Трусы бы за водой не полезли. Ну, так как? Приволочете обоих? Римлянин, коне
чно, никого не предавал, но он тоже спесивый наглец. Госпожа его, как челов
ека, кормила, не ударила ни разу, а он сбежал. Скотина неблагодарная! А я бы в
ам по бурдюку воды бы нацедил. Или вина… Согласны?
Пленники усиленно закивали, но Зефар, словно очнувшись, сказал абсолютно
трезвым голосом:
Ц Врете. Ни с чем вы не согласны, но мне плевать. Вы думаете добраться до св
оих, а там посмеяться над старым Зефаром? Но только как бы вам потом плакат
ь не пришлось. Я человек не злой. Хотите вина? Пейте. Только много вы выпьет
е? Хватит вам этого хотя бы на день? Я не дурак, и я вас отпущу, хотя бы потому,
что пообещал. Даже оружие велю вернуть. Но не думайте, что только вас. За но
чь тут, таких как вы, не один десяток перебывает, и предатель, как говарива
л Стафанион, всегда найдется. Он будет пить воду, а вы? Что, Лигиец? Еще приве
ли? Ну, пусть подождут. Я этим еще не все объяснил. В общем, те двое будут зде
сь. Живые или мертвые, но за живых я дам больше. Ясно, парни? Ну, идите, и пусть
хранят вас Боги, чтобы мы с вами еще не раз встретились, потому что я, по пра
вде говоря, буду очень огорчен, если вы высохнете, как перестоявшая трава
под солнцем.
Через полтора часа Германик узнал, что наказанные исчезли. Легионеры, пр
инесшие эту весть, были взбешены: их опередили. Германик сорвал злость на
незадачливых сторожах, Ц похитители без затей оглушили их, Ц но измени
ть уже ничего было нельзя.
Зефар расплатился честно. Пятеро воинов уносили от варваров по полному б
урдюку воды, но в лагерь, опасаясь разоблачения, их не донесли, а спрятали
под приметными камнями.
Зефар ласково проводил их, намекнув на прощанье, что готов платить водой
и за другой товар: за броню, щиты, мечи и копья.
Чтобы пленники при переноске не выдали шумом похитителей, им заткнули рт
ы, а потом и оглушили. Когда Стафанион пришел в себя в лагере Зефара (в лица
обоим пленникам плескали воду), он завыл и стал биться так, что четверо вои
нов с трудом удерживали его. Валерий молчал, а предложенную воду выплесн
ул. Зефар осклабился, хлопнул его по плечу:
Ц Куда же ты от госпожи скрыться хотел?! Дурак!
Ц Зачем мы вам нужны? Что вы сделаете с нами?
Ц С ним? Ц воин мотнул головой в сторону визжащего грека. Ц Распнем его
вместе с сообщником.
Вот уж кого мне жаль. Отчаянный парень, но и подлец, оказывается, отчаянный
. Пусть все знают: предателям у нас нет ни спасения, ни пощады.
Ц А что будет со мной?
Ц А что с тобой? Ты никого не предавал. Бежать хотел? Так кто на твоем месте
устоял бы перед таким соблазном? Что с тобой делать? Верну госпоже Лиине,
а уж как там она тебя накажет и накажет ли вообще… Ну, не ломайся ты, как гор
одская шлюха, не набивай себе цену. Людей и познатнее тебя продавали и пок
упали. Лучше выпей вина и бай-бай. Может, пожевать хочешь?
Ц Лиина спрашивала обо мне?
Ц Ну, это ты, парень, сам догадывайся. Как по-твоему? Угодил ты ей или нет? Пр
авда, Авес слышать о тебе не может. Как? Есть у него причина для злости? Молч
ишь? Ну и молчи. Мне-то что? У меня другая забота: тропы и перевалы держать. Н
у, пей вино, а Германик пусть лопнет от злости.

* * *

Валерия доставили к его госпоже во второй половине дня. Утром, пока жара н
е заставила легионеров прекратить нападения на перевал и тропы, Зефару б
ыло не до него, но когда солнце раскалило камни и воздух, воин сам наложил
ему ремни на руки и отвез в повозке в верхний лагерь. Так по традиции назыв
али лагерь колдуньи, вне зависимости от того, находился он наверху или вн
изу.
По пути Зефар развлекал пленника разговорами, словно не замечая, сколь н
еприятна благородному римлянину его скверная латынь:
Ц Руки не слишком перетянуты? Нет? Вот и хорошо. Ремни эти, конечно, только
символ, но без них нельзя. Сам должен понимать. Я-то знаю: тебе бежать некуд
а, но ведь ты Ц раб госпожи Лиины, независимо от того, оскорбляет твой слу
х это слово или нет. И ты не просто раб. Ты раб беглый и по обычаю должен пред
стать первый раз перед своей госпожой нагой и в оковах. Ну, а если оков нет,
как у нас сейчас, то со связанными руками. Но! Бездельники! Ц прикрикнул о
н на мулов. Ц Плететесь, как сонные. Но! Лентяи. Так вот, парень, если госпож
а сердится, она накажет тебя сама или отдаст приказ воинам. Но это вряд ли.
Хотя все может случиться. Главное Ц веревки должна снять она сама. Это ее
право. Эх, парень! Ну, зачем ты бежал? Разве госпожа наказывала тебя? Или раб
ота была непосильна? Или тебе хотелось, чтобы она была по-ласковее? Но она
же не римская матрона, меняющая за свою жизнь дюжину мужей и сотню любовн
иков. Юная госпожа знает о женской чести не понаслышке. У нее мать перед гл
азами.
Ц Что ты знаешь про римских женщин, Ц обиделся Валерий.
Ц Знаю, парень. Я много где побывал. И воевал, и Богам служил, и на чужое доб
ро руку налагать приходилось. И в Риме я был. Шумный город. Грязный город. П
равда, не грязнее других. Куда лучше эти леса и горы.
Ц Рим Ц великий город.
Ц Может, и великий, Ц согласился Зефар. Ц Но не время тебе сейчас вспоми
нать о величии твоего родного города. Лучше бы тебе подумать, как умилост
ивить прекрасную Лиину, юную дочь великой вещуньи, сестры Богов.
Ц Пышный титул.
Ц Что поделаешь, парень, люди не любят склонять голову перед равными и, о
правдывая свое поклонение, дают своим вождям и их близким самые неожидан
ные прозвища. А разве народ Рима не обожествляет своих императоров? Все м
ы Ц люди.
Валерий немного поразмыслил над этими словами, а так как презирал он сво
ю чернь не меньше, чем варваров, то, согласившись про себя с рассуждениями
Зефара, спросил:
Ц Так господин Зефар верит, что ваша добрая госпожа Ц сестра Богов?
Ц Непростой вопрос, Ц Зефар подхлестнул мулов и продолжил. Ц Я не слиш
ком верю, что Боги вообще существуют, но то, что в жилах юной Лиины течет ца
рская кровь, Ц знаю точно. Я сам видел надпись на свитке, который, как гово
рят, Лиина спасла из огня. Там стоит царская печать и написано, что сей спи
сок дарится великой царице ее царственным супругом. И так далее. Я не запо
мнил всю надпись, так как видел ее мельком.
Ц Великая вещунья Ц царского рода? Ц новая удивительная история Вале
рия заинтересовала, но Зефар остудил его пыл.
Ц Я не говорил этого. Она была царской женой и великой царицей, но не боле
е. Правда, я не слышал, чтобы девушка без роду, без племени становилась цар
ицей, но ведь она Ц великая вещунья и могла оказать своему будущему супр
угу такую услугу, что он просто не смог бы отблагодарить ее иначе. Но то, чт
о в жилах юной Лиины, Ц царская кровь, увидит всякий, кто умеет смотреть. Г
оворят, она с большим достоинством принимала вас в первый вечер?
Ц Да, там она была госпожой, милуя и карая с таким величием, что мы не замеч
али ее юности.
Ц Видишь? А ведь согласись, парень, положение ее было совсем непростое. Т
ут и царица растерялась бы. А ее познания?.. Вот мы с тобой за разговором уже
и приехали. Что еще могу я тебе, парень, посоветовать… Если госпожа твоя ул
ыбнется тебе, ты помилован, если нахмурится Ц попробуешь плетей, но если
зевнет… Хуже для тебя и быть ничего не может. Ты парень красивый, но не над
ейся на это особенно. Лиина Ц дочь своей матери, и еще она слишком молода,
чтобы в полной мере оценить мужскую красоту. Робостью и покорностью ты д
обьешься большего. Женщинам всегда нравится покорность. Они любят «поко
рять». Ну а если она позволит тебе говорить, тогда я за тебя спокоен, Ц дог
оваривая наставления, Зефар остановил мулов, спрыгнул с повозки сам, пом
ог слезть юноше, подвел его к двойному шатру и, сдернув с пленника плащ, пр
икрывавший того во время пути, изо всей силы толкнул его в спину.
От такого толчка Валерий, как и полагалось беглому рабу, влетел в шатер и,
не удержавшись на ногах, рухнул на колени.
Тут только он увидел девочку.
Лиина сидела в кресле и сосредоточенно рассматривала рассыпанные по ст
олу альчики. Рядом, кожей вниз, лежал бубен. Пышные одежды, как обычно, сове
ршенно скрывали линии ее тела, и только светлые волосы, свободные от покр
ывала, прихотливо рассыпались по спине и по плечам. Она повернулась на шу
м, но ни гнева, ни удивления не отразилось на ее спокойном лице:
Ц Вернулся, хорошо.
Усмехнувшись, Валерий поднялся с колен. Наготу его прикрывал только узки
й лоскут ткани на бедрах, и даже со связанными руками, а может быть, именно
благодаря им, смотрелся юноша великолепно.
Лиина приподняла бровь и стала похожа на птицу, рассматривающую заинтер
есовавший ее предмет одним глазом. Она встала, откинула мешавшие пряди, в
се также, чуть боком, приблизилась к Валерию, поза которого как бы говорил
а: «Смотри и оцени то, что случай вернул тебе. Любуйся, как красиво мое лицо,
как совершенно тело. Перед тобой Ц Римлянин. Так пользуйся тем, что ремни
стягивают его руки».
Девочка не спеша обошла вокруг него, зачем-то потрогала ремни на руках, сл
овно не решаясь коснуться тела, пробормотала, как про себя: «Прекрасен. Ни
чего не скажешь».
Валерий не видел ее, но именно потому, что девочка стояла у него за спиной
и тоже не могла видеть его лицо, презрительно улыбнулся. Женщина Ц всегд
а женщина. Что бы там ни говорили глупцы, вроде Зефара.
Юноша гордо расправил плечи, еще выше поднял голову.
Ц Зачем римлянин пытался скрыться от глаз своей госпожи? Ц прямой вопр
ос был подобен пробному камню, но столь резкого ответа Лиина не ожидала.

Ц Я Ц римлянин. Мне надоело быть живой куклой в руках сопливой девчонки.

Лиина горько улыбнулась. Едва-едва заметно. Защищая свою гордость, юноша
не собирался щадить чужую. Глаза пленника были достаточно остры, чтобы з
аметить даже это, слабое движение уголков губ, и он жестоко добавил:
Ц Безродная дочь безродной гадалки, вся грязь в жилах которой не способ
на оплатить и каплю благородной римской крови, неужели ты настолько глуп
а, что думаешь, будто юноша из старинной патрицианской фамилии смирится
с подлым рабством? В своем ли ты уме, дитя? Да я презираю и тебя и твои «милос
ти».
Уголки губ девочки опять еле заметно дрогнули. Слова достигли цели. Може
т быть, желая скрыть, сколь сильна была нанесенная обида, она опять неспеш
но двинулась вокруг него.
Валерию было чем гордиться. Красивая голова венчала гордую шею. Мускулис
тые руки и плечи, широкая грудь, гибкий, сильный торс, узкие бедра, жилисты
е, стройные ноги. Кожа его, опалённая солнцем, матово лоснилась, напоминая
цветом благородную бронзу. Ожившая статуя!
Подавляя отчаянный зевок, Лиина едва не свернула челюсти, а когда пленни
к увидел ее глаза, в них ничего не было, кроме скуки. Такая же скука звучала
в голосе:
Ц Ну и что мне делать с тобой теперь?
Валерий растерялся. Сказанного им было достаточно, чтобы вызвать гнев, к
ажется, у кого угодно, а эта девчонка зевает. Даже намека на угрозу нет в ее
вопросе. Вот тут-то римлянин разозлился по-настоящему:
Ц Госпожа не знает, как поступают с непокорными рабами? Или мое тело так
красиво, что она и кожу мне боится испортить?
Ц Кожу испортить? Ц в голосе девочки звучало сомнение. Она, как бы в посл
едний раз, оценивает предложенную вещь. Ц Велю-ка я тебя… Ц колебания в
полне оправданы. Вещь, конечно, привлекательна, но цена за нее… нет, цена н
е сходная. Ц На кол посадить, Ц закончила она, полувздохнув, полузевнув.

Слова эти обрушились на Валерия, как ведро холодной воды. Он ждал гнева де
вчонки, он нарочно вызывал его. Оплеуха, несколько часов на солнцепеке, пл
ети, наконец. К этому он был готов, но к смерти…
До того, как девочка произнесла страшные слова, он и представить не мог, чт
о она решится убить его, а Лиина, уже отвернувшись от пленника, шла к кресл
у.
Ц Госпожа, Ц слово провалилось в пустоту.
Госпожа сказала свое слово и то, что думает или может думать об этом слове
раб, ее уже не интересовало. Рванувшись, Валерий бросился ей под ноги:
Ц Госпожа!
Девушка осторожно обошла его. Не ударила, не оттолкнула, а именно обошла, к
ак обходят бездушное препятствие. Она села в кресло, привычно расправляя
складки пышной одежды, и начала собирать рассыпанные альчики, одновреме
нно сортируя их и раскладывая в четыре мешочка с вышитыми на них магичес
кими знаками.
Юноша на коленях следовал за ней.
Ц Госпожа, Ц уже не восклицание, мольба звучала в его голосе. Ц Смилуйс
я над глупым рабом! Ц молящий взгляд искал глаза повелительницы.
Может быть… Он ничком опустился на пол, прижавшись лбом к ее сандалии, меч
тая, чтобы девочка хотя бы опустила на него взгляд.
Ц Неужели мое прежнее старание не способно смягчить сердце госпожи?! Ц
взмолился римлянин.
Прервав свое занятие, девочка накинула на волосы покрывало, перешагнула
через распростертое на полу тело, по-прежнему стараясь избежать прикосн
овения к нему.
Валерий приподнялся, намереваясь следовать за ней, не прекращая мольбы.
Лиина шла к дверям, и у римлянина волосы зашевелились на голове при мысли,
что она сейчас позовет стражу. Он попытался взмолиться, но слова застрял
и в горле и только чуть слышное, неопределенное хрипение вырвалось из пр
иоткрытых губ.
Ковер откинулся еще до того, как рука девушки коснулась его.
Ц Прекрасная Лиина позволит войти в ее жилище?
Ц Входи, Авес, да пребудут с тобой мир и радость.
Ц Пусть мир и радость пребудут с тобой, прекраснейшая из дев.
Неодобрительный взгляд входящего воина скользнул по почти нагому телу
Валерия. С трудом сдержав раздражение, юноша спросил:
Ц Откуда он?
Девочка изобразила на своем лице пренебрежительное удивление:
Ц Сама не знаю. Его только что втолкнули. А кто твой спутник?
Луноликий юноша, вошедший следом за воином, склонился в низком поклоне, п
риветствуя юную госпожу. Его пышные белые одежды, нежные ароматы, которы
ми они были пропитаны, составляли резкий контраст простым и запыленным д
оспехам Авеса.
Ц Богуд. Я на днях купил его за двадцать пять тысяч денариев и не перепла
тил. Он знает пять языков, знаком с медициной, с древней и новой поэзией, с п
розой и даже, как говорил мой приятель, продавший его, слагает стихи и игра
ет на кифаре
Кифара Ц струнный щипковый музыкальный инструмент древних греков, род
ственный лире.
.
Ц Тебе понадобился секретарь-переводчик?
Ц Нет, Лиина, переводчик мне не нужен. Я пока неплохо общаюсь с римлянами
и на этом языке Ц он небрежно хлопнул ладонью по рукоятке меча. Ц Богуд
а я купил тебе в подарок.
Валерий понял, что погиб окончательно. Раб знает пять языков, поэзию, лите
ратуру, сам слагает стихи, смазлив…
Девочку подарок Авеса тоже изумил:
Ц Мне? В подарок?
Ц Да, прекрасная Лиина. Да! Когда я покинул тебя в последний раз, я понял, к
ак тяжела твоя жизнь в военном лагере, в окружении неотесанных мужланов.
Я поделился своими сомнениями с другом, и он привел Богуда. Увидев его дос
тоинства, я тут же купил его. Это мой свадебный подарок, потому что я прише
л просить твоей руки.
Ц Мне? Моей руки?
Ц Да, Лиина. Он своими познаниями скрасит твое одиночество, когда я не см
огу быть с тобой. Или тебя поражает цена? Но, узнав его немного, ты поймешь, ч
то я не переплатил ни асса
Асс Ц древнеримская медная монета весом в один римский ве
совой фунт (327 г.); первоначально асе обращался в виде слитков.
.
Ц А купив, ты тут же велел оскопить его, Ц Лиина не спрашивала. Она утверж
дала. Авес хотел добавить что-то, но девочка больше не сдерживала себя. Ц
Вон!
Ц Что?
Ц Вон, оба. Вон!
Ц Лиина, ты сошла с ума!
Ц Я? Нет. Я просто не представляла, до чего может дойти твоя глупость и наг
лость. Ты берешь меня в жены и приставляешь ко мне евнуха. Я что, по-твоему,
распутная девка? Но тогда почему ты сватаешься ко мне?! Вон. Или я позову во
инов, и они выкинут тебя, несмотря на твой чин, Ц девочка уже взяла себя в р
уки, но каждое ее слово несло в себе такую ярость и ненависть, что Авес поп
ятился. Лицо его стало белым, как одеяние раба.
Ц Лиина! Все не так… Ц упрек, изумление, отчаяние, но девочку не смогла бы
остановить и каменная лавина.
Ц Ты же не сомневаешься в том, что я могу лечь в постель с рабом. С первым п
одвернувшимся грязным рабом! Что у меня хватит подлости…
Не дожидаясь хлопка в ладоши, Авес выскочил из шатра, вслед за ним выбежал
и раб. Оборвав фразу, девочка обернулась. Лицо ее, пылающее от гнева, было н
еобыкновенно красиво. Серые глаза потемнели, на прокушенной губе, возле
белых зубов, светилась алая капля:
Ц Вон! Ц голос ее звучал ровно.
Валерий боком выполз из шатра. За порогом он остановился, завороженно сл
едя за тем, как Авес вцепился в меч, а двое воинов удерживают его, уговарив
ая не горячиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20