(
Одна из странностей этой книги состоит в том, что за десятилетия, прошедш
ие с момента ее первого выхода в свет, в научной среде произошла серьезна
я переоценка традиционных представлений о неандертальском человеке; в
результате допущение, что какие-то группы неандертальцев могли существ
овать в некоторых труднодоступных частях Европы буквально тысячу лет н
азад, уже не кажется таким дерзким и не попадающим в категорию научной ги
потезы.)
Интересным представляется и то, насколько сложной и запутанной станови
тся игра, которую ведет эта книга со своей исторической первоосновой. В к
акой-то момент правильно оценить достоверность описываемых событий пр
актически невозможно. Я всегда придавал большое значение правдоподоби
ю, но при этом старался оставлять для читателя некоторые ключи или зацеп
ки, которые помогли бы ему отличить реальную первооснову от творческого
вымысла. Тем не менее по прошествии некоторого времени я понял, что в «Пож
ирателях мертвых» я, быть может, излишне увлекся этой игрой. В процессе на
писания я вроде бы чувствовал, что граница между правдой и вымыслом проч
ерчивается достаточно четко. Так, например, имя одного из цитируемых пер
еводчиков Ибн Фадлана Ц Пер Фраус-Долус, что в буквальном переводе с лат
ыни означает «путем обмана и уловок». Тем не менее через несколько лет я с
ам уже не мог с уверенностью ответить на вопрос, какие из фрагментов пред
ставляют собой перевод оригинального текста, а какие являются моим вымы
слом. В один прекрасный день я обратился к библиотечному каталогу, пытая
сь разыскать информацию по указанным в библиографии к моей книге текста
м. Потратив впустую несколько часов, я вдруг осознал, что какими бы убедит
ельными ни выглядели сноски на эти источники, на самом деле они являются
плодом моего вымысла. Я пришел в ярость от того, что напрасно потратил сто
лько времени, прекрасно понимая при этом, что виноват в этом только я.
Я упомянул об этом лишь потому, что тенденция к размыванию границ между ф
актом и вымыслом получила широкое распространение в современном общес
тве. Вымысел плавно, постепенно, но уверенно проникает везде и повсюду, на
чиная со школьных программ по истории и заканчивая телевизионными ново
стями. Разумеется, телевидение всегда считалось достаточно продажным с
редством массовой информации, и наблюдающиеся в его развитии тенденции
большинством из нас отторгаются или, по крайней мере, воспринимаются кри
тически и подвергаются сомнению. Куда более серьезную угрозу представл
яет собой укрепившая в последнее время свои позиции так называемая «пос
тмодернистская» наука. Кое-кто в академической среде в настоящее время
совершенно серьезно утверждает и пытается обосновать это, что разницы м
ежду фактом и вымыслом не существует, что любое прочтение текста являетс
я субъективным и личностным и что ввиду этого вымысел, чистой воды выдум
ка представляется равноценной проведенному по всем правилам классичес
кой науки исследованию. В лучшем случае подобные измышления просто не по
падают в поле зрения традиционных научных дисциплин и не пересекаются с
академической наукой, в худшем же они несут в себе серьезную опасность и
представляются весьма неприятными
Для ознакомления с современным состояние
м постмодернистской академической мысли см., например: Полин Мари Росно.
Постмодернизм и общественные науки: взгляд изнутри, пути внутреннего ра
звития и взаимного проникновения. Ц Принстон, Нью-Джерси, 1992; Новый истор
изм / Изд. X. Арам Везер. Нью-Йорк: Рутледж, 1989.
. Впрочем, подобные взгляды в научной среде еще не были столь распро
странены двадцать лет назад, когда я сел за свой роман, замаскированный п
од научную монографию. Осмелюсь выразить надежду, что мода в академическ
ой среде вновь переменится Ц в особенности если ученые обнаружат, что н
ачинают раз за разом попадать в расставленные им сочинителями ловушки в
виде ложных ссылок и псевдоцитат, которые использовал и я.
Следуя изложенному выше и понимая, насколько все это может сбить с толку
неподготовленного читателя, я считаю своим долгом открыто заявить о том
, что ссылки и библиографические данные, указанные в данном послесловии,
являются истинными и соответствуют действительности. Весь остальной р
оман, включая предисловие, основной текст, примечания и библиографию, сл
едует расценивать как плод художественного вымысла.
После выхода в свет первого издания «Пожирателей мертвых» это шутливое
переложение «Беовульфа» оказалось под серьезным огнем критиков и обоз
ревателей, набросившихся на меня с такой яростью, словно я действительно
осквернил памятник. Но в то же время ученые-исследователи «Беовульфа» п
риняли книгу благосклонно и совершенно адекватно отнеслись к ней как к х
удожественному произведению, о чем многие из них даже сочли возможным на
писать мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Одна из странностей этой книги состоит в том, что за десятилетия, прошедш
ие с момента ее первого выхода в свет, в научной среде произошла серьезна
я переоценка традиционных представлений о неандертальском человеке; в
результате допущение, что какие-то группы неандертальцев могли существ
овать в некоторых труднодоступных частях Европы буквально тысячу лет н
азад, уже не кажется таким дерзким и не попадающим в категорию научной ги
потезы.)
Интересным представляется и то, насколько сложной и запутанной станови
тся игра, которую ведет эта книга со своей исторической первоосновой. В к
акой-то момент правильно оценить достоверность описываемых событий пр
актически невозможно. Я всегда придавал большое значение правдоподоби
ю, но при этом старался оставлять для читателя некоторые ключи или зацеп
ки, которые помогли бы ему отличить реальную первооснову от творческого
вымысла. Тем не менее по прошествии некоторого времени я понял, что в «Пож
ирателях мертвых» я, быть может, излишне увлекся этой игрой. В процессе на
писания я вроде бы чувствовал, что граница между правдой и вымыслом проч
ерчивается достаточно четко. Так, например, имя одного из цитируемых пер
еводчиков Ибн Фадлана Ц Пер Фраус-Долус, что в буквальном переводе с лат
ыни означает «путем обмана и уловок». Тем не менее через несколько лет я с
ам уже не мог с уверенностью ответить на вопрос, какие из фрагментов пред
ставляют собой перевод оригинального текста, а какие являются моим вымы
слом. В один прекрасный день я обратился к библиотечному каталогу, пытая
сь разыскать информацию по указанным в библиографии к моей книге текста
м. Потратив впустую несколько часов, я вдруг осознал, что какими бы убедит
ельными ни выглядели сноски на эти источники, на самом деле они являются
плодом моего вымысла. Я пришел в ярость от того, что напрасно потратил сто
лько времени, прекрасно понимая при этом, что виноват в этом только я.
Я упомянул об этом лишь потому, что тенденция к размыванию границ между ф
актом и вымыслом получила широкое распространение в современном общес
тве. Вымысел плавно, постепенно, но уверенно проникает везде и повсюду, на
чиная со школьных программ по истории и заканчивая телевизионными ново
стями. Разумеется, телевидение всегда считалось достаточно продажным с
редством массовой информации, и наблюдающиеся в его развитии тенденции
большинством из нас отторгаются или, по крайней мере, воспринимаются кри
тически и подвергаются сомнению. Куда более серьезную угрозу представл
яет собой укрепившая в последнее время свои позиции так называемая «пос
тмодернистская» наука. Кое-кто в академической среде в настоящее время
совершенно серьезно утверждает и пытается обосновать это, что разницы м
ежду фактом и вымыслом не существует, что любое прочтение текста являетс
я субъективным и личностным и что ввиду этого вымысел, чистой воды выдум
ка представляется равноценной проведенному по всем правилам классичес
кой науки исследованию. В лучшем случае подобные измышления просто не по
падают в поле зрения традиционных научных дисциплин и не пересекаются с
академической наукой, в худшем же они несут в себе серьезную опасность и
представляются весьма неприятными
Для ознакомления с современным состояние
м постмодернистской академической мысли см., например: Полин Мари Росно.
Постмодернизм и общественные науки: взгляд изнутри, пути внутреннего ра
звития и взаимного проникновения. Ц Принстон, Нью-Джерси, 1992; Новый истор
изм / Изд. X. Арам Везер. Нью-Йорк: Рутледж, 1989.
. Впрочем, подобные взгляды в научной среде еще не были столь распро
странены двадцать лет назад, когда я сел за свой роман, замаскированный п
од научную монографию. Осмелюсь выразить надежду, что мода в академическ
ой среде вновь переменится Ц в особенности если ученые обнаружат, что н
ачинают раз за разом попадать в расставленные им сочинителями ловушки в
виде ложных ссылок и псевдоцитат, которые использовал и я.
Следуя изложенному выше и понимая, насколько все это может сбить с толку
неподготовленного читателя, я считаю своим долгом открыто заявить о том
, что ссылки и библиографические данные, указанные в данном послесловии,
являются истинными и соответствуют действительности. Весь остальной р
оман, включая предисловие, основной текст, примечания и библиографию, сл
едует расценивать как плод художественного вымысла.
После выхода в свет первого издания «Пожирателей мертвых» это шутливое
переложение «Беовульфа» оказалось под серьезным огнем критиков и обоз
ревателей, набросившихся на меня с такой яростью, словно я действительно
осквернил памятник. Но в то же время ученые-исследователи «Беовульфа» п
риняли книгу благосклонно и совершенно адекватно отнеслись к ней как к х
удожественному произведению, о чем многие из них даже сочли возможным на
писать мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25