Дэш собрался было уже уходить к Густаву, но добавил:
— И держитесь подальше от огня, пока все с себя не смоете. Мыла не жалейте. Помните, масло это горит под водой.
Двое стражников с топорами одновременно отскочили в сторону, когда послышался громкий треск и деревянные ворота выгнулись. Сквозь трещины полились струйки воды, а по берегу смыло немного грязи и песка.
— Похоже, они обвалятся под собственным весом, — сказал Густав.
— Рано или поздно, но мы не можем ждать следующего большого дождя. Тряпки принес?
— Вон там. — Густав указал на стоящего на берегу человека с коробкой.
— Хорошо, — сказал Дэш и пошел осмотреть повреждения. Одному из людей с топорами он сказал: — Подруби-ка эту балку еще чуть-чуть.
Громадная балка торчала между камнями фундамента, по футу с каждой стороны от них, и держала на себе всю правую сторону шлюзовых ворот. Стражник заработал громадным топором, врезаясь им в дерево, с годами ставшее тверже камня. Но с каждым его ударом во все стороны летели щепки, и дерево трескалось все больше.
Дэш махнул своим людям, чтобы уходили, и велел поднести тряпки и оставшееся в канистрах масло, а кувшины отнести наверх, на берег. Стражники поспешили вверх по туннелю. Дэш отозвал в сторону того, что держал топор, и сказал:
— Давай сюда.
Он поставил две канистры на камни и подобрал третью. Потом осторожно выложил тряпки в длинный ряд, связал их в канат и накапал на него масла. Один конец этого каната он заткнул в канистру и поставил третью на две снизу, образовав небольшую пирамидку прямо под тем местом, где балка была перерублена топором.
Затем Дэш поспешил к дальнему концу каната и достал из кармана кремень. Лезвием ножа он начал высекать искры, стараясь попасть на промасленную тряпку.
Он не очень понимал, чего ожидать; Дэш слышал истории своего деда, но результаты видел только при использовании смеси этого масла с порошковой известью и серой.
Пламя, пыхнув, охватило тряпку. Дэш побежал прочь.
Пока горел канат, он добежал до ворот и, встав рядом с Густавом, сказал:
— Если будет гореть действительно так сильно, как говорят, то остальное дерево должно вспыхнуть быстро. Давление воды должно…
Пламя дошло до канистр, и они взорвались.
Сила взрыва была куда больше, чем Дэш ожидал; он думал, что получится скорее большой костер. Вместо этого образовалась взрывная волна, людей побросало на землю, а двоих задело обломками.
Густав поднялся с земли и сказал:
— Боги! Что это было?
— Сам не пойму, — сказал Дэш. — Дед что-то говорил мне о том, что там может быть слишком много воздуха — наверное, именно это он и имел в виду.
— Смотрите! — вскрикнул один из стражников.
Взрыв прорезал большую часть большой балки, и теперь ворота отгибали ее в сторону под давлением сдерживаемых ими миллионов галлонов речной воды. Вода полилась через проемы в дереве, и с громким стоном зашевелились все шлюзовые ворота. По мере усиления потока воды дерево начало двигаться быстрее. Скрип и стон сменился треском, балка разошлась надвое, и внезапно лавина воды снесла все ворота.
Дэш глядел, как вода движется по желобу. Вот она уже достигла пролома в камнях, откуда могла пролиться в нижние трубы, и незамедлительно устремилась вниз.
— Ну, так мы некоторых крыс утопим, — сказал Густав.
— Надеюсь, — сказал Дэш, принимая предложенную констеблем руку и поднимаясь на ноги. Думая о пересмешниках, он сказал: — Главное, чтобы своих крыс не утопить.
— Что нам делать с этими глиняными кувшинами, шериф? — спросил один из констеблей.
— Я думал, вам придется их бросать в огонь, — сказал Дэш. — Несите их сюда, найдем им применение. — Констебль нагнулся за кувшинами, и Дэш добавил: — Только осторожнее. — Он кивнул на бурный поток воды в разрушенном шлюзе.
Они поспешили обратно через город, и, поворачивая на главную улицу, Дэш крикнул Густаву:
— Поставь здесь баррикады. — Он указал на еще один квартал. — И здесь. Когда они прорвутся, я хочу завернуть их прежде, чем их кавалерия ударит по рынку. И как только ворота падут, поставь лучников на крыше там, там и там. — Он указал на три угла перекрестка.
Густав кивнул.
— Вижу, ты не говоришь: «Если они прорвутся».
— Это просто вопрос времени, если только к нам не успеет подойти помощь. Думаю, у нас впереди трудные деньки.
Густав пожал плечами.
— Я наемник, шериф. Мне платят за трудные деньки.
Дэш кивнул, и Густав поспешил выполнять приказы, а остальные стражники понесли кувшины с маслом к воротам.
Шериф оглядел опустевшие городские улицы — люди прятались по домам, надеясь, несмотря ни на что, избежать еще одного разгрома, подобного прошлогоднему. Дэш покачал головой. Может, наемникам, стражникам и солдатам и платили за то, что они терпят такое, но уж никак не горожанам. Именно они страдали больше всех, а за время службы шерифом у него возникло особое отношение к крондорцам, которого он прежде не мог себе представить. Он начинал понимать, почему его дед так любил этот город, знать и чернь, благородных и простолюдинов. Это был его город; и Дэш не желал отдавать его никому.
Уже спеша к воротам, Дэш услышал звук рога. Он знал, что к воротам под флагом перемирия приближается кешианский герольд, чтобы объявить, на каких условиях его генерал примет сдачу города. Дэш взобрался по ступеням на стену над воротами, как раз когда подъехал герольд, а из-за гор начало выползать восходящее солнце. Герольд был из пустынных племен, а сопровождали его два солдата-пса, каждый со знаменем: один держал Львиное знамя Империи, а другой — родовой флаг. Дэш знал, отец и дед не одобрили бы то, что он не узнал, какой именно это род.
— Они хотят поговорить, — сказал сержант Маккей.
— Ну что ж, — отозвался Дэш, — не будем грубиянами: выслушаем.
Дэш подумал, что наверняка ему захочется бросить в герольда кувшином с маслом прежде, чем тот закончит, но каждая минута переговоров давала им больше времени подготовиться к нападению.
Герольд подъехал к воротам и прокричал:
— Во имя Империи Великого Кеша и ее великого генерала Ашама ибн Альтука, откройте ворота и сдайте город!
Дэш обернулся и увидел, что все собравшиеся на стенах смотрят на него. Он наклонился между двумя зубцами и закричал:
— По какому праву вы покушаетесь на не принадлежащий вам город? — Глянув на Маккея, он тихо заметил: — Почему бы не пройти через все формальности?
— Мы требуем эти земли как издревле принадлежащие Кешу. Кто говорит от имени города?
— Я, Дэшел Джеймсон, шериф Крондора!
С презрением выплевывая каждое слово, герольд прокричал:
— Где твой принц, о тюремщик бедняков? Прячется под кроватью?
— Спит, наверное, — ответил Дэш, не желая ничего говорить об отравлении. — Если хотите подождать, возможно, он придет попозже.
— Я здесь, — послышался голос у Дэша за спиной. Он обернулся и увидел бледного Патрика, которого поддерживал солдат. Патрик надел королевские латы, отделанную золотом кирасу, открытый шлем и повязал через плечо окаймленную золотом пурпурную ленту, знак своего титула. Проходя мимо Дэша, Патрик прошептал:
— Если я потеряю сознание, скажи им, что я удалился в гневе.
Он добрался до стены и выпрямился. Дэш видел, как трудно ему было стоять даже с помощью сильного солдата, придерживавшего его сзади. Но Патрик все же нашел в себе силы громко крикнуть:
— Я здесь, псы Кеша. Говорите, что вам надо!
Герольд едва скрыл свое удивление, увидев на стене принца Крондора. Он явно считал, что отравление удалось.
— О благороднейший принц! — крикнул герольд. — Мой господин требует от вас открыть ворота и удалиться. Он проводит вас и вашу свиту до границ вашего государства.
— Аж до самого Саладора, — сказал Дэш тихо.
— Границы моего государства! — крикнул Патрик. — Я стою на стенах столицы Западных земель!
— Это земли древнего Кеша, и они будут нам возвращены!
Дэш прошептал:
— Мы, конечно, тянем время, но стоит ли возиться?
Патрик жадно вдохнул воздух и кивнул. Потом он из последних сил крикнул:
— Так приходите и попробуйте! Мы отвергаем ваши требования и презираем вашего господина!
— Не спешите, благородный принц, — сказал герольд. — Мой господин добр. Он повторит свое предложение трижды. На закате мы вернемся выслушать ваш второй ответ. Если вы опять скажете нет, то в последний раз мы вернемся завтра на рассвете. — Герольд повернулся и поскакал прочь.
Дэш повернулся и увидел, что Патрик, которого все еще поддерживал солдат, уже почти теряет сознание.
— Храбрый поступок благородного принца, — сказал он серьезно, а солдату добавил: — Отведите его обратно и проследите, чтобы он лег.
Повернувшись к Маккею, Дэш распорядился:
— Пусть люди спустятся со стены и пообедают. Нескольких оставьте для дозора, но кешианцы, скорее всего, сдержат слово и не атакуют до завтрашнего рассвета. — Он сел, внезапно чувствуя опустошающую усталость. — По крайней мере, теперь мы знаем, когда начнут действовать их шпионы в городе, — сказал он, глядя на старого сержанта. — Сегодня ночью они попытаются открыть ворота.
* * *
Дракон мчался по небу, а на востоке над холмами вставало солнце. Вместо карты они следовали магической энергии вдоль берега. Дар Томаса, наследие валкеру, позволял им всем удерживаться на спине Райаны и не падать.
— Знаете, — громко сказал Накор, перекрикивая ветер, — тот спектакль разыгран не только ради убийства наших людей, это и ловушка, чтобы спровоцировать нас на столкновение. — Он сидел за спиной у Миранды у основания шеи дракона.
— Я этого и ждал, — сказал Паг, сидевший прямо за Томасом.
— Вон там, — сказал Томас, указывая вниз и налево.
Под ними просматривалась береговая линия, тянущаяся на юго-запад от Вершины Квестора до Илита. В гавани Илита лихорадочно двигались корабли, большинство из них снимались с якорей и выходили из порта.
— Капитанам этих кораблей не понравилось то, что они видели прошлой ночью, и они собираются отплыть утром, — заметил Накор.
— Вон туда, Райана, — попросил Томас.
Он показал на Восточные ворота города, перед которыми было построено огромное здание. Именно из этого здания исходила текшая по берегу энергия и подпитывала злую магию, оживлявшую мертвые тела.
Когда дракон приземлился, солдаты разбежались во всех направлениях, толком не зная, что делать.
— Давайте я пойду первым, — предложил Томас.
— Только не будем проливать кровь, пока в том не будет необходимости, — попросил Паг.
— Нам придется, — отозвалась Миранда.
— Но до тех пор… — сказал Паг.
Он указал на землю как раз перед тем, как Райана приземлилась. Все они увидели рябь — земля волновалась, будто вода, в которую бросили камень. Послышался низкий рокот, и в воздухе завихрилась пыль. Когда они сели, воронка пыли была достаточно велика, чтобы в нее поместился дракон. Почва у них под ногами была неподвижна.
Но там, где крутилась пыльная воронка, как будто бушевало землетрясение — каждого атакующего солдата, который вступал в зону этой ряби, швыряло на землю, а потом несколько раз безжалостно подбрасывало в воздухе.
Многие повернулись и сбежали — только храбрейшие из захватчиков остались встретить дракона с всадниками.
Потом Райана взревела так, что в ушах у них зазвенело, и испустила в небеса заряд огня. Оставшиеся солдаты тоже разбежались. Ни один человек в своем уме не стал бы сталкиваться с гигантским огнедышащим драконом.
Миранда сказала:
— Спасибо. У нас будет больше времени.
— Пожалуйста, — откликнулась Райана и добавила, обращаясь к Томасу: — Когда опасность минует, я удалюсь, но пока что если я тебе понадоблюсь, то буду рядом. — Она взлетела в небо и, взмахнув могучими крыльями, умчалась на север.
Томас решительно зашагал к зданию. Паг, Миранда и Накор пошли за ним.
Когда Райана улетела, некоторые воины похрабрее бросились от городских ворот наперерез четверке. Томас снял со спины щит таким плавным и естественным движением, что Пагу это показалось невозможным. Ни один смертный не смог бы повторить это движение. Не успел первый воин подойти, как он вытащил меч.
Воин был высок и держал огромный двуручный меч. Он побежал на Томаса, выкрикивая неразборчивый боевой клич, но Томас продолжал двигаться вперед в обычном темпе. Воин нанес мощный удар сверху вниз, но Томас чуть двинул щит, и клинок соскользнул с его поверхности. Воин увидел искры от соприкосновения, но на щите не осталось ни царапины. Томас слегка двинул рукой, будто смахивая муху с плеча, и воин умер прежде, чем упал на землю.
Двое шедших за ним заколебались. Один с криком бросился в атаку, а другой испугался, повернулся и убежал. Тот, что напал, умер так же, как и первый, и у Томаса снова был такой вид, будто он отмахивается от мух, а не сражается с опытными воинами.
Наконец Томас дошел до здания из черного камня с деревянным фасадом. Оно казалось уродливой язвой на поверхности земли; в нем не было ничего приятного глазу или гармоничного. От него веяло злом.
Томас подошел к большим черным деревянным дверям и остановился. Он отвел назад правый кулак и ударил в правую дверь. Она распахнулась внутрь так, словно ни к чему не была прикреплена.
Когда они вошли, Накор посмотрел на расколотые железные дверные петли и сказал:
— Впечатляюще.
— Напомни мне, чтобы я не вздумала когда-нибудь его злить, — сказала Миранда.
— Он еще не зол, — усмехнулся Накор, — просто в решительном настроении. Если бы он разозлился, то снес бы стены.
Внутреннее помещение представляло собой гигантский квадратный зал с двумя рядами сидений у самых стен. В нем имелись две двери — в одну они вошли, а другая была напротив.
В центре комнаты разверзлась квадратная яма, из глубины которой исходило красное свечение. Над ней нависла металлическая платформа.
— Боги, — сморщила нос Миранда, — какая вонь.
— Посмотри, — сказал Накор, указывая на пол. Перед каждым сиденьем на полу лежало но телу. Все это были воины, мужчины со шрамами на щеках, и у каждого был открыт рот, будто все они умерли, крича от ужаса.
Накор подбежал к яме и заглянул в нее, потом отошел назад.
— Там что-то есть.
Паг посмотрел вверх на платформу и сказал:
— Это, похоже, способ спуститься.
— И подняться тоже, — заметила Миранда, указывая на засохшую кровь на платформе.
— Что бы ни вызвало эту некромантию прошлой ночью, оно там, внизу, — сказал Томас.
— Нет, — возразил Накор, — это орудие, как все эти мертвые идиоты.
— Где Фэйдава? — спросила Миранда.
— В городе, наверное, — предположил Накор. — Скорее всего, в цитадели барона.
Из ямы донесся странный вой. У Пага побежали по телу мурашки.
— Мы не можем это так оставить.
— Мы всегда можем вернуться, — заметил Накор.
— Вот и хорошо, — согласилась Миранда. — Пошли отсюда.
Она подошла к закрытой двери напротив той, в которую они вошли, и широко ее распахнула.
Как только она это сделала, они увидели с другой стороны ряды солдат с сомкнутыми стеной щитами и нацеленными луками, а за ними кавалерию.
Пока они осмысливали то, что увидели, был отдан приказ, и лучники выстрелили.
* * *
Они собрались в дворцовом зале для заседаний. Дэш выглядел мрачным.
— У нас не больше двенадцати часов на то, чтобы выкурить лазутчиков, или оборону могут прорвать.
Томас Кэлхерн, сквайр двора герцога Руфио, достаточно выздоровел после отравления, чтобы вернуться на службу; Дэш поставил его исполнять обязанности капитана.
— А какая разница? — спросил он. — Вы же видели, какая там армия.
— Ты никогда не был в бою? — спросил Дэш.
— Нет, — ответил юноша, почти ровесник Дэша.
— Если стены нетронуты, то армии снаружи придется выставить под стены по десять человек на каждого из наших на стене. Мы должны суметь продержать их несколько дней, может, неделю. Если я не переоцениваю своего брата, то через несколько дней должна прийти помощь из Порт-Викора.
— Но если какие-нибудь кешианские бандиты откроют ворота и кешианцы попадут внутрь, то битва закончится до того, как начнется.
Дэш повернулся к Маккею:
— Пошлите сообщение стражникам в Новой Рыночной тюрьме; пусть начнут разведывать ситуацию в городе.
— Это улицы, — сказал Маккей. — А как насчет того, что под ними?
— Об этом я позабочусь, — пообещал Дэш.
* * *
Дэш проскользнул в дверь, и к горлу ему внезапно приставили кинжал.
— Убери это, — прошептал он.
— Шериф Малыш, — — радостно сказала Трина. — Я бы очень расстроилась, если бы тебя убила.
— А я еще больше, — усмехнулся Дэш. — Как он?
Она мотнула головой, и он увидел, что в дальнем углу подвала устроилась кучка воров. Пахло кофе и едой.
— Похоже, вы совершили набег на кухню?
— Это кофейня, — сказала Трина. — Мы были голодные. Там была еда. Ты-то сам что думаешь?
Дэш покачал головой.
— В последнее время я сам не знаю, что думать.
Трина подошла вместе с ним туда, где старик лежал на низком топчане, на котором его как на носилках принесли в кофейню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— И держитесь подальше от огня, пока все с себя не смоете. Мыла не жалейте. Помните, масло это горит под водой.
Двое стражников с топорами одновременно отскочили в сторону, когда послышался громкий треск и деревянные ворота выгнулись. Сквозь трещины полились струйки воды, а по берегу смыло немного грязи и песка.
— Похоже, они обвалятся под собственным весом, — сказал Густав.
— Рано или поздно, но мы не можем ждать следующего большого дождя. Тряпки принес?
— Вон там. — Густав указал на стоящего на берегу человека с коробкой.
— Хорошо, — сказал Дэш и пошел осмотреть повреждения. Одному из людей с топорами он сказал: — Подруби-ка эту балку еще чуть-чуть.
Громадная балка торчала между камнями фундамента, по футу с каждой стороны от них, и держала на себе всю правую сторону шлюзовых ворот. Стражник заработал громадным топором, врезаясь им в дерево, с годами ставшее тверже камня. Но с каждым его ударом во все стороны летели щепки, и дерево трескалось все больше.
Дэш махнул своим людям, чтобы уходили, и велел поднести тряпки и оставшееся в канистрах масло, а кувшины отнести наверх, на берег. Стражники поспешили вверх по туннелю. Дэш отозвал в сторону того, что держал топор, и сказал:
— Давай сюда.
Он поставил две канистры на камни и подобрал третью. Потом осторожно выложил тряпки в длинный ряд, связал их в канат и накапал на него масла. Один конец этого каната он заткнул в канистру и поставил третью на две снизу, образовав небольшую пирамидку прямо под тем местом, где балка была перерублена топором.
Затем Дэш поспешил к дальнему концу каната и достал из кармана кремень. Лезвием ножа он начал высекать искры, стараясь попасть на промасленную тряпку.
Он не очень понимал, чего ожидать; Дэш слышал истории своего деда, но результаты видел только при использовании смеси этого масла с порошковой известью и серой.
Пламя, пыхнув, охватило тряпку. Дэш побежал прочь.
Пока горел канат, он добежал до ворот и, встав рядом с Густавом, сказал:
— Если будет гореть действительно так сильно, как говорят, то остальное дерево должно вспыхнуть быстро. Давление воды должно…
Пламя дошло до канистр, и они взорвались.
Сила взрыва была куда больше, чем Дэш ожидал; он думал, что получится скорее большой костер. Вместо этого образовалась взрывная волна, людей побросало на землю, а двоих задело обломками.
Густав поднялся с земли и сказал:
— Боги! Что это было?
— Сам не пойму, — сказал Дэш. — Дед что-то говорил мне о том, что там может быть слишком много воздуха — наверное, именно это он и имел в виду.
— Смотрите! — вскрикнул один из стражников.
Взрыв прорезал большую часть большой балки, и теперь ворота отгибали ее в сторону под давлением сдерживаемых ими миллионов галлонов речной воды. Вода полилась через проемы в дереве, и с громким стоном зашевелились все шлюзовые ворота. По мере усиления потока воды дерево начало двигаться быстрее. Скрип и стон сменился треском, балка разошлась надвое, и внезапно лавина воды снесла все ворота.
Дэш глядел, как вода движется по желобу. Вот она уже достигла пролома в камнях, откуда могла пролиться в нижние трубы, и незамедлительно устремилась вниз.
— Ну, так мы некоторых крыс утопим, — сказал Густав.
— Надеюсь, — сказал Дэш, принимая предложенную констеблем руку и поднимаясь на ноги. Думая о пересмешниках, он сказал: — Главное, чтобы своих крыс не утопить.
— Что нам делать с этими глиняными кувшинами, шериф? — спросил один из констеблей.
— Я думал, вам придется их бросать в огонь, — сказал Дэш. — Несите их сюда, найдем им применение. — Констебль нагнулся за кувшинами, и Дэш добавил: — Только осторожнее. — Он кивнул на бурный поток воды в разрушенном шлюзе.
Они поспешили обратно через город, и, поворачивая на главную улицу, Дэш крикнул Густаву:
— Поставь здесь баррикады. — Он указал на еще один квартал. — И здесь. Когда они прорвутся, я хочу завернуть их прежде, чем их кавалерия ударит по рынку. И как только ворота падут, поставь лучников на крыше там, там и там. — Он указал на три угла перекрестка.
Густав кивнул.
— Вижу, ты не говоришь: «Если они прорвутся».
— Это просто вопрос времени, если только к нам не успеет подойти помощь. Думаю, у нас впереди трудные деньки.
Густав пожал плечами.
— Я наемник, шериф. Мне платят за трудные деньки.
Дэш кивнул, и Густав поспешил выполнять приказы, а остальные стражники понесли кувшины с маслом к воротам.
Шериф оглядел опустевшие городские улицы — люди прятались по домам, надеясь, несмотря ни на что, избежать еще одного разгрома, подобного прошлогоднему. Дэш покачал головой. Может, наемникам, стражникам и солдатам и платили за то, что они терпят такое, но уж никак не горожанам. Именно они страдали больше всех, а за время службы шерифом у него возникло особое отношение к крондорцам, которого он прежде не мог себе представить. Он начинал понимать, почему его дед так любил этот город, знать и чернь, благородных и простолюдинов. Это был его город; и Дэш не желал отдавать его никому.
Уже спеша к воротам, Дэш услышал звук рога. Он знал, что к воротам под флагом перемирия приближается кешианский герольд, чтобы объявить, на каких условиях его генерал примет сдачу города. Дэш взобрался по ступеням на стену над воротами, как раз когда подъехал герольд, а из-за гор начало выползать восходящее солнце. Герольд был из пустынных племен, а сопровождали его два солдата-пса, каждый со знаменем: один держал Львиное знамя Империи, а другой — родовой флаг. Дэш знал, отец и дед не одобрили бы то, что он не узнал, какой именно это род.
— Они хотят поговорить, — сказал сержант Маккей.
— Ну что ж, — отозвался Дэш, — не будем грубиянами: выслушаем.
Дэш подумал, что наверняка ему захочется бросить в герольда кувшином с маслом прежде, чем тот закончит, но каждая минута переговоров давала им больше времени подготовиться к нападению.
Герольд подъехал к воротам и прокричал:
— Во имя Империи Великого Кеша и ее великого генерала Ашама ибн Альтука, откройте ворота и сдайте город!
Дэш обернулся и увидел, что все собравшиеся на стенах смотрят на него. Он наклонился между двумя зубцами и закричал:
— По какому праву вы покушаетесь на не принадлежащий вам город? — Глянув на Маккея, он тихо заметил: — Почему бы не пройти через все формальности?
— Мы требуем эти земли как издревле принадлежащие Кешу. Кто говорит от имени города?
— Я, Дэшел Джеймсон, шериф Крондора!
С презрением выплевывая каждое слово, герольд прокричал:
— Где твой принц, о тюремщик бедняков? Прячется под кроватью?
— Спит, наверное, — ответил Дэш, не желая ничего говорить об отравлении. — Если хотите подождать, возможно, он придет попозже.
— Я здесь, — послышался голос у Дэша за спиной. Он обернулся и увидел бледного Патрика, которого поддерживал солдат. Патрик надел королевские латы, отделанную золотом кирасу, открытый шлем и повязал через плечо окаймленную золотом пурпурную ленту, знак своего титула. Проходя мимо Дэша, Патрик прошептал:
— Если я потеряю сознание, скажи им, что я удалился в гневе.
Он добрался до стены и выпрямился. Дэш видел, как трудно ему было стоять даже с помощью сильного солдата, придерживавшего его сзади. Но Патрик все же нашел в себе силы громко крикнуть:
— Я здесь, псы Кеша. Говорите, что вам надо!
Герольд едва скрыл свое удивление, увидев на стене принца Крондора. Он явно считал, что отравление удалось.
— О благороднейший принц! — крикнул герольд. — Мой господин требует от вас открыть ворота и удалиться. Он проводит вас и вашу свиту до границ вашего государства.
— Аж до самого Саладора, — сказал Дэш тихо.
— Границы моего государства! — крикнул Патрик. — Я стою на стенах столицы Западных земель!
— Это земли древнего Кеша, и они будут нам возвращены!
Дэш прошептал:
— Мы, конечно, тянем время, но стоит ли возиться?
Патрик жадно вдохнул воздух и кивнул. Потом он из последних сил крикнул:
— Так приходите и попробуйте! Мы отвергаем ваши требования и презираем вашего господина!
— Не спешите, благородный принц, — сказал герольд. — Мой господин добр. Он повторит свое предложение трижды. На закате мы вернемся выслушать ваш второй ответ. Если вы опять скажете нет, то в последний раз мы вернемся завтра на рассвете. — Герольд повернулся и поскакал прочь.
Дэш повернулся и увидел, что Патрик, которого все еще поддерживал солдат, уже почти теряет сознание.
— Храбрый поступок благородного принца, — сказал он серьезно, а солдату добавил: — Отведите его обратно и проследите, чтобы он лег.
Повернувшись к Маккею, Дэш распорядился:
— Пусть люди спустятся со стены и пообедают. Нескольких оставьте для дозора, но кешианцы, скорее всего, сдержат слово и не атакуют до завтрашнего рассвета. — Он сел, внезапно чувствуя опустошающую усталость. — По крайней мере, теперь мы знаем, когда начнут действовать их шпионы в городе, — сказал он, глядя на старого сержанта. — Сегодня ночью они попытаются открыть ворота.
* * *
Дракон мчался по небу, а на востоке над холмами вставало солнце. Вместо карты они следовали магической энергии вдоль берега. Дар Томаса, наследие валкеру, позволял им всем удерживаться на спине Райаны и не падать.
— Знаете, — громко сказал Накор, перекрикивая ветер, — тот спектакль разыгран не только ради убийства наших людей, это и ловушка, чтобы спровоцировать нас на столкновение. — Он сидел за спиной у Миранды у основания шеи дракона.
— Я этого и ждал, — сказал Паг, сидевший прямо за Томасом.
— Вон там, — сказал Томас, указывая вниз и налево.
Под ними просматривалась береговая линия, тянущаяся на юго-запад от Вершины Квестора до Илита. В гавани Илита лихорадочно двигались корабли, большинство из них снимались с якорей и выходили из порта.
— Капитанам этих кораблей не понравилось то, что они видели прошлой ночью, и они собираются отплыть утром, — заметил Накор.
— Вон туда, Райана, — попросил Томас.
Он показал на Восточные ворота города, перед которыми было построено огромное здание. Именно из этого здания исходила текшая по берегу энергия и подпитывала злую магию, оживлявшую мертвые тела.
Когда дракон приземлился, солдаты разбежались во всех направлениях, толком не зная, что делать.
— Давайте я пойду первым, — предложил Томас.
— Только не будем проливать кровь, пока в том не будет необходимости, — попросил Паг.
— Нам придется, — отозвалась Миранда.
— Но до тех пор… — сказал Паг.
Он указал на землю как раз перед тем, как Райана приземлилась. Все они увидели рябь — земля волновалась, будто вода, в которую бросили камень. Послышался низкий рокот, и в воздухе завихрилась пыль. Когда они сели, воронка пыли была достаточно велика, чтобы в нее поместился дракон. Почва у них под ногами была неподвижна.
Но там, где крутилась пыльная воронка, как будто бушевало землетрясение — каждого атакующего солдата, который вступал в зону этой ряби, швыряло на землю, а потом несколько раз безжалостно подбрасывало в воздухе.
Многие повернулись и сбежали — только храбрейшие из захватчиков остались встретить дракона с всадниками.
Потом Райана взревела так, что в ушах у них зазвенело, и испустила в небеса заряд огня. Оставшиеся солдаты тоже разбежались. Ни один человек в своем уме не стал бы сталкиваться с гигантским огнедышащим драконом.
Миранда сказала:
— Спасибо. У нас будет больше времени.
— Пожалуйста, — откликнулась Райана и добавила, обращаясь к Томасу: — Когда опасность минует, я удалюсь, но пока что если я тебе понадоблюсь, то буду рядом. — Она взлетела в небо и, взмахнув могучими крыльями, умчалась на север.
Томас решительно зашагал к зданию. Паг, Миранда и Накор пошли за ним.
Когда Райана улетела, некоторые воины похрабрее бросились от городских ворот наперерез четверке. Томас снял со спины щит таким плавным и естественным движением, что Пагу это показалось невозможным. Ни один смертный не смог бы повторить это движение. Не успел первый воин подойти, как он вытащил меч.
Воин был высок и держал огромный двуручный меч. Он побежал на Томаса, выкрикивая неразборчивый боевой клич, но Томас продолжал двигаться вперед в обычном темпе. Воин нанес мощный удар сверху вниз, но Томас чуть двинул щит, и клинок соскользнул с его поверхности. Воин увидел искры от соприкосновения, но на щите не осталось ни царапины. Томас слегка двинул рукой, будто смахивая муху с плеча, и воин умер прежде, чем упал на землю.
Двое шедших за ним заколебались. Один с криком бросился в атаку, а другой испугался, повернулся и убежал. Тот, что напал, умер так же, как и первый, и у Томаса снова был такой вид, будто он отмахивается от мух, а не сражается с опытными воинами.
Наконец Томас дошел до здания из черного камня с деревянным фасадом. Оно казалось уродливой язвой на поверхности земли; в нем не было ничего приятного глазу или гармоничного. От него веяло злом.
Томас подошел к большим черным деревянным дверям и остановился. Он отвел назад правый кулак и ударил в правую дверь. Она распахнулась внутрь так, словно ни к чему не была прикреплена.
Когда они вошли, Накор посмотрел на расколотые железные дверные петли и сказал:
— Впечатляюще.
— Напомни мне, чтобы я не вздумала когда-нибудь его злить, — сказала Миранда.
— Он еще не зол, — усмехнулся Накор, — просто в решительном настроении. Если бы он разозлился, то снес бы стены.
Внутреннее помещение представляло собой гигантский квадратный зал с двумя рядами сидений у самых стен. В нем имелись две двери — в одну они вошли, а другая была напротив.
В центре комнаты разверзлась квадратная яма, из глубины которой исходило красное свечение. Над ней нависла металлическая платформа.
— Боги, — сморщила нос Миранда, — какая вонь.
— Посмотри, — сказал Накор, указывая на пол. Перед каждым сиденьем на полу лежало но телу. Все это были воины, мужчины со шрамами на щеках, и у каждого был открыт рот, будто все они умерли, крича от ужаса.
Накор подбежал к яме и заглянул в нее, потом отошел назад.
— Там что-то есть.
Паг посмотрел вверх на платформу и сказал:
— Это, похоже, способ спуститься.
— И подняться тоже, — заметила Миранда, указывая на засохшую кровь на платформе.
— Что бы ни вызвало эту некромантию прошлой ночью, оно там, внизу, — сказал Томас.
— Нет, — возразил Накор, — это орудие, как все эти мертвые идиоты.
— Где Фэйдава? — спросила Миранда.
— В городе, наверное, — предположил Накор. — Скорее всего, в цитадели барона.
Из ямы донесся странный вой. У Пага побежали по телу мурашки.
— Мы не можем это так оставить.
— Мы всегда можем вернуться, — заметил Накор.
— Вот и хорошо, — согласилась Миранда. — Пошли отсюда.
Она подошла к закрытой двери напротив той, в которую они вошли, и широко ее распахнула.
Как только она это сделала, они увидели с другой стороны ряды солдат с сомкнутыми стеной щитами и нацеленными луками, а за ними кавалерию.
Пока они осмысливали то, что увидели, был отдан приказ, и лучники выстрелили.
* * *
Они собрались в дворцовом зале для заседаний. Дэш выглядел мрачным.
— У нас не больше двенадцати часов на то, чтобы выкурить лазутчиков, или оборону могут прорвать.
Томас Кэлхерн, сквайр двора герцога Руфио, достаточно выздоровел после отравления, чтобы вернуться на службу; Дэш поставил его исполнять обязанности капитана.
— А какая разница? — спросил он. — Вы же видели, какая там армия.
— Ты никогда не был в бою? — спросил Дэш.
— Нет, — ответил юноша, почти ровесник Дэша.
— Если стены нетронуты, то армии снаружи придется выставить под стены по десять человек на каждого из наших на стене. Мы должны суметь продержать их несколько дней, может, неделю. Если я не переоцениваю своего брата, то через несколько дней должна прийти помощь из Порт-Викора.
— Но если какие-нибудь кешианские бандиты откроют ворота и кешианцы попадут внутрь, то битва закончится до того, как начнется.
Дэш повернулся к Маккею:
— Пошлите сообщение стражникам в Новой Рыночной тюрьме; пусть начнут разведывать ситуацию в городе.
— Это улицы, — сказал Маккей. — А как насчет того, что под ними?
— Об этом я позабочусь, — пообещал Дэш.
* * *
Дэш проскользнул в дверь, и к горлу ему внезапно приставили кинжал.
— Убери это, — прошептал он.
— Шериф Малыш, — — радостно сказала Трина. — Я бы очень расстроилась, если бы тебя убила.
— А я еще больше, — усмехнулся Дэш. — Как он?
Она мотнула головой, и он увидел, что в дальнем углу подвала устроилась кучка воров. Пахло кофе и едой.
— Похоже, вы совершили набег на кухню?
— Это кофейня, — сказала Трина. — Мы были голодные. Там была еда. Ты-то сам что думаешь?
Дэш покачал головой.
— В последнее время я сам не знаю, что думать.
Трина подошла вместе с ним туда, где старик лежал на низком топчане, на котором его как на носилках принесли в кофейню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54