– Кажется, я сейчас… – выговорил он, задыхаясь.– Вот уж лучше погодить, – отрезала она столь устрашающим тоном, что его неизбежный оргазм послушно отступил.Потом они лежали на полу, все еще без сил, ловя ртами воздух. Удовлетворенная Лиза лениво разглядывала березовые ножки стула у самой головы. Было все неплохо. Ровно то, что надо.Они лежали на синем ковре, пока не восстановилось дыхание. Потом Уэйн начал подавать признаки жизни – нежно погладил ее по волосам и пробормотал:– Никогда не встречал таких, как ты. Ты такая… сильная.– Здесь есть мини-бар? – резко спросила Лиза. – Налей мне что-нибудь, а я пошла в туалет.– Ладушки. «Ладушки!» О, господи!В ванной было не повернуться от всевозможных средств по уходу за кожей, шампуней, муссов, тоников и одеколонов. Это Лизу отнюдь не умилило. Она презрительно вздернула губу. «Баба какая-то». На полочке у раковины обнаружились чудные пробные флаконы геля для душа и лосьона для тела, и Лиза дала себе слово умыкнуть их перед уходом.Когда она вышла из ванной, он отвел ее в постель и протянул бокал холодного шампанского. Потом забрался под прохладную простыню рядом с нею и сказал:– Можно спросить тебя кое о чем?Его негромкий серьезный голос навел ее на мысль о том, что сейчас последует какой-нибудь глупый вопрос типа: «Веришь ли ты в любовь с первого взгляда? О чем ты сейчас думаешь? Ты будешь мне верна?»– Давай, – кивнула она.Он приподнялся на локте, поднял прядь надо лбом и спросил:– Как по-твоему, там не прыщ?Лоб не разнообразило абсолютно ничего. Он был чист, как попка младенца, как кожа персика, как тихая заводь, как…– О, да, – нахмурилась Лиза. – Такой ужасный, да? Кажется, там гнойник.Парень чуть не взвыл от огорчения, схватил с тумбочки зеркало, в которое, очевидно, смотрелся, пока Лиза была в ванной.Лиза расхохотались.– Что бы нам такое по видаку посмотреть? – успокоившись, спросила она, не желая болтать с Уэйном, пока он приходит в норму для следующего раза.Между сеансами великолепно грубого секса они смотрели кино, пили шампанское из мини-бара и наконец, пресыщенные и утомленные, заснули. Лиза спала крепко и проснулась в отличном расположении духа, настроенная на еще один раз перед тем, как уйти.Но в ванной, водя по зубам намазанным зубной пастой пальцем, она наткнулась на то, чего накануне вечером не заметила. Тушь и карандаш для бровей! Фу! То-то его ресницы показались ей подозрительно колкими. Да и волосы, должно быть, тоже крашеные. И вдруг она ощутила острый приступ неприязни к Уэйну.А он, однако, Лизой увлекся. Она была изобретательна в постели, не приставала к нему с признаниями и не требовала от него обещаний.– Мы еще увидимся? – спросил Уэйн, когда Лиза надевала платье. – Я часто бываю в Дублине.– Куда я задевала сумку?– Вон она, там. Так я тебя еще увижу?– Конечно.Лиза заглянула в ванную и незаметно сунула в сумку купальную шапочку, четыре куска мыла, две бутылочки геля для душа и три – лосьона для тела.– Когда?– В конце августа. Моя фотография будет на первой странице «Колин», над колонкой главного редактора.Уэйн целомудренно прижимал к груди простыню с таким беззащитным видом, что Лиза смягчилась.– Я тебе позвоню.– Правда? – с надеждой спросил он.– Чек в почтовом ящике, – усмехнулась Лиза, причесываясь перед зеркалом. – Нет, конечно, не позвоню.– Но… зачем ты сказала, что позвонишь, если не собиралась?– Тебе лучше знать! – весело блеснула она глазами. – Ты ведь мужчина, и эти правила – ваше изобретение. Пока!Она легко сбежала по лестнице вниз, вышла на улицу, чувствуя жжение в локтях и коленях от жесткого коврового ворса, и поймала такси. Еще можно успеть забежать домой переодеться перед работой.Она чувствовала себя прекрасно! Великолепно! Те, кто утверждает, что после случайной близости с незнакомым человеком чувствуешь себя униженной, не правы. Она уже сто лет не чувствовала себя так! 36 После бурной ночи Лиза буквально ворвалась в редакцию.– Доброе утро, Джек, – бодро поздоровалась она.– Доброе утро, Лиза.Она вгляделась в его лицо. Глаза по-прежнему непроницаемы, выражение обычное. Никаких очевидных знаков того, что он был недоволен ее уходом с Уэйном Бейкером, но Лиза видела его лицо тогда. Он разозлился, она это точно знала.Итак, за работу! Со свежими силами – в самую гущу дел. Сгоряча Лиза решила, что ей необходимо увидеть первый номер журнала со всеми цацками – немедленно. Сделать «рыбу». Да, неделька ожидалась не из легких.– Все постоянные рубрики – фильмы, видео, гороскопы, здоровье, авторские колонки – надо уже сверстать. А тогда поглядим, чего нам еще не хватает.В редакции громоздились экземпляры новых книг, которые нужно было отрецензировать для сентябрьского номера, свежие видеокассеты с фильмами, компакт-диски. Теоретически писать рецензии – дело непыльное, однако лишь в том случае, когда исходный материал тебе нравится. Поэтому из-за диска «Афрокельт» три человека коротко, но очень некрасиво повздорили, а к остальным никто не проявил ни малейшего интереса.– «Гэри Барлоу», ну уж нет, – фыркнула Трикс, швыряя диск обратно в кучу. – «Эниа», тоже не в этой жизни. – Снова стук брошенного футляра. – «Дэвид Боуи», фигушки. – Треск. – А кто такие «Уобигон»? Кстати, вот они, вроде ничего себе, солист у них симпатичный. Это я беру! – на всю редакцию завопила она.– Никто не возражает, если я возьму это? – спросила Эшлин, показывая всем книгу в яркой обложке – остросюжетный костюмный роман.– Ничуть, – с презрительным смешком отозвалась Лиза.Эшлин старалась не для себя, а для Бу, который от скуки готов был читать что угодно.Кровавые оформительские войны бушевали всю неделю. Лиза и Джерри бились не на жизнь, а на смерть из-за дизайна страницы книжного обозрения.– Тут же одни картинки и никакого содержания, – кипел Джерри.– Этих чертовых книжек никто не читает, – вопила Лиза. – Потому нам и надо придать странице сексуальный вид!Страсти накалялись день ото дня. Лиза с первого взгляда возненавидела иллюстрацию к колонке «Рассказов обычной девушки» Трикс. Разумеется, за «недостаточную сексуальность». Джерри уничтожил файл, над которым трудился все утро. А статья Мерседес о косметологе была неожиданно отправлена в корзину после того, как в среду в обеденный перерыв Лизе слишком тонко выщипали брови в салоне красоты.– Но я же так старалась, – протестовала Мерседес, – вы не можете ее завернуть!– Я ее не завернула, – отрезала Лиза, – я ее убила. Если работаете в журнале, будьте любезны наконец освоить профессиональный язык!Атмосфера накалялась, а работы только прибывало. У каждого на очереди все время было не менее трех заданий.Эшлин набирала новые гороскопы, когда Лиза вывалила ей на стол гору средств по уходу за волосами и распорядилась:– Тысячу слов. Сделай это…– Знаю, сексуально.В поисках темы для своей страницы Эшлин принялась разглядывать пузырьки и баночки. Мусс для придания объема, лак, «поднимающий волосы от корней», шампунь, «дающий объем». Полный набор для женщин, мечтающих о пышных волосах. Но еще там оказалась маска для распрямления кудрей, разглаживающий комплекс и бальзам для укладки. Все для тех, кто предпочитает прилизанные, гладкие прически. Как же сочетать это в одной статье? Где логика? Эшлин переводила страдальческий взгляд с флакона на флакон. Можно ли одновременно иметь и пышные, и гладкие волосы? Или попытаться убедить читателей, что надо пригладить волосы перед тем, как сделать их пышными, тем самым создав кучу проблем и забот для пышноволосых дам? Нет, это было бы слишком жестоко: власть рождает определенную ответственность. Эшлин вздохнула, откусила еще кусок рогалика с белым шоколадом. Тут – вероятно, от сладкого – после долгого ступора пришло наконец озарение. Статья начнется так: «Неважно, чего вы хотите от своих волос…»– Эврика! – воскликнула она радостно.– Что у вас там? – оторвался от ксерокса Джек.– Я так беспокоилась! – Эшлин обвела рукой тюбики и баночки. – Все эти штуки никак не свяжешь вместе. Но все сложилось, как только я поняла, что разные женщины хотят разных вещей для своих волос.– «Разные женщины хотят разных вещей для своих волос», – добродушно передразнил Джек. – Глубокая мысль. По важности сравнимая разве что с теорией относительности Эйнштейна… Время не абсолютно, – фыркнул он, – но зависит от блеска волос наблюдателя в пространстве. И пространство не абсолютно, а зависит от блеска волос наблюдателя во времени. Да, какие глыбы мы здесь ворочаем!Эшлин умолкла, не зная, обижаться или нет, но Джек опередил ее.– Извините, – неожиданно кротко сказал он. – Я просто пошутил.– То-то и тревожно, – шепнула Трикс на ухо Эшлин.– Вы уже набрали материал о Джаспере Френче? – напустилась на нее Лиза.– Да.Лиза подошла к Трикс, взглянула на монитор через ее плечо.– «Афродизиак» пишется без мягкого знака, в слове «моллюск» две буквы «л», и «спаржа», а не «аспаржа». Возьмите за привычку включать проверку правописания.– Раньше никогда ею не пользовалась.– Теперь придется. «Колин» – качественный продукт.– Я думала, для нас главное сексуальность, – огрызнулась Трикс.– Одно другому не мешает. Эй! Мерседес! Сколько там вам осталось с этим материалом про пластических маньяков?Эшлин вся извелась. Ее силы отнимали мысли о том, как резко оборвалась их встреча с Маркусом. Почему она не согласилась лечь с ним в постель? Уж вряд ли потому, что решила беречь девичью честь до первой брачной ночи… Просто она всегда противилась переменам и очень давно не спала ни с кем, кроме Фелима.Шумно вздохнув, она приняла как данность, что жизнь современной женщины нелегка. Раньше было непреложное правило – как можно дольше отказывать мужчине в близости. Нынешние же правила, похоже, предписывают как можно быстрее показать товар лицом, если хочешь мужчину удержать.Маркус не позвонил ни во вторник, ни в среду, и, хотя Джой громко и темпераментно рассуждала о каком-то «законе трех дней», Эшлин спросила:– А если он больше не позвонит?– Ну что ж, может, и не позвонит. Принципы функционирования мужиков таинственны и не всегда понятны. Во всяком случае, сегодня вечером он точно не объявится. Займись чем-нибудь, проведи время с пользой. Тебе постирать нечего? Или покрасить, чтобы потом смотреть, как сохнет? Потому что сегодняшний вечер надо пережить.Эшлин дала себе слово – если Маркус еще позвонит, непременно переспать с ним.На работе, во время перерыва на чай с шоколадкой, рассеянно перелистывая газету, она вдруг наткнулась на его имя. Упомянутое в связи с сообщением о том, как успешно ирландские юмористы выступают в Великобритании. Буквы прыгали перед ее глазами – МаРкУс. Это мой друг! Эшлин смотрела на мелкие черные буковки, согретая теплой волной гордости. Но потом сомнения снова охватили ее. Друг ли?Лизин припадок трудолюбия уже к четвергу довел всех до ручки. С утра Лиза ругалась с миссис Морли, когда из своего кабинета выскочил Джек.– Миссис Морли, вы не заказали бы мне где-нибудь столик на сегодня в обед? На двоих.– Где всегда?Когда из Лондона приезжали очередные «шишки», Джек без всякой охоты водил их в клубы с темными дубовыми стенами есть бифштексы с красным вином.– Только не туда! Что-нибудь приятное, чтобы понравилось женщине, – с очаровательной беспомощностью объяснил он и смущенно добавил: – У нас с Мэй сегодня своего рода юбилей – полгода со дня знакомства.Лиза не могла скрыть раздражения. И что он нашел в этой Мэй? Почему они не поссорились, когда Мэй на этой неделе заходила в редакцию? Холодея от страха, она осознала, что события, очевидно, развиваются, и победительная уверенность в том, что она чего-то добилась, переспав с Уэйном Бейкером, испарилась без следа.– Слава богу, вспомнил я про знаменательную дату! – улыбался Джек.– Как вам это удалось? – поинтересовалась миссис Морли.– Вообще-то это она сама мне сказала, – растерянно отозвался Джек. – Послушайте, Лиза, как называется тот ресторан, куда вы меня водили? Ей, наверно, там понравится.– «Хало», – ответила Лиза упавшим голосом, так что Джек сразу не понял и попросил повторить.– «Хало», – повторила она громче.– Правильно! – возрадовался Джек. – Там еще всяких бездельников полно! Странная еда по безумным ценам, ей точно понравится! Дайте телефон, я сам закажу столик!– Не закажете, – ожесточенно возразила миссис Морли. – Это моя работа.Лиза отошла, буквально дрожа от ярости, в надежде, что столик Джеку не удастся заказать.Через полчаса приехала Мэй, похожая на Барби в азиатском варианте. Когда Лиза увидела ее, ее ярость уступила место унынию.– Красивый костюм, – процедила Трикс, обращаясь к Мэй.– Спасибо.– «Даннз»?– Э-э-э… да.Мэй держала дистанцию, которой вовсе не было в памятный день распития шампанского. Внимание Джека ее преобразило. Она была изящна, мила, но при этом определенно чувствовала себя подругой начальника.Миссис Морли сухо кивнула Мэй, и та, покачивая более чем скромными бедрами, вплыла в кабинет к Джеку. Как только за нею закрылась дверь, вся редакция прекратила заниматься делами, навострила уши и с нетерпением стала ждать скандала. Но через минуту Джек и Мэй появились в дверях, беззастенчиво держась за руки, под жадными взглядами сотрудников степенно прошествовали к выходу и исчезли за дверьми. Даже после того, как всем стало ясно, что спектакля не будет, еще долго никто не произнес ни слова.– Раньше было интереснее, – выразила общее мнение Трикс.Лиза, собиравшаяся на стратегический обед с Маркусом Валентайном, попыталась проглотить ревность, обиду и недоумение. Интерес Джека к своей особе она не выдумала, а была абсолютно уверена, что он есть. Так в чем же дело? Этого она понять не могла. Только что дня не проходило без ссоры с Мэй, и вот, нате вам, просто голубки! Почему? Бесплодные мысли и вопросы роились в ее голове всю дорогу до «Мао».Маркус приехал, опоздав всего на десять минут. Высокий, хорошая фигура, но… бр-р, нет! Как Эшлин могла? Лиза изобразила приветливую улыбку, но сиять обаянием оказалось для нее на удивление непросто.– Мы ведь обедать пришли? – довольно воинственно заявил Маркус, плюхнувшись напротив нее. – В смысле, давайте с аппетитом поедим, и вы не будете окучивать меня с этой вашей колонкой.– Договорились.Лизе удалось чуть приподнять углы губ, но настроение у нее упало куда ниже нулевой отметки. Как же унизительна бывает работа журналиста! Приходится переступать через себя и забывать о гордости и амбициях.Ей вдруг стало наплевать, согласится он вести колонку или нет. Какая разница? Подумаешь, рубрика в идиотском женском журнале. И после пары кратких замечаний о любви к острой пище она позволила разговору замереть.Как ни парадоксально, но чем дольше она молчала, тем больше жаждал общения Маркус; дойдя до середины второго блюда, она решила сдаться. А потом начать извлекать из ситуации всю возможную выгоду.– Так какие статьи вы предполагали мне заказывать? – заинтересованно спросил Маркус.Лиза покачала головой, поиграла вилкой.– Ешьте, пока не остыло. Приятного аппетита!– Спасибо. – Но через пару секунд он вернулся к теме: – А сколько слов?– Около тысячи, но можете об этом забыть.– А как насчет повторных публикаций?– Один из наших журналов в Австралии с удовольствием будет перепечатывать, и мужской журнал в Великобритании – тоже. – Лиза приготовилась к решающему удару. – Но, Маркус, если вы не хотите делать колонку, то, значит, так тому и быть. – Она печально улыбнулась. – Найдем кого-нибудь еще. Похуже, побледнее, но…– Расскажите мне, какой я необыкновенный, – ухмыльнулся он, – и я соглашусь.Не дав ему опомниться, Лиза среагировала:– Вы – самый смешной из всех юмористов, что я видела за последние три года. Ваш стиль – уникальное сочетание невинности и жизненного опыта. Ваш контакт с аудиторией невероятно прочен, а чувство меры непогрешимо. Подпишите здесь.Она достала из сумочки контракт и подтолкнула через стол к Маркусу.– Еще чуть-чуть, – хохотнул он.– Несмотря на то что в ваших миниатюрах есть что-то от Тони Хэнкока и…Черт! Больше ни одно имя в голову не приходило.– Вуди Аллена? – подсказал он. – Питера Кука?– Вуди Аллена, Питера Кука и Граучо Маркса, – заговорщически улыбнулась Лиза. Наверняка он знает наизусть все рецензии на себя, – …ваш юмор поразительно тонок и современен.Она очень надеялась, что выразилась адекватно. Ведь, если он потребует дальнейших объяснений, она сможет сказать только одно: «Лицо у вас глупое».
Вернувшись в редакцию, Лиза бросилась к столу Эшлин и злорадно выпалила:– Угадай, что скажу! Маркус Валентайн согласился вести ежемесячную колонку!– Правда? – едва выговорила Эшлин. В понедельник вечером он был категорически против. Как же это?– Да, – хвастливо подтвердила Лиза. – Правда.После сорока минут терзаний Эшлин наконец придумала, как следовало ответить Лизе. Надо было небрежно проронить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47