А он бы только выходил из дома, чтобы посетить букмекера.– Стюарт не играет и не так уж много пьет, – заявила Пэм. – Мы же были на свадьбе, в конце концов. Я уже и не помню, когда он в последний раз напивался. Ты просто не любишь отца и заодно чернишь Стюарта.– Ничего подобного! – огрызнулась Ханна. – Просто вижу, что он катится по той же дорожке.– Ну, а ты зато вылитая мать, – ехидно заметила Пэм. Ханна круто повернулась.– Я не такая, как мать! Я не стала бы связывать свою жизнь с никчемным мужчиной.– А каким же, по-твоему, был Гарри? – спросила Пэм. Нижняя губа у Ханны задрожала. Это был удар ниже пояса.– Ты постоянно связываешься с никчемными мужчинами, – безжалостно продолжала невестка. – Стюарт, по крайней мере, на мне женился.Она стащила бесчувственного Стюарта с дивана и поволокла его в гостевую спальню, оставив Ханну злиться в одиночестве. Неправда, она не западает на никчемных мужиков, ничего подобного! Ей просто не везло, вот и все. Пэм сама не знает, что говорит. Если бы Ханна была замужем за таким ничтожеством, как Стюарт, она бы этим браком хвастаться не стала. Некоторым женщинам кажется, что обручальное кольцо решает все проблемы. Как можно быть такой глупой?!После двух беспокойных ночей и размышлений о том, что сказала Пэм, Ханна в понедельник проспала, проснувшись только к восьмичасовым новостям.– Блин, блин, блин! – простонала она, вылезая из постели и понимая, что времени мыть голову не осталось.Она вытащила из шкафа первое попавшееся платье – коричневое и совсем простое, которое смотрелось лишь с чистыми пушистыми волосами и хорошим макияжем – и через пятнадцать минут выскочила за дверь. Стоя у светофора, она слегка подкрасила ресницы и намазала губы, не переставая огорчаться по поводу немытых волос. Она ненавидела сальные волосы.– Хорошо отдохнула, Ханна? – громко спросила Джиллиан, выразительно глядя на часы, поскольку Ханна все же опоздала на десять минут.Ханна в ответ только фыркнула. Она не собиралась поддаваться на подначки Джиллиан.Схватив на кухне чашку кофе, Ханна села за стол, стараясь разобраться в своих мыслях. Она так много думала о Феликсе в четверг и пятницу, что запустила работу, а это никуда не годится. К тому же ей не удалось разжиться печеньем, а она не позавтракала и поэтому очень проголодалась. Ханне захотелось расплакаться. Весь мир ополчился против нее!Зазвонил ее телефон, и она сняла трубку.– Что вы делаете сегодня, мисс Кэмпбелл? – промурлыкал Феликс.Ханна чуть не выронила трубку.– Ну… ничего, – сказала она, от удивления начисто позабыв свое намерение заставить его помучиться.– Чудненько. Не хотели бы пойти со мной в театр? А потом можно поужинать.– С удовольствием, – сказала Ханна, у которой дыханье сперло от радости, что он позвонил. – Во сколько?– Буду ждать вас в пабе через дорогу от театра в семь. Жду не дождусь.Повесив трубку, Ханна с ужасом вспомнила, что волосы у нее сальные, что одета она совсем не для театра и что у нее не будет времени заехать домой и переодеться. И она даже не спросила, какую пьесу они пойдут смотреть. Надо же, она еще рассуждает о волевых феминистках, считающих, что замужество только для слабых! «Я заставлю его помучиться». Как же! Она напоминала себе сейчас ласкового котенка, который переворачивается кверху брюшком, чтобы кто-нибудь, любой, ему это брюшко почесал. При этой мысли она слегка улыбнулась. Если брюшко будет чесать Феликс, она бы не возражала.Твердо решив, что сегодня мысли о Феликсе не помешают ей работать, Ханна принялась за дело, но все-таки прикинула, не отпроситься ли у Дэвида пораньше с работы. Тогда она сможет слетать домой, вымыть голову и надеть что-нибудь потрясающе красивое.Однако Купидону в этот день не везло. В пять Дэвид созвал весь старший персонал на совещание. Пока он говорил, Ханна ерзала на стуле, мысленно перебирала имеющиеся в ее распоряжении туалеты и не слышала ни единого слова. Если ее кремовый кружевной бюстгальтер окажется в стирке, она застрелится! Это самая сексуальная вещь в ее гардеробе. Если расстегнуть верхние пуговицы на красной блузке, будет очень даже соблазнительно. Она даже наденет контактные линзы ради разнообразия.– Я знаю, уже поздно, – сказал Дэвид, поглядев на ерзающую Ханну, – но приехала наша коллега из США, и она любезно согласилась рассказать нам, как обстоят дела с продажей недвижимости в ее стране. Позвольте мне представить вам Марту Паркер…В обычных обстоятельствах Ханна пришла бы в восторг от элегантной и великолепно ухоженной мисс Паркер, но сегодня ей хотелось, чтобы Марта поскорее заткнулась и дала ей возможность рвануть домой. Увы, мисс Паркер было что сказать, и ей на это понадобилось более получаса. Ханна поняла, что придется обойтись косметикой и дезодорантом и надеяться, что в театре не будет слишком светло.Когда Ханна добралась до бара, опоздав на десять минут, она не сомневалась, что от нее пахнет потом, несмотря на весь этот дезодорант и «Опий», позаимствованный у Донны.Феликс выделялся даже среди толпы, собравшейся в баре в ожидании начала спектакля. Его благородная светлая голова была видна от дверей, и Ханна заметила, что он с кем-то разговаривает. В профиль он был еще красивее. Феликс откинул назад свою львиную гриву, рассмеявшись чему-то, и Ханна заметила, что улыбается, направляясь к нему через зал. Феликс повернулся, увидел ее, и его бархатные глаза с одобрением прищурились. Ханна почувствовала, как внутри у нее все тает. Она подошла к нему, и, вместо того чтобы взять ее руку или поцеловать в щеку, он крепко ее обнял, наклонил свою золотистую голову и поцеловал в губы. Она тут же забыла, где находится, и прижалась к нему всем телом.– Почему ты не поинтересуешься, не сдают ли здесь комнаты на час? – раздался чей-то сухой голос.Они разомкнули объятия. Ханна покраснела, а Феликс рассмеялся.– Она прекрасна, кто меня осудит? – обратился он к собравшимся, все еще обнимая Ханну за талию. – Как у тебя дела, любовь моя? – спросил он низким голосом. – Я все время думал о тебе.– В самом деле? Что же так долго не звонил?– Ого! – усмехнулся Феликс. – Она кусается. Но, вероятно, я это заслужил.Ханна мысленно поморщилась, пожалев о вырвавшихся словах. Уж лучше бы прямо призналась, что два дня томилась у телефона в ожидании его звонка.– Я был очень занят на съемках, – объяснил Феликс. – Что будешь пить?. Она уже была пьяна от счастья и попросила минеральную воду.– Выпей чего-нибудь покрепче, – настаивал Феликс. – Я считал, что ты крутая девушка и пьешь только чистое виски.Толпа радостно загоготала.– Я крутая только с мужчинами, – мило ответила Ханна, решив поддержать его игру. – В остальном я женщина до мозга костей.– Ах, детка! – протянул Феликс. – Мне как раз такие нравятся. Пусть будет минеральная вода.В половине седьмого они отправились в театр. Увидев афиши, Ханна поняла, что сегодня премьера спектакля «Поклонник леди Уиндермир». Она редко ходила в театр и не хотела, чтобы Феликс об этом догадался. Он-то наверняка постоянно бывает в театрах.Пьеса оказалась замечательной, хотя Ханна не была уверена, от чего она получает большее удовольствие – от игры актеров или от того, что рядом сидит Феликс, поглаживая ее коленку через ткань длинной юбки.В антракте Феликс переходил от одной группы людей к другой, держа ее за руку. Все ему радовались и лезли с поцелуями. Ханна сообразила, что он, в сущности, звезда, когда пятый человек обнял его и поздравил с хорошими отзывами в прессе по поводу его последней роли. Из разговоров она поняла, что Феликс сыграл небольшую роль в совместном британско-канадском фильме и сейчас снимается в малобюджетной картине в Ирландии.Наконец они вернулись в зал.– Давай поскорее смоемся, когда спектакль окончится, – прошептал Феликс ей на ухо. – Не хочу никого видеть, только тебя.Когда опустили занавес, Феликс быстро вывел Ханну из театра, поймал такси, и они отправились в «Трокадеро» – место традиционной тусовки театральной публики и актеров. Феликс нашел маленький столик в конце зала и, не заглядывая в меню, заказал копченую семгу и шампанское. Первый бокал он выпил, не сводя с нее глаз.– Ты прекрасна, – мягко сказал он, протянул руку и коснулся длинными пальцами ее щеки.Потом Феликс провел пальцем по ее скуле, дотронулся до губ и на мгновение вложил палец ей в рот. Ханна машинально коснулась его языком, почувствовав солоноватый привкус. Это было так эротично! Она никогда ничего подобного не испытывала с мужчиной, а ведь они сидели в ресторане. Один бог ведает, каким он будет в постели, когда они останутся вдвоем без официантов и клиентов ресторана.Губы Феликса изогнулись в ленивой усмешке. Он поднес палец к губам, как будто пробуя на вкус, и задумчиво склонил голову.– Сладко, – объявил он. – Как и вся ты. Очень сладко… Голос его понизился на октаву, и Ханна прерывисто вздохнула.Официант принес две тарелки с копченой семгой. Ханне хотелось сказать ему, что им не нужна эта рыба, схватить Феликса за руку и утащить его в свою квартиру, чтобы доказать, какой сладкой она может быть. Но Феликс с аппетитом набросился на семгу.– Я так проголодался! – пробормотал он, выжимая лимон на рыбу, и принялся отправлять в рот кусок за куском.Ханна смотрела на него, не прикасаясь к своей порции, потому что желание вытеснило все другие потребности.– Ты не голодна? – спросил Феликс, взглянув на ее нетронутую тарелку.Ханна робко улыбнулась.– Да нет. Ты отнял у меня аппетит. – Она допила шампанское и снова наполнила бокалы. – Лучше расскажи мне о себе.Для большинства людей вопрос был сложным. Но, как Ханна тут же выяснила, для актеров он служил приглашением произнести речь, столь же знакомую, как собственная физиономия в зеркале. Феликс жадно ел, пил шампанское и одновременно рассказывал ей о своей карьере и надеждах. О семье и юности он говорить не стал.– Я не люблю вспоминать об этом, – заявил он, глядя на нее печальными глазами.Зато об остальном Феликс говорил с удовольствием. Сейчас, в тридцать семь лет, он оказался на грани настоящего успеха. Прежде ему приходилось нелегко – он поведал ей о глупых ролях в мыльных операх и о своем первом фильме, где весь кусок пленки с его присутствием оказался на полу в монтажной. Но скоро все изменится. Сериал, в котором он снимается, пользуется все большей популярностью, и его внезапно одолели звонками агенты, занимающиеся кастингом.– Мое время пришло! – гордо заявил Феликс.Это была жизнь, наполненная бесконечными вечеринками, премьерами, встречами с красивыми людьми. Но Ханна инстинктивно чувствовала, что ему не хватает надежности. «Он похож на меня, – вдруг догадалась она. – Что-то в его прошлом наложило свой отпечаток и заставило его мечтать о надежном прибежище, какого у него никогда не было. И я могу ему помочь».Театральная публика все же объявилась, начались воздушные поцелуи, приветственные жесты, адресованные друзьям и врагам.– Мы все не могли понять, куда вы подевались, – обиженно заявил какой-то мужчина в бархатном костюме.– Мы хотели побыть вдвоем, – прямо ответил Феликс. Мужчина фыркнул и начал приглядываться к соседним столикам.– Сядь где-нибудь подальше, – грубо приказал Феликс. – Нам не требуется компания.Вообще-то Ханна ненавидела грубость, но с Феликсом все было иначе. Ведь он так невероятно красив, так талантлив, что людей тянет к нему, и избавиться от них можно, только позволив себе резкость.Они уже прикончили вторую бутылку шампанского, когда появился официант с маленькими рюмками ликера.– Я не могу, – хихикнула Ханна. – Я уже пьяна. Представить невозможно, что я сделаю, если выпью еще и это!– Невозможно? – прищурился Феликс, откидываясь на стуле. Потом подвинулся ближе и положил руку ей на бедро под столом, задирая юбку вверх.Даже будучи основательно пьяной, Ханна попыталась остановить его.– Вдруг кто-нибудь увидит? – испугалась она.– Ну и что? – Он саркастически поднял одну бровь. – Пусть смотрят!Шокированная, Ханна потеряла дар речи.– Да не увидит никто, – успокоил ее Феликс. – Скатерть все закрывает.Он наконец поднял ее платье, и Ханна задрожала, хотя его рука еще не достигла и середины бедра. Если бы он подвинул ее хоть на сантиметр дальше, она, наверное, не удержалась бы от крика.– Когда в следующий раз будешь собираться ко мне на свидание, надевай чулки, – пробормотал Феликс. Внезапно он убрал руку, встал и резко сказал: – Пошли.В такси он только целовал ее. Когда Ханна вела его по лестнице к своей квартире, сердце ее билось как метроном. Она долго возилась с ключами, хихикая над своей неуклюжестью. Феликс не смеялся. Наконец она нашла нужный ключ и толкнула дверь.– Конечно, это не Букингемский дворец… – начала она, опуская сумку на стол.Больше ей не удалось ничего сказать. Дверь захлопнулась, и Феликс тут же буквально набросился на нее. Их губы встретились, языки страстно переплелись. Феликсу наконец удалось сорвать с нее пальто, она же сняла с него куртку и принялась дергать рубашку. Пуговицы полетели во все стороны.– Ты прекрасна, – пробормотал он, склоняя голову к ее груди и одновременно снимая с нее платье.Ханна внезапно вспомнила, что на ней это мужское проклятие – колготки, и она поспешно сорвала их, поблагодарив неизвестное божество за то, что на ней приличные черные трусики, хотя бюстгальтер оказался простеньким – белым, хлопчатобумажным. Какая жалость, что она не надела свое сексуальное сетчатое белье! Она сорвала с себя белый лифчик, подняла голову и увидела, что Феликс, на котором остались только трусы, наблюдает за ней.– Ты такая красивая, сексуальная! Я понял это сразу, как тебя увидел, – хрипло проговорил он.Одним сильным движением Феликс подхватил ее на руки и отнес на диван. Затем лег на нее, пробежал ладонями по ее телу и больно сжал соски. Он был возбужден до предела, и Ханна от него не отставала. Она долго сдерживала свои желания, и сейчас они вырвались на свободу. Они отдались любви бурно и страстно, это совсем не напоминало ласковые прикосновения Гарри. Феликс яростно завладел ее ртом, она же вонзила ногти ему в спину, когда он мощным толчком вошел в нее и стал ее частью. Они стонали и задыхались, стремясь к освобождению, но так же страстно желая, чтобы эти минуты никогда не кончались. Ханна изо всех сил прижималась к Феликсу, обхватив его руками и ногами, пока мощный оргазм не заставил ее содрогнуться.Потом они долго лежали, свернувшись, как щенки, стараясь отдышаться. Ханна чувствовала себя на редкость спокойно, как будто она родилась для такой любви. А может, она и в самом деле родилась для Феликса?..Он поднес ее руку к губам и поцеловал.– Ты просто прелесть, – сказал он.– От такого же слышу, – пошутила Ханна. – Я совсем без сил, Феликс. Давай спать.– В постель! – скомандовал он, легко встал на ноги и протянул ей руку.Когда Ханна проснулась на следующее утро, голова у нее, раскалывалась после шампанского в неумеренных количествах, а птицы за окном пели какую-то восторженную песню. Она пошевелилась, и ее рука коснулась теплого тела Феликса. Значит, это не было сном! Что такое похмелье в сравнении с ощущением безмерного счастья?Осторожно, чтобы не разбудить его, она босиком прошла на кухню и проглотила две таблетки от головной боли, запив их стаканом воды. Потом выпила еще стакан, чтобы утолить жажду, и пробралась в ванную комнату. Волосы стояли дыбом, макияж, который она не потрудилась снять вечером, образовал темные круги вокруг глаз, рот распух от страстных поцелуев и колючей щетины Феликса. Такая физиономия в былые времена заставила бы Ханну застонать. Но сегодня что-то светилось в ее лице, пробиваясь сквозь ужасную маску, – что-то восторженное и счастливое. Глаза ее сверкали, губы невольно расползались в улыбку. Ода была счастлива, она была влюблена!Несколько приведя в порядок лицо и почистив зубы, Ханна снова скользнула под одеяло и подвинулась к Феликсу так близко, что оказалась наполовину лежащей на нем. Он все не просыпался, но одна его рука пошевелилась и легла ей на грудь, лениво лаская сосок. Ханна шумно вздохнула. Феликс открыл один глаз.– А ты, оказывается, любительница секса по утрам? – спросил он охрипшим голосом. – После вчерашнего представления я решил, что ты из разряда сов.Ханна молча подвинулась и оказалась на нем, испытывая наслаждение от прикосновения своего прохладного тела к его телу, теплому от сна.– Думаю, мне любое время суток подходит, – сказала она.– Замечательно, – отозвался он и притянул ее голову к себе.Когда Ханна, весело помахивая сумочкой, подошла к конторе, осеннее солнце уже освещало ее фасад. Дом покрасили в традиционные для фирмы цвета – желтый и белый, и он выглядел весьма привлекательно. Ханна усмехнулась: сегодня ей все казалось привлекательным. Даже полисмен с унылым лицом показался ей сегодня приятным, хотя он неделю назад оштрафовал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52