– Джамайл, – тихо сказала она.
И я принял решение.
– Я снова начинаю думать, что у тебя песчаная болезнь, – бросил я. – Джамайл – Оракул. Кто посмеет причинить ему вред?
– Я думала, что он мертв.
– Радуйся, что ошиблась. Поехали.
Гаррод протянул Дел повод.
– Не теряй времени, – настаивал он. – Я могу задержать других лошадей, но их слишком много, надолго сил у меня не хватит…. Песчаная буря задержит погоню, но не остановит. Как только к людям вернется мужество, они бросятся за вами. Вам нужно их опередить. Быстро уезжайте.
Дел запрыгнула на чалого и, глядя на меня, подобрала повод.
– Так ты едешь? – поинтересовалась она.
Я понял намек, убрал в ножны меч, добрел до жеребца, который фыркал, пританцовывал и рыл копытами землю, и плюхнулся в седло.
– Как отсюда выбраться?
– Туда, – показала Дел, а Алрик шлепнул жеребца по крупу.
– А как же я? – закричал Беллин. – Мне можно поехать? Я нашел для вас Аджани!
Я придержал жеребца.
– Думаю, чтобы стать знаменитым, есть способы получше, чем поездка с женщиной, которая убила джихади. И уж конечно побезопаснее. Мертвому все равно, бедняк он или шишка.
– Верно, – охотно согласился Беллин. – Лучше я останусь твоим сыном ты достаточно стар для этого.
На прощание я довольно грубо обозвал Беллина и послал жеребца догонять чалого.
Копыта наших лошадей прогрохотали по улицам древнего города без всякого уважения к его обитателям. Гаррод был прав: теперь, когда я успокоил песчаную бурю и мы с Дел уехали, ничто не мешало толпе начать охоту. Хотя я и пытался объяснить, что Аджани не был джихади, люди, поверив ходившим по Искандару слухам и неверно истолковав жест Джамайла, не захотели меня слушать. Толпа, жаждущая крови, не поверит никому, даже Оракулу, который попытается им все объяснить.
Через город, мимо цветных хиортов, на край плато и вниз по крутой тропинке. Чем дальше от города мы уезжали, тем тише становились крики. Искандар остался позади.
Мы ехали так долго и быстро, как только могли. Зная, что нам нужно оторваться от погони. Только когда пограничные каньоны сменились предгорьями и хребтами, заросшими низкорослым кустарником, Дел предложила остановиться. Я отказался, но Дел сказала, что судя по моему виду я упаду с жеребца даже если он чихнет.
Я старался держать голову очень прямо.
– Даже если он моргнет.
– Можешь ехать за мной?
– Только не очень быстро.
Дел свернула с тропинки. Осмотревшись, я понял, что мы оставили Искандар далеко позади и были уже рядом с Харкихалом.
Мы спустились с холма, добрались до зарослей невысоких, раскидистых деревьев и укрылись в их тени. Дел слезла с чалого.
– Тебе помочь? – спросила она и, не дожидаясь моего ответа, потянулась, чтобы поймать повод жеребца.
– Помочь в чем? – поинтересовался я, осторожно цепляясь за стремя из боязни упасть.
Дел покачала головой.
– Посиди где-нибудь. Я займусь лошадьми.
И мы разошлись. Потом Дел, нагруженная одеялами, флягами и седельными сумками, подошла ко мне.
Мы поели, попили, расстелили одеяла и улеглись. Мы смотрели на небо и думали о том, что случилось, что мы сделали.
Я долго прислушивался к дыханию Дел.
– Ну вот все и кончилось, – тихо сказал я.
Дел молчала.
– Ты спела песню для своих близких, ту, которую обещала спеть, и получила кровный долг у того, кто убил твою родню.
Дел ничего не сказала.
– Твоя песня окончена, баска. Ты отлично ее спела.
Дел глубоко вздохнула.
– Ты говорила, что я могу спросить тебя когда Аджани будет мертв… – я подождал несколько секунд. – Что ты теперь будешь делать?
Дел печально улыбнулась.
– Спроси меня об этом утром.
– Баска…
– Спроси утром, – мягко повторила она, – а потом спроси меня следующим утром, и следующим… – Дел потерла глаза, такие же уставшие и грязные как мои. – Задавай мне этот вопрос каждый день и может быть однажды я отвечу, потому что буду знать. Но к тому времени это уже не будет иметь значения, потому что пройдут годы и я забуду, почему не могла решить, как же буду жить после смерти Аджани. Все уже будет ясно.
Сложное рассуждение, подумал я. Но с расспросами можно было и подождать.
Я облегченно вздохнул. Как же хорошо было просто лежать.
– Суматошный день, – заметил я.
Дел только хмыкнула.
Солнце медленно опускалось за горы.
– Кто выиграл танец?
Я почувствовал, что Дел пошевелилась.
– Никто не выиграл. Танец не закончился.
Я попытался рассердиться.
– Ты хочешь сказать, что лишила меня шанса получить домейн? Стать танзиром?
Дел равнодушно пожала плечами.
– Из тебя бы получился плохой танзир.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю и все.
Пришла моя очередь хмыкнуть.
– Может ты и права.
– А вот из меня получился бы отличный танзир.
– Ты женщина, баска.
– И что?
– Мы на Юге. Не забыла?
– Дочь Аладара – танзир.
– Надолго ли?
Дел вздохнула.
– Наверное ты прав. Юг слишком отсталый.
Солнце опускалось все ниже.
– Раньше я думал, где бы достать новый меч, а теперь думаю, где бы достать новую лошадь.
Дел ухмыльнулась.
– Старая будет возражать.
– Пусть возражает сколько хочет, мне все равно. Не буду же я дожидаться, пока она растопчет мой череп только потому что ненавидит магию.
– Ты тоже когда-то ненавидел ее.
– И до сих пор ненавижу, но я не пытаюсь проломить голову каждому, кто использует ее.
– Ты не привык думать о последствиях.
– Это было давно, баска, – я хмыкнул.
– Несколько часов назад.
Я вздохнул.
– О чем мы вообще спорим?
– Мы не спорим, мы тянем время.
– Зачем нам тянуть время?
– Чтобы не обсуждать, что делать дальше.
– А что делать дальше?
– Идти на Север?
– Нет.
– На Юг?
– Придется. Нужно найти Шака Обре.
Дел ответила не сразу, а когда заговорила, меня насторожил ее тон.
– Ты уверен, что этого хочешь?
– У меня нет выбора. Как еще я могу освободить меч?
– Ты почти без труда его сдерживаешь, ты научился.
Я нахмурился и перекатил голову по одеялу, чтобы взглянуть на нее.
– Ты хочешь искать Шака Обре?
– Я просто думаю, что будет слишком тяжело его найти, – Дел говорила медленно, осторожно подбирая слова. – Его имя окутано тайной… он – сказочный персонаж.
– Чоса Деи тоже был сказочным персонажем, но от этого он не менее реален. Я могу это подтвердить.
Дел вздохнула и поправила тонкое одеяло, покрывавшее ее ноги.
– Это нелегко, Тигр.
– А жизнь вообще нелегкая… А что ты имеешь в виду?
– Нелегко искать человека. Я искала и очень хотела найти… но от этого было не легче.
– Ты считаешь, что у меня ничего не получится.
– Нет. Просто ты берешься за очень трудное дело.
– А мне выбирать не приходится. Я так устал от Чоса Деи, что мне очень хочется найти его брата.
Дел вздохнула.
– Не знаю, что и делать. Нас будет искать весь Юг, мы убили джихади. Нас будут выслеживать везде. Мы лишили Юг человека, который должен был превратить песок в траву.
– Человека, который, как они думали, был джихади.
Дел помолчала и вдруг рассмеялась.
– А Джамайл здорово придумал. Мне бы такое и в голову не пришло.
– Что придумал Джамайл?
– Показать на Аджани. Он наверное знал, что кто-нибудь обязательно попытается убить его… если не я, тогда танзиры. Джамайл все равно бы отомстил.
Я хмыкнул.
– Он показал не на Аджани. И даже не на Алрика. Я знаю, я там был.
– На кого же еще он показывал? Я все видела, Тигр.
– Я тоже, баска.
– Ну если это не Аджани и не Алрик… – Дел откинула одеяла. – У тебя песчаная болезнь!
– Нет, баска.
Тишина говорила о многом.
– Он бы этого не сделал, – наконец сказала Дел. – Ты и сам знаешь, что он этого не делал. Зачем ему это?
Я решил не отвечать.
Дел не сводила с меня глаз.
– Жеребец ударил тебя сильнее, чем я думала.
Я зевнул.
– Может из меня и получился бы плохой танзир, но думаю, что на джихади я потяну.
Тишина стала еще выразительнее.
– Ты можешь превратить песок в траву? – ехидно осведомилась Дел.
Я снова зевнул.
– Да, только завтра.
– Он показывал не на тебя, – упрямо сказала Дел. – Он показывал на Аджани, а ты стоял рядом с ним. Я все видела, Тигр. Джамайл показывал на Аджани.
Я просто лежал и сонно жмурясь улыбался.
– Поклянись своим мечом, – приказала она.
Я ухмыльнулся.
– Которым?
– Стальным мечом, Тигр. Не будь пошляком.
Я протянул руку и обхватил витую рукоять.
– Клянусь Самиэлем: Джамайл показал на меня.
Я знал, что она собиралась предупредить меня не произносить имя меча вслух, но услышав его, Дел поняла, насколько серьезна клятва.
Дел глубоко задумалась и осторожно заметила:
– Ты бы не стал произносить фальшивую клятву на яватме.
Дел не знала, что и думать. Она никак не могла поверить мне.
После очередного зевка, я выдавил:
– Да, баска. Я знаю, что этого делать не стоит, – я помолчал. – Хочешь, чтобы я поклялся на твоем мече?
– Нет, – отрезала она.
Я поплыл ко сну. Край был очень близко, мне оставалось сделать последний шаг и соскользнуть за горизонт вместе с солнцем…
Дел снова легла и долго молчала.
Я просто плыл, смутно ощущая ее близость, и от этого мне становилось спокойнее. Наши ноги и локти соприкоснулись.
Мой висок коснулся ее плеча.
Почти во сне, я подумал: хорошо так засыпать…
Дел повернулась на бок и, прижавшись ко мне, мягко прошептала мне в ухо:
– А танцоры-мечей-ставшие-джихади проводят ночи в женских объятиях? Или они дают обет безбрачия?
Я приоткрыл один глаз.
– Не сегодня, баска. У меня голова болит.
Солнце перевалило через край и, смеясь, я нырнул вслед за ним.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44