– Попросите его минутку подождать, Сара, – проговорил он. – Прошу вас, дайте знать нашим друзьям в «Ай-Би-Би», что я не забуду поддержки, оказанной моему племяннику, – теперь он обращался к гостю. – Понимаю, что это излишне, но все же выражаю вам свою бесконечную благодарность.– Я просто последовал своему инстинкту, – пожал плечами Хашетт, – и остался верен своим симпатиям.Он понял, что настало время прощаться, поднялся, и мужчины обменялись рукопожатиями.– Соедините меня с ним, – сказал сенатор Саре.Сердце пошаливало при мысли о предстоящей встрече, он принялся лихорадочно нашаривать в кармане рубашки таблетки. Они были на месте.– Джордж Брайан слушает. – Прижимая трубку к уху плечом, он вытер бумажной салфеткой вспотевшие руки.Последовало краткое сообщение на другом конце провода, сенатор внимательно слушал.– Скажите ему, что я приеду, – он взглянул на часы, – ровно через час. * * * Сара отвезла его из Сан-Франциско в Сосалито. Больше тридцати лет прошло с тех пор, как он проехал по этой дороге в последний раз, в тот день, когда Аннализа пригласила его на обед, и их встреча окончилась трагедией.Он попытался отвлечься от мрачных воспоминаний, сосредоточившись на текущих делах.– Рейган едва успел опомниться от мартовского покушения, – заговорил он, обращаясь к Саре, – и вот уже готовится новое. В мае чуть не убили папу римского. Кто следующий? Юсеф оказал Рейгану большую услугу, но сколько еще наемных убийц ходит среди нас? Сара уверенно и спокойно вела машину.Она терпеливо слушала и соглашалась с аргументами сенатора, понимая, однако, чем в действительности заняты его мысли: тем, что ждет его в конце короткого пути.– По-моему, нам следовало бы купить розы для Мэри-Джейн, – предложила Сара, не отрывая глаз от дороги. – Она их очень любит.– Да, конечно, – с благодарностью согласился Джордж.Перед въездом на мост Золотые Ворота она остановила машину у дверей большого цветочного магазина.– Мне этим заняться? – спросила она.– Нет, спасибо, я сам, – по такому случаю он не мог передоверить выбор даже самой преданной своей сотруднице.Сара согласно кивнула и осталась ждать в машине. Через полчаса они были уже на лужайке перед входом на виллу Брайанов в Сосалито.Джордж вышел из машины с охапкой великолепных алых роз. Филип с улыбкой встретил брата на ступенях дома.– Давненько мы не встречались по-семейному, – пошутил он, как в старые добрые времена, – но целая охапка роз – это, по-моему, уже чересчур.Они обменялись рукопожатиями и впервые за долгие годы дружелюбно взглянули в глаза друг другу.– Где твоя прелестная жена? – спросил Джордж.Сара видела, как они вошли в дом.«Бедному Бруно пришлось увязнуть по горло в неприятностях, чтобы эти двое наконец помирились», – подумала она. Филип Брайан в эти дни принял участие в секретных переговорах с целью помочь Бруно. Сара была растрогана до слез. Она высморкалась, развернула машину и поехала обратно в Сан-Франциско. К ПРОПАСТИ Сверкая холодной красотой алмаза, Франсуаза Бланден держалась с вежливой невозмутимостью крупье из казино.– Это был один из самых фантастических твоих приемов, – начала она, словно они лишь затем и встретились, чтобы обсудить размах пиршества, устроенного на борту яхты «Сорейя».– Да, вечеринка удалась, – скромно потупился Омар Акмаль, понимая, что добраться до сути дела, не теряя достоинства, можно, только если играть по ее правилам. С другой стороны, прием на яхте действительно стал событием, которому газеты уделили много внимания.– А вся эта история с сувенирами тоже правда? – спросила она. Они сидели в кабинете бедуина на борту плавучего дворца.Акмаль вынул из ящика письменного стола замшевый футляр и протянул его женщине.Франсуаза открыла его: внутри была точная копия яхты «Сорейя» из чистого золота, усыпанная бриллиантами. Ее губы приоткрылись в ледяной улыбке.– Настоящий шедевр, – заметила она со знанием дела.– Всего лишь скромный сувенир, – отмахнулся он.– Можно мне его взять? – спросила она жадно.– Если хочешь, – внешнее равнодушие не отражало подлинного состояния его души.– Ты щедр, как всегда.Перед приездом на яхту она обнаружила в своих апартаментах в отеле «Куизисана» девять веток зеленых орхидей, стянутых в букет браслетом с рубинами. К букету была приложена визитная карточка с запиской: «Самой красивой». И теперь драгоценность украшала запястье Франсуазы.– Это самое меньшее, что я мог для тебя сделать, – небрежно заметил он, выслушав слова благодарности.– Больше всего меня тронула записка, – солгала она, и в ее холодных глазах промелькнула искра гнева. Она была суеверна, как все игроки, и считала, что рубины приносят несчастье.– Ты действительно прекраснее всех, – заявил бедуин, и плотоядная улыбка заиграла у него на губах. Ему очень хотелось подчинить себе этого сфинкса с холодной кровью, но он был слишком хитер и понимал, что нельзя путать работу с удовольствием. Ей, безусловно, показались бы неприемлемыми любые посягательства с его стороны, а сам он при этом потерял бы ценнейшего помощника.– Из твоих уст это особенно приятно слышать.Она великолепно смотрелась в голубом льняном костюме мужского покроя и белой шелковой блузке с галстуком в белую и голубую полоску. Видимость совпала с сутью: она выглядела как настоящая деловая женщина.– Рад слышать, – сказал он в надежде, что обмен любезностями закончен.– Надеюсь, тебе тоже приятно будет услышать кое-что от меня, – наконец-то она перешла к делу.– А именно? – жадное внимание сквозило в голосе бедуина.– Вроде бы мне удалось решить твою проблему, – объявила Франсуаза.– За два дня? – Акмаль не верил своим ушам, но решил не вступать в спор. Он хорошо знал способности Франсуазы, отдавал себе отчет в сложившемся положении и понимал, что выбора у него все равно нет. Ему было не до тонкостей: приходилось довериться ей или погибнуть.– Два дня – срок немалый, – строго заметила она. – А я, согласись, располагаю кое-какими возможностями.– Да-да, согласен, – торопливо и угодливо воскликнул он, желая загладить промах.– Тогда давай сразу к делу, – она крепко держала в руках поводья и упивалась своим преимуществом.– Я только этого и жду, – ответил бедуин, махнув рукой на этикет.Франсуаза выдержала паузу, чтобы еще больше разжечь его нетерпение.– Есть одна финансовая группа, – начала она наконец, – готовая купить твой пустой ларчик за двести миллионов долларов.Его лоб покрылся испариной.– Когда? – Ситуация в Бурхване могла разрешиться в любую минуту.– Немедленно, – заявила Франсуаза. – Покупатели готовы совершить сделку в предельно сжатые сроки. Они умирают от желания приобрести контрольный пакет горнодобывающих акций «Ай-Би-Би».– Оплата в долларах? – Такого везения он не ожидал.– Оплата в акциях, – отрезала Франсуаза.Он вытер пот со лба.– В каких акциях?– «Текс Ойл энтерпрайз».Память бедуина включилась, как компьютер, обрабатывая полученные данные. Речь шла о солидной компании.Омар Акмаль провел рукой по лицу.– Кто уполномочен вести переговоры? – спросил он.– Вести переговоры уполномочена женщина, – отчеканила Франсуаза.– Женщина? – Он был сбит с толку. – Какая женщина?– Я, – ответила она, буравя его взглядом.Откинувшись на спинку кожаного кресла и запрокинув голову, Акмаль разразился взрывом булькающего смеха. Белоснежным платком он вытер слезы на глазах.– Значит, решение проблемы было у нас прямо под боком, а мы об этом не подозревали! – воскликнул он.– Ты же не мог этого знать, – возразила она.– Вот именно, – согласился он, приходя в себя. – Я не мог этого знать. Откуда взялось это акционерное общество?– Не важно. Их представительство находится на Каймановых островах в Карибском море.Акмаль поражался, откуда у этой маленькой женщины такое сверхъестественное самообладание. Может быть, ей просто нечего было терять?– С акциями все в порядке? – полувопросительно сказал он.– Высоко котируются на нью-йоркской бирже. – Она уже проверила последние сводки.– Как тебе удалось заполучить полномочия на ведение переговоров? – Эта чертова баба не переставала его удивлять.– Это уж мое дело, – сухо ответила она.– Ну, конечно, – кивнул Акмаль, делая хорошую мину при очень скверной игре, суть которой от него ускользала. – Можем попробовать, – решился он. – Во что мне обойдется твое посредничество?– В половину контрольного пакета акций «Ай-Би-Би», – произнесла она тем же безучастно-вежливым тоном, как будто речь шла о светских новостях.Омар поглядел на нее так, словно видел впервые.– Сто миллионов долларов? – Его лицо выдавало смятение. – Ты шутишь, – он попытался улыбнуться. – С какой стати я должен выложить сто миллионов долларов за дело, которое касается только меня?Франсуаза едва заметно наклонилась вперед, ослепив его леденящей кровь улыбкой.– Потому что мне известно все то же, что и тебе, – принялась она перечислять с пугающим хладнокровием. – Мне известно, что Асквинда умирает, возможно, он уже мертв. Мне известно, что контрольный пакет акций «Ай-Би-Би» пуст, потому что участь Бурхваны решена. И если твои покровители узнают, что ты творишь у них за спиной, они сотрут тебя в порошок. Это мне тоже известно. Мне продолжать или уже хватит?Акмаль был загнан в угол. Зря он ей доверился, но теперь жалеть об этом было уже поздно.– Хватит, – взмолился он, чувствуя, как ее слова ядом гадюки проникают ему в кровь, – ты меня убедила. В конце концов, половина от двухсот миллионов – это тоже не кот наплакал. Отдаю тебе должное, – Акмаль весьма неуклюже поклонился. – Где и когда мы заключаем сделку?Они вышли на финишную прямую.– В представительстве фирмы на Каймановых островах или на борту яхты «Сорейя». Это не проблема.– Когда? – спросил Акмаль.– Хоть завтра.– А документы?– Я доставлю их сюда и положу тебе на подпись, как только цюрихский «Лой-Банк» подтвердит поступление на секретный счет, номер которого я тебе сообщу, моих ста миллионов долларов.Омар Акмаль вскочил на ноги.– Наглая потаскуха! – завопил он. – Ты требуешь предоплаты?!– Я вижу, ты ухватил самую суть дела, – любезно улыбнулась она. – Я женщина практичная и знаю, что ты не остановишься ни перед чем. Если бы я дала тебе довести дело до конца, уж ты бы сумел меня надуть или подставить. А может быть, и убрать. Я ошибаюсь?– Ты думаешь, это шутки – найти в одночасье сто миллионов долларов? – он опять готов был торговаться. Выбора у него не было.– Для кого угодно это было бы неподъемным делом, – проворковала она сдобным голоском, – но только не для всемогущего Омара Акмаля.Он проиграл сражение, но не хотел проиграть войну.– Как ты думаешь, ситуация в Бурхване продержится еще дней пять-шесть?– Но не больше, – улыбнулась она.Акмаль поглядел на нее с ненавистью.– Через три дня здесь, в этот же час, со всеми документами. – Это была полная капитуляция.Тем временем он еще раз все проверит и встретится со своими адвокатами. Чтобы собрать сто миллионов долларов, ему придется залезть по уши в долги.Франсуаза Бланден поднялась и вышла, одарив его на прощание еще одной замогильной улыбкой. НЕЗНАКОМЕЦ – Gruss Gott Бог в помощь ( нем. ).

, – добродушно приветствовали его незнакомые люди в коротких кожаных штанах и клетчатых рубашках с рюкзаками за спиной.– Грюс готт, – научился отвечать Микеле Фьюмара, успевший вдоль и поперек исходить зеленый оазис от плато, на котором стояла гостиница, до лесных сторожек у Бэрен-Бад и горного перевала.Микеле воспринимал ежедневные слова привета, сопровождаемые неизменными простодушными улыбками, с чувством благодарности, к которому примешивалась скука. Что бы ни означало это приветствие, оно, несомненно, было искренним и благожелательным.Служащие канатной дороги и персонал гостиницы смотрели на него как на дорогого гостя.Микеле спрашивал себя, что находят эти светловолосые, белокожие и краснощекие люди со вздутыми от пива животами в лазанье по козьим тропам, в экскурсиях к альпийским лугам, дальним мызам и горным источникам.По вечерам они собирались веселой галдящей толпой на станции канатной дороги, падая с ног от усталости, и спускались в долину, предвкушая завтрашнее путешествие в обратном направлении по тому же маршруту в поисках высокогорных цветов и иллюзии свободы.Подобный способ развлечения был за пределами его понимания. В его родных местах люди тоже уставали до упаду, но им приходилось тяжко трудиться, чтобы вырвать у скудной земли средства выживания.Бармен в отеле «Вигилийох», немногословный фриулиец, безуспешно пытался объяснить ему суть дела:– Они туристы. Проводят тут отпуск.– Тем более им следовало бы отдыхать. – Сколько он ни старался, ему не дано было понять.Каждый вечер он звонил в Пьяцца-Армерину с отчетом о прошедшем дне. Ему было дано поручение, которое он старался исполнить честно и добросовестно, искренне желая, чтобы вся эта история поскорее закончилась. Но случилось нечто непонятное: он уже предчувствовал, что по завершении операции вернется домой с привкусом горечи, возникавшей при одной мысли о расставании с малюткой Розалией.Эта смугляночка с приятным неаполитанским акцентом, большими и печальными бархатистыми глазами, чужая, как и он, в краю веселых улыбок, хорового пения, массовых возлияний и горных походов, стала для него чем-то большим, чем просто объект наблюдения. Ее худенькая, как у подростка, фигурка, проницательный и грустный взгляд много перестрадавшей женщины, ее невинная улыбка будили в нем нежность, желание защитить ее, приласкать, неодолимое стремление быть с ней рядом и долго, бесконечно долго глядеть ей в глаза, не говоря ни слова.Розалия приходила вместе с Карин по утрам, когда первые лучи солнца начинали золотить гостиничную террасу со столиками для завтрака. Фрау Мартина с материнской заботой подавала им толстые ломти местного пахучего черного хлеба, намазанные маслом с медом или вареньем. Они пили некрепкий светлый кофе с молоком, к которому отдельно подавали в кувшинчике еще и сливки.Они ели все вместе, и временами Розалия бросала на Микеле взгляды, приводившие его в замешательство, пока Карин и фрау Мартина, то и дело посмеиваясь, обменивались фразами на непонятном языке.Потом девушки шли гулять к перевалу. Иногда он шел с ними, но чаще оставался на террасе и грелся на солнышке, наслаждаясь панорамой и наблюдая за туристами, которые группами по двадцать человек поднимались наверх в кабине, сверкавшей на солнце, как чистое серебро. Туристы проходили мимо террасы, а потом разноцветными муравьями расползались по лесным тропам. После обеда все втроем шли к бассейну. Микеле поглядывал на стройную и подтянутую фигуру Карин, всегда укрывавшейся под большим пляжным зонтиком, но ему больше нравились мягкие и женственные очертания тела Розалии, с каждым днем все более смуглевшего под лучами солнца. Розалия была солнечным существом, простым и понятным, в то время как Карин сохраняла лунную загадочность и неприступность. Мужчины бросали на нее восхищенные взгляды, но она не обращала на них никакого внимания. * * * Прошло несколько дней, и Микеле ожидал, что его вот-вот вызовут обратно на Сицилию. Интерес Кало к двум девушкам заметно угасал, юноша понял это по его тону в ежевечерних телефонных разговорах.На пятый день случилось нечто необычное и непредвиденное, нарушившее привычный ход событий. На лужайке у бассейна появился незнакомый молодой человек, с виду настоящий северный бог: высокий, атлетически сложенный, светловолосый, со светлой кожей и большими голубыми глазами. Под купальными плавками угадывались признаки мужественности, гордиться которыми мог бы любой представитель сильного пола.Мужчины смотрели на него с завистью, женщины буквально поедали его глазами. Микеле не удостоил бы его взглядом, если бы молодой незнакомец не направился прямиком к Карин, читавшей книгу.Молодой человек тихонько наклонился над ней, обнял и поцеловал в волосы. Микеле Фьюмара вскочил на ноги, готовый вмешаться, но Карин, узнав молодого человека, любовно обняла его в ответ. Между ними завязался приветливый разговор на том дурацком языке, из которого Микеле не понимал ни слова.– Извини, – улыбнулась Карин, повернувшись к Розалии, – увидимся за ужином. – Она набросила халатик и направилась к отелю в сопровождении вновь прибывшего. Они шли в обнимку, радостно улыбаясь.Микеле готов был последовать за ними, чувствуя себя полным идиотом.– Не стоит беспокоиться, – вмешалась Розалия, выручая его из трудного положения. – Карин сказала, что мы увидимся за ужином. Значит, она не убежит.– Я только хочу, чтобы она не подвергала себя риску, – пояснил он смущенно.Розалия улыбнулась с несвойственным ей лукавством.– Это что, приступ ревности в пользу третьего лица? – она явно намекала на Барона.– Я такими делами не занимаюсь, – нахмурился он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52