Крупный выигрыш в тотализаторе радовал его сильнее, чем победа с крупным счетом на футбольном поле.
Это превратилось в пагубную привычку. Он должен был заметить тревожные признаки, прежде чем его страсть вышла из-под контроля. Может быть, он замечал их. Может быть, он просто их игнорировал.
Он оказался заложником опасной, но щекочущей нервы спирали. Выиграв, он повышал следующие ставки, чтобы выиграть еще больше. Проиграв, он тоже поднимал ставки, чтобы компенсировать потери. Спираль превращалась в водоворот, который в конечном счете засосал его.
Билл Бэнди был похож на налогового бухгалтера и никак не соответствовал представлению о букмекере. Это был хрупкий человечек, в день смерти весивший, вероятно, не больше, чем после окончания школы. У него были редеющие темные волосы и маленькое личико с острым подбородком и тонким носом. Его приплюснутые ноздри и бледные голубые глаза постоянно сражались с аллергенами, распыленными в воздухе. Белые и мягкие, как у женщины, руки оставляли впечатление, что они должны быть влажными при прикосновении.
Никому бы и в голову не пришло назвать его гангстером. Тем не менее он им был. Ходили слухи, что в Сент-Луисе, откуда Бэнди перебрался в Даллас, он отравил дядю, который обманул его. Грифф так и не узнал, правдой это было или выдумкой.
Бэнди работал на «Висту», фиктивную компанию синдиката, которая якобы управляла оловянными рудниками где-то в Южной Америке. Точное местоположение рудников и другие подробности были скрыты завесой тайны. В действительности «Виста» принимала крупные ставки в тотализатор, отмывала деньги и, как предполагал Грифф, участвовала в контрабанде наркотиков.
Горнопромышленники из небоскреба в Лас-Колинас носили костюмы известных дизайнеров и усыпанные бриллиантами часы «Ролекс». Они не расставались с оружием даже в туалете. У них были телохранители с автоматическими пистолетами и автомобили с пуленепробиваемыми стеклами.
С такими шутки плохи.
Именно это сказал Билл Бэнди Гриффу, уплетая кукурузную лепешку с курицей в одном из его любимых мексиканских ресторанов. Это была середина четвертого сезона Гриффа в «Ковбоях». Бэнди пригласил его на обед, чтобы обсудить дела, и особенно возврат долга, который к тому времени достиг трехсот тысяч с лишним.
– С этими парнями шутки плохи, Грифф. Лично я продлил бы тебе кредит. Ты зарабатываешь миллионы. Я знаю, что через несколько месяцев у тебя будут деньги. Но эти парни? – Он промокнул нос влажным носовым платком белого цвета. – В их сердцах нет милосердия. Поверь мне.
Грифф обмакнул чипсы тортийя в сальсу и шумно разжевал их. Потом сделал глоток ледяной «Маргариты» и подмигнул молоденьким девчонкам, благоговейно глазевшим на него из-за соседнего столика.
– И что они собираются делать? Подослать парней с огромными кулаками, чтобы они сломали мне обе ноги?
– Думаешь, это смешно?
– Я думаю, что ты собираешься запаниковать, когда нет никаких причин для паники. Им каждую неделю капают проценты, и я становлюсь для них источником прибыли. В чем проблема?
– Они хотят получить свои деньги.
В конце концов мрачный тон Бэнди встревожил Гриффа. Взгляд бледных глаз Бэнди стал твердым, как скала. Даже его нос временно высох. Грифф подумал, что рассказ о том, что он отравил дядю, вполне может быть правдой.
– Радуйся, что они послали меня в качестве посредника, иначе ты мог бы и не ввести мяч в игру в это воскресенье или в любое другое воскресенье до конца сезона, – сказал он с тем же бесстрастным выражением лица. – Можешь не сомневаться, они могут серьезно покалечить тебя, Грифф. И они это сделают.
– Для них нет смысла калечить меня. Если я не буду играть, они никогда не получат свои деньги.
Этот аргумент не смог изменить выражения лица Бэнди. Грифф отодвинул тарелку и с отвращением вздохнул, недовольный, что приходится разбираться с этим именно теперь. В воскресенье в Атланте должен был состояться матч с «Фэлконз». Считалось, что преимущество на стороне «Ковбоев», но совсем небольшое. В любом случае это не будет легкой прогулкой. Он должен настраиваться на трудный матч, изучая схему игры, а не угождать гангстерам.
– Ладно. Дай мне несколько дней, – сказал он Бэнди. – Я кое-что продам. Машину. Кондоминиум в Майами. Еще что-нибудь. Какая сумма временно удовлетворит их? Двести тысяч? Это больше половины моего долга. Это обеспечит мне отсрочку?
Бэнди промокнул слезящиеся глаза уголком платка.
– Возможен и другой способ.
– Получить отсрочку?
– Погасить долг.
Грифф посмотрел на него так, как будто тот предложил ему провести неделю на необитаемом острове со всеми «девушками месяца» за прошедший год, при том что все они являются нимфоманками, мечтающими о нем, а также ярыми противницами ношения одежды.
– Ты хочешь встретиться с ними? – спросил Бэнди. – Обсудить варианты?
– Где и когда?
«Они», о которых говорил Бэнди, оказались тремя мужчинами, встретившими Гриффа в роскошном офисе «Висты» сердечными рукопожатиями и безграничным гостеприимством. Что вы будете пить? Угощайтесь, вот поднос с сэндвичами. Я настоятельно рекомендую говяжью вырезку с хреном. Как насчет сеанса массажа после нашей встречи? У нас в штате есть девушка, которая сделает вам массаж с приятным завершением. Вы понимаете, что я имею в виду. Грифф понимал.
По оказанному приему нельзя было догадаться, что он должен им больше четверти миллиона долларов и что они угрожали ему, если он немедленно не отдаст им долг.
Единственный среди них коренной техасец был высок и изящен, с темным загаром и крупными, очень белыми зубами. Заядлый гольфист, он говорил громко, без остановки и все время сквернословил. Именно он обнял Гриффа за плечи и рассказал о массаже при помощи волшебных ручек и ротика. Его звали Ларри.
Мартин был смуглым, со средиземноморской внешностью. Он страдал ожирением. Он не дышал, а сипел, как расстроенная волынка, и казалось, что у него в любой момент может остановиться сердце, которое вообще непонятно откуда черпало энергию.
Третий, Беннет, был тихим и скромным. Лысеющий и светлокожий, он сидел в сторонке и почти не участвовал в разговоре, изучая Гриффа своими немигающими глазками без ресниц, которые вызывали ассоциацию с чем-то чешуйчатым и ядовитым.
После обмена приветствиями они перешли к делу. Условия их предложения были просты: сдать воскресную игру с Атлантой, и его долг исчезнет. Естественно, они выразились иначе, но суть от этого не менялась.
Мартин объяснил ему, что они вовсе не требуют, чтобы он поддавался.
– Просто не играй в полную силу.
– Дай этим чертовым «Фэлконз» их чертов шанс, – Ларри подмигнул. – И все.
– И кто знает, – просипел Мартин, – если «Фэлконз» вырвут победу, мы сможем выделить тебе небольшую премию, вдобавок к погашению долга. – Судорожный вдох. – Правда, Беннет?
Беннет Молчальник в знак согласия наклонил голову с зачесанными через весь череп волосами, скрывающими лысину.
Грифф сказал им, что подумает.
Прекрасно, ответили они. У него есть время до воскресенья, чтобы принять решение. И в знак своего расположения они настаивают, чтобы он согласился на массаж с девушкой, которая завершала получасовой сеанс оральным сексом. В девушках, умирающих от желания украсить столбик своей кровати «Одинокой Звездой», эмблемой далласских «Ковбоев», не было недостатка. Но эта была высший класс.
В воскресенье он все еще обдумывал решение – в раздевалке, когда они пели национальный гимн, и даже когда он занял свое место на поле после ввода мяча в игру. Он не знал, как ему поступить вплоть до окончания четвертого периода при счете 10:10, когда «Ковбои» были оттеснены на свою половину на третьей попытке и двенадцати ярдах.
Он принял пас от центрового. Крайние полузащитники Далласа попадали под натиском «Фэлконз», как кегли в боулинге. Самый быстрый и сильный защитник был блокирован двумя крайними. Третий несся на Гриффа, чувствуя запах крови. Уходя от столкновения и ища свободного нападающего, Грифф понял, как просто – и убедительно в такой ситуации – отдать неточный пас.
Атланта выиграла со счетом 17:10.
Так началось их сотрудничество.
19
– Если хочешь, чтобы мяч вращался, заведи под него большой палец, – Грифф продемонстрировал вращательное движение руки Джейсону Ричу. – Видишь? Ты должен резко дернуть большой палец вниз, когда отпускаешь мяч. Попробуй еще раз.
Он передал мальчику мяч. Лицо Джейсона напряглось, когда он сосредоточенно пытался взять мяч так, как показал Грифф, и отдать пас.
– Гораздо лучше.
– Можно еще раз, Грифф? Кажется, я немного опоздал.
– Ладно, но только один. Тренировка уже начинается.
– Отлично, Джейсон, – Грифф увидел, что второй пас получился гораздо лучше. – Ты уловил, в чем дело. Еще несколько тысяч бросков, и ты научишься. Еще побьешь все рекорды.
На вспотевшем лице Джейсона, закрытом маской, появилась улыбка.
– Вчера было здорово. Если бы не… вы понимаете.
– Да, мне очень жаль, что ты видел все это.
– Я рассказал папе. Он ответил, что вы не могли вести себя по-другому. Если бы вы подрались с ними, было бы хуже.
– Конечно. Разве ты не видел, какие они здоровые?
Джейсон засмеялся, а потом нерешительно спросил:
– Может, мы как-нибудь еще выпьем молочный коктейль?
– С удовольствием.
– И я тоже. До завтра.
– Буду на месте, – Грифф два раза легонько хлопнул рукой по шлему мальчика.
Джейсон рысцой побежал к товарищам по команде, которые собирались у кромки тренировочного поля. Болли стоял рядом с другими отцами. Грифф поднял руку, приветствуя его, и Болли помахал ему в ответ.
Грифф пересек поле, собрал мячи Джейсона и запихнул их в холщовый мешок, который возил с собой в багажнике. Затянув завязки мешка, он перекинул его через плечо.
И в этот момент он увидел Стэнли Родарта, стоявшего за сеткой ограждения и наблюдавшего за ним.
Гриффу и так было жарко после часа, проведенного на солнце с Джейсоном. Но когда он увидел Родарта, ему показалось, что кровь мгновенно вскипела у него в жилах. Он едва удержался, чтобы не перепрыгнуть через ограждение.
Неторопливым шагом он вышел через ворота и приблизился к Родарту. Сукин сын даже не удостоил его взглядом. Он смотрел на дальнюю бровку поля, где главный тренер школьной команды напоминал юным футболистам, чтобы они не перегрелись и больше пили во время тренировки.
– Ты сентиментален, Родарт, – сказал Грифф. – Собираешь старые газеты, как бездомная нищенка.
– Увлекательное чтение, – Родарт усмехнулся, по-прежнему не поворачиваясь к Гриффу. – Хотелось поделиться с другими.
Грифф поднял руку, чтобы схватить его за плечо и повернуть к себе, но не осмелился прикоснуться к нему. Родарт ответит ударом. И если дальше последует безобразная сцена – а в этом Грифф не сомневался, – то здесь слишком много свидетелей. И особенно Болли. Грифф обещал ему, что проблем не будет. Вчера спортивный журналист доверил ему сына. И Гриффу чертовски не хотелось теперь убить это доверие.
Он мог послать Родарта к черту и просто уйти. Пусть стоит здесь и плавится на жаре, пока не превратится в лужу пота, которую впитает твердая, раскаленная земля.
Но игнорировать Родарта вряд ли разумно. Он здесь не случайно, и утреннее происшествие с газетой – это не безобидная шутка. Родарт вновь появился после нескольких недель отсутствия. И Грифф не намерен уходить, пока не узнает зачем.
– Пытаюсь бросить курить, – Родарт сунул руку в карман и достал жвачку.
– Удачи. Было бы ужасно, если бы ты заболел и умер.
Родарт хитро улыбнулся, разворачивая пластинку жвачки и отправляя ее в рот.
– Ты еще трахаешь ту бабу?
Лицо Гриффа застыло.
– Думаю, что пока твоя любимая шлюха все еще нетрудоспособна, ты должен с кем-то развлекаться. – Его улыбка стала еще хитрее. – Ты не так уж плохо устроился. У миссис Спикмен не только симпатичный зад, но и куча денег. Не сомневаюсь, что тебе об этом известно. Никто не может назвать тебя дураком, десятый номер. Кем угодно, но только не дураком.
Грифф не клюнул на наживку.
– Это она оплачивает твои счета? Покупает тебе все это новое барахло? – Родарт вновь засмеялся своим неприятным смехом и громко почавкал жевательной резинкой. – Конечно, она. И с радостью. Держу пари, привязанная к мужу, который только наполовину мужчина, она готова заплатить любую цену, чтобы перепихнуться с таким большим и сильным героем футбола, как ты.
Грифф не шевелился, хотя его переполняло желание пустить Родарту кровь.
Голос Родарта понизился до шепота:
– Держу пари, она из тех деловых женщин, которые абсолютно неудержимы в постели. Я прав? Она решает все свои профессиональные проблемы на твоем члене и любит быть наверху? Давай, Буркетт, расскажи. Она такая?
– Ты настоящий подонок.
– Ты трахаещь жену паралитика, а я настоящий подонок? – хохотнул Родарт.
– Что тебе нужно?
– Нужно? Ничего, – невинно ответил Родарт. – Скажем, я заскочил, чтобы просто поздороваться. Чтобы ты не думал, что я о тебе забыл. Я хотел напомнить тебе, что когда ты себя погубишь – а это произойдет обязательно, – я буду рядом, чтобы посмотреть на это, и надеюсь ускорить твой конец. Я всерьез взялся за тебя, Буркетт. Ты даже не представляешь, насколько всерьез.
Грифф боялся, что если задержится здесь еще хоть немного, то сделает первый шаг к тому, чтобы погубить себя, как и было предсказано. Именно этого хотел Родарт. Несмотря на свое решение не поворачиваться спиной к этому человеку, Грифф отвернулся и пошел прочь.
– Джейсон демонстрирует успехи, – от этих слов Грифф резко обернулся. Родарт тихо засмеялся и сплюнул жвачку на землю. – У парня нет особых способностей от природы, но он упорно трудится. Он явно боготворит землю, по которой ты ходишь. Наверное, мечтает пойти по твоим стопам. Я имею в виду не мошенничество и убийство, а футбольную славу.
Родарт, прищурившись, смотрел на Гриффа, через разделявшее их пространство, и его рябое лицо прорезала зловещая улыбка.
– Обидно, если с мальчишкой что-нибудь случится. Например, несчастный случай или что-то еще, что не даст ему осуществить свою мечту. Он может даже умереть.
– Только попробуй тронуть парня… – Грифф сделал несколько шагов, сокращая дистанцию между ними.
– Успокойся, – голос Родарта звучал вкрадчиво. – Я просто говорил об изменчивости судьбы. Ты слишком горячий. Я лишь хотел дружески побеседовать с тобой на этом школьном стадионе, а ты…
– Что тебе нужно, Родарт?
– Ты знаешь, что мне нужно, – слащавое выражение исчезло с его лица, взгляд стал твердым.
– У меня нет денег «Висты».
– Они в этом не уверены. И я тоже. И я не остановлюсь, пока ты не расколешься и не расскажешь все. От меня, как от родимого пятна, не избавишься.
– Держись от меня подальше, – Грифф угрожающе поднял вверх кулак. – Держись подальше от людей, которые меня окружают.
– Или что, десятый номер? – засмеялся Родарт. – Или что?
Грифф нарушил одно из условий своего освобождения, самое главное, о котором ему постоянно напоминал Джерри Арнольд: не приближаться к бывшим подельникам.
Но Грифф рассудил, что у него нет выбора. Родарт угрожал Джейсону. И как он говорил о Лауре… Это была скрытая угроза, такая отвратительная, что от этой мысли у него по спине пробегал холодок. Родарт без колебаний причинит вред любому. Даже деньги Лауры не смогут защитить ее. Не моргнув глазом, он причинит боль ей и Джейсону и даже получит от этого удовольствие.
Чтобы помешать этому, Грифф должен действовать сам. Он не хотел жить, постоянно чувствуя угрозу со стороны Родарта. И он совсем не хотел подвергать опасности двух абсолютно невинных людей. Он не вынесет, если еще кто-то станет жертвой жестокости этого ублюдка, как Марша.
Со школьного стадиона Грифф поехал прямо домой, принял душ и переоделся. Он отложил в сторону новый пиджак от Армани и выбрал один из тех, что носил перед заключением, не желая выглядеть слишком благополучным.
Он нервничал, собираясь явиться в офис «Висты» без предупреждения, но был уверен, что триумвират согласится встретиться с ним, хотя бы из любопытства. И оказался прав. После почти получасового ожидания в приемной его пригласили пройти в святая святых, где он встречался с троицей в первый раз.
Те же облицованные деревянными панелями стены и поглощающие звук ковры, но без прежнего гостеприимства. Ни подноса с сэндвичами, ни открытого бара. Загар Ларри точно так же отливал бронзой, но было заметно, что он больше времени проводит в баре клуба, чем на поле для гольфа. Его талия слегка округлилась.
Грифф был удивлен, что Мартин все еще обходится без дыхательного аппарата. Но теперь ему приходилось опираться на трость, чтобы поддерживать свое грузное тело.
Беннет перестал зачесывать волосы на лысину и побрил голову. Она была белой и абсолютно круглой, так что сзади походила на гигантский бильярдный шар, посаженный на плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Это превратилось в пагубную привычку. Он должен был заметить тревожные признаки, прежде чем его страсть вышла из-под контроля. Может быть, он замечал их. Может быть, он просто их игнорировал.
Он оказался заложником опасной, но щекочущей нервы спирали. Выиграв, он повышал следующие ставки, чтобы выиграть еще больше. Проиграв, он тоже поднимал ставки, чтобы компенсировать потери. Спираль превращалась в водоворот, который в конечном счете засосал его.
Билл Бэнди был похож на налогового бухгалтера и никак не соответствовал представлению о букмекере. Это был хрупкий человечек, в день смерти весивший, вероятно, не больше, чем после окончания школы. У него были редеющие темные волосы и маленькое личико с острым подбородком и тонким носом. Его приплюснутые ноздри и бледные голубые глаза постоянно сражались с аллергенами, распыленными в воздухе. Белые и мягкие, как у женщины, руки оставляли впечатление, что они должны быть влажными при прикосновении.
Никому бы и в голову не пришло назвать его гангстером. Тем не менее он им был. Ходили слухи, что в Сент-Луисе, откуда Бэнди перебрался в Даллас, он отравил дядю, который обманул его. Грифф так и не узнал, правдой это было или выдумкой.
Бэнди работал на «Висту», фиктивную компанию синдиката, которая якобы управляла оловянными рудниками где-то в Южной Америке. Точное местоположение рудников и другие подробности были скрыты завесой тайны. В действительности «Виста» принимала крупные ставки в тотализатор, отмывала деньги и, как предполагал Грифф, участвовала в контрабанде наркотиков.
Горнопромышленники из небоскреба в Лас-Колинас носили костюмы известных дизайнеров и усыпанные бриллиантами часы «Ролекс». Они не расставались с оружием даже в туалете. У них были телохранители с автоматическими пистолетами и автомобили с пуленепробиваемыми стеклами.
С такими шутки плохи.
Именно это сказал Билл Бэнди Гриффу, уплетая кукурузную лепешку с курицей в одном из его любимых мексиканских ресторанов. Это была середина четвертого сезона Гриффа в «Ковбоях». Бэнди пригласил его на обед, чтобы обсудить дела, и особенно возврат долга, который к тому времени достиг трехсот тысяч с лишним.
– С этими парнями шутки плохи, Грифф. Лично я продлил бы тебе кредит. Ты зарабатываешь миллионы. Я знаю, что через несколько месяцев у тебя будут деньги. Но эти парни? – Он промокнул нос влажным носовым платком белого цвета. – В их сердцах нет милосердия. Поверь мне.
Грифф обмакнул чипсы тортийя в сальсу и шумно разжевал их. Потом сделал глоток ледяной «Маргариты» и подмигнул молоденьким девчонкам, благоговейно глазевшим на него из-за соседнего столика.
– И что они собираются делать? Подослать парней с огромными кулаками, чтобы они сломали мне обе ноги?
– Думаешь, это смешно?
– Я думаю, что ты собираешься запаниковать, когда нет никаких причин для паники. Им каждую неделю капают проценты, и я становлюсь для них источником прибыли. В чем проблема?
– Они хотят получить свои деньги.
В конце концов мрачный тон Бэнди встревожил Гриффа. Взгляд бледных глаз Бэнди стал твердым, как скала. Даже его нос временно высох. Грифф подумал, что рассказ о том, что он отравил дядю, вполне может быть правдой.
– Радуйся, что они послали меня в качестве посредника, иначе ты мог бы и не ввести мяч в игру в это воскресенье или в любое другое воскресенье до конца сезона, – сказал он с тем же бесстрастным выражением лица. – Можешь не сомневаться, они могут серьезно покалечить тебя, Грифф. И они это сделают.
– Для них нет смысла калечить меня. Если я не буду играть, они никогда не получат свои деньги.
Этот аргумент не смог изменить выражения лица Бэнди. Грифф отодвинул тарелку и с отвращением вздохнул, недовольный, что приходится разбираться с этим именно теперь. В воскресенье в Атланте должен был состояться матч с «Фэлконз». Считалось, что преимущество на стороне «Ковбоев», но совсем небольшое. В любом случае это не будет легкой прогулкой. Он должен настраиваться на трудный матч, изучая схему игры, а не угождать гангстерам.
– Ладно. Дай мне несколько дней, – сказал он Бэнди. – Я кое-что продам. Машину. Кондоминиум в Майами. Еще что-нибудь. Какая сумма временно удовлетворит их? Двести тысяч? Это больше половины моего долга. Это обеспечит мне отсрочку?
Бэнди промокнул слезящиеся глаза уголком платка.
– Возможен и другой способ.
– Получить отсрочку?
– Погасить долг.
Грифф посмотрел на него так, как будто тот предложил ему провести неделю на необитаемом острове со всеми «девушками месяца» за прошедший год, при том что все они являются нимфоманками, мечтающими о нем, а также ярыми противницами ношения одежды.
– Ты хочешь встретиться с ними? – спросил Бэнди. – Обсудить варианты?
– Где и когда?
«Они», о которых говорил Бэнди, оказались тремя мужчинами, встретившими Гриффа в роскошном офисе «Висты» сердечными рукопожатиями и безграничным гостеприимством. Что вы будете пить? Угощайтесь, вот поднос с сэндвичами. Я настоятельно рекомендую говяжью вырезку с хреном. Как насчет сеанса массажа после нашей встречи? У нас в штате есть девушка, которая сделает вам массаж с приятным завершением. Вы понимаете, что я имею в виду. Грифф понимал.
По оказанному приему нельзя было догадаться, что он должен им больше четверти миллиона долларов и что они угрожали ему, если он немедленно не отдаст им долг.
Единственный среди них коренной техасец был высок и изящен, с темным загаром и крупными, очень белыми зубами. Заядлый гольфист, он говорил громко, без остановки и все время сквернословил. Именно он обнял Гриффа за плечи и рассказал о массаже при помощи волшебных ручек и ротика. Его звали Ларри.
Мартин был смуглым, со средиземноморской внешностью. Он страдал ожирением. Он не дышал, а сипел, как расстроенная волынка, и казалось, что у него в любой момент может остановиться сердце, которое вообще непонятно откуда черпало энергию.
Третий, Беннет, был тихим и скромным. Лысеющий и светлокожий, он сидел в сторонке и почти не участвовал в разговоре, изучая Гриффа своими немигающими глазками без ресниц, которые вызывали ассоциацию с чем-то чешуйчатым и ядовитым.
После обмена приветствиями они перешли к делу. Условия их предложения были просты: сдать воскресную игру с Атлантой, и его долг исчезнет. Естественно, они выразились иначе, но суть от этого не менялась.
Мартин объяснил ему, что они вовсе не требуют, чтобы он поддавался.
– Просто не играй в полную силу.
– Дай этим чертовым «Фэлконз» их чертов шанс, – Ларри подмигнул. – И все.
– И кто знает, – просипел Мартин, – если «Фэлконз» вырвут победу, мы сможем выделить тебе небольшую премию, вдобавок к погашению долга. – Судорожный вдох. – Правда, Беннет?
Беннет Молчальник в знак согласия наклонил голову с зачесанными через весь череп волосами, скрывающими лысину.
Грифф сказал им, что подумает.
Прекрасно, ответили они. У него есть время до воскресенья, чтобы принять решение. И в знак своего расположения они настаивают, чтобы он согласился на массаж с девушкой, которая завершала получасовой сеанс оральным сексом. В девушках, умирающих от желания украсить столбик своей кровати «Одинокой Звездой», эмблемой далласских «Ковбоев», не было недостатка. Но эта была высший класс.
В воскресенье он все еще обдумывал решение – в раздевалке, когда они пели национальный гимн, и даже когда он занял свое место на поле после ввода мяча в игру. Он не знал, как ему поступить вплоть до окончания четвертого периода при счете 10:10, когда «Ковбои» были оттеснены на свою половину на третьей попытке и двенадцати ярдах.
Он принял пас от центрового. Крайние полузащитники Далласа попадали под натиском «Фэлконз», как кегли в боулинге. Самый быстрый и сильный защитник был блокирован двумя крайними. Третий несся на Гриффа, чувствуя запах крови. Уходя от столкновения и ища свободного нападающего, Грифф понял, как просто – и убедительно в такой ситуации – отдать неточный пас.
Атланта выиграла со счетом 17:10.
Так началось их сотрудничество.
19
– Если хочешь, чтобы мяч вращался, заведи под него большой палец, – Грифф продемонстрировал вращательное движение руки Джейсону Ричу. – Видишь? Ты должен резко дернуть большой палец вниз, когда отпускаешь мяч. Попробуй еще раз.
Он передал мальчику мяч. Лицо Джейсона напряглось, когда он сосредоточенно пытался взять мяч так, как показал Грифф, и отдать пас.
– Гораздо лучше.
– Можно еще раз, Грифф? Кажется, я немного опоздал.
– Ладно, но только один. Тренировка уже начинается.
– Отлично, Джейсон, – Грифф увидел, что второй пас получился гораздо лучше. – Ты уловил, в чем дело. Еще несколько тысяч бросков, и ты научишься. Еще побьешь все рекорды.
На вспотевшем лице Джейсона, закрытом маской, появилась улыбка.
– Вчера было здорово. Если бы не… вы понимаете.
– Да, мне очень жаль, что ты видел все это.
– Я рассказал папе. Он ответил, что вы не могли вести себя по-другому. Если бы вы подрались с ними, было бы хуже.
– Конечно. Разве ты не видел, какие они здоровые?
Джейсон засмеялся, а потом нерешительно спросил:
– Может, мы как-нибудь еще выпьем молочный коктейль?
– С удовольствием.
– И я тоже. До завтра.
– Буду на месте, – Грифф два раза легонько хлопнул рукой по шлему мальчика.
Джейсон рысцой побежал к товарищам по команде, которые собирались у кромки тренировочного поля. Болли стоял рядом с другими отцами. Грифф поднял руку, приветствуя его, и Болли помахал ему в ответ.
Грифф пересек поле, собрал мячи Джейсона и запихнул их в холщовый мешок, который возил с собой в багажнике. Затянув завязки мешка, он перекинул его через плечо.
И в этот момент он увидел Стэнли Родарта, стоявшего за сеткой ограждения и наблюдавшего за ним.
Гриффу и так было жарко после часа, проведенного на солнце с Джейсоном. Но когда он увидел Родарта, ему показалось, что кровь мгновенно вскипела у него в жилах. Он едва удержался, чтобы не перепрыгнуть через ограждение.
Неторопливым шагом он вышел через ворота и приблизился к Родарту. Сукин сын даже не удостоил его взглядом. Он смотрел на дальнюю бровку поля, где главный тренер школьной команды напоминал юным футболистам, чтобы они не перегрелись и больше пили во время тренировки.
– Ты сентиментален, Родарт, – сказал Грифф. – Собираешь старые газеты, как бездомная нищенка.
– Увлекательное чтение, – Родарт усмехнулся, по-прежнему не поворачиваясь к Гриффу. – Хотелось поделиться с другими.
Грифф поднял руку, чтобы схватить его за плечо и повернуть к себе, но не осмелился прикоснуться к нему. Родарт ответит ударом. И если дальше последует безобразная сцена – а в этом Грифф не сомневался, – то здесь слишком много свидетелей. И особенно Болли. Грифф обещал ему, что проблем не будет. Вчера спортивный журналист доверил ему сына. И Гриффу чертовски не хотелось теперь убить это доверие.
Он мог послать Родарта к черту и просто уйти. Пусть стоит здесь и плавится на жаре, пока не превратится в лужу пота, которую впитает твердая, раскаленная земля.
Но игнорировать Родарта вряд ли разумно. Он здесь не случайно, и утреннее происшествие с газетой – это не безобидная шутка. Родарт вновь появился после нескольких недель отсутствия. И Грифф не намерен уходить, пока не узнает зачем.
– Пытаюсь бросить курить, – Родарт сунул руку в карман и достал жвачку.
– Удачи. Было бы ужасно, если бы ты заболел и умер.
Родарт хитро улыбнулся, разворачивая пластинку жвачки и отправляя ее в рот.
– Ты еще трахаешь ту бабу?
Лицо Гриффа застыло.
– Думаю, что пока твоя любимая шлюха все еще нетрудоспособна, ты должен с кем-то развлекаться. – Его улыбка стала еще хитрее. – Ты не так уж плохо устроился. У миссис Спикмен не только симпатичный зад, но и куча денег. Не сомневаюсь, что тебе об этом известно. Никто не может назвать тебя дураком, десятый номер. Кем угодно, но только не дураком.
Грифф не клюнул на наживку.
– Это она оплачивает твои счета? Покупает тебе все это новое барахло? – Родарт вновь засмеялся своим неприятным смехом и громко почавкал жевательной резинкой. – Конечно, она. И с радостью. Держу пари, привязанная к мужу, который только наполовину мужчина, она готова заплатить любую цену, чтобы перепихнуться с таким большим и сильным героем футбола, как ты.
Грифф не шевелился, хотя его переполняло желание пустить Родарту кровь.
Голос Родарта понизился до шепота:
– Держу пари, она из тех деловых женщин, которые абсолютно неудержимы в постели. Я прав? Она решает все свои профессиональные проблемы на твоем члене и любит быть наверху? Давай, Буркетт, расскажи. Она такая?
– Ты настоящий подонок.
– Ты трахаещь жену паралитика, а я настоящий подонок? – хохотнул Родарт.
– Что тебе нужно?
– Нужно? Ничего, – невинно ответил Родарт. – Скажем, я заскочил, чтобы просто поздороваться. Чтобы ты не думал, что я о тебе забыл. Я хотел напомнить тебе, что когда ты себя погубишь – а это произойдет обязательно, – я буду рядом, чтобы посмотреть на это, и надеюсь ускорить твой конец. Я всерьез взялся за тебя, Буркетт. Ты даже не представляешь, насколько всерьез.
Грифф боялся, что если задержится здесь еще хоть немного, то сделает первый шаг к тому, чтобы погубить себя, как и было предсказано. Именно этого хотел Родарт. Несмотря на свое решение не поворачиваться спиной к этому человеку, Грифф отвернулся и пошел прочь.
– Джейсон демонстрирует успехи, – от этих слов Грифф резко обернулся. Родарт тихо засмеялся и сплюнул жвачку на землю. – У парня нет особых способностей от природы, но он упорно трудится. Он явно боготворит землю, по которой ты ходишь. Наверное, мечтает пойти по твоим стопам. Я имею в виду не мошенничество и убийство, а футбольную славу.
Родарт, прищурившись, смотрел на Гриффа, через разделявшее их пространство, и его рябое лицо прорезала зловещая улыбка.
– Обидно, если с мальчишкой что-нибудь случится. Например, несчастный случай или что-то еще, что не даст ему осуществить свою мечту. Он может даже умереть.
– Только попробуй тронуть парня… – Грифф сделал несколько шагов, сокращая дистанцию между ними.
– Успокойся, – голос Родарта звучал вкрадчиво. – Я просто говорил об изменчивости судьбы. Ты слишком горячий. Я лишь хотел дружески побеседовать с тобой на этом школьном стадионе, а ты…
– Что тебе нужно, Родарт?
– Ты знаешь, что мне нужно, – слащавое выражение исчезло с его лица, взгляд стал твердым.
– У меня нет денег «Висты».
– Они в этом не уверены. И я тоже. И я не остановлюсь, пока ты не расколешься и не расскажешь все. От меня, как от родимого пятна, не избавишься.
– Держись от меня подальше, – Грифф угрожающе поднял вверх кулак. – Держись подальше от людей, которые меня окружают.
– Или что, десятый номер? – засмеялся Родарт. – Или что?
Грифф нарушил одно из условий своего освобождения, самое главное, о котором ему постоянно напоминал Джерри Арнольд: не приближаться к бывшим подельникам.
Но Грифф рассудил, что у него нет выбора. Родарт угрожал Джейсону. И как он говорил о Лауре… Это была скрытая угроза, такая отвратительная, что от этой мысли у него по спине пробегал холодок. Родарт без колебаний причинит вред любому. Даже деньги Лауры не смогут защитить ее. Не моргнув глазом, он причинит боль ей и Джейсону и даже получит от этого удовольствие.
Чтобы помешать этому, Грифф должен действовать сам. Он не хотел жить, постоянно чувствуя угрозу со стороны Родарта. И он совсем не хотел подвергать опасности двух абсолютно невинных людей. Он не вынесет, если еще кто-то станет жертвой жестокости этого ублюдка, как Марша.
Со школьного стадиона Грифф поехал прямо домой, принял душ и переоделся. Он отложил в сторону новый пиджак от Армани и выбрал один из тех, что носил перед заключением, не желая выглядеть слишком благополучным.
Он нервничал, собираясь явиться в офис «Висты» без предупреждения, но был уверен, что триумвират согласится встретиться с ним, хотя бы из любопытства. И оказался прав. После почти получасового ожидания в приемной его пригласили пройти в святая святых, где он встречался с троицей в первый раз.
Те же облицованные деревянными панелями стены и поглощающие звук ковры, но без прежнего гостеприимства. Ни подноса с сэндвичами, ни открытого бара. Загар Ларри точно так же отливал бронзой, но было заметно, что он больше времени проводит в баре клуба, чем на поле для гольфа. Его талия слегка округлилась.
Грифф был удивлен, что Мартин все еще обходится без дыхательного аппарата. Но теперь ему приходилось опираться на трость, чтобы поддерживать свое грузное тело.
Беннет перестал зачесывать волосы на лысину и побрил голову. Она была белой и абсолютно круглой, так что сзади походила на гигантский бильярдный шар, посаженный на плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43