Презрение к Фостеру Спикмену бурлило у него в желудке вместе с виски и ревностью.
Конечно, и он не был образцом добродетели. Он брал деньги у этого мужчины. С отвращением к себе он разберется потом. Теперь он был переполнен отвращением к Спикмену, который улыбался так, как будто сорвал большой куш, улыбался, не задумываясь о том, как оскорбил чувства Гриффа и Лауры своим глупым, эгоистичным и упрямым требованием.
– Я не обижусь, если вы пересчитаете.
Грифф покачал головой.
– Честно говоря, я удивлен, – Спикмен с любопытством посмотрел на него.
– Чем?
– Вашей сдержанностью. Вы не доверяете мне?
– А чего вы ждали?
– Больше… – он взмахнул руками, – эмоций, радости. Вы ведете себя так, как будто не хотите брать плату, как будто вы жалеете… – Он умолк, несколько секунд пристально смотрел на Гриффа, а затем засмеялся: – О боже.
– Что?
– Вы не хотите, чтобы это заканчивалось? Ведь так? Вам жаль, что этих дневных свиданий с Лаурой больше не будет?
– Чушь.
– Не думаю, – Спикмен погрозил ему пальцем.
– Давайте закончим с этим делом, и я пойду, – Даже сквозь шум в ушах собственный голос казался ему рычанием.
– Ах, Грифф, не смущайтесь. Заниматься любовью с моей женой не такая уж тяжелая обязанность. Я знаю. Разве вы могли устоять перед ней? У вас возникла тяга к ней – как к азартным играм, правда? Чем больше вы имели, тем большего вам хотелось. А теперь вам трудно отказаться от нее. Я понимаю. Правда, понимаю.
Грифф сжал кулаки.
Спикмен еще раз засмеялся, а затем поднял руки, выставив вверх ладони:
– Простите, простите. Я приношу извинения, что смеялся над вами, но это чертовски забавно. Вы выполнили работу и заработали деньги, но остались с разбитым сердцем. Чувствуете иронию? – Спикмен подмигнул. – Вы так печальны, что я думаю, что вы действительно получали удовольствие от этой работы.
От этих слов Грифф потерял остатки самообладания.
– Чокнутый урод.
– Возможно, – спокойно ответил Спикмен. – Но я, по крайней мере, не домогаюсь чужой жены, женщины, которой я никогда больше не увижу. Бедный, бедный, бедный Грифф.
Грифф посмотрел на него сквозь красную пелену, застилавшую глаза, а затем повернул голову, пытаясь найти на столе хоть что-нибудь, что заставит замолчать этот невыносимый, мерзкий голос.
– Миссис Спикмен?
Лаура смотрела в иллюминатор самолета, наблюдая, как он заходит на посадку в Далласе. К ней обращалась стюардесса, наклонившись над свободным сиденьем у прохода.
– Когда мы остановимся, я провожу вас к выходу раньше остальных пассажиров.
– Нет, пожалуйста, не нужно. – Ей не нравилось, когда ее выделяли среди других пассажиров во время полетов рейсами «Сансаут».
– Прошу прощения, – улыбнулась молодая женщина. – Приказ командира.
– Но почему?
– Диспетчеры сообщили пилотам, что вас встретят в аэропорту сразу же после приземления.
– Меня? Кто?
– Может быть, ваш красивый муж, – стюардесса улыбнулась и понизила голос до шепота: – Я помню ваш день рождения, когда он посадил оркестр в отделении для выдачи багажа. Такой романтичный сюрприз. В любом случае вы должны подчиниться приказу командира и сойти с самолета первой.
Она надеялась, что сегодня Фостер не станет устраивать ей пышную встречу. Это был утомительный день, начавшийся очень рано и закончившийся гораздо позже, чем предполагалось. У нее осталось одно желание – поскорее приехать домой, принять душ и заснуть.
Посадка прошла идеально, точно по расписанию. Она мысленно отметила, что нужно рассказать об этом Фостеру.
После короткой пробежки самолета по посадочной полосе к зданию аэропорта один из бортпроводников включил громкую связь и попросил пассажиров оставаться на местах. Лаура чувствовала неловкость, когда ее вели по проходу. Она виновато улыбалась пассажирам, если встречалась с ними взглядом.
Когда она добралась до кабины пилотов, на пороге уже стоял капитан.
– Миссис Спикмен, – он коснулся козырька своей фуражки.
– Безупречный полет, капитан Моррис, – Лаура прочла имя на жетоне боковым зрением; она научилась этой хитрости за многие годы.
Но выражение его лица осталось мрачным, и он не поддержал разговора.
– Что-то случилось? – ее охватило тревожное предчувствие.
– Будьте добры, – он указал на открытый люк самолета.
Она ступила на трап и с удивлением обнаружила, что пилот сопровождает ее. Еще более странным был его жест – он поддерживал ее под локоть. Не успев отреагировать на это, она заметила двух спешивших навстречу мужчин.
На них были мундиры высших чинов полиции. Увидев ее, они почтительно сняли фуражки.
Она застыла на месте. Пальцы пилота крепче сжали ее локоть.
– Что случилось? – слова с трудом вырывались из ее пересохшего горла и были едва слышны. А потом она закричала.
– Господи Иисусе, – выдохнул детектив из отдела по расследованию убийств, глядя на труп.
Его немногословный коллега пробормотал что-то неразборчивое, по всей видимости, соглашаясь с ним.
Сотрудник криминалистической лаборатории, весь последний час занимавшийся сбором улик, печально покачал головой.
– Жутко, да? Хуже я не видел. Может, не такое жестокое, как некоторые убийства, но… такое мог совершить только хладнокровный ублюдок.
– Или наоборот, слишком горячий, – заметил первый детектив.
– Думаешь, преступление, совершенное в состоянии аффекта?
– Возможно. В любом случае этот сукин сын заслуживает смертного приговора.
Его товарищ опять одобрительно заворчал.
– Прошу прощения, детективы, – в распахнутых двойных дверях библиотеки появился полицейский в форме. – Вы просили сообщить, когда приедет миссис Спикмен. С ней беседуют в гостиной. Вон там, – он махнул рукой, указывая направление.
Когда следователи вошли в комнату, Лаура Спикмен стояла между двумя полицейскими капелланами. Один из них незаметно кивнул детективам, давая понять, что ей уже сообщили, но это было и так ясно. Лаура была бледной, как смерть.
Неразговорчивый детектив встал у стены. Другой подошел к Лауре:
– Миссис Спикмен?
– Мой муж мертв? Это не ошибка?
– Нет, не ошибка. Мне очень жаль.
У нее подкосились колени. Капелланы подхватили ее и усадили на диван, второй попросил полицейского в форме принести стакан воды.
Детектив вытащил из нагрудного кармана визитную карточку и протянул Лауре:
– Стэнли Родарт, мэм. Отдел по расследованию убийств, полиция Далласа.
22
– Лаура, он здесь.
Кей Стаффорд появилась в дверях спальни Лауры, где та лежала на кушетке. Шторы были задернуты. В комнате было прохладно и темно. Помощница говорила тихо и медленно – сегодня с Лаурой так обращались все, как будто боялись, что от резкого звука она рассыплется, как хрусталь. Возможно, они были правы.
– Я провела его в кабинет, – сказала Кей. – Не торопитесь спускаться. Он сказал, что подождет.
Лаура села и сунула ноги в туфли.
– Могу поговорить с ним прямо сейчас, хотя не знаю, что такого я могу сообщить сегодня, о чем не сказала вчера вечером.
Детектив Родарт задержался в доме почти до полуночи. Часть этого времени он потратил на ее допрос. Остальное время его молчаливый коллега и другие полицейские осматривали библиотеку, делая все, что положено делать на месте предполагаемого убийства.
Они переговаривались приглушенными голосами и поглядывали на нее, изредка обращаясь за пояснениями. Заботливая женщина-полицейский спросила, хочет ли Лаура, чтобы она кому-нибудь позвонила.
– Кто-то должен побыть с вами этой ночью.
Ни у нее, ни у Фостера не было семьи. После аварии они не поддерживали тесных связей с друзьями.
– Моей помощнице, – ответила она.
Она продиктовала номер Кей. Приехавшая через полчаса Кей пребывала в таком же шоке, как и Лаура, но все же, в отличие от нее, могла заниматься несложными делами. Она давала указания. Отвечала на конкретные вопросы и брала трубку телефона, который начал звонить с раздражающим постоянством.
– Мне жаль беспокоить вас всем этим, – сказала Кей, с блокнотом в руках спускаясь вместе с Лаурой по лестнице.
– Нет-нет, продолжайте. Я не могу позволить себе роскоши сделаться затворницей. Может быть, потом, когда… когда все успокоится. Что у вас?
В завещании Фостера, которое он изменил вскоре после их свадьбы, было условие, что Лаура должна исполнять обязанности главы «Сансаут», пока совет директоров не выберет другого руководителя. Ей передавались полномочия принимать решения и вести дела. Таким образом вчера вечером она не только стала вдовой, но и вступила в должность главы компании.
– Журналисты собрались у дверей и ждут заявления, – сказала Кей.
– Попросите Джо написать что-нибудь общее. Все в «Сансаут» потрясены трагическим событием и тому подобное. Только перед тем, как оглашать его, пусть пришлет факсом сюда. – Она доверяла начальнику отдела маркетинга, но привыкла, как и Фостер, все подписывать лично. – Скажите, чтобы он не собирал официальную пресс-конференцию и не отвечал на любые вопросы о… преступлении. Оставим это полиции.
Кей отметила этот пункт в своем списке.
– Персонал спрашивает, можно ли организовать минуту молчания в память о Фостере. Что-то вроде этого?
– Фостер не позволил бы, чтобы работа прерывалась даже на одну минуту, – Лаура слабо улыбнулась и покачала головой. – Но я благодарна за идею. Обязательно передайте всем.
– Вы уже думали об организации похорон?
Лаура, уже спустившаяся до конца лестницы, остановилась и повернулась к Кей.
– Я не могу назначить похороны, пока мне не выдадут тело.
Внезапно ее глаза наполнились слезами. Два года назад, после автомобильной аварии Фостер лежал в реанимации, сражаясь за жизнь. Она боялась, что каждый его вздох может стать последним и ей придется организовывать его похороны. Но теперь у нее не было времени приготовиться к подобным разговорам. В этот раз все случилось внезапно, и это была реальность. Похороны будут. Но она еще не знала когда.
Вчера вечером ей советовали не входить в библиотеку. То, о чем ей рассказывали, казалось абсурдом, и она не хотела, чтобы Фостер запомнился ей таким. Она и так испытала потрясение при виде застегнутого мешка с телом, который увозили на каталке. В мешке лежало тело его мужа, но для полиции это было вещественное доказательство.
– Простите, что заговорила об этом, – сказала Кей, почувствовав страдания начальницы. – Но люди все время звонят, и сюда и в офис, и спрашивают, когда и где будет проходить заупокойная служба. Холл уже завален цветами.
– Я сообщу вам сразу же, как только что-нибудь узнаю, – Лаура коснулась руки помощницы. – А пока скажите Джо, пусть напишет в пресс-релизе, что вместо цветов люди могут делать взносы в фонд Элейн Спикмен. Фостер предпочел бы именно это.
– Конечно. И последнее. Сегодня утром губернатор выступила с заявлением. Превозносила Фостера как предпринимателя, образцового техасца и человека. Потом она позвонила и спросила, что может сделать лично как ваш общий друг.
– Я перезвоню ей, как только смогу. А пока передайте ей, как я ценю ее заботу.
Кей проводила ее в кабинет, где ждал детектив Стэнли Родарт. Родарт. Лаура сразу же узнала эту фамилию, вспомнив предупреждение Гриффа. Он не забыл упомянуть об оливково-сером седане, но не сказал, что Родарт был детективом из отдела убийств полиции Далласа.
Родарт рассматривал картину со сценой английской охоты.
– Это оригинал?
– Думаю, да.
– Гм, – казалось, он был впечатлен. – Наверное, стоит кучу денег.
Она не удостоила его ответом.
– Прекрасный дом, миссис Спикмен.
– Спасибо.
– Вы что-нибудь здесь меняли после того, как вышли замуж за мистера Спикмена?
– Элейн Спикмен проделала превосходную работу по созданию интерьера, так что я не видела необходимости что-то менять.
Странно, но улыбка не красила его лицо, а делала еще безобразнее.
– Вторые жены обычно хотят избавиться от любых напоминаний о первых.
Неуместное и не относящееся к делу замечание. Она подумала, что он сказал это только затем, чтобы проследить за ее реакцией. Вчера вечером она не прониклась к нему симпатией, почувствовав его грубость и хитрость. Теперь она поняла, что он ей глубоко неприятен.
– Меня спрашивают об организации похорон, – сказала она.
– Аутопсию проведут сегодня днем. В зависимости от результата мы сможем отдать вам тело либо завтра, либо послезавтра. Но я советую не назначать конкретных сроков без консультации со мной.
– Понимаю.
Повернувшись к нему спиной, Лаура направилась к одному из кожаных диванов и собиралась сесть, но он остановил ее:
– Если у вас нет возражений, мне бы хотелось, чтобы вы взглянули на библиотеку. Может быть, вы заметите что-то необычное. То есть кроме очевидного.
Лаура знала, что рано или поздно ей придется туда войти. Она разрывалась между стремлением увидеть то место, где умер Фостер, и нежеланием вообще когда-нибудь входить в эту комнату. Если бы у нее был выбор, она бы откладывала это до бесконечности, мучимая страхом. Поэтому она была даже благодарна Родарту, который избавил ее от необходимости самой принимать решение.
На негнущихся ногах она вышла из кабинета и пошла по коридору к двойным дверям библиотеки.
Их металлические части были испачканы порошком для снятия отпечатков пальцев.
– Убийство – грязное дело, – Родарт заметил, что она обратила внимание на пятна черного порошка.
Она распахнула двери и шагнула в комнату.
– Если вы помните, это Картер.
Второй детектив, которого она узнала по вчерашнему вечеру, стоял перед книжными полками, молчаливый и мрачный, как часовой. Ни его поза, ни выражение лица не изменились, когда она вошла.
Если не считать детектива, большая часть комнаты выглядела на удивление нормально. Беспорядок был только около письменного стола. Сам стол был покрыт порошком для снятия отпечатков. Журнальный столик лежал на боку. Лампа и все, что на нем стояло, было разбросано по полу, большей частью разбитое. Сам ковер сбился. Фостер никогда не допускал складок даже по краям, настаивая, чтобы ковер расчесывали несколько раз в день.
Когда она увидела его инвалидное кресло, из ее груди вырвался звук, похожий на всхлип.
Кровь была везде. На инвалидном кресле. На ковре. На письменном столе.
– Вы не возражаете, если отложить это на потом? – Родарт коснулся ее локтя.
Она не возражала бы, если бы он не притрагивался к ней. Она высвободила локоть из его руки.
– Кроме очевидного, я не вижу здесь ничего необычного.
– Хорошо. – Он махнул в сторону кресел: – Давайте присядем.
– Здесь?
Он пожал плечами и состроил гримасу, как будто спрашивая: А почему бы и нет?
Либо он глуп и бесчувственен, либо просто жесток. Лаура склонялась к последнему, но не хотела спорить с ним по поводу места беседы.
– Я сидела или лежала весь день. Лучше постою, – она направилась к окнам, стараясь держаться спиной к комнате.
– Почему вчера вы улетели в Остин? – Родарт отказался от вежливого вступления и сразу перешел к делу.
Краем глаза она заметила, что Картер наконец пошевелился. Он достал из нагрудного кармана маленький блокнот и ручку. Но было совершенно ясно, что он просто помощник. Расследованием руководил Родарт.
– По просьбе мужа я должна была уладить одну проблему. Поступили сообщения о краже багажа. Подозрение пало на наших работников. Выяснилось, что один из них действительно виновен. Если хотите проверить, у полиции Остина есть отчеты.
– Вы летели назад рейсом «Сансаут»?
– Девятичасовым. Последним вечерним. При заходе на посадку стюардесса предупредила, что меня проводят из самолета. Ваши капелланы встретили меня в раздвижном рукаве. Они отвели меня в комнату отдыха в аэропорту и сообщили, что мой муж мертв. О том, что его убили, я узнала от вас.
– До того, как вас вывели из самолета, вы не знали, что дома что-то случилось?
– Откуда?
– Телефонный звонок? SMS?
– Я ни о чем не знала.
– Вас не было весь день. Вы вчера разговаривали с мужем?
– Около полудня он позвонил мне, чтобы узнать, как дела. Около шести я позвонила ему сама и сказала, что проблема решена, что я вернусь девятичасовым рейсом и чтобы он обедал без меня.
– Всего два звонка?
– Да.
– А у мистера Спикмена была назначена встреча на этот вечер?
– Насколько мне известно, нет.
– По всей видимости, он здесь с кем-то встречался.
Она повернулась и посмотрела на него.
– Никаких следов взлома, – объяснил он. – Человека, убившего вашего мужа, впустили в дом.
– Дверь должен был открыть Мануэло.
– Мы все еще не можем его найти, миссис Спикмен, – нахмурился Родарт.
Вчера вечером, когда Родарт попросил ее помочь реконструировать место совершения преступления, она упомянула слугу. Родарт записал его полное имя. Когда она объяснила, что входит в обязанности Мануэло, детектив приказал обыскать все поместье. Никаких следов Мануэло обнаружить не удалось.
– Его комната над гаражом пуста, – сообщил ей теперь Родарт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Конечно, и он не был образцом добродетели. Он брал деньги у этого мужчины. С отвращением к себе он разберется потом. Теперь он был переполнен отвращением к Спикмену, который улыбался так, как будто сорвал большой куш, улыбался, не задумываясь о том, как оскорбил чувства Гриффа и Лауры своим глупым, эгоистичным и упрямым требованием.
– Я не обижусь, если вы пересчитаете.
Грифф покачал головой.
– Честно говоря, я удивлен, – Спикмен с любопытством посмотрел на него.
– Чем?
– Вашей сдержанностью. Вы не доверяете мне?
– А чего вы ждали?
– Больше… – он взмахнул руками, – эмоций, радости. Вы ведете себя так, как будто не хотите брать плату, как будто вы жалеете… – Он умолк, несколько секунд пристально смотрел на Гриффа, а затем засмеялся: – О боже.
– Что?
– Вы не хотите, чтобы это заканчивалось? Ведь так? Вам жаль, что этих дневных свиданий с Лаурой больше не будет?
– Чушь.
– Не думаю, – Спикмен погрозил ему пальцем.
– Давайте закончим с этим делом, и я пойду, – Даже сквозь шум в ушах собственный голос казался ему рычанием.
– Ах, Грифф, не смущайтесь. Заниматься любовью с моей женой не такая уж тяжелая обязанность. Я знаю. Разве вы могли устоять перед ней? У вас возникла тяга к ней – как к азартным играм, правда? Чем больше вы имели, тем большего вам хотелось. А теперь вам трудно отказаться от нее. Я понимаю. Правда, понимаю.
Грифф сжал кулаки.
Спикмен еще раз засмеялся, а затем поднял руки, выставив вверх ладони:
– Простите, простите. Я приношу извинения, что смеялся над вами, но это чертовски забавно. Вы выполнили работу и заработали деньги, но остались с разбитым сердцем. Чувствуете иронию? – Спикмен подмигнул. – Вы так печальны, что я думаю, что вы действительно получали удовольствие от этой работы.
От этих слов Грифф потерял остатки самообладания.
– Чокнутый урод.
– Возможно, – спокойно ответил Спикмен. – Но я, по крайней мере, не домогаюсь чужой жены, женщины, которой я никогда больше не увижу. Бедный, бедный, бедный Грифф.
Грифф посмотрел на него сквозь красную пелену, застилавшую глаза, а затем повернул голову, пытаясь найти на столе хоть что-нибудь, что заставит замолчать этот невыносимый, мерзкий голос.
– Миссис Спикмен?
Лаура смотрела в иллюминатор самолета, наблюдая, как он заходит на посадку в Далласе. К ней обращалась стюардесса, наклонившись над свободным сиденьем у прохода.
– Когда мы остановимся, я провожу вас к выходу раньше остальных пассажиров.
– Нет, пожалуйста, не нужно. – Ей не нравилось, когда ее выделяли среди других пассажиров во время полетов рейсами «Сансаут».
– Прошу прощения, – улыбнулась молодая женщина. – Приказ командира.
– Но почему?
– Диспетчеры сообщили пилотам, что вас встретят в аэропорту сразу же после приземления.
– Меня? Кто?
– Может быть, ваш красивый муж, – стюардесса улыбнулась и понизила голос до шепота: – Я помню ваш день рождения, когда он посадил оркестр в отделении для выдачи багажа. Такой романтичный сюрприз. В любом случае вы должны подчиниться приказу командира и сойти с самолета первой.
Она надеялась, что сегодня Фостер не станет устраивать ей пышную встречу. Это был утомительный день, начавшийся очень рано и закончившийся гораздо позже, чем предполагалось. У нее осталось одно желание – поскорее приехать домой, принять душ и заснуть.
Посадка прошла идеально, точно по расписанию. Она мысленно отметила, что нужно рассказать об этом Фостеру.
После короткой пробежки самолета по посадочной полосе к зданию аэропорта один из бортпроводников включил громкую связь и попросил пассажиров оставаться на местах. Лаура чувствовала неловкость, когда ее вели по проходу. Она виновато улыбалась пассажирам, если встречалась с ними взглядом.
Когда она добралась до кабины пилотов, на пороге уже стоял капитан.
– Миссис Спикмен, – он коснулся козырька своей фуражки.
– Безупречный полет, капитан Моррис, – Лаура прочла имя на жетоне боковым зрением; она научилась этой хитрости за многие годы.
Но выражение его лица осталось мрачным, и он не поддержал разговора.
– Что-то случилось? – ее охватило тревожное предчувствие.
– Будьте добры, – он указал на открытый люк самолета.
Она ступила на трап и с удивлением обнаружила, что пилот сопровождает ее. Еще более странным был его жест – он поддерживал ее под локоть. Не успев отреагировать на это, она заметила двух спешивших навстречу мужчин.
На них были мундиры высших чинов полиции. Увидев ее, они почтительно сняли фуражки.
Она застыла на месте. Пальцы пилота крепче сжали ее локоть.
– Что случилось? – слова с трудом вырывались из ее пересохшего горла и были едва слышны. А потом она закричала.
– Господи Иисусе, – выдохнул детектив из отдела по расследованию убийств, глядя на труп.
Его немногословный коллега пробормотал что-то неразборчивое, по всей видимости, соглашаясь с ним.
Сотрудник криминалистической лаборатории, весь последний час занимавшийся сбором улик, печально покачал головой.
– Жутко, да? Хуже я не видел. Может, не такое жестокое, как некоторые убийства, но… такое мог совершить только хладнокровный ублюдок.
– Или наоборот, слишком горячий, – заметил первый детектив.
– Думаешь, преступление, совершенное в состоянии аффекта?
– Возможно. В любом случае этот сукин сын заслуживает смертного приговора.
Его товарищ опять одобрительно заворчал.
– Прошу прощения, детективы, – в распахнутых двойных дверях библиотеки появился полицейский в форме. – Вы просили сообщить, когда приедет миссис Спикмен. С ней беседуют в гостиной. Вон там, – он махнул рукой, указывая направление.
Когда следователи вошли в комнату, Лаура Спикмен стояла между двумя полицейскими капелланами. Один из них незаметно кивнул детективам, давая понять, что ей уже сообщили, но это было и так ясно. Лаура была бледной, как смерть.
Неразговорчивый детектив встал у стены. Другой подошел к Лауре:
– Миссис Спикмен?
– Мой муж мертв? Это не ошибка?
– Нет, не ошибка. Мне очень жаль.
У нее подкосились колени. Капелланы подхватили ее и усадили на диван, второй попросил полицейского в форме принести стакан воды.
Детектив вытащил из нагрудного кармана визитную карточку и протянул Лауре:
– Стэнли Родарт, мэм. Отдел по расследованию убийств, полиция Далласа.
22
– Лаура, он здесь.
Кей Стаффорд появилась в дверях спальни Лауры, где та лежала на кушетке. Шторы были задернуты. В комнате было прохладно и темно. Помощница говорила тихо и медленно – сегодня с Лаурой так обращались все, как будто боялись, что от резкого звука она рассыплется, как хрусталь. Возможно, они были правы.
– Я провела его в кабинет, – сказала Кей. – Не торопитесь спускаться. Он сказал, что подождет.
Лаура села и сунула ноги в туфли.
– Могу поговорить с ним прямо сейчас, хотя не знаю, что такого я могу сообщить сегодня, о чем не сказала вчера вечером.
Детектив Родарт задержался в доме почти до полуночи. Часть этого времени он потратил на ее допрос. Остальное время его молчаливый коллега и другие полицейские осматривали библиотеку, делая все, что положено делать на месте предполагаемого убийства.
Они переговаривались приглушенными голосами и поглядывали на нее, изредка обращаясь за пояснениями. Заботливая женщина-полицейский спросила, хочет ли Лаура, чтобы она кому-нибудь позвонила.
– Кто-то должен побыть с вами этой ночью.
Ни у нее, ни у Фостера не было семьи. После аварии они не поддерживали тесных связей с друзьями.
– Моей помощнице, – ответила она.
Она продиктовала номер Кей. Приехавшая через полчаса Кей пребывала в таком же шоке, как и Лаура, но все же, в отличие от нее, могла заниматься несложными делами. Она давала указания. Отвечала на конкретные вопросы и брала трубку телефона, который начал звонить с раздражающим постоянством.
– Мне жаль беспокоить вас всем этим, – сказала Кей, с блокнотом в руках спускаясь вместе с Лаурой по лестнице.
– Нет-нет, продолжайте. Я не могу позволить себе роскоши сделаться затворницей. Может быть, потом, когда… когда все успокоится. Что у вас?
В завещании Фостера, которое он изменил вскоре после их свадьбы, было условие, что Лаура должна исполнять обязанности главы «Сансаут», пока совет директоров не выберет другого руководителя. Ей передавались полномочия принимать решения и вести дела. Таким образом вчера вечером она не только стала вдовой, но и вступила в должность главы компании.
– Журналисты собрались у дверей и ждут заявления, – сказала Кей.
– Попросите Джо написать что-нибудь общее. Все в «Сансаут» потрясены трагическим событием и тому подобное. Только перед тем, как оглашать его, пусть пришлет факсом сюда. – Она доверяла начальнику отдела маркетинга, но привыкла, как и Фостер, все подписывать лично. – Скажите, чтобы он не собирал официальную пресс-конференцию и не отвечал на любые вопросы о… преступлении. Оставим это полиции.
Кей отметила этот пункт в своем списке.
– Персонал спрашивает, можно ли организовать минуту молчания в память о Фостере. Что-то вроде этого?
– Фостер не позволил бы, чтобы работа прерывалась даже на одну минуту, – Лаура слабо улыбнулась и покачала головой. – Но я благодарна за идею. Обязательно передайте всем.
– Вы уже думали об организации похорон?
Лаура, уже спустившаяся до конца лестницы, остановилась и повернулась к Кей.
– Я не могу назначить похороны, пока мне не выдадут тело.
Внезапно ее глаза наполнились слезами. Два года назад, после автомобильной аварии Фостер лежал в реанимации, сражаясь за жизнь. Она боялась, что каждый его вздох может стать последним и ей придется организовывать его похороны. Но теперь у нее не было времени приготовиться к подобным разговорам. В этот раз все случилось внезапно, и это была реальность. Похороны будут. Но она еще не знала когда.
Вчера вечером ей советовали не входить в библиотеку. То, о чем ей рассказывали, казалось абсурдом, и она не хотела, чтобы Фостер запомнился ей таким. Она и так испытала потрясение при виде застегнутого мешка с телом, который увозили на каталке. В мешке лежало тело его мужа, но для полиции это было вещественное доказательство.
– Простите, что заговорила об этом, – сказала Кей, почувствовав страдания начальницы. – Но люди все время звонят, и сюда и в офис, и спрашивают, когда и где будет проходить заупокойная служба. Холл уже завален цветами.
– Я сообщу вам сразу же, как только что-нибудь узнаю, – Лаура коснулась руки помощницы. – А пока скажите Джо, пусть напишет в пресс-релизе, что вместо цветов люди могут делать взносы в фонд Элейн Спикмен. Фостер предпочел бы именно это.
– Конечно. И последнее. Сегодня утром губернатор выступила с заявлением. Превозносила Фостера как предпринимателя, образцового техасца и человека. Потом она позвонила и спросила, что может сделать лично как ваш общий друг.
– Я перезвоню ей, как только смогу. А пока передайте ей, как я ценю ее заботу.
Кей проводила ее в кабинет, где ждал детектив Стэнли Родарт. Родарт. Лаура сразу же узнала эту фамилию, вспомнив предупреждение Гриффа. Он не забыл упомянуть об оливково-сером седане, но не сказал, что Родарт был детективом из отдела убийств полиции Далласа.
Родарт рассматривал картину со сценой английской охоты.
– Это оригинал?
– Думаю, да.
– Гм, – казалось, он был впечатлен. – Наверное, стоит кучу денег.
Она не удостоила его ответом.
– Прекрасный дом, миссис Спикмен.
– Спасибо.
– Вы что-нибудь здесь меняли после того, как вышли замуж за мистера Спикмена?
– Элейн Спикмен проделала превосходную работу по созданию интерьера, так что я не видела необходимости что-то менять.
Странно, но улыбка не красила его лицо, а делала еще безобразнее.
– Вторые жены обычно хотят избавиться от любых напоминаний о первых.
Неуместное и не относящееся к делу замечание. Она подумала, что он сказал это только затем, чтобы проследить за ее реакцией. Вчера вечером она не прониклась к нему симпатией, почувствовав его грубость и хитрость. Теперь она поняла, что он ей глубоко неприятен.
– Меня спрашивают об организации похорон, – сказала она.
– Аутопсию проведут сегодня днем. В зависимости от результата мы сможем отдать вам тело либо завтра, либо послезавтра. Но я советую не назначать конкретных сроков без консультации со мной.
– Понимаю.
Повернувшись к нему спиной, Лаура направилась к одному из кожаных диванов и собиралась сесть, но он остановил ее:
– Если у вас нет возражений, мне бы хотелось, чтобы вы взглянули на библиотеку. Может быть, вы заметите что-то необычное. То есть кроме очевидного.
Лаура знала, что рано или поздно ей придется туда войти. Она разрывалась между стремлением увидеть то место, где умер Фостер, и нежеланием вообще когда-нибудь входить в эту комнату. Если бы у нее был выбор, она бы откладывала это до бесконечности, мучимая страхом. Поэтому она была даже благодарна Родарту, который избавил ее от необходимости самой принимать решение.
На негнущихся ногах она вышла из кабинета и пошла по коридору к двойным дверям библиотеки.
Их металлические части были испачканы порошком для снятия отпечатков пальцев.
– Убийство – грязное дело, – Родарт заметил, что она обратила внимание на пятна черного порошка.
Она распахнула двери и шагнула в комнату.
– Если вы помните, это Картер.
Второй детектив, которого она узнала по вчерашнему вечеру, стоял перед книжными полками, молчаливый и мрачный, как часовой. Ни его поза, ни выражение лица не изменились, когда она вошла.
Если не считать детектива, большая часть комнаты выглядела на удивление нормально. Беспорядок был только около письменного стола. Сам стол был покрыт порошком для снятия отпечатков. Журнальный столик лежал на боку. Лампа и все, что на нем стояло, было разбросано по полу, большей частью разбитое. Сам ковер сбился. Фостер никогда не допускал складок даже по краям, настаивая, чтобы ковер расчесывали несколько раз в день.
Когда она увидела его инвалидное кресло, из ее груди вырвался звук, похожий на всхлип.
Кровь была везде. На инвалидном кресле. На ковре. На письменном столе.
– Вы не возражаете, если отложить это на потом? – Родарт коснулся ее локтя.
Она не возражала бы, если бы он не притрагивался к ней. Она высвободила локоть из его руки.
– Кроме очевидного, я не вижу здесь ничего необычного.
– Хорошо. – Он махнул в сторону кресел: – Давайте присядем.
– Здесь?
Он пожал плечами и состроил гримасу, как будто спрашивая: А почему бы и нет?
Либо он глуп и бесчувственен, либо просто жесток. Лаура склонялась к последнему, но не хотела спорить с ним по поводу места беседы.
– Я сидела или лежала весь день. Лучше постою, – она направилась к окнам, стараясь держаться спиной к комнате.
– Почему вчера вы улетели в Остин? – Родарт отказался от вежливого вступления и сразу перешел к делу.
Краем глаза она заметила, что Картер наконец пошевелился. Он достал из нагрудного кармана маленький блокнот и ручку. Но было совершенно ясно, что он просто помощник. Расследованием руководил Родарт.
– По просьбе мужа я должна была уладить одну проблему. Поступили сообщения о краже багажа. Подозрение пало на наших работников. Выяснилось, что один из них действительно виновен. Если хотите проверить, у полиции Остина есть отчеты.
– Вы летели назад рейсом «Сансаут»?
– Девятичасовым. Последним вечерним. При заходе на посадку стюардесса предупредила, что меня проводят из самолета. Ваши капелланы встретили меня в раздвижном рукаве. Они отвели меня в комнату отдыха в аэропорту и сообщили, что мой муж мертв. О том, что его убили, я узнала от вас.
– До того, как вас вывели из самолета, вы не знали, что дома что-то случилось?
– Откуда?
– Телефонный звонок? SMS?
– Я ни о чем не знала.
– Вас не было весь день. Вы вчера разговаривали с мужем?
– Около полудня он позвонил мне, чтобы узнать, как дела. Около шести я позвонила ему сама и сказала, что проблема решена, что я вернусь девятичасовым рейсом и чтобы он обедал без меня.
– Всего два звонка?
– Да.
– А у мистера Спикмена была назначена встреча на этот вечер?
– Насколько мне известно, нет.
– По всей видимости, он здесь с кем-то встречался.
Она повернулась и посмотрела на него.
– Никаких следов взлома, – объяснил он. – Человека, убившего вашего мужа, впустили в дом.
– Дверь должен был открыть Мануэло.
– Мы все еще не можем его найти, миссис Спикмен, – нахмурился Родарт.
Вчера вечером, когда Родарт попросил ее помочь реконструировать место совершения преступления, она упомянула слугу. Родарт записал его полное имя. Когда она объяснила, что входит в обязанности Мануэло, детектив приказал обыскать все поместье. Никаких следов Мануэло обнаружить не удалось.
– Его комната над гаражом пуста, – сообщил ей теперь Родарт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43