– Ну ладно, – сказал я, – а это почему?
Дел стояла рядом со мной, сжимая свою яватму. Осмотрев мой меч, она перевела взгляд на свой клинок. Вызванный к жизни, он излучал жемчужно-розовое сияние. Ничего похожего на черноту. Да и не одна яватма из тех, что я видел, не была серой.
– Не знаю, – призналась Дел. – Никто не может сказать, каким будет цвет пока яватма его не покажет.
– Значит ты думаешь, что это ее истинный цвет.
Дел слабо вздохнула.
– Наверное. Цвет проявляется сразу после того, как меч напоили и призвали.
– Мне не нравится ни черный, ни серый, я предпочитаю что-нибудь поярче. Что-нибудь поближе к пустынному.
Дел изумленно уставилась на меня.
Защищаясь, я пожал плечами.
– У каждого есть свои слабости. Я не люблю черный и серый.
– Может это из-за того, что яватма второй раз напилась крови?
Я стоял глядя вниз, на серый клинок, руки на бедрах, пожевывая окровавленную губу. Потом, нетерпеливо пожав плечами, я наклонился и поднял его.
Ничего. Совсем ничего. Меч казался холодным и мертвым.
Я нахмурился.
– А что, он…
– Тигр!
В этот момент я уже приземлялся задницей на каменный пол. Приподнявшись, я изумленно уставился на меч, лежавший в трех футах от меня.
По-прежнему серый с черным концом. Но чернота поднялась выше.
Дел прикрывала рот ладонью. После минуты молчания она выдавила сквозь пальцы:
– С тобой все в порядке?
– А тебе пришлось снова бить меня в грудь?
– Нет.
– Ну тогда, надо думать, в порядке, – на этот раз вставать было еще больнее, но я умудрился сделать это с минимумом жалоб. Я постоял секунду или две, пока пещера не перестала кружиться, и мрачно посмотрел на меч.
– Он злой.
– Кто?
– Самиэль. Чоса Деи возмутился. Он не понял, что уже мертв… или как там называется это состояние.
Дел сделала шаг к мечу.
– А он знает?
– Что знает?
– Где Шака Обре?
– В аиды… – я свирепо покосился на нее. – Я сказал, что сам разберусь, баска… без помощи Шака Обре.
– Я просто думала, что это хороший шанс, – заметила Дел.
Я подошел к мечу.
– Ладно, давай выбираться отсюда.
– Как? – спросила Дел. – Ты не помнишь, что случилось, когда мы пытались прорваться сквозь охрану?
Я помнил это очень хорошо. Нелегко забыть, как ты бродил по тоннелям в горе, похожей на дракона.
– Но теперь Чоса Деи мертв, а значит охрана без работы. Кроме того, я думаю, что если бы мы воспользовались Северной магией, о которой ты все время говоришь, мы могли бы выяснить как отсюда выбраться.
– Да, если только ты выяснишь, как поднять твой меч.
Вообще-то все оказалось проще, чем я думал. Пришлось только показать Чоса кто из нас хозяин.
Мы с Дел подошли к занавесу. Тщательно осмотрев его, мы не обнаружили ничего нового. Это была охрана, поставленная Шака Обре, чтобы удержать в тюрьме Чоса Деи. Она выпускала дым, впускала людей и не позволяла Чоса выйти.
Не позволяла выйти нам.
Пот сбегал по моим вискам.
– Давай попробуем, – предложил я, сжимая рукоять обеими руками.
Дел нахмурилась.
– Ты не…
Клинок дернулся. Я тоже.
– Давай. Хватит тянуть.
Дел повернулась, подняла меч, посмотрела на меня. Я тоже прицелился кончиком меча в занавес и вместе мы прошли через него, словно это был обычный шелк.
За нашими спинами охрана рассеялась дымом. Тюрьма была разрушена. Через шестьсот сорок два года Чоса Деи вырвался на свободу. И пока мы не найдем Шака Обре, я не смогу освободиться от него.
17
Мы сидели в доме Главы Ясаа-Ден, отдыхая физически и морально. Из уважения к нам все обитатели дома ушли. Помогая друг другу, мы смыли кровь и грязь и переоделись в чистую одежду, которую дали нам Халвар и его жена. Я сидел на мохнатой шкуре, крепко зажмурив глаза, скрестив ноги, и скрипел зубами, а Дел занималась моими ранами, оставленными когтями и камнями, смазывая их травяной пастой.
– Сиди спокойно, – приказала она, когда мои глаза открылись.
– Больно.
– Знаю что больно. Но будет еще больнее если укусы воспалятся. Особенно вот этот.
Она сделала это нарочно. Я дернулся и выругался, а потом выругался еще сильнее – это Дел любезно улыбнулась и добавила мази на укус в самом низу живота. Дел расстегнула пояс моих штанов, обнажив исцарапанную и искусанную кожу, и теперь натирала ее мазью, наслаждаясь моими страданиями.
– Я и сам могу это сделать, – сказал я. – И кстати, этим могла бы заняться и жена Халвара, она предлагала.
– Все в Ясаа-Ден предлагали, Тигр. Ты теперь герой. Эти люди дадут тебе все, что ты попросишь, если смогут достать, – Дел сидела на полу и разглагольствовала. – Ну что, будешь требовать с них те две монеты?
Дел сменила грязные белые одежды на голубые. Нежный голубой оттенял цвет ее глаз. Светлые ресницы, светлые волосы, бледная кожа. Она была изранена и измучена не меньше, чем я, но почему-то взглянув на нее, я бы в это не поверил.
– Нет, – вспыльчиво ответил я. – Я хочу только избавиться от этого меча, чтобы жить спокойно. А в данный момент мне нужна теплая постель и фляга акиви. Поскольку мы на Севере, сойдет и амнит.
– Ты получишь свой амнит, тебе даже предоставят постель. А что касается тепла, то это зависит оттого, сколько женщин ты в эту постель положишь.
Я хмыкнул. На мне было столько ран, царапин и укусов, что я сомневался, смогу ли получить удовольствие от общения с кем-то в постели. Мне бы только прилечь и уснуть.
– Сначала ужин, – напомнила Дел, когда мои глаза начали закрываться.
– Это празднование.
– А они не могут отпраздновать без меня?
– Нет. Тогда им некому будет петь песни о спасении и благодарности.
Я снова хмыкнул.
– Тебе споют.
– Не я убила Чоса Деи.
– Но ты прикончила половину гончих.
– Которые когда-то были жителями этой деревни, – Дел говорила серьезно. – Наверное об этом лучше не рассказывать. Пусть они думают, что их друзья погибли, а не превратились в тварей, которые убивали все больше людей, включая своих родственников, – она откинула волосы с глаз. – Это будет по-доброму.
Это будет ложью, но и ложь бывает во благо.
– Ну тогда давай мне тунику и пошли. У меня уже желудок завывает.
Дел протянула мне мягкую нижнюю тунику из невыкрашенной шерсти. Потом, когда я натянул ее, Дел достала зеленую верхнюю тунику и та зазвенела паутиной бусинок: бронзовых, медных, янтарных.
– Ну это слишком, – пробормотал я. – Он отдал мне лучшую.
– В знак его уважения и благодарности, – Дел умела говорить вежливо когда хотела.
Я растерянно посмотрел на нее.
– Я бы все равно полез на эту гору. Дело не в Ясаа-Ден и не в бедах этих людей. Я преследовал гончих. Если бы они пошли в другое место, я бы отправился за ними.
– Но они не пошли, и ты тоже, – Дел медленно поднялась с пола, стараясь не вздрогнуть от боли. Яватма, как обычно, отдыхала в перевязи у Дел за спиной. – Они ждут нас, Тигр. Мы окажем им честь своим присутствием.
Я нахмурился и осторожно поднялся. Постепенно я разрывал последние связи с Югом. Сначала Разящий, разбитый в танце с Тероном, потом мои Южные шелка, которые я сменил на Северные меха, и наконец моя перевязь, ее я оставил в горе Чоса Деи. Частицы моего прошлого, разбросанные по дороге.
Я поднял меч – ни перевязи, ни ножен у меня не было – и вышел вслед за Дел из дома. В Дел не было ничего, совсем ничего, что хотя бы отдаленно напоминало бы Юг. Северная баска до костей, независимо оттого, жила она на Севере или Юге. Я менялся. Дел оставалась такой же.
Пора возвращаться домой, сказал я.
Но сказал про себя.
Горячая еда, огненный амнит и теплые пожелания окружающих словно сговорились сделать все, чтобы усыпить меня во время праздничного угощения. Вечерний воздух становился все холоднее и поверх новой шерстяной одежды я накинул две шкуры. Я сидел как меховой бугорок на третьей шкуре и время от времени умудрялся разодрать веки, пока Халвар услаждал слух собравшихся – на Высокогорном – рассказом о моих подвигах.
Вернее наших подвигах, участие Дел не осталось без внимания.
– Не засыпай, – зашипела она с соседней шкуры.
– Я пытаюсь. Аиды, баска… а чего ты ожидала? Разве ты не устала после всего, что случилось?
– Нет, – отрезала она, – я слишком молода для этого.
Я решил не отвечать на ее выпад, поскольку был слишком уверен, что она врет. Может конечно Дел еще не засыпала, но в том, что все у нее болело, я не сомневался. Это было заметно по ее скованным движениям, по неестественной позе.
– И сколько еще нам нужно здесь просидеть?
– Пока не закончится празднование, – Дел вполуха слушала Халвара и разговаривала со мной. – Мы поели и теперь Халвар пересказывает людям все, что услышал от нас. Когда он закончит, все споют песню освобождения, а потом все будут сидеть, вспоминать рассказ Халвара, восхищаться им и пить за твое здоровье, – она помолчала, внимательно рассматривая меня. – Но поскольку стоит на тебя раз взглянуть, и сразу становится ясно, что ты этого не вынесешь, может тебе разрешат уйти.
Я кивнул, подавляя зевок. Это отняло у меня весь остаток сил.
Халвар сказал что-то Дел, глядя на меня. Дел выслушала Главу и из вежливости перевела мне его слова – я уловил может одно слово из двадцати: песня.
Я кивнул.
– Пусть поют. Я слушаю.
Дел бросила на меня неодобрительный взгляд и быстро ответила. Глава усмехнулся, повернулся к жителям деревни, укутанным в теплые меха, и объявил что-то. И снова я увидел как люди побежали за музыкальными инструментами.
Я сидел – вежливая улыбка застыла на лице – и пытался изобразить полную заинтересованность песней. Мое собственное пение хотя и помогло покончить с Чоса Деи, не повлияло на мою нелюбовь к музыке. Музыку я по-прежнему считал шумом, хотя готов был признать, что в этом шуме была определенная система. Я думаю, любителям пение жителей Ясаа-Ден показалось бы приятным.
Дел-то не скрывала удовольствия. Она сидела, завернувшись в белые шкуры, глаза ее пристально смотрели в пространство, она совсем забылась в музыке. Может в грезах она вернулась в детство, где ее родня так же собиралась чтобы спеть. И я вдруг задумался, а пела ли Дел кому-нибудь кроме меча?
Когда песня закончилась, Халвар снова повернулся к нам и что-то сказал. На этот раз даже Дел растерялась.
– Что? – спросил я приподнимаясь.
– Сейчас придет святой, чтобы бросить кости Оракула.
– Старик любит азартные игры?
Дел отмахнулась.
– Нет… Он будет бросать кости так, как делали в древности, чтобы узнать будущее. Это теперь люди бросают их на деньги.
Я хотел выдать еще один комментарий, но появился святой. Он остановился перед нами, поклонился и сел на шкуру, аккуратно разложенную Халваром. Он был ОЧЕНЬ старым, чаще всего такими и бывают святые, чья жизнь наполнена чрезмерным количеством ритуалов. Я вспомнил шукара Салсет
– он тоже был чем-то вроде святого или колдуна – и задумался, похожи ли обычаи Севера на обычаи Юга.
Старик – седой, голубоглазый, дрожащий – видимо чего-то ждал. Какой-то юноша принес низкий треножник и осторожно поставил его перед стариком. На трех ножках лежала тарелка из полированного золота. Ободок, слегка выгибавшийся вверх, покрывали Северные руны.
Я прищурился.
– Ты кажется говорила, что в Ясаа-Ден не найдется и пары медных монет?
– Именно монет, – согласилась Дел. – Это подставка Оракула и блюдо. Они есть в каждой деревне… конечно если их не украли или не выменяли, – Дел пожала плечами. – Старые традиции приносятся в жертву, если от их гибели зависит выживание людей.
Из складок меховой одежды старик вытащил кожаный мешочек и осторожно развязал шнурок. Содержимое мешочка он высыпал на ладонь: пригоршню отполированных камней. Полупрозрачные, жемчужно-белые камешки раскатились по ладони, отливая зеленым, красным и голубым. Один камень был черным, но в глубине его светилось столько цветов, что я не смог в них разобраться.
Я нахмурился.
– Но ведь это не настоящие кости. Это камни. Кости Оракула должны быть из настоящих костей.
– Это кости земли, – сказала Дел. – Им придали форму и отполировали.
Я хмыкнул.
– Может быть, но с такими костями я еще дела не имел.
– Конечно, – согласилась Дел. – В отличие от тех, с которыми ты имел дело эти действуют.
Я открыл рот, чтобы запротестовать – вот еще, новости – но промолчал. Хотя я и не верил в предсказания, я точно знал, что Дел бросит мне в лицо, вздумай я сказать что-то грубое о старике и его камнях. Она напомнит о Чоса Деи, которого и сама считала сказкой, пока он чуть не убил ее.
И я решил не давать ей шанса высказаться.
Старик бросил камни на золотое блюдо. Как и следовало ожидать, они зазвенели и покатились, образовывая случайные узоры. Хотя человек, использовавший камни для предсказания, ни за что бы не назвал получившиеся узоры случайными. Это даже я знал.
Старик бросал камни семь раз, прежде чем заговорил. Произнес он только одно слово.
После которого пришла очередь Дел нахмуриться.
– Джихади, – повторил старик.
Дел взглянула на Халвара, словно меня рядом не было.
– Я не понимаю.
Халвар, озадаченный не меньше чем Дел, покачал головой.
– Джихади, – снова сказал старик и собрал камни в руку.
Все жители деревни растерянно смотрели на святого. Они-то конечно ожидали мудрых слов или обещаний грядущего процветания, а вместо этого святой Ясаа-Ден произнес слово, которое ни один из них не знал.
– Джихади, – спокойно сказал я, – это Южное слово.
– Южное? – Дел нахмурилась сильнее. – Почему? При чем здесь Южное слово?
– Точнее это Пустынный, а не Южный… Видимо это связано с моим присутствием, я ведь Южанин, – я мягко улыбнулся. – Хотя зная, что означает это слово, я сомневаюсь, что оно относится ко мне лично, – я усмехнулся, потом пожал плечами. – Он должно быть имеет в виду что-то другое или кого-то другого. Он стар, в конце концов, а это просто симпатичные камешки.
– Почему? – подозрительно спросила Дел. – Что такое джихади?
– Мессия, – ответил я.
Косы ударили по плечам, когда она резко повернулась к святому. Дел задала вопрос вежливо, но я уловил нотки сомнения. Дел просила разъяснений.
Старик охотно еще раз кинул камни, и снова они застыли, образовав узоры, которые ничего мне не говорили.
Старик изучил их и кивнул.
– Джихади, – повторил он, а потом добавил что-то на Высокогорном, закончив другим Пустынным словом.
– Искандар? – тут же переспросил я. – А какое отношение ко всему этому имеет Искандар?
Дел посмотрела на меня.
– Я даже не знаю, что это такое.
– Старая история, – раздраженно бросил я. – Искандар это место, названное в честь человека, который предположительно был Мессией. Я не знаю, сколько правды в этой сказке… сама представляешь, в какую небылицу может превратиться самая заурядная история, – я перехватил ее взгляд и понял, что она тоже подумала о Чоса Деи. – В любом случае, Искандар – место, где этот самый мессия встретил смерть.
Дел внимательно смотрела на меня.
– Он был убит? Казнен?
Я ухмыльнулся.
– Это было бы слишком романтично. Его ударила по голове собственная лошадь и через десять дней он умер. Поэтому и сомневаются в его подлинности – настоящий мессия не мог умереть из-за такой ерунды, – я пожал плечами. – Вообще-то я об этом мало знаю, я всегда пропускал мимо ушей подобные сказки, но я слышал, что на смертном ложе он обещал вернуться. Все это случилось сотни лет назад. Искандар теперь в руинах, и я не верю в джихади, о котором говорил этот старик.
Дел хмурилась так, что брови сошлись у переносицы.
– Он говорит, что мы отправимся туда.
– В Искандар? – я даже не потрудился скрыть улыбку. – Значит у старика песчаная болезнь.
Дел пожевала губу.
– Если Аджани там…
– Его там нет, я обещаю, баска… От Искандара остались одни руины, там никто не живет. Даже Аджани туда не пойдет, если конечно он не любитель пообщаться с привидениями.
– Тогда почему святой это сказал?
Рассудительно осмотрев собравшихся Северян, я сформулировал ответ в вежливой форме.
– Видишь ли, иногда люди пытаются защитить сделанные ими высказывания настаивая на их правдивости, хотя на самом деле все обстоит совсем по-другому.
– Он не врет, – объявила Дел.
Я даже вздрогнул. Я так старательно подбирал слова, а Дел выложила все напрямик.
– Конечно не врет, – согласился я. – Разве я говорил, что он врет?
– Ты сказал…
– Я сказал, что все люди ошибаются. Надеюсь больше предсказаний не будет? Мы можем идти спать?
Дел повернулась к святому и сказала что-то на Высокогорном. Он тут же бросил камни и прочитал получившийся узор.
– Ну? – вмешался я, не дождавшись перевода.
– Оракул, – сказала она.
– А это кости Оракула…
– Нет, не кости… Оракул. Появился человек, который предсказывает приход джихади, – Дел смотрела куда-то сквозь меня. – Он не мужчина и не женщина, – она нахмурилась. – Этого я не понимаю.
– А никто и не ждал, что ты поймешь, баска. Все продумано: чтобы добиться объяснений, надо заплатить, – я улыбнулся святому, уважительно склонил голову и повторил эти действия в сторону Халвара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44