– Никто не осмелится..
– Почему нет? – прервал я ее. – Что его остановит? Какая серьезная причина, кроме вбитой привычки его от этого удержит?
– Танцор меча, который осмелился бы на такое, был бы формально осужден вока и объявлен изгоем, – уверенно сказала Дел, – клинком без имени. На него была бы наложена повинность меча Стаал-Уста и любой танцор меча должен был бы наказать его, бросив ему вызов.
Я поцокал языком в ответ на ее слова в притворном отчаянии.
– Какая ужасающая перспектива, баска. Страшно так, что хочется нырнуть в постель и с головой залезть под одеяло.
К ее лицу прилила кровь.
– Только из-за того, что на Юге ни у кого нет чести или никто не желает знать, что такое ответственность…
– Дело не в этом, – вмешался я, – я говорю о другом. Эти мечи опасны. К магии, которая превращает нормальный меч в вещь, наполненную силой и способную высасывать душу из человека, нельзя относиться легкомысленно. В злых руках яватма может стать разрушительным оружием, – я сардонически улыбнулся. – И все же, несмотря на такую угрозу, ан-кайдины Стаал-Уста продолжают раздавать их, – я поерзал в седле. – Не слишком мудро, Делила.
– Только кайдины получают яватмы, или те, кто достигнув вершины мастерства выбирают путь танцоров мечей, – она пожала плечами. – К моменту выбора в чести ан-истойя уже никто не сомневается, поэтому они и получают высокий ранг. Они проходят отбор. За годы обучения кодекс чести Стаал-Уста входит в их кровь. И к яватмам относятся совсем не легкомысленно, Тигр. Вока не даст кровный клинок, пока не убедится, что он – или она – знает, как нужно обращаться с силой, и не будет уверен, что ан-истойя не нарушит кодекс чести.
– Дел, – мягко сказал я, – у меня есть яватма.
Удар попал в цель. Дел долго смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Потом она раздраженно отмахнулась.
– Да, есть, но только потому что ты доказал, что достоин ее.
– Достоин? Разве не я напоил меч повторно?
Она открыла рот, чтобы ответить, но не нашла что сказать. Она нахмурилась сильнее и морщины на лбу пролегли глубже. Всегда тяжело видеть как превращаются в ничто убеждения с которыми человек прожил всю жизнь. Я, например, с детства привык не верить в магию.
– Дел, – спокойно сказал я, – я не собираюсь поить ее снова, если это тебя беспокоит. И я постараюсь никогда больше не вызывать эту штуку к жизни – я танцор меча, а не волшебник. Я просто хочу объяснить, насколько опасно раздавать такую силу свободно или с очень небольшими ограничениями. Честь это одно, баска – и я не сомневаюсь, что она высоко ценится в Стаал-Уста – но не все в мире понимают ее ценность. Большинство людей – а может и каждый – ни на минуту не задумаются, использовать ли преимущество, имеющееся под рукой, если речь идет о жизни и смерти.
Дел смотрела на меня снизу вверх.
– Значит ты думаешь, что я забуду о чести ради того, чтобы убить Аджани?
Я ухмыльнулся.
– Я думаю, что ради его смерти ты сделаешь все, что понадобится, потому что мстишь ему ВО ИМЯ ЧЕСТИ, а это уже контролю не поддается.
Она слегка пожала одним плечом.
– Может быть. А может и нет. Но то, как я убью Аджани не имеет никакого отношения к твоему нежеланию войти со мной в круг.
Я вздохнул.
– Имеет, но кажется сейчас ты этого все равно не поймешь. Давай просто будем считать, что я, будучи Южанином с полным отсутствием чести или совести, не имею ни малейшего представления, на что способен этот меч. И к тому же, в дополнение ко многим другим причинам, я не хочу танцевать с тобой.
– Чоса Деи, – пробормотала она.
Я постучал по рукояти.
– Он здесь, баска… и он начинает злиться.
Дел перевела взгляд на меч в своей руке.
– Но мне нужно танцевать, – сказала она. – Из-за этого я тебя и искала.
Она порезала глубоко. Прямо через плоть, мускулы, брюшную стенку, до внутренностей. Четыре недели я старался не думать о личном, потому что мы были заняты охотой на гончих, но теперь порез открылся. Теперь снова стало больно.
И еще больнее, потому что я помнил то, что она сказала мне в доме Халвара.
– Ну тогда, – справившись с собой, выдавил я, – почему бы тебе не отправиться вперед, в Харкихал. Это всего миль двадцать к Югу. Там ты наверняка найдешь кого-нибудь, кто тебе поможет.
Дел долго смотрела на меня. О чем она думала, я так и не понял. Для женщины двадцати одного года – едва достигшей двадцати одного – она мастерски скрывала свои чувства.
Дел быстро убрала меч в ножны, повернулась к чалому и вставила ногу в стремя. Сев в седло, она подобрала повод.
Аиды, подумал я, она уезжает. После всего, что мы пережили, когда все наконец-то утряслось, она действительно собирается уехать…
Дел подвела чалого к моему гнедому.
– Я соврала, – просто сказала она.
Аиды, баска… Теперь я не знал, что делать.
– С самого начала я врала.
– Насчет чего? – слабо спросил я.
– Насчет танца. И насчет того, почему я ехала за тобой.
– Да?
Дел кивнула.
– Ты из тех людей – или был из тех – кто легко относится к женской привязанности, женскому признанию в восхищении, женской необходимости в тебе. Своим равнодушием ты легко мог бы ранить женщину, которая предложила бы тебе то, что для нее самой драгоценно – правду о своих чувствах. Ты бы не оценил ее признания.
– Я бы не оценил?
– Не только ты, любой мужчина, – поправилась она. – И ты когда-то был таким. Я таким тебя помню.
– Но теперь я изменился?
Она безучастно смотрела на меня.
– Со мной это не так важно. У меня есть меч.
Я ухмыльнулся, но спрятал ухмылку под лукавым выражением лица.
– Значит ты говоришь – если я правильно тебя понял – что поехала искать меня не только ради танца?
– Нет.
Ответ мне не понравился. Я нахмурился.
– Нет это ты поехала искать меня не только ради танца или нет это я не прав.
Она улыбнулась. Искренне, широко улыбнулась.
– Я поехала искать тебя, чтобы танцевать с тобой – да. Ведь ты – Песчаный Тигр. Но это не главное. Я поехала из-за тебя. Ты нужен мне, Тигр, и теперь я сказала это вслух. Я надеюсь, ты отнесешься к моему признанию с уважением.
Эти слова кое-что для меня значили. Они значили для меня очень много, но не мог же я сказать об этом Дел. Есть вещи слишком личные.
– Ну, значит я могу считать, что ты привязалась ко мне? Что я тебе нужен?
Дел повернула лошадь на Юг.
– Не бери на себя слишком много, Тигр. Можешь нарваться на неприятности.
2
В Харкихале было тепло. Легкий ветерок бросал песок в наши лица и на зубах скрипела грязь, но я не жаловался. Я окончательно убедился, что вернулся домой.
А вот Дел это не нравилось. Она провела чалого через ворота, стерла с губ грязь и отряхнула шерстяную тунику, шепча что-то на Высокогорном. Что-то относительно пыли и песка, своем нежелании их видеть и кажется что-то насчет своей надежды помыться.
Но у нас были дела и поважнее.
– Перевязь, – напомнил я и поехал вниз по улице.
Харкихал – местечко, которое привлекает танцоров мечей. Это пограничный городок, где, как и полагается, сливаются две культуры, и не всегда мирно. Следовательно здесь всегда найдется работа для тех из нас, кто готов защищать, нападать или возвращать, в зависимости от желания нанимателя. А там, где есть танцоры мечей, есть и те, кто кует мечи, и те, чье мастерство связано с мечами.
Человека, которого я искал, рекомендовали мне три разных танцора мечей в трех разных кантинах. Никогда не стоит торопиться с выбором предметов снаряжения, от которых может зависеть твоя жизнь. Я потратил некоторое время расспрашивая посетителей кантин, а заодно выпил несколько чашек акиви, просто чтобы напомнить языку что это такое. Дел ни разу не пожаловалась, но я чувствовал, как нарастает ее нетерпение. Она хотела расспросить об Аджани, но я ее отговорил. Сначала мне нужно было достать нормальную перевязь и меч, чтобы быть готовым к любым неприятностям.
Хотя в конце концов терпение Дел все же истощилось и она сообщила мне, что учитывая количество акиви, которое я в себя залил, мне повезет, если я сумею удержаться на ногах, а о танце я в ближайшее время могу и не думать.
– А я и не хочу танцевать, – парировал я. – Нам с тобой нужно держаться подальше от круга. Ну зачем проявлять враждебность?
– Мы хотим убить человека, так что вряд ли нам удастся держаться подальше от круга.
– ТЫ хочешь убить его. Аджани не моя проблема. Моя проблема в этот момент найти человека, который сможет дать мне именно то, что я хочу. В смысле перевязи.
Что заставило меня спросить третьего танцора меча, а когда в ответ я услышал уже знакомое мне имя, мы пошли к нему.
Он оказался типичным Южанином: каштановые волосы, карие глаза, смуглая кожа. На нем была обычная одежда торговца – тонкая туника, мешковатые штаны, хитон и никаких украшений. Значит в отличие от некоторых мастеров он не стремился произвести впечатление своей внешностью. Скорее он гордился своим умением.
Он стоял позади стола. Лавка была маленькая, битком набитая слоями кож, деревянными брусками, подносами, заваленными веревками, ремнями и инструментами. Он увидел как мы с Дел входим через занавешенную дверь и приветливо кивнул. Кивок лишь в малой части предназначался Дел, мастер приветствовал меня – он был Южанином. Будь я Северянином, он все равно отнесся бы ко мне с уважением и не обратил внимания на Дел.
Я остановился у стола и посмотрел мастеру в глаза.
– Это очень особый меч.
Джуба улыбнулся. Эти слова он, конечно, слышал много раз от бессчетного количества танцоров мечей, которые жили своими клинками. Вот только на этот раз мои слова были значительным приуменьшением.
– Очень особый, – повторил я, – и требует особого внимания, – я положил меч в ножнах на стол перед Джубой и предупредил: – Не прикасайся.
И снова Джуба улыбнулся. Не снисходительной улыбкой или улыбкой неверия – он слишком давно имел дело с танцорами мечей, чтобы так открыто показать свои сомнения. В его улыбке скользнуло тонкое признание – пусть посетитель говорит что пожелает. Решать будет Джуба.
Над устьем ножен Халвара поднималась только рукоять – яркая, витая сталь без лишних украшений. В мече не было ничего примечательного.
– Яватма, – сказал я и карие глаза Джубы расширились. – Что мне нужно, – продолжил я, – это настоящая перевязь танцора меча моего размера и диагональные ножны. Ножны, разумеется, широкие – дюймов десять у края – чтобы когда я вынимал меч, клинок выходил бы свободно. В ножнах он должен сидеть плотно – терпеть не могу когда меч бренчит – но выходить он должен легко. Чтобы не было никаких зазубрин и засечек.
Джуба слегка кивнул.
– Древесина кадда, – сказал он. – Легкая, но очень твердая. А внутри слой замши. Снаружи обтяну шкурой осла, потом оберну по спирали ремнем со стальной лентой для прочности, – он помолчал. – Нужны украшения?
Некоторые танцоры мечей любят привешивать монетки, кольца или осколки драгоценных камней к ножнам, чтобы показать, насколько они удачливы. Некоторые даже с удовольствием снимают что-то с проигравшего – живого или мертвого – как трофей. Я всегда думал, что такие люди сами напрашиваются на неприятности. Хотя должен признать, что немного найдется воров, которые рискнули бы связаться с человеком, зарабатывающим на жизнь мечом. Правда я не встречал бандита, который бы не готов был на все, лишь бы избавить жертву от богатства, а значит танцор меча, который напьется или расслабится с хитроумной девчонкой из кантины, или просто растеряет остатки мозгов, сам напрашивается на грабеж.
Я покачал головой.
– Да, – сказала Дел. – Можешь скопировать это?
Дел ждала за моей спиной так тихо, ничего не говоря ни Джубе, ни мне, что я почти забыл о ее присутствии. Но теперь она вышла вперед и попросила у Джубы глиняную пластинку и стило. Джуба положил пластинку на стол и задумчиво начал разглядывать нарисованный Дел узор.
– Вот, – закончив, показала она. – Ты можешь вырезать это на ножнах? От наконечника до устья… вот так, изгибаясь, по кругу, по кругу… Можешь это сделать?
Джуба и я еще раз взглянули на пластинку. Дел аккуратно вывела руны на необожженной глине и сдула пыль. Контуры были замысловатыми и четкими, ничего подобного я в жизни не видел.
Хотя нет, видел. На клинке Самиэля.
Джуба нахмурился и посмотрел на меня.
– Тебе это нужно?
В его голосе прозвучало сомнение. Он был, в конце концов, Южанином, а Дел – женщиной с Севера… но он получал деньги, выполняя любые капризы клиентов, и он предоставил мне право выбирать.
Я покосился на Дел. Он снова погрузилась в молчание, но я чувствовал как она напряжена. Дел не просила меня согласиться, я сам должен был принять решение, но она очень хотела, чтобы Джуба перевел руны на ножны.
Что, в аиды…
– Да. Скопируй их.
Джуба пожал плечами и кивнул.
– Я должен измерить тебя и меч, – сказал он. – Но если ты не позволишь мне коснуться его…
– Я помогу, – кивнул я. – Измерь сначала меня, потом мы займемся мечом.
Он работал быстро и умело, оборачивая ремешок то так, то сяк вокруг меня, завязывая узлы и отмечая нужные места. Когда он закончил, я увидел только кожаный шнур, сплошь покрытый узлами, но Джуба знал их язык.
Потом он посмотрел на меч.
Я вынул оружие из ножен Халвара, отбросил ножны в сторону и клинок сверкнул. Чернота у острия поднялась еще на три пальца, словно я окунул меч в черную краску. Свет стекал по рунам как вода.
Джуба жадно глотнул воздух. От вожделения его глаза потемнели. Я заметил, как дернулись его пальцы.
– Яватма, – повторил я. – Ты думал, Песчаный Тигр лжет?
Я сказал это не без умысла. Не для того, чтобы похвастаться, хотя конечно свое имя я называю с удовольствием, а просто чтобы убедиться, что мастер понимает, кто пришел к нему за перевязью. Если танцор меча, такой как Песчаный Тигр, останется доволен, Джуба мог значительно улучшить свою репутацию и во сто крат расширить свое дело. А если Тигру произведение Джуба не понравится, с Джубой будет покончено.
Этими словами я еще раз напоминал, что за оружие лежит на столе. Я чувствовал желание Джубы коснуться меча, попробовать поднять его, но я слишком хорошо помнил боль от прикосновения Бореал, когда взял ее, не зная ее имени.
– Измеряй, – предложил я. – Если понадобится его передвинуть, скажешь мне.
Джуба быстро вытащил кожаный шнур и измерил меч, завязав несколько узлов. Я поворачивал меч по его указаниям и держал за Джубу шнур, когда нужно было коснуться меча. Закончив, Южанин кивнул.
– Все будет отлично, я обещаю. Сделаю как ты сказал.
– И не забудь руны, – настойчиво напомнила Дел.
Джуба взглянул на нее во второй раз. Теперь он действительно ПОСМОТРЕЛ на нее и увидел, кто перед ним. Он заметил Северную красоту, независимость, гордые манеры.
И он снова отвернулся, поскольку был Южным дураком.
– Сколько времени ты мне даешь? – спросил он.
Я пожал плечами.
– Чем быстрее, тем лучше. Я не люблю носить меч в руке, и не выношу таскать его у пояса.
Кто бы сомневался. Все профессиональные танцоры мечей носили свое оружие в перевязи-с-ножнами, и я не собирался менять обычай и рисковать выставить себя дураком.
Джуба задумался. Я торопил его и он мог бы повысить плату. Именно на такой случай я и назвал свое имя. Оно должно было подействовать.
– Два дня, – предложил он.
– Завтра вечером, – сказал я.
Джуба задумался.
– Не хватит времени, – объяснил он. – У меня много работы, сейчас все едут в Искандар. Для меня большая честь сделать лучшую перевязь и ножны для Песчаного Тигра, но…
– Завтра вечером, – повторил я. – А что с Искандаром?
Джуба пожал плечами, уже копаясь в горе кож.
– Говорят, скоро придет джихади.
Я хмыкнул.
– Такие слухи ходят каждые лет десять, – я поднял ножны и убрал меч. Дел почти наступала мне на пятки, когда я выходил из лавки.
– Ты слышал? – заговорила она, как только мы оказались на улице. – Он упомянул Искандар и джихади… и ты все еще утверждаешь, что это чушь, хотя сообщает тебе об этом Южанин.
– От Искандара ничего не осталось, там только руины, – упрямился я. – Какой смысл туда ехать?
– А если там должен появиться мессия?
– По Югу ходит много разных слухов, баска. Предлагаешь всем верить?
Дел не ответила, но упрямо сжала губы.
– А теперь, – решил я поменять тему, – надеюсь ты расскажешь мне, что означают эти руны.
Дел пожала плечами.
– Просто руны. Украшение.
– Сомневаюсь, баска. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты была чересчур аккуратна, я даже занервничал. Я хочу знать, что это за руны. Что они говорят и для чего служат?
Дел молчала. Я отошел еще на несколько шагов от лавки Джубы, резко остановился, повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо и едва не наступил ей на ногу. Видимо Дел сразу поняла, что мне было не до шуток.
– Это предупреждение, – сказала она, – и охрана. И еще я написала там твое имя и твое положение… твой Северный ранг.
– Я Южанин.
Дел отнеслась к моему заявлению спокойно.
– И Южный тоже, – кивнула она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44