– Ты рано начал.
Она рассматривала его фотографию, где он был еще слишком юн, чтобы бриться. Он стоял, опустив одно колено на футбольное поле, в форме и щитках со шлемом подмышкой, придав лицу нахальное выражение. Фотографии и призы рассказывали о его футбольной карьере, с юношеских лет до той памятной игры плей-офф с «Рэдскинз».
– Ты ведь любил футбол?
– Да.
– Ты жалеешь о том, что сделал?
– Ты и представить себе не можешь, как. – Он посмотрел на экран компьютера. Это была не самая новая и быстродействующая модель – программы все еще загружались. Лаура присела на край кровати и сложила руки на коленях, как будто приготовилась слушать.
Грифф взглянул на фотографию в рамке, где был запечатлен он сам в тот момент, когда отдавал пас. Тогда они выиграли чемпионат штата среди старшеклассников. Команда Коуча. Школа устроила парад в их честь после возвращения из Хьюстона, где они играли на стадионе «Астродоум». Это был самый яркий день в жизни Гриффа.
– С самого первого дня ты понимаешь, что это не будет продолжаться вечно, – сказал он. – Даже если ты станешь профессионалом, все равно это ненадолго. В тридцать ты уже старый. В тридцать пять ветеран. И это при условии, что сумеешь избежать серьезных травм. Или вообще останешься жив. Каждый раз, вводя мяч в игру, ты искушаешь судьбу.
Он повернулся и посмотрел на нее.
– Но я не вычеркнул бы ни дня из той жизни. Ни единого дня. Мне нравился драйв, который был частью игры. Перед началом каждой игры мой желудок сжимался в тугой кулак, но это было особое волнение, понимаешь?
Она кивнула.
– Мне нравилось, как после первого паса мои ладони обхватывают мяч. Мне нравился прилив адреналина каждый раз, когда я начинал хитрый розыгрыш. У меня были слава, восхищение сверстников, миллионные гонорары. Но, по правде говоря, Лаура, я играл не ради этого. Даже в самые худшие дни я любил эту игру. Любил даже по понедельникам, когда утром от боли не мог встать с кровати, – он улыбнулся. – До сих пор почти каждое утро мне требуется полчаса, чтобы распрямиться.
Он взглянул на компьютер. Загрузка еще не закончилась.
– Я помню, как воскресным вечером лежал на газоне техасского стадиона после того, как на глазах болельщиков меня придавили к земле сотни фунтов защитников «Бронкос». Я смотрел на эту дурацкую дыру в крыше стадиона и даже тогда, сбитый с ног и потерявший семь ярдов, все равно был безумно счастлив, так счастлив, что громко засмеялся. Все подумали, что я заговариваюсь, – у меня сотрясение или от боли просто поехала крыша. Никто не знал, что я просто радуюсь игре. Игре, – он покачал головой и усмехнулся. – Да, я ее любил. Боже, как я ее любил!
Некоторое время они молчали. Потом Лаура набрала полную грудь воздуха и осторожно выдохнула.
– А они любили тебя.
Когда Грифф оглянулся, она смотрела на фотографию, где он был запечатлен вместе с Миллерами.
– Ты имеешь в виду Коуча? Элли? – Он смущенно пожал плечами: – В прошлом.
– Это все здесь, Грифф – тихо возразила она, показывая на стены и полки.
Он посмотрел ей в глаза, а потом повернулся к компьютеру.
– Наконец-то, – Грифф навел курсор на значок подключения к Интернету. Он почувствовал, что Лаура встала у него за спиной и смотрит поверх его плеча.
– Что ты задумал?
– Пока ничего. Думаю залезть на какой-нибудь поисковик. Посмотрим, найдется ли там этот адрес. Начнем с Далласа, потом расширим поиск на все графство Даллас, а если нужно, то и на весь этот чертов штат.
– А быстрее ты не можешь?
Грифф печатал запрос двумя пальцами. Он оглянулся на нее через плечо.
– А ты можешь?
Они поменялись местами. Лаура села за компьютер, а он обхватил руками спинку стула, чтобы видеть экран. Лаура печатала гораздо быстрее.
– Мануэло не указал, что такое Лавака – улица, бульвар или шоссе, – заметила она. – Попробуем все.
– Как ты думаешь, сколько в Техасе улиц, бульваров и тому подобного с названием Лавака?
– Сотни?
– Я тоже так думаю. А у Родарта компьютеры лучше и людей больше.
– Могу я внести предложение?
– Пожалуйста.
– Налоги. Всякая собственность облагается налогом.
– Ты думаешь, что человек, снабжающий нелегальных иммигрантов фальшивыми документами, платит налоги?
– Налоги начисляются. Платятся они или нет – это уже другое дело.
– Хорошо. А эта информация есть в Сети?
– Попробуем найти. Налогообложение в графстве Даллас?
– Действуй.
– Расскажи мне о Билле Бэнди, – попросила она, приступая к поискам нужного сайта.
Вопрос удивил его, и он ответил не сразу.
– Что ты хочешь знать?
– Как вы встретились. Как ты с ним связался.
Он изложил ей краткую версию их знакомства.
– Когда я уже увяз по уши, он познакомил меня с синдикатом. Они простили мне долг в обмен на несколько промахов. Ничего такого, чего не могло бы случиться у любого куортербека в любом воскресном матче.
– Бэнди предал тебя.
– Агенты ФБР предложили ему условный срок в обмен на мою голову, и я уверен, что им не пришлось на него давить.
– В Далласе есть улица Лавака, но там трехзначные номера, а не четырехзначные, – сообщила Лаура.
– Попробуй Лавака-роуд.
– В газетах писали, что Бэнди принес два миллиона в твою квартиру в Тартл-Крик.
– Точно. На нем был «жучок». Как только я взял у него деньги, в дверь ворвались агенты и зачитали мне мои права.
– Тебя сразу посадили в тюрьму?
– Да, – сухо ответил он, вспоминая то унижение. – Но Уайт Тернер добился моего освобождения под залог. Выйдя на свободу, я сразу же стал искать Бэнди.
Лаура оторвалась от клавиатуры и посмотрела на него.
– Точно. Это было глупо. Но я был в ярости. Наверное, я хотел напугать его. – Он вполголоса выругался: – Каким я был идиотом. Когда я пришел к Бэнди, дверь была открыта. Его засунули между спинкой дивана и стеной. Его шея была свернута так, что лицо практически смотрело назад.
– Кто его убил?
– Не сомневаюсь, что за этим стоят парни из «Висты». Они хотели, чтобы он умолк навсегда и не сдал их, как сдал меня.
– Они могли убить и тебя.
– Наверное, им приятнее было оставить меня в живых, чтобы я сел за убийство Бэнди. Я уверен, что это они вызвали копов.
– Откуда они узнали, что ты собираешься к Бэнди?
– Думаю, они догадались, что я ищу Бэнди, чтобы по крайней мере сказать, как он меня разочаровал. – Грифф язвительно усмехнулся. – Я все еще стоял на коленях перед телом, когда появились патрульные машины полиции. Анонимный звонок в Службу спасения из телефона-автомата.
– «Виста» следила за тобой.
– Очевидно. Если бы ты увидела того парня по фамилии Беннет, то подумала бы, что он не моргнет глазом даже в центре торнадо. Мне предъявили обвинение в мошенничестве и участии в запрещенных законом азартных играх, а тот, кто меня сдал, лежал мертвым на полу рядом со мной. И тогда на сцене появился детектив Стэнли Родарт, которого отправили на место преступления. Он вошел, представился, сказал, каким великим игроком я был и как ему жаль, что я стал мошенником. Потом он посмотрел на тело, опять на меня и начал смеяться. Все было просто и понятно.
– В графстве Таррант тоже нет такого адреса, – сказала Лаура.
– А Дантон? И что там к западу от Тарранта?
– Паркер, – ответила она, взглянув на карту, где были обозначены графства.
– Попробуй и там. Черт, – он тоже посмотрел на карту и понял, какая сложная стоит перед ними задача, – это может занять всю ночь. – Он бросил взгляд на наручные часы и подумал, что Родарт мог уже вычислить адрес и теперь спешит туда.
– Но это дело оказалось не таким простым, как считал Родарт? – спросила Лаура.
– Задняя комната в квартире Бэнди была перевернута вверх дном. Ее обыскивали. Мои отпечатки нашли на диване, на стене за диваном, и я стоял на коленях перед телом, когда приехала полиция. Но они не могли поместить меня в ту заднюю комнату, как Родарт ни пытался. Большое жюри не поверило, что я не оставил отпечатков и других улик, обыскивая квартиру, а потом снял перчатки и убил Бэнди. И где в таком случае перчатки?
– Почему обыскивали комнату?
– Родарт считал, что Бэнди где-то припрятал деньги и что их взял я.
Она снова повернулась и посмотрела на него.
– Но твои карманы не были набиты деньгами, ведь так?
– Нет. Но это не обязательно наличные. Может, я искал номер банковского счета. Шифр от сейфа. Что-то, что я мог запомнить. А потом, после выхода из тюрьмы, меня должно было ждать богатство. – Он мрачно посмотрел на нее. – Как ты понимаешь, я не входил в заднюю комнату Бэнди. Я не знал, что там было или чего там не было. Насколько мне известно, он ничего не откладывал на черный день.
– Я и не спрашивала, – тихо сказала она и, просмотрев появившуюся на экране информацию, добавила: – В графстве Паркер тоже нет никакой Лаваки.
Грифф открыл вещевой мешок и достал оттуда карту Мануэло.
– Открой-ка еще раз карту штата, – попросил он, и когда изображение появилось на экране, он ткнул пальцем в карту: – Вот эта звездочка, нарисованная красным карандашом. – Он показал на южную часть штата. – Где-то между Мишн и Идальго.
– Предположительно, именно там он проник в страну. Боже, как далеко это отсюда?
– Не меньше четырехсот миль. Скорее ближе к пятистам.
– Куча графств.
– Да, но я уверен, что его контакт где-то там. Наверное, Мануэло двигался на север через Сан-Антонио и Остин.
– В основном вдоль шоссе 35.
– В основном. Давай сосредоточимся на графствах к югу от Далласа и Форт-Уэрта.
– Худ, Джонсон и Эллис.
– Проверь их и двигайся дальше. Они нашли его в графстве Хилл.
– Грифф! В графстве Хилл есть Лавака-роуд. На окраине города она переходит в шоссе 2010. А мы думали, что это номер дома!
Он наклонился над ней, всматриваясь в экран.
– Что за город?
– Итаска.
– Повторите, – попросил Родарт.
– Итаска.
– Где это, черт возьми? – Он вел машину одной рукой, а второй прижимал к уху сотовый телефон.
Родарт поручил полицейскому, занимавшемуся в отделении бумажной работой, найти адрес, который успел выболтать Грифф Буркетт, прежде чем отключился. Благодаря спутникам и технологии, которую он не понимал, они вычислили местонахождение сотового телефона Лауры Спикмен – рядом с кинотеатром. Но обрадоваться они не успели, потому что нашли этот проклятый телефон валяющимся на автостоянке.
Дальше след терялся, потому что машина миссис Спикмен осталась у особняка и они не знали, куда направлялись Лаура с Гриффом. Родарт оставил там Картера, чтобы тот попытался что-то выяснить. Родарт был даже рад, что может дать коллеге другое задание. Теперь он предпочитал действовать в одиночку.
Он приходил в ярость при одной мысли о том, что Грифф Буркетт и его изменявшая мужу любовница – может, она вместе с ним планировала убийство мужа? – смеются над ним. Идиоты, которых он поставил охранять ее, завтра будут искать себе другую работу. А потом он им покажет. Их женам. Детям. Они проклянут тот день, когда появились на свет.
Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что он приготовил для Гриффа и бедной, невинной, скорбящей вдовы. Он трахнет ее, когда представится такая возможность. Кому она пожалуется? Копам, мысленно усмехнулся он. Никогда. Он повернет это против нее и расскажет о ее тайной связи с убийцей мужа. Надо было не противиться желанию, которое возникло у него в комнате гостиницы, и трахнуть ее там. Его проблема в том, что он слишком добр.
Полицейский из участка диктовал ему маршрут.
– От того места, где вы находитесь, езжайте на юг по 35Е до пересечения с 1-20, а потом сворачивайте на запад. После Форт-Уэрта по 35W на юг. Смотрите съезд.
– Где находится эта Лавака-роуд или как там ее?
– Начинается в восточной части города и переходит в дорогу 2010. Мы думаем, что именно отсюда взялись эти цифры. Это не точный адрес, но смысл в этом есть.
– Понял, – с сомнением ответил Родарт. – Но все равно оставайтесь на связи, если мне понадобится позвонить вам еще раз.
– Я уже позвонил в местное отделение полиции. Шефа зовут Мэрион.
– Это имя?
– Фамилия. Кроме того, я предупредил начальство в графстве Хилл. Мэрион посылает патрульную машину, чтобы прочесать тот район – может, его парни что-нибудь найдут. Когда вы приедете на место, вам будет на кого опереться.
– У них там есть ориентировка на Мануэло Руиса?
– Я попросил Мэриона освежить их память.
– А на Гриффа Буркетта?
– Указано, что он вооружен и опасен. Как вы и просили, детектив.
– У него табельное оружие полицейского.
– Я сообщил Мэриону. Это его взбесило, – сказал полицейский и после паузы добавил: – Подумать только, мы все время проигрываем этому сукиному сыну.
– Да, подумать только.
Лучше всего было бы, чтобы Буркетта обнаружил и пристрелил раздражительный и недовольный низким жалованьем коп из Хиксвилля, болельщик «Ковбоев», который имеет зуб на начальство.
Если Буркетта убьет кто-то другой, это отведет от него всякие подозрения. Но в этом варианте имелся и недостаток: он лишится беседы с этим сукиным сыном, которую он так ждал.
– Какой телефон тамошнего полицейского участка? – спросил Родарт.
Услышав ответ, он отключился и сразу же набрал продиктованный номер. После того как он назвал себя, его соединили с Мэрионом.
– Родарт, полиция Далласа, – представился он.
– Да, сэр, – кратко ответил шеф полиции.
– Звоню, чтобы быть в курсе. Что у вас там?
– На дороге 2010 ничего нет, кроме старого фермерского дома. Пустого. Похоже, его бросили много лет назад. Мои люди говорят, что он завалится от сильного ветра.
– Точно?
– Там ничего нет. Мы продолжаем поиски, но мои парни и помощники шерифа говорят, что в той стороне пусто. На много миль.
– Хорошо. Держите меня в курсе.
– Обязательно, детектив.
Родарт захлопнул телефон и со злостью бросил его на пассажирское сиденье, как будто он был в чем-то виноват. Неужели Буркетт направил его по ложному следу? Отвлек его, пока он и его возлюбленная не скроются?
Он остановил машину на обочине шоссе, опустил окно и закурил. Не выключая двигатель, он обдумывал варианты своих действий.
– Итаска, – повторила Лаура. – Слышал когда-нибудь?
– Нет, но я найду. – Грифф сжал ее плечи. – Отличная работа. Спасибо. – Он направился к двери. – Выключи свет, пока я буду выходить. И помни, что нельзя включать свет, если дверь этой комнаты не закрыта.
– Ты уже уходишь?
– Прямо сейчас. Надеюсь, Родарт получил не очень большую фору.
– Но неизвестно, правы мы или нет, Грифф. А если и да, то Мануэло мог давно уйти.
– Я попытаюсь. Он моя последняя надежда.
– Я с тобой, – решительно заявила она.
– Нет. Ни за что. Я не знаю, что…
– Я еду с тобой, – Лаура встала, но потом на ее лице вдруг появилось странное выражение, и она схватилась за низ живота.
– Что случилось?
– О нет.
35
Даже когда Грифф увидел кровь на ее ладонях, а потом пятна на трико, он не понял, что происходит, пока не увидел страдание в глазах Лауры.
– Господи.
– Мой ребенок, – слабым голосом сказала она.
– Лаура, я отвезу тебя в больницу. – Он протянул к ней руку, но она отстранилась.
– Уже ничего не сделаешь.
– Ты не знаешь.
– Знаю, – ее глаза наполнились слезами. – Я потеряла ребенка.
– Нет-нет, мы это остановим. Мы можем, мы это сделаем!..
– Где ванная? – она лихорадочно оглядывалась.
Он добежал до двери раньше ее и протянул руку, чтобы включить свет. Лаура проскользнула мимо него в ванную и закрыла за собой дверь.
– Лаура?
– Не входи.
Он прижал обе ладони к двери, уперся в нее и уткнулся лбом в дерево – никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным. Выкидыш. Он слышал это слово. Знал, что оно означает, но не представлял, что оно предполагает столько крови и столько отчаяния. Он чувствовал себя ненужным, бесполезным, беспомощным. Законы природы лишили его мужественности.
Эти минуты на пороге ванной казались ему вечностью. Несколько раз он стучал, спрашивал, как она и чем он может помочь. Лаура отвечала односложным бормотанием, которое ни о чем ему не говорило.
Несколько раз спускалась вода в унитазе. Струйка воды текла в раковину. В конце концов он услышал звук включенного душа. Потом душ выключился, и Лаура почти сразу открыла дверь. Она была завернута в полотенце. Его взгляд скользнул по ней, от мокрых волос на макушке до пальцев ног, а затем обратно, остановившись на ее глазах. Они покраснели и были наполнены слезами.
– Безнадежно?
Она кивнула.
Он привыкал к этой мысли, удивляясь боли, которая пронзила его.
– Болит?
– Немного. Как очень сильные спазмы.
– Ага, – кивнул он, как будто имел хоть какое-то представление о менструальных болях.
– Мне нужно что-то надеть.
Он заглянул ей за спину. Спортивный костюм влажной грудой лежал на полу в душе.
– Я что-нибудь найду.
– Как ты думаешь, у миссис Миллер есть прокладки?
Прокладки? Он был в замешательстве. Прокладки. Понятно. Если бы его спросили о «Тигровом бальзаме» или средствах от окаймленной экземы, он мог бы поддержать разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43