Боже, неужели ни одному из этих олухов ни разу не пришло в голову оригинальной мысли? Не говоря уже о том, что все до единого восхваляли именно ее глаза, и ни разу ее глаза не сравнили ни с чем, кроме как с небом и водой.
Майкл с отвращением фыркнул. Всякий, взявший на себя труд по-настоящему заглянуть в глаза Франческе, сразу бы понял, что они были совершенно особого, ни на что не похожего цвета.
Небо тут не шло ни в какое сравнение.
Из-за этого нескончаемого парада искателей руки и сердца Франчески Майкл никак не мог выкинуть из головы недавний разговор с ее братом.
Жениться на Франческе? Он никогда не позволял себе и помыслить об этом.
А теперь эта мысль засела в голове и не отпускала, так что у него все вертелось перед глазами.
Жениться на Франческе. Боже правый! Такой брак… Вступить в такой брак было бы нехорошо во всех отношениях.
Но он мечтал только об этом.
Видеть ее было адской мукой, говорить с ней было адской мукой, жить с ней под одной крышей было адской мукой. А он-то еще думал, что ему тяжело приходилось прежде — когда он просто любил женщину, которая никак не могла ему принадлежать, — но это…
Это было в тысячу раз хуже.
Колин понял.
Иначе быть не могло. Почему бы еще он сам заговорил с ним на эту тему?
Майклу удалось сохранить здравый ум на протяжении всех этих лет только по одной причине: никто не знал, что он влюблен в Франческу.
Теперь знал Колин, или по крайней мере питал сильные подозрения, и Майкл никак не мог подавить нарастающую панику.
«Боже мой, а вдруг Колин уже сказал Франческе?!» Этот вопрос занимал все его мысли и сейчас, на балу у Бервиков, хотя прошла почти неделя после памятного разговора.
— Прелестно она выглядит сегодня, верно? — раздался голос его матери прямо возле его уха; он забыл сделать вид, что вовсе не смотрит на Франческу. Он обернулся к матери и отвесил ей небольшой поклон, сказав негромко:
— Добрый вечер, мама.
— Ведь прелестно? — не отставала Хелен.
— Разумеется, прелестно, — поспешил согласиться он в надежде, что слова его будут списаны на обычную вежливость.
— Зеленое очень идет ей.
Франческе очень шло все, но он вовсе не собирался говорить это своей матери, а потому ограничился кивком.
— Тебе следует потанцевать с ней.
— Я обязательно потанцую, — сказал он и отпил шампанское. Чего ему хотелось, так это строевым шагом пройти через весь бальный зал и вырвать Франческу силой из этого противного кружка обожателей. Впрочем, нельзя было демонстрировать свои чувства перед матерью. А потому он добавил: — Вот только допью шампанское.
Хелен поджала губы.
— Пока ты допьешь, у нее все танцы уже будут расписаны. Тебе следует подойти к ней сейчас.
Он обернулся к матери и улыбнулся ей той бесшабашной улыбкой, которая должна была отвлечь почтенную даму от занимавшей ее мысли, какова бы ни была эта мысль.
— Ну зачем же, — проговорил он, ставя свой бокал шампанского на ближайший столик, — когда я вместо того могу потанцевать с тобой?
— Ах ты, негодяй! — сказала Хелен, но не стала противиться, когда сын повел ее танцевать.
Майкл знал, что на следующий день ему придется платить за это; светские маменьки, которые и так вились вокруг него, больше всего на свете ценили повес, нежно опекающих своих матушек.
Танец был довольно быстрый, что предоставляло мало возможностей для разговоров. Поворачиваясь и вертясь, приседая и кланяясь, он все время отыскивал глазами Франческу, которая была ослепительна в изумрудно-зеленом бальном платье. Вот только когда музыка напоследок грянула крещендо, он оказался к ней спиной.
А когда он повернулся снова, Франчески нигде не было.
Он нахмурился. Что-то здесь было не так. Можно было допустить, что сразу же по окончании танца Франческа опрометью кинулась в дамскую комнату. Но так как он, жалкий идиот, не спускал с нее глаз весь вечер, он точно знал, что она побывала в дамской комнате всего двадцать минут назад.
Танец закончился, он откланялся матери и легкой походкой направился к северной стене залы — туда, где видел Франческу в последний раз. Действовать приходилось быстро, так как в любой момент кто-нибудь мог перехватить его. Но он все же на ходу прислушивался к разговорам в толпе. Впрочем, никто, кажется, не говорил о Франческе.
Однако когда он добрался наконец до места, где видел ее в последний раз, то приметил рядом застекленные двери, ведущие, очевидно, в сад. Двери были занавешены и затворены, разумеется, так как стоял еще только апрель и рано было распахивать окна и двери, впуская в дом стылый ночной воздух, — пусть даже и в бальный зал, где толпились три сотни разгоряченных гостей. Майкл сразу же заподозрил неладное: слишком часто самому ему случалось заманивать женщин в сады — он не мог не знать, что именно происходит там в ночной темноте.
Он тихо скользнул сквозь дверь, стараясь, чтобы это не привлекло внимания остальных гостей. Если Франческа и в самом деле уединилась с каким-то джентльменом в саду, то будет просто ужасно, если он притащит за собой целую толпу.
Шум и гомон бала пробивались сквозь стеклянную дверь, и все же ночь показалась ему очень тихой.
Затем он услышал ее голос.
И его словно по сердцу полоснуло.
Голос ее звучал радостно, словно она была вполне счастлива находиться в обществе мужчины, который заманил ее в темноту сада — кто бы этот мужчина ни был. Слов Майкл разобрать не смог, но отчетливо расслышал ее смех. Это был мелодичный, переливчатый смех, перешедший под конец в кокетливый лепет.
Рука Майкла снова легла на круглую ручку стеклянной двери. Ему следовало уйти. Зачем ему оставаться здесь? Франческе было бы неприятно.
Но он словно прирос к земле.
Никогда — ни единого раза! — он не подглядывал за ней с Джоном. Ни разу не подслушал ни одного их разговора, не предназначенного для его ушей. Если ему случалось оказаться поблизости от них в неподходящий момент, он всегда незамедлительно удалялся. Но сейчас — сейчас было иное дело. Он не смог бы объяснить почему, но сейчас не в силах был заставить себя удалиться.
Еще одна минута, и все, поклялся он сам себе. Только еще одна минута — чтобы убедиться, что ей не грозит никакая опасность и…
— Нет, нет.
Это был голос Франчески.
Он навострил уши и сделал несколько шагов на голос, который вовсе не звучал обеспокоенно. Но она говорила «нет». Разумеется, она могла говорить «нет» в ответ на какую-нибудь шутку или опровергая какую-нибудь глупую сплетню.
— Нет, право же, мне пора, нет!
Майклу не требовалось иных побуждений к действию.
Франческа понимала, что не следовало бы ей выходить в сад вдвоем с сэром Джеффри Фаулером, но он был так любезен и очарователен, и ей действительно стало жарко в переполненном бальном зале. Она бы никогда не сделала этого в бытность свою юной дебютанткой, но ведь для вдов правила иные, и потом, сэр Джеффри пообещал оставить дверь приоткрытой,
И первые несколько минут все действительно шло прекрасно. Ей было весело с сэром Джеффри, и она чувствовала себя очень хорошенькой в его присутствии, и у нее сердце сжималось при мысли о том, как же ей недоставало подобных развлечений все эти годы. И потому она смеялась и кокетничала и позволяла себе наслаждаться моментом. Ей так хотелось снова почувствовать себя женщиной, пусть и не в полном смысле слова, и неужто это так уж дурно — наслаждаться пьянящим, кружащим голову сознанием того, что ты желанна?
Очень может быть, что на самом деле все эти увивавшиеся вокруг нее мужчины хотели просто заполучить это ее злосчастное двойное приданое, весть о котором уже разнеслась повсюду, а может, они желали породниться через нее с двумя самыми заметными семьями Британии — Франческа ведь была и Стерлинг, и Бриджертон. Но ей так хотелось хотя бы один вечер верить, что предметом всех ухаживаний была она сама.
Но затем сэр Джеффри вдруг придвинулся ближе. Франческа попыталась незаметно отодвинуться, но он сделал еще шаг к ней, и еще, и она оглянуться не успела, как оказалась припертой к стволу толстого дерева, а руки сэра Джеффри уперлись в кору по обе стороны ее головы.
— Сэр Джеффри, — сказала Франческа, решившая держаться с ним любезно, — боюсь, вы во власти заблуждения. Мне хотелось бы вернуться в бальный зал. — Она старалась, чтобы тон ее оставался легким и дружелюбным, дабы не провоцировать предприимчивого ухажера. Он придвинулся к ней еще на дюйм и прошептал:
— Ну зачем вам возвращаться в этот душный зал?
— Нет, нет, — сказала она, отклоняясь, так как он приблизился уже вплотную, — меня хватятся, будут искать. — Черт возьми, придется, пожалуй, топнуть ногой! А то и вовсе лишить настойчивого ухажера мужества способом, которому научили ее братцы, когда она еще была совсем девчонкой. — Сэр Джеффри, — заговорила она, предпринимая последнюю попытку остаться в рамках вежливого обращения, — мне, право же, пора…
Но тут его губы, мокрые, квелые и отнюдь не желанные, впились в ее рот.
— Нет! — успела пискнуть она.
Но он был полон решимости. Франческа извивалась и так и сяк, но он оказался сильнее, чем она полагала, и явно не намерен был выпускать свою добычу. Она отчаянно сопротивлялась и уже изготовилась, чтобы двинуть ему коленом в пах, как вдруг сэр Джеффри — даже трудно было понять, что именно с ним произошло, — просто исчез, словно испарился.
— О! — Изумленное восклицание само сорвалось с ее губ. В темноте перед ней происходила какая-то суматоха, раздавались противные звуки, словно кулаком били по чему-то мягкому, затем темноту прорезал непритворный крик боли. К тому времени когда Франческа сообразила наконец, что происходит, сэр Джеффри уже был распростерт на земле и бранился самым жестоким образом, а над ним, попирая сапогом его грудь, высился какой-то крупный мужчина.
— Майкл! — воскликнула Франческа, глазам своим не веря.
— Скажи только слово, — сказал Майкл каким-то чужим голосом — она и не подозревала, что он способен говорить так, — и я сломаю ему ребра.
— Нет! — сказала она торопливо. Она бы без малейших угрызений совести ударила сэра Джеффри между ног, но ей вовсе не хотелось, чтобы Майкл убил его.
А судя по выражению лица, он проделал бы это с огромной радостью.
— В этом нет никакой необходимости, — сказала она и торопливо подошла к Майклу — и тут же отступила на шаг при виде его хищного оскала и дикого блеска в глазах. — Может, мы… э-э… просто попросим сэра Джеффри удалиться?
Какое-то мгновение Майкл смотрел на нее. Пристально, прямо в глаза, и во взгляде этом был такой накал страстей, что у Франчески занялось дыхание. Затем сильнее вдавил сапог в грудь сэра Джеффри. Не то чтобы уж очень сильно, но так, что его распростертый противник охнул.
— Ты уверена? — резко спросил Майкл.
— Да, пожалуйста, не надо бить его, — сказала Франческа. Боже правый! Что, если их застанут в таком положении? Вот ужас-то будет! Ее репутация будет навеки погублена, а что до Майкла, то как отнесется свет к этому нападению на уважаемого баронета? — Мне не следовало выходить в сад, — добавила она.
— Да, не следовало, — сказал Майкл хрипло, — но это вовсе не давало ему права приставать к тебе с любезностями. — Резким движением он снял сапог с груди сэра Джеффри, рывком поднял трепещущего баронета на ноги и, крепко прихватив за отвороты фрака, припер его к стволу дереву и стал медленно надвигаться на него, пока мужчины не оказались буквально нос к носу.
— Не очень-то приятно оказаться в безвыходном положении, а? — презрительно сказал Майкл.
Сэр Джеффри ничего не ответил, только не сводил с него полных ужаса глаз.
— Ничего не желаешь сказать даме?
Сэр Джеффри отчаянно затряс головой.
Майкл тряхнул его так, что голова баронета ударилась о дерево, и рявкнул:
— А если подумать как следует?!
— Прошу простить меня! — пискнул сэр Джеффри.
Совершенно как девчонка, равнодушно отметила Франческа. Она так и думала, что не выйдет из баронета хорошего мужа, но теперь всякие сомнения отпали.
Но Майкл еще не закончил.
— Если я хоть раз увижу тебя в радиусе десяти ярдов от леди Килмартин, я выпущу тебе кишки собственными руками.
Даже Франческа вздрогнула при этих словах.
— Ты меня понял? — проскрежетал Майкл.
Снова раздался писк, и похоже было на то, что на сей раз сэр Джеффри заплачет.
— Убирайся отсюда! — рявкнул Майкл, отталкивая перепуганного баронета. — Да, пожалуй, и из города сгинь на месяц-другой.
Сэр Джеффри потрясенно смотрел на приятеля. Майкл стоял неподвижно, страшный в этой неподвижности. Затем он дернул плечом и добавил негромко:
— Скучать по тебе никто не станет.
Тут только Франческа поняла, что давно стоит затаив дыхание. Майкл внушал ужас, но вместе с тем он был великолепен, и она была потрясена до глубины души. Она никогда не видела его таким.
Не подозревала, что он способен быть таким.
Сэр Джеффри умчался прочь, прямо через газон, держа курс на задние ворота, а Франческа осталась одна с Майклом и впервые за все время их знакомства не знала, что сказать.
И что тут можно было сказать?
— Извини, что так вышло.
Майкл накинулся на нее с такой яростью, что она едва на ногах устояла.
Не смеи извиняться!
— Не буду, не буду, но вообще-то мне следовало быть осмотрительнее и…
— Это ему следовало быть осмотрительнее, — свирепо перебил ее Майкл.
Замечание его было совершенно справедливым, да и Франческа вовсе не собиралась винить во всем происшедшем себя, просто не хотела распалять его гнев еще сильнее. Она никогда не видела его в такой ярости. Собственно говоря, она никого еще не видела в такой ярости — он был как туго закрученная пружина и готов был взорваться в любую секунду. Сначала она подумала, что он потерял контроль над собой, но сейчас, видя, что он стоит так неподвижно, что ей страшно было вздохнуть, она понимала, что дело обстоит как раз наоборот.
Контроля над собой он вовсе не терял: если бы он потерял его, сэр Джеффри лежал бы сейчас у ее ног в луже крови.
Франческа приоткрыла было рот, намереваясь сказать что-нибудь еще, что-нибудь успокоительное, а может, даже смешное, но обнаружила, что дар речи покинул ее. Да и вообще способность что-либо делать: она могла только стоять и во все глаза смотреть на человека, которого, как ей казалось, она знала так хорошо.
Словно загипнотизированная, она не в силах была оторвать от него взгляда. Он тяжело дышал, явно все еще борясь с одолевавшим его гневом, он был, поняла она вдруг с изумлением, словно бы и не совсем здесь. Невидящий взгляд его был устремлен куда-то вдаль, и вид у него был такой…
Словно ему больно.
— Майкл? — позвала она шепотом. Никакой реакции.
— Майкл? — На сей раз она протянула руку и коснулась его, и он вздрогнул и обернулся к ней с такой стремительностью, что она невольно сделала шаг назад и едва не упала.
— Что? — спросил он нелюбезно.
— Ничего, — пролепетала она, забыв, что хотела сказать, и даже не помня, собиралась ли она что-то говорить или ей просто хотелось позвать его по имени.
Он прикрыл глаза на мгновение и тут же снова открыл их и уставился на нее, явно ожидая, что она скажет.
— Думаю, мне лучше отправиться домой, — сказала она. Бал утратил для нее всякую привлекательность. Ей хотелось только одного: свернуться клубочком где-нибудь, где все вокруг знакомо и безопасно.
Потому что Майкл вдруг перестал казаться как знакомым, так и безопасным.
— Я передам твои извинения хозяевам, — чопорно сказал он.
— Я потом пришлю карету обратно, за тобой и матерями, — добавила Франческа. Когда она видела матерей в последний раз, обе веселились вовсю. Ей не хотелось портить им настроение.
— Проводить тебя через задние ворота, или ты предпочла бы уйти через бальный зал?
— Думаю, лучше через задние ворота, — сказала она.
И он проводил ее до самой кареты, и всю дорогу она чувствовала его обжигающе горячую руку на своей спине. Но когда они дошли до кареты, она, вместо того чтобы просто забраться внутрь, вдруг обернулась и задала вопрос, который так и вертелся у нее на языке:
— А как ты догадался, что я вышла в сад?
Он ничего не ответил. То есть, может, он и ответил бы чуть погодя, но ее не устраивало такое промедление.
— Ты что, приглядывал за мной? — спросила она. Губы его изогнулись не то чтобы в улыбке, но все же в некоем ее подобии.
— Я всегда приглядываю за тобой, — ответил он мрачно.
И вот это его заявление ей предстояло обдумывать весь оставшийся вечер.
Глава 14

…Франческа действительно сказала, что скучает по мне? Или ты просто заключила это по косвенным признакам?
Из письма графа Килмартина его матери, Хелен Стерлинг, спустя два года и два месяца после его отъезда в Индию.
Три часа спустя Франческа сидела в своей спальне в Килмартин-Хаусе и прислушивалась, не возвращается ли Майкл. Хелен и Джанет вернулись уже давно и когда Франческа (не без умысла) столкнулась с ними в прихожей, сообщили ей, что Майкл решил закончить вечер в своем клубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33