Что тут замешаны люди.
Таракан в редакции уже отсутствовал, держать отчет было не перед кем. В по
лутемной приемной Нелли, гремя связкой запасных ключей, запирала свою ко
нторку. Я остановился в дверях, воодушевленный внезапно возникшей идеей.
Ч Куда это Митенька укатил лечиться? Ч поинтересовался я как бы между д
елом.
Ч В санаторий под Рузу, Ч машинально ответила Нелли, щелкая сумочкой.
Ч Один или с супругой?
Ч С супругой, Ч на этот раз с чувством процедила она сквозь зубы.
Ч А тебе, как обычно, доверили цветочки поливать?
У меня не было цели задеть или обидеть ее. Но так уж вышло.
Ч Твое какое дело? Ч прошипела она, а ее бифокальные очки угрожающе све
ркнули, как наставленный на меня снайперский прицел.
Ч Абсолютно никакого, Ч замахал я руками. Ч Собственно, я только зашел
сказать... Там Пыпин сильно датый выступает. Зовет всех в Серебряный Бор ку
паться. Он, похоже, уже начал раздеваться. Уборщица грозит охрану вызвать.
Нелли Ч выдающийся борец за нравственную чистоту рядов. К тому же, по-мое
му, почитает себя чуть ли не вторым человеком в конторе после Таракана. От
сюда Ч высокое чувство ответственности. За все. Короче, дважды повторят
ь не пришлось: она опрометью бросилась в коридор наводить порядок. Я же во
ровато огляделся, подобрался к ее сумочке, открыл и заглянул внутрь. Ключ
ей было две связки. На одной был потертый пластмассовый брелок с надпись
ю «Фестиваль молодежи и студентов в Праге», другая крепилась на массивно
м стальном кольце с тремя стрелами внутри Ч символ фирмы «Мерседес». Ещ
е раз убедившись, что никто меня не видит, я быстро сунул вторую связку к с
ебе в карман и защелкнул сумочку. Немного позже мне снова предстояла дал
ьняя дорога через весь город.
На дело я вышел, как положено, глухой и темной ночью. Уголовный кодекс отню
дь не приветствовал то, что мне предстояло совершить, поэтому я принял ме
ры предосторожности. В драновский двор заезжать не стал, припарковался н
а одной из близлежащих улиц. Дальше отправился пешком. В окнах огромного
дома почти нигде не было огней, население мирно почивало. В подъезде мне н
е встретилась даже кошка, но на всякий случай я поднялся на лифте этажом в
ыше, выйдя, прислушался и дальше на цыпочках спустился пешком по лестниц
е. Тьма на площадке была египетская, пришлось подсветить себе зажигалкой
. Дальше все шло как по маслу: ключ повернулся в замке бесшумно, роскошная
дверь не скрипнула, я с полминуты постоял на пороге, напряженно прислуши
ваясь, приглядываясь и принюхиваясь, а потом решительно нарушил неприко
сновенность жилища господина Дранова.
Предусмотрительная Сима занавесила все окна плотными шторами Ч чтоб н
е выгорали обои. Поэтому я безбоязненно зажег в гостиной свет и приступи
л к поискам. В мои планы входило просмотреть все кассеты из драновской ко
ллекции, заглянуть в ящики стола и комода, поискать какие-нибудь тайники
... Вообще-то большим опытом делания обысков я похвастать не мог, но надеял
ся на удачу. Удача, однако, не торопилась. Примерно через час, с тоской огля
дев груду уже разобранных кассет, в которых не оказалось ничего, кроме лю
бимых драновских блюзов, я встал со стула, чтобы размять затекшие ноги, за
кинул руки за голову, с хрустом потянулся и... замер в самой нелепой позе. Из
прихожей послышался отчетливый звук, от которого мороз наждаком пошел у
меня по коже. Кто-то возился в замке, пытаясь его открыть.
Не больше секунды находился я в состоянии ступора, а потом очнулся, в два п
рыжка оказался у выключателя, погасил свет и прижался к стене. На этом моя
дееспособность исчерпалась. Мыслей не было. Инстинкты тоже не давали о с
ебе знать: я просто стоял, вжимаясь в стенку, и трясся мелкой дрожью. Впроч
ем, какие-то безумные обрывки проносились в голове, как гонимый ветром му
сор. Дранов вернулся посреди ночи?! Нелли?! Господи, ключи-то у меня...
Дверь медленно отворилась. Вероятно, пришелец, как и я, слегка помедлил на
пороге, а потом шагнул в квартиру. Вспыхнув, заскользил по стенам узкий лу
ч фонарика, и я вдруг испытал невероятное облегчение: это не Дранов, не Нел
ли, это вообще никто из своих. Но облегчение, едва возникнув, мгновенно обе
рнулось своей полной противоположностью.
Это не свои. Это чужие.
Сразу вернулись и мысли, и инстинкты. Инстинкт требовал затиснуться куда
-нибудь в шкаф или под диван. Мысль билась в узком пространстве между стра
хом и суровой необходимостью немедленно стать храбрым. Луч фонарика обе
жал прихожую, уткнулся в зеркало рядом с вешалкой, и я краем глаза увидел с
мутные отражения сразу двух фигур, габариты которых не оставляли мне ни
малейших шансов уйти отсюда целым и невредимым. Единственным моим союзн
иком могла стать темнота. Ну, может быть, еще внезапность. По легкому движе
нию воздуха я понял, что входная дверь пока не закрыта. Когда она защелкне
тся, я окажусь в ловушке. Отчаяние, как известно, придает смелости. Я прыгн
ул вперед и со всей силы ударил носком ботинка по руке с фонарем.
Эффект неожиданности был на моей стороне. На их стороне была дверь. Еще на
их стороне был количественный и качественный перевес. Фонарь со звоном о
тлетел в сторону и погас. Не теряя времени, я еще раз ударил ногой в темнот
у и попал во что-то очень твердое. Сначала показалось Ч в дверной косяк, п
отом понял, что это накачанный пресс. Невидимый противник хрипло крякнул
и тоже наугад нанес удар кулаком в воздух. Наверное, это был отличный свин
г, потому что он буквально просвистел перед моим носом. Второй удар оказа
лся еще лучше: прямо в грудь мне угодило пушечное ядро среднего калибра, я
пролетел через всю комнату и с оглушительным грохотом врезался во что-т
о спиной. Кажется, это была Митенькина стойка с радиоаппаратурой.
Можно было считать, что сражение вошло в новую фазу. Я очень боялся, что за
ключительную. Финал наступит, как только один из них нашарит на стене вык
лючатель. Я судорожно пошлепал вокруг руками, нащупал легкую табуретку с
металлическими ножками, выставил ее перед собой и бросился туда, где по м
оим представлениям должна была находиться дверь. Судя по глухим матерны
м крикам, металлические ножки нанесли пришельцам определенный урон, но к
онечного результата я, увы, не достиг. Табуретку вырвали и отшвырнули в ст
орону, а длинные и необычайно цепкие руки быстро нашарили меня в темноте.
Через мгновение был применен профессиональный захват, голова моя оказа
лась зажата под мышкой у противника, одновременно мне бешено выкручивал
и кисти рук. Ничего столь же профессионального в ответ я противопоставит
ь не мог, ибо в драке профессионалом не являлся. Я просто понял, что мне при
ходят кранты, последним, почти нечеловеческим усилием извернулся и что е
сть силы вцепился зубами в руку, тисками сжимающую мою шею.
Ощущение было, что я укусил автомобильную шину. По всей вероятности, мне п
опался бицепс. Пропахшая потом, твердая как камень, мощная деталь велико
лепно накачанной мускулатуры. Она была отлично приспособлена для того, ч
тобы наносить и выдерживать любые удары, но такого обращения с собой явн
о не предполагала. Ее владелец сдавленно охнул, захват ослаб всего на мгн
овение, но это мгновение я постарался не упустить и рванулся на волю. Сзад
и меня хватали за одежду, я выдирался, на этот раз успешно, едва не упал, зац
епившись за порог входной двери, больно ударился виском об угол и наконе
ц понял, что выскочил на площадку. Пролетом ниже серело окно лестничной к
летки. Не чуя под собой ни ног, ни ступенек, я кубарем полетел вниз.
Вероятно, они не сразу сориентировались в темноте, где выход и куда я делс
я, поэтому я получил фору этажа в полтора. К тому же по ночному времени све
та не было во всем подъезде. Если вам не приходилось кромешной ночью слет
ать по лестнице с девятого этажа, спасаясь от смертельной опасности, бою
сь, я не в силах передать словами всю прелесть этого приключения. Правым п
лечом я врубался в бетонные стены, левым боком колотился о стальные пери
ла, головой на полном ходу ударялся о чужие двери. Трижды или четырежды я р
астягивался на каменных ступенях, а одну дистанцию длиной в целый пролет
и вовсе прошел кувырком, но темпа не сбавлял: смертельный страх отличный
стимул для удачных выступлений во всех видах гонок.
Я с разгона плечом распахнул входную дверь, выскочил на улицу и успел про
бежать метров двадцать по направлению к арке, когда услышал за своей спи
ной грохот и звон. Наверное, они повторили мой маневр, но не столь удачно, и
бедный драновский подъезд окончательно дошел до кондиции, лишившись ст
екол в дверях. Я летел что было мочи, на ходу доставая из заднего кармана к
лючи от машины, сзади слышался топот моих преследователей, а прямо по кур
су явно по мою же душу из припаркованного у тротуара джипа вываливались
с обеих сторон еще два темных силуэта...
Собственно, это была та самая ситуация, когда от мук выбора ты счастливо и
збавлен. Вперед нельзя, назад нельзя, слева стена дома, справа забор автос
тоянки. Я резко рванул вправо, не помню как взлетел на верхушку забора, зац
епился за что-то полой куртки и камнем рухнул вниз, приземлившись на четы
ре точки. Дальнейшие мои передвижения так и проходили Ч на четвереньках
. Дико саднили разбитые колени и содранные ладони. Я петлял между спящими
на стоянке машинами, как подопытная крыса в лабиринте, крыса, которая не з
нает, где выход, которая не знает даже, есть ли он вообще. В конце концов я по
чувствовал, что силы на исходе, остановился, вернее, свалился возле каког
о-то аккуратно укрытого брезентом автомобиля, лег на спину и заполз ему п
од брюхо.
Охотники за моей головой уже тоже перемахнули через забор и были на терр
итории стоянки. Обостренным от ужаса слухом я различал тихие невнятные г
олоса, хруст гравия под их подошвами. Затем неподалеку замелькали отсвет
ы фонарей. Потом совсем уж, как показалось, рядом кто-то негромко, но серди
то распорядился: «Под машины свети, козел, под машины!» Мне показался знак
омым этот голос, еще совсем недавно пророчески грозивший, чтобы я, в случа
е чего, пенял на себя.
Нервы не выдержали. Мысль, что меня вот-вот застигнут в этой унизительной
позе, лежащим на спине, жалкого и дрожащего, оказалась сильнее страха. Соб
равшись с духом, я рывком выкарабкался наружу, привалился к корпусу сосе
дней машины и тут, на самой последней грани отчаяния, увидел свет, ведущий
к спасению. Свет был крошечным, но ярким огоньком, мерцающим под лобовым с
теклом «тойоты», за капотом которой я прятался. Охранная сигнализация. О
на есть практически на каждой машине. Развернувшись, я сжал зубы и со всей
силы долбанул каблуком по колесу.
С первого раза не сработало, я врезал еще раз, и тут началось! «Тойота» зам
игала огнями с четырех сторон, заорала на разные голоса. Пригибаясь, как п
од обстрелом, я перескочил в следующий ряд и рубанул ладонью по стеклу «д
евятки». В ответ оглушительно заверещало. Я метался между машинами, коло
тил куда попало ногами и кулаками, неизменно вызывая ответное возмущени
е потревоженных механизмов. По-моему, они ко всему прочему пошли заражат
ься друг от друга, потому что буквально через пару минут вся огромная авт
остоянка сверкала фарами, мигалками и прочими огнями, пронзительно при э
том воя, свиристя и улюлюкая.
В круглом доме одно за другим стали загораться окна. Вспыхнули прожектор
а на сторожевых вышках. Потом из подъездов посыпались автовладельцы. Про
шло не больше пяти минут, как двор и стоянка заполнились разъяренными по
луголыми мужчинами, вооруженными кто охотничьими ружьями, кто газовыми
пистолетами, кто по-простому монтировками или топориками. Теперь надо б
ыло не попасть из огня да в полымя. Я быстро скинул куртку и рубашку, ската
л их и сунул под мышку. Став таким образом малоотличимым от местного насе
ления, я безбоязненно выскочил на середину, тоже что-то грозно крича и руг
аясь. Так я бегал по стоянке, пока не нашел распахнутые настежь ворота, неч
увствительно просочился в них, пятясь, отодвинулся подальше в темноту, а
когда миновал наконец заветную арку, дал себе волю и бросился бежать так,
как не бегал еще никогда в жизни.
Нацепив на ходу одежду, я долго плутал какими-то глухими переулками межд
у мертвых слепых домов, сторонясь редких и тусклых фонарей, шарахаясь от
любой тени. Напугали меня крепко. Наконец, уже окончательно решив, что заб
лудился, я чудом набрел на свой автомобиль и обрадовался ему чуть не до сл
ез. Впрочем, от восторга до нового приступа отчаяния дистанция оказалась
кратчайшего размера: обшарив все карманы, я убедился, что выронил где-то
ключи от машины.
Я почувствовал себя потерявшимся в джунглях. От того, что джунгли, что наз
ывается, каменные, было не легче. Я не знал, стоять мне на месте или бежать. Е
сли бежать, то куда. Опасность могла поджидать за каждым углом: я имел все
основания подозревать, что меня еще ищут. Четверо на колесах против одно
го пешего. Вокруг ни людей, ни машин, метро в этот час закрыто, да я даже не з
наю, в какой оно стороне. Помощи ждать неоткуда. С тоской окинув взглядом п
устую и темную улицу, я уткнулся глазами в телефонную будку на той сторон
е проезжей части.
Телефон. Последняя соломинка цивилизации. Я выгреб из кармана мелочь. Лу
на колыхалась в кучевых облаках, как полузатопленный баркас, и при ее нев
ерном свете я обнаружил-таки телефонный жетон. Он был один, один-одинешен
ек, как эта чертова полудохлая луна в небе, как я на этой чужой и враждебно
й улице. В пору было заплакать от жалости к самому себе. Жетон всего один, и
нужно распорядиться им оптимальным образом.
Кому позвонить? Артем в больнице... Домашних телефонов других сотруднико
в я в голове не держу. Кого из приятелей можно разбудить среди ночи и угово
рить поверить в бредовую необходимость немедленно мчаться ко мне на дру
гой край города? Кого из них выбрать при условии, что жетон всего один, а ша
нсов, что меня попросту пошлют спросонья куда подальше, много? Я решитель
но пересек улицу и вошел в телефонную будку. Есть в конце концов на свете ч
еловек, который в последнее время мне кое-что задолжал. Если же его не ока
жется на месте, я сохраню жетон и буду думать дальше.
Я уже протянул руку, чтобы снять трубку, когда в конце улицы блеснули авто
мобильные фары. Мне оставалось только выскочить наперерез, размахивая р
уками, любой ценой остановить эту случайную машину и обрести спасение, н
о ноги не послушались. Ноги оказались мудрее головы, они, голубушки, слуша
лись сейчас не разума, а инстинкта. Они не дали мне двинуться с места, и в сл
едующее мгновение я понял почему. Автомобиль двигался по улице медленно
. Слишком медленно. Или это милицейский патруль, или... Я упал на дно будки и
скорчился там в три погибели за секунду до того, как джип проехал мимо. Мне
показалось, что свет фар скользнул по моей макушке, и волосы на ней чуть н
е встали от этого дыбом. Разогнулся я и встал на ватные ноги целую вечност
ь спустя, и только после того, как сверкающие кровавым блеском задние фон
ари исчезли за поворотом.
Итак, самые мои худшие опасения подтвердились. Теперь остается только на
деяться на удачу. Я снял трубку и убедился, что телефон работает. Жителям н
ашего славного города не надо объяснять, какое это само по себе везение. О
бодренный хорошим началом, я опустил жетон в прорезь, набрал свой собств
енный номер и стал слушать длинные гудки. Ну давай же, давай, если ты дома, п
росыпайся! Наконец жетон с лязгом провалился, трубку сняли, в ней что-то з
ашуршало и легонько загремело, как бывает, когда внезапно разбуженный че
ловек не может сразу приладить ее к уху, а потом заспанный женский голос с
казал:
Ч Алло, кто это?
В первое мгновение я настолько не поверил своим ушам, что по инерции тупо
спросил:
Ч А где Стрихнин?
Ч Вы не туда попали, Ч сердито ответил голос, и в трубке снова загромыха
ло Ч ее прилаживали обратно на аппарат.
О боги! О Московская телефонная сеть! Отчаяние, полностью овладев челове
ком, становится материальной силой. Только что я не был уверен, что найду п
онимание у кого-нибудь из множества своих добрых знакомых, а теперь что е
сть мочи заорал в микрофон:
Ч Девушка! Де-вуш-ка! Не кладите трубку!
И голос вернулся. Это было невозможно, невероятно. Но это случилось. Она сп
росила раздраженно:
Ч Чего вам еще надо?
И я, запинаясь от страха, что она, не дослушав, швырнет трубку, заикаясь от б
езумного желания коротко, но предельно ясно объяснить эту совершенно ди
кую для нормального человека историю абсолютно неизвестной мне заспан
ной девице, стал объяснять ей, чего мне надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Таракан в редакции уже отсутствовал, держать отчет было не перед кем. В по
лутемной приемной Нелли, гремя связкой запасных ключей, запирала свою ко
нторку. Я остановился в дверях, воодушевленный внезапно возникшей идеей.
Ч Куда это Митенька укатил лечиться? Ч поинтересовался я как бы между д
елом.
Ч В санаторий под Рузу, Ч машинально ответила Нелли, щелкая сумочкой.
Ч Один или с супругой?
Ч С супругой, Ч на этот раз с чувством процедила она сквозь зубы.
Ч А тебе, как обычно, доверили цветочки поливать?
У меня не было цели задеть или обидеть ее. Но так уж вышло.
Ч Твое какое дело? Ч прошипела она, а ее бифокальные очки угрожающе све
ркнули, как наставленный на меня снайперский прицел.
Ч Абсолютно никакого, Ч замахал я руками. Ч Собственно, я только зашел
сказать... Там Пыпин сильно датый выступает. Зовет всех в Серебряный Бор ку
паться. Он, похоже, уже начал раздеваться. Уборщица грозит охрану вызвать.
Нелли Ч выдающийся борец за нравственную чистоту рядов. К тому же, по-мое
му, почитает себя чуть ли не вторым человеком в конторе после Таракана. От
сюда Ч высокое чувство ответственности. За все. Короче, дважды повторят
ь не пришлось: она опрометью бросилась в коридор наводить порядок. Я же во
ровато огляделся, подобрался к ее сумочке, открыл и заглянул внутрь. Ключ
ей было две связки. На одной был потертый пластмассовый брелок с надпись
ю «Фестиваль молодежи и студентов в Праге», другая крепилась на массивно
м стальном кольце с тремя стрелами внутри Ч символ фирмы «Мерседес». Ещ
е раз убедившись, что никто меня не видит, я быстро сунул вторую связку к с
ебе в карман и защелкнул сумочку. Немного позже мне снова предстояла дал
ьняя дорога через весь город.
На дело я вышел, как положено, глухой и темной ночью. Уголовный кодекс отню
дь не приветствовал то, что мне предстояло совершить, поэтому я принял ме
ры предосторожности. В драновский двор заезжать не стал, припарковался н
а одной из близлежащих улиц. Дальше отправился пешком. В окнах огромного
дома почти нигде не было огней, население мирно почивало. В подъезде мне н
е встретилась даже кошка, но на всякий случай я поднялся на лифте этажом в
ыше, выйдя, прислушался и дальше на цыпочках спустился пешком по лестниц
е. Тьма на площадке была египетская, пришлось подсветить себе зажигалкой
. Дальше все шло как по маслу: ключ повернулся в замке бесшумно, роскошная
дверь не скрипнула, я с полминуты постоял на пороге, напряженно прислуши
ваясь, приглядываясь и принюхиваясь, а потом решительно нарушил неприко
сновенность жилища господина Дранова.
Предусмотрительная Сима занавесила все окна плотными шторами Ч чтоб н
е выгорали обои. Поэтому я безбоязненно зажег в гостиной свет и приступи
л к поискам. В мои планы входило просмотреть все кассеты из драновской ко
ллекции, заглянуть в ящики стола и комода, поискать какие-нибудь тайники
... Вообще-то большим опытом делания обысков я похвастать не мог, но надеял
ся на удачу. Удача, однако, не торопилась. Примерно через час, с тоской огля
дев груду уже разобранных кассет, в которых не оказалось ничего, кроме лю
бимых драновских блюзов, я встал со стула, чтобы размять затекшие ноги, за
кинул руки за голову, с хрустом потянулся и... замер в самой нелепой позе. Из
прихожей послышался отчетливый звук, от которого мороз наждаком пошел у
меня по коже. Кто-то возился в замке, пытаясь его открыть.
Не больше секунды находился я в состоянии ступора, а потом очнулся, в два п
рыжка оказался у выключателя, погасил свет и прижался к стене. На этом моя
дееспособность исчерпалась. Мыслей не было. Инстинкты тоже не давали о с
ебе знать: я просто стоял, вжимаясь в стенку, и трясся мелкой дрожью. Впроч
ем, какие-то безумные обрывки проносились в голове, как гонимый ветром му
сор. Дранов вернулся посреди ночи?! Нелли?! Господи, ключи-то у меня...
Дверь медленно отворилась. Вероятно, пришелец, как и я, слегка помедлил на
пороге, а потом шагнул в квартиру. Вспыхнув, заскользил по стенам узкий лу
ч фонарика, и я вдруг испытал невероятное облегчение: это не Дранов, не Нел
ли, это вообще никто из своих. Но облегчение, едва возникнув, мгновенно обе
рнулось своей полной противоположностью.
Это не свои. Это чужие.
Сразу вернулись и мысли, и инстинкты. Инстинкт требовал затиснуться куда
-нибудь в шкаф или под диван. Мысль билась в узком пространстве между стра
хом и суровой необходимостью немедленно стать храбрым. Луч фонарика обе
жал прихожую, уткнулся в зеркало рядом с вешалкой, и я краем глаза увидел с
мутные отражения сразу двух фигур, габариты которых не оставляли мне ни
малейших шансов уйти отсюда целым и невредимым. Единственным моим союзн
иком могла стать темнота. Ну, может быть, еще внезапность. По легкому движе
нию воздуха я понял, что входная дверь пока не закрыта. Когда она защелкне
тся, я окажусь в ловушке. Отчаяние, как известно, придает смелости. Я прыгн
ул вперед и со всей силы ударил носком ботинка по руке с фонарем.
Эффект неожиданности был на моей стороне. На их стороне была дверь. Еще на
их стороне был количественный и качественный перевес. Фонарь со звоном о
тлетел в сторону и погас. Не теряя времени, я еще раз ударил ногой в темнот
у и попал во что-то очень твердое. Сначала показалось Ч в дверной косяк, п
отом понял, что это накачанный пресс. Невидимый противник хрипло крякнул
и тоже наугад нанес удар кулаком в воздух. Наверное, это был отличный свин
г, потому что он буквально просвистел перед моим носом. Второй удар оказа
лся еще лучше: прямо в грудь мне угодило пушечное ядро среднего калибра, я
пролетел через всю комнату и с оглушительным грохотом врезался во что-т
о спиной. Кажется, это была Митенькина стойка с радиоаппаратурой.
Можно было считать, что сражение вошло в новую фазу. Я очень боялся, что за
ключительную. Финал наступит, как только один из них нашарит на стене вык
лючатель. Я судорожно пошлепал вокруг руками, нащупал легкую табуретку с
металлическими ножками, выставил ее перед собой и бросился туда, где по м
оим представлениям должна была находиться дверь. Судя по глухим матерны
м крикам, металлические ножки нанесли пришельцам определенный урон, но к
онечного результата я, увы, не достиг. Табуретку вырвали и отшвырнули в ст
орону, а длинные и необычайно цепкие руки быстро нашарили меня в темноте.
Через мгновение был применен профессиональный захват, голова моя оказа
лась зажата под мышкой у противника, одновременно мне бешено выкручивал
и кисти рук. Ничего столь же профессионального в ответ я противопоставит
ь не мог, ибо в драке профессионалом не являлся. Я просто понял, что мне при
ходят кранты, последним, почти нечеловеческим усилием извернулся и что е
сть силы вцепился зубами в руку, тисками сжимающую мою шею.
Ощущение было, что я укусил автомобильную шину. По всей вероятности, мне п
опался бицепс. Пропахшая потом, твердая как камень, мощная деталь велико
лепно накачанной мускулатуры. Она была отлично приспособлена для того, ч
тобы наносить и выдерживать любые удары, но такого обращения с собой явн
о не предполагала. Ее владелец сдавленно охнул, захват ослаб всего на мгн
овение, но это мгновение я постарался не упустить и рванулся на волю. Сзад
и меня хватали за одежду, я выдирался, на этот раз успешно, едва не упал, зац
епившись за порог входной двери, больно ударился виском об угол и наконе
ц понял, что выскочил на площадку. Пролетом ниже серело окно лестничной к
летки. Не чуя под собой ни ног, ни ступенек, я кубарем полетел вниз.
Вероятно, они не сразу сориентировались в темноте, где выход и куда я делс
я, поэтому я получил фору этажа в полтора. К тому же по ночному времени све
та не было во всем подъезде. Если вам не приходилось кромешной ночью слет
ать по лестнице с девятого этажа, спасаясь от смертельной опасности, бою
сь, я не в силах передать словами всю прелесть этого приключения. Правым п
лечом я врубался в бетонные стены, левым боком колотился о стальные пери
ла, головой на полном ходу ударялся о чужие двери. Трижды или четырежды я р
астягивался на каменных ступенях, а одну дистанцию длиной в целый пролет
и вовсе прошел кувырком, но темпа не сбавлял: смертельный страх отличный
стимул для удачных выступлений во всех видах гонок.
Я с разгона плечом распахнул входную дверь, выскочил на улицу и успел про
бежать метров двадцать по направлению к арке, когда услышал за своей спи
ной грохот и звон. Наверное, они повторили мой маневр, но не столь удачно, и
бедный драновский подъезд окончательно дошел до кондиции, лишившись ст
екол в дверях. Я летел что было мочи, на ходу доставая из заднего кармана к
лючи от машины, сзади слышался топот моих преследователей, а прямо по кур
су явно по мою же душу из припаркованного у тротуара джипа вываливались
с обеих сторон еще два темных силуэта...
Собственно, это была та самая ситуация, когда от мук выбора ты счастливо и
збавлен. Вперед нельзя, назад нельзя, слева стена дома, справа забор автос
тоянки. Я резко рванул вправо, не помню как взлетел на верхушку забора, зац
епился за что-то полой куртки и камнем рухнул вниз, приземлившись на четы
ре точки. Дальнейшие мои передвижения так и проходили Ч на четвереньках
. Дико саднили разбитые колени и содранные ладони. Я петлял между спящими
на стоянке машинами, как подопытная крыса в лабиринте, крыса, которая не з
нает, где выход, которая не знает даже, есть ли он вообще. В конце концов я по
чувствовал, что силы на исходе, остановился, вернее, свалился возле каког
о-то аккуратно укрытого брезентом автомобиля, лег на спину и заполз ему п
од брюхо.
Охотники за моей головой уже тоже перемахнули через забор и были на терр
итории стоянки. Обостренным от ужаса слухом я различал тихие невнятные г
олоса, хруст гравия под их подошвами. Затем неподалеку замелькали отсвет
ы фонарей. Потом совсем уж, как показалось, рядом кто-то негромко, но серди
то распорядился: «Под машины свети, козел, под машины!» Мне показался знак
омым этот голос, еще совсем недавно пророчески грозивший, чтобы я, в случа
е чего, пенял на себя.
Нервы не выдержали. Мысль, что меня вот-вот застигнут в этой унизительной
позе, лежащим на спине, жалкого и дрожащего, оказалась сильнее страха. Соб
равшись с духом, я рывком выкарабкался наружу, привалился к корпусу сосе
дней машины и тут, на самой последней грани отчаяния, увидел свет, ведущий
к спасению. Свет был крошечным, но ярким огоньком, мерцающим под лобовым с
теклом «тойоты», за капотом которой я прятался. Охранная сигнализация. О
на есть практически на каждой машине. Развернувшись, я сжал зубы и со всей
силы долбанул каблуком по колесу.
С первого раза не сработало, я врезал еще раз, и тут началось! «Тойота» зам
игала огнями с четырех сторон, заорала на разные голоса. Пригибаясь, как п
од обстрелом, я перескочил в следующий ряд и рубанул ладонью по стеклу «д
евятки». В ответ оглушительно заверещало. Я метался между машинами, коло
тил куда попало ногами и кулаками, неизменно вызывая ответное возмущени
е потревоженных механизмов. По-моему, они ко всему прочему пошли заражат
ься друг от друга, потому что буквально через пару минут вся огромная авт
остоянка сверкала фарами, мигалками и прочими огнями, пронзительно при э
том воя, свиристя и улюлюкая.
В круглом доме одно за другим стали загораться окна. Вспыхнули прожектор
а на сторожевых вышках. Потом из подъездов посыпались автовладельцы. Про
шло не больше пяти минут, как двор и стоянка заполнились разъяренными по
луголыми мужчинами, вооруженными кто охотничьими ружьями, кто газовыми
пистолетами, кто по-простому монтировками или топориками. Теперь надо б
ыло не попасть из огня да в полымя. Я быстро скинул куртку и рубашку, ската
л их и сунул под мышку. Став таким образом малоотличимым от местного насе
ления, я безбоязненно выскочил на середину, тоже что-то грозно крича и руг
аясь. Так я бегал по стоянке, пока не нашел распахнутые настежь ворота, неч
увствительно просочился в них, пятясь, отодвинулся подальше в темноту, а
когда миновал наконец заветную арку, дал себе волю и бросился бежать так,
как не бегал еще никогда в жизни.
Нацепив на ходу одежду, я долго плутал какими-то глухими переулками межд
у мертвых слепых домов, сторонясь редких и тусклых фонарей, шарахаясь от
любой тени. Напугали меня крепко. Наконец, уже окончательно решив, что заб
лудился, я чудом набрел на свой автомобиль и обрадовался ему чуть не до сл
ез. Впрочем, от восторга до нового приступа отчаяния дистанция оказалась
кратчайшего размера: обшарив все карманы, я убедился, что выронил где-то
ключи от машины.
Я почувствовал себя потерявшимся в джунглях. От того, что джунгли, что наз
ывается, каменные, было не легче. Я не знал, стоять мне на месте или бежать. Е
сли бежать, то куда. Опасность могла поджидать за каждым углом: я имел все
основания подозревать, что меня еще ищут. Четверо на колесах против одно
го пешего. Вокруг ни людей, ни машин, метро в этот час закрыто, да я даже не з
наю, в какой оно стороне. Помощи ждать неоткуда. С тоской окинув взглядом п
устую и темную улицу, я уткнулся глазами в телефонную будку на той сторон
е проезжей части.
Телефон. Последняя соломинка цивилизации. Я выгреб из кармана мелочь. Лу
на колыхалась в кучевых облаках, как полузатопленный баркас, и при ее нев
ерном свете я обнаружил-таки телефонный жетон. Он был один, один-одинешен
ек, как эта чертова полудохлая луна в небе, как я на этой чужой и враждебно
й улице. В пору было заплакать от жалости к самому себе. Жетон всего один, и
нужно распорядиться им оптимальным образом.
Кому позвонить? Артем в больнице... Домашних телефонов других сотруднико
в я в голове не держу. Кого из приятелей можно разбудить среди ночи и угово
рить поверить в бредовую необходимость немедленно мчаться ко мне на дру
гой край города? Кого из них выбрать при условии, что жетон всего один, а ша
нсов, что меня попросту пошлют спросонья куда подальше, много? Я решитель
но пересек улицу и вошел в телефонную будку. Есть в конце концов на свете ч
еловек, который в последнее время мне кое-что задолжал. Если же его не ока
жется на месте, я сохраню жетон и буду думать дальше.
Я уже протянул руку, чтобы снять трубку, когда в конце улицы блеснули авто
мобильные фары. Мне оставалось только выскочить наперерез, размахивая р
уками, любой ценой остановить эту случайную машину и обрести спасение, н
о ноги не послушались. Ноги оказались мудрее головы, они, голубушки, слуша
лись сейчас не разума, а инстинкта. Они не дали мне двинуться с места, и в сл
едующее мгновение я понял почему. Автомобиль двигался по улице медленно
. Слишком медленно. Или это милицейский патруль, или... Я упал на дно будки и
скорчился там в три погибели за секунду до того, как джип проехал мимо. Мне
показалось, что свет фар скользнул по моей макушке, и волосы на ней чуть н
е встали от этого дыбом. Разогнулся я и встал на ватные ноги целую вечност
ь спустя, и только после того, как сверкающие кровавым блеском задние фон
ари исчезли за поворотом.
Итак, самые мои худшие опасения подтвердились. Теперь остается только на
деяться на удачу. Я снял трубку и убедился, что телефон работает. Жителям н
ашего славного города не надо объяснять, какое это само по себе везение. О
бодренный хорошим началом, я опустил жетон в прорезь, набрал свой собств
енный номер и стал слушать длинные гудки. Ну давай же, давай, если ты дома, п
росыпайся! Наконец жетон с лязгом провалился, трубку сняли, в ней что-то з
ашуршало и легонько загремело, как бывает, когда внезапно разбуженный че
ловек не может сразу приладить ее к уху, а потом заспанный женский голос с
казал:
Ч Алло, кто это?
В первое мгновение я настолько не поверил своим ушам, что по инерции тупо
спросил:
Ч А где Стрихнин?
Ч Вы не туда попали, Ч сердито ответил голос, и в трубке снова загромыха
ло Ч ее прилаживали обратно на аппарат.
О боги! О Московская телефонная сеть! Отчаяние, полностью овладев челове
ком, становится материальной силой. Только что я не был уверен, что найду п
онимание у кого-нибудь из множества своих добрых знакомых, а теперь что е
сть мочи заорал в микрофон:
Ч Девушка! Де-вуш-ка! Не кладите трубку!
И голос вернулся. Это было невозможно, невероятно. Но это случилось. Она сп
росила раздраженно:
Ч Чего вам еще надо?
И я, запинаясь от страха, что она, не дослушав, швырнет трубку, заикаясь от б
езумного желания коротко, но предельно ясно объяснить эту совершенно ди
кую для нормального человека историю абсолютно неизвестной мне заспан
ной девице, стал объяснять ей, чего мне надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32