А затем отправлялись в спортзал. Нельзя было сказать, что великолепная фигура дается Феликсу легко; Ханна никогда еще не встречала мужчину, который бы так заботился о своем теле. У него было больше всевозможных лосьонов, чем у нее. Но она быстро привыкла к его чудачествам.Привыкла Ханна и к тому, что все особы женского пола не сводят с него глаз и пытаются с ним заговорить. Впрочем, однажды она сорвалась и заявила, что нет ничего удивительного в таком внимании, раз он носит майки, которые под стать только стриптизерам. Феликс громко рассмеялся.– Ревнуешь, лапочка? – беззаботно спросил он. – Пора привыкнуть. Но ведь женщины всегда бегают за актерами. Сама знаешь, слава притягивает.Странно, но он предпочитал, чтобы Ханна одевалась для спортзала консервативно. Он любил, когда кто-то восхищается им, и отказывал в этом удовольствии Ханне. Однажды она надела свой блестящий обтягивающий костюм из лайкры и пурпурные легинсы, и к ней пристал какой-то культурист, который был выше Феликса на пару дюймов. Феликсу это не понравилось.– Не хочу, чтобы вокруг тебя толпились посторонние мужчины, – заметил он и как бы между прочим добавил, что ему больше по душе, когда она надевает шорты и футболку.Когда Ханна, смеясь, поведала об этом Эмме по телефону, та нашла это странным.– Получается, то, что позволено Юпитеру, не позволено быку, – сказала она. – Он может одеваться так, чтобы производить впечатление, а ты нет?Ханна сразу же пожалела, что разговорилась. Она хотела дать понять Эмме, что Феликс от нее без ума, раз так ее ревнует, но Эмма поняла все неправильно и практически назвала Феликса эгоистом. Да уж кому говорить, только не Эмме, которая не сможет возразить собственному отцу, даже если от этого будет зависеть ее жизнь.В эти счастливые дни единственное, что омрачало жизнь Ханны, были ее отношения с Дэвидом. Эти отношения вдруг стали холодными и формальными, и она никак не могла взять в толк, в чем провинилась. Разумеется, он был вежлив и приветлив, но не больше. Они уже не пили кофе с шоколадным печеньем, а совещания в его кабинете стали короткими и сугубо деловыми.Ханна пыталась убедить себя, что у него какие-то неприятности, не связанные с ней, но не могла избавиться от подозрения, что Донна права, что она нравится Дэвиду, а к работе это не имеет никакого отношения.Обстановка еще больше напряглась, когда Феликс однажды появился у конторы во взятом взаймы «Порше». Со свойственной ему беспечностью он бросил машину прямо у входной двери, вошел и сразу же столкнулся с Дэвидом, который провожал клиента.– Привет, Феликс, – коротко поздоровался он, когда клиент удалился. Куда только подевалась та обходительность, с которой он обращался с клиентом! Ханна нервно наблюдала за событиями, выйдя в приемную.– Привет, старина! – Феликс хлопнул Дэвида по плечу, явно не замечая его холодности. – Я приехал за Ханной.– Прости, Дэвид, но мне сегодня нужно уйти немного пораньше, – пробормотала Ханна. Черт бы побрал Феликса, который приехал раньше времени!Дэвид натянуто улыбнулся.– Не смею вас задерживать, – сказал он. – Ты уж присмотри за моей лучшей служащей, Феликс.– В чем дело? – поинтересовался Феликс, когда они сели в машину.– Да ни в чем, голова у него болит, – соврала Ханна. Ревнивому Феликсу совершенно не нужно было знать о ее подозрениях, что босс в нее влюблен.Ханна тряхнула головой, чтобы самой избавиться от этой мысли. С чего она это взяла, в конце концов?! У нее просто разыгралось воображение.– Слава богу, что ты пришла! – В порядке исключения Джиллиан явно была рада видеть Ханну.– В чем дело? Что случилось? – встревожилась Ханна.– Дочка Донны попала в больницу, тяжелый приступ астмы, – сказала Джиллиан.– Господи, бедняжка Донна, бедная Таня! – вздохнула Ханна.Донна часто жаловалась ей на болезнь семилетней дочери. Но в больницу она не попадала уже очень давно. Донна надеялась, что с возрастом девочке станет легче, но, похоже, ее надежды не оправдались.– …У нее назначены три встречи на утро, и нет никого, кто мог бы ее заменить! – в панике бормотала Джиллиан, разглядывая книгу, куда заносились сведения о всех встречах с клиентами.– Кто-нибудь должен быть, – нетерпеливо сказала Ханна. – Это еще не конец света, Джиллиан. Дай мне книгу.Она быстро прикинула, кто из других агентов может подменить Донну, и через три минуты две из трех проблем были решены. Но никто не мог поехать на встречу в девять сорок пять в Киллини. Ханна этот дом знала – довольно безобразное сооружение, принадлежащее паре, желающей купить дом в Драмкондре. Им во что бы то ни стало надо было продать дом, в противном случае они не смогли бы внести первый взнос за новый. Донне пара нравилась, и Ханне не хотелось отменять встречу. А Дэвида, как назло, не было на месте, посоветоваться не с кем…Ханна резко захлопнула книгу.– Я сама встречусь с клиентами Донны в девять сорок пять, – заявила она Джиллиан, у которой отвисла челюсть.По дороге Ханна позвонила Донне на мобильный и оставила сообщение:– Я очень расстроилась, узнав о случившемся, Донна. Позвони, если что-то нужно. И не волнуйся о работе. Только бы Таня поскорее выздоровела. Мы все думаем о тебе.Когда она подъехала, у дома уже стоял сверкающий новенький «БМВ». Ханна, сознавая, что ее старенькая машина – не самое идеальное средство передвижения для преуспевающего агента по торговле недвижимостью, поставила ее подальше. Сама она выглядела наилучшим образом – костюм вишневого цвета и сапоги на высоких каблуках очень подходили для этого нового вида работы.Клиенты нетерпеливо топтались у двери, и, когда Ханна подошла к ним, женщина многозначительно взглянула на часы. Дениз Паркер, прекрасно одетая блондинка с умелым макияжем, очевидно, считала себя неотразимой и любила делать вид, что очень ценит свое время. Ее муж Колин, мужчина с менее броской внешностью и волосами песочного цвета, тоже выказывал нетерпение.– Рада вас видеть, – улыбнулась Ханна, пожимая им руки. – Я – Ханна Кэмпбелл. Обычно я сама не занимаюсь показом домов, но мисс Нельсон сегодня никак не могла приехать, а нам очень не хотелось отменять нашу встречу. Вот я и предложила ее заменить.Она, в сущности, не врала, просто изобразила из себя более значимую персону, чем на самом деле, желая произвести впечатление на Паркеров. И ей это удалось.– Благодарю вас, – вежливо сказала Дениз.Клиенты начали бродить по дому, и Дениз то и дело проводила пальцем по стенам, чтобы определить, что представляют собой темные пятна – сырость или грязь. Колин сморщил нос при виде обшарпанного камина, изъяны которого не могли скрыть даже вьющиеся растения, свисающие из ваз.Ханна, приготовившись к тому, что они будут ходить по дому не спеша, села на диван и раскрыла журнал, который .взяла с собой. В инструкции по продаже недвижимости специально указывалось, что агент должен выглядеть так, будто у него полно времени именно для этих клиентов. «Пусть они чувствуют себя особенными, пусть считают, что ваша важнейшая задача – найти для них удобный дом», – говорилось в книге. Еще Ханна вспомнила свой разговор с Донной о психологической стороне показа недвижимости.– Некоторые агенты хвалят все подряд, уверяя клиентов, что они сделают идеальную покупку, – объясняла Донна.Я поступаю иначе. Я всегда говорю, на что придется потратиться, чтобы все было нормально. Клиенты обычно хотят знать, что именно придется переделать, и радуются, если это не касается трех самых дорогих вещей в доме – проводки, окон и отопления. Честность мне помогает.«Честность! – подумала Ханна нервно. – Пожалуй, стоит попробовать».Когда Паркеры наконец вернулись в комнату, Ханна изо всех сил притворилась удивленной, что они все осмотрели так быстро.– Здесь многое можно сделать, правда? – спокойно заметила она. – Разумеется, я бы убрала этот жуткий камин. Только представьте себе, как будет выглядеть комната с новым камином из черной шиферной плитки!Паркеры удивленно уставились на камин, не веря своим ушам: агент указала на имеющийся в доме недостаток.– Нет, вы абсолютно правы, – улыбнулась Дениз.Я как раз говорила Колину, что камин необходимо будет заменить.Ханна одобрительно кивнула и начала собирать бумаги.– Я не сомневалась, что у вас хороший вкус. Вообще мне любопытно было бы посмотреть, что вы сумеете сделать с этим домом. К тому же – район замечательный.– Верно, – подал голос Колин, у которого был уже не такой недовольный вид.– Пойду проверю, все ли окна наверху закрыты, – сказала Ханна, чтобы дать им возможность побыть одним. Когда она спустилась по лестнице, они ждали ее в холле с улыбками на лице.– Мы решили купить этот дом! – торжественно заявила Дениз. – Так и представляю себе гостиную в серых и зеленых тонах – и черный камин. Мы просто должны его купить!– Я очень рада, – улыбнулась Ханна и попросила у них чек в качестве первого взноса.Через десять минут «БМВ» умчался по тихой улице, и Ханна позволила себе взвизгнуть от восторга. У нее получилось! Она сумела! Жаль только, что она получила этот уникальный шанс проявить себя из-за болезни маленькой девочки.Ханна достала из сумки мобильник и позвонила в контору Джиллиан, чтобы узнать, нет ли вестей от Донны.– Нет, – расстроенно сказала Джиллиан. – Звонил мистер Джеймс и велел сказать тебе, что это была дельная мысль – самой показать дом клиентам.Ханна ухмыльнулась. Джиллиан явно с удовольствием сообщила Дэвиду, что она слишком много на себя взяла, надеясь, что ей крепко достанется. Однако все вышло по-другому. Есть из-за чего расстроиться.– Спасибо, что доложила боссу о моем поступке, – спокойно сказала Ханна. – Я скоро вернусь.Вечером позвонил Феликс, что само по себе было особой радостью, и Ханна поделилась с ним своим поразительным успехом.– Донна никак не могла поверить, что я продала дом этой паре. Она звонила, чтобы сказать, что Таню завтра выписывают…– Все это чудесно, дорогая, – перебил ее Феликс, – но у меня всего минута. Хочу предупредить, что в эти выходные меня не будет – съемочную площадку переносят на последние две недели, чтобы управиться до Рождества.– Вот как… – Ханна не смогла скрыть разочарования. Она планировала специальный ленч с Лиони, Эммой и Питом. Ее подругам до смерти хотелось взглянуть на потрясающего Феликса, да и Эмма уже давно обещала привести Пита.– В другой раз, – нетерпеливо сказал Феликс.Когда он повесил трубку, Ханна долго огорченно смотрела на телефон. «Любить актера – все равно что любить женатого, – подумала она. – Ты никогда не можешь себе позволить что-то задумывать наперед». 14 Анна-Мари провела рукой по цветастому материалу – бледно-голубому с синими и желтыми цветочками, как раз в ее вкусе.– Прелестно, – заметила она с отсутствующим видом, и Эмма с тревогой посмотрела на нее.Они находились в отделе тканей уже минут десять, и это было первое слово, сказанное матерью за все время. Обычно поход в магазин за занавесками вызывал у нее приступ вдохновения: она приходила в экстаз при мысли о переделке еще одной комнаты в доме. Пит клялся, что Эммины родители переделывают весь дом сверху донизу каждые два года.Только на сей раз не Анна-Мари предложила сменить занавески. Это сделал ее муж.– Ты пойдешь со мной купить ткань на занавески, Эмма? – взмолилась мать.Эмме и в голову не пришло отказаться. «Еще полдня в субботу псу под хвост!» – раздраженно подумала она: они с Питом собирались в этот день начать покупать рождественские подарки. Сейчас Эмма покорно стояла рядом с матерью и думала, что, если они быстро управятся, она, возможно, успеет забежать в соседний магазин и поискать там что-нибудь для Пита. Какой-нибудь славный свитер или модную рубашку. Конечно, обойдется недешево, но Пит достоин самого лучшего. Он очень много работает последнее время, потому что ему платят за сверхурочные. Эмма не рассказала ему о бестактных замечаниях отца по поводу денег, которые он дал им взаймы, но Пит, по-видимому, сам догадался и старался сделать все возможное, чтобы поскорее расплатиться.– Где твой отец? – неожиданно спросила мать.– Что?– Твой отец. Где он? Я его не вижу.Эмма непонимающе смотрела на мать. Что она такое говорит?Глаза Анны-Мари наполнились страхом, она суетливо оглядывалась и часто моргала.– Папы тут нет, – медленно сказала Эмма, с ужасом наблюдая, как у матери затряслись губы и потекли слезы.– Он должен быть здесь… Он был здесь, ты мне лжешь! Анна-Мари постепенно повышала голос; и Эмма поняла, что она в панике, быстро взяла мать за руку. Она хотела ее успокоить, напомнить, что отец в этот день работал, но мать вырвала руку, проявив недюжинную силу, и побежала прочь с криком:– Джимми, где ты?Эмма побежала следом и снова поймала мать за руку. Они оказались около стенда с подушками, и Анна-Мари, схватив одну из них, принялась бить ею Эмму.– Отстань от меня! Отстань от меня! Где мой муж? Эмма видела, что с матерью творится что-то ужасное.Она не узнавала Эмму, и выражение лица у нее было, как у маньяка.– Мам, мам, все в порядке. Это я, Эмма. Перестань меня бить. Мы найдем папу, обещаю… – бормотала Эмма, пытаясь уклониться от ударов.Начали собираться любопытные. Подошла продавщица.– Что случилось? – спросила она. – Вам нужна помощь, мэм?Неожиданно Анна-Мари перестала колотить Эмму и с удивлением посмотрела на подушку, как будто не помнила, каким образом она оказалась в ее руке.– Эмма? – прошептала она.– Я здесь, мамочка, я здесь! – Эмма ласково обняла мать. – Все хорошо. Мы найдем папу. – Одной рукой она взяла у нее подушку и положила ее на место. – Извините, – сказала она продавщице. – Не понимаю, что произошло… Она что-то спутала…Девушка взглянула на Анну-Мари, лицо которой было уже совершенно нормальным, потом на Эмму и пожала плечами. Эмма почувствовала, что мучительно краснеет. Все наверняка решили, что две женщины, которые абсолютно не умеют себя вести, поругалась и устроили безобразную драку в магазине.Мать похлопала Эмму по щеке и принялась разглядывать подушки, которые только что использовала в качестве оружия.– Мило, – с довольным видом сказала она и потянулась к одной из них.– Пойдем, мама, – взмолилась Эмма, боясь, что все начнется сначала.Она привела мать в кафе, купила ей кофе и печенье и, положив в чашку ложку сахара, пододвинула кофе к Анне-Мари. Не сказав ни слова по поводу того, что сама в состоянии положить сахар в кофе, Анна-Мари поднесла чашку к губам и жадно выпила кофе. Эмма с тревогой наблюдала за ней.– Пойдем смотреть обои? – спросила мать абсолютно нормальным голосом.– Не знаю, мам… – растерялась Эмма. – У меня голова разболелась, – соврала она. Все что угодно, только никаких больше магазинов.– Мы пойдем домой? – радостно, как ребенок, спросила мать.Эмма кивнула. Говорить она не могла. Ужасно было видеть мать, превратившуюся в незнакомое существо. Пока Анна-Мари пила кофе, Эмма перебирала в уме возможные причины случившегося. И каждый раз приходила к одному и тому же выводу: болезнь Альцгеймера. Другого объяснения не находилось.Несмотря на то, что в кафе было очень тепло, даже жарко, Эмма почувствовала озноб. Ее мать больна. Очень больна. Что же им теперь делать?– Кирстен! – с облегчением воскликнула Эмма. Так приятно было слышать ее голос – нормальный голос. – Я не знаю, что делать. Ты никогда не поверишь, что произошло…– Только, пожалуйста, побыстрее, – перебила сестра. – Мне через полчаса к маникюрше. Мы сегодня идем на вечеринку, а я сломала ноготь о банку с кока-колой.Эмма тяжело вздохнула. Какое бы несчастье ни произошло в семье, у Кирстен найдутся более неотложные дела.– Тебе не захочется идти на вечеринку, когда я расскажу, что случилось с мамой, – предупредила Эмма и сбивчиво рассказала о том, что произошло в магазине.– Не смеши меня! – заявила Кирстен, когда Эмма закончила свое повествование. – Ничего с мамой не происходит. Ты все выдумываешь. Сама знаешь, как она беспокоится, когда отца нет рядом. Тогда у нее все превращается в катастрофу.– Да нет же! – возразила Эмма. – Ты не видела ее, Кирстен. Она… вела себя как сумасшедшая, била меня подушкой и оглушительно орала. Это было ужасно! Но мне кажется, я знаю, в чем дело. Это болезнь Альцгеймера. Господи, даже слово это произносить страшно.На другом конце трубки молчали.– Не может быть, что ты говоришь серьезно, – наконец сказала Кирстен.– Тут не до шуток. Разве можно такое придумать? – возмутилась Эмма.– Но сейчас ведь с ней все нормально, правда? Все прошло, так что нечего беспокоиться. Ты паникуешь без всяких оснований.– Кирстен! – взорвалась Эма. – Ты что, меня не слышишь? Мама не знала, кто я такая. Она вообще последнее время вела себя странно. Она не помнит, как называются вещи. На прошлой неделе она звонила мне, чтобы пожаловаться на сломавшуюся стиральную машину, и не могла вспомнить нужное слово. Я и сама долго повторяла себе, что с ней все в порядке, но я не могу больше закрывать глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52