Хейр бросал ее из стороны в сторону. Едж всегда был великолепным пилотом, но его сумасшествие, видимо, сделало его просто гением: ему удалось выйти из виража на скорости около четырехсот миль в час на высоте не более тридцати футов над волнами.
Крэйг схватил Женевьеву за руку.
– Ложитесь! – закричал он и накрыл ее сверху своим телом.
Едж снова стрелял из пулемета, вспоров палубу, сбросив вниз Вагнера, сбив Бауэра с турели пушки, разнеся вдребезги окна рулевой рубки и ранив в спину Лангсдорфа, который вылетел через дверь головой вперед.
Внезапно «Лили Марлен» начала терять скорость. Крэйг встал, за ним поднялась Женевьева. Она увидела, как Хейр рванулся вперед, на его бушлате проступила кровь. Половина рычагов управления была снесена очередью, а внизу на палубе повис на пулемете Виттиг.
– Вы ранены, Мартин. – Она положила руку ему на плечо.
Он оттолкнул ее, и в этот момент «юнкерс» снова налетел с левого борта, обрушив на катер всю мощь своего огня. Теперь «Лили Марлен» была вся объята пламенем. Сквозь дым Женевьева увидела, как Шмидт пробрался по палубе, оттолкнул Виттига в сторону и занял место у пулемета.
Хейр сказал:
– Все кончено. Уберите отсюда Женевьеву.
Крэйг толкнул ее вперед. Вода уже плескалась у их ног, и Хейр последовал за ними. Они с Крэйгом с трудом отцепили одну из резиновых лодок и перебросили ее через леер. Крэйг держал трос.
– Полезайте в лодку! – крикнул он Женевьеве. Она послушалась, но потеряла равновесие и полетела головой вниз в лодку. В этот момент Едж снова зашел им в нос на очень малой высоте.
Хейр повернулся.
– Я хочу влепить между глаз этому сукину сыну. – Он кинулся к пулемету.
Крэйг на мгновение замер, а потом внезапно отпустил трос, и, прежде чем Женевьева сообразила, что произошло, она оказалась в десятке ярдов от бота.
– Крэйг! – закричала она, но было уже поздно.
Он оказался рядом с Хейром у пулемета, по колено в воде.
– Цельтесь ему в брюхо! – крикнул Крэйг. – Помните о баллонах с окисью азота!
«Юнкере» налетел снова, сметая все на своем пути. Едж старался использовать любую возможность. Пулемет с катера бил в ответ, и Женевьева вдруг увидела, как Хейра подбросило вверх, потом назад. Теперь стрелял Крэйг, ведя ствол вслед за летящим самолетом, который начал набирать высоту.
Взрыв, произошедший вслед за этим, потряс окрестности. «Юнкере» вдруг превратился в огромный огненный шар; его баллоны с окисью азота взорвались, подобно бомбе. Осколки фюзеляжа падали в море.
Громадная волна подняла шлюпку вверх, она была уже в пятидесяти ярдах от катера и двигалась довольно быстро. Женевьева увидела, как нос «Лили Марлен» высоко поднялся над водой. Ни Крэйга Осборна, ни маленького Шмидта нигде не было видно: поверхность моря была пуста. Нос поднялся еще выше, флаг Соединенных Штатов затрепетал над волнами, потом «Лили Марлен» нырнула вниз, кормой вперед, и скрылась под водой.
На вершине холма Дугал Мунро медленно опустил бинокль, его лицо было пепельно-серым. Джулия Легран плакала. Картер обнял ее за плечо, утешая.
– Что теперь, сэр? Мне кажется, я видел шлюпку.
– Обратно в поселок, Джек. Информируйте береговую охрану. Чтобы пригнать сюда спасательный катер из Фальмута, не потребуется много времени. Всегда есть какой-то шанс. – Но его голос звучал не слишком уверенно.
Шлюпку сильно швыряло. Женевьеву вырвало столько раз, что, казалось, еще чуть-чуть – и она лишится желудка. Небо резко потемнело, шел сильный дождь. Но это не имело значения, потому что в шлюпке было полно воды, она промокла до нитки и лежала, свесив голову за борт, чувствуя себя одинокой и такой заброшенной, как будто осталась одна на свете.
Прошло, может быть, часа три, прежде чем она услышала звук мотора приближающегося судна. Она приподнялась и увидела спасательный бот из Фальмута. Через пять минут она уже сидела в каюте завернутая в одеяло и один из членов экипажа подавал ей кружку с кофе.
Вошел человек в комбинезоне, он был среднего возраста, с седыми волосами и добрым лицом.
– Я старшина катера, мисс. С вами все в порядке?
– Да, – ответила она.
– Мы никого больше не нашли.
– Я не думаю, что вы кого-то найдете, – сказала она печально.
– Ладно, мы поищем еще часок, а потом доставим вас в Холодную гавань. Так мне приказано. – Он в нерешительности постоял. – Что здесь произошло, мисс? В чем было дело?
– Я не уверена… – ответила она. – Думаю, просто игра пошла не по сценарию. Суперидиотизм, такой же, как, например, война.
Он нахмурился, ничего не поняв, пожал плечами и вышел. Женевьева обхватила кружку руками, стараясь согреться ее теплом, и села, глядя в пустоту.
Картер был в темной комнате, Мунро стоял рядом, и они осторожно разворачивали пленку.
– Все в порядке, Джек? – спросил Мунро. – Я хочу сказать, что она находилась в воде слишком долго.
– Мне кажется, что она в идеальном состоянии, сэр. Я надеялся, что так оно и будет. В этом портсигаре даже сигареты были совершенно сухими. – Он поднял пленку вверх.
– И она утверждает, что на этих кадрах содержимое дипломата Роммеля? – спросил Мунро.
– Да, сэр. Она сказала, что там было больше документов, но у нее хватило пленки только на двадцать листов.
– Это чудо, Джек. Одна из самых больших удач разведки за всю войну. Эйзенхауэр и его штаб будут плясать от радости, когда увидят это. – Он покачал головой: – Она сделала это, Джек, эта простая девчонка. Любитель, по сути дела. Я был не прав.
– Да, но какова цена, сэр!
– Люфтваффе снова бомбили Лондон этой ночью, Джек. Люди погибли. Вы хотите, чтобы я продолжал?
– Нет, сэр. Я понял. Мунро кивнул.
– Мне нужно позвонить в Лондон. Приходите в библиотеку через тридцать минут.
– А Женевьева, сэр?
– О, ее в любом случае приведите с собой.
Женевьева лежала в горячей ванне, которую ей приготовила Джулия, до тех пор пока вода не начала остывать. Она вылезла и старательно вытерлась. Все ее тело было в синяках, но она не чувствовала боли. На самом деле она вообще ничего не чувствовала. Джулия разложила на кровати белье, теплый свитер, широкие кордовые брюки и пиджак. Она быстро оделась и уже заканчивала приводить себя в порядок, когда вошла Джулия:
– Как себя чувствуете, cherie?
– Прекрасно, беспокоиться не о чем. – Она в нерешительности постояла, потом тихо спросила: – Есть какие-нибудь новости?
– Боюсь, нет.
– Я и не надеялась…
– Я только что видела Джека. Он сказал, что фотопленка оказалась прекрасной, и просил передать вам это. – Она протянула Женевьеве серебряный с ониксом портсигар. Та слегка улыбнулась и взяла его.
– Забавная вещица. Он теперь мой?
– Не знаю. Джек сказал, что Мунро хотел бы видеть вас в библиотеке.
– Хорошо, – сказала Женевьева. – Раз уж так все получилось, я тоже хотела бы его видеть. – Она направилась к двери, но вдруг остановилась и взяла охотничий жакет Анн-Мари, который валялся в углу. Она нащупала в кармане жакета вальтер и вытащила его. – Еще один интересный сувенир, – сказала она, кладя его в карман, открыла дверь и вышла.
Джулия постояла минуту, нахмурившись, и пошла следом.
Мунро сидел у огня в кресле с подголовником, потягивая из хрустального бокала бренди. Когда вошла Женевьева, Картер стоял у шкафа и наливал себе виски.
Бригадир произнес:
– А, Женевьева, входите, дайте посмотреть на вас. – Он кивнул: – Неплохо. Неплохо. Вы слышали чудесные новости относительно фотопленки? Огромный успех. У вас настоящий талант к нашей работе. Судя по всему, я могу использовать вас в ИСО, моя дорогая. Вы будете хорошо работать.
– Черта с два у вас это получится!
– Получится, офицер военно-воздушных сил Треванс. Вы мобилизованы по приказу короля. И вы будете подчиняться приказам и в точности их выполнять. Через некоторое время прилетит «лизандр». Вы отправитесь в Лондон с нами.
– И это все?
– Естественно, вас чем-нибудь наградят, как вы того заслуживаете. Французы, возможно, наградят вас орденом Почетного легиона. Некоторые из наших девушек, отличившиеся при выполнении задания, получили звание кавалера ордена Британской империи 5-й степени, но в данном случае такая награда вряд ли уместна. Я думаю, можно устроить для вас Боевой крест. Необычно для женщины, хотя прецеденты были.
– Я знаю все о сестре, – бросила она. – Баум сказал Крэйгу, а Крэйг сказал мне. Даже Прим знал.
– Сожалею, – спокойно ответил Мунро. – На войне бывают несчастные случаи.
Женевьева продолжала:
– Вы спокойно сидите здесь, лакая бренди, зная, что продали меня. Хуже того, вы с самого начала обрекли меня на гибель и сделали это вполне хладнокровно. Знаете, что самое смешное во всей истории, бригадир?
– Нет, но уверен, что вы мне сейчас скажете.
– Вам не нужен был Баум, чтобы продать меня. Кажется, Анн-Мари работала на другую сторону, так что у меня не было шансов обмануть Макса Прима с самого начала. Я застрелила его, между прочим. Всадила две пули в спину вот из этого. – Она достала вальтер из кармана.
– Сочувствую, моя дорогая, – пожал плечами Мунро. – Полагаю, вы даже не подозревали, что способны на такое.
– Да уж.
– Но вы оказались способной ученицей, видите? Я сказал, что у вас призвание к этой работе. Вы уверены относительно Анн-Мари?
– О да, но есть еще кое-что. – Она нахмурилась, почувствовав, что ей трудно собраться. – Это Фицджеральд в Ромни, которая тоже была двойным агентом… Вы знали, что ее муж был связан с Майклом Коллинзом в ИРА во время беспорядков в Ирландии?
Мунро вдруг стал очень спокойным.
– Нет, я не думаю, что мы знали об этом. А почему вы спросили?
– Фицджеральд одурачила вас. Она до сих пор работает на немцев, используя агентов ИРА в Лондоне.
– Ах вот оно что, – глаза Мунро сверкнули. Он обернулся к Картеру. – Свяжитесь со Специальным отделом Скотланд-Ярда, как только вернемся. С Ирландской секцией. Если повезет, мы их возьмем. – Он повернулся к Женевьеве: – Айк придет в восторг от этого. Копии планов Атлантического вала! И Роммель ничего не подозревает.
– Замечательная перспектива, – сказала она. – У вас есть сигара?
– Хорошо, я ублюдок, – сказал он спокойно. – Из тех, которые выигрывают войны.
– Используя таких, как я?
– Если это необходимо.
Она подошла к столу и тяжело облокотилась на него, вальтер был у нее в руке.
– Знаете, я была готова сказать вам речь. О правилах игры и о чести, что случается, если вы их не соблюдаете, даже в такой проклятой глупой игре, как эта. Вы оказались такой же дрянью, как те, кого мы пытаемся побить.
– И что же заставило вас изменить намерения?
– Я вспомнила обо всех этих трупах, усеявших путь от Холодной гавани до замка Вуанкур. Рене Дизар, Макс Прим, Мартин Хейр и экипаж «Лили Марлен», Крэйг Осборн. «Смелые молодые мужчины, спящие в могиле…» Разве не так говорил об этом поэт? За что они умерли?
– Дорогая моя Женевьева, – спокойно сказал он. – Время у нас ограничено. Что вы пытаетесь объяснить мне?
– Что если вы похожи на гестапо, то мне, может быть, следует поступить с вами, как с гестапо. – Она подняла вальтер. Мунро не пытался уклониться, но Джулия, стоявшая поодаль, внезапно закричала:
– Нет, Женевьева, он этого не стоит!
Женевьева стояла очень бледная, вальтер в ее руке не дрогнул.
– Давайте покончим с этим, – нетерпеливо сказал Мунро. – Решайтесь, мисс.
– Будьте вы прокляты, бригадир! – ответила она и бросила вальтер на стол рядом.
Подошел Джек Картер и вставил ей в руку стакан с виски. Потом он взял вальтер и положил к себе в карман.
– Правильно, – сказал Мунро. – Я бы выпил на вашем месте. Вам это явно требуется.
– У вас что, плохие новости, хотя нет еще даже двенадцати? Валяйте, бригадир, мне кажется, вы сегодня не намерены меня радовать.
– Ваша сестра умерла прошлой ночью, – сказал он. Женевьева закрыла глаза. Потом, как сквозь густой туман, до нее донесся настойчивый голос Картера:
– Как вы себя чувствуете? Она взглянула на них.
– Как?
– Я потребовал вскрытия. Сердце.
– Еще один побочный эффект вашего наркотика?
– Вполне возможно.
– Где она? Я хочу ее видеть.
– Я не думаю, что это возможно.
– Закон о гостайне? Вы о нем хотите мне напомнить?
– Нет необходимости, – сказал он. – По-моему, ваш отец еще жив. Если вы захотите устроить скандал, неизбежно всплывет то, что его любимая дочь была нацистским агентом. Это добьет его, вам не кажется?
Женевьева судорожно вздохнула.
– Я принесла вам эти фотографии. Вам не кажется, что вы мой должник?
– Олл райт, ваша взяла, – вздохнул Мунро. – Ее похоронят на кладбище для бедных, в общей могиле, естественно. В шесть утра послезавтра. На Хайгейтском кладбище.
– Где она сейчас?
– Этим занимается владелец похоронного бюро в Кемберуэлле. Джек может отвезти вас.
– Что будет с герром Баумом? – спросила она.
– Он лишь делал свое дело, как и все мы. Зазвонил телефон, и Картер поднял трубку. Затем он повернулся.
– «Лизандр» только что приземлился, сэр.
– Прекрасно. – Мунро встал. – Тогда полетели.
– Но ведь надежда все еще есть, – сказала Женевьева. – Крэйг… другие…
– Эти новости будут завтра, – сказал Мунро. – Так что давайте двигаться.
Глава 17
На следующий день после обеда Джек Картер отвез ее в похоронное бюро в Кемберуэлле. Женевьева вошла, а он остался ждать на улице. В маленьком помещении, отделанном дубовыми панелями, пахло полировкой и свечами, у двери в медной вазе стояли белые лилии. Человек, встретивший ее, был очень стар, возможно, он и жил-то потому, что шла война, его волосы были белы как снег, а руки сильно дрожали.
– Ах да, – вспомнил он, – мне звонили насчет вас, мисс. Тело в третьем номере. Но есть маленькая сложность. Там сейчас один джентльмен.
Она оттолкнула его и вошла в маленький коридор позади комнаты. На первом столе стоял закрытый гроб, второй был пуст, а третий – занавешен зеленой шторкой. Тихий голос читал молитву по умершему на иврите. Она часто слышала такие молитвы в палатах для раненых в госпитале св. Варфоломея.
Она потянула шторку в сторону, и навстречу ей вскочил Баум, захлопнув молитвенник. На голове у него была маленькая ермолка, по щекам катились слезы.
– Простите меня, мне очень жаль. Господь свидетель, я никогда не думал, что так выйдет.
За его спиной Женевьева увидела Анн-Мари со сложенными на груди руками, лицо, ее собственное лицо, было обрамлено саваном, на нем застыло выражение покоя. Она взяла руку сестры и крепко сжала, ничего не говоря, потому что сказать было нечего.
Было серое утро, в воздухе висел туман, и Хайгейтское кладбище было не самым лучшим местом в мире в этот момент. Ее подвезли к воротам (это снова сделал Картер) на зеленом лимузине.
– Ждать не надо, – сказала она ему. – Я вернусь сама.
Странно, но он, не споря, уехал, и она пошла через кладбище, глубоко засунув руки в карманы пиджака. Ей не пришлось искать могилу. Она увидела их в дальнем углу довольно скоро: старик из похоронного бюро в черном плаще держал котелок в руке, пара землекопов налегали на лопаты, священник в черной рясе читал молитву. Женевьева подождала, пока он закончит, потом пошла к выходу следом за стариком, но вернулась назад, когда могила была уже почти засыпана. Могильщики взглянули на нее. Один из них спросил:
– Я могу чем-нибудь помочь вам, мисс? Это кто-то, кого вы знали?
Она глянула вниз на простой гроб, наполовину засыпанный землей:
– Мне казалось, что знала. Теперь я не уверена в этом. – Пошел дождь, и она посмотрела на небо: – Хотелось бы знать, зачем Бог сотворил такие вот утра, как это?
Они удивленно переглянулись:
– С вами все в порядке, мисс?
– Да, спасибо, – ответила Женевьева. Она повернулась и увидела Крэйга Осборна, стоявшего в нескольких ярдах от могилы и наблюдавшего за ней.
Он был во френче и фуражке. Она заметила полевую оливково-коричневую форму и десантные ботинки. Его орденские планки впечатляли.
– Мне он нравится больше, чем предыдущий. Я имею в виду мундир, – сказала Женевьева.
Он молча накинул ей на плечи свой френч. Они пошли по дорожке между надгробий, вокруг клубился туман, шел дождь, сжимая мир вокруг них до тех пор, пока они не остались вдвоем. Дождь усиливался и скоро превратился в сплошной ливень. Они побежали и укрылись под навесом небольшого фонтана. Она вспоминала другое кладбище под дождем и Макса Прима.
Женевьева села. Крэйг достал пачку сигарет и протянул ей.
– Сожалею, – сказал он, – об Анн-Мари. Мунро сказал мне только прошлой ночью.
– Они не сказали мне, что вы спаслись. Даже Джек промолчал.
– Я добрался до них только вечером. Они сказали, что вы будете здесь сегодня утром. – Он пожал плечами: – Я просил Джека ничего не говорить вам, хотел сам все рассказать.
– Что с вами случилось? – спросила она.
– Я отплыл в сторону, когда «Лили» затонула. Шмидт тоже. Мы держались с ним за руки сколько могли. В конце концов нас выбросило на берег Лизард-Пойнт.
– А Мартин?
– Его нет, Женевьева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Крэйг схватил Женевьеву за руку.
– Ложитесь! – закричал он и накрыл ее сверху своим телом.
Едж снова стрелял из пулемета, вспоров палубу, сбросив вниз Вагнера, сбив Бауэра с турели пушки, разнеся вдребезги окна рулевой рубки и ранив в спину Лангсдорфа, который вылетел через дверь головой вперед.
Внезапно «Лили Марлен» начала терять скорость. Крэйг встал, за ним поднялась Женевьева. Она увидела, как Хейр рванулся вперед, на его бушлате проступила кровь. Половина рычагов управления была снесена очередью, а внизу на палубе повис на пулемете Виттиг.
– Вы ранены, Мартин. – Она положила руку ему на плечо.
Он оттолкнул ее, и в этот момент «юнкерс» снова налетел с левого борта, обрушив на катер всю мощь своего огня. Теперь «Лили Марлен» была вся объята пламенем. Сквозь дым Женевьева увидела, как Шмидт пробрался по палубе, оттолкнул Виттига в сторону и занял место у пулемета.
Хейр сказал:
– Все кончено. Уберите отсюда Женевьеву.
Крэйг толкнул ее вперед. Вода уже плескалась у их ног, и Хейр последовал за ними. Они с Крэйгом с трудом отцепили одну из резиновых лодок и перебросили ее через леер. Крэйг держал трос.
– Полезайте в лодку! – крикнул он Женевьеве. Она послушалась, но потеряла равновесие и полетела головой вниз в лодку. В этот момент Едж снова зашел им в нос на очень малой высоте.
Хейр повернулся.
– Я хочу влепить между глаз этому сукину сыну. – Он кинулся к пулемету.
Крэйг на мгновение замер, а потом внезапно отпустил трос, и, прежде чем Женевьева сообразила, что произошло, она оказалась в десятке ярдов от бота.
– Крэйг! – закричала она, но было уже поздно.
Он оказался рядом с Хейром у пулемета, по колено в воде.
– Цельтесь ему в брюхо! – крикнул Крэйг. – Помните о баллонах с окисью азота!
«Юнкере» налетел снова, сметая все на своем пути. Едж старался использовать любую возможность. Пулемет с катера бил в ответ, и Женевьева вдруг увидела, как Хейра подбросило вверх, потом назад. Теперь стрелял Крэйг, ведя ствол вслед за летящим самолетом, который начал набирать высоту.
Взрыв, произошедший вслед за этим, потряс окрестности. «Юнкере» вдруг превратился в огромный огненный шар; его баллоны с окисью азота взорвались, подобно бомбе. Осколки фюзеляжа падали в море.
Громадная волна подняла шлюпку вверх, она была уже в пятидесяти ярдах от катера и двигалась довольно быстро. Женевьева увидела, как нос «Лили Марлен» высоко поднялся над водой. Ни Крэйга Осборна, ни маленького Шмидта нигде не было видно: поверхность моря была пуста. Нос поднялся еще выше, флаг Соединенных Штатов затрепетал над волнами, потом «Лили Марлен» нырнула вниз, кормой вперед, и скрылась под водой.
На вершине холма Дугал Мунро медленно опустил бинокль, его лицо было пепельно-серым. Джулия Легран плакала. Картер обнял ее за плечо, утешая.
– Что теперь, сэр? Мне кажется, я видел шлюпку.
– Обратно в поселок, Джек. Информируйте береговую охрану. Чтобы пригнать сюда спасательный катер из Фальмута, не потребуется много времени. Всегда есть какой-то шанс. – Но его голос звучал не слишком уверенно.
Шлюпку сильно швыряло. Женевьеву вырвало столько раз, что, казалось, еще чуть-чуть – и она лишится желудка. Небо резко потемнело, шел сильный дождь. Но это не имело значения, потому что в шлюпке было полно воды, она промокла до нитки и лежала, свесив голову за борт, чувствуя себя одинокой и такой заброшенной, как будто осталась одна на свете.
Прошло, может быть, часа три, прежде чем она услышала звук мотора приближающегося судна. Она приподнялась и увидела спасательный бот из Фальмута. Через пять минут она уже сидела в каюте завернутая в одеяло и один из членов экипажа подавал ей кружку с кофе.
Вошел человек в комбинезоне, он был среднего возраста, с седыми волосами и добрым лицом.
– Я старшина катера, мисс. С вами все в порядке?
– Да, – ответила она.
– Мы никого больше не нашли.
– Я не думаю, что вы кого-то найдете, – сказала она печально.
– Ладно, мы поищем еще часок, а потом доставим вас в Холодную гавань. Так мне приказано. – Он в нерешительности постоял. – Что здесь произошло, мисс? В чем было дело?
– Я не уверена… – ответила она. – Думаю, просто игра пошла не по сценарию. Суперидиотизм, такой же, как, например, война.
Он нахмурился, ничего не поняв, пожал плечами и вышел. Женевьева обхватила кружку руками, стараясь согреться ее теплом, и села, глядя в пустоту.
Картер был в темной комнате, Мунро стоял рядом, и они осторожно разворачивали пленку.
– Все в порядке, Джек? – спросил Мунро. – Я хочу сказать, что она находилась в воде слишком долго.
– Мне кажется, что она в идеальном состоянии, сэр. Я надеялся, что так оно и будет. В этом портсигаре даже сигареты были совершенно сухими. – Он поднял пленку вверх.
– И она утверждает, что на этих кадрах содержимое дипломата Роммеля? – спросил Мунро.
– Да, сэр. Она сказала, что там было больше документов, но у нее хватило пленки только на двадцать листов.
– Это чудо, Джек. Одна из самых больших удач разведки за всю войну. Эйзенхауэр и его штаб будут плясать от радости, когда увидят это. – Он покачал головой: – Она сделала это, Джек, эта простая девчонка. Любитель, по сути дела. Я был не прав.
– Да, но какова цена, сэр!
– Люфтваффе снова бомбили Лондон этой ночью, Джек. Люди погибли. Вы хотите, чтобы я продолжал?
– Нет, сэр. Я понял. Мунро кивнул.
– Мне нужно позвонить в Лондон. Приходите в библиотеку через тридцать минут.
– А Женевьева, сэр?
– О, ее в любом случае приведите с собой.
Женевьева лежала в горячей ванне, которую ей приготовила Джулия, до тех пор пока вода не начала остывать. Она вылезла и старательно вытерлась. Все ее тело было в синяках, но она не чувствовала боли. На самом деле она вообще ничего не чувствовала. Джулия разложила на кровати белье, теплый свитер, широкие кордовые брюки и пиджак. Она быстро оделась и уже заканчивала приводить себя в порядок, когда вошла Джулия:
– Как себя чувствуете, cherie?
– Прекрасно, беспокоиться не о чем. – Она в нерешительности постояла, потом тихо спросила: – Есть какие-нибудь новости?
– Боюсь, нет.
– Я и не надеялась…
– Я только что видела Джека. Он сказал, что фотопленка оказалась прекрасной, и просил передать вам это. – Она протянула Женевьеве серебряный с ониксом портсигар. Та слегка улыбнулась и взяла его.
– Забавная вещица. Он теперь мой?
– Не знаю. Джек сказал, что Мунро хотел бы видеть вас в библиотеке.
– Хорошо, – сказала Женевьева. – Раз уж так все получилось, я тоже хотела бы его видеть. – Она направилась к двери, но вдруг остановилась и взяла охотничий жакет Анн-Мари, который валялся в углу. Она нащупала в кармане жакета вальтер и вытащила его. – Еще один интересный сувенир, – сказала она, кладя его в карман, открыла дверь и вышла.
Джулия постояла минуту, нахмурившись, и пошла следом.
Мунро сидел у огня в кресле с подголовником, потягивая из хрустального бокала бренди. Когда вошла Женевьева, Картер стоял у шкафа и наливал себе виски.
Бригадир произнес:
– А, Женевьева, входите, дайте посмотреть на вас. – Он кивнул: – Неплохо. Неплохо. Вы слышали чудесные новости относительно фотопленки? Огромный успех. У вас настоящий талант к нашей работе. Судя по всему, я могу использовать вас в ИСО, моя дорогая. Вы будете хорошо работать.
– Черта с два у вас это получится!
– Получится, офицер военно-воздушных сил Треванс. Вы мобилизованы по приказу короля. И вы будете подчиняться приказам и в точности их выполнять. Через некоторое время прилетит «лизандр». Вы отправитесь в Лондон с нами.
– И это все?
– Естественно, вас чем-нибудь наградят, как вы того заслуживаете. Французы, возможно, наградят вас орденом Почетного легиона. Некоторые из наших девушек, отличившиеся при выполнении задания, получили звание кавалера ордена Британской империи 5-й степени, но в данном случае такая награда вряд ли уместна. Я думаю, можно устроить для вас Боевой крест. Необычно для женщины, хотя прецеденты были.
– Я знаю все о сестре, – бросила она. – Баум сказал Крэйгу, а Крэйг сказал мне. Даже Прим знал.
– Сожалею, – спокойно ответил Мунро. – На войне бывают несчастные случаи.
Женевьева продолжала:
– Вы спокойно сидите здесь, лакая бренди, зная, что продали меня. Хуже того, вы с самого начала обрекли меня на гибель и сделали это вполне хладнокровно. Знаете, что самое смешное во всей истории, бригадир?
– Нет, но уверен, что вы мне сейчас скажете.
– Вам не нужен был Баум, чтобы продать меня. Кажется, Анн-Мари работала на другую сторону, так что у меня не было шансов обмануть Макса Прима с самого начала. Я застрелила его, между прочим. Всадила две пули в спину вот из этого. – Она достала вальтер из кармана.
– Сочувствую, моя дорогая, – пожал плечами Мунро. – Полагаю, вы даже не подозревали, что способны на такое.
– Да уж.
– Но вы оказались способной ученицей, видите? Я сказал, что у вас призвание к этой работе. Вы уверены относительно Анн-Мари?
– О да, но есть еще кое-что. – Она нахмурилась, почувствовав, что ей трудно собраться. – Это Фицджеральд в Ромни, которая тоже была двойным агентом… Вы знали, что ее муж был связан с Майклом Коллинзом в ИРА во время беспорядков в Ирландии?
Мунро вдруг стал очень спокойным.
– Нет, я не думаю, что мы знали об этом. А почему вы спросили?
– Фицджеральд одурачила вас. Она до сих пор работает на немцев, используя агентов ИРА в Лондоне.
– Ах вот оно что, – глаза Мунро сверкнули. Он обернулся к Картеру. – Свяжитесь со Специальным отделом Скотланд-Ярда, как только вернемся. С Ирландской секцией. Если повезет, мы их возьмем. – Он повернулся к Женевьеве: – Айк придет в восторг от этого. Копии планов Атлантического вала! И Роммель ничего не подозревает.
– Замечательная перспектива, – сказала она. – У вас есть сигара?
– Хорошо, я ублюдок, – сказал он спокойно. – Из тех, которые выигрывают войны.
– Используя таких, как я?
– Если это необходимо.
Она подошла к столу и тяжело облокотилась на него, вальтер был у нее в руке.
– Знаете, я была готова сказать вам речь. О правилах игры и о чести, что случается, если вы их не соблюдаете, даже в такой проклятой глупой игре, как эта. Вы оказались такой же дрянью, как те, кого мы пытаемся побить.
– И что же заставило вас изменить намерения?
– Я вспомнила обо всех этих трупах, усеявших путь от Холодной гавани до замка Вуанкур. Рене Дизар, Макс Прим, Мартин Хейр и экипаж «Лили Марлен», Крэйг Осборн. «Смелые молодые мужчины, спящие в могиле…» Разве не так говорил об этом поэт? За что они умерли?
– Дорогая моя Женевьева, – спокойно сказал он. – Время у нас ограничено. Что вы пытаетесь объяснить мне?
– Что если вы похожи на гестапо, то мне, может быть, следует поступить с вами, как с гестапо. – Она подняла вальтер. Мунро не пытался уклониться, но Джулия, стоявшая поодаль, внезапно закричала:
– Нет, Женевьева, он этого не стоит!
Женевьева стояла очень бледная, вальтер в ее руке не дрогнул.
– Давайте покончим с этим, – нетерпеливо сказал Мунро. – Решайтесь, мисс.
– Будьте вы прокляты, бригадир! – ответила она и бросила вальтер на стол рядом.
Подошел Джек Картер и вставил ей в руку стакан с виски. Потом он взял вальтер и положил к себе в карман.
– Правильно, – сказал Мунро. – Я бы выпил на вашем месте. Вам это явно требуется.
– У вас что, плохие новости, хотя нет еще даже двенадцати? Валяйте, бригадир, мне кажется, вы сегодня не намерены меня радовать.
– Ваша сестра умерла прошлой ночью, – сказал он. Женевьева закрыла глаза. Потом, как сквозь густой туман, до нее донесся настойчивый голос Картера:
– Как вы себя чувствуете? Она взглянула на них.
– Как?
– Я потребовал вскрытия. Сердце.
– Еще один побочный эффект вашего наркотика?
– Вполне возможно.
– Где она? Я хочу ее видеть.
– Я не думаю, что это возможно.
– Закон о гостайне? Вы о нем хотите мне напомнить?
– Нет необходимости, – сказал он. – По-моему, ваш отец еще жив. Если вы захотите устроить скандал, неизбежно всплывет то, что его любимая дочь была нацистским агентом. Это добьет его, вам не кажется?
Женевьева судорожно вздохнула.
– Я принесла вам эти фотографии. Вам не кажется, что вы мой должник?
– Олл райт, ваша взяла, – вздохнул Мунро. – Ее похоронят на кладбище для бедных, в общей могиле, естественно. В шесть утра послезавтра. На Хайгейтском кладбище.
– Где она сейчас?
– Этим занимается владелец похоронного бюро в Кемберуэлле. Джек может отвезти вас.
– Что будет с герром Баумом? – спросила она.
– Он лишь делал свое дело, как и все мы. Зазвонил телефон, и Картер поднял трубку. Затем он повернулся.
– «Лизандр» только что приземлился, сэр.
– Прекрасно. – Мунро встал. – Тогда полетели.
– Но ведь надежда все еще есть, – сказала Женевьева. – Крэйг… другие…
– Эти новости будут завтра, – сказал Мунро. – Так что давайте двигаться.
Глава 17
На следующий день после обеда Джек Картер отвез ее в похоронное бюро в Кемберуэлле. Женевьева вошла, а он остался ждать на улице. В маленьком помещении, отделанном дубовыми панелями, пахло полировкой и свечами, у двери в медной вазе стояли белые лилии. Человек, встретивший ее, был очень стар, возможно, он и жил-то потому, что шла война, его волосы были белы как снег, а руки сильно дрожали.
– Ах да, – вспомнил он, – мне звонили насчет вас, мисс. Тело в третьем номере. Но есть маленькая сложность. Там сейчас один джентльмен.
Она оттолкнула его и вошла в маленький коридор позади комнаты. На первом столе стоял закрытый гроб, второй был пуст, а третий – занавешен зеленой шторкой. Тихий голос читал молитву по умершему на иврите. Она часто слышала такие молитвы в палатах для раненых в госпитале св. Варфоломея.
Она потянула шторку в сторону, и навстречу ей вскочил Баум, захлопнув молитвенник. На голове у него была маленькая ермолка, по щекам катились слезы.
– Простите меня, мне очень жаль. Господь свидетель, я никогда не думал, что так выйдет.
За его спиной Женевьева увидела Анн-Мари со сложенными на груди руками, лицо, ее собственное лицо, было обрамлено саваном, на нем застыло выражение покоя. Она взяла руку сестры и крепко сжала, ничего не говоря, потому что сказать было нечего.
Было серое утро, в воздухе висел туман, и Хайгейтское кладбище было не самым лучшим местом в мире в этот момент. Ее подвезли к воротам (это снова сделал Картер) на зеленом лимузине.
– Ждать не надо, – сказала она ему. – Я вернусь сама.
Странно, но он, не споря, уехал, и она пошла через кладбище, глубоко засунув руки в карманы пиджака. Ей не пришлось искать могилу. Она увидела их в дальнем углу довольно скоро: старик из похоронного бюро в черном плаще держал котелок в руке, пара землекопов налегали на лопаты, священник в черной рясе читал молитву. Женевьева подождала, пока он закончит, потом пошла к выходу следом за стариком, но вернулась назад, когда могила была уже почти засыпана. Могильщики взглянули на нее. Один из них спросил:
– Я могу чем-нибудь помочь вам, мисс? Это кто-то, кого вы знали?
Она глянула вниз на простой гроб, наполовину засыпанный землей:
– Мне казалось, что знала. Теперь я не уверена в этом. – Пошел дождь, и она посмотрела на небо: – Хотелось бы знать, зачем Бог сотворил такие вот утра, как это?
Они удивленно переглянулись:
– С вами все в порядке, мисс?
– Да, спасибо, – ответила Женевьева. Она повернулась и увидела Крэйга Осборна, стоявшего в нескольких ярдах от могилы и наблюдавшего за ней.
Он был во френче и фуражке. Она заметила полевую оливково-коричневую форму и десантные ботинки. Его орденские планки впечатляли.
– Мне он нравится больше, чем предыдущий. Я имею в виду мундир, – сказала Женевьева.
Он молча накинул ей на плечи свой френч. Они пошли по дорожке между надгробий, вокруг клубился туман, шел дождь, сжимая мир вокруг них до тех пор, пока они не остались вдвоем. Дождь усиливался и скоро превратился в сплошной ливень. Они побежали и укрылись под навесом небольшого фонтана. Она вспоминала другое кладбище под дождем и Макса Прима.
Женевьева села. Крэйг достал пачку сигарет и протянул ей.
– Сожалею, – сказал он, – об Анн-Мари. Мунро сказал мне только прошлой ночью.
– Они не сказали мне, что вы спаслись. Даже Джек промолчал.
– Я добрался до них только вечером. Они сказали, что вы будете здесь сегодня утром. – Он пожал плечами: – Я просил Джека ничего не говорить вам, хотел сам все рассказать.
– Что с вами случилось? – спросила она.
– Я отплыл в сторону, когда «Лили» затонула. Шмидт тоже. Мы держались с ним за руки сколько могли. В конце концов нас выбросило на берег Лизард-Пойнт.
– А Мартин?
– Его нет, Женевьева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26