– Красивая у вас гипотеза, Ричард, – говорит с иронией.
– Нет-нет, Дима! – Фейнман протестует. – Это не гипотеза. Все на самом деле так, как я вам рассказал. У нас в лунной колонии даже есть кадры прямой трансляции, когда президент решил ввести свою собственную аксиому в Дядюшку Сэма. Более того, все это время, особенно в первые годы после Конфликта, множество наших ученых выходили на связь с Дядюшкой и искали способ, как заставить его прекратить истребление остатков человечества… Да вы и сами можете с ним связаться. Он отвечает на все обращения, идущие на определенных частотах.
– Подождите! – говорю. – И что, за все эти годы вы не смогли убедить его, что он действует неправильно?
– В том-то и проблема, Серж, – Фейнман грустно усмехается, – что в рамках заданных ему правил Дядюшка Сэм действует безошибочно. Это у человека могут быть какие-то априорные подсознательные желания и убеждения, которые он обосновывает софизмами. Но у Дядюшки Сэма ничего подобного нет. Его размышления целиком основаны на железной логике, в них нет ни малейшего элемента случайности…
– В таком случае, совсем ничего нельзя сделать? – Линский хмурится. – Заставить его отказаться от истребления человечества невозможно?
– Трудно сказать, – Фейнман вздыхает. – Многие наши ученые пытались найти слабые места в его программах принятия решений. Возможно, есть способы натолкнуть Дядюшку на использование в принятии решений некоторых редко используемых подпрограмм, и как-то сыграть на этом… В некотором смысле, расстановка приоритетов между разными блокам программ оценки ситуации и принятия решений, переключение с одних блоков на другие – все это отдаленно напоминает работу подсознания человека. Можно предположить, что если действовать не в лоб, не просто приводить Дядюшке логическую аргументацию, а учитывать реальную работу его программ, то, возможно, есть способы ввести его, фигурально выражаясь, в некое подобие гипноза, а затем как-то воспользоваться этим… впрочем, пока это никому не удалось.
– Подождите, Ричард! – говорю. – Что-то у вас не стыкуется. Если этот Дядюшка собрался искоренить человечество, почему он так странно действует? Вы видели, как он воюет с имперцами? Это же дурдом! Он бросает цепи роботов на одного человека, когда мог бы захватить ими целый город!
– Нет-нет, Серж! – Фейнман быстро головой мотает. – Простите, вы не совсем уловили суть. Цель Дядюшки Сэма не искоренить людей, а уменьшить количество людских страданий. Если угодно, он истребляет людей не из-за ненависти к нам, а, напротив, от любви.
– Ни фига себе любовничек! – говорю. – До смерти залюбить…
– Да, Серж, – Фейнман усмехается. – Как это ни странно звучит, именно любовь. А что эта любовь до гроба – это уже частности. Но главная цель Дядюшки – это уменьшение количества людских страданий. И тактические приоритеты он выбирает в соответствии с этим требованием. Если на одной чаше весов сто тысяч умеренно обеспокоенных жителей подземного города, а на другой – один человек, но в паническом ужасе, Дядюшка выберет именно его, и бросит все силы, чтобы уменьшить его страдания. Как вы верно заметили, имперцы пользуются этим эмпирически выведенным приемом, чтобы сдерживать натиск диких роботов в критических ситуациях…
– Ладно, – говорю. – Но почему он не использует флаеры, ядерное оружие и боевые вирусы?
– Издержки дикой демократии, если угодно, – Фейнман усмехается. – Дело в том, что у Дядюшки Сэма кроме той злополучной президентской аксиомы есть еще множество других аксиом и ограничений на поведение. В частности, множество требований защиты экологии. Если Дядюшка будет использовать технику на гравитонных двигателях, ему придется использовать реакторы. Но когда сбивают флаер, реактор разрушается, и распыленное ядерное горючее создает загрязнение. И формально получилось бы, что Дядюшка, пусть и косвенно, способствует радиоактивному загрязнению. А он категорически не должен делать ничего подобного! Конечно, после Конфликта на поверхности никто не живет, но требования в реестрах Дядюшки формальны, и были написаны в доконфликтных условиях… То же самое касается и использования боевых вирусов.
– Подождите! – я уже совсем ничего не понимаю. – Вы же сами сказали, что это именно Дядюшка развязал Конфликт! Всю эту ядерно-термоядерную с боевыми вирусами!
– Нет-нет, – Фейнман протестует. – Он только начал боевые действия, и использовал только обычное оружие. А военные других стран сразу не сразу разобрались в ситуации, и начались неадекватные ответные меры. Некоторые страны попытались атаковать Америку ядерными ракетами, а американская система противоракетной обороны сбила часть этих ракет над территориями третьих стран. Те, недолго думая, ответили, и… Это как цепная реакция. В считанные часы в войну втянулись почти все страны мира. А в них командование армиями осуществляли обычные военные, и уж они-то на использования ядерного оружия и боевых вирусов не поскупились…

17. Парочка неожиданностей

Дымок, конечно, не удержался. Тут же выспросил у Фейнмана частоты, на которых с Дядюшкой Сэмом связаться можно.
Линский все на спор о дикой и цивилизованной демократиях свернуть норовит – но Фейнману явно не до того.
– Может быть, – говорит, – теперь вы расскажете о Хоккайдо? Вы побывали внутри сотов. Никому, кроме торговцев, это не удавалось уже двадцать лет. Торговая гильдия очень тщательно хранит свои секреты…
Тут он на мое лицо взглянул – и давай оговорками сыпать.
– Нет-нет, Серж! – улыбается. – Не поймите меня превратно. Я знаю, что торговцы взяли вас с собой как членов рейда. Я прекрасно понимаю, что они взяли с вас какие-то обещания. И вовсе не прошу выдать их тайны. Меня интересует только один вопрос. Дело в том, что Конфедерации очень нужны – да что там, нужны, просто необходимы! – симы. Но ни в самой Конфедерации, ни в лунной колонии нет ни симов, ни молекулярных сборщиков. Наша последняя надежда на Хоккайдо. Мы собираемся организовать туда серьезную экспедицию. Весь вопрос в том, есть ли там симы? Стоит ли нам рисковать жизнями людей, пробиваясь внутрь сотов?
Говорит Фейнман вроде как всем нам – но смотрит только на Дымка. Понимает, кто из нас самый интелистый. Ну а Дымок от этого совсем зазнался. И опять матерого интела из себя начинает строить, стервец!
– Ах, это… – говорит равнодушно. – Нет, не стоит… Не надо отправлять экспедицию и рисковать жизнями.
Фейнман и Янг мигом осунулись.
Дымок, зараза, выпендривается и словами играет – а они-то решили, что готовить экспедицию потому не стоит, что симов на Хоккайдо все равно нет. А ведь от этого жизнь императора зависит, а с ней и судьба Конфедерации и вообще всех землян…
Хотел я Дымку дать в ухо – нельзя так над людьми издеваться! Он дурака валяет, чтобы хвост распустить – а люди всерьез волнуются! Но вижу, Линский только ухмыляется, на все это глядя.
Ладно, черт с ним…
– Вы в этом уверены, Дима?… – Фейнман говорит убито.
– Да, конечно, – Дымок говорит беззаботно. – Уверен. Не надо никакой экспедиции. Симы мы уже достали.
И лыбится исподтишка, реакцию Фейнмана проверяя.
– У вас есть симы?! – Фейнман с Янгом в один голос спрашивают.
– Конечно, есть, – Дымок говорит невозмутимо так. – Мы как раз для того и прилетели в Конфедерацию, чтобы обсудить, стоит ли везти симы императору.
Император все верно рассчитал. И в самом деле конфедералы его смерти боятся еще больше, чем его самого. Особенно теперь, после гибели принца.
Если император умрет, в Империи начнется борьба за власть. Такая неразбериха будет, что имперским золотоворотничковым даже не до диких роботов станет. А вот роботы про Империи не забудут. И очень скоро всю Империю вырежут. И Конфедерация против диких роботов одна останется. Но в одиночку сопротивляться она долго не сможет, тоже погибнет.
Так что конфедералы готовы были императору не только симы дарить, но и вечной жизни от всей души желать – да только симов у них у самих не было.
А теперь Дымок и симы достал, да еще и сам их готов к императору отвезти – Конфедерация и спасется, и лицо сохранит.
Так что Фейнман и Янг особенно не возражали. Тут же добро дали.
Через пару часов мы уже в Империю выходили. Через кольцо боя вокруг туннеля нас городской автопилот провел, а дальше Дымок сам за штурвалы взялся.
Ночь уже, звезды выступили…
Но Линскому не до романтики. Он в обмен на симы у императора гарантии безопасности для Ангарска требовать собрался. И ко встрече с императором должен быть со свежей головой. Так что капсулу снотворного проглотил – и отрубился.
Анна тоже зевает – почти целые сутки уже без сна, да и денечек тот еще выдался… С коленками на кресло забралась, свернулась комочком, голову мне на плечо положила, и только сладко посапывает. Волосы ее растрепались, шею мне щекочут… и так от нее сладко пахнет…
Все бы хорошо, да не совсем – Дымок с компом флаера что-то химичит. И сосредоточенно так химичит…
Как-то подозрительно мне стало.
– Дымок, ты чего там?
– Хочу связаться с Дядюшкой Сэмом, – Дымок говорит.
– Ты что, собрался убедить его, что он не прав? – Мне даже смешно стало. – Думаешь, умнее целой лунной колонии? Там лучшие из лучших сотню лет над этим головы ломали, а ты хочешь все с кондачка сделать?
Но Дымок ни капельки не смущается. Еще и подбородок задирает.
– Мне кажется, Сергей Павлович, – говорит спесиво, – подобные сентенции здесь неуместны.
– Дымок! Кончай выкать…
Сбавил Дымок обороты малость. Но умничать не бросил.
– У крупных исследовательских коллективов есть не только огромные достоинства, но и чудовищные недостатки, – выдает с умным видом. – Совместная интеллектуальная атака, безусловно, приобретает значительную мощь, и может сокрушить такие проблемы, перед которыми спасует исследователь-одиночка. Но это только одна сторона медали. Не стоит забывать и о недостатках такого подхода. Ошибки и стереотипы любого исследователя могут заразить весь коллектив – это элементарная групповая психология, Серж. И чем больше коллектив, тем больше число заразных стереотипов. А если для решения проблемы требуется нестандартный подход?
Это он на Хоккайдо намекает и на тамошних роботов-полицейских, которых торговцы сотню лет за диких роботов держали? У торговцев, мол, тоже был стереотипный подход, и ничего поэтому не получалось – а тут пришел Дымок, весь из себя такой умный и незашоренный, и за неделю все по местам расставил?
– Не передергивай, Дымок, – говорю. – Одно дело несколько сотен пусть классных, но все-таки простых ребят. И другое дело – целая колония из потомков ученых. Если уж они не справились…
– Любую вещь, – Дымок перебивает, – кто-то делает впервые.
Так… Совсем зазнался братишка, похоже. Пора ему по рукам врезать, пока он вдобавок еще и не зарвался. А то уже к своим любимым фразочкам перешел… Да и вообще. В воспитательных целях, как интелы выражаются, не помешает.
– Ага! – говорю. – Кто-то делает, а кто-то ломает! Ты еще не забыл, как один умник решил новый комп на халяву получить? Он тоже думал, что умнее всего города. А потом когти рвать оттуда пришлось! Не забыл еще?!
Но Дымка фиг смутишь. Только еще выше подбородок задирает.
– Некоторым людям, – говорит высокомерно, – свойственна неблагодарность.
Меня от такой наглости даже оторопь взяла. Не сразу в себя пришел.
– Чего-о?! – тяну угрожающе. – Да если бы не я, ты бы сейчас на заярской базе Шутемкова в ошейнике пасся! Жертвенная овечка для очередной атаки диких роботов!
Смутился Дымок.
– Мне кажется, – бормочет, – ты тоже кое-что забыл, Серж. Встретил бы ты Анну, если бы мы остались в Ангарске?…
Я только ртом хлопаю. Умеет он акценты расставлять, паршивец!
Но я ему тоже не последний лох.
– Не зарывайся, Дымочек, – говорю. – Анну я мог и не встретить. А вот погибнуть мы могли. И не раз!
Но Дымок только плечами пожимает и все равно не соглашается. И снова умничать начинает. А уж как при этом выражается…
Долго я не выдержал.
– Ладно, Дымок, – его останавливаю. – Черт с тобой! Хочешь общаться с Дядюшкой Сэмом – я тебя за язык держать не буду. Валяй!
Все равно у него ничего не выйдет.
Нет, я, конечно, в братишку верю и все такое – но всему есть пределы. Если парни вроде Фейнмана за сотню лет ничего не смогли добиться, то и Дымок не сможет. Тем более – без всякой подготовки, на одном только голом желании всем нос утереть. А все его выступления про пользу нестандартных подходов – так их даже на старенький станнер не сменяешь.
Видно, Дымок по моему лицу все эти мысли лучше чем на мониторе прочел. Ну и обиделся, ясно.
– Думаешь, не смогу? – заводится.
– Не сможешь, Дымочек, – говорю. – Не сможешь. Там, на Хоккайдо, случайно так получилось, что торговцы столько времени ошибались. А с этим Дядюшкой Сэмом никаких ошибок нет. Вон, в лунной колонии, Фейнман говорит, даже запись последних доконфликтных секунд осталась. Так что нечего тут наизнанку выворачивать, как ты любишь.
Совсем Дымок пунцовеет.
– Пари, Серж? – прищуривается.
Тут у меня, как интелы выражаются, ассоциативный ряд нехорошо завершился. Самым паршивым предчувствием, если на русский перевести. Один раз я с братишкой уже поспорил совсем недавно…
И дело даже не в том, что спор я ему тогда проиграл. Спор-то – фигня. А вот побочные последствия у того спора… Вся жизнь наперекосяк! Как бы и в этот раз чего подобного не вышло…
Не, фигня! Слабо Дымку интелов с лунной базы переплюнуть и Дядюшку Сэма переубедить!
И спуску в подобных спорах ему больше давать нельзя. И без того братишка выше крыши зазнался!
– Ну да, – ухмыляюсь. – Если отговоришь Дядюшку Сэма посылать на наш континент диких роботов, с меня петафлопсный комп.
Но Дымок не теряется.
– А он у тебя есть, Серж? – в ответ скалится.
Каков, а?
Но да и я ему не контур с импедансом, чтоб так меня тестировать!
– Если ты Дядюшку уломаешь, – говорю, – достану я тебе комп. Хоть петафлопсный, хоть эксафлопсный.
Я бы и еще круче пообещал, да нужных приставок дальше не знаю – не увлекался я этим в школе. Да тут любой комп сойдет – все равно Дымку Дядюшку Сэма не переспорить!
Я думал, он хоть теперь смутится, но он ни в одном глазу.
– Ловлю тебя на слове, Серж, – говорит серьезно.
Ну и как такого на место поставить?
Но Дымок уже и сам сообразил, что зарвался до неприличия.
– Конечно, Серж, – начинает смущенно, – ты понимаешь, что первая попытка не в счет? Сначала я только попытаюсь проверить, насколько крепки позиции Дядюшки. А уже потом буду искать пути, как можно обойти…
– Да понимаю я все, Дымок, – говорю.
Все я прекрасно понимаю. На попятную братишка пошел. Но добивать мне его не охота – не люблю я это…
Но у Дымка никакой благодарности. Пожимает он плечами – и опять в свой комп утыкается.
Ну и пусть его. Обломается он, конечно, с Дядюшкой – зато наука на будущее. Меньше зазнаваться будет.
Обнял я Анну нежно – и тоже заснул.
На подлете к Империи Дымок нас разбудил.
Глянул я на него, и мигом напрягся – на Дымке лица нет.
– Случилось чего, Дымок? – спрашиваю.
А потом вспомнил. Мы же с ним про Дядюшку Сэма спорили. Вот отчего он мрачный такой – здорово обломался, видно…
– Ну что, Дымочек, – говорю, – слабее ты лунной колонии оказался?
Но Дымок бормочет что-то неразборчиво и в сторону отворачивается.
Ладно, зазнайка…
Не стал я его добивать. Да и некогда уже. Рассвет начинается, и на мониторах видно, что к Москве подходим – стеклянная прогалина на горизонте уже показалась.
И не одни мы к городу подходим. Справа и слева от нас по паре «Скатов» к Москве идут. Случайно – или?…
Нет, не случайно. Строго параллельным курсом идут. Ненавязчиво, в двадцати кмах – но явно сопровождают. С чего бы такая честь?
Чувствую, Анна напряглась. Страшновато ей после всего в Империю возвращаться – это же после ее похищения все и закрутилось. Да еще этот эскорт подозрительный…
Обнимаю ее нежно.
– Дрожишь? – шепчу шутливо.
Улыбается она – старается, чтобы не заметно было, что ей страшно. Но мне вот заметно…
– Не бери в голову, – шепчу ободряюще. – Я теперь член Торговой гильдии, император не рискнет с нами ничего сделать. Иначе ему со всей гильдией придется разбираться.
Анна снова улыбается – но мне-то видно, что все равно волнуется…
Да мне и самому страшновато… Торговцы, оставшиеся в столице, передавали на базу под Хоккайдо, что у них все нормально. Вот только где гарантия, что не под дулами станнеров?
В туннель нас без всяких переговоров впустили. И видно, даже не в позывных Торговой гильдии дело – ждут нас. Знает императору уже, что мы ему симы везем? Хорошие у него шпионы в Конфедерации…
В таможенном ангаре нас даже не проверяют. Таможенники у стеночки толпятся обиженно, не у дел. А нас два исбиста в высоких званиях встречают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49