– Мой отец был бы как раз таким человеком, – с горечью признал Барон. Сам он теперь, совершив свой решительный шаг, не получил бы в кредит даже гамбургера в университетской столовой.– Да, мистер Филип Брайан был бы идеальным человеком для этой цели. – Юсеф примирился с потерей и решил прекратить разговор, безнадежно махнув рукой.Кало перестал возиться с чемоданом, никак не желавшим закрываться. Он не упустил ни слова из разговора друзей.– Дружба с влиятельными людьми ценится дороже золота, – вмешался он. – А мистер Филип Брайан не единственный влиятельный человек среди тех, кого мы знаем.Великан понятия не имел о законах экономики и таинствах заключения сделок. В нем говорила житейская мудрость сицилийца, кроме того, он знал, что с крестным можно обсудить вопросы, о которых трудно говорить с отцом.Барон поймал мысль на лету.– Ты можешь отложить отъезд на пару дней? – В его серо-стальных глазах впервые засветилась уверенность.– Если ожидание поможет достигнуть цели, я отвечу «да». – Юсеф смотрел на друга с недоверчивой улыбкой.– Этого я не могу тебе гарантировать, – ответил Бруно. – Обещаю только сделать все, что в моих силах. Дай мне два дня сроку. Сорок восемь часов.– Помни, денег у нас нет, – предупредил Юсеф, стремясь быть до конца честным с другом. – У нас нет ни цента.– Да, но нефть-то есть? – спросил Барон.– Если бы я мог знать наверняка, мне бы не нужны были гарантии. – Его логика была безукоризненной.– Но ты уверен, что она там есть, – настаивал Бруно.– Не будь я уверен, я бы не обратился за помощью к другу. – Он широко улыбнулся. – Все, что я могу предложить тебе в виде гарантии, – это мое личное убеждение, а оно, поверь, взялось не из воздуха, мою долю земли в пустыне, мои стада. Одним словом, все, что у меня есть.Они пропустили ужин и провели остаток вечера за составлением протокола о намерениях, в котором были скрупулезно перечислены все данные относительно проведенных исследований, переданные Юсефу его отцом.Сорок восемь часов спустя Бруно и Адмад бен Юсеф встретились в аэропорту Сан-Франциско. Барон передал Юсефу готовые контракты, которые тот, используя доверенность, выданную ему отцом, подписал в присутствии адвоката Паоло Бранкати, прилетевшего из Италии, чтобы помочь Бруно заключить его первую сделку.– Как тебе удалось все провернуть за такой короткий срок? – удивленно спросил Юсеф.– Таких вопросов не задают, – коротко отрезал Бруно. – Ты этого хотел, и я это сделал. Бумаги в порядке. Через полгода у тебя будет пятьдесят действующих скважин.Он все поставил на кон: рискнул своим именем и авторитетом дяди-сенатора, отдал в залог два палаццо на Сицилии и дом в Милане, поместье в Пьяцца-Армерине и фамильные драгоценности, но добился гарантированной поставки оборудования.– А твоя доля? – спросил Юсеф, внимательно прочитав контракты. – Здесь ничего об этом не сказано.– Определи ее сам, если хочешь. – На лице Бруно было написано торжество великой победы. – В случае успеха меня ждет вознаграждение от «Текс Ойл энтерпрайз».К концу года, через два месяца после пуска в эксплуатацию нефтяных колодцев в пустыне Абу-Даби, Бруно Брайан получил свой первый гонорар: миллион долларов. Закладные были выкуплены, а «Текс-Ойл» предоставила ему кредитную линию.Его первым шагом стал заказ на постройку яхты под названием «Трилистник». Исполнилась великая мечта, лелеемая с десятилетнего возраста, когда принцесса Изгро привезла ему из Парижа игрушечный кораблик.Никто, кроме Кало, так и не узнал, сколько мужества и выдержки ему понадобилось, чтобы завершить эту нефтяную сделку. Месяцами он жил в невероятном нервном напряжении: ведь если бы что-нибудь сорвалось, он не только потерял бы все, но и поставил бы под удар доброе имя Сайевы и Брайана. А его отец смог бы с полным основанием утверждать, что его худшие опасения оправдались.За два года, прошедшие после нефтяной сделки, Бруно убедился, что первого успеха мало, чтобы удержаться на гребне волны. Напротив, как все начинающие игроки, он понял, что сорвать первый куш не так уж трудно, гораздо сложнее другое: научиться плавать в автономном режиме на дальние расстояния. Работа посредника, которой он занялся случайно, наудачу, была одной из самых трудных и опасных на свете.В первой сделке у него не было конкурентов, к тому же он воспользовался удачным стечением обстоятельств, сыгравших ему на руку, но в дальнейшем ему пришлось столкнуться с настоящими акулами бизнеса, избороздившими вдоль и поперек бурные и коварные воды свободного предпринимательства. Это были прожженные, циничные до мозга костей дельцы, прошедшие огонь и воду, видавшие всякие виды и готовые шагать по трупам, люди, ворочавшие огромными капиталами и имевшие неограниченный кредит, а главное, знавшие, где подмазать скрипучий и громоздкий механизм заключения сделок, чтобы сделать его ход более плавным.Посредничество требовало не сорока восьми часов, а многих недель, месяцев, порой долгих лет кропотливого труда, включавшего в себя изматывающие переговоры, тайное соучастие, значительные капиталовложения. Даже когда все складывалось наилучшим образом, нелегко было прийти первым к финишному столбу. КЛОДИН Клодин запечатлела на губах Бруно, сидевшего со стаканом джина в белом садовом кресле, целомудренный поцелуй и направилась к бассейну. Ее силуэт вспыхнул золотом на фоне солнечного летнего дня. Она была невысокого роста, но хорошо сложена, молода, соблазнительна, с великолепной грудью и длинными вьющимися черными волосами.– Не хочешь окунуться? – спросила она, снимая лифчик и вытягиваясь на надувном матрасе.Барон оставил свой джин с тоником и подошел к девушке.– С тобой за компанию, – сказал он с намеком. Вид округлой и крепкой груди приводил его в восторг. Вот и сейчас увеличивающийся бугорок под плавками выдал его возбуждение.– Сядь, а то все видно, – сурово одернула его Клодин.Бруно опустился на колени рядом с ней, поцеловал глаза и губы, протянул руку и погладил грудь. Клодин вздрогнула от удовольствия.– Прекрати! – Она оттолкнула его. – Кто-нибудь может увидеть.Барон знал, что на публике она настолько же чопорна и верна своему строгому воспитанию, насколько разнузданна наедине с ним. У этой неприступной на вид брюнетки был поистине вулканический темперамент, соизмеримый разве что с ее гипертрофированным эгоизмом. Будучи единственным ребенком в очень богатой семье, она была донельзя капризна и избалованна.– Тогда пойдем в дом, – предложил Барон, кивнув в сторону великолепной виллы, окруженной парком, выстроенной в начале века на западном берегу Женевского озера отцом Альфонса де Мартиньи, президента одноименного банка, одного из солиднейших кредитных учреждений Европы.– И не подумаю, – фыркнула она в ответ. – Если хочешь остудить свой пыл, пойди искупайся.Вот уже несколько месяцев длился их роман, а Бруно все никак не мог понять, любит она его по-настоящему или только похваляется им как очередным трофеем. Они часто ссорились: она была страшной собственницей и даже не пыталась обуздать свою завистливую натуру. Молодой человек нырнул в прозрачную воду бассейна, и она принесла ему облегчение. Энергичный заплыв предотвратил новую ссору.Величественная фигура Венсана Поли, дворецкого банкира де Мартиньи, показалась на гравиевой дорожке. Он нес в руке телефонный аппарат. Клодин проворно натянула лифчик от купальника, хотя безупречный дворецкий тактично отвел глаза в сторону.Венсан вставил вилку аппарата в розетку и протянул трубку Клодин.– Хозяин желает говорить с вами, – сказал он.Бруно перестал мерить бассейн кролем и принялся наблюдать за девушкой, словно видел ее впервые: ее нельзя было назвать красивейшей из женщин, у нее было множество недостатков, она изводила его своей детской ревностью, и все же невозможно было отрицать, что она наделена определенным очарованием, которым, правда, в немалой степени была обязана стоявшим за ней миллиардам франков.Он приветственно взмахнул рукой, и она помахала в ответ, продолжая говорить по телефону. Бруно нырнул, поплыл под водой, вновь вынырнул у лесенки и вылез из бассейна. Его мускулистое загорелое тело было сильным и стройным, красивое, мужественное лицо сияло неотразимым обаянием.Клодин прикрыла трубку ладонью:– Хочешь провести выходные в Бурхване?Бруно буквально свалился с облаков.– А где это? – В его географических познаниях зиял пробел: о такой стране он слышал впервые.– Южная Африка, – уточнила Клодин, – если я правильно поняла.– Надо подумать, – он решил потянуть время.– Барону требуется время на размышление, – насмешливо промурлыкала Клодин отцу, слушавшему на другом конце провода. – Но я постараюсь его убедить, – добавила она.Бруно криво усмехнулся без особого энтузиазма.Клодин повесила трубку и, подойдя к Барону, растянулась на солнце рядом с ним.– Почему бы нам не съездить вместе с отцом? – Она приступила к выполнению данного обещания.– Потому что я даже не знаю, где это, – сухо возразил он. – Не знаю цели путешествия. Не вижу ни одного разумного довода в его пользу.– А если я тебе скажу, поедешь? – Она решила добиться своего лаской.– Ну, попробуй, – искушающе сказал Барон.– Бурхвана, – начала Клодин голосом туристического гида, – это небольшое государство, размером чуть больше, чем кантоны Женева и Во, вместе взятые. – Когда в ней умолкал гонор единственной наследницы мультимиллионера, она становилась вполне милой и симпатичной. Вот и сейчас ее черные глаза искрились весельем. – Ты меня слушаешь?– С исключительным вниманием. – Разговор начал его забавлять.– Она похожа на Швейцарию, – продолжала Клодин.– Банки и часы?– Нет, не угадал, – покачала она головой. – Там вроде бы есть алмазы, но почему-то, я не очень поняла почему, никто не хочет их покупать. То есть не то чтобы не хочет, но… В общем, что-то там не получается. Зато деревья растут в три раза быстрее, чем у нас, из древесины вырабатывают целлюлозу.– Но с какой стати президенту «Банка де Мартиньи» ехать на край света в какую-то богом забытую Бурхвану? – заинтересовался Бруно.– Потому что Бурхвана находится в затруднительном положении и нуждается в финансовой поддержке, а не то, если я правильно поняла, она может лишиться независимости. И больше ни о чем не спрашивай, это все, что я знаю. Итак, – Клодин поставила вопрос ребром, – едем мы в Бурхвану или нет?Бруно повернулся к ней, обнял ее и страстно поцеловал в губы.– Отличная перспектива! – воскликнул он с восторгом. – Никогда в жизни женщина не делала мне такого головокружительного предложения.Пока он с ней любезничал, у него в голове уже завертелись колесики, перерабатывая информацию, полученную от Клодин: африканское государство нуждалось в финансовой помощи, чтобы сохранить свою независимость, и один из крупнейших европейских банкиров был готов рассмотреть предложение, мало того, заинтересовался настолько, что решил лично проверить все на месте.В этой головоломке не хватало лишь последней детали.– Кто выступает посредником в деле? – спросил он.– Я тебе рассказала все, что знаю, – насупилась она. – И, по правде говоря, меня это не интересует.Бруно же, напротив, был весьма заинтересован, но решил не настаивать.– А не пообедать ли нам сегодня с папой? – предложил он с поразившим ее воодушевлением. – Что ты на это скажешь?– Как правило, ты изо всех сил избегаешь обедов втроем, – кокетливо заметила она.– Стосковался по семейной обстановке, – беспечно соврал Барон. Он стартовал с пол-оборота: на горизонте вырисовывалась самая грандиозная сделка в его пока еще недолгой карьере. АЛМАЗНЫЕ КОПИ БУРХВАНЫ По пути в Бурхвану Бруно узнал все, что можно было узнать о карликовом африканском государстве, и чем дальше углублялся в подробности, тем больше понимал, что дело, если он сумеет застолбить его за собой, даст ему возможность совершить не просто шаг вперед, а качественный скачок в мире большого бизнеса.Ему было двадцать четыре года, высший свет называл его Бароном, его имя уже входило в легенду. Предстоящая сделка казалась тем более завлекательной еще и потому, что стратегом, разработавшим операцию «Бурхвана», был один из самых влиятельных международных посредников – Омар Акмаль, араб со скверной репутацией, человек бесчестный, но обладавший редким чутьем, огромным опытом и неограниченным кредитом.Омар Акмаль проделал кропотливую работу, чтобы убедить с десяток западных банков предоставить правительству Умпоте (так называлась столица Бурхваны) заем в десять миллионов долларов.По условиям сделки, наладив добычу золота и алмазов, Бурхвана должна была выплачивать арабу два процента прибыли от их реализации. Западным банкам предстояло с лихвой возместить свои затраты, а «Банк де Мартиньи», выступавший в качестве гаранта, наряду с процентом получал исключительное право на обеспечение всех будущих сделок, заключаемых маленьким африканским государством со странами Запада.Операция устраивала всех, но лишь при том условии, что кимберлитовые трубки окажутся действительно алмазоносными, как утверждал Акмаль. Именно в этом Альфонс де Мартиньи желал убедиться лично.Во время визита в Бурхвану Бруно познакомился с князем Асквиндой, горделивым и полным достоинства пятидесятилетним африканцем, который, как и его подданные, ел один раз в день и жил в доме, обставленном с монашеским аскетизмом. Ради гостей он надел западного покроя темный костюм в полоску. Бруно при первой же встрече проникся к нему восхищением и уважением.– Наши богатства, – сказал Асквинда, обращаясь к банкиру де Мартиньи, – погребены в недрах земли. У арабов есть нефть. У нас – золото и алмазы.Двое английских геологов, в течение многих месяцев проводившие разведку, подтвердили наличие алмазов и высокую перспективность их разработки.Получив эту информацию, Барон вдруг утратил интерес к делу и переключил все свое внимание на малютку Клодин, которая начала уже сожалеть о том, что согласилась поехать с отцом. Ей было смертельно скучно.– Более идиотской поездки я в жизни не припомню, – заявила она с видом избалованного ребенка.Не обращая внимания на ее капризы, обычно выводившие его из себя, Бруно на сей раз отреагировал с удивительной мягкостью и нежностью.– Идем со мной, – прошептал он ей на ухо, – мы проведем время весело, как никогда.Поеживаясь от удовольствия, она последовала за ним в приветливое маленькое бунгало, которое Барон присмотрел для себя с помощью одного из местных сановников.– А мой отец? – вдруг спохватилась она, уже раздетая, отдаваясь ласкам мужчины, умевшего приводить ее в неистовство.Он закрыл ей рот поцелуем, и она стала ужом извиваться в его объятиях, пока он вел ее через все грани и оттенки наслаждения от удовольствия к экстазу. * * * В самолете, на обратном пути в Женеву, Клодин растянулась на трех сиденьях в салоне первого класса и уснула в полном изнеможении.– Ее утомило это путешествие, – заметил банкир.– Очевидно, – согласился Барон. Ему хотелось поскорее сменить тему.Стюард принес им шампанского.– Что ты думаешь обо всей этой ситуации? – спросил де Мартиньи.– Мне кажется, это отличная сделка, – ответил Барон, – я только одного никак не могу понять.– А именно? – Банкир взглянул на свет через бокал и отпил глоток.– Зачем вам понадобилось посредничество этого бедуина? – поинтересовался Бруно. – Вы сами могли выступить в деле и посредником и гарантом. Вы же убедились собственными глазами, что залежи – не фикция, что они существуют.Банкир поглядел на него со снисходительной и добродушной усмешкой.– Во-первых, – сказал он, – сделку нельзя считать завершенной на сто процентов, пока контракт не подписан. А во-вторых, ни один банкир не станет заниматься посредничеством.Сожалея о допущенной оплошности, Бруно попытался понять, где же он ошибся.– Возможно, я не совсем четко представляю себе механизм заключения сделок, – сказал он, расписываясь в своей наивности.– Если банкир возьмется за роль посредника, – терпеливо объяснил отец Клодин, – он может смело закрывать свою лавочку. Никто больше не обратится к нему за гарантией.Альфонс де Мартиньи чувствовал, что за наивностью Бруно что-то кроется, что молодой человек преследует какую-то скрытую цель.– Я мог бы выступить посредником, – неожиданно заявил Бруно.– Выхватить дело из-под носа у араба? – воскликнул банкир, пораженный до глубины души, хотя за годы работы повидал множество самых грязных трюков и запрещенных приемов.– Скажем, просто опередить его. – Барон попытался смягчить удар.Альфонс де Мартиньи решил дознаться, что за игру ведет с ним Барон.– Извини за банальность, но дело есть дело. Допустим, я принял твое предложение, что же я получу взамен? Ты можешь предложить больше, чем бедуин?– В графе доходов – ноль, – уверенно улыбнулся Бруно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52