— Я… я подумала… — Она умолкла и потупилась.
— Я увидел свет свечи в щели под твоей дверью. Прости, если разбудил. Я не хотел тебя беспокоить.
Саут собрался войти в свою спальню, но Индия вновь заговорила.
— Нет-нет. Подождите. Вы меня не побеспокоили. Дело в том… Я делала наброски в альбоме, а не спала.
— Возможно, ты в таком случае вернешься к своему занятию. Я только хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Она кивнула:
— Да, благодарю вас… Скажите, а миссис Саймон ушла?
— Да, несколько часов назад. Дарроу пошел проводить ее.
— Очень любезно с его стороны.
— Вы правы, очень любезно.
Они снова умолкли. Казалось, говорить больше не о чем.
— В таком случае… доброй ночи, — пробормотала Индия.
— Доброй ночи, — кивнул виконт.
Она бросилась в свою комнату и захлопнула за собой дверь. Потом прислонилась к ней, переведя дух. Сердце ее бешено колотилось, а в животе словно что-то подрагивало — на сцене подобное ощущение означало предвкушение успеха и возбуждение, но здесь, в Эмбермиде, оно напоминало только о нем, о Сауте, и о том, как остро она ощущает его присутствие и близость.
Почувствовав ужасную усталость, Индия забралась в постель и почти сразу же уснула. Однако спала очень беспокойно и часто просыпалась. В очередной раз проснувшись, она поднялась с постели, подошла к окну и какое-то время стояла, глядя на падающий снег — кружение снежных хлопьев, казалось, успокаивало. Вернувшись к кровати, она легла в надежде уснуть. Но сон не шел, и Индия лежала с открытыми глазами и прислушивалась ко всем шорохам и скрипам, к свисту ветра в стропилах.
Наконец она снова встала с постели, но не подошла к окну, а вышла в коридор. Вышла, даже не набросив пеньюар. Ее тонкая ночная рубашка колыхалась, когда она шла к соседней двери. Индия не стала стучать, потому что опасалась, что Саут может не впустить ее. Чуть приоткрыв дверь, она бесшумно проскользнула в комнату и на несколько секунд замерла у порога — во сне, освещенный оранжевым пламенем камина, виконт казался неправдоподобно красивым.
Индия подошла к кровати и, собравшись с духом, прикоснулась к плечу Саута.
— Милорд, проснитесь.
Саут по-прежнему спал.
Она снова прикоснулась к его плечу.
— Саутертон, проснитесь.
Он даже не пошевелился.
Индия осторожно опустилась на край постели и забралась на нее с ногами. Ее босые ноги замерзли, она дрожала от холода и с вожделением поглядывала на одеяла, прикрывавшие лишь ноги и бедра виконта.
— Саут! — Индия потянула на себя уголок верхнего пухового стеганого одеяла.
— Индия? Что случилось?!
Услышав хриплый со сна голос виконта, она вздрогнула от неожиданности и попыталась вскочить с постели, но Саут удержал ее; он обнял Индию за талию и привлек к себе. С удивлением глядя на нее, виконт снова спросил:
— Индия, что случилось?
Стараясь не смотреть на Саута, она прошептала:
— Милорд, видите ли, дело в том… Просто я не хочу больше оставаться одна, не хочу…
— Тебе стоило только сказать об этом. — Саут подвинулся, чтобы освободить для нее место, и натянул на нее одеяла. — Теперь лучше?
Она кивнула:
— Да, лучше.
— Похоже, тебе все еще холодно. — Саут прикоснулся к ее руке. — Позволь согреть тебя.
Индия подвинулась к нему поближе.
— Вы ведь не спали? — спросила она. — Я хочу сказать… когда я пришла к вам в спальню.
— Нет, не спал. Я слышал, как ты шла. Вернее — как кралась по коридору.
— Неужели услышали? Я думала, что шла очень тихо. — Индия улыбнулась и добавила: — Я старалась не шуметь.
Саут рассмеялся:
— А к чему было так стараться? Ведь ты все равно собиралась меня разбудить..
— Видите ли… Я опасалась, что вы не впустите меня, — призналась Индия. — А я не хотела оставаться одна.
— Сегодня днем ты выразила желание побыть в одиночестве, — напомнил он.
— Да, вы правы.
— Поэтому я и оставил тебя.
Она кивнула.
— А теперь хочешь побыть со мной.
— Да.
— Что ж, я не возражаю.
Индия снова кивнула.
— Ты понимаешь, о чем я говорю? — продолжал виконт. — В этих случаях выбор всегда будет за тобой. Всегда.
— Вы не должны так говорить, милорд. Это благородно с вашей стороны, но так быть не должно. Ведь вам может наскучить мое общество, не так ли?
— Похоже, ты совершенно меня не понимаешь, — проговорил виконт. — Я в любом случае я не отвергну тебя, если ты будешь во мне нуждаться.
Она улыбнулась, но в ее улыбке было больше грусти, чем веселья.
— Милорд, означает ли это, что я всегда могу рассчитывать на вашу помощь?
— Меня зовут Мэттью.
— Мэттью… — прошептала она.
— Да, ты всегда можешь на меня рассчитывать Я всегда готов прийти тебе на помощь и спасти тебя.
— Даже от меня самой?
— Особенно в этом случае.
Она молча кивнула. Ее доверие к нему было безоговорочным.
— Ты не хочешь спать? — спросил он неожиданно.
Индия снова кивнула. На ее глаза навернулись слезы и, чтобы скрыть их, она уткнулась лицом в подушку.
Несколько минут спустя она действительно уснула. Через некоторое время уснул и Саут.
Когда Индия проснулась, в окно уже сочился свет зимнего утра. Чуть приподняв голову, она увидела на оконном стекле морозные узоры. А огонь в камине погас, и изо рта вырывался белый пар — Индия прекрасно его видела. Зябко поежившись, она нырнула под одеяло. И тотчас же услышала приглушенный смешок.
— Холодно? — спросил Саут.
— Мм…
— Могу согреть тебя.
— Да, пожалуйста.
Саут повернулся на бок, прижал Индию к себе и поцеловал ее в губы. Потом прошептал:
— Сейчас теплее?
— Ммм… — Она улыбнулась.
Он тоже улыбнулся и легонько прихватил зубами мочку ее уха. Индия тихонько застонала и, чуть приподнявшись, принялась стаскивать с себя сорочку. Потом откинулась на спину и раздвинула ноги. Саут улегся на нее, но не овладел ею — он стал осыпать поцелуями ее шею и груди. Индия снова застонала и прикрыла глаза. Затем, обвивая руками его шею, она прошептала:
— Когда же ты возьмешь меня, Мэттью?
Глава 10
Индия ужаснулась, услышав свои собственные слова. Сгорая от стыда, она пробормотала:
— Прошу прощения, милорд, я вовсе не собиралась… Я…
Саут наклонился и прижался губами к ее губам. Затем с улыбкой спросил:
— Так ты этого не хочешь?
— Нет, я не то…
Тут ноги ее раздвинулись еще шире, и он вошел в нее. Вошел очень медленно, с беспредельной осторожностью. И это совершенно не походило на их первое соитие. В этот раз была только нежность. Нежность и осторожность. Он боялся причинить ей боль. Стараясь ни о чем не думать, Индия снова закрыла глаза и тихонько вздохнула.
— Ты жалеешь? — спросил Саут, вглядываясь в ее лицо. — Неужели жалеешь?
— Нет-нет, я только хотела…
— Я знаю, что ты хотела сказать.
Почувствовав, как она шевельнула бедрами, он начал двигаться, и Индия, почти сразу же уловив ритм его движений, стала раз за разом приподниматься ему навстречу. Сейчас она ни о чем не думала, чувствовала лишь, что эти мгновения совершенно ни на что не похожи. И сейчас ничто не имело значения — только наслаждение, только желание принадлежать ему, Сауту.
Она то и дело стонала, однако пыталась сдерживать зарождавшиеся в ее груди стоны. И Саут, очевидно, почувствовал это, пробормотав:
— Не надо сдерживать себя, Индия, я хочу тебя слышать.
Наконец тела их содрогнулись одновременно, и казалось, что даже стон вырвался у них в один и тот же миг. Потом они затихли и довольно долго лежали неподвижно. Отдышавшись, Саут приподнялся и заглянул Индии в глаза. Затем склонился над ней и, прикоснувшись губами к ее шелковистым волосам, с улыбкой подумал: «Словно поцеловал солнечный свет…»
— Я не хочу отпускать тебя, — прошептал он. — Если ты не против. Ты ведь не против?
Она покачала головой:
— Нет, конечно. А знаете… раньше мне это часто снилось. Снилось то, что сейчас произошло. Но реальность лучше снов, милорд.
— Милорд?
— Я хотела сказать… Саут. Вернее, Мэттью.
Виконт тихонько рассмеялся, и она, смутившись, добавила:
— Но признаюсь, вас не было в моих снах.
Он снова рассмеялся.
— Было бы странно, если бы ты видела меня во сне. Ведь ты меня тогда не знала…
— Зато теперь я вижу только вас, — прошептала Индия. И тут же, приподнявшись на локте, пробормотала: — О, простите меня, мне не следовало…
Саут прижал два пальца к ее губам:
— Ты всегда должна говорить только то, что думаешь. И не стоит извиняться. Знаешь, от твоих слов я иногда лишаюсь дара речи, а прежде со мной такое не случалось.
Она улыбнулась, а он продолжал:
— Представляешь, однажды мне пришлось провести восемь месяцев на борту французской плавучей тюрьмы, набарже. Я уверен, что сумел выжить лишь благодаря силе своего воображения…
Виконт ненадолго умолк, потом вновь заговорил:
— В те дни, лежа на грязной палубе, я старался забыться и мечтал о том, что было мне хорошо знакомо и дорого. Я вспоминал прежнюю жизнь, вспоминал своих близких, друзей, любовниц… К счастью, это было совсем нетрудно. Некоторые из узников отчаивались, когда им на ум приходили такие воспоминания, но меня они, напротив, умиротворяли.
Индия слушала, стараясь не пропустить ни слова; ей казалось, что испытания, выпавшие на долю виконта, чем-то напоминали ее собственные жизненные невзгоды.
Она кивнула и опустила голову ему на плечо.
— Вы полагаете, это провидение? Полагаете, нам суждено было встретиться?
— Провидение? — Виконт нахмурился. — В таком случае Господь признал полковника Блэквуда своим пророком.
Индия ударила его локтем под ребра.
— Это же богохульство, — сказала она с улыбкой.
Саут рассмеялся и, потирая бок, проговорил:
— Ох, я забыл, что когда-то ты была гувернанткой. Наверное, ты была чрезвычайно строгой.
— Возможно. Но к вам я готова проявить снисхождение.
А иначе вы весь будете в синяках.
Он внимательно посмотрел на нее и вдруг спросил:
— Скажи, как долго ты
— служила
— гувернанткой?
— Всего лишь несколько месяцев.
— Значит, тебе эта служба не подошла?
Индия покачала головой и попыталась встать с постели, но Саут удержал ее.
— Камин… — сказала она, чтобы как-то объяснить свою попытку подняться. — Камин уже совсем…
— Не беспокойся, — перебил Саут, — я все сделаю.
Не обращая внимания на свою наготу, он встал с постели и, вытащив из гардероба ночную рубашку, быстро надел ее. Вскоре в камине снова запылал огонь, и Саут, вернувшись к кровати, тотчас же забрался под одеяло. Индия прижалась к нему покрепче, чтобы согреть его. Покосившись на нее, он спросил:
— Где ты служила гувернанткой?
— В Котсуолде. В доме мистера Роберта Олмстеда, торговца шерстью.
— Он вдовец?
— Нет. А почему вы так подумали?
— Потому что трудно понять, как миссис Олмстед согласилась терпеть тебя в доме.
— Возможно, она доверяла мужу, — пробормотала Индия.
— Неужели действительно доверяла?
Индия усмехнулась.
— Если честно, не очень-то доверяла Но она доверяла мне. К тому же я неплохо управлялась с детьми. Во всяком случае, меня дети слушались. А вот свою мать они слушались далеко не всегда.
Саут рассмеялся.
— Может быть, потому, что она не такая ревнительница дисциплины, как ты?
Индия промолчала, и виконт задал очередной вопрос:
— Так что же случилось? Почему ты оставила Котсуолд?
Она тяжко вздохнула.
— Мне пришлось покинуть этот дом, потому что… Мистер Олмстед вел себя не слишком любезно.
— Он обидел тебя, Индия?
— Вы же знаете, что это не так.
— Но что же все-таки случилось?
Она довольно долго молчала, наконец проговорила:
— Я старалась вести себя наилучшим образом, но, очевидно, у меня это не всегда получалось. Полагаю, мистер Олмстед был рад, что я в конце концов оставила это место.
«Слишком уж уклончивый ответ», — подумал Саут.
— И как давно это было, Индия?
— Шесть… нет, семь лет назад.
— Но ты же тогда сама была ребенком.
— Мне было семнадцать, и я едва ли нуждалась в гувернантке.
— Нет, тебе было шестнадцать.
— Да, верно, шестнадцать. Но это не имеет значения.
— И больше ты не нанималась в гувернантки?
— Нет.
— Потому что у тебя нет к этому склонности? Или потому что не желала этим заниматься?
— И то и другое.
Он хотел задать еще один вопрос, но тут Индия приподнялась и, свесив вниз руку, подхватила с пола свою ночную сорочку. Тотчас же надев ее, она отбросила одеяло к Сауту и, вскочив с постели, заявила:
— Я бы хотела позавтракать, милорд. Если вы собираетесь без передышки задавать мне вопросы, вам не мешало бы и кормить меня.
Виконт попытался схватить ее за руку, но Индия ловко уклонилась и, направившись к двери, пробормотала:
— Я должна одеться…
В следующее мгновение она вышла из комнаты.
Саут сел на постели и уставился на закрывшуюся за Индией дверь. Потом покосился на окно и увидел, что стало уже совсем светло. Вечером он не позаботился о том, чтобы задернуть занавески, а у Индии не было причины сделать это, когда она пришла к нему среди ночи. Но вместе со светом дня воцарилась иная реальность, и эта реальность, судя по всему, пришлась Индии не по вкусу. Но почему? Неужели она стыдилась его? Неужто такое возможно? Ведь у нее не было тайн от его губ и рук — она позволяла ему абсолютно все. Более того, она позволила ему обладать ею… Но почему же Индия сейчас так изменилась? Почему так внезапно покинула его?
Саут в задумчивости поднялся с постели. Теперь в комнате стало теплее, и он не спеша умылся. Затем начал одеваться. Одеваясь, он услышал, как Индия вышла из своей спальни и направилась к лестнице. Когда виконт наконец последовал за ней, у него вновь накопилось множество вопросов.
Как только он переступил порог кухни, Индия протянула ему деревянную ложку на длинной ручке:
— Помешивайте овсяную кашу, милорд, чтобы она не подгорела. Нет ничего отвратительнее подгорелой овсянки.
Саут усмехнулся.
— Если это самое гадкое, что тебе доводилось есть, то ты очень неплохо питалась.
Он взял ложку и принялся помешивать кашу. Индия вытащила из печи хлеб и стала разглядывать нижнюю корку. Саут внимательно наблюдал за ней; ему казалось, что она слишком уж уверенно чувствует себя на кухне.
Когда они уселись за стол, виконт спросил:
— Почему ты вдруг решила играть роль скромницы?
— Не хочу вас поощрять, — с невозмутимым видом ответила Индия.
— О Господи… — пробормотал виконт. Он поднялся со стула, но тут же снова уселся и в задумчивости проговорил: — Возможно, ты права… Если бы ты не скромничала, я, наверное, набросился бы на тебя прямо здесь, за столом. Индия едва заметно улыбнулась.
— Именно так я и подумала, милорд. Вас надо держать в узде. Почему вы на меня так смотрите? Почему не едите овсянку?
Саут склонился над тарелкой. Съев несколько ложек каши, он снова поднял голову.
— Индия, мне кажется, что ты хочешь меня о чем-то спросить. Я прав?
Она молча отрезала себе горбушку хлеба и принялась намазывать его джемом. Наконец проговорила:
— Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о плавучей тюрьме. Так вы расскажете?
Саута этот вопрос застал врасплох. Пожав плечами, он пробормотал:
— Рассказать о тюрьме? А что именно?
— Ну например… Когда это случилось?
— Десять лет назад. Я тогда находился у берегов Испании. После мятежа Наполеон захватил Мадрид, и король бежал. А в Атлантике и на Средиземном море почти ежедневно происходили морские сражения. Мне ужасно не повезло — что корабль захватили лягушатники, и я оказался в плену.
— За вас не заплатили выкуп?
— Нет. В то время все было очень неопределенно. Нас перевели на баржу и держали там, пока дипломаты торговались и решали нашу судьбу.
— Вы сказали, что находились в плену восемь месяцев.
— Да.
— Это очень большой срок.
— Да.
Лаконичные ответы Саута были весьма красноречивы — конечно же, ему не хотелось говорить на эту тему. Немного помедлив, Индия спросила:
— Тогда вы жалели о том, что решили служить во флоте?
— Нет. Жалел только о том, что мы с отцом сначала из-за этого повздорили и наговорили друг другу много обидных слов. Он не хотел, чтобы я служил. Видишь ли, для этого не было оснований, кроме моего желания и решимости. Думаю, отец почувствовал, что в этом крылся вызов. И тогда он сдался и одобрил мое решение. Оказалось, что отец много мудрее, чем я полагал. Если бы он не сдался, мы, возможно, никогда бы не помирились. Я понял это много месяцев спустя, когда находился на барже.
Индия заметила, что губы виконта тронула улыбка, и она догадалась, что ее вызвало.
— Вы ему сказали об этом, да?
— Сказал, как только увиделся с ним.
— И он согласился с вами?
— Конечно, — ответил Саут. — Потом он позвал мою мать, чтобы и она это услышала. По-видимому, то, что я побывал в плену, не улучшило ее мнения о муже. Не думаю, что ей было бы легко простить его, если бы я не вернулся домой.
— Вы же ее сын… — сказала Индия. — Наверное, для любой матери это было бы очень тяжело.
Саут пожал плечами:
— Возможно. Но следует заметить, что она всегда убеждена в своей правоте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32