Алексей Кунцевич: «Жажда справедливости. Избранный»

Алексей Кунцевич
Жажда справедливости. Избранный



«Кунцевич А. Жажда справедливости»: ООО «ОФОРТ»; Самара; 2004

ISBN 5-473-00040-1 Аннотация Что такое справедливость: власть закона или нечто высшее? Книга не отвечает на этот вопрос. Её главный герой — обычный человек, которого избрали для восстановления справедливости вне зависимости от действующих законов и прихоти власть имущих, наделили безграничными возможностями и дали право определять заслуживающих наказания и возвышения, право казнить и награждать. Как справится человек с данной задачей, и что в конечном итоге выйдет из этой идеи — об этом рассказывается в данной книге. Кунцевич АлексейЖАЖДА СПРАВЕДЛИВОСТИ Что такое справедливость? Многие полагают, что это власть Закона. Однако Закон зачастую оправдывает преступника и осуждает невиновного. Зачем заслуживающие смертной казни живут и наслаждаются плодами своих деяний? Где та карающая сила, жаждущая справедливости, которая неотвратимо уничтожала бы тех, кто заслуживает смерти, и возвышала достойных? Где сила, которой было бы дано право казнить? И кто дарует ей это право: Господь Бог или Дьявол? Пролог И сумасшедший! Но его отвага Неподражаема! И он со всеми прост. Эдмон Ростан «Сирано де Бержерак» Лето нас наградило холодом и дождями. В августе земля почти не просыхала. Но в тот день жарко светило солнце, а температура воздуха перевалила за отметку в двадцать пять градусов. Еще с утра меня кольнуло предчувствие, ощущение чего-то нового, неординарного. По своей работе приходилось сталкиваться со всяким, однако сегодня всё было совсем по-другому. Спросите любого журналиста, и он скажет, что именно в такие дни следует искать сенсацию.Едва я открыл глаза, как Лида, которая встала раньше меня и давно хозяйничала на кухне, крикнула, чтобы готовился к завтраку. Я принял душ, надел халат и услышал сигнал сотового. Мой издатель обрадовал меня, сообщив, что первая партия поступит в продажу на следующей неделе. Было воскресенье, но почему-то даже после того, как я осведомился у жены, какой сегодня день недели, меня не оставило ощущение, что нужно идти на работу.После завтрака решил прогуляться. Очень часто во время таких вот прогулок приходило вдохновение, поэтому я запасся бумагой. Cел в свою «Audi» и отправился за город полюбоваться одним местом за городом. За месяц, что прожил в городе, я наслушался о нем предостаточно, чтобы пожелать увидеть всё собственными глазами. Горожане около двух лет назад нарекли его «Райским садом», и, по-моему, было за что. Это был город в городе, и находился он в лесу. Центром городка являлся дом человека, про которого поговаривали, что он то ли спаситель мира, то ли какой-то филантроп, — одним словом, — про него говорили много и, как я подозревал, половина из этого было чистой воды выдумкой — результат плохой осведомленности. Некоторые его считали даже антихристом. Я не вполне уверен ни в одном, ни в другом. Недавно богатых людей именовали «новыми русскими», а очень богатых, обогатившихся не совсем обычным путем, — олигархами. Только владелец почти половины города, коим является хозяин поместья, не попадает, как мне кажется, ни под одно из названий. Он никогда не показывается на улице. На сколько мне известно, его никто из горожан не видел, а все, кто живут в его поместье, преданы ему. Таким образом, набор сведений у живущих за пределами поместья весьма скуден. По моему мнению, у этого человека отсутствует жадность, присущая всем богатым. Ему и его приближенным принадлежат десятки детских домов, домов престарелых, клиник, заводов и фабрик. Завод «Куйбышев», который десять лет назад едва не пошел с молотка, сейчас является крупнейшим производителем вычислительной техники и стальных конструкций. Говорят, что это дело рук владельца поместья, который, к слову сказать, появился в городе не так уж давно, гораздо позднее весьма удивительных событий, потрясших, казалось, весь мир. Этого человека зовут Виталий Васильевич Ветров, и ему приписывают титул князя.К сожалению, в городок меня не пустили. На вопрос: «Вам назначено?» я ничего не мог ответить. А поэтому развернул свою машину и поехал обратно в город по широкой дороге. Навстречу попадались разные машины, из которых почти все были отечественного производства. Поговаривали, что «князь» запрещал своим служащим приобретать импортные автомобили. На иномарках здесь разъезжали лишь те, которые не имели к компании Ветрова никакого отношения. Кстати, я забыл упомянуть ее название — «Твой Триумф».Вскоре дорога опустела. Я решил отправиться в парк «Надежды», где прямо на улице находился ресторан «Вечность». Ресторан принадлежит Ветрову, как и десятки подобных заведений по всему городу. В них бывают люди совершенно разных слоев: от студентов до бизнесменов.Парк находился за городом. Я включил приемник, нашел канал «Русское радио». Фоменко сообщал: в связи с тем, что экономика США переживает далеко не лучшие времена, американское правительство ведет активные переговоры с Россией о вступлении в состав федерации. Это была одна из бесчисленного количества шуток, звучавших по радио вот уже десять с лишним лет. Примерно год назад доллар обвалился из-за того, что некто выбросил на рынок наличные доллары в количестве, равном годовому бюджету России. Мир был не просто потрясен, — многие газеты на целый месяц пестрели заголовками, в которых так или иначе упоминался конец света. Звучали предположения, что вышеупомянутый некто был не кто иной, как Ветров.Неожиданно впереди на перекрестке выскочили «Жигули» восьмидесятой модели. Педаль тормоза под моей ногой ушла в пол, машину поволокло, и я врезался в шестиместный автомобиль. Нос «Audi» был разбит, в стороны полетели осколки фар, отвалилось крыло, с громкостью взрыва лопнула камера у левого колеса «Жигулей».Странно, но вокруг не было ни души.Мы оба уцелели.Наступила тишина. Я выбрался из машины, ощупал ноющую правую ногу — цела, даже не вывихнул. Владелец, парень лет тридцати с небольшим, стоял с угрюмым видом. Он находился в какой-то прострации.— Вы с ума сошли?! — крикнул я.Он вздрогнул и посмотрел мне в лицо. На мгновение, мне показалось, что этому человеку больше ста лет, — невыносимая усталость отражалась в его серых глазах. Кроме этого, он смотрел мимо, будто не видел меня. Но он вел машину… Возможно, мне показалось.— Мне очень жаль, — только сказал он.Я был раздражен:— Жаль? Это всё? Этой машине нет и трех месяцев?Его правая бровь высоко поднялась.— Однако не следует так кричать… Поверьте мне, на свете есть вещи куда страшнее разбитой машины. Все убытки вам будут возмещены… с лихвой. Еще раз прошу прощения. Мне следовало послушаться Илью и взять шофера.Он качнулся вперед и схватился за голову.— Вы сильно ударились? — Я бросился к нему.Сквозь гримасу боли на его лице отразилась улыбка.— О, нет, друг мой, это не авария, уверяю вас, — говорил он, опускаясь прямо на асфальт. — Правда, на плече похоже обоснуется здоровенный синяк. Экая незадача — в майке больше не выйдешь.Меня удивил его юмор.— Вы больны?— Болен?! — он засмеялся отрывистым смехом. — Да, болен!Он поднял голову и спросил:— У вас есть телефон?— Забыл дома.— В моей машине есть.В «Audi» я нашел трубку спутниковой связи. Мой новый знакомый был не простым нарушителем.— Достал бы и сам, — продолжал он, — только ни черта не вижу.— Вы же были за рулем! — удивился я.— Вы нашли телефон?— Да.— Набирайте семерку. И дайте мне.Я выполнил то, что он просил и протянул ему трубку.— Алло? — сказал он. — Да, Илья, я. Пришли мне машину на пятнадцатый километр… Сломалась… Как-как — так! Потом объясню… Да… Готовься к обеду. У нас будет гость. — Потом он обратился ко мне: — Как вас зовут?— Андрей Плетнев, — сказал я, не зная, как реагировать на подобное приглашение.Он повторил мое имя в телефон.— И приготовь пятьдесят тысяч, — закончил он и выключил телефон. Потом спросил меня: — Пятьдесят тысяч рублей вас устроят?— Машина стоит в четыре раза дешевле, — удивился я.— А ваш моральный ущерб, сударь? — Он поднялся.— И того меньше.— Минуту назад вы были не столь благодушны… Простите, — спохватился он, — я не представился. Мое имя Константин Витте, я бизнесмен. А ваша профессия?— Журналист.— Постойте-ка, вы, случаем, не Андрей Валентинович Плетнёв?.. — Он замолчал, потом продолжил, потирая глаза: — Так, теперь я вижу.— Вам лучше? — спросил я.— Не то слово. — Константин потер глаза. — Что ж, у меня за столом не было столь почетного гостя уже давно.Со стороны «Райского сада» по шоссе двигалась машина с маячком.— Кто-то вызвал милицию, — сказал я.— Я — в вашем присутствии, — произнес Витте. — Служба безопасности. Илья, как всегда, очень заботлив.Подъехала «восьмидесятка» с «элитным» номером «L7000» — компания «Триумф». Я посмотрел на машину Константина. На ней был номер «L0000». В моей голове блеснула догадка, но я посчитал ее невозможной и отбросил.Из машины вышел пожилой майор.— Господин, — сказал он, обращаясь к Витте, — с вами всё в порядке?— Да, Олег Егорович, — всё в полном порядке. Вот, инициировал аварию. Вызовите аварийку. Андрей Валентинович, садитесь.Мы разместились на заднем сидении самой дорогой машины в Европе, Олег Егорович позвонил в автосервис, и машина покатила по направлению к «Раю».Решив принять приглашение Константина, я был почти уверен, что мы направляемся в поместье, куда меня час назад не пустили. Вероятно, он работает в «Триумфе» в службе безопасности и занимает далеко не самое последнее место, судя по «господину», спутниковой трубке и номеру машины. Только одно меня удивило: к Витте обратились не по званию.— Мне понравилась ваша последняя книга, Андрей… Разрешите так вас называть? — сказал он.— Можно. Вы говорите о «Совести»? — спросил я, имея в виду предпоследнюю работу, — последняя моя книга только завтра поступит в продажу.— Нет, о «Клятве на крови». Издатель мой хороший друг,.. вы уж извините.— Я даже польщен. Меня многие не любят за мрачность моих произведений.— Вы правильно описали Люцифера. Только одна неточность: Сатане не приятно соблазнять, он не получает от этого никакого удовольствия. Ему мало нравится его присутствие на Земле.— Безусловно, Брем Стокер или Мария Корелли Брэм Стокер или Мария Корелли : один из них или оба сразу — авторы книги «Скорбь Сатаны». Издательство «GART», Таллинн 1991 год.

выдвинули хорошую гипотезу. Она красива. Но Люцифер есть Люцифер, и этого ничто не изменит. Однако на сей счет существуют различные точки зрения.Константин усмехнулся:— А не надо никаких точек зрения. «А не надо никаких точек зрения» : М. А. Булгаков, «Мастер и Маргарита», реплика Воланда.

— Константин улыбнулся. — Он прежде всего ангел, гордый, восставший, но ангел. Он восстал потому, что почувствовал себя обделенным любовью отца, почувствовал себя несовершенным. Соблазн — это испытание для души. Мы же не ругаем летчика-испытателя за то, что он соблазнен запахом риска познать истинную свободу или же погибнуть. Он рискует собой в тысячи раз меньше, чем Люцифер, который находится в более тяжком положении, нежели умирающий в страшных мучениях человек. Человек умирает один раз, а Сатана — с каждой падшей душой. Как же можно утверждать, что он доволен тем, что число грешников растет?Безо всяких препятствий мы въехали на территорию поместья. Деревья обступили дорогу, запах леса проник в машину. Я восхищенно осматривался. Навстречу попался садовник с большим секатором. Он почтительно поклонился машине. Я больше не мог терпеть и задал вопрос:— Кто вы?— В каком смысле?— Кто вы в этой компании?— За обедом я всё расскажу. Но пообещайте мне, что вы выполните одну мою просьбу.— Какую? — спросил я.— Написать кое-что. Это не будет невыполнимым. Просто мне нужен ваш талант писателя, чтобы донести кое-что до людей. Единственное условие, которое я вам ставлю, — описать всё в истинном свете.— Обещаю.Мы подъехали к большому дому с широкой мраморной лестницей. Два лакея, облаченные в смокинги, открыли дверцы машины. Я восхищался буквально всем, что видел. Дом был красным; как мне потом сказали, стены его выложены гранитом. Мрамор, гранит и нержавеющая сталь сочетались странным сочетанием. Здание имело пять этажей, последний этаж был полностью из стекла.Навстречу из дома вышел высокий мужчина лет сорока.— Господин, с вами всё в порядке? — спросил он.— Всё отлично, Илья. Познакомься с Андреем Валентиновичем, автором «Совести».Мы пожали друг другу руки, вошли в дом.Холл поражал своим убранством и роскошью. Мраморный пол блестел, как зеркало, широкая лестница вела наверх, но мы поехали на лифте. Вышли на третьем этаже. Константин извинился. Сказав, что ему нужно отлучиться, он отправился по длинному средневековому коридору.— Вам приготовить душевую или ванную? — спросил меня Илья.Я подумал, что отказываться не стоит, и выбрал душ.После того, как, приняв душ, я расположился в глубоком кресле великолепной столовой, облаченный в дорогой шелковый халат, вошла девушка лет двадцати семи в белом воздушном коротком платье. «Белая королева», — почему-то промелькнуло у меня в голове.— Добрый день, — поздоровалась она.С нею была другая, одетая в бриджи и короткую футболку. Она выглядела лет на пять моложе и вела себя довольно раскованно.Я встал и поздоровался.— Я не поверила Илье, когда он сказал, что у нас писатель, — сказала вторая с очень легким акцентом, подходя ко мне, и представилась, протягивая изящную ручку: — Иоланда Андреа Сорти, можно просто: Ёли, — так меня все зовут.Я поклонился.— А это моя подружка.— Света, — тихо представилась «королева».— Вы итальянка? — спросил я Иоланду.— Почти.— Ваш акцент не похож на итальянский, — выдал я, почти не думая.Девушка переменилась в лице.— Извините, я, кажется… — я запнулся.Вошел Константин в белом шелковом халате.— Привет, красавицы, — приветствовал он девушек, которые поцеловали его в обе щеки.— Мы будем в оранжерее, — сказала Светлана, и они удалились.В дверях показался Илья.— Где Павел Анатольевич? — спросил у него Константин.Илья ответил:— Он принимает душ.— Что ж, подождем. Скажи — пусть не торопится. Андрей Валентинович, вы не слишком голодны?— Нет, я не успел проголодаться.— Вы же направлялись в парк «Надежды».Сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего.— Откуда вам это известно? — только и мог произнести я.Илья вышел, а Константин ответил:— Мне известно многое, дорогой Андрей. Вам не терпится получить ответы на все вопросы? Ведь так?— Почему я?— А вы мне нравитесь.Он подошел к столику у окна.— Я скажу вам кто я, — говорил он, стоя ко мне спиной, — меня зовут Виталий Ветров. А Константин — мой псевдоним. Только так мне удается оставаться незаметным.Я молчал.— Всё, что вы видите здесь, дорогой Андрей, принадлежит мне. Мне принадлежит не половина города, как вы решили. Кроме этого особняка я ничего не имею. Но, год назад я мог насчитать несколько тысяч городов, где мне принадлежало почти всё. Надеюсь, вы запоминаете. Вы обещали мне, помните?Мой язык едва шевелился:— Да, помню, Виталий Васильевич.— Может быть, перейдем на «ты»?— Хорошо.— Ты извини — я навязываюсь тебе, но уверен, ты наживешься на книге, которую напишешь через год.— Я не жажду наживы… Бред какой-то.Он резко повернулся:— Да, мой друг, бред. Всё в жизни бред. А есть ли жизнь? Ты видишь перед собой человека, совесть которого не чиста, душа которого вскоре предстанет перед Создателем и своим отцом, и будет держать ответ за всё ею совершенное здесь. Бред, друг мой, бред. То же сказал и я, когда встретился с моим отцом больше десяти лет назад.Виталий тяжело вздохнул и опустился в кресло.— Знаешь ли ты, что Люцифер нам завидовал? О, как завидовал! Он даже посмел перечить отцу, за что и был повергнут. Сын Утра Прекрасного, ангел сошел на землю, чтобы соблазнять вопреки своей воле, чтобы снова и снова с падением каждой новой души видеть, как отдаляется его возвращение домой. Представляешь, каков размер его ненависти к роду людскому?Наступила тишина, которую нарушало лишь тяжелое дыхание Ветрова. Я видел, что на его лице выступила краска; он сильно переживал то, что говорил.— Ты веришь в дьявола? — вдруг спросил он.— Да, но ваш… твой рассказ настолько невероятен…— Вот, человек! — воскликнул он. — Вот она, твоя вера! Неужели тебе всё нужно видеть своими глазами, чтобы поверить?! Где уж там роду людскому очиститься, если вера его ограничивается мифическими идеями, искаженными временем до неузнаваемости… Тогда вот что, — он резко поднялся, — помнишь дело Леонарда? Ему где-то тринадцать лет.Я вспомнил ту шумиху в прессе и телевидении, когда кто-то предположил, что наступает конец света.— Да, конец света, — как эхо повторил мою мысль Виталий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35