Ц Вот и дай мне шанс это выяснить.
Ее губы сжались в тонкую белую линию.
Ц Ни в коем случае. Эта страна уже отняла у меня одну дочь. И я не хочу поте
рять вторую.
Тупик. Из этого тупика мы не могли выбраться с самого завтрака, за которым
я сообщила о своем решении отправиться в Дублин и выяснить, в самом ли дел
е полиция пытается найти убийцу Алины.
Я потребую у них копию дела и приложу все усилия, чтобы заставить их продо
лжить расследование. Я стану лицом и голосом Ц очень громким и, надеюсь, у
бедительным голосом Ц семьи погибшей. Я не могла отделаться от мысли, чт
о, если бы хоть кто-то представлял интересы моей сестры в Дублине, полиция
отнеслась бы к делу более серьезно.
Я попыталась заставить папу заняться этим, но теперь он был вне досягаем
ости. Он полностью ушел в свое горе. Несмотря на то, что наши с сестрой лица
и фигуры были разными, у меня были те же волосы и глаза, что и у Алины, и неск
олько раз папа так смотрел на меня, что я мечтала стать невидимой. Или брюн
еткой с карими глазами, похожей на отца, а не на сестру, с ее золотистыми во
лосами и зеленым взглядом.
Вначале, сразу после похорон, папа был похож на вечный двигатель Ц делал
бесконечные звонки, связываясь с кем только можно. В посольстве с ним гов
орили вежливо, но направили его в Интерпол. Интерпол несколько дней корм
ил его отговорками «вникаем в суть вопроса», а потом дипломатично посове
товал вернуться к тем, с кого все началось Ц к полиции Дублина. Полиция Ду
блина настояла на своем. Никаких улик. Никаких свидетелей. Никаких следо
в. Нечего расследовать. «Если вас что-то не устраивает, сэр, обратитесь в п
осольство».
Отец позвонил в полицию Ашфорда Ц нет, они не могут поехать в Ирландию и з
аняться расследованием. Он снова позвонил в полицию Дублина, Ц уверены
ли они, что допросили всех друзей Алины, всех ее знакомых и преподавателе
й? И мне не нужно было слышать обе стороны этого разговора, чтоб
ы понять Ц у дублинских полицейских закончилось терпение.
Наконец папа позвонил старому школьному другу, который теперь занимал к
акую-то высокую, но не подлежащую разглашению должность в правительстве
. Что бы ни сказал его друг, это лишило папу всяких надежд. Он полностью уше
л в себя и не собирался выходить.
В доме Лейнов воцарилась ужасная погода. Мама превратилась в торнадо на
кухне, папа стал черной дырой в своем кабинете. А я не могла просто сидеть
и ждать, когда они придут в себя. Время шло, след остывал с каждой минутой. И
если кто-то и мог что-то сделать, это следовало делать немедленно. А значи
т, действовать должна я.
Я сказала:
Ц Я еду, и мне все равно, нравится вам это или нет.
Из маминых глаз хлынули слезы. Она швырнула тесто, которое замешивала, на
стол и выскочила из комнаты. Мгновение спустя я услышала, как хлопнула дв
ерь ее спальни.
Есть одна вещь, которую я абсолютно не переношу Ц это мамины слезы. И вот,
словно за последние дни она мало плакала, я снова довела ее до слез. Я выск
ользнула из кухни и пошла наверх, чувствуя себя последней дрянью из всех
ныне живущих.
Я вылезла из пижамы, приняла душ, высушила волосы и оделась, а потом нескол
ько минут просто стояла, потерянная, в коридоре, глядя невидящими глазам
и на закрытую дверь, ведущую в спальню Алины.
Сколько тысяч раз мы бегали друг к другу в течение дня, сколько перешепты
вались по ночам, сколько раз будили друг друга и успокаивали после ночны
х кошмаров?
Теперь я осталась со своим кошмаром один на один.
Возьми себя в руки, Мак. Я встряхнулась и решила отправиться в университе
т. Если я останусь дома, эта черная дыра может засосать и меня. Даже сейчас
я чувствовала, как надвигается на меня грозовой горизонт.
На выезде из города я вспомнила, что утопила свой мобильник в бассейне Ц
Боже, неужели это было так давно? Ц и решила остановиться у магазина и куп
ить новый телефон, чтобы родители могли связаться со мной после моего от
ъезда.
Если они вообще заметят мой отъезд.
В магазине я выбрала самый дешевый «Нокиа» из тех, что они предлагали, деа
ктивировала старый телефон и переставила сим-карту в новый.
У меня оказалось четырнадцать новых сообщений, что для меня, наверное, ре
корд. Меня трудно назвать общительной девушкой, и меня немного злит мысл
ь о том, что благодаря этой штуке кто угодно может найти меня в любой момен
т, где бы я ни была. И я не из тех, кто гонится за новыми телефонными наворота
ми. У меня в телефоне нет камеры, я не пользуюсь текстовыми сообщениями в л
юбом их виде. Мой телефон не поддерживает функции мобильного Интернета,
и в нем нет спутникового радио. Телефон Ц это только телефон, всем спасиб
о, все свободны. Единственное приспособление, которое мне действительно
нужно, это плеер, музыка Ц лучший способ сбежать от реальности.
Я села обратно в машину, завела мотор, чтобы включить кондиционер Ц июль
ская жара была невыносима, Ц и начала прослушивать сообщения. Большинст
во из них отправили на прошлой неделе мои друзья по «Кирпичному», с котор
ыми я уже говорила после похорон.
Наверное, где-то в глубине души я помнила, что связь со мной пропала за нес
колько дней до смерти Алины, и надеялась, что получу сообщение и от нее. На
деялась, что она звонила мне и что ее голос был счастливым. Надеялась, что
она сказала нечто, что поможет мне забыть о моем горе, хотя бы ненадолго. Я
отчаянно хотела еще хоть раз услышать ее голос.
И когда я его услышала, я чуть не уронила телефон. Голос Алины рвался из ди
намика, взвинченный и напуганный.
Ц Мак! Господи, Мак, где ты? Мне нужно с тобой поговорить! Я все в
ремя натыкаюсь на твою голосовую почту! Что ты делаешь, почему
у тебя выключен телефон? Позвони мне сразу же , как только просл
ушаешь это сообщение! Это очень, очень срочно!
Несмотря на изнуряющую летнюю жару, меня обдало холодом, по коже поползл
и мурашки.
Ц Ох, Мак, все пошло так неправильно! Я думала, что знаю, что делаю. Я думала,
что он помогает мне, но Ц Господи, поверить не могу, что я была такой дурой!
Я думала, что влюблена в него, а он один из них, Мак! Он один из них !

Я моргнула, ничего не понимая. Один из кого? И, если уж на то пошло, кто такой
этот «он», который «один из них»? Алина влюблена? Ни за что! Мы с Алиной расс
казывали друг другу обо всем. И если не считать парней, с которыми она неск
олько раз встречалась в первые месяцы в Дублине, она ни разу не упомянула
ни одного мужчину, появившегося в ее жизни. И уж точно не говорила, что в ко
го-то влюблена!
Алина начала всхлипывать. Я так стиснула телефон, что онемела рука Ц я сл
овно хотела дотянуться до сестры через пластмассовую трубку. Спасти эту
Алину от всего, что ей угрожало. Несколько секунд тишины, а потом она снова
заговорила, понизив голос, словно боялась, что ее услышит тот, кто к ней пр
иближался.
Ц Нам нужно поговорить, Мак! Ты слишком многого не знаешь. Господи, ты даж
е не знаешь, кто ты такая! Мне столько всего нужно было рассказа
ть тебе, но я думала, что могу подождать того момента, когда это будет боле
е безопасно. Я попытаюсь добраться домой. Ц Она замолчала, потом раздалс
я невеселый смешок, едкий, злой звук, совсем не похожий на обычный смех Али
ны. Ц Но я не думаю, что он позволит мне покинуть страну. Я позвоню тебе, как
только... Ц Снова тишина. Затрудненное дыхание. Ц Мак, он идет! Ц Потом он
а настойчиво зашептала: Ц Слушай меня! Нам нужно найти... Ц Следующее сло
во было искаженным или иностранным, что-то вроде « ши-саду ». Ц
От этого зависит все. Нельзя позволить им завладеть ею! Мы должны первыми
добраться до нее! Он все время лгал мне. Теперь я знаю, что это такое, и знаю
где...
Тишина.
Связь прервана.
Я неподвижно сидела за рулем, пытаясь осознать то, что только что услышал
а. Должно быть, я изначально была разделена на двух разных Мак Ц одна пони
мала, что происходит в этом мире и что с этим делать, а второй хватало мозг
ов лишь на то, чтобы одеться утром и не перепутать правую туфлю с левой. Ма
к-которая-хоть-что-то-понимала умерла вместе с Алиной, поскольку нынешн
яя Мак не понимала даже родную сестру.
Алина влюбилась и ни разу не проговорилась мне об этом! Ни разу. А теперь в
ыяснилось, что она не говорила мне не только об этом. Я была поражена. Я чув
ствовала себя преданной. Моя сестра скрывала от меня огромную часть свое
й жизни, и скрывала ее несколько месяцев .
Какая опасность ей угрожала? От чего она старалась меня оградить? Что дол
жно помочь избежать опасности? Что нам нужно найти? И кто ее убил Ц тот че
ловек, в которого, как думала Алина, она была влюблена? Почему Ц или каког
о дьявола Ц она так и не назвала его имени?
Я проверила дату и время сообщения Ц оно было отправлено на следующий д
ень после того, как я утопила телефон. Мои внутренности сжались в холодны
й комок. Меня не оказалось рядом именно тогда, когда моя сестра больше все
го во мне нуждалась. В то время как Алина отчаянно пыталась связаться со м
ной, я лениво нежилась на солнышке на заднем дворе, слушала собственнору
чно выбранный хит-парад бессмысленных жизнерадостных песенок, а мой моб
ильный лежал, сломанный и забытый, на кухонном столе.
Я осторожно нажала кнопку сохранения, затем прослушала остальные сообщ
ения, надеясь, что Алине все же удалось потом перезвонить, но мои надежды н
е оправдались. Согласно сообщениям полиции, моя сестра умерла приблизит
ельно через четыре часа после того, как попыталась дозвониться до меня, а
затем ее тело почти два дня пролежало в аллее, прежде чем его нашли.
Вот эту картину мне по-настоящему трудно выбросить из моего воображения
.
Я закрыла глаза и попыталась не думать о том, что я упустила свой последни
й шанс поговорить с сестрой, попыталась не думать о том, что могла бы как-н
ибудь спасти ее, если бы ответила на звонок. Эти мысли свели бы меня с ума.

Я снова прослушала сообщение. Что это за ши-саду ? И как понимать
слова «ты даже не знаешь, кто ты такая»? Что имела в виду Алина, говоря мне э
то?
После третьего прослушивания сообщение отпечаталось в моем мозгу и в се
рдце.
К тому же стало ясно, что мне нельзя говорить об этом сообщении маме и папе
. Не только потому, что оно повергнет их в глубокую депрессию (словно сущес
твует депрессия глубже той, в которой они сейчас утонули), но и потому, что
после этого они запрут меня в комнате и выбросят ключ. Нет ни малейшего ша
нса, что они отпустят от себя оставшуюся в живых дочь.
Но... если я поеду в Дублин и прокручу сообщение полиции, разве они не должн
ы будут возобновить расследование? Это же самая настоящая улика. Если Ал
ина в кого-то влюбилась, она бы наверняка виделась с ним. Где угодно Ц в ко
лледже, в своей квартире, на работе, где-нибудь еще. И кто-то должен знать, к
то ее парень.
Даже если этот загадочный незнакомец не является ее убийцей, в любом слу
чае Ц он ключ к разгадке этого убийства. К тому же он «один из них
».
Я нахмурилась.
Кем бы или чем бы эти самые «они» ни были.



Я быстро поняла, что думать о поездке в Дублин и о том, как буду добиваться
справедливости во имя моей сестры, Ц это одно, а вот оказаться, страдая от
смены часового пояса, в четырех тысячах миль от дома, за океаном, Ц это со
всем, совсем другое.
Но именно тут я и оказалась Ц на булыжной мостовой в центре незнакомого
города. Вокруг меня сгущались сумерки, а такси быстро удалялось. Вокруг б
ыли люди, разговаривающие на практически непонятном мне варианте англи
йского языка, а я пыталась смириться с мыслью, что нахожусь в многомиллио
нном городе, где не знаю ни единой души.
Ни в Дублине, ни в Ирландии, ни на целом континенте.
Я была настолько одинока, насколько это вообще возможно.
Перед вылетом у меня был короткий, но очень бурный скандал с родителями, и
теперь они со мной не разговаривали. Хотя они и друг с другом не разговари
вали, так что я постаралась не принимать это на свой счет. Я уволилась с ра
боты и забрала документы из колледжа. Я сняла со счетов все свои деньги. Я
была двадцатидвухлетней одинокой белой женщиной, оказавшейся в полном
одиночестве в чужой стране, где убили мою сестру.
Вцепившись в чемоданы, оттягивавшие руки, я смешалась с толпой, которая з
аполонила тротуар. Кто бы мне сказал, куда я иду? Прежде чем мной овладела
неконтролируемая паника от ощущения, что, выйдя из такси, я осталась сове
ршенно одна, я пожала плечами, повернулась и зашагала к «Кларин-хаус».
Этот мотель, предоставляющий ночлег и завтрак, я выбрала по двум причина
м: во-первых, неподалеку отсюда Алина снимала маленькую, шумную квартирк
у, расположенную над одним из многочисленных дублинских пабов, а во-втор
ых, этот мотель был одним из самых дешевых. Я понятия не имела, сколько зде
сь пробуду, а потому прилетела самым дешевым рейсом, который только смог
ла найти. Финансы мои находились в плачевном состоянии, так что предстоя
ло либо тщательно экономить, следя за каждым пенни, либо отправляться до
мой. Иначе я рисковала застрять за границей без денег на обратный билет. О
днако после посещения полиции Ц или «Гарды Сиоханы» Ц «Стражей порядк
а», как их здесь называют, Ц которые уверяли меня, что делают все возможно
е, у меня и мысли не возникло сразу же покинуть Ирландию.
Решившись ехать в эту страну, я изучила два немного устаревших путеводит
еля, которые купила в «Книжном уголке», единственном магазинчике Ашфорд
а, где продавались подержанные книги. Я изучала карты, пыталась выкопать
историю Ирландии и узнать о местных обычаях. Те три часа в Бостоне, во врем
я которых мне пришлось ждать рейса, я просидела с закрытыми глазами, выуж
ивая из памяти все, даже самые мелкие детали о Дублине, которыми Алина дел
илась со мной по телефону и по почте. Так что хоть я и казалась себе зелено
й, как незрелый персик родного штата Джорджия, но надеялась, что не похожа
на тех неуклюжих туристов, которые попадались мне на каждом шагу.
Я зашла в «Кларин-хаус» и поспешила к конторке.
Ц Д'рый в'чер, моя д'рогая, Ц искренне обрадовался мне клерк. Ц Вы ндеюсь,
принсли птверждение заказа, пскольку оно пнадобится в эот пркрасный сез
он.
Я моргнула и прокрутила в голове эту обрушившуюся на меня скороговорку,
пытаясь замедлить ее и понять.
Ц Подтверждение, Ц сказала я. Ц Конечно.
Я протянула пожилому джентльмену свой и-мейл, подтверждающий заказ. Сед
ые волосы, аккуратно подстриженная бородка, сверкающие глаза за круглым
и очками без оправы и до странности маленькие уши делали его невероятно
похожим на лепрекона
Лепрекон (Лепрехуп) Ц в ирландской мифологии карлики-сапож
ники, стерегущие клады, любят выпить и никогда не выпускают изо рта трубк
и.
с выдуманных Зеленых холмов. Попросив меня подождать, клерк стал пр
оверять правильность заказа. Он метался за конторкой, словно теннисный м
ячик, ни на секунду не умолкая, и засыпал меня советами, куда стоит пойти и
что стоит посмотреть.
По крайней мере, именно так я расшифровала его неразборчивый м
онолог.
Честно говоря, я понимала клерка с пятого на десятое. Хотя его акцент и был
очаровательным, но подозрение, возникшее у меня еще в аэропорту, только ч
то полностью подтвердилось: моему одноязычному американскому мозгу по
надобится много времени, чтобы научиться понимать исковерканные акцен
том ирландские слова и необычное построение фразы. Клерк произносил сло
ва так быстро и слитно, что с тем же успехом он мог заговаривать
меня (одна из новых фраз, почерпнутых из путеводителя) на гаэльском, приче
м заговаривать во всех смыслах этого слова.
Спустя несколько минут, так и не разобрав ни слова из его рекомендаций, я п
однялась на третий этаж и открыла дверь своего номера. Что ж, как я и ожида
ла, за такую цену ничего особенного меня здесь не встретило. Тесная, три ил
и четыре метра в любом направлении, комнатка казалась еще меньше из-за дв
успальной кровати, втиснутой под высокое узкое окно, маленького комода с
тремя ящиками, на котором расположилась лампа, окрашивающая тени в желт
ый цвет, рахитичного стула, раковины на подставке и шкафа, размером ничут
ь не отличающегося от меня. Я открыла дверцу шкафа Ц внутри обнаружилис
ь две жуткие, искривленные проволочные вешалки. Ванная здесь была общей
и располагалась дальше по коридору. Уступкой жаждущим комфорта гостям б
ыл красно-оранжевый плед и того же цвета занавеска на окне.
Я бросила сумки на кровать, отдернула занавеску и посмотрела на город, в к
отором погибла моя сестра.
Мне не хотелось, чтобы он оказался красив, но он был прекрасен.
Тяжелая тьма окутала Дублин, ее прорезали бриллиантовые огоньки фонаре
й.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32