Тог
да ради спасения своей жизни воину не остается ничего иного, как отрубит
ь себе руку.
По всей видимости, в этом тексте василиск упоминается именно в связи с ко
варной способностью отравить своего убийцу даже после смерти. Старый ви
кинг предупреждает Ибн Фадлана, а через него и его товарищей о том, что пря
мое столкновение с заговорщиками не решит проблему. Интересно в связи с
этим вспомнить и о том, что, согласно традиционным верованиям, расправит
ься с василиском можно было с помощью зеркала; чудовище должно было поги
бнуть от собственного смертоносного взгляда.
. Внимательно выслушав меня, Хергер нахмурился, затем выругался и, т
опнув ногой, потребовал, чтобы я пошел вместе с ним к Беовульфу.
Беовульф руководил земляными работами на другой стороне поселения; Хер
гер отвел его в сторону и стал о чем-то говорить на норманнском языке, то и
дело показывая рукой в мою сторону. Беовульф нахмурился, выругался и топ
нул ногой гораздо сильнее, чем Хергер, а потом задал тому какой-то вопрос.
Хергер перевел мне:
Ц Беовульф спрашивает, кто этот друг Виглифа? Старик сказал тебе, как зов
ут друга Виглифа?
Я ответил, что имя этого друга Ц Рагнар. Выслушав меня, Хергер и Беовульф
заговорили между собой на своем языке, явно обсуждая какой-то план дейст
вий. После этого Беовульф развернулся и ушел, оставив меня с Хергером. Тот
сказал:
Ц Все решено.
Ц Что решено? Ц поинтересовался я.
Ц А тебе лучше держать язык за зубами, Ц заявил Хергер; как я понял, в нор
маннском языке это означало пожелание молчать и не говорить посторонни
м то, что знаешь.
Мне оставалось только вернуться к моей работе. Даже пообщавшись с Беовул
ьфом, я узнал о заговоре не больше, чем знал до этого. В очередной раз мне пр
ишла в голову мысль, что эти норманны Ц все-таки самые странные и противо
речивые люди на свете. Ни в одном случае они не поступают так, как мог бы ож
идать любой здравомыслящий человек. Убедившись в правоте своего сужден
ия, я тем не менее продолжил помогать в строительстве их жалкого заборчи
ка и столь же бесполезной, на мой взгляд, канавы. Понимая, что вмешаться в х
од событий мне не удастся, я просто смотрел и ждал.
Примерно в час послеобеденной молитвы я заметил, что Хергер как бы невзн
ачай переместился во время работы к высоченному и очень крепко сложенно
му молодому парню. Некоторое время Хергер усердно рыл землю рядом с этим
пышущим силой и молодостью красавцем, и вдруг мне показалось, что мой пер
еводчик приложил некоторые усилия, чтобы слетевшая с его лопаты грязь по
летела прямо в лицо парню, который, по правде говоря, был на голову выше Хе
ргера и к тому же моложе его.
Молодой человек возмутился, а Хергер поспешил принести ему свои извинен
ия; но вскоре грязь опять полетела в лицо его соседу. Хергер снова извинил
ся, но видно было, что на этот раз молодой человек рассердился не на шутку.
У него от гнева даже покраснело лицо. Не прошло и нескольких минут, как Хер
гер, изловчившись, снова направил в его сторону порцию грязи. Тот выругал
ся, сплюнул и, судя по выражению его лица, готов был немедленно любым спосо
бом объяснить Хергеру, как нужно правильно копать землю, чтобы не мешать
другим. Он заорал на Хергера, который впоследствии пересказал мне содерж
ание их, если можно так выразиться, беседы. Впрочем, основной смысл был мне
понятен сразу, даже без перевода. Парень сказал:
Ц Ты копаешь, как собака. Хергер в ответ спросил:
Ц Ты что, назвал меня собакой? На это молодой человек возразил:
Ц Нет, я сказал, что ты копаешь, как собака, бросаешь
И в арабско
м, и в латинском тексте использованы слова, означающие не «швырнуть», «ки
нуть» или «бросить», как обычно это переводилось в данном фрагменте, а ск
орее «полоснуть», «хлестнуть». Считается, что использование Ибн Фадлано
м более жесткого и эмоционально заряженного слова, сходного по значению
с глаголом «пороть», связано с его желанием подчеркнуть серьезность нан
есенного оскорбления. Таким образом он сознательно или бессознательно
передает нам отличное от арабского отношение скандинавов к оскорблени
ям и разного рода наказаниям.
Другой арабский наблюдатель, аль-Тартуши, посетил город Хедебю в 950 году н
ашей эры и написал о скандинавах следующее: «Преступников и провинивших
ся они наказывают странным и непривычным для нас образом. Всего у них сущ
ествует три вида наказаний. Первое, которого виновные боятся больше всег
о, заключается в изгнании из племени. Второе Ц это продажа преступника в
рабство, а третье Ц смертная казнь. Провинившихся женщин обычно продают
в рабство. Мужчины же всегда сами выбирают смерть. Порка и вообще телесны
е наказания норманнам неизвестны».
Эту точку зрения разделяет, хотя и не в полной мере, Адам Бременский, герма
нский историк и богослов, написавший в 1075 году: «Если норманны узнают, что ч
ья-либо жена неверна своему мужу, ее тотчас же продают в рабство. Если же в
предательстве или другом преступлении уличен мужчина, то он скорее пред
почтет, чтобы ему отрубили голову, чем согласится на наказание плетью. У э
того народа не практикуется другого способа наказания, кроме отрубания
головы и продажи в рабство».
Историк Шёгрен придает большое значение утверждению Адама Бременского
о том, что мужчины предпочитали быть обезглавленными, лишь бы не подверг
аться порке. С его точки зрения, отсюда следует вывод о том, что наказание
плетьми все же было известно среди норманнов; он выдвигает предположени
е, что такое наказание в основном применялось в отношении рабов. «Рабы яв
ляются собственностью, и экономически невыгодно убивать их за незначит
ельные проступки; скорее всего, порка была общепринятой формой наказани
я для рабов. Вот почему свободные воины и расценивали такое наказание ка
к позорное, уравнивавшее их с рабами». Шёгрен также заявляет: «Все, что нам
известно о викингах, дает нам картину общества, имеющего в качестве нега
тивного поведенческого полюса не понятие вины, а понятие стыда. Викинги
никогда не чувствовали себя виновными в чем-либо, зато свою честь и досто
инство они готовы были защищать любой ценой, чтобы избежать позора. Поко
рно подставить себя под плеть было для них решением запредельно постыдн
ым и куда худшим, чем даже сама смерть».
Эти рассуждения возвращают нас обратно к рукописи Ибн Фадлана и его выбо
ру глагола «хлестать» в словосочетании «хлестать грязью». Использован
ие арабом столь тонкой метафоры, несущей в себе оттенок презрения и брез
гливости, наводит на мысль о том, что таким образом в его тексте отражаетс
я исламское отношение к этой проблеме. В связи с этим нам не следует забыв
ать, что хотя в мировоззрении Ибн Фадлана все вещи, явления и поступки под
разделяются на чистые и нечистые, сама по себе земля вовсе не относится к
категории грязных веществ. Для этого достаточно привести всего один при
мер: tayammum Ц омовение песком или пылью Ц предписывается запове
дями в том случае, если омовение водой не представляется возможным. Таки
м образом, Ибн Фадлан вряд ли воспринимал осыпание чьего-либо лица земле
й как смертельное оскорбление; скорее всего, он куда более оскорбился бы,
если бы кто-нибудь предложил ему выпить из золотого кубка, что было строж
айше запрещено религиозными нормами.
землю куда попало, как делают животные.
Хергер сказал:
Ц Значит, ты назвал меня животным?
Юноша ответил:
Ц Ты неправильно понял мои слова.
На это Хергер заявил:
Ц Еще бы, ведь твои слова вьются как змеи и дрожат, как руки старухи.
Ц Сейчас эта старуха заставит тебя почувствовать вкус смерти, Ц воскл
икнул молодой человек, выхватывая меч. Хергер, в свою очередь, тоже взялся
за меч, потому что, как выяснилось, этот молодой человек и был тот самый Ра
гнар, друг Виглифа, вместе с которым они плели заговор против Беовульфа. С
удя по всему, такое развитие событий было запланировано Беовульфом во вр
емя разговора с Хергером.
Норманны очень чувствительны ко всему, что так или иначе затрагивает их
честь. Они вступают в драки и поединки между собой не реже, чем во время пи
ра справляют малую нужду, и смертельные исходы в таких поединках Ц дело
обычное. Поединок может состояться либо непосредственно на месте нанес
ения оскорбления, либо, если соперники решили соблюсти все формальные тр
ебования, в том месте, где сходятся три дороги. В этот раз Рагнар решил выз
вать Хергера на поединок по всем правилам.
Обычай норманнов при проведении поединков таков: в назначенное время ро
дственники и друзья противников собираются в условленном месте и расст
илают на земле коровью шкуру. Эта шкура закрепляется четырьмя колышками
. Поединок должен происходить на этой шкуре, причем каждый из участников
обязан все время находиться на ней хотя бы одной ногой; это правило служи
т для того, чтобы ограничить свободу перемещения дерущихся и заставить и
х держаться близко друг к другу. На поединок каждый из участников приход
ит с одним мечом и тремя щитами. Если у кого-либо из них по ходу боя будут ра
збиты все три щита, он должен продолжать сражаться без защиты, и бой идет д
о смерти одного из противников.
Эти правила были оглашены старухой Ц ангелом смерти Ц перед расстелен
ной на земле коровьей шкурой. К тому времени место поединка уже окружили
все люди из отряда Беовульфа и жители королевства Ротгара. Я тоже был там,
хотя и не в первых рядах зрителей, и больше всего меня поразил тот факт, чт
о все эти люди готовы забыть об угрозе нападения Коргона, которого, как мн
е казалось раньше, они боятся больше всего на свете, ради того, чтобы прису
тствовать на поединке и переживать за одного из участников.
Бой между Рагнаром и Хергером шел следующим образом. Хергер нанес первый
удар. Это право всегда принадлежало тому, кого вызвали на поединок. Меч Хе
ргера с грохотом обрушился на щит Рагнара. Лично я всерьез опасался за су
дьбу Хергера, потому что молодой человек был намного крупнее и явно намн
ого сильнее. Первый же удар Рагнара выбил щит из рук Хергера, и тому пришло
сь попросить второй щит из его запаса.
Противники снова сошлись в жестокой схватке. Я бросил взгляд на Беовульф
а, но лицо нашего командира не выражало ровным счетом ничего; как мне пока
залось, с не меньшим любопытством поглядывали на Беовульфа и стоявшие по
другую сторону от дерущихся Виглиф и королевский герольд.
Буквально через несколько секунд был разбит на куски и второй щит Хергер
а, и он попросил третий и последний. Судя по красному и покрывшемуся капел
ьками пота лицу Хергера, он уже очень устал; в отличие от него, Рагнар вел п
оединок если не играючи, то, казалось, без серьезных усилий.
Когда под ударами меча Рагнара треснул третий щит, положение Хергера ста
ло просто отчаянным Ц по крайней мере, так показалось в какой-то момент.
Он стоял, крепко уперевшись обеими ногами в землю и чуть согнувшись, тяже
ло дышал и выглядел крайне усталым. Именно этот момент Рагнар выбрал для
того, чтобы напасть на него. В этот миг Хергер стремительно, будто на крыль
ях, переместился в сторону, и меч молодого Рагнара рассек воздух там, где т
олько что стоял противник. В ту же секунду Хергер перекинул меч из одной р
уки в другую, поскольку норманны умеют биться и правой, и левой рукой, прич
ем одинаково хорошо. И в столь же стремительном броске Хергер отсек голо
ву Рагнара одним молниеносным ударом клинка.
Я своими глазами видел, как кровь фонтаном ударила из шеи Рагнара и как ег
о голова полетела по воздуху прямо в толпу, и я также своими глазами видел
, что голова упала на землю прежде, чем рухнуло обезглавленное тело. Тепер
ь Хергер отошел в сторону, и тут мне вдруг стало ясно, что поединок целиком
и полностью был притворством с его стороны, потому что больше он не пыхте
л и не задыхался, а стоял без всяких признаков усталости, и его грудь не вз
дымалась от тяжелого дыхания; он держал свой меч легко, и вид у него был та
кой, будто ему ничего не стоит расправиться еще с дюжиной таких противни
ков. Потом он подошел к Виглифу и сказал: Ц Воздай почести своему другу.
Ц Это, как я понял, относилось к проведению погребального обряда.
По дороге от места поединка обратно ко дворцу Хергер объяснил мне, что ра
зыграл этот спектакль специально, чтобы Виглиф понял: люди Беовульфа не
только сильные и храбрые воины, но и обладают большим умом и хитростью.
Ц Так он будет больше нас бояться, Ц сказал Хергер, Ц и не станет плести
заговоры против нас.
По правде говоря, у меня были сомнения относительно того, что этот план ср
аботает, но в то же время я не могу не признать, что норманны ценят умение п
ерехитрить противника даже больше, чем самый хитрый хазар, и уж наверняк
а больше, чем самый лживый купец из Бахрейна, для которого обман является
своего рода формой искусства. Тактическая хитрость и воинская смекалка
ценятся среди норманнов даже выше, чем просто огромная сила в бою.
Впрочем, на лице Хергера не было радости по поводу одержанной победы, как
и на лице Беовульфа. Причина этого была ясна: наступал вечер, и дальние хол
мы начали покрываться дымкой тумана. Я был уверен, что мои спутники переж
ивают по поводу смерти Рагнара, который был молод, силен и смел и мог быть
нам очень полезен в предстоящем сражении. На это Хергер заметил:
Ц Мертвый человек уже никому не может быть полезен.

НАПАДЕНИЕ ОГНКННОГО ЧЕРВЯ
КОРГОНА

Едва опустилась ночная тьма, туман стал сползать с холмов, обтекая дерев
ья, протягивая свои пальцы между ветками, заливая зеленые поля и продвиг
аясь к дворцу Харот и стоящим на страже воинам Беовульфа. В строительных
работах наступил перерыв; от одного из ближайших источников была прорыт
а узкая траншея, по которой в выкопанную вокруг поселения канаву натекла
вода. Только теперь я понял смысл этого нехитрого заграждения: заменить
собой в полной мере глубокий ров оно не могло, но слой воды скрывал неровн
ости дна с глубокими ямами и торчавшие из этого дна колья и пики. Таким обр
азом, эта канава могла стать серьезным препятствием для любого противни
ка, задумавшего вторгнуться в поселение, да к тому же в темноте.
Затем женщины Ц подданные Ротгара Ц стали носить из всех колодцев кожа
ные бурдюки, наполненные водой. Этой водой они облили частокол, а также ст
ены всех домов и самого дворца. Кроме того, все воины Беовульфа также выли
ли на себя по несколько бурдюков воды прямо поверх одежды и доспехов. Веч
ер был сырой и холодный, и я, предположив, что все это Ц часть какого-то язы
ческого ритуала, сделал попытку уклониться от такого обливания, но моя у
ловка не удалась: Хергер дважды облил меня с головы до ног. Я стоял, дрожа о
т озноба: чтобы не закричать, когда ледяная вода стала проникать мне под о
дежду, я крепко сжал зубы и лишь через некоторое время смог найти в себе си
лы, чтобы спросить, в чем причина такого издевательства.
Ц Огненный червь выдыхает пламя, Ц ответил мне Хергер.
Потом он предложил мне кубок меда, уверяя, что этот напиток поможет справ
иться с ознобом. На этот раз меня не пришлось уговаривать, и.я с радостью з
алпом осушил кубок.
Вскоре стало совсем темно, и воины Беовульфа заняли отведенные им места
вдоль частокола в ожидании нападения дракона Коргона. Глаза всех защитн
иков были обращены к холмам, теперь полностью скрытым пеленой тумана. Бе
овульф прошел вдоль линии укреплений, неся огромный меч по имени Рундинг
, и, задерживаясь то тут, то там, ободрял словами своих воинов. После этого в
се спокойно стояли у частокола и ждали, лишь Эхтгов, заместитель Беовуль
фа, методично тренировался в метании топориков; он считался лучшим в отр
яде мастером владения этим оружием Ц топором с остро заточенным лезвие
м, который благодаря небольшому весу можно метать одной рукой. Я насчита
л за поясом у Эхтгова пять или шесть таких топориков. Еще столько же он дер
жал в руках, и еще столько же лежало вокруг него на земле. На довольно знач
ительном расстоянии от себя он установил обрубок толстого бревна и мета
л в него топорики, которые раз за разом втыкались в дерево.
Хергер тем временем столь же методично натягивал лук и то и дело пускал с
трелу, словно испытывая самого себя на меткость. Тем же самым был занят и С
кельд. Вместе с Хергером они считались самыми меткими стрелками в норман
нском отряде. У норманнских стрел железные наконечники, а сами они сдела
ны очень качественно. Древки всех стрел в колчане имеют абсолютно одинак
овую длину и толщину. Таким образом стрелку не приходится учитывать разн
ицу в их весе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25