Он жадно следил за этим, казалось бы, невинным движением. Обретя вновь смелость, она произнесла:
– Я… хочу тебя.
– А я – тебя, но как же больная нога?
Судороги в ноге были ничто по сравнению с пожаром, полыхающим у нее внизу живота.
– Я хочу тебя. И ты меня тоже, – повторила Меган.
Она хотела его так сильно, как он не мог себе и вообразить. Рубцы на его душе были глубже ее шрамов. Вместе они излечатся. Только бы он позволил ей…
– Я безумно хочу тебя. – Его слова, его хриплый голос обволакивали ее, словно сладкий мед. – Но, может, сейчас не время для этого…
Приложив палец к его губам, она покачала головой. Дрожь, сотрясавшая его большое тело, придала ей сил.
– Сейчас самое время. Я люблю тебя, – просто сказала она.
– Мег! – Росс уткнулся лицом ей в ладонь. – Как ты можешь говорить такое после того, что я сделал? Я ведь причинил тебе боль. – Господи, подумал он, она еще не знает правды о своем отце. – Мег, я…
– Шшш. Ты тоже меня излечил. – То, что он не отверг ее из-за хромой ноги, значило для нее больше, чем можно было выразить словами. Она гладила его по щеке, задевая ногтями за небритую щетину. Вот он каков – внешне колючий, а душа нежная. – Было столько насилия, крови и ненависти. Давай обретем мир в объятиях друг друга.
Надежда светилась в ее глазах, и он не решился нарушить это мимолетное счастье и не сказал, что хотя ее отец и не убийца, но зато к тому времени, как они возвратятся, вполне может стать покойником. Ему претило это делать, и он решил на время утаить правду.
– После наших бурных ссор уместнее сжечь этот шатер, а не подписывать соглашение о мире, – пошутил он. Наградой ему стала медленная, обворожительная улыбка, огоньками засверкавшая у Меган в глазах. Небольшой грех, который он взял себе на душу, был не слишком дорогой ценой за такую улыбку.
– Я мечтала об этом. – Обняв его за шею, Меган пригнула его голову. Когда их губы встретились в поцелуе, глаза ее наполнились слезами. – А это оказалось еще лучше, чем в мечтах.
Поцелуй был глубоким, горячим и требовательным. Он отличался от предыдущих их поцелуев, как спокойное море отличается от штормового. Если раньше его губы и язык умасливали, то теперь они захватили ее бурным потоком чувственности. Меган отдалась ей без страха, упиваясь тем нетерпением, с которым его ладони гладили ее по спине через одеяло.
– О Господи! – Росс оторвал губы ото рта Меган, но не отодвинулся, а уткнулся лицом ей в волосы. Он должен уйти от нее и постоять под холодным дождем, пока не победит вожделение. Но у него не было сил это сделать. Ведь он сегодня чуть не лишился ее, а теперь ощущал под своими руками возбуждающее упругое тело, пахнущее травами, и женщина эта была его удивительной Меган. Если бы не все это, возможно, он нашел бы в себе силы сопротивляться желанию и дал бы ей спокойно заснуть.
– Росс. О, Росс! Это так прекрасно!
– Что? – прохрипел он.
– Что ты обнимаешь меня. – Она прижалась к нему, и их бедра соприкоснулись. – Тебе хорошо?
– Слишком хорошо, – едва выдавил он.
– Глупый, такого не бывает. – Она засмеялась, и ее радостный смех перелился, как журчащий ручеек, в его тело, неожиданно приглушив страсть. Несмотря на все невзгоды, она еще может смеяться! Этот ее дар был бесценен, и он не смеет украсть его у нее, испугав своей необузданностью и торопливостью. Меган заслуживает лучшего обхождения.
– Слишком хорошо, – тихо повторил Росс, едва касаясь губами ее нежной шеи.
Его губы продолжали свой путь вниз к ключице и еще ниже. Кожа у нее горела. Он дотронулся до выпуклости груди, и она, выгнувшись, подвинулась к нему ближе. Под сорочкой заострились соски – она ждала и желала большего. Поторопись, пожалуйста, поторопись, молча побуждала его Меган, пока он медленно снимал с нее ночную рубашку. Она беспокойно задвигала ногами, стараясь облегчить тяжесть, возникшую между бедер.
– Красавица моя, – прошептал он. Она почувствовала его дыхание на своей груди, и в тот же миг его язык коснулся соска. Меган от неожиданности вздрогнула. – Тихо. Тебе будет приятно. – Он ласкал языком чувствительный кончик соска, наблюдая из-под опущенных ресниц, как порозовела от возбуждения ее бледная кожа. – Нравится?
– Да. Еще как! – Тепло разлилось по ее телу от этих жарких прикосновений, и ей казалось, что у нее горит кровь. Описать словами испытываемые ощущения было невозможно: все чувства пробудились, сердце отчаянно стучало, кровь билась в жилах. Со стоном Меган запустила пальцы в густые черные волосы Росса. Стон сменился глубоким вздохом, когда губы его втянули сосок в осторожном поцелуе. Ее словно насквозь пронзало молниями, а ком в животе все стягивался.
Она желала его. О, Дева Мария, как желала! Меган не знала, что должно произойти, но он понял ее желание и своими колдовскими руками водил по ее телу, находя на нем места, прикосновение к которым доставляло ей небывалое удовольствие, доводя до лихорадочного возбуждения. Она вскрикнула и словно воспарила ввысь, когда наконец его длинные, умелые пальцы нашли ту потаенную точку, откуда рождалась ее страсть.
Меган с криком выгнулась, и Росс тоже вскрикнул. Она прижала к груди его голову, а их бедра ритмично двигались. Это был танец любви, старый как мир. Дрожащими руками он стащил с себя холщовые нижние панталоны, в которых обычно спал. Ему хотелось ощущать прикосновение ее ног, сплетенных с его ногами, хотелось, чтобы она льнула к нему, в то время как он погружал свою плоть во влажную, сочную глубину, которую нащупали его пальцы. Он знал, что она горит желанием таким же страстным, как и его собственное.
Но она при этом так невинна. И Росс изо всех сил старался охладить свой пыл. Он заставил себя убрать руку из нежного тайника.
– Успокойся, любимая. Успокойся. – Гладя ее по бедру, он почувствовал под пальцами вместо атласной, гладкой кожи шрам, и у него внутри все замерло. Боже, ее нога! Как же он забыл? – Я могу сделать тебе больно.
– Только если перестанешь гладить. – Она улыбнулась, но губы у нее задрожали. Если он перестанет ее ласкать, то, значит, он ее больше не хочет. А если скажет про ногу, то, значит, из-за этого.
– Я хочу тебя. – Он примерялся, как удобнее устроить ее под своими мощными бедрами. – Но я слишком крупный.
– У кобылы спина пошире, милорд, и если мне удалось усесться на нее, то и теперь все получится.
– О, Мег. – Он осыпал поцелуями ее нос, веки, виски с завитками золотистых волос. – Ну что мне с тобой делать?
Она лукаво скосила на него глаза.
– Надеюсь, что тебе это известно.
Росс разразился хохотом. Чем больше он узнавал ее, тем привычнее становилось ему смеяться вместе с ней. Конечно, заниматься любовью было ему не в новинку, но почему-то сейчас он не мог вспомнить ни одной из тех женщин… даже Рианнон.
– Странно, но я будто первый раз этим занимаюсь.
– Тогда мы вместе будем учиться. – Она поцеловала его в крутой подбородок и вздрогнула, когда коснулась обнаженным телом кудрявящихся волос у него на груди. Он издал гортанный рык и обнял ее так крепко, что она едва не задохнулась. У нее кружилась голова от счастья и страсти. Наконец и она решилась на то, чтобы узнать его тело, и стала жадно ощупывать его мускулистые руки, невероятно широкие плечи и грудь. Под теплой гладкой кожей выступали твердые мышцы. Он такой сильный, крепкий и надежный. Она всегда желала именно этого.
Меган застыла от переполнявших ее чувств. Она испытывала страсть, это несомненно. Но и еще что-то, большее, чем страсть. Она чувствовала себя… нежно любимой и защищенной. Когда он ослабил объятия, она жалобно взмолилась:
– Не отпускай меня.
– Не отпущу… никогда, – прошептал Росс, прижавшись губами к ее рту и ласково целуя ее. Он молча давал ей понять то, что не мог выразить словами, – свою любовь. Она раскрывалась перед ним, как прелестный цветок, отдающий свой нектар, и это было прелюдией к более пылкому и интимному соединению с ним. Она доверяла ему, верила в него, любила, и все это выражалось в каждом ее прикосновении, и он чувствовал это своим измученным сердцем.
– Росс! – вскрикнула Меган. Ее ноги, хрупкие и стройные, сплелись с его ногами, бедра двигались под его телом. Она чувствовала облегчение, хотя внутри полыхал костер, разожженный им. Он перестал сдерживаться – ведь она сама отдавалась ему.
Росс повернул ее на правый бок, чтобы не задеть левую ногу. Ее бедра раздвинулись, она откровенно хотела соединения с ним, что было неизбежно – они оба знали это с первой встречи.
– Росс! – снова с рыданием вскрикнула Меган, но тут же издала стон наслаждения – его плоть вошла в нее. Боль, вначале сопровождавшая их соединение, вскоре была забыта. Случилось чудо – мощь его тела подчинилась ее нежности. – Теперь я действительно твоя, – прошептала Меган.
– Моя. – Он повторял это снова и снова, пока их бедра двигались в такт, сначала медленно, затем все быстрее, а сердца бились в унисон.
– Для этого я была рождена, – выдохнула Меган.
– Да. Ты нужна мне, как воздух и вода. – Его голос звучал хрипло от требующей утоления жажды. Он слегка покусывал ее губы, шею, грудь – эти ласки, как дразнящие поцелуи, разжигали и ее страсть.
Вдруг ей стало недостаточно уже достигнутой близости. Обхватив его ногами за талию, Меган так плотно прильнула к нему, что он вонзился в нее еще глубже. А она возносилась все выше и выше, ведомая им в лихорадочном темпе, который устраивал их обоих. Пожар внутри ее разгорался все сильнее, и вот огненное кольцо разорвалось, превратив их в единое существо.
Я больше никогда не буду одна, успела подумать Меган, прежде чем волны исступленного восторга захлестнули ее.
И его тоже. Росс со стоном полностью отдался ритму ударов, сотрясающих их сплетенные тела.
Затем, обессиленный, дрожащий и мокрый от пота, но удовлетворенный, он тихо лежал, наслаждаясь запахом ее волос и легким дыханием. Он и не представлял, что в единении с женщиной можно найти столько радости. И, ранее не веривший в чудеса, он в них поверил. И его чудо звалось Меган. Жестом собственника он обнял ее покрепче.
– Ммм. – Она свернулась калачиком у него под подбородком, одна рука касалась его груди, а ноги обвились вокруг его ног. – Давай так и останемся здесь навсегда.
Росс фыркнул от смеха, чмокнул ее в макушку и наставительно произнес:
– Спи. У тебя был трудный день.
– Он начался плохо, а закончился… – она поцеловала его в шею, где пульсировала жилка, – замечательно. Мне нравится быть твоей женой.
– А я рад, что у меня жена – ты. – Тут Росс вспомнил о том, о чем не стал ей говорить, и улыбка исчезла с его губ. Наступит утро, и ее счастье нарушится, когда она узнает, что ее отца травили опиумом.
* * *
Это был самый ужасный день в жизни Комина. Перед заходом солнца он покидал Кертхилл. Стук лошадиных копыт по деревянному подъемному мосту глухо отдавался у него внутри. Все рухнуло. Годы тщательной подготовки и хитроумных интриг пошли прахом за несколько минут. И это дело рук человека, которого он посчитал медлительным, неповоротливым и неуклюжим.
На полпути к лесу на западе от замка Комин остановился и оглянулся. В окне спальни Эаммона горел свет. Там леди Мэри и чертов карлик Уи Уот пытались спасти жизнь этому ничтожеству Эаммону.
– Чтоб вам пусто было, – пробормотал Комин и трижды плюнул на землю, чтобы усилить проклятие.
– Вы что-нибудь желаете, милорд? – спросил один из его людей.
– Смерти Росса Кармайкла, – огрызнулся Комин, – и Меган заодно.
Да, он желал медленной и мучительной смерти всем, кто перешел ему дорогу. И у него есть возможность это сделать, подумал он, глядя на двадцать жестоких наемников, ехавших следом за ним. Еще десять ждут его в условленном месте. Они-то и схватили уже Меган и Лукаса, связали их, как поросят, приготовленных к убою. Очень подходящее сравнение.
– А что, если сэр Джайлз увидит, что мы не поехали в деревню, как говорили, и догонит нас? – спросил Хакон.
– Ну и пусть. – Злобная улыбка исказила лицо Комина. – Там всего десяток Кармайклов, и я бы уже разделался с ними, не будь рядом лорда Найджела. Так что пусть догоняют.
– Ага. Мы перережем им глотки и выбросим в такое глубокое ущелье, что даже звери их не отыщут.
– Молодец! Едем, нам нельзя опаздывать. – Комин пустил лошадь рысью, но, как только он въехал в лес, какое-то животное перебежало ему дорогу.
– Что это? – воскликнул один из наемников и так резко натянул поводья, что жеребец заржал.
– Не знаю. Может быть, кошка, – ответил Комин. – Едем…
– Нет, скорее лиса, – закричал кто-то.
Из двадцати глоток вырвался глухой стон ужаса.
– Плохая примета, если лиса перебежит тебе дорогу, когда ты отправляешься в путь. Нам надо найти ее и убить. Только после этого мы сможем ехать.
– Прекратите! Вы словно дети, – набросился на них Комин, но его бесстрашные воины, бессердечные громилы, за то и нанятые, что все им было нипочем, оказались жертвами глупых суеверий. Они толклись на месте и тихо переговаривались. – Я не собираюсь обыскивать этот огромный лес из-за какого-то непонятного животного, – заявил Комин. – Оставайтесь и поищите себе другого хозяина. Если вы сейчас поедете со мной, то я удвою вашу плату.
Недовольно пророча страшные последствия, все двадцать человек выстроились вслед за Комином.
– Награда тому, кто первым доскачет до условленного места, – сказал он.
Это подстегнуло людей, и они ринулись вперед, забыв про колдовство и невзирая на темноту.
* * *
Меган проснулась внезапно от ледяного сквозняка, проникшего в ее теплое гнездышко.
– Ты куда? – сонно спросила она. Ласковая рука пригладила ей волосы, а нежный поцелуй отыскал губы.
– Солнце давно встало. Нам пора… О Боже, ты снова в крови из-за меня.
Меган посмотрела на испачканные кровью бедра и чуть не задохнулась. Натянув одеяла, она произнесла:
– Это не «снова». – Он нахмурился, и ей пришлось объяснить: – В ту первую ночь я измазала постель кровью цыпленка, чтобы утром женщины это увидели и не подумали, что я нечестива… или что ты меня не захотел.
У нее задрожала нижняя губа, и Россу стало стыдно. Он вздохнул, и гнев его утих.
– Это плохая шутка. И все же я рад, что не поранил тебя. А прошлой ночью ты даже не вскрикнула.
Она улыбнулась, и на щеке у нее появилась ямочка.
– По сравнению с тем удовольствием, которое ты мне подарил, боли я почти не почувствовала.
– Удовольствие мы подарили друг другу, – ответил Росс, но Меган заметила, что он сказал это без улыбки.
– Что с тобой? Что-то случилось?
– Мег… я должен кое-что тебе рассказать. – Предчувствие беды охватило ее. А он, вытянувшись на кровати рядом с ней, обнял ее, как будто это могло смягчить удар. – Многое произошло с тех пор, как ты убежала от меня в нашу брачную ночь, – начал он, нежно поглаживая ее по спине. И дальше рассказал о том, как он побывал на «Черном ястребе».
– Пиратство! Я так и знала, что в этом замешан Дуглас.
– Теперь он мертв, и Арчи тоже, хотя я хотел бы допросить их обоих об убийстве Лайона.
– Арчи мертв? Почему? Каким образом?
– Он руководил всем этим гнусным делом.
Меган фыркнула.
– У него не хватило бы ума даже на то, чтобы вылезти из темной ямы в солнечный день.
– Ну, мы поймали его на месте преступления. – Осторожно подбирая слова и крепче прижимая Меган к себе, Росс рассказал ей, что они обнаружили в комнатах ее отца.
– Арчи лежал в постели с Филис? Но я думала…
– Что она – любовница твоего отца. – Возможно, одно время так и было, но подобные домыслы могли лишь добавить Меган горечи, поэтому Росс сказал: – Нет, в объятиях Филис был Арчи.
– О, какое облегчение для мамы. А где же был отец, пока все это происходило? – В глазах Меган промелькнула надежда, а ему придется разрушить ее.
Сглотнув, Росс произнес:
– Черт возьми, мне нелегко это говорить. Мег, твой отец был там же, в одной комнате с ними, но он их не замечал. Он не видел ни меня, ни моих людей, вошедших со мной, он не слышал криков Филис. Он… отравлен опиумом.
Меган недоуменно заморгала глазами.
– Что это значит? – Недоумение сменилось ужасом, когда он сказал ей то, что сообщил Уи Уот. Дрожа, она спросила: – Значит, он умрет?
– Этого не знает никто. Твоя мать – умелая целительница, и с ней я оставил Уи Уота, так как у него есть опыт в этих делах. – (Меган прерывисто дышала, впившись пальцами ему в грудь.) – Поплачь, – тихо проговорил Росс, гладя ее по плечам. Он сам страдал, чувствуя, как ее трясет. – Когда выплачешься, мы решим, что нам делать.
Меган отрицательно покачала головой, с трудом проглотив ком в горле.
– Я пролила столько слез, когда умер Эван и когда сломала ногу. Это не помогает. Ох, бедный папа. Я знала… я должна была что-то сделать. Должна…
– Успокойся и не вини себя. Арчи все рассчитал очень хитро. Он сделал так, что казалось, будто твой отец опьянен Филис, поэтому его отсутствие не вызывало удивления. А раз любовница находится в его покоях, ты и твоя мать не ходили туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Я… хочу тебя.
– А я – тебя, но как же больная нога?
Судороги в ноге были ничто по сравнению с пожаром, полыхающим у нее внизу живота.
– Я хочу тебя. И ты меня тоже, – повторила Меган.
Она хотела его так сильно, как он не мог себе и вообразить. Рубцы на его душе были глубже ее шрамов. Вместе они излечатся. Только бы он позволил ей…
– Я безумно хочу тебя. – Его слова, его хриплый голос обволакивали ее, словно сладкий мед. – Но, может, сейчас не время для этого…
Приложив палец к его губам, она покачала головой. Дрожь, сотрясавшая его большое тело, придала ей сил.
– Сейчас самое время. Я люблю тебя, – просто сказала она.
– Мег! – Росс уткнулся лицом ей в ладонь. – Как ты можешь говорить такое после того, что я сделал? Я ведь причинил тебе боль. – Господи, подумал он, она еще не знает правды о своем отце. – Мег, я…
– Шшш. Ты тоже меня излечил. – То, что он не отверг ее из-за хромой ноги, значило для нее больше, чем можно было выразить словами. Она гладила его по щеке, задевая ногтями за небритую щетину. Вот он каков – внешне колючий, а душа нежная. – Было столько насилия, крови и ненависти. Давай обретем мир в объятиях друг друга.
Надежда светилась в ее глазах, и он не решился нарушить это мимолетное счастье и не сказал, что хотя ее отец и не убийца, но зато к тому времени, как они возвратятся, вполне может стать покойником. Ему претило это делать, и он решил на время утаить правду.
– После наших бурных ссор уместнее сжечь этот шатер, а не подписывать соглашение о мире, – пошутил он. Наградой ему стала медленная, обворожительная улыбка, огоньками засверкавшая у Меган в глазах. Небольшой грех, который он взял себе на душу, был не слишком дорогой ценой за такую улыбку.
– Я мечтала об этом. – Обняв его за шею, Меган пригнула его голову. Когда их губы встретились в поцелуе, глаза ее наполнились слезами. – А это оказалось еще лучше, чем в мечтах.
Поцелуй был глубоким, горячим и требовательным. Он отличался от предыдущих их поцелуев, как спокойное море отличается от штормового. Если раньше его губы и язык умасливали, то теперь они захватили ее бурным потоком чувственности. Меган отдалась ей без страха, упиваясь тем нетерпением, с которым его ладони гладили ее по спине через одеяло.
– О Господи! – Росс оторвал губы ото рта Меган, но не отодвинулся, а уткнулся лицом ей в волосы. Он должен уйти от нее и постоять под холодным дождем, пока не победит вожделение. Но у него не было сил это сделать. Ведь он сегодня чуть не лишился ее, а теперь ощущал под своими руками возбуждающее упругое тело, пахнущее травами, и женщина эта была его удивительной Меган. Если бы не все это, возможно, он нашел бы в себе силы сопротивляться желанию и дал бы ей спокойно заснуть.
– Росс. О, Росс! Это так прекрасно!
– Что? – прохрипел он.
– Что ты обнимаешь меня. – Она прижалась к нему, и их бедра соприкоснулись. – Тебе хорошо?
– Слишком хорошо, – едва выдавил он.
– Глупый, такого не бывает. – Она засмеялась, и ее радостный смех перелился, как журчащий ручеек, в его тело, неожиданно приглушив страсть. Несмотря на все невзгоды, она еще может смеяться! Этот ее дар был бесценен, и он не смеет украсть его у нее, испугав своей необузданностью и торопливостью. Меган заслуживает лучшего обхождения.
– Слишком хорошо, – тихо повторил Росс, едва касаясь губами ее нежной шеи.
Его губы продолжали свой путь вниз к ключице и еще ниже. Кожа у нее горела. Он дотронулся до выпуклости груди, и она, выгнувшись, подвинулась к нему ближе. Под сорочкой заострились соски – она ждала и желала большего. Поторопись, пожалуйста, поторопись, молча побуждала его Меган, пока он медленно снимал с нее ночную рубашку. Она беспокойно задвигала ногами, стараясь облегчить тяжесть, возникшую между бедер.
– Красавица моя, – прошептал он. Она почувствовала его дыхание на своей груди, и в тот же миг его язык коснулся соска. Меган от неожиданности вздрогнула. – Тихо. Тебе будет приятно. – Он ласкал языком чувствительный кончик соска, наблюдая из-под опущенных ресниц, как порозовела от возбуждения ее бледная кожа. – Нравится?
– Да. Еще как! – Тепло разлилось по ее телу от этих жарких прикосновений, и ей казалось, что у нее горит кровь. Описать словами испытываемые ощущения было невозможно: все чувства пробудились, сердце отчаянно стучало, кровь билась в жилах. Со стоном Меган запустила пальцы в густые черные волосы Росса. Стон сменился глубоким вздохом, когда губы его втянули сосок в осторожном поцелуе. Ее словно насквозь пронзало молниями, а ком в животе все стягивался.
Она желала его. О, Дева Мария, как желала! Меган не знала, что должно произойти, но он понял ее желание и своими колдовскими руками водил по ее телу, находя на нем места, прикосновение к которым доставляло ей небывалое удовольствие, доводя до лихорадочного возбуждения. Она вскрикнула и словно воспарила ввысь, когда наконец его длинные, умелые пальцы нашли ту потаенную точку, откуда рождалась ее страсть.
Меган с криком выгнулась, и Росс тоже вскрикнул. Она прижала к груди его голову, а их бедра ритмично двигались. Это был танец любви, старый как мир. Дрожащими руками он стащил с себя холщовые нижние панталоны, в которых обычно спал. Ему хотелось ощущать прикосновение ее ног, сплетенных с его ногами, хотелось, чтобы она льнула к нему, в то время как он погружал свою плоть во влажную, сочную глубину, которую нащупали его пальцы. Он знал, что она горит желанием таким же страстным, как и его собственное.
Но она при этом так невинна. И Росс изо всех сил старался охладить свой пыл. Он заставил себя убрать руку из нежного тайника.
– Успокойся, любимая. Успокойся. – Гладя ее по бедру, он почувствовал под пальцами вместо атласной, гладкой кожи шрам, и у него внутри все замерло. Боже, ее нога! Как же он забыл? – Я могу сделать тебе больно.
– Только если перестанешь гладить. – Она улыбнулась, но губы у нее задрожали. Если он перестанет ее ласкать, то, значит, он ее больше не хочет. А если скажет про ногу, то, значит, из-за этого.
– Я хочу тебя. – Он примерялся, как удобнее устроить ее под своими мощными бедрами. – Но я слишком крупный.
– У кобылы спина пошире, милорд, и если мне удалось усесться на нее, то и теперь все получится.
– О, Мег. – Он осыпал поцелуями ее нос, веки, виски с завитками золотистых волос. – Ну что мне с тобой делать?
Она лукаво скосила на него глаза.
– Надеюсь, что тебе это известно.
Росс разразился хохотом. Чем больше он узнавал ее, тем привычнее становилось ему смеяться вместе с ней. Конечно, заниматься любовью было ему не в новинку, но почему-то сейчас он не мог вспомнить ни одной из тех женщин… даже Рианнон.
– Странно, но я будто первый раз этим занимаюсь.
– Тогда мы вместе будем учиться. – Она поцеловала его в крутой подбородок и вздрогнула, когда коснулась обнаженным телом кудрявящихся волос у него на груди. Он издал гортанный рык и обнял ее так крепко, что она едва не задохнулась. У нее кружилась голова от счастья и страсти. Наконец и она решилась на то, чтобы узнать его тело, и стала жадно ощупывать его мускулистые руки, невероятно широкие плечи и грудь. Под теплой гладкой кожей выступали твердые мышцы. Он такой сильный, крепкий и надежный. Она всегда желала именно этого.
Меган застыла от переполнявших ее чувств. Она испытывала страсть, это несомненно. Но и еще что-то, большее, чем страсть. Она чувствовала себя… нежно любимой и защищенной. Когда он ослабил объятия, она жалобно взмолилась:
– Не отпускай меня.
– Не отпущу… никогда, – прошептал Росс, прижавшись губами к ее рту и ласково целуя ее. Он молча давал ей понять то, что не мог выразить словами, – свою любовь. Она раскрывалась перед ним, как прелестный цветок, отдающий свой нектар, и это было прелюдией к более пылкому и интимному соединению с ним. Она доверяла ему, верила в него, любила, и все это выражалось в каждом ее прикосновении, и он чувствовал это своим измученным сердцем.
– Росс! – вскрикнула Меган. Ее ноги, хрупкие и стройные, сплелись с его ногами, бедра двигались под его телом. Она чувствовала облегчение, хотя внутри полыхал костер, разожженный им. Он перестал сдерживаться – ведь она сама отдавалась ему.
Росс повернул ее на правый бок, чтобы не задеть левую ногу. Ее бедра раздвинулись, она откровенно хотела соединения с ним, что было неизбежно – они оба знали это с первой встречи.
– Росс! – снова с рыданием вскрикнула Меган, но тут же издала стон наслаждения – его плоть вошла в нее. Боль, вначале сопровождавшая их соединение, вскоре была забыта. Случилось чудо – мощь его тела подчинилась ее нежности. – Теперь я действительно твоя, – прошептала Меган.
– Моя. – Он повторял это снова и снова, пока их бедра двигались в такт, сначала медленно, затем все быстрее, а сердца бились в унисон.
– Для этого я была рождена, – выдохнула Меган.
– Да. Ты нужна мне, как воздух и вода. – Его голос звучал хрипло от требующей утоления жажды. Он слегка покусывал ее губы, шею, грудь – эти ласки, как дразнящие поцелуи, разжигали и ее страсть.
Вдруг ей стало недостаточно уже достигнутой близости. Обхватив его ногами за талию, Меган так плотно прильнула к нему, что он вонзился в нее еще глубже. А она возносилась все выше и выше, ведомая им в лихорадочном темпе, который устраивал их обоих. Пожар внутри ее разгорался все сильнее, и вот огненное кольцо разорвалось, превратив их в единое существо.
Я больше никогда не буду одна, успела подумать Меган, прежде чем волны исступленного восторга захлестнули ее.
И его тоже. Росс со стоном полностью отдался ритму ударов, сотрясающих их сплетенные тела.
Затем, обессиленный, дрожащий и мокрый от пота, но удовлетворенный, он тихо лежал, наслаждаясь запахом ее волос и легким дыханием. Он и не представлял, что в единении с женщиной можно найти столько радости. И, ранее не веривший в чудеса, он в них поверил. И его чудо звалось Меган. Жестом собственника он обнял ее покрепче.
– Ммм. – Она свернулась калачиком у него под подбородком, одна рука касалась его груди, а ноги обвились вокруг его ног. – Давай так и останемся здесь навсегда.
Росс фыркнул от смеха, чмокнул ее в макушку и наставительно произнес:
– Спи. У тебя был трудный день.
– Он начался плохо, а закончился… – она поцеловала его в шею, где пульсировала жилка, – замечательно. Мне нравится быть твоей женой.
– А я рад, что у меня жена – ты. – Тут Росс вспомнил о том, о чем не стал ей говорить, и улыбка исчезла с его губ. Наступит утро, и ее счастье нарушится, когда она узнает, что ее отца травили опиумом.
* * *
Это был самый ужасный день в жизни Комина. Перед заходом солнца он покидал Кертхилл. Стук лошадиных копыт по деревянному подъемному мосту глухо отдавался у него внутри. Все рухнуло. Годы тщательной подготовки и хитроумных интриг пошли прахом за несколько минут. И это дело рук человека, которого он посчитал медлительным, неповоротливым и неуклюжим.
На полпути к лесу на западе от замка Комин остановился и оглянулся. В окне спальни Эаммона горел свет. Там леди Мэри и чертов карлик Уи Уот пытались спасти жизнь этому ничтожеству Эаммону.
– Чтоб вам пусто было, – пробормотал Комин и трижды плюнул на землю, чтобы усилить проклятие.
– Вы что-нибудь желаете, милорд? – спросил один из его людей.
– Смерти Росса Кармайкла, – огрызнулся Комин, – и Меган заодно.
Да, он желал медленной и мучительной смерти всем, кто перешел ему дорогу. И у него есть возможность это сделать, подумал он, глядя на двадцать жестоких наемников, ехавших следом за ним. Еще десять ждут его в условленном месте. Они-то и схватили уже Меган и Лукаса, связали их, как поросят, приготовленных к убою. Очень подходящее сравнение.
– А что, если сэр Джайлз увидит, что мы не поехали в деревню, как говорили, и догонит нас? – спросил Хакон.
– Ну и пусть. – Злобная улыбка исказила лицо Комина. – Там всего десяток Кармайклов, и я бы уже разделался с ними, не будь рядом лорда Найджела. Так что пусть догоняют.
– Ага. Мы перережем им глотки и выбросим в такое глубокое ущелье, что даже звери их не отыщут.
– Молодец! Едем, нам нельзя опаздывать. – Комин пустил лошадь рысью, но, как только он въехал в лес, какое-то животное перебежало ему дорогу.
– Что это? – воскликнул один из наемников и так резко натянул поводья, что жеребец заржал.
– Не знаю. Может быть, кошка, – ответил Комин. – Едем…
– Нет, скорее лиса, – закричал кто-то.
Из двадцати глоток вырвался глухой стон ужаса.
– Плохая примета, если лиса перебежит тебе дорогу, когда ты отправляешься в путь. Нам надо найти ее и убить. Только после этого мы сможем ехать.
– Прекратите! Вы словно дети, – набросился на них Комин, но его бесстрашные воины, бессердечные громилы, за то и нанятые, что все им было нипочем, оказались жертвами глупых суеверий. Они толклись на месте и тихо переговаривались. – Я не собираюсь обыскивать этот огромный лес из-за какого-то непонятного животного, – заявил Комин. – Оставайтесь и поищите себе другого хозяина. Если вы сейчас поедете со мной, то я удвою вашу плату.
Недовольно пророча страшные последствия, все двадцать человек выстроились вслед за Комином.
– Награда тому, кто первым доскачет до условленного места, – сказал он.
Это подстегнуло людей, и они ринулись вперед, забыв про колдовство и невзирая на темноту.
* * *
Меган проснулась внезапно от ледяного сквозняка, проникшего в ее теплое гнездышко.
– Ты куда? – сонно спросила она. Ласковая рука пригладила ей волосы, а нежный поцелуй отыскал губы.
– Солнце давно встало. Нам пора… О Боже, ты снова в крови из-за меня.
Меган посмотрела на испачканные кровью бедра и чуть не задохнулась. Натянув одеяла, она произнесла:
– Это не «снова». – Он нахмурился, и ей пришлось объяснить: – В ту первую ночь я измазала постель кровью цыпленка, чтобы утром женщины это увидели и не подумали, что я нечестива… или что ты меня не захотел.
У нее задрожала нижняя губа, и Россу стало стыдно. Он вздохнул, и гнев его утих.
– Это плохая шутка. И все же я рад, что не поранил тебя. А прошлой ночью ты даже не вскрикнула.
Она улыбнулась, и на щеке у нее появилась ямочка.
– По сравнению с тем удовольствием, которое ты мне подарил, боли я почти не почувствовала.
– Удовольствие мы подарили друг другу, – ответил Росс, но Меган заметила, что он сказал это без улыбки.
– Что с тобой? Что-то случилось?
– Мег… я должен кое-что тебе рассказать. – Предчувствие беды охватило ее. А он, вытянувшись на кровати рядом с ней, обнял ее, как будто это могло смягчить удар. – Многое произошло с тех пор, как ты убежала от меня в нашу брачную ночь, – начал он, нежно поглаживая ее по спине. И дальше рассказал о том, как он побывал на «Черном ястребе».
– Пиратство! Я так и знала, что в этом замешан Дуглас.
– Теперь он мертв, и Арчи тоже, хотя я хотел бы допросить их обоих об убийстве Лайона.
– Арчи мертв? Почему? Каким образом?
– Он руководил всем этим гнусным делом.
Меган фыркнула.
– У него не хватило бы ума даже на то, чтобы вылезти из темной ямы в солнечный день.
– Ну, мы поймали его на месте преступления. – Осторожно подбирая слова и крепче прижимая Меган к себе, Росс рассказал ей, что они обнаружили в комнатах ее отца.
– Арчи лежал в постели с Филис? Но я думала…
– Что она – любовница твоего отца. – Возможно, одно время так и было, но подобные домыслы могли лишь добавить Меган горечи, поэтому Росс сказал: – Нет, в объятиях Филис был Арчи.
– О, какое облегчение для мамы. А где же был отец, пока все это происходило? – В глазах Меган промелькнула надежда, а ему придется разрушить ее.
Сглотнув, Росс произнес:
– Черт возьми, мне нелегко это говорить. Мег, твой отец был там же, в одной комнате с ними, но он их не замечал. Он не видел ни меня, ни моих людей, вошедших со мной, он не слышал криков Филис. Он… отравлен опиумом.
Меган недоуменно заморгала глазами.
– Что это значит? – Недоумение сменилось ужасом, когда он сказал ей то, что сообщил Уи Уот. Дрожа, она спросила: – Значит, он умрет?
– Этого не знает никто. Твоя мать – умелая целительница, и с ней я оставил Уи Уота, так как у него есть опыт в этих делах. – (Меган прерывисто дышала, впившись пальцами ему в грудь.) – Поплачь, – тихо проговорил Росс, гладя ее по плечам. Он сам страдал, чувствуя, как ее трясет. – Когда выплачешься, мы решим, что нам делать.
Меган отрицательно покачала головой, с трудом проглотив ком в горле.
– Я пролила столько слез, когда умер Эван и когда сломала ногу. Это не помогает. Ох, бедный папа. Я знала… я должна была что-то сделать. Должна…
– Успокойся и не вини себя. Арчи все рассчитал очень хитро. Он сделал так, что казалось, будто твой отец опьянен Филис, поэтому его отсутствие не вызывало удивления. А раз любовница находится в его покоях, ты и твоя мать не ходили туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35