Следовало бы ему быть умнее.
«И наконец грандиозный финал — поджигай все к черту, Франческа! Вот молодец!»
И покончено с его сердцем.
Он посмотрел на свои ладони. От ногтей остались маленькие полукруглые отметины. В одном месте он даже процарапал кожу до крови.
Ну что ему теперь делать? Что ему, черт возьми, делать?
Он не знал, как ему теперь жить, — теперь, когда она знала правду. В течение шести лет все его дела и помыслы были направлены на то, чтобы она ни в коем случае не узнала правду. У всякого человека есть некое руководящее начало в жизни. Для него таким руководящим началом было скрыть правду от Франчески.
Он опустился в кресло, едва сдерживая одолевавший его истерический смех.
«Ох, Майкл! — сказал он себе, роняя голову на руки. Кресло под ним так и тряслось. — Для тебя начинается новый период жизни — остаток дней. Добро пожаловать».
Следующее движение он сделал часа три спустя, когда кто-то тихонько постучал в дверь.
Он все еще сидел в кресле, откинув голову на спинку. Он давно уже сидел так, совершенно неподвижно, хотя шея у него затекла от неудобного положения.
Он чувствовал странную отстраненность, разбитость, так что, когда раздался стук в дверь, он даже не сразу сообразил, что это такое.
Но стук раздался снова, такой же робкий, но настойчивый.
Кто бы там ни был за дверью, уходить он не собирался.
— Войдите! — рявкнул Майкл. Но это был не он — она. Франческа.
Следовало бы ему подняться при ее появлении. Он и хотел подняться. Несмотря ни на что, он не питал к ней ненависти и вовсе не собирался проявлять к ней неуважение. Но она отняла у него все — все силы до капли и всю целеустремленность, — так что он смог только чуть поднять брови и вымолвить:
—Что?
Губы ее приоткрылись, но она ничего не сказала. Да она промокла до нитки, вдруг понял он. Должно быть, выходила гулять. Вот дурочка, на улице же холодно.
— Что, Франческа?
— Я выйду за тебя замуж, — сказала она так тихо, что он не столько услышал эти слова, сколько прочел по ее губам. — Если ты все еще хочешь на мне жениться.
Казалось бы, тут-то ему и вскочить с кресла — ну подняться по крайней мере — хоть от невозможности смирить бурлящую в груди радость. Тут бы и подойти к ней широким шагом решительного и целеустремленного мужчины, подхватить ее на руки, осыпать ее лицо поцелуями и отнести на постель, на которой можно было бы отметить судьбоносное решение банальнейшим из всех возможных способов.
Но он так и продолжал сидеть, слишком измученный душевными страданиями, чтобы сделать хоть что-то. Он смог только спросить ее:
— Почему?
Подозрительность, прозвучавшая в вопросе, заставила ее отшатнуться, но его это не слишком обеспокоило. После всего того, что он выстрадал из-за нее, станет ли он тревожиться оттого, что на минуту поставил ее в неловкое положение!
— Я не знаю, — призналась она.
Она стояла совершенно неподвижно, опустив руки по швам. Ясно было, что она прилагает усилия к тому, чтобы стоять смирно. И он сильно подозревал, что делает она это потому, что иначе опрометью выбежала бы из комнаты.
— Придется тебе придумать ответ получше. Она закусила губу и повторила:
— Я не знаю. И не заставляй меня копаться в моей собственной душе.
Он насмешливо поднял бровь.
— Прямо сейчас по крайней мере, — докончила она. Слова, подумал он почти бесстрастно. Прежде он сказал свое слово, теперь она говорит свое.
— Ты не сможешь взять свои слова обратно, — сказал он тихо.
Она покачала головой — мол, она и не станет. Он медленно выбрался из своего кресла.
— Ты не станешь откладывать, передумывать, трусить, отступаться от сказанного.
— Не стану, — отозвалась она. — Обещаю.
И только тогда он наконец позволил себе поверить. Франческа не так-то легко раздавала обещания. И она никогда не нарушала обетов.
В одну секунду он оказался рядом с ней, руки его обвили се, и он принялся осыпать поцелуями ее лицо.
— Ты будешь моей, — говорил он. — Вот оно наконец! Ты хоть понимаешь?
Она кивала, запрокидывая голову под его поцелуями.
— И если мне вздумается привязать тебя к кровати и держать привязанной, пока ты не забеременеешь, то я это сделаю, так и знай!
— Да, — согласилась она.
— И ты не станешь жаловаться. Она только головой покачала.
Его пальцы принялись теребить и тянуть ее платье, и оно как-то необыкновенно быстро упало на пол.
— И ты еще будешь получать удовольствие! — прорычал он.
—Да. О да!
И он отнес ее на постель. Он не был ни нежен, ни ловок в этот раз, но накинулся на нее, как голодающий на хлеб.
— Ты будешь моей, — снова сказал он, хватая ее и притягивая к себе. — Моей.
И она была его. Этой ночью по крайней мере она была его.
Глава 22

…я совершенно уверена, что ты все держишь под контролем. Это в твоем характере.
Из письма вдовствующей виконтессы Бриджертон дочери, графине Кшшартин, написанного немедленно по получении послания Франчески.
Основная трудность в связи с грядущим их с Майклом бракосочетанием, очень скоро поняла Франческа, заключалась в том, как именно сообщить о нем.
Ей самой так трудно было принять идею этого брака, что теперь ей казалось, что и остальным будет не легче. Господи, что скажет на это Джанет? Свекровь с энтузиазмом восприняла саму идею повторного замужества, но ведь тогда и речи не было о том, что кандидатом во вторые мужья окажется Майкл.
И все же, несмотря на то что она часами просиживала за письменным столом, держа перо над чистым листом бумаги и пытаясь подобрать нужные слова, в глубине ее души таилась уверенность, что она поступила правильно.
Она до сих пор не могла объяснить, почему она вдруг решила выйти за Майкла. И до сих пор не знала, как ей следует относиться к его неожиданному признанию в том, что он любит ее давным-давно. Она просто знала, что хочет быть его женой.
Но все это нисколько не облегчало ее задачу: придумать, как именно следует сообщить всем об их браке.
Итак, Франческа сидела в своем кабинете и писала письма членам семьи — вернее, сминала последний неудачный набросок, — когда вошел Майкл со свежей почтой в руках.
— Это от твоей матери, — сказал он, вручая ей кремовый конверт, надписанный изящным почерком.
Франческа вскрыла конверт и извлекла письмо, которое, как она отметила не без удивления, было на целых четырех страницах.
— Боже правый! — пробормотала она. Обычно ее мать высказывала все, что имела сказать, на одной страничке, максимум — на двух.
— Что-то случилось? — спросил Майкл, присаживаясь на край стола.
— Нет, нет, — отозвалась Франческа рассеянно. — Просто я… Боже правый!
Он изогнулся и, вытянув шею, попытался заглянуть в письмо.
— Что там такое?
Франческа только рукой махнула — помолчи, мол.
— Фрэнни?
Она торопливо перешла к следующей странице.
— Боже правый!
— Ну-ка дай сюда, — сказал он, протягивая руку.
Она торопливо повернулась, убирая страницу подальше от него, и выдохнула:
— Боже мой!
— Франческа Стерлинг, если ты сию же минуту…
— Колин и Пенелопа поженились. Майкл только глаза закатил.
— Но известно же было…
— Нет, но они взяли и передвинули дату свадьбы на… почти на целый месяц, по-моему.
Майкл только плечами передернул.
— Ну и молодцы.
Франческа посмотрела на него раздраженно.
— Могли бы все же и мне сообщить.
— Полагаю, им было не до того.
— Но это, — продолжала она сердито, — отнюдь не самое худшее.
— Но что же…
— Элоиза выходит замуж.
— Элоиза? — переспросил Майкл удивленно. — Но за ней, кажется, даже никто не ухаживал!
— Верно, — отозвалась Франческа и принялась за третью страницу письма своей матери. — Она выходит за какого-то человека, с которым даже не была знакома прежде.
— Теперь, надо полагать, они уже познакомились, — заметил Майкл сухо.
— Поверить не могу, что никто не удосужился сказать мне!
— Но ты же в Шотландии!
— Тем не менее, — ворчливо сказала она.
Майкл только посмеивался, видя ее раздражение. Черт бы его побрал!
— Как будто я вовсе и не существую! — воскликнула она и обожгла его сердитым взглядом.
— «А кто-нибудь сообщил Франческе?» — просюсюкала она, довольно удачно изобразив собирательный портрет своей семьи. — «Ну, вы же помните ее? Шестая из восьми? Такая, с синими глазами?»
— Фрэнни, нельзя быть такой дурочкой.
— Я не дурочка, просто меня игнорируют члены моей же семьи.
—А мне казалось, что ты предпочитаешь держаться от своей семейки на некотором расстоянии.
— В общем, да, — не могла не признать она. — Но это к делу не относится.
— Ну еще бы относилось, — заметил он саркастически. Она только кинула на него свирепый взгляд.
— Так что, мы едем на свадьбу? — поинтересовался он.
— Можно подумать, что это возможно! — фыркнула она. — Свадьба через три дня.
— Мои поздравления! — сказал Майкл с нескрываемым восхищением.
Франческа подозрительно сощурила глаза.
— И что это должно означать?
— Нельзя не испытывать глубочайшего уважения к мужчине, совершившему сей подвиг с такой изумительной быстротой, — сказал он, пожимая плечами.
— Майкл!
Он ухмыльнулся во весь рот и добавил:
— Вот как я, например.
— Я еще не вышла за тебя, — напомнила она.
— Говоря «подвиг», я имел в виду не бракосочетание. Она почувствовала, что краснеет.
— Прекрати.
Пальцы его принялись щекотать ей ладонь.
— Вот уж нет.
— Майкл, сейчас не время, — сказала она, отдергивая руку.
— Ну, начинается.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Да ничего, — ответил он и плюхнулся в ближайшее кресло. — Мы даже еще не поженились, а уже ведем себя как пожилая семейная пара.
Она лукаво покосилась на него и вновь обратилась к письму своей матери. Они действительно вели себя как пожилые супруги, но она не хотела доставить ему удовольствие, признав его правоту. Наверное, это происходило потому, что в отличие от большинства женихов и невест они-то знали друг друга много лет. И какие бы изменения ни произошли в их отношениях в последние недели, он по-прежнему оставался ее лучшим другом.
Она вдруг прекратила читать. Замерла.
— Что такое? — спросил Майкл.
— Ничего, — ответила она и тряхнула головой. Как-то она из-за общего смятения чувств совершенно упустила из виду это соображение. Может, Майкл и был самым неожиданным кандидатом в мужья для нее, но ведь тому была веская причина, не так ли?
Ну кому пришло бы в голову, что она выйдет за своего лучшего друга?
И это сулит им счастливое супружество.
— Давай поженимся, — сказал он вдруг. Она подняла на него вопросительный взгляд:
— Разве это уже не запланировано?
— Нет, — сказал он, хватая ее за руку. — Давай поженимся сегодня.
— Сегодня? — воскликнула она. — Да ты с ума сошел!
— Вовсе нет. Мы же в Шотландии. Значит, никакого оглашения не нужно.
— Да, но…
Он опустился перед ней на колени. Глаза его сверкали.
— Давай так и сделаем, Фрэнни. Давай будем безумствовать, хулиганить и принимать поспешные решения.
— Никто не поверит в такое, — медленно проговорила она.
— Никто не поверит в любом случае. В этом была доля правды.
— Но моя семья… — начала было она.
— Ты только что жаловалась, что они забыли про тебя в суматохе праздничных приготовлений.
— Да, но не нарочно же!
— Какая разница?
— Конечно, если подумать… Рывком он поднял ее на ноги.
— Пошли.
— Майкл… — Она сама не знала, что заставляет ее упираться, разве что мысль, что упираться в такой ситуации ей пристало. Все-таки свадьба как-никак, и такая спешка выглядела слегка непристойно.
Он поднял бровь.
— Ты действительно хотела бы пышную свадьбу?
— Нет, — ответила она совершенно честно. У нее уже была одна пышная свадьба. Во второй раз это было бы ни к чему.
Он склонился к ней, и губы его коснулись ее уха.
— Ты не боишься, что наш ребенок родится восьмимесячным?
— По-моему, ты имел довольно доказательств, что я была готова пойти на такой риск, — ответила она.
— Нет, давай уж устроим младенцу пристойный девятимесячный срок, — весело сказал он.
Она нервно сглотнула и сказала:
— Майкл, тебе же известно, что я могу и не зачать. С Джоном у нас не получилось…
— Мне это все равно, — перебил ее он.
— А мне кажется, не все равно, — мягко возразила она, тревожась о том, как-то он среагирует на ее слова, но желая вступить в брак с чистой совестью. — Ты уже несколько раз заговаривал об этом…
Да я хотел загнать тебя в угол и вынудить выйти за меня, — перебил он. И не успела она оглянуться, как оказалась припертой к стене, а тело его ласково прижималось к ней. — Мне все равно, бесплодна ты или нет, — жарко шептал он ей в ухо. — Не важно. Даже если ты родишь мне выводок щенят. — Рука его скользнула по ее бедру. — Для меня важно только одно, — закончил он глухо, — чтобы ты была моей.
— О! — вскрикнула Франческа, чувствуя, что вся она тает… тает. — О да!
— «О да!» в смысле «продолжай», — спросил он ехидно, — или ты выражаешь согласие пожениться прямо сегодня?
— В смысле «продолжай», — выдохнула она. — Не останавливайся.
— А как насчет пожениться? — снова спросил он и вдруг убрал руку с ее бедра.
Франческа вынуждена была схватиться за его плечи — ноги не держали ее.
— Ну Майкл! — жалобно заныла она. На лице его расплылась хищная улыбка.
— Так как насчет пожениться?
— Согласна! — взмолилась она. — Согласна на все, что угодно!
— На что угодно?
— На что угодно, — вздохнула она.
— Вот и хорошо, — сказал он и вдруг выпустил ее и даже отступил на шаг. — Сходить за твоим плащом? — осведомился он, поддергивая манжеты. Выглядел он как олицетворение мужской элегантности: причесан волосок к волоску, совершенно спокоен и собран.
Она же наверняка выглядела как сущее пугало огородное.
— Майкл! — начала она, стараясь не обращать внимания на то смятенное состояние, в котором он ее оставил.
— Если ты желаешь продолжения, — сообщил он ей примерно тем тоном, каким обыкновенно обсуждал охоту на куропаток, — то можешь рассчитывать на него только в качестве законной графини Килмартин.
— Я и так законная графиня Килмартин, — проворчала Франческа.
— В качестве моей законной графини Килмартин, — поправился он. И, подождав мгновение ее ответа, снова спросил: — Так мне сходить за твоим плащом?
Она кивнула.
— Мудрое решение, — одобрил он. — Ты подождешь меня здесь или у парадной двери?
Она заставила себя разжать зубы и произнесла:
— Я спущусь к парадному.
Он подхватил ее под руку и повел к двери, шепнув на ходу:
— Как же тебе не терпится, шалунья!
— Просто принеси мой плащ, — скрипнула зубами Франческа.
Он засмеялся жизнерадостным, звучным смехом, и она сразу же почувствовала, что раздражение ее проходит. Он был повеса и шалопай и, вероятно, имел еще сотню недостатков, но она знала, что такого доброго сердца нет ни у одного мужчины в мире. Вот только…
Она остановилась, ткнула пальцем ему в грудь и сказала строго:
— Больше не будет никаких других женщин.
Он только посмотрел на нее, чуть выгнув одну бровь.
— Я серьезно. Никаких любовниц, никаких увлечений, никаких…
— Боже мой, Франческа, неужели ты думаешь, что я смог бы? Нет, не так! Неужели ты думаешь, что я стал бы?
Она была так занята собственными мыслями, что только сейчас посмотрела ему в лицо и, к удивлению своему, обнаружила, что выражение у него сердитое, даже гневное. Он был раздосадован уже потому, что она спросила! Но она не собиралась так просто забывать о годах, на протяжении которых он вел себя не самым примерным образом — да и какое право он имел ожидать от нее подобной снисходительности! — так что она заметила, хотя и не столь строгим тоном:
— У тебя не самая лучшая репутация.
— О Господи! — фыркнул он, увлекая ее за собой в прихожую. — Все это было только для того, чтобы выбросить тебя из головы.
Ошеломленная Франческа послушно следовала за ним к парадной двери.
— Еще вопросы есть? — нарушил он наконец молчание, обернувшись к ней со столь надменным выражением лица, словно родился графом, а не унаследовал титул в силу игры случая.
— Нет! — пискнула Франческа.
— Вот и хорошо. А теперь пошли. Наше присутствие требуется на бракосочетании.
Позже этим же вечером, раздеваясь перед сном, Майкл, очень довольный тем оборотом, который приняли дела, не удержался и жизнерадостно произнес вслух:
— Спасибо тебе, Колин. Спасибо и тебе, неизвестный, вдруг воспылавший желанием жениться на Элоизе.
Потому как Майкл очень сомневался, что ему удалось бы уговорить Франческу на скоропалительный брак, если бы ее братец и сестрица не устроили свою семейную жизнь без ее участия.
А теперь она стала его женой.
Его женой.
В это было почти невозможно поверить.
Долгие недели он шел к этой цели, и согласие она дала еще вчера вечером, однако только когда он надел старинное золотое кольцо ей на палец, он до конца осознал это.
Она стала его.
Пока смерть не разлучит их.
— Спасибо тебе, Джон, — добавил Майкл чуть дрогнувшим голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33