Она все время что-то бормотала насчет иностранной валюты и пыталась перевести египетские фунты в ирландские. Обычно она доверяла подобные заботы отцу, но на сей раз ей, во что бы то ни стало надо было сделать это самой. Временами она вроде как отсутствовала, как будто не представляла себе, где находится. Не знаю, в чем дело, но что-то здорово не так.– Пошли! – Пит потянул ее за руку. – Сунем пиццу в печку, и ты расскажешь мне о женщинах, с которыми подружилась. Если они смогли совершить такой фантастический подвиг, как оттащить тебя от родителей, они достойны приглашения к нам на Рождество.– Хорошая мысль, – пробормотала Эмма, вспомнив, что они уже три года не проводили эти вечера дома. – Они тебе наверняка понравятся, Пит. Ханна очень веселая и уверенная в себе. Естественно, папа ее не выносил. А Лиони такая милая. У нее трое детей, она разведена и, мне кажется, очень одинока. Ханна считает, что мы обязательно должны найти для Лиони хорошего мужа.– Ник как раз присматривает себе хорошую разведенную женщину, – сказал Пит, имея в виду своего старого школьного приятеля. – Мы могли бы их познакомить.– Нику нужна экономка, которой можно не платить, так что бедняжке Лиони он никак не подойдет, – решительно заявила Эмма.– Все ему расскажу! – пригрозил Пит, умело разрезая пластиковый пакет, в который была упакована пицца, и засовывая ее в микроволновку, всю покрытую почерневшими помидорами и горелым сыром. Из чего можно было заключить, что в ее отсутствие Пит питался исключительно пиццей. – Кстати, мы с тобой сегодня с ним увидимся. Договорились встретиться вечером в баре.Она огорчилась:– А это обязательно, милый? Мне так хотелось провести тихий вечер дома…Пит включил печку и обнял Эмму.– Я знаю, но уж так вышло. Сегодня день рождения Джанни, и Майк хочет, чтобы мы эту дату отпраздновали.Майк работал вместе с Питом, и две пары много времени проводили вместе. Хотя Эмма их очень любила, сегодня у нее не было подходящего настроения. Ей хотелось просто сидеть, прижавшись к Питу, и, возможно, обсудить с ним ее страхи насчет ребенка.– А почему Ник будет? – спросила она.– Он сегодня играл с нами в футбол, и Майк его пригласил. Похоже, придут несколько одиноких подруг Джанни. Ни, к услышал об одиноких женщинах, и у него сразу слюни потекли.– У него потекут слюни при упоминании об одиноких шимпанзе, – заметила Эмма. – И ты хочешь познакомить его с Лиони?– Я же не знаю, какая она, – возразил Пит. – Вдруг они идеально подойдут друг другу?Эмма, пожалев, что разворчалась насчет вечеринки, ласково погладила мужа по руке:– Идеально – это у нас с тобой. Теперь признавайся, ты съел хоть один из тех великолепных домашних ужинов, что я оставила тебе в морозильнике, или истратил все наши деньги на замороженную пиццу?Ресторанчик «У конюха» в эту субботу гудел от избытка посетителей. Пит и Эмма с трудом пробрались в угол, где сидели Майк и Джанни с друзьями.– Привет! – завопил Майк, слезая со стула и уступая его Эмме. – Садись рядом с Джанни. Это ее день рождения, и она меня совсем достала.Джанин была полной противоположностью Эмме. Эдакая современная Джина Лоллобриджида, с выпуклостями в нужных местах, подведенными глазами и цикламеновыми губками, одетая в платье от Моргана, которое, похоже, прямо на ней шили. Они с Эммой прекрасно ладили, поскольку обладали похожим чувством юмора и одинаковыми проблемами с родителями. Только у Джанин главенствовала мамаша, управляя семьей железной рукой в цветастой кухонной варежке.– С возвращением, – сказала она, целуя Эмму в щеку. – Расскажи, как отдохнула. Хорошо?Когда они уходили, бар уже закрывался, причем Джанин шла впереди, заявив, что иначе мальчики не тронутся с места. Хотя Пит весь вечер шептал Эмме на ухо, как он соскучился и что он сделает с ней, как только они попадут домой, ей едва удалось выволочь его из бара.– Я свалюсь, если не доберусь до койки, – призналась Джанин, стоя в вестибюле и дожидаясь, когда мужчины проберутся через толпу. – Вчера был такой сумасшедший день, Эм! Сестра Майка крестила своего ребенка, и мероприятие переросло в настоящую вечеринку.Эмма замерла. Еще один ребенок! Господи, никуда от них не деться…– Меня совершенно замучила мамаша Майка. Она в полном восторге от того, что впервые стала бабушкой, и теперь постоянно намекает о ребенке нам с Майком. – Джанин хмыкнула, не замечая, как притихла Эмма. Она порылась в сумке и вытащила фотографию улыбающегося младенца с огромными глазами, но совершенно лысого.Эмма взяла фото и сказала все, что говорят в подобных случаях. «Какой прелестный ребенок, – подумала она, едва сдерживая слезы. – Господи, ну почему это не мой ребенок?!»– Детеныш очаровательный, не пойми меня неправильно, но, боже, сколько же с ним хлопот! – продолжала Джанин. – Ему всего два месяца, и, чтобы взять его куда-нибудь с собой, приходится тащить груду всяких бутылок, памперсов, колясок… Убирайся! – неожиданно крикнула она, потому что Майк добрался до них и обхватил ее сзади. – Я-то думала, что ты после сегодняшней игры не будешь годиться ни на какие шалости, – засмеялась она.– Почему бы ему не годиться? – возразил Пит, усмехаясь. – Он плохо подавал, дважды пропустил мяч, а в конце вообще едва не заснул. Он сберег кучу энергии!Они взяли такси и разъехались в разные стороны, договорившись созвониться на неделе. Эмма понимала, что была слишком молчаливой по дороге домой, но ничего не могла с этим поделать. Рассказ Джанин испортил ей весь вечер. Еще у кого-то ребенок! Сестра Майка была лет на пять моложе Эммы. Наверное, такое же чувство испытывают женщины, чьи младшие сестры выходят замуж раньше их. Вот она бездетна, а женщины моложе ее рожают детей, как кролики!Дома Эмма медленно поднялась в спальню и очень удивилась, когда Пит не отправился в ванную комнату чистить зубы, а повалил ее на кровать и начал страстно целовать.«Нет, он тут ни при чем», – печально подумала она, позволяя ему расстегнуть ее блузку. Он говорил ей, что обожает ее, но слова отскакивали от нее.А ведь как у них все было замечательно вначале! Особого опыта не было ни у того, ни у другого, и все равно они чувствовали себя как рыбы в воде. Ее сестра Кирстен тайком подарила им на помолвку книжку «Радости секса», и они проштудировали ее от корки до корки, хотя некоторые особо сложные позиции им так и не дались.Но теперь все изменилось. Эмма уже больше не покупала клубнику или шоколадные батончики для сексуальных игр, давно не доставала массажное масло. Все в постели теперь было подчинено одной цели – зачать ребенка. Казалось, Пит не замечал перемены. Он по-прежнему получал удовольствие и старался доставить удовольствие Эмме. Но он не догадывался, что моменты страсти, которые раньше доставляли ей такое наслаждение, уже не уносили ее в мир блаженства…В воскресенье утром Эмма позвонила Лиони. Она не понимала, почему ей вдруг захотелось поговорить с Лиони, но вот захотелось, и все. Было в Лиони что-то успокаивающее, к тому же она знала о страстном желании Эммы завести ребенка. С ней можно было говорить откровенно.– Эмма! – радостно воскликнула Лиони. – Как ты там, дорогая?Эмма вздохнула и всхлипнула:– Ужасно, Лиони! Я из-за этого и звоню. Я совсем расклеилась, ты уж извини. Ладно, не хочу тебя напрягать…Лиони перебила ее:– Не смей вешать трубку! Совсем с ума соскочила? Всегда печально возвращаться домой и обнаруживать, что там все, как было. Почему-то надеешься, что за время отсутствия все изменилось. Ты все про ребенка?– Да.– Что ты сегодня делаешь?Эмма покачала головой, но потом сообразила, что Лиони не может ее видеть, и сказала:– Не знаю. Вроде ничего. Конечно, надо бы заняться уборкой и стиркой…– Так вы с Питом ничего не планировали? Ладно. Как ты думаешь, он станет возражать, если я тебя на часок украду?– Нет.– Тогда договорились! – твердо заявила Лиони. – Позвоню Ханне и узнаю, свободна ли она. Потом сяду в машину и через час буду у тебя. О'кей?– О'кей, – согласилась Эмма дрожащим голосом.– Подожди минуту, я тебе перезвоню. Ханна сняла трубку только на пятый звонок.– Пылесосила, – объяснила она. – Я с восьми утра занимаюсь уборкой. Убрала кухню, везде вычистила и перестирала кучу тряпок.Лиони ухмыльнулась.– Может, теперь приедешь ко мне и займешься моим домом? – пошутила она. – Я всего-навсего погуляла с Пенни и поразмышляла, не распаковать ли чемодан. Эмма звонила, она в жутком настроении. Предлагаю встретиться через час и выпить кофе. Ты как?– Вы можете приехать сюда, – предложила Ханна. – У меня уже чисто. Привезите какое-нибудь печенье, а я включу кофеварку.Лиони записала, как ехать, затем позвонила Эмме и договорилась встретиться у Ханны через час.– Пит, милый, я уйду на пару часов! – крикнула Эмма мужу, который на кухне читал воскресные газеты. – Я должна вернуть Лиони книгу, так что мы встретимся и выпьем кофе.Ей не хотелось говорить, что она встречается с подругами, потому что ей нужна моральная поддержка. Казалось предательством искать поддержки у подруг, а не у Пита, но она не решалась рассказать ему, что чувствует. Пока не решалась.Квартира Ханны в точности напоминала хозяйку. Элегантная, все на своем месте. Радостно обнявшись, Эмма и Лиони занялись осмотром квартиры, придя в восторг от современного камина, на котором стояли толстые кремовые свечи в железных кованых подсвечниках, и от коллекции кактусов в большом горшке на стеклянном кофейном столике. Стены были увешаны прекрасными черно-белыми фотографиями городских улиц, но среди них, как заметила Лиони, не нашлось места ни для одной семейной фотографии. Как будто Ханна развелась со своим прошлым.– Вы уж простите меня насчет кофе, – в пятый раз извинилась Ханна, входя в комнату с тремя большими желтыми керамическими чашками и блюдцами.Она пришла в ужас, когда обнаружила, что у нее есть только растворимый кофе. Сама она его предпочитала, но знала, что невежливо предлагать гостям растворимый кофе, так в приличном обществе не делают. Ханна всегда ощущала недостаток воспитания, когда принимала гостей, – не знала, как правильно держать вилку или как представлять людей друг другу. Ей хотелось делать все это правильно и автоматически, а не бояться постоянно попасть впросак.– Перестань суетиться, – отмахнулась от нее Лиони. – Мы все выросли далеко не на кофе в зернах. Я никогда его дома не покупаю, иначе давно бы разорилась.– Растворимый вполне годится, – поддержала ее Эмма. – У тебя такая прелестная квартира! Я бы никогда не сумела сшить такие занавески.– А мне нет смысла и пытаться, – засмеялась Лиони, – Пении стащила бы их на пол в первую же неделю, потому что любит прятаться за занавесками и дуться. Наверное, она и сейчас там на меня сердится. Она была в восторге, когда я вчера приехала, и ни на минуту не выпускала меня из виду все утро – боялась, что я снова ее брошу. А когда я надела пальто, она завыла.– А как бедняжка Клевер? – спросила Ханна. – Травмирована всем этим кошачьим царством?Лиони виновато кивнула:– Как только я привезла ее домой, она рванула в комнату Дэнни и до сих пор оттуда не выходила. Наверное, сидит под одеялом, дрожит и боится высунуть нос. А вот Герман в порядке. Маминым кошкам не удалось его терроризировать. Он даже потолстел.Эмма засмеялась.– Думаю, Пит питался так же, как Герман, – сказала она. – Всю неделю ел чипсы и пиццу и прибавил несколько фунтов. Вчера вечером в пабе его все дразнили. – Она помрачнела и повернулась к Лиони: – Вот почему я вела себя как последняя идиотка, когда говорила с тобой по телефону. Не из-за Пита, конечно… – Она вздохнула. – Мы там были с друзьями, и Джанни начала рассказывать о сестре Майка, у которой маленький ребенок. Вот я и рассыпалась на части. Глупо, правда?Она отпила глоток горячего кофе и в который раз удивилась, что так спокойно говорит с ними об этом. Ханна и Лиони понимали ее и умели как-то приободрить.– Ничего тут нет глупого, – мягко сказала Ханна. – Я так же себя вела, когда Гарри сбежал. То все вроде ничего, я веду себя нормально, но вдруг замечу кого-нибудь в такой же куртке, как у Гарри, – и все, пошла вразнос. Даже стала придумывать, что скажу ему, когда снова увижу, и где найти бейсбольную биту, чтобы поприветствовать его как следует.Эмма улыбнулась.– Я тоже фантазирую по поводу детей, – призналась она. – Например, представляю себе, что еду в машине, а на заднем сиденье сидит моя дочка. Я оборачиваюсь и говорю ей, что мы будем делать. Ну, например: «Мама поведет тебя в магазин и купит красивое платье, а потом мы пойдем к пруду и посмотрим на уток». – Она никому раньше об этом не рассказывала.Лиони ласково коснулась ее руки.– Ты можешь рассказывать нам все, Эм, – сказала она, будто догадалась, о чем думала Эмма. – Друзья для этого и существуют.Эмма кивнула.– Я знаю. Замечательно, верно?Час превратился в полтора, потребовался еще кофе, и Эмма сказала, что заварит его сама.– Если мы станем настоящими друзьями, то неправильно будет разрешать тебе за нами ухаживать, как за гостями – заявила она Ханне. – Господи, – воскликнула она через минуту, – у тебя идеальная чистота на кухне! Ты уверена, что не родственница моей матушки? Она бы тебя обожала.Ханна поставила диск Гарри Конника-младшего, и они с удовольствием слушали его мягкий голос, доедая круассаны, принесенные Лиони.– Он просто прелесть, – заметила Эмма.– Да, вот только имя все портит, – засмеялась Ханна. – Впрочем, я теперь даже темноволосых мужчин обхожу стороной. Мой Гарри был брюнетом, так что я, пожалуй, переключусь на блондинов.– И каким же должен быть этот блондин? – заинтересовалась Лиони. – Опиши нам мужчину твоей мечты.Ханна поджала ноги и поудобнее устроилась в кресле.– Высокий, потому что я люблю носить высокие каблуки и ненавижу мужчин ниже меня ростом. Разумеется, накачанный, с голубыми глазами – вроде твоих, Лиони. Пусть смотрит пронзительными голубыми глазами прямо мне в душу! Крепкий, с красивыми руками, которые бы ласкали меня всюду. Золотистая кожа и такие же волосы…– Ты говоришь о Роберте Редфорде, – предупредила Лиони, – а он принадлежит мне. Если появится на твоем пороге, даже не думай к нему прикасаться. Иначе нашей дружбе конец.– Ты должна придумать своего мужчину, нечего копировать моего, – возразила Ханна.– Ладно, ладно. – Лиони понравилась игра. Она сама давно в нее играла, представляя себе мужчину, который спасет ее от одиночества. – Извини, Ханна, что повторяю твои слова, но мой тоже должен быть высоким и сильным. Иначе он не сможет перенести меня через порог, не повредив чего-нибудь важного. – Она хихикнула. – А все его важные части должны быть в идеальном рабочем состоянии! Что еще? Ему должно быть больше сорока, и, для разнообразия, пусть будет брюнетом. Только виски седые – это очень сексуально. Так и представляю, как запускаю пальцы в эти седые волосы…– Ну а глаза? – поинтересовалась Ханна.– Темные. И подбородок, как у Кирка Дугласа.– Это какой же? – удивилась Эмма.– С ямочкой, – ответила Лиони. – Я в детстве смотрела все эти старые фильмы и была просто без ума от Кирка. В одной картине он играл пирата, так я несколько месяцев воображала себя его подружкой. Да, еще денег у него должно быть, как грязи, и он должен любить детей, животных и женщин, которые не способны соблюдать диету. Твоя очередь, Эмма.Эмма робко улыбнулась:– Я знаю, вы считаете меня дурочкой, но Пит – мужчина моей мечты. Он не слишком высок и мускулист, но в хорошей форме. И он лысеет, но я его обожаю. Он то, что мне надо.Ханна и Лиони тепло улыбнулись.– Это замечательно, – сказала Ханна.– Настоящая любовь, – добавила Лиони. – Знаешь, тебе крупно повезло. 7 Ханна весь день пребывала в прекрасном настроении, пока вечером не встретила почтальона у своих дверей. Нет, он не сказал ей ничего грубого, не спросил, не ушла ли она в монастырь, как было однажды, когда он увидел ее в строгом сером костюме. Он просто сунул в дверь письмо – и испортил ей весь вечер.Прерывистый почерк Гарри невозможно было не узнать. Они всегда шутили, что он так и не научился соединят!, буквы. Ха! Сейчас это уже не казалось ей забавным. Представьте себе тридцатишестилетнего мужика, который не умеет нормально писать! Ханна бросила письмо на стол м холле и потрясла волосами, чтобы избавиться от капель начинающегося дождя. Надо же, какая досада! День так хорошо начинался…На свою новую работу в фирме «Дуайер, Дуайер и Джеймс» она приехала очень рано и немного посидела в машине, стараясь выровнять дыхание. Внезапно кто-то постучал в окно, и Ханна чуть не подскочила от неожиданности. Стекло запотело, и Ханна машинально протерла его, чтобы посмотреть, кто там ее беспокоит. Ей улыбалась незнакомая женщина средних лет, вполне безобидная с виду. Хороший плащ, приятное лицо, жемчужное ожерелье на розовой блузке, но все равно незнакомка. Ханна опустила стекло.– Да?– Вы, вероятно, Ханна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52