Теперь отчаливайте. Женевьева потянулась к руке Крэйга. Как только она вступила на палубу, швартовы отдали и «Лили Марлен» скользнула во тьму моря.
Глава 16
Гиммлер часто проводил ночь в маленьком кабинете, расположенном рядом с его рабочим кабинетом на Принц-Альбертштрассе. Было четыре часа утра, когда гауптштурмфюрер Розманн с некоторым трепетом приблизился к его двери, постоял в нерешительности и наконец постучал. Когда он вошел, рейхсфюрер уже зажег маленькую лампу и сидел на узкой походной кровати.
– В чем дело, Розманн?
– Боюсь, я принес плохие вести, рейхсфюрер. – Розманн подал ему телеграмму: – Это о замке Вуанкур.
Гиммлер потянулся за очками, надел их и протянул руку.
– Дайте, я посмотрю. – Он быстро прочел телеграмму и отложил ее. – Гнездо предателей – вот что это такое. Видите, я был прав, Розманн. А Прим бесследно исчез?
– Да, рейхсфюрер.
– Ну что же, это к лучшему. Это французские террористы, Розманн. Звери, которые никогда не остановятся.
– Но что все это значит? – спросил Розманн. – Для чего они это устроили?
– Все очень просто. Им нужен был Роммель. Они собирались нанести внезапный удар, но он оставил бал рано и уехал в Париж ночью. Они неверно рассчитали время, вот и все.
– Конечно, рейхсфюрер. Теперь я понимаю. Войска в том районе приведены в полную боевую готовность. Все сельские районы перевернуты вверх дном. Будут еще распоряжения?
– Да, заложники. Думаю, сто человек, взятых из каждой деревни в том районе. Казнить в полдень. Мы должны преподать этим людям урок. – Он снял очки и положил их на столик, стоявший сбоку.
– Как прикажете, рейхсфюрер.
– Разбудите меня в шесть, – спокойно сказал Генрих Гиммлер и выключил свет.
Было еще темно, когда Дугал Мунро отправился из Гранчестер-Эбби вниз, в Холодную гавань. Он раскрыл зонт, его старая шляпа была глубоко надвинута на голову, свободной рукой он придерживал воротник кавалерийского плаща, застегнутого у горла. Сквозь задвинутые шторы из окон «Висельника» пробивался свет, вывеска раскачивалась из стороны в сторону. Когда он открыл дверь и вошел, то сразу увидел Джулию Легран, сидевшую у огня со стаканом в руке.
– Вот вы где, – сказал он, стряхивая воду с зонта и ставя его в угол. – Не спится, как и мне?
– Что-нибудь слышно? – спросила она.
– Пока нет. Джек дежурит у рации. – Он снял плащ и шляпу и протянул руки к огню. – Что вы пьете?
– Виски, – ответила она. – Немного лимона, сахару и горячей воды. Когда я была маленькой, моя бабушка пользовалась этим снадобьем от гриппа. Теперь это просто лекарство.
– А не рановато ли для такого лекарства?
– Я пью его по многим причинам, бригадир.
– Не нужно начинать сначала, Джулия. Я уже сказал, что готов забыть о вашем участии в этом несчастном деле. Не надо нам обвинять друг друга. Давайте оставим все как есть. Есть ли у меня шанс получить чашку чаю?
– Конечно. Чайник вы найдете на печке на кухне, коробка с чаем и пинта молока рядом с ним.
– О, дорогая, вот вы как со мной? – Мунро обошел стойку бара и прошел на кухню. Джулия помешала дрова в камине, потом подошла к окну, отдернула занавеску и выглянула на улицу. Там уже занимался рассвет. Она опустила занавеску, вернулась к огню, и тут вошел Мунро, помешивая чай в чашке. В этот момент послышался звук мотора приближающейся машины. Дверь открылась, впустив ветер, Джека Картера и Еджа. Едж с трудом закрыл дверь, и Мунро спросил: – Итак?
Картер улыбался с выражением благоговения на лице.
– Он сделал это, сэр. Крэйг практически вытащил ее на себе. Забрал ее оттуда.
Джулия вскочила:
– Вы уверены?
– Абсолютно. – Картер расстегнул мокрый дождевик. – Мы получили сообщение от Большого Пьера пятнадцать минут назад. Хейр ждал на «Лили Марлен» у Гросне, пока Крэйг был в замке. Они отошли сразу после полуночи. Если все будет в порядке, они появятся здесь через полтора часа.
Джулия обняла его за шею, а Мунро заметил:
– Я всегда говорил, что он – Гудини, который вернулся, чтобы доставлять нам неприятности.
На Едже был военный черный дождевик поверх форменной одежды. Он медленно расстегнул его, зашел за стойку бара и налил себе большую порцию джина. Его лицо было совершенно спокойным, но глаза горели гневом и безумием.
– Разве это не великолепно, сэр? – спросил Картер, обращаясь к Мунро.
– Это очень драматично, Джек, но совершенно бессмысленно, – ответил бригадир.
Джулия резко расхохоталась:
– Крэйг разрушил вашу маленькую гнилую схему, не так ли? Вас бы гораздо больше устроило, если бы он не вернулся? Если бы никто из них не вернулся?
– Это неплохая идея, хотя и слегка истеричная. – Мунро взял свой плащ и накинул его. – Мне нужно кое-что сделать. Вы отвезете меня в дом, Картер. – Потом спросил Еджа: – Вы с нами?
– Нет, спасибо, сэр. Я доберусь пешком. Мне нужно продышаться.
Они вышли. Джулия, все еще не остывшая от гнева, ходила взад и вперед.
– Эта сволочь! Эта проклятая сволочь!
– Вы уже все ему высказали. – Едж взял бутылку джина со стойки бара и засунул ее в карман. – В любом случае мне нужно немного вздремнуть. Это была долгая ночь. – На улице был сильный ветер. Он прошел на край причала и долго смотрел на море. Потом открыл бутылку и стал жадно пить. – Черт с тобой, Осборн, – тихо сказал он. – Черт с тобой и с твоей сукой! Черт с вами со всеми! – Он положил бутылку в карман, повернулся и побрел вверх по мощеной дороге через поселок.
Море все больше покрывалось белыми барашками, ветер крепчал. «Лили Марлен» стремительно летела к корнуолльскому берегу, словно спущенный с привязи гончий пес. Рассвет окрасил небо на востоке, и Женевьева, глядя в маленький иллюминатор кают-компании, засмотрелась на пустынный морской простор.
Крэйг сидел напротив нее, так и не сняв куртки. С камбуза вошел Шмидт с чаем.
– Англия, дом и красота. Теперь уже недолго. – На нем был спасательный жилет поверх желтого комбинезона.
– А это зачем? – резко спросил Крэйг.
– По приказу капитана. Он считает, что будет штормить. – Шмидт поставил чашки на стол. – Ваши спасательные жилеты вы найдете в рундуке под скамейкой, – добавил он и вышел.
Женевьева отодвинулась, чтобы не мешать. Крэйг открыл рундук и достал пару спасательных жилетов Кригс-марин. Он помог ей влезть в один из них, другой надел на себя. Потом снова сел напротив нее и начал пить чай.
Женевьева предложила ему сигарету.
– Думаю, вам следует взять это. – Она протянула ему свой портсигар. – Будет ужасно глупо, если вода попадет в него и испортит негативы.
– Не беспокойтесь. Эту вещь сделал гений.
Они посидели минуту молча. Потом Женевьева спросила:
– Что будет дальше, Крэйг?
– Кто знает? Теперь ситуация изменилась. Вы, в общем-то, достали все, что нужно. Скопировали эти планы Атлантического вала, и, что самое главное, немцы об этом не знают. Они ничего не изменят.
– Ну и что?
– Вы теперь вроде как героиня, разве не так? И если бы Мартин и я не пошли за вами… – Он пожал плечами. – Мунро придется смириться, причем со всем. Ему ведь тоже достанется кусок пирога. Айк решит, что он маг, когда увидит эти фотографии.
– А потом?
– Давайте-ка делать один шаг за один раз. – Он похлопал ее по руке. – Пойдемте наверх и немного подышим.
Они стали пробираться по палубе. Вода за матерчатыми экранами, установленными на леерах, расходилась каскадами. У обоих крупнокалиберных пулеметов, 20-мм противовоздушного – на передней палубе и системы Бофорса – на задней, находились удвоенные боевые расчеты, все моряки были в желтых комбинезонах, спасательных жилетах и зюйдвестках. Женевьева поднялась по трапу наверх, за ней взобрался Крэйг, и оба скрылись в рулевой рубке. Лангсдорф стоял у руля, а Хейр наносил на карту последний участок пути.
– Ну, как наши дела? – спросил Крэйг.
– Прекрасно. Осталось максимум час пути. Может, и меньше. Море уже у нас за спиной. – Хейр выглянул наружу. – Видимо, погода испортится, потом улучшится, но мы уже будем на месте.
Крэйг обнял Женевьеву за плечи.
– У меня возникла одна по настоящему великолепная идея. Ужин в «Савое», шампанское, танцы…
Прежде чем она успела ответить, в разговор вмешался Мартин Хейр:
– А у меня есть идея получше. – Он покопался в кармане и извлек полкроны. – Я кину монетку, и посмотрим, кто получит право на первый танец.
В половине шестого в Холодной гавани шел сильный дождь. Джо Едж сидел у окна своей комнаты в Гранчестер-Эбби и пил джин из оловянной кружки, мрачно глядя на серый рассвет. Он выпил уже половину бутылки и теперь был в состоянии злобного возбуждения. Теперь уже недолго, скоро «Лили Марлен» войдет в гавань. Возвращение героев – Хейра и этой глупой суки Треванс. Потом он вспомнил о Крэйге и о том, как этот американец унизил его, и ярость переполнила ему душу. Он плеснул еще глоток джина в кружку. Подняв ее к губам, он вдруг нашел великолепный способ отплатить им за все. Им всем.
– Боже мой, это же великолепно! – Он пьяно расхохотался. – Я заставлю этих подонков натерпеться страху.
Он взял телефон и набрал номер своего старшего механика, сержанта Гендерсона, который, как и остальные члены наземного экипажа, жил в металлических сводчатых помещениях позади ангара. Трубку долго не брали, но наконец сонный голос Гендерсона ответил:
– Да? Кто это?
– Это я, дурень, – ответил Едж. – У тебя десять минут на то, чтобы подготовить для меня «юнкерс».
– В чем дело, сэр? Тревога? – Гендерсон быстро пришел в себя.
– Можно сказать и так. До встречи. – Едж положил трубку, взял летную куртку из гардероба, оделся и спустился вниз.
В ожидании «Лили Марлен» Мунро совсем не спал. Он работал в библиотеке с какими-то документами, когда вдруг хлопнула входная дверь. Он поднялся, подошел к окну и успел увидеть, как Едж отъезжает от дома на одном из джипов. Открылась дверь, и в комнату проскользнул Картер с подносом в руке:
– Чаю, сэр?
Мунро повернулся к нему:
– Едж только уехал. Что у него на уме, хотелось бы знать?
– Он поехал к «Висельнику», сэр. Наши скоро будут в гавани.
– Наверное, – ответил Мунро. – Нам тоже пора, так что налейте мне чаю.
Сержант Гендерсон все еще был в пижаме под формой. Он уже вывел «юнкерс» из ангара и как раз вылезал из самолета, когда появился Едж на джипе. Пока Едж, слегка покачиваясь, шел к нему, он натянул шлем, летные очки и застегнул ремешок под подбородком.
– Все в порядке, сержант?
– К полету готов, сэр. – Едж покачнулся, и Гендерсон подставил руки, чтобы поддержать его. – С вами все о'кей, сэр? – В этот момент он почувствовал густой запах джина в утреннем воздухе.
– Конечно, в порядке, идиот, – ответил Едж. – Я собираюсь немного развлечься. Думаю преподать урок этому И-боту. – Он расхохотался. – Когда я закончу, Хейр и Осборн узнают, кто на самом деле герой. Разве Мунро не будет мне благодарен? – Он повернулся к самолету, и Гендерсон схватил его за руку:
– Минуту, сэр. Кажется, вам не следует лететь. Едж резко оттолкнул его и достал из кобуры вальтер.
– А ну, прочь с дороги! – Он начал беспорядочно стрелять в землю под ноги сержанта, тот отбежал и нырнул под брюхо «юнкерса», пытаясь спрятаться с другой стороны. Он услышал, как захлопнулась дверца на фюзеляже. Минуту спустя сдвоенный радиальный двигатель ожил. Самолет пришел в движение. Гендерсон кинулся в ангар, добрался до служебного помещения и схватил трубку телефона.
В Гранчестер-Эбби Мунро и Джек Картер как раз допивали чай, когда над их головами раздалось рычание мотора.
– Господи, это еще что такое? – удивился бригадир. Он подошел к двери, открыл ее и вышел на террасу, успев заметить, как Ю-88 С прошел на бреющем полете над гаванью и взмыл в серое небо. – Что за чертовщина здесь творится, Джек? – спросил он требовательно. – В этот момент зазвонил телефон. Картер взял трубку. Мунро наблюдал, как самолет уходит все выше, прислушиваясь к бормотанию разговора у себя за спиной. Потом повернулся и увидел обеспокоенное лицо Картера. – В чем дело, Джек?
– Это сержант Гендерсон, сэр. Кажется, Джо Едж недавно разбудил его, чтобы он подготовил «юнкерс» к полету. Сказал, что объявлена тревога.
– Тревога? Какая, к черту, тревога?
– Он сказал, что собирается разнести И-бот в щепки, сэр. Сказал, что, когда он покончит с ним, Хейр и Осборн будут знать, кто настоящий герой, и что вы будете благодарны ему за это.
Мунро совершенно растерялся:
– Он с ума сошел!
– Он к тому же пьян, сэр. Настолько пьян, что стал стрелять в ноги Гендерсону, когда тот попытался его остановить.
– Господи, Джек! – Лицо Мунро побелело. – Что нам делать теперь?
– Мы ничего не можем поделать, сэр. На «Лили» никогда не выходили на связь с берегом по радио. Это правило всегда жестко соблюдалось. Вы же не хотели, чтобы военно-морской флот или береговая охрана слушали нас по радио и задавались вопросами о том, что же здесь происходит. Их предупредить невозможно. Мы можем сделать только одно. Если мы выедем наверх, на холм над обрывом, то увидим их приближение.
– Тогда поехали, Джек. – Мунро натянул плащ и поспешил к выходу.
Когда они подъехали к «Висельнику» на другом джипе, им навстречу вышла Джулия.
– Что происходит? Что задумал Джо?
– Садитесь! – приказал Мунро.
Она влезла на заднее сиденье, и Картер, тронувшись с места, бросил ей:
– Кажется, у Джо в голове прошибло клапан.
– Мы ничего не знаем точно, Джек, – сказал Мунро. – Он напился и изображает из себя тайного наблюдателя, вот так. Все еще обойдется.
– Что обойдется? – требовательно спросила Джулия. И Картер, продолжая вести машину, рассказал ей все. Когда он закончил, Джулия сказала: – Он всегда был слегка сумасшедшим. А теперь окончательно свихнулся.
Они въехали на холм и теперь тряслись по травянистой целине, направляясь к краю обрыва. Картер остановил машину.
– У нас есть пара биноклей. Я их сам сюда спрятал. – Он покопался под приборной доской. – А, вот они.
Они выбрались из машины и пошли вперед. Это было странное утро. Низкие черные облака вытягивались в прямую линию у горизонта. Над морем ползла дымка, и ветер пробивал в ней большие бреши. Штормило, волны бились о берег. Внезапно Джулия вытянула руку:
– Вон они!
«Лили Марлен» вынырнула из серого тумана приблизительно в миле от них, быстро двигаясь в сторону Холодной гавани и высоко неся трепещущий вымпел Кригсмарин. Внезапно из черного облака вынырнул «юнкерс», словно птица-призрак, и зашел над И-ботом у самой поверхности моря. Минуту спустя послышались звуки стрельбы.
Едж выпустил по «Лили Марлен» очередь, рассыпав ее широким веером по правому борту, и заложил вираж вправо. Крэйг и Женевьева в этот момент пришли к Хейру в рубку, чтобы посмотреть на последний бросок к берегу.
– Господи Иисусе, это Едж. Что за глупые игры? – Хейр повернулся к громкоговорителю, которым никогда не пользовались, включил связь и взял микрофон: – Едж, выходите на связь! Выходите на связь! В чем дело?!
«Юнкере» развернулся и теперь снова заходил прямо в нос кораблю, потом пулеметная очередь снова вспорола море по левому борту.
– Трах! Бах! Вы мертвы! – Голос Еджа был ясно слышен по рации, он истерически хохотал. – Вы слышите меня, Хейр? – Он взмыл вверх прямо над ними. – Вы тут устроили нам кучу проблем. Больше всех досталось бедному старому бригадиру. Было бы гораздо лучше, если бы вы, и Осборн, и эта глупая сучка Треванс вообще не вернулись! – Он снова лег на правое крыло.
Хейр открыл рундук и взял оттуда свернутый флаг, отведя Лангсдорфа в сторону.
– Думаю, здесь сейчас будет настоящая свалка. Пошлите кого-нибудь снять вымпел и повесить на его место вот это.
Он прибавил скорость, нос катера приподнялся и ушел направо, когда Лангсдорф вышел. Старший штурман позвал Вагнера, и тот поднялся по трапу. Лангсдорф отдал ему приказ, передал флаг и вернулся на мостик.
– Вы еще живы? – Голос Еджа звучал в громкоговорителе. – Попробуем еще разок? Посмотрим, как близко я смогу подойти. – Он снова развернулся и зашел спереди с высоты пятидесяти футов. Вагнер как раз снимал вымпел Кригсмарин с флагштока над рулевой рубкой. Через минуту на его месте взвился американский флаг, что раззадорило Еджа еще больше. – Проклятые янки! – завизжал он.
Теперь он был очень близко и снова открыл огонь из пулемета; на этот раз очередь вспорола корму по правому борту, мгновенно убив Хардта и Шнайдера, которые через леера упали в море.
– Господи, – сказал Крэйг, – он сошел с ума! Вагнер и Бауэр открыли с палубы огонь из пулемета Бофорса, трассирующие пули, преследуя «юнкерс», прочерчивали в небе дугу, Виттиг стрелял в него из эрликона, установленного на турели на носу. Самолет вздрогнул, когда пуля пробила его правое крыло. Едж выругался и бросил «юнкерс» влево.
– Хорошо же, ублюдки! – закричал он. – Вы сами этого хотели!
Он теперь был опасно низко и снова зашел спереди. Хейр выжимал из «Лили Марлен» все, что мог, и ее могучие двигатели «даймлер-бенц» позволили набрать скорость свыше сорока узлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Глава 16
Гиммлер часто проводил ночь в маленьком кабинете, расположенном рядом с его рабочим кабинетом на Принц-Альбертштрассе. Было четыре часа утра, когда гауптштурмфюрер Розманн с некоторым трепетом приблизился к его двери, постоял в нерешительности и наконец постучал. Когда он вошел, рейхсфюрер уже зажег маленькую лампу и сидел на узкой походной кровати.
– В чем дело, Розманн?
– Боюсь, я принес плохие вести, рейхсфюрер. – Розманн подал ему телеграмму: – Это о замке Вуанкур.
Гиммлер потянулся за очками, надел их и протянул руку.
– Дайте, я посмотрю. – Он быстро прочел телеграмму и отложил ее. – Гнездо предателей – вот что это такое. Видите, я был прав, Розманн. А Прим бесследно исчез?
– Да, рейхсфюрер.
– Ну что же, это к лучшему. Это французские террористы, Розманн. Звери, которые никогда не остановятся.
– Но что все это значит? – спросил Розманн. – Для чего они это устроили?
– Все очень просто. Им нужен был Роммель. Они собирались нанести внезапный удар, но он оставил бал рано и уехал в Париж ночью. Они неверно рассчитали время, вот и все.
– Конечно, рейхсфюрер. Теперь я понимаю. Войска в том районе приведены в полную боевую готовность. Все сельские районы перевернуты вверх дном. Будут еще распоряжения?
– Да, заложники. Думаю, сто человек, взятых из каждой деревни в том районе. Казнить в полдень. Мы должны преподать этим людям урок. – Он снял очки и положил их на столик, стоявший сбоку.
– Как прикажете, рейхсфюрер.
– Разбудите меня в шесть, – спокойно сказал Генрих Гиммлер и выключил свет.
Было еще темно, когда Дугал Мунро отправился из Гранчестер-Эбби вниз, в Холодную гавань. Он раскрыл зонт, его старая шляпа была глубоко надвинута на голову, свободной рукой он придерживал воротник кавалерийского плаща, застегнутого у горла. Сквозь задвинутые шторы из окон «Висельника» пробивался свет, вывеска раскачивалась из стороны в сторону. Когда он открыл дверь и вошел, то сразу увидел Джулию Легран, сидевшую у огня со стаканом в руке.
– Вот вы где, – сказал он, стряхивая воду с зонта и ставя его в угол. – Не спится, как и мне?
– Что-нибудь слышно? – спросила она.
– Пока нет. Джек дежурит у рации. – Он снял плащ и шляпу и протянул руки к огню. – Что вы пьете?
– Виски, – ответила она. – Немного лимона, сахару и горячей воды. Когда я была маленькой, моя бабушка пользовалась этим снадобьем от гриппа. Теперь это просто лекарство.
– А не рановато ли для такого лекарства?
– Я пью его по многим причинам, бригадир.
– Не нужно начинать сначала, Джулия. Я уже сказал, что готов забыть о вашем участии в этом несчастном деле. Не надо нам обвинять друг друга. Давайте оставим все как есть. Есть ли у меня шанс получить чашку чаю?
– Конечно. Чайник вы найдете на печке на кухне, коробка с чаем и пинта молока рядом с ним.
– О, дорогая, вот вы как со мной? – Мунро обошел стойку бара и прошел на кухню. Джулия помешала дрова в камине, потом подошла к окну, отдернула занавеску и выглянула на улицу. Там уже занимался рассвет. Она опустила занавеску, вернулась к огню, и тут вошел Мунро, помешивая чай в чашке. В этот момент послышался звук мотора приближающейся машины. Дверь открылась, впустив ветер, Джека Картера и Еджа. Едж с трудом закрыл дверь, и Мунро спросил: – Итак?
Картер улыбался с выражением благоговения на лице.
– Он сделал это, сэр. Крэйг практически вытащил ее на себе. Забрал ее оттуда.
Джулия вскочила:
– Вы уверены?
– Абсолютно. – Картер расстегнул мокрый дождевик. – Мы получили сообщение от Большого Пьера пятнадцать минут назад. Хейр ждал на «Лили Марлен» у Гросне, пока Крэйг был в замке. Они отошли сразу после полуночи. Если все будет в порядке, они появятся здесь через полтора часа.
Джулия обняла его за шею, а Мунро заметил:
– Я всегда говорил, что он – Гудини, который вернулся, чтобы доставлять нам неприятности.
На Едже был военный черный дождевик поверх форменной одежды. Он медленно расстегнул его, зашел за стойку бара и налил себе большую порцию джина. Его лицо было совершенно спокойным, но глаза горели гневом и безумием.
– Разве это не великолепно, сэр? – спросил Картер, обращаясь к Мунро.
– Это очень драматично, Джек, но совершенно бессмысленно, – ответил бригадир.
Джулия резко расхохоталась:
– Крэйг разрушил вашу маленькую гнилую схему, не так ли? Вас бы гораздо больше устроило, если бы он не вернулся? Если бы никто из них не вернулся?
– Это неплохая идея, хотя и слегка истеричная. – Мунро взял свой плащ и накинул его. – Мне нужно кое-что сделать. Вы отвезете меня в дом, Картер. – Потом спросил Еджа: – Вы с нами?
– Нет, спасибо, сэр. Я доберусь пешком. Мне нужно продышаться.
Они вышли. Джулия, все еще не остывшая от гнева, ходила взад и вперед.
– Эта сволочь! Эта проклятая сволочь!
– Вы уже все ему высказали. – Едж взял бутылку джина со стойки бара и засунул ее в карман. – В любом случае мне нужно немного вздремнуть. Это была долгая ночь. – На улице был сильный ветер. Он прошел на край причала и долго смотрел на море. Потом открыл бутылку и стал жадно пить. – Черт с тобой, Осборн, – тихо сказал он. – Черт с тобой и с твоей сукой! Черт с вами со всеми! – Он положил бутылку в карман, повернулся и побрел вверх по мощеной дороге через поселок.
Море все больше покрывалось белыми барашками, ветер крепчал. «Лили Марлен» стремительно летела к корнуолльскому берегу, словно спущенный с привязи гончий пес. Рассвет окрасил небо на востоке, и Женевьева, глядя в маленький иллюминатор кают-компании, засмотрелась на пустынный морской простор.
Крэйг сидел напротив нее, так и не сняв куртки. С камбуза вошел Шмидт с чаем.
– Англия, дом и красота. Теперь уже недолго. – На нем был спасательный жилет поверх желтого комбинезона.
– А это зачем? – резко спросил Крэйг.
– По приказу капитана. Он считает, что будет штормить. – Шмидт поставил чашки на стол. – Ваши спасательные жилеты вы найдете в рундуке под скамейкой, – добавил он и вышел.
Женевьева отодвинулась, чтобы не мешать. Крэйг открыл рундук и достал пару спасательных жилетов Кригс-марин. Он помог ей влезть в один из них, другой надел на себя. Потом снова сел напротив нее и начал пить чай.
Женевьева предложила ему сигарету.
– Думаю, вам следует взять это. – Она протянула ему свой портсигар. – Будет ужасно глупо, если вода попадет в него и испортит негативы.
– Не беспокойтесь. Эту вещь сделал гений.
Они посидели минуту молча. Потом Женевьева спросила:
– Что будет дальше, Крэйг?
– Кто знает? Теперь ситуация изменилась. Вы, в общем-то, достали все, что нужно. Скопировали эти планы Атлантического вала, и, что самое главное, немцы об этом не знают. Они ничего не изменят.
– Ну и что?
– Вы теперь вроде как героиня, разве не так? И если бы Мартин и я не пошли за вами… – Он пожал плечами. – Мунро придется смириться, причем со всем. Ему ведь тоже достанется кусок пирога. Айк решит, что он маг, когда увидит эти фотографии.
– А потом?
– Давайте-ка делать один шаг за один раз. – Он похлопал ее по руке. – Пойдемте наверх и немного подышим.
Они стали пробираться по палубе. Вода за матерчатыми экранами, установленными на леерах, расходилась каскадами. У обоих крупнокалиберных пулеметов, 20-мм противовоздушного – на передней палубе и системы Бофорса – на задней, находились удвоенные боевые расчеты, все моряки были в желтых комбинезонах, спасательных жилетах и зюйдвестках. Женевьева поднялась по трапу наверх, за ней взобрался Крэйг, и оба скрылись в рулевой рубке. Лангсдорф стоял у руля, а Хейр наносил на карту последний участок пути.
– Ну, как наши дела? – спросил Крэйг.
– Прекрасно. Осталось максимум час пути. Может, и меньше. Море уже у нас за спиной. – Хейр выглянул наружу. – Видимо, погода испортится, потом улучшится, но мы уже будем на месте.
Крэйг обнял Женевьеву за плечи.
– У меня возникла одна по настоящему великолепная идея. Ужин в «Савое», шампанское, танцы…
Прежде чем она успела ответить, в разговор вмешался Мартин Хейр:
– А у меня есть идея получше. – Он покопался в кармане и извлек полкроны. – Я кину монетку, и посмотрим, кто получит право на первый танец.
В половине шестого в Холодной гавани шел сильный дождь. Джо Едж сидел у окна своей комнаты в Гранчестер-Эбби и пил джин из оловянной кружки, мрачно глядя на серый рассвет. Он выпил уже половину бутылки и теперь был в состоянии злобного возбуждения. Теперь уже недолго, скоро «Лили Марлен» войдет в гавань. Возвращение героев – Хейра и этой глупой суки Треванс. Потом он вспомнил о Крэйге и о том, как этот американец унизил его, и ярость переполнила ему душу. Он плеснул еще глоток джина в кружку. Подняв ее к губам, он вдруг нашел великолепный способ отплатить им за все. Им всем.
– Боже мой, это же великолепно! – Он пьяно расхохотался. – Я заставлю этих подонков натерпеться страху.
Он взял телефон и набрал номер своего старшего механика, сержанта Гендерсона, который, как и остальные члены наземного экипажа, жил в металлических сводчатых помещениях позади ангара. Трубку долго не брали, но наконец сонный голос Гендерсона ответил:
– Да? Кто это?
– Это я, дурень, – ответил Едж. – У тебя десять минут на то, чтобы подготовить для меня «юнкерс».
– В чем дело, сэр? Тревога? – Гендерсон быстро пришел в себя.
– Можно сказать и так. До встречи. – Едж положил трубку, взял летную куртку из гардероба, оделся и спустился вниз.
В ожидании «Лили Марлен» Мунро совсем не спал. Он работал в библиотеке с какими-то документами, когда вдруг хлопнула входная дверь. Он поднялся, подошел к окну и успел увидеть, как Едж отъезжает от дома на одном из джипов. Открылась дверь, и в комнату проскользнул Картер с подносом в руке:
– Чаю, сэр?
Мунро повернулся к нему:
– Едж только уехал. Что у него на уме, хотелось бы знать?
– Он поехал к «Висельнику», сэр. Наши скоро будут в гавани.
– Наверное, – ответил Мунро. – Нам тоже пора, так что налейте мне чаю.
Сержант Гендерсон все еще был в пижаме под формой. Он уже вывел «юнкерс» из ангара и как раз вылезал из самолета, когда появился Едж на джипе. Пока Едж, слегка покачиваясь, шел к нему, он натянул шлем, летные очки и застегнул ремешок под подбородком.
– Все в порядке, сержант?
– К полету готов, сэр. – Едж покачнулся, и Гендерсон подставил руки, чтобы поддержать его. – С вами все о'кей, сэр? – В этот момент он почувствовал густой запах джина в утреннем воздухе.
– Конечно, в порядке, идиот, – ответил Едж. – Я собираюсь немного развлечься. Думаю преподать урок этому И-боту. – Он расхохотался. – Когда я закончу, Хейр и Осборн узнают, кто на самом деле герой. Разве Мунро не будет мне благодарен? – Он повернулся к самолету, и Гендерсон схватил его за руку:
– Минуту, сэр. Кажется, вам не следует лететь. Едж резко оттолкнул его и достал из кобуры вальтер.
– А ну, прочь с дороги! – Он начал беспорядочно стрелять в землю под ноги сержанта, тот отбежал и нырнул под брюхо «юнкерса», пытаясь спрятаться с другой стороны. Он услышал, как захлопнулась дверца на фюзеляже. Минуту спустя сдвоенный радиальный двигатель ожил. Самолет пришел в движение. Гендерсон кинулся в ангар, добрался до служебного помещения и схватил трубку телефона.
В Гранчестер-Эбби Мунро и Джек Картер как раз допивали чай, когда над их головами раздалось рычание мотора.
– Господи, это еще что такое? – удивился бригадир. Он подошел к двери, открыл ее и вышел на террасу, успев заметить, как Ю-88 С прошел на бреющем полете над гаванью и взмыл в серое небо. – Что за чертовщина здесь творится, Джек? – спросил он требовательно. – В этот момент зазвонил телефон. Картер взял трубку. Мунро наблюдал, как самолет уходит все выше, прислушиваясь к бормотанию разговора у себя за спиной. Потом повернулся и увидел обеспокоенное лицо Картера. – В чем дело, Джек?
– Это сержант Гендерсон, сэр. Кажется, Джо Едж недавно разбудил его, чтобы он подготовил «юнкерс» к полету. Сказал, что объявлена тревога.
– Тревога? Какая, к черту, тревога?
– Он сказал, что собирается разнести И-бот в щепки, сэр. Сказал, что, когда он покончит с ним, Хейр и Осборн будут знать, кто настоящий герой, и что вы будете благодарны ему за это.
Мунро совершенно растерялся:
– Он с ума сошел!
– Он к тому же пьян, сэр. Настолько пьян, что стал стрелять в ноги Гендерсону, когда тот попытался его остановить.
– Господи, Джек! – Лицо Мунро побелело. – Что нам делать теперь?
– Мы ничего не можем поделать, сэр. На «Лили» никогда не выходили на связь с берегом по радио. Это правило всегда жестко соблюдалось. Вы же не хотели, чтобы военно-морской флот или береговая охрана слушали нас по радио и задавались вопросами о том, что же здесь происходит. Их предупредить невозможно. Мы можем сделать только одно. Если мы выедем наверх, на холм над обрывом, то увидим их приближение.
– Тогда поехали, Джек. – Мунро натянул плащ и поспешил к выходу.
Когда они подъехали к «Висельнику» на другом джипе, им навстречу вышла Джулия.
– Что происходит? Что задумал Джо?
– Садитесь! – приказал Мунро.
Она влезла на заднее сиденье, и Картер, тронувшись с места, бросил ей:
– Кажется, у Джо в голове прошибло клапан.
– Мы ничего не знаем точно, Джек, – сказал Мунро. – Он напился и изображает из себя тайного наблюдателя, вот так. Все еще обойдется.
– Что обойдется? – требовательно спросила Джулия. И Картер, продолжая вести машину, рассказал ей все. Когда он закончил, Джулия сказала: – Он всегда был слегка сумасшедшим. А теперь окончательно свихнулся.
Они въехали на холм и теперь тряслись по травянистой целине, направляясь к краю обрыва. Картер остановил машину.
– У нас есть пара биноклей. Я их сам сюда спрятал. – Он покопался под приборной доской. – А, вот они.
Они выбрались из машины и пошли вперед. Это было странное утро. Низкие черные облака вытягивались в прямую линию у горизонта. Над морем ползла дымка, и ветер пробивал в ней большие бреши. Штормило, волны бились о берег. Внезапно Джулия вытянула руку:
– Вон они!
«Лили Марлен» вынырнула из серого тумана приблизительно в миле от них, быстро двигаясь в сторону Холодной гавани и высоко неся трепещущий вымпел Кригсмарин. Внезапно из черного облака вынырнул «юнкерс», словно птица-призрак, и зашел над И-ботом у самой поверхности моря. Минуту спустя послышались звуки стрельбы.
Едж выпустил по «Лили Марлен» очередь, рассыпав ее широким веером по правому борту, и заложил вираж вправо. Крэйг и Женевьева в этот момент пришли к Хейру в рубку, чтобы посмотреть на последний бросок к берегу.
– Господи Иисусе, это Едж. Что за глупые игры? – Хейр повернулся к громкоговорителю, которым никогда не пользовались, включил связь и взял микрофон: – Едж, выходите на связь! Выходите на связь! В чем дело?!
«Юнкере» развернулся и теперь снова заходил прямо в нос кораблю, потом пулеметная очередь снова вспорола море по левому борту.
– Трах! Бах! Вы мертвы! – Голос Еджа был ясно слышен по рации, он истерически хохотал. – Вы слышите меня, Хейр? – Он взмыл вверх прямо над ними. – Вы тут устроили нам кучу проблем. Больше всех досталось бедному старому бригадиру. Было бы гораздо лучше, если бы вы, и Осборн, и эта глупая сучка Треванс вообще не вернулись! – Он снова лег на правое крыло.
Хейр открыл рундук и взял оттуда свернутый флаг, отведя Лангсдорфа в сторону.
– Думаю, здесь сейчас будет настоящая свалка. Пошлите кого-нибудь снять вымпел и повесить на его место вот это.
Он прибавил скорость, нос катера приподнялся и ушел направо, когда Лангсдорф вышел. Старший штурман позвал Вагнера, и тот поднялся по трапу. Лангсдорф отдал ему приказ, передал флаг и вернулся на мостик.
– Вы еще живы? – Голос Еджа звучал в громкоговорителе. – Попробуем еще разок? Посмотрим, как близко я смогу подойти. – Он снова развернулся и зашел спереди с высоты пятидесяти футов. Вагнер как раз снимал вымпел Кригсмарин с флагштока над рулевой рубкой. Через минуту на его месте взвился американский флаг, что раззадорило Еджа еще больше. – Проклятые янки! – завизжал он.
Теперь он был очень близко и снова открыл огонь из пулемета; на этот раз очередь вспорола корму по правому борту, мгновенно убив Хардта и Шнайдера, которые через леера упали в море.
– Господи, – сказал Крэйг, – он сошел с ума! Вагнер и Бауэр открыли с палубы огонь из пулемета Бофорса, трассирующие пули, преследуя «юнкерс», прочерчивали в небе дугу, Виттиг стрелял в него из эрликона, установленного на турели на носу. Самолет вздрогнул, когда пуля пробила его правое крыло. Едж выругался и бросил «юнкерс» влево.
– Хорошо же, ублюдки! – закричал он. – Вы сами этого хотели!
Он теперь был опасно низко и снова зашел спереди. Хейр выжимал из «Лили Марлен» все, что мог, и ее могучие двигатели «даймлер-бенц» позволили набрать скорость свыше сорока узлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26