Он уверял Ричиуса, что знает такое место, где стражники не заметят их на берегу. Ричиус все еще боялся, что там окажется ловушка. Как бы ему ни хотелось верить Симону, его не оставляло упрямое подозрение. Возможно, его приезд тоже был частью тонкого плана Бьяджио. Возможно, графу известно об их приближении и о том, что Симон показывает им дорогу.
— Здесь, — прошептал Симон гребцам. — Приставайте здесь.
Из темноты возник похожий на лагуну залив, и лиссцы завели туда баркас. Он был достаточно велик, чтобы вместить и дюжину таких шлюпок, и со всех сторон его окружали песчаные холмы. При виде них Ричиус улыбнулся. Симон сдержал слово.
Лодки по очереди заходили в залив. Первой шла шлюпка Делфа. Заметив Ричиуса, он помахал ему рукой. Ричиус оглянулся на остальные баркасы. Лисские корабли едва виднелись у горизонта, однако можно было различить новые шлюпки, идущие к берегу. Им предстояло сделать несколько рейсов, чтобы высадить на берег все девять сотен бойцов.
Ричиус выпрыгнул из лодки и зашлепал по воде к берегу. Следом шли остальные. Вскоре залив наполнился людьми. Ричиус внимательно наблюдал за ними, оценивая точность их движений. Они двигались точно так, как он их учил — быстро и бесшумно, не тратя силы зря.
— Ладно, — сказал он Шайе. — Пошли. — Он повернулся к Симону, которому предстояло вести авангардный отряд к дворцу. — Готов?
— Готов, — ответил Симон.
Повернувшись, он зашагал к северному холму. Ричиус пошел за ним, приказав Шайе и остальному отряду идти следом за ними.
Почти перед самым рассветом архиепископ Эррит вышел из своих роскошных покоев в западном крыле дворца и отправился разыскивать графа Бьяджио. Как и все, кто попал под влияние снадобья Бовейдина, Эррит просыпался рано — а порой проводил без сна целую ночь. Зная, что Бьяджио страдает такой же бессонницей, Эррит был уверен, что граф уже проснулся. Наступил третий день после прибытия Эррита, и епископу не терпелось начать переговоры с кроутским дьяволом. Он успел отдохнуть и чувствовал себя бодро, несмотря на муки абстиненции. Когда он приехал, в покоях для него был приготовлен месячный запас снадобья. Ему предоставили прекрасные комнаты — и Эррит с наслаждением вылил синюю жидкость прямо на ковер. Кивис Гэйго и другие нарские правители получили такие же покои в западном крыле. Богатство Бьяджио потрясло Эррита. Он давно знал, что граф — человек с роскошными привычками, но здесь он увидел несколько работ Дараго и других знаменитых мастеров, и все было изготовлено из золота или серебра, или обито лучшей кожей, или вырезано из лучшего привозного мрамора. Все переходы были покрыты позолотой, все постельное белье — из чистого шелка. И Эррит не мог сосредоточиться на своих мыслях из-за бесконечной вереницы рабов, предлагавших ему угощения и всевозможные услуги. Предыдущий день он провел за разговорами с остальными нарскими правителями. Все они были в восторге от роскоши, которой их окружили, и все сошлись на том, что переговоры с Бьяджио должны состояться в срок. Однако никому из них этот срок не был известен, поскольку к ним не приходил ни сам Бьяджио, ни кто-нибудь из его помощников. Вот почему Эррит решил стать главой делегации и не дожидаться восхода солнца. Он хотел видеть Бьяджио. Немедленно.
Однако час был очень ранний, и он шел по дворцовым коридорам, не удивляясь отсутствию прислуги. Даже рабам нужен отдых, а одиннадцать аристократов со своими многочисленными телохранителями постоянно забрасывали слуг Бьяджио мелочными требованиями. Эррит бесшумно шел по переходам, стараясь не разбудить тех, кто все еще спит.
На секунду он задержался в галерее, глядя в длинный ряд высоких окон. Остров был окутан тьмой, и океана не было видно. Это была минута спокойствия — одна из тех, какие Бог создает для того, чтобы люди задумывались. И сегодня Эррит думал о многом. Лорле понравились бы и эти виды, и этот великолепный дворец. Но ее уже не было в живых, и она не могла разделить с ним все это. Если она вообще когда-то была жива. Она была создана в военных лабораториях — Бьяджио практически в этом признался. А это делало ее чем-то меньше человека. А в каком-то отношении — больше человека. Эррит все еще больно переживал ее смерть, и его не тревожило, что девочку создали с единственной целью — соблазнить его. В конце она пыталась спасти его ценой собственной жизни, и только это имело значение.
«Ты за это заплатишь, Бьяджио, — безжалостно думал Эррит. Он заметил вдали какое-то движение, но в своей ярости не обратил на это внимания. — У нас с тобой дела не закончены. Пока — нет».
Ему хотелось выжать из Бьяджио всю кровь до последней капли, а труп скормить крысам. Ему хотелось содрать с графа его золотистую кожу и обить ею какое-нибудь кресло. Эррит заметил, насколько затуманился его ум, но ничего не мог с этим поделать. Его дочь, его возлюбленный собор, даже роспись Дараго, этот с такими трудами созданный шедевр, — все погибло во вспышке безумия. Закрывая глаза, Эррит видел, как пламя пожирает его жизнь. На него навалился такой груз сожалений, что он с трудом держался на ногах. И не во всех был виновен именно Бьяджио.
«Когда я вернусь в Нар, то буду действовать по-другому», — поклялся он.
Больше не будет смеси Б. Он будет блюсти мир каким-то иным способом, не убивая детей. Он считал Черный Ренессанс самой большой опасностью в мире и думал, что бороться с этой опасностью можно любыми средствами, однако он ошибался. Все это время он думал, что с ним говорит Бог, но теперь Эррит понимал, что эти голоса просто звучали у него в голове.
Эррит открыл глаза и увидел за окном нечто странное — нечто быстрое и темное. Он прищурился, чтобы рассмотреть увиденное, но отвлекся на прозвучавший в коридоре оклик.
— Архиепископ Эррит! — произнес незнакомый голос. — Доброе утро, Ваше Святейшество.
Это оказался Лерайо, камердинер Бьяджио. Эррит видел его два дня назад, но не сразу вспомнил его лицо. Лерайо приближался к нему с улыбкой. Эррит отшатнулся, сам не понимая почему. Возможно, потому, что Бьяджио имел склонность отправлять неприятные известия со своими подчиненными. Как он это сделал с головой Форто.
— Сейчас очень рано, — заметил Эррит. — Почему ты не спишь?
— Ищу вас, Ваше Святейшество, — ответил раб. — Граф Бьяджио пожелал, чтобы я передал вам послание. Он предупредил меня, что вы можете встать очень рано и что мне следует поговорить с вами как можно скорее — в знак уважения.
— Бьяджио? Я как раз шел, чтобы его повидать, — озадаченно проговорил Эррит. — Так что это за послание?
Лерайо запустил руку в карман шелкового жилета и извлек оттуда очередной конверт Бьяджио, не суливший ничего доброго. При виде него Эррит застонал.
— Что это? — вопросил он. — Я хочу видеть Бьяджио! Лерайо непреклонно улыбнулся и покачал головой:
— Извините, Ваше Святейшество. Графа Бьяджио больше нет на Кроуте. Он уехал ночью, пока вы спали.
Эти слова были настолько странными, что Эррит не поверил своим ушам.
— Уехал? Что вы хотите сказать?
— Мне очень жаль, но граф Бьяджио уехал, — объяснил Лерайо. — С адмиралом Никабаром. Как я сказал, они уехали накануне ночью. Извините, Ваше Святейшество, больше мне ничего не известно. Я передал то, что мне было сказано. Возможно, в письме все объяснено лучше.
— О чем ты говоришь? — рявкнул Эррит. — Бьяджио уехал?
Лерайо побледнел.
— Да, Ваше Святейшество, — робко ответил он. — Мне очень жаль.
— Уехал? — взревел Эррит. — Куда он уплыл?
— В Черный город, Ваше Святейшество. Он велел мне сказать вам об этом, когда он уедет, и передать вам это письмо с изъявлениями его уважения.
Эррит был ошеломлен.
— Он собирается вернуться?
— Не думаю, — сказал Лерайо. — Мне очень жаль, Ваше Святейшество.
— Твои сожаления мне ничем не помогают, идиот! — отрезал Эррит.
Неловкими пальцами он попытался вскрыть конверт. Лерайо предложил свою помощь, но Эррит гневно отказался. Бесцеремонно разорвав конверт, он развернул вложенный в него лист бумаги. И снова увидел характерный, насмешливый почерк Бьяджио.
Мой дорогой Эррит!
Я еще раз благодарю тебя за то, что ты захватил с собой так много моих врагов. Было приятно еще раз их увидеть, хотя боюсь, что это была наша последняя встреча. Я отправился в Черный город с Никабаром, и мы взяли с собой все корабли. С острова вам не уплыть.
Надеюсь, оставшийся день доставит тебе удовольствие. Пожалуйста, пользуйся всем, чем пожелаешь. Если я прав, то времени у тебя очень немного.
Твой друг граф Ренато Бьяджио.
— Мой Бог! — ахнул Эррит. — Что все это значит? — Он потряс письмом перед лицом Лерайо. — Он оставил нас здесь! Почему?
Лерайо не потрудился ответить.
— Он нас бросил! — взревел Эррит, швыряя письмо на пол. — Какое предательство он задумал? За окном снова что-то промелькнуло.
— Что это? — прорычал он, прижимаясь носом к стеклу.
За окном медленно светало — мир выплывал из темноты. У горизонта Эррит заметил четыре корабля. На секунду он взбодрился.
— Это была шутка? Посмотри, дредноуты по-прежнему… Но это были не дредноуты. Это были вовсе не нарские корабли. Эррит отшатнулся от окна.
— О милосердные Небеса! — простонал он. — Лисе…
* * *
Симон двигался стремительно, как ягуар. Пронесшись по саду, он отыскал двух стражников, выполнявших свой обход. Первый мочился у клумбы — и Симон вогнал кинжал ему в позвоночник. Парализованный солдат беззвучно рухнул на землю и осознал случившееся только тогда, когда увидел над собой лицо Симона. Симон его прикончил ударом ножа в горло. Второго охранника найти оказалось труднее, но Симон таился в тенях, дожидаясь, чтобы он явился искать своего напарника. Он помнил, что охранники обходят сад кругами, один по часовой стрелке, а другой — против. На один обход уходит примерно десять минут. Через восемь минут после первого убийства Симон отыскал свою вторую жертву. Было все еще темно, и второй стражник нашелся у одного из окон западного крыла: он глупо смотрел на звезды и едва успел заметить, как из-за деревьев выскочил Симон. Уже в следующую секунду Рошанн оказался рядом с ним и погрузил острие кинжала ему в горло, успев вовремя зажать открывшийся для вопля рот. Стражник рухнул на землю. Симон поспешно оттащил тело от окна и спрятал среди фруктовых деревьев. Ощущая необходимость спешить, он бешено озирался, широко раскрыв глаза. Все тело его покалывало от прилива нервной энергии.
«Два есть, — промелькнула у него мысль. — Осталось четыре».
Ричиус привел свой отряд ко дворцу под покровом темноты, но на горизонте уже начал стремительно разгораться рассвет. Ему необходимо было спешить. Грифф и основная часть отряда отправились к северным воротам, чтобы снять двух стоявших там охранников. С Ричиусом пошли Шайя и близнецы — Акал и Вайл. Они быстро пробирались к южному входу, где, по словам Симона, должны были найти еще двух стражей. Ричиус и его спутники подползли между подстриженными в форме птиц кустами почти к самому посту. Как и предупреждал Симон, на последних пятнадцати шагах перед зданиями укрыться было негде. Не говоря ни слова, Ричиус дал своим спутникам знак остановиться, а потом указал на ворота. Шайа кивнула. Акал вручил каждому из них по арбалету с уже вставленными дротиками. Ричиусу и Шайе предстояло сделать первые выстрелы. Если они промахнутся, то выстрелы Акала и Вайла должны заставить стражников замолчать. Ричиус тщательно приготовился. Двое стражников в ярко-синих мундирах беззаботно болтали, не подозревая о начавшейся на них охоте. Ричиус жалел, что не слышит их слов.
«Простите, — подумал он. — Я знаю, что вы ни в чем не виноваты».
Он уперся локтями в землю и поднял арбалет к подбородку. С другой стороны, ни одного обитателя Кроута нельзя считать невинным. Ведь все они служат Бьяджио!
«Из меня готовили конника, — сказал он себе. — А не убийцу. В отличие от Симона».
Прикрыв один глаз, Ричиус прицелился в стражника, стоявшего слева. Шайа уже нацелила свой арбалет.
«Я его поймала», — говорил ее знак.
Ричиус дал условленный знак.
Они одновременно нажали на спусковые крючки, отправив дротики в полет. Шайа попала стражнику в глаз, он упал мгновенно. Прицел Ричиуса оказался не таким точным: его дротик вонзился в стену в нескольких дюймах от головы стражника. Ричиус стиснул зубы, глотая проклятие. Акал и Вайл выстрелили. Акал промахнулся. Вайл — нет. Когда дротик вонзился в череп стражника, тот пронзительно завопил.
— Проклятье! — прошипел Ричиус.
Выскочив из-за куста, он схватился за кинжал. Как это ни странно, стражник его заметил и принял оборонительную позу. Ричиус налетел на него, ударив коленом в лицо и дробя ему зубы. Сверкнувший кинжал перерезал стражнику горло. Горячий поток крови из раны плеснул Ричиусу на щеку. Стражник сполз по стене. Шайа бросилась вперед и помогла Ричиусу оттащить умирающего в сторону. Ричиус ощутил головокружительный страх. Он озирался, пытаясь увидеть на холме свои отряды, но ничего не разглядел. Они по-прежнему оставались невидимыми. И сейчас высаживаются все новые бойцы. Скоро Томр и Делф расставят свои отряды по местам. Ричиус гадал, удалось ли Симону найти остальных стражников. И тут, словно вызванный волшебником, из темноты призраком возник Симон.
— Отходите, — прошептал он. — Я их убил. Ричиус сделал Шайе и остальным знак.
— Отходите, — приказал он. — Дело сделано.
Теперь ему надо было расставить всех по местам. Петля начинала затягиваться.
По вызову Эррита все одиннадцать нарских правителей собрались в западном крыле, придя со своими телохранителями. Общее настроение иначе как паникой и бедламом назвать было нельзя. Барон Риктер пришел в ночной рубахе. Властитель Башни Правды сжимал в своих мясистых лапах палицу и безостановочно взывал к своим слугам в красных шапках, требуя, чтобы они его защитили. Гулкий голос барона сотрясал стены. Аристократы сбились в плотную кучу, не зная, что предпринять, и ждали указаний от Эррита. Кивис Гэйго стоял рядом с Эрритом, отчаянно пытаясь сообразить, что же все-таки произошло. Наверняка они знали только одно: что Бьяджио их бросил и что вокруг дворца кишат лисские солдаты. Выйти из дворца можно было только через кровавую битву. Эррит быстро пересчитал присутствующих. Одиннадцать правителей, большая часть которых способна сражаться. У каждого примерно по дюжине телохранителей. Это означало, что у них больше ста человек. Эррит решил, что это совсем неплохо. Однако он не был военным. Вот почему он положился на Гэйго.
— Не знаю, — с отчаянием говорил Гэйго, тряся головой. — Я не знаю, сколько там лиссцев!
— Мы будем с ними биться, — отрезал Оридиан. Главный казначей Нара владел мечом не хуже, чем абаком. Держа перед собой зазубренный клинок, он ухмылялся, словно безумец. — Лисские свиньи! Мы всех их прирежем!
— Мы не знаем, сколько их, идиот! — резко напомнил ему Клоди Вое. В отличие от Оридиана Вое был только архитектором и, похоже, даже не имел при себе оружия. Он ломал свои женоподобные руки и жался к телохранителям. — Надо начать с ними переговоры!
— Они приплыли не для переговоров, дурак! — рявкнул Оридиан.
— Их привел сюда Бьяджио! — вмешался Тепас Талшайр. — Этот дьявол заманил нас в ловушку!
С этим спорить не приходилось. Эррит нервно тер лоб.
Они действительно оказались в ловушке — и, возможно, выхода из нее не было. И теперь он понимал, что Бьяджио не стал бы приглашать их сюда, если бы не был уверен, что им живыми не выбраться. Епископ заставил себя отбросить посторонние мысли, не слышать испуганных голосов. Ему необходимо взять события под контроль. Ему надо узнать, чего хотят лиссцы — если они вообще чего-то хотят. Может быть, им нужен Бьяджио. Если они узнают, что графа здесь нет…
«Нет!» — укоризненно сказал себе Эррит. В одном этом зале собралось столько нарцев, что лиссцы могут насытиться мщением на год вперед. Бьяджио — не единственный, кого ненавидят в Лиссе. И тем не менее Эррит не видел иного выхода, нежели попытаться начать переговоры. Чтобы получить шанс выжить, им необходимо попробовать разговаривать с захватчиками.
— Клоди Вое прав, — заявил он наконец. — Нам надо с ними говорить. Выяснить, чего они хотят.
— Они хотят нас убить! — закричал Оридиан. — А чего еще, по-твоему, они могут хотеть?
— Они еще не начинали нападения, — возразил Гэйго. — Может, они захотят нас выслушать.
Услышав эти слова, барон Риктер перестал орать на своих телохранителей и вышел вперед.
— Я не стану торговаться с этими животными, — прогудел он. — Этим подонкам доверять нельзя, как и трийцам. Нельзя верить ни единому их слову. Нам надо дать им бой. — Он обвел рукой собравшихся. — У нас есть силы.
Примерно половина аристократов встретила это заявление одобрительными возгласами. Эррит поднял руки, призывая их к молчанию.
— Мы не знаем, сколько здесь лиссцев, — напомнил он им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Здесь, — прошептал Симон гребцам. — Приставайте здесь.
Из темноты возник похожий на лагуну залив, и лиссцы завели туда баркас. Он был достаточно велик, чтобы вместить и дюжину таких шлюпок, и со всех сторон его окружали песчаные холмы. При виде них Ричиус улыбнулся. Симон сдержал слово.
Лодки по очереди заходили в залив. Первой шла шлюпка Делфа. Заметив Ричиуса, он помахал ему рукой. Ричиус оглянулся на остальные баркасы. Лисские корабли едва виднелись у горизонта, однако можно было различить новые шлюпки, идущие к берегу. Им предстояло сделать несколько рейсов, чтобы высадить на берег все девять сотен бойцов.
Ричиус выпрыгнул из лодки и зашлепал по воде к берегу. Следом шли остальные. Вскоре залив наполнился людьми. Ричиус внимательно наблюдал за ними, оценивая точность их движений. Они двигались точно так, как он их учил — быстро и бесшумно, не тратя силы зря.
— Ладно, — сказал он Шайе. — Пошли. — Он повернулся к Симону, которому предстояло вести авангардный отряд к дворцу. — Готов?
— Готов, — ответил Симон.
Повернувшись, он зашагал к северному холму. Ричиус пошел за ним, приказав Шайе и остальному отряду идти следом за ними.
Почти перед самым рассветом архиепископ Эррит вышел из своих роскошных покоев в западном крыле дворца и отправился разыскивать графа Бьяджио. Как и все, кто попал под влияние снадобья Бовейдина, Эррит просыпался рано — а порой проводил без сна целую ночь. Зная, что Бьяджио страдает такой же бессонницей, Эррит был уверен, что граф уже проснулся. Наступил третий день после прибытия Эррита, и епископу не терпелось начать переговоры с кроутским дьяволом. Он успел отдохнуть и чувствовал себя бодро, несмотря на муки абстиненции. Когда он приехал, в покоях для него был приготовлен месячный запас снадобья. Ему предоставили прекрасные комнаты — и Эррит с наслаждением вылил синюю жидкость прямо на ковер. Кивис Гэйго и другие нарские правители получили такие же покои в западном крыле. Богатство Бьяджио потрясло Эррита. Он давно знал, что граф — человек с роскошными привычками, но здесь он увидел несколько работ Дараго и других знаменитых мастеров, и все было изготовлено из золота или серебра, или обито лучшей кожей, или вырезано из лучшего привозного мрамора. Все переходы были покрыты позолотой, все постельное белье — из чистого шелка. И Эррит не мог сосредоточиться на своих мыслях из-за бесконечной вереницы рабов, предлагавших ему угощения и всевозможные услуги. Предыдущий день он провел за разговорами с остальными нарскими правителями. Все они были в восторге от роскоши, которой их окружили, и все сошлись на том, что переговоры с Бьяджио должны состояться в срок. Однако никому из них этот срок не был известен, поскольку к ним не приходил ни сам Бьяджио, ни кто-нибудь из его помощников. Вот почему Эррит решил стать главой делегации и не дожидаться восхода солнца. Он хотел видеть Бьяджио. Немедленно.
Однако час был очень ранний, и он шел по дворцовым коридорам, не удивляясь отсутствию прислуги. Даже рабам нужен отдых, а одиннадцать аристократов со своими многочисленными телохранителями постоянно забрасывали слуг Бьяджио мелочными требованиями. Эррит бесшумно шел по переходам, стараясь не разбудить тех, кто все еще спит.
На секунду он задержался в галерее, глядя в длинный ряд высоких окон. Остров был окутан тьмой, и океана не было видно. Это была минута спокойствия — одна из тех, какие Бог создает для того, чтобы люди задумывались. И сегодня Эррит думал о многом. Лорле понравились бы и эти виды, и этот великолепный дворец. Но ее уже не было в живых, и она не могла разделить с ним все это. Если она вообще когда-то была жива. Она была создана в военных лабораториях — Бьяджио практически в этом признался. А это делало ее чем-то меньше человека. А в каком-то отношении — больше человека. Эррит все еще больно переживал ее смерть, и его не тревожило, что девочку создали с единственной целью — соблазнить его. В конце она пыталась спасти его ценой собственной жизни, и только это имело значение.
«Ты за это заплатишь, Бьяджио, — безжалостно думал Эррит. Он заметил вдали какое-то движение, но в своей ярости не обратил на это внимания. — У нас с тобой дела не закончены. Пока — нет».
Ему хотелось выжать из Бьяджио всю кровь до последней капли, а труп скормить крысам. Ему хотелось содрать с графа его золотистую кожу и обить ею какое-нибудь кресло. Эррит заметил, насколько затуманился его ум, но ничего не мог с этим поделать. Его дочь, его возлюбленный собор, даже роспись Дараго, этот с такими трудами созданный шедевр, — все погибло во вспышке безумия. Закрывая глаза, Эррит видел, как пламя пожирает его жизнь. На него навалился такой груз сожалений, что он с трудом держался на ногах. И не во всех был виновен именно Бьяджио.
«Когда я вернусь в Нар, то буду действовать по-другому», — поклялся он.
Больше не будет смеси Б. Он будет блюсти мир каким-то иным способом, не убивая детей. Он считал Черный Ренессанс самой большой опасностью в мире и думал, что бороться с этой опасностью можно любыми средствами, однако он ошибался. Все это время он думал, что с ним говорит Бог, но теперь Эррит понимал, что эти голоса просто звучали у него в голове.
Эррит открыл глаза и увидел за окном нечто странное — нечто быстрое и темное. Он прищурился, чтобы рассмотреть увиденное, но отвлекся на прозвучавший в коридоре оклик.
— Архиепископ Эррит! — произнес незнакомый голос. — Доброе утро, Ваше Святейшество.
Это оказался Лерайо, камердинер Бьяджио. Эррит видел его два дня назад, но не сразу вспомнил его лицо. Лерайо приближался к нему с улыбкой. Эррит отшатнулся, сам не понимая почему. Возможно, потому, что Бьяджио имел склонность отправлять неприятные известия со своими подчиненными. Как он это сделал с головой Форто.
— Сейчас очень рано, — заметил Эррит. — Почему ты не спишь?
— Ищу вас, Ваше Святейшество, — ответил раб. — Граф Бьяджио пожелал, чтобы я передал вам послание. Он предупредил меня, что вы можете встать очень рано и что мне следует поговорить с вами как можно скорее — в знак уважения.
— Бьяджио? Я как раз шел, чтобы его повидать, — озадаченно проговорил Эррит. — Так что это за послание?
Лерайо запустил руку в карман шелкового жилета и извлек оттуда очередной конверт Бьяджио, не суливший ничего доброго. При виде него Эррит застонал.
— Что это? — вопросил он. — Я хочу видеть Бьяджио! Лерайо непреклонно улыбнулся и покачал головой:
— Извините, Ваше Святейшество. Графа Бьяджио больше нет на Кроуте. Он уехал ночью, пока вы спали.
Эти слова были настолько странными, что Эррит не поверил своим ушам.
— Уехал? Что вы хотите сказать?
— Мне очень жаль, но граф Бьяджио уехал, — объяснил Лерайо. — С адмиралом Никабаром. Как я сказал, они уехали накануне ночью. Извините, Ваше Святейшество, больше мне ничего не известно. Я передал то, что мне было сказано. Возможно, в письме все объяснено лучше.
— О чем ты говоришь? — рявкнул Эррит. — Бьяджио уехал?
Лерайо побледнел.
— Да, Ваше Святейшество, — робко ответил он. — Мне очень жаль.
— Уехал? — взревел Эррит. — Куда он уплыл?
— В Черный город, Ваше Святейшество. Он велел мне сказать вам об этом, когда он уедет, и передать вам это письмо с изъявлениями его уважения.
Эррит был ошеломлен.
— Он собирается вернуться?
— Не думаю, — сказал Лерайо. — Мне очень жаль, Ваше Святейшество.
— Твои сожаления мне ничем не помогают, идиот! — отрезал Эррит.
Неловкими пальцами он попытался вскрыть конверт. Лерайо предложил свою помощь, но Эррит гневно отказался. Бесцеремонно разорвав конверт, он развернул вложенный в него лист бумаги. И снова увидел характерный, насмешливый почерк Бьяджио.
Мой дорогой Эррит!
Я еще раз благодарю тебя за то, что ты захватил с собой так много моих врагов. Было приятно еще раз их увидеть, хотя боюсь, что это была наша последняя встреча. Я отправился в Черный город с Никабаром, и мы взяли с собой все корабли. С острова вам не уплыть.
Надеюсь, оставшийся день доставит тебе удовольствие. Пожалуйста, пользуйся всем, чем пожелаешь. Если я прав, то времени у тебя очень немного.
Твой друг граф Ренато Бьяджио.
— Мой Бог! — ахнул Эррит. — Что все это значит? — Он потряс письмом перед лицом Лерайо. — Он оставил нас здесь! Почему?
Лерайо не потрудился ответить.
— Он нас бросил! — взревел Эррит, швыряя письмо на пол. — Какое предательство он задумал? За окном снова что-то промелькнуло.
— Что это? — прорычал он, прижимаясь носом к стеклу.
За окном медленно светало — мир выплывал из темноты. У горизонта Эррит заметил четыре корабля. На секунду он взбодрился.
— Это была шутка? Посмотри, дредноуты по-прежнему… Но это были не дредноуты. Это были вовсе не нарские корабли. Эррит отшатнулся от окна.
— О милосердные Небеса! — простонал он. — Лисе…
* * *
Симон двигался стремительно, как ягуар. Пронесшись по саду, он отыскал двух стражников, выполнявших свой обход. Первый мочился у клумбы — и Симон вогнал кинжал ему в позвоночник. Парализованный солдат беззвучно рухнул на землю и осознал случившееся только тогда, когда увидел над собой лицо Симона. Симон его прикончил ударом ножа в горло. Второго охранника найти оказалось труднее, но Симон таился в тенях, дожидаясь, чтобы он явился искать своего напарника. Он помнил, что охранники обходят сад кругами, один по часовой стрелке, а другой — против. На один обход уходит примерно десять минут. Через восемь минут после первого убийства Симон отыскал свою вторую жертву. Было все еще темно, и второй стражник нашелся у одного из окон западного крыла: он глупо смотрел на звезды и едва успел заметить, как из-за деревьев выскочил Симон. Уже в следующую секунду Рошанн оказался рядом с ним и погрузил острие кинжала ему в горло, успев вовремя зажать открывшийся для вопля рот. Стражник рухнул на землю. Симон поспешно оттащил тело от окна и спрятал среди фруктовых деревьев. Ощущая необходимость спешить, он бешено озирался, широко раскрыв глаза. Все тело его покалывало от прилива нервной энергии.
«Два есть, — промелькнула у него мысль. — Осталось четыре».
Ричиус привел свой отряд ко дворцу под покровом темноты, но на горизонте уже начал стремительно разгораться рассвет. Ему необходимо было спешить. Грифф и основная часть отряда отправились к северным воротам, чтобы снять двух стоявших там охранников. С Ричиусом пошли Шайя и близнецы — Акал и Вайл. Они быстро пробирались к южному входу, где, по словам Симона, должны были найти еще двух стражей. Ричиус и его спутники подползли между подстриженными в форме птиц кустами почти к самому посту. Как и предупреждал Симон, на последних пятнадцати шагах перед зданиями укрыться было негде. Не говоря ни слова, Ричиус дал своим спутникам знак остановиться, а потом указал на ворота. Шайа кивнула. Акал вручил каждому из них по арбалету с уже вставленными дротиками. Ричиусу и Шайе предстояло сделать первые выстрелы. Если они промахнутся, то выстрелы Акала и Вайла должны заставить стражников замолчать. Ричиус тщательно приготовился. Двое стражников в ярко-синих мундирах беззаботно болтали, не подозревая о начавшейся на них охоте. Ричиус жалел, что не слышит их слов.
«Простите, — подумал он. — Я знаю, что вы ни в чем не виноваты».
Он уперся локтями в землю и поднял арбалет к подбородку. С другой стороны, ни одного обитателя Кроута нельзя считать невинным. Ведь все они служат Бьяджио!
«Из меня готовили конника, — сказал он себе. — А не убийцу. В отличие от Симона».
Прикрыв один глаз, Ричиус прицелился в стражника, стоявшего слева. Шайа уже нацелила свой арбалет.
«Я его поймала», — говорил ее знак.
Ричиус дал условленный знак.
Они одновременно нажали на спусковые крючки, отправив дротики в полет. Шайа попала стражнику в глаз, он упал мгновенно. Прицел Ричиуса оказался не таким точным: его дротик вонзился в стену в нескольких дюймах от головы стражника. Ричиус стиснул зубы, глотая проклятие. Акал и Вайл выстрелили. Акал промахнулся. Вайл — нет. Когда дротик вонзился в череп стражника, тот пронзительно завопил.
— Проклятье! — прошипел Ричиус.
Выскочив из-за куста, он схватился за кинжал. Как это ни странно, стражник его заметил и принял оборонительную позу. Ричиус налетел на него, ударив коленом в лицо и дробя ему зубы. Сверкнувший кинжал перерезал стражнику горло. Горячий поток крови из раны плеснул Ричиусу на щеку. Стражник сполз по стене. Шайа бросилась вперед и помогла Ричиусу оттащить умирающего в сторону. Ричиус ощутил головокружительный страх. Он озирался, пытаясь увидеть на холме свои отряды, но ничего не разглядел. Они по-прежнему оставались невидимыми. И сейчас высаживаются все новые бойцы. Скоро Томр и Делф расставят свои отряды по местам. Ричиус гадал, удалось ли Симону найти остальных стражников. И тут, словно вызванный волшебником, из темноты призраком возник Симон.
— Отходите, — прошептал он. — Я их убил. Ричиус сделал Шайе и остальным знак.
— Отходите, — приказал он. — Дело сделано.
Теперь ему надо было расставить всех по местам. Петля начинала затягиваться.
По вызову Эррита все одиннадцать нарских правителей собрались в западном крыле, придя со своими телохранителями. Общее настроение иначе как паникой и бедламом назвать было нельзя. Барон Риктер пришел в ночной рубахе. Властитель Башни Правды сжимал в своих мясистых лапах палицу и безостановочно взывал к своим слугам в красных шапках, требуя, чтобы они его защитили. Гулкий голос барона сотрясал стены. Аристократы сбились в плотную кучу, не зная, что предпринять, и ждали указаний от Эррита. Кивис Гэйго стоял рядом с Эрритом, отчаянно пытаясь сообразить, что же все-таки произошло. Наверняка они знали только одно: что Бьяджио их бросил и что вокруг дворца кишат лисские солдаты. Выйти из дворца можно было только через кровавую битву. Эррит быстро пересчитал присутствующих. Одиннадцать правителей, большая часть которых способна сражаться. У каждого примерно по дюжине телохранителей. Это означало, что у них больше ста человек. Эррит решил, что это совсем неплохо. Однако он не был военным. Вот почему он положился на Гэйго.
— Не знаю, — с отчаянием говорил Гэйго, тряся головой. — Я не знаю, сколько там лиссцев!
— Мы будем с ними биться, — отрезал Оридиан. Главный казначей Нара владел мечом не хуже, чем абаком. Держа перед собой зазубренный клинок, он ухмылялся, словно безумец. — Лисские свиньи! Мы всех их прирежем!
— Мы не знаем, сколько их, идиот! — резко напомнил ему Клоди Вое. В отличие от Оридиана Вое был только архитектором и, похоже, даже не имел при себе оружия. Он ломал свои женоподобные руки и жался к телохранителям. — Надо начать с ними переговоры!
— Они приплыли не для переговоров, дурак! — рявкнул Оридиан.
— Их привел сюда Бьяджио! — вмешался Тепас Талшайр. — Этот дьявол заманил нас в ловушку!
С этим спорить не приходилось. Эррит нервно тер лоб.
Они действительно оказались в ловушке — и, возможно, выхода из нее не было. И теперь он понимал, что Бьяджио не стал бы приглашать их сюда, если бы не был уверен, что им живыми не выбраться. Епископ заставил себя отбросить посторонние мысли, не слышать испуганных голосов. Ему необходимо взять события под контроль. Ему надо узнать, чего хотят лиссцы — если они вообще чего-то хотят. Может быть, им нужен Бьяджио. Если они узнают, что графа здесь нет…
«Нет!» — укоризненно сказал себе Эррит. В одном этом зале собралось столько нарцев, что лиссцы могут насытиться мщением на год вперед. Бьяджио — не единственный, кого ненавидят в Лиссе. И тем не менее Эррит не видел иного выхода, нежели попытаться начать переговоры. Чтобы получить шанс выжить, им необходимо попробовать разговаривать с захватчиками.
— Клоди Вое прав, — заявил он наконец. — Нам надо с ними говорить. Выяснить, чего они хотят.
— Они хотят нас убить! — закричал Оридиан. — А чего еще, по-твоему, они могут хотеть?
— Они еще не начинали нападения, — возразил Гэйго. — Может, они захотят нас выслушать.
Услышав эти слова, барон Риктер перестал орать на своих телохранителей и вышел вперед.
— Я не стану торговаться с этими животными, — прогудел он. — Этим подонкам доверять нельзя, как и трийцам. Нельзя верить ни единому их слову. Нам надо дать им бой. — Он обвел рукой собравшихся. — У нас есть силы.
Примерно половина аристократов встретила это заявление одобрительными возгласами. Эррит поднял руки, призывая их к молчанию.
— Мы не знаем, сколько здесь лиссцев, — напомнил он им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82