Зато, как говорят на Востоке, даже сорок в
оров не оберут одного голодранца.
У «Интертура» я припарковался прямо напротив центрального входа и неск
олько минут сидел в машине, изучая обстановку. Обстановка не вдохновляла
. Огромные стеклянные двери, которые непрерывно вращались, впуская и вып
уская из гостиницы толпы людей, не обманули меня своей кажущейся доступн
остью. Сразу за ними просматривалась тусклая позолота галунов двух, если
не трех бдительных швейцаров, Вход по пропускам. Безопасность и еще раз б
езопасность.
Поразмыслив, я решил, что время щеголять моим редакционным удостоверени
ем еще не настало. Если мне и суждено его кому-нибудь предъявить в этой го
стинице, то начинать надо не со швейцара. Это в массе своей люди, привыкшие
к простым и суровым методам работы. А благодаря стараниям Дранова назва
ние моей газеты может вызвать у них самую непредсказуемую реакцию.
Лобастый «икарус», пыхтя и отдуваясь, принялся сгружать на раскаленный п
од солнцем асфальт очередную порцию ошалевших от жары интуристов. Я счел
момент подходящим, запер машину и ненавязчиво влился в толпу пузатеньки
х старичков в панамках и старушек с розовыми буклями. Через минуту, отнюд
ь не обольщаясь легким началом, я стоял посреди прохладного холла и озаб
оченно оглядывался. Пожалуй, мне нужна вон та дверь с надписью «Только дл
я персонала» аж на четырех языках. Чем я не «персонал», если вдуматься?
За дверью была лестница вниз, два марша которой привели меня к устью широ
кого коридора, устланного серым жесткошерстным тафтингом, и я пошел по н
ему, не слыша собственных шагов. Вскоре по бокам стали появляться таблич
ки: «Бухгалтерия», «Начальник службы приема», «Телетайп», что-то еще. И на
конец я добрался до той, которую искал: «Отдел кадров». Остановившись пер
ед ней, я вытащил из кармана куртки свой старый бумажник, порылся в боково
м отделении, куда обычно складывал чужие визитные карточки, и нашел подх
одящую. Держа ее в руке, толкнул дверь и оказался в святая святых каждого у
важающего себя учреждения. В окружении стеллажей со множеством ящичков,
рядом с распахнутой пастью огромного, как пещера Али-Бабы, сейфа сидела м
иловидная женщина средних лет. С дружелюбной улыбкой я поздоровался и по
ложил перед ней карточку, говоря:
Ч Кацнельсон Аркадий Натанович, из инюрколлегии.
Не самая лучшая фамилия для беседы с работником отдела кадров, особенно
если этот работник старой советской закваски, но другой подходящей визи
тки под рукой не было. Вопреки опасениям женщина любезно улыбнулась, дав
ая понять, что слушает меня. Быть может, недостатки происхождения отчаст
и скрашивались солидным местом работы.
Ч Мы разыскиваем родственников Стива Шиманского, умершего восемь меся
цев назад в Аргентине, Ч начал я. Ч По поводу наследства. У вас ведь, каже
тся, работает человек с такой фамилией? Знаете, Ч наклонился я к ней дове
рительно, Ч не всегда стоит заранее обнадеживать. Поэтому хотелось бы п
редварительно ознакомиться с анкетными данными и...
Я умолк, потому что ясно увидел, что мое красноречие приводит совершенно
не к тем результатам. Миловидная дама поднялась зачем-то из-за стола, пра
вой рукой слепо нашарила дверцу сейфа и с грохотом захлопнула ее. Любезн
ая улыбка отскочила в сторону, как будто держалась до этого на резинке, гл
аза стали стеклянные, губы слиплись в узкую полоску. В мгновение ока дама
сделалась похожа на свой сейф. Морда на замке.
Ч Шиманский здесь больше не работает, Ч процедила она.
Ч Давно? Ч искренне удивился я.
Ч Со вчерашнего дня. Уволен по собственному желанию.
Ч Но ведь его «дело» у вас есть. Я бы хотел взглянуть на год и место рожден
ия, затем мне нужен его адрес...
Бронированная дама взглянула на меня так, словно Аркадий Натанович Кацн
ельсон попросил руки ее единственной дочери.
Ч Нет, Ч выдохнула она. Ч Ничего не дам. Приказ генерального директора.
Идите к нему. Налево по коридору и на лифте до двадцать восьмого этажа.
Пожав независимо плечами, я без излишней нарочитости смахнул со стола не
оправдавшую себя визитку, повернулся и вышел, размышляя о том, какой, одна
ко, предусмотрительный человек этот генеральный директор. 1:0 в его пользу.

Когда на табло зажглись цифры 28, двери служебного лифта мягко и бесшумно р
азъехались, я шагнул вперед и оказался в помещении, где в качестве отдело
чных материалов преобладали мореный дуб и натуральная кожа. Вероятно, эт
о было что-то вроде приемной, если взять во внимание пышнотелые диваны вд
оль стен и стол секретаря возле единственной ведущей куда-то дальше две
ри. За этим столом, оснащенным пятком самых современных телефонов, телеф
аксом, селектором, компьютером и еще Бог знает чем, сидел молодой плечист
ый мужчина в ослепительно белом пиджаке. Черные, аккуратно зачесанные на
пробор волосы и тонкая ниточка усов дополняли первое впечатление. Язык
не поворачивался назвать этого изысканного джентльмена секретарем, и я
мысленно поднял его в должности до референта. Увидев меня, он немедленно
поднялся из-за стола и с предупредительным видом вышел навстречу. Загор
одив при этом дверь.
Ч Мне бы хотелось поговорить с генеральным директором, Ч сказал я ему.

Белый пиджак в его туалете элегантно сочетался с ослепительно, если можн
о так выразиться, черными брюками. Такое впечатление, что он только что со
шел с трапа собственной прогулочной яхты.
Ч Простите, по какому вопросу?
Сама любезность. Интересно, что он запоет через полминуты?
Я вздохнул и полез за удостоверением. Ничего хорошего от последствий это
го шага я не ждал, но разведка боем есть разведка боем.
Референт принял книжечку из моих рук, внимательно изучил ее, и на лице его
не отразилось ничего. Больше того, мне показалось, что тон его сделался ещ
е любезней.
Ч Боюсь, Владимир Олегович не сможет вас сейчас принять.
Ч Вот как? А не смогли бы вы узнать, когда он сможет это сделать?
Он медленно покачал головой:
Ч Мне жаль огорчать вас, но, боюсь, Владимир Олегович не сможет вас приня
ть ни-ког-да.
Физиономия у него была совершенно непроницаемая, но я взглянул ему прямо
в глаза, и до меня наконец дошло, что он надо мной издевается. Тогда я тоже у
лыбнулся и сказал как можно более задушевно:
Ч Ты, лакей, холуйская морда, а ну пропусти меня.
Это его проняло. Лицо у него стало одного цвета с пиджаком, но ответить он
ничего не успел, потому что дверь за его спиной отворилась, и в приемную вы
шли трое: красивая крашеная блондинка, маленький потный толстяк и высоки
й с холеным бульдожьим лицом, которое показалось мне знакомым. Именно к п
оследнему круто повернулся на каблуках референт, из чего я сделал вывод,
кто здесь главный.
Ч Что тут происходит? Ч насупясь, проворчал бульдог, оглядывая меня с г
оловы до ног.
Ч Вот, Владимир Олегович... Ч почтительно подавшись вперед, референт пр
отянул ему мое удостоверение.
Едва генеральный директор взглянул на обложку, лицо его разгладилось. Бо
льше того, Владимир Олегович изволили широко удовлетворенно улыбнутьс
я. И ласково спросить:
Ч Разве мой юрист не был сегодня утром у вас в редакции? Ч Я молчал. А ген
еральный директор продолжал еще ласковее: Ч Разве он не сказал вашему р
едактору, что я заставлю его по ложечке сожрать все то дерьмо, которым он о
бмазал меня в своей газетенке?
Я молчал, ибо задаваемые мне вопросы следовало, безусловно, отнести к раз
ряду риторических. А лицо Владимира Олеговича вдруг из ласкового сделал
ось холодным и высокомерным.
Ч Следующая встреча Ч в народном суде, Ч произнес он. Ч А сейчас я вас
больше не задерживаю.
Мясистые пальцы генерального директора медленно разжались, и мое редак
ционное удостоверение с легким стуком упало на вощеный паркет.
У меня потемнело в глазах. Первая мысль была: поднять удостоверение, а пот
ом исхитриться и плюнуть генеральному в морду. Вторая: поднять удостовер
ение, плюнуть в морду и заехать пресс-папье по ихнему компьютеру. Третья м
ысль состояла в том, что первые две никуда не годятся. Надо взять себя в ру
ки. Надо взять себя в ставшие мгновенно липкими и дрожащими мелкой дрожь
ю руки, потому что при разведке боем потери неизбежны.
Все четверо глядели на меня с ухмылочками, откровенно предвкушая наслаж
дение. Шире всех ухмылялся чернявый реферюга Ч этот со своего корабля у
годил прямо на бал. Не отрывая от них глаз, я присел на корточки, взял с пола
удостоверение, сдул с него несуществующую пыль и спрятал в карман. Подня
лся, дошел до лифта, нажал кнопку. Двери разъехались. Ступив в кабину, я пов
ернулся, еще раз оглядел всю компанию, сделал им ручкой и сказал:
Ч Господа, желаю вам приятно провести оставшееся до суда время.
И по странному свойству памяти, еще до того, как лифт снова опустил меня в
подвал, я вспомнил, откуда мне знакомы бульдожьи брыльки генерального ди
ректора и высокомерное выражение на его лице. Бредя в обратную сторону ж
есткошерстным подземельем «Интертура», я уныло размышлял о двух вещах. В
о-первых, о том, что человек, у которого профессия Ч совать нос в чужие дел
а, всегда должен быть морально готов по этому самому носу получить. А во-в
торых, что лично я не бываю к этому готов никогда. К концу коридора я, однак
о, пришел к выводу, что в мои годы менять специальность поздновато, и решил
попытать счастья в третий раз.
В лучших сказочных традициях ресторан в южном крыле гостиницы именовал
ся «Каменный цветок», хотя мне и показалось, что для предприятия общепит
а с названием некоторый перебор. Время завтрака уже миновало, обеденное
еще не наступило, и на стульях перед богато разукрашенным фальшивым мала
хитом входом томились жарой и бездельем несколько официантов. Появлени
е одинокого посетителя не вызвало у них ни прилива трудового энтузиазма
, ни даже интереса, и я беспрепятственно проник в зал. Никакого четкого пла
на действий у меня не было, поэтому для начала я решил отыскать кабинет Ши
манского: в конце концов не мешало собственными глазами убедиться, что о
н пуст.
Пройдя меж столиков, я завернул за загородку, отделяющую зал от кухни, и ту
т нос к носу столкнулся с человеком в черном смокинге и при бабочке. Попас
ть на метрдотеля было худшим из всего, на что я мог рассчитывать. Сейчас он
задаст мне неизбежный вопрос, что я делаю в таком неподобающем посторон
нему месте, и в два счета выставит нахала вон. В порыве отчаянного вранья я
с деловитым видом кивнул ему и представился:
Ч Кислюк Евгений Иванович, объединение «Дальрыба». Есть недорого парти
я свежемороженых крабов. С кем можно поговорить?
У метра было умное лицо с внимательными глазами человека, по должности о
бязанного разбираться в людях. Но то ли я усыпил его бдительность просто
душным видом, то ли ее притупила полуденная жара, он окинул меня равнодуш
ным взглядом, вяло махнув рукой в направлении узкого коридорчика:
Ч Вон там поищите зав. производством.
На первой же двери действительно было написано «Зав. производством». На
второй двери было написано «Директор». Быстро оглянувшись, я потянул вто
рую дверь на себя, и, к моему удивлению, она открылась.
Однако обрадовался я рано, ибо попал пока не в сам директорский кабинет, а
всего лишь в предбанничек, крошечную приемную с простенькой обстановко
й. Единственным украшением этого, так сказать, офиса было губастое, глаза
стое, а также, судя по тому, чего и на пятую часть не прикрывала мини-юбочка
, весьма ногастое существо, на вид Ч пышногрудая русская красавица, на за
пах Ч французский парфюмерный магазин. Когда я вошел, существо поливало
цветочки на подоконнике и при виде меня чуть не выронило кувшин с водой и
з рук. Все мгновенно возникшие было на языке благоглупости там же и замер
ли: в глазах, которыми смотрела на меня эта девочка, прыгал страх.
Секретарша директора чуть не до судорог пугается случайного посетител
я. Но ведь это же не она, а всего лишь ее шеф здорово наступил кому-то на хво
ст, наговорил с три короба газетчикам, а потом неожиданно от всего отказа
лся и бесследно исчез! У нее-то какие могут быть причины бояться внезапно
вошедшего незнакомца? Я вспомнил фотографию Шиманского, которой сопров
ождался драновский материал: на ней по ступеням «Интертура» спускался н
австречу камере брутальный мужчина лет сорока с красивым волевым лицом.
Мужественный шеф и красавица секретарша. Может, все это я сам себе придум
ал, но других шансов пока не просматривается. Надо попробовать хоть этот.

Я шагнул к ней, протянул удостоверение и сказал:
Ч Меня зовут Игорь Максимов, я работаю в газете, вот, можете убедиться. И н
е надо вам меня бояться.
Но она, похоже, была со мной не согласна. Страх не уходил из ее широко раскр
ытых глаз. И я продолжал, стараясь выглядеть спокойным и рассудительным:

Ч Мы знаем, у Артура Николаевича неприятности. К вашему сведению, у нас т
оже. Но если газету привлекут к суду, мы будем вынуждены предъявить пленк
у с записью, и неприятностей у него прибавится, понимаете? Ч Произнося эт
и слова, я внимательно глядел на нее, но не заметил реакции на мою нахальну
ю ложь. И, воодушевившись, продолжал: Ч Хорошо бы с ним договориться. Не мо
жете помочь нам встретиться, а?
Она не сказала «да», не кивнула, но ее длинные красивые ресницы вдруг намо
кли, а по щекам покатились слезы. Я понял, что иду верным путем, и уже открыл
рот, чтобы задать следующий вопрос, но сделать этого не успел. Скрипнула д
верь за моей спиной, я обернулся и увидел двух широкоплечих, чем-то неулов
имо похожих молодых людей в зеленых пятнистых куртках службы безопасно
сти отеля. Тот, что стоял первым, приветливо улыбнулся, протягивая мне рук
у. Автоматически я подал в ответ свою и в то же мгновение понял, что угодил
в капкан. Приветливый стиснул мою ладонь так, что я чуть не взвыл от боли, п
осле чего резко дернул меня вперед, и я попал в объятия второго, с угрюмой
физиономией. Тот захватил другую мою руку с не меньшей жестокостью, и я до
гадался наконец, чем эти юноши похожи. Так и не сказав ни единого слова, он
и стремительно проволокли мое почти бесчувственное тело мимо тонкой ух
мылки на умном лице недооцененного мной метрдотеля, мимо томимых жарой,
ничему не удивляющихся официантов и позволили моим подошвам коснуться
пола, лишь когда мы очутились в холле.
Здесь меня отпустили, а приветливый паренек наконец открыл рот:
Ч Тебе велено передать, Ч произнес он голосом, который можно было бы сч
итать дружелюбным, если бы не дикая боль в онемевших ладонях, Ч что если
ты сюда еще раз сунешься, можешь пенять на себя.
В довершение он поощрительно улыбнулся, дескать, все теперь в моих собст
венных руках, а тут и его угрюмый приятель тоже решил поделиться соображ
ениями насчет моих перспектив. Наехал на меня мощной грудью и рявкнул ко
ротко в самое ухо:
Ч Яйца скрутим!
Они повернулись и неторопливо зашагали прочь, уверенно лавируя среди бе
ззаботных туристов. Минуту спустя я мог наблюдать, как за ними закрывает
ся дверь с надписью на четырех языках: «Только для персонала».
Они-то тут персонал, а я-то тут персона нон грата, крутился в пустой голове
дурацкий каламбур, пока я, глядя им вслед, сжимал и разжимал кулаки. Не от з
лости, нет, а только для того, чтобы поскорее вернулась кровь в затекшие па
льцы. В конце концов, грех было жаловаться, что мне недостаточно хорошо об
ъяснили, какие в здешних пампасах правила. Объяснили, прямо скажем, вполн
е доходчиво.
И я усвоил. Я понятливый.

4
«Эдем»

Славный во всех отношениях выдался денек. Вращающиеся двери равнодушно
выплюнули меня из прохладного холла прямо в залитое ярким солнцем пекло.

Первым же вздохом я набрал полные легкие раскаленных выхлопных газов, за
дохнулся, разинув рот, как рыба на песке, вытаращил глаза и в эту же секунд
у с вершины лестницы увидел поверх людских голов, как какой-то тип по-хоз
яйски снимает дворники с моей машины.
Это было уже слишком. За каких-нибудь паршивых полчаса мне успели причин
ить сначала моральный ущерб, потом физический и теперь при большом стече
нии народа наносили материальный. Я озверело ринулся вниз, яростно раста
лкивая ни в чем не повинных интуристов.
Спина похитителя между тем уже удалялась в толпе пешеходов по тротуару.
Я успел заметить на ней защитную куртку с какой-то выцветшей надписью. Во
р шел неторопливо, небрежно помахивая моими щетками, поэтому я быстро на
стиг его и скоро уже разобрал, что на спине у него написано: «БАМ Ч строит
ь нам!» Когда между нами оставалось шагов десять, я увидел также, что он в р
ваных сандалиях на босу ногу и в индийских джинсах, потерявших от старос
ти всякие цвет и форму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32