– Больше ни на какие вечера юмора не ходила?Она снова хихикнула:– Была, в субботу вечером.– Обязательно расскажешь мне об этом! – горячо воскликнул он.– Непременно, – согласилась Эшлин и поняла, что опять хихикает. Интересно, какая это смешинка ей в рот попала. Ведет себя как полоумная.– Может, выберешься на концерт в эту субботу? – пригласил он.– Ой, нет, не могу, – с сожалением ответила Эшлин, искренне собираясь объяснить, что обещала посидеть с детьми подруги, но в последний момент удержалась. Пусть он подумает, что у нее есть своя жизнь.– Ты уезжаешь на все праздники? – разочарованно протянул он.– Нет, просто в субботу вечером занята.– А я в воскресенье.Разговор замер, а потом синхронно вспыхнул с новой силой.– А что ты делаешь в понедельник? – спросил Маркус, и она в один голос с ним предложила:– А в понедельник?И хихикнула. Опять.– Кажется, мы договорились, – сказал он. – Слушай, давай я звякну тебе в понедельник с утра – не слишком рано, – и мы условимся окончательно?– Тогда и увидимся!– Непременно, – с жаром заверил он.Эшлин положила трубку.– Боже мой, в понедельник я встречаюсь с Маркусом Валентайном!От возбуждения ее трясло.– Сто лет не ходила на свидания. После Фелима – ни к кому.– Ну, довольна? – осведомилась Джой.Эшлин осторожно кивнула. Теперь, когда он позвонил, ее мучил страх, не сорвется ли все снова.– Вот и ладно, – распорядилась Джой, – давай тренироваться. Повторяй за мной: «О, Маркус! Маркус!»
Наутро, когда Эшлин пришла на работу, ее подозвала Лиза.– Угадай, кто звонил мне вчера вечером?Лицо у нее было воинственно-решительное, серые глаза горели торжеством.– Маркус Валентайн?– Совершенно верно, – подтвердила Лиза. – Маркус Валентайн.– Неужели? – переспросила Эшлин. – Он и мне звонил.От этих слов у Лизы открылся рот. Она-то считала победительницей себя.– Когда вы встречаетесь? – поинтересовалась Эшлин.– Как-нибудь на будущей неделе.– Да? А я в понедельник вечером… Это раньше, – добавила она. Вдруг Лиза не поняла сразу.И они обе, нахмурясь, уставились друг на дружку.– Так что я победила! – продолжала Эшлин, сама не зная, что на нее нашло.Обалдев, Лиза смотрела на Эшлин, на ее мягкое незапоминающееся лицо, на котором сейчас появилась некая определенность. Значит, ее обошли. К своему удивлению, ей стало весело, и она рассмеялась:– Молодец!Эшлин не сразу вникла в перемену настроения, но потом тоже начала хохотать. Какие же они обе дуры!– Господи, Лиза, нам ведь от него нужно совсем не одно и то же, – расхрабрившись, выдавила Эшлин. – Чего вы-то беспокоитесь?– Не знаю, – повела плечом Лиза. – Должно же быть у девушки какое-нибудь хобби. 28 В кабинетах «Рэндолф медиа» царило предотпускное настроение. Была пятница перед долгими, трехдневными выходными (праздник начала лета), вкупе с новостями о рекламе «Л'Ореаль», плюс отсутствие на рабочем месте Джека Дивайна, да еще кто-то вытащил из заначки ящик шампанского, предназначавшегося на призы для читательской викторины («Из какой области Франции происходит шампанское? Ответы отправляйте на открытках по адресу… Первый победитель получит дюжину лучшего…»).Лиза посмотрела на шампанское, потом на часы – без четверти четыре – и на подчиненных. Последние три недели они вкалывали как заведенные, и первый номер «Колин» мало-помалу обретал приличный вид. Как руководитель Лиза понимала, сколь важно поддерживать моральный дух коллектива, да и, если уж совсем честно, сегодня вечером сама была не прочь выпить. Она громко, театрально откашлялась:– Э-э-э… Не желает ли кто бокал шампанского?И многозначительно кивнула на ящик с бутылками. На что она намекает, коллеги просекли в мгновение ока.– Но как же читательский конкурс? – ойкнула Эшлин.– Заткнись, ради бога, – прошипела Трикс. – Вот это дело, Лиза, – командным голосом отчеканила она, обращаясь к начальству. – Можем же мы отпраздновать появление в нашем журнале дорогущей рекламы «Л'Ореаль».Второго приглашения не понадобилось. Слова: «Лиза сказала, мы можем распить призовое шампанское» – облетели редакцию подобно легкому ветерку. Работа замерла, все расслабились и повеселели. Даже Мерседес.– Но у нас нет бокалов, – вдруг заволновалась Эшлин.– Ерунда.Быстро, пока Лиза не передумала, Трикс оттащила в туалет полный поднос грязных чашек из-под кофе и впервые за полгода добровольно перемыла гору посуды.– Боюсь, оно не очень холодное, – трогательно извинилась Лиза, передавая щербатую кружку с надписью «Виндсерферы делают это стоя» и с шапкой пены в унизанные перстнями руки Келвина.– Да какая разница! – воскликнул тот, радуясь, что его взяли в долю, хоть он и не работает в «Колин».Крохотная редколлегия «Католического вестника» напряженно ждала в своем уголке, позовут ли их. Отовсюду послышались громкие вздохи облегчения, когда Лиза откупорила вторую бутылку и принялась наполнять кружки с надписями: «Поверить не могу, что это не масло», «Киа-Ора, я буду твоим парнем» и две «Действует именно так, как написано на банке».– Ваше здоровье, миссис Морли. – Лиза передала сверхзаботливой секретарше Джека кружку «Поверить не могу, что это не масло».– И ваше, – недоверчиво буркнула миссис Морли. Оделив каждого, Лиза подняла свою кружку и сказала:– За всех вас. Спасибо за самоотверженный трехнедельный труд.Эшлин и Мерседес недоверчиво переглянулись. Вслед за Лизой выпили все.Молчание нарушила Лиза.– Откроем еще одну? – невинно, будто эта мысль только что пришла ей в голову, спросила она.– Отчего же нет?! Можно! – с хорошо разыгранным равнодушием согласилась Трикс.– Конечно, конечно!Шампанское существенно смягчило нрав миссис Морли.Но, когда Лиза принялась раскручивать проволоку на горлышке очередной бутылки, входная дверь открылась, и все замерли. Черт!Джек вполне мог взбеситься, застукав их за распитием казенного шампанского в рабочее время.Но вместо Джека в редакции появилась Мэй. Каблуки у нее были высоченные, бедра невероятной стройности, талия – тонкая. От восхищения у Эшлин закружилась голова.Мэй, похоже, опешила от мертвой тишины в редакции и устремленных на нее взглядов.– Джек у себя? – спросила она сухо.Молчание.– Нет, – промямлила миссис Морли, украдкой вытирая губы. – Он поехал воспитывать этих, с телестудии.И победоносно скрестила руки на груди, всем своим видом говоря, что свою подружку Джеку тоже не мешало бы воспитать.– Ясно.Мэй разочарованно надула пухлые губки, пошла к двери. Волна роскошных шелковистых волос тяжело качнулась за ее спиной.– Если хотите, подождите его, – неожиданно для себя предложила Эшлин.Мэй резко обернулась:– А можно?– Конечно! И вообще, может, выпьете с нами?Не успев договорить, Эшлин приготовилась принять на себя Лизин гнев. Приглашать подружку начальника на корпоративную пьянку – дурной тон. Эшлин и сама уже поняла, что несколько переборщила.Но вместо того чтобы рассвирепеть, Лиза неожиданно легко согласилась:– Конечно, выпейте с нами.Дело в том, что Лизе было не меньше, чем прочим, любопытно поглядеть на Мэй. Вероятно, даже больше, учитывая обстоятельства.– Ваше здоровье!Мэй взяла у Лизы кружку. Эшлин радушно предложила:– Проходите к моему столу, берите себе стул.Трикс и Лиза тоже немедленно переместились к столу Эшлин, ведомые жадным интересом к экзотической Мэй.– Мне нравится ваша сумка, – сказала Лиза Мэй. – «Лулу Гиннесс»?Та неожиданно хрипло хохотнула:– «Даннз».– Сеть магазинов, – услужливо пояснила раскрасневшаяся Эшлин. – Как «Маркс и Спенсер».– Только дешевле, – снова хохотнув, уточнила Мэй. Несмотря на свое нежное, как цветок лотоса, личико, она вдруг показалась совсем обычной.А когда Лиза пошла собирать пустые кружки, лукаво заметила:– Замечательная у вас работа. И так каждый день? Ответом ей был взрыв слегка истерического смеха.– Каждый день? Да что вы! Что вы! Только по особым случаям, в праздник, например.– Вы ведь не скажете Джеку, правда? – спросила Трикс.Мэй презрительно сощурилась:– Еще чего!– А вы где работаете? Чем… занимаетесь? – отважилась Трикс.Мэй тряхнула тяжелыми волосами, блеснула раскосыми глазами и вдруг опять стала непроницаемой и таинственной восточной девушкой.– Я танцую экзотические танцы.Ее слова повергли всю редакцию в короткое изумленное молчание, зато потом все заговорили с удвоенным оживлением:– Это здорово!– Ну и ну!– А погода прямо как по заказу для этого! – как всегда, невпопад влез Зануда Бернард.– Молодчина, – с трудом выдавила Лиза. Наверняка Мэй и Джек предаются фантастическому сексу. Завидно до колик.– Что такое экзотические танцы? – шепотом спросила у Келвина миссис Морли.– Думаю, их танцуют… э-э-э… без одежды, – тактично шепнул тот в ответ, щадя чувства пожилой дамы.– А, стриптиз. У нее должно хорошо получаться.И миссис Морли посмотрела на Мэй с неожиданным уважением.– Да нет, ни фига я не танцую, – пренебрежительно уточнила Мэй, снова становясь обычной. – Пошутила я. Телефонами торгую мобильными, но из-за моей внешности все думают, будто я какая-нибудь сексуальная кошечка.– Какое безобразие! – вступил возмущенный хор. – Ужас! Как могут люди быть такими придурками!– Если я правильно поняла, она не танцует стриптиз? – осторожно уточнила миссис Морли у Келвина. Тот молча помотал пергидрольной шевелюрой. Трудно сказать, кто был разочарован больше.– Тереостипы – это ужасно! – воскликнула Эшлин и поняла, что она здорово опьянела.– Да уж, – подтвердила Мэй, распалясь после второй кружки шампанского. – Я родилась и выросла в Дублине, мой отец ирландец, но оттого, что мама из Азии, мужчины обращаются со мной, как будто я обучена этим особым восточным интимным штучкам. Ну, с мячиками от пинг-понга и все такое. Или орут мне вслед на улице: «Дрянь косоглазая!» – Она тяжело вздохнула. – Как это достает, знали бы вы!Она бросила быстрый взгляд на ловящих каждое ее движение Келвина и Джерри, устроилась поближе к Эшлин, Трикс и Лизе и доверительно заметила:– Не хочу сказать, что никогда не пробовала играть с мячиками для пинг-понга. Разумеется, тому, кто мне понравился, я показала бы что-нибудь особенное.То есть Джеку? Этот вопрос хотели задать все, но никто так и не решился. Даже Трикс. Но, по мере того как количество полных бутылок уменьшалось, а пустых – росло, языки развязывались.– Тебе сколько лет? – спросила Трикс.– Двадцать девять.– А давно вы с Джеком вместе?– Почти полгода.– Иногда он еще тот фрукт, – заметила Трикс.– Кому ты рассказываешь! С тех пор как началась эта история с «Колин», он совсем сдвинулся. Вкалывает по-черному, дергается из-за каждого пустяка, потом, чтобы выпустить пар, уходит в море на своей посудине, а я так его и не вижу. Это вы все виноваты, что у него настроение плохое!– Вот те на! – воскликнула Трикс. – А мы-то тебя виним.Мэй ничего не сказала, но начала ерзать на стуле.– Мы тебя смутили? Прости, мы больше не будем, – вмешалась Эшлин с некоторым разочарованием: ей было очень интересно.– Да нет, ничего, – не прекращая ерзать, улыбнулась Мэй. – Трусы в задницу врезались, неудобно до жути.Она была такая хорошенькая, молоденькая и бесстыжая, что Лиза проглотила все свои колкости. Да, Джек проявлял интерес к ней, сомнения нет, но теперь понятно, что он нашел в Мэй.Когда вернулся Джек, все уже надрались до такой степени, что даже не пытались это скрыть.– Развлекаетесь? – скупо бросил он.– День предпраздничный, – огрызнулась миссис Морли, которая, не имея привычки, за полтора часа последовательно прошла через настороженность, благодушие, счастье бытия, слезливые сожаления, а закончила, как положено, агрессивностью.– Конечно, – согласился Джек.– Привет, Джек, – хищно улыбнулась Мэй. – Я тут проходила мимо, дай, думаю, загляну поздороваться.Джек, видимо, смутился.Мэй прошла в кабинет следом за ним и очень плотно прикрыла дверь.Трикс приставила к двери кружку, прильнула к кружке ухом, чем всех рассмешила. Но никакой необходимости в прослушивающей аппаратуре не было. Голос Мэй, высокий и злой, долетал отчетливо:– Как ты смеешь игнорировать меня, когда я прихожу… Если ты думаешь, что я стану мириться с…Джека не было слышно совсем, хотя, судя по паузам между возмущенными выкриками Мэй, что-то говорил и он.– Освободите все выходы, – бесстрастным тоном бортпроводницы сказал Келвин.И несколько раньше, чем ожидалось, дверь кабинета распахнулась, выскочила Мэй, молнией пронеслась к выходу и исчезла, не попрощавшись ни с кем. В воздухе еще долго потрескивали электрические разряды.– Так, представление окончено, я пошел, – объявил Келвин, закидывая за спину оранжевый рюкзак. – Меня ждут семьдесят два часа без сна.– И я тоже, – засобиралась Трикс.– Я тоже тебя жду, – поддакнул Зануда Бернард, как всегда, невпопад.Все быстро собрались и отбыли. В редакции остались только Джек и Эшлин. Джек – потому что ждал звонка из Нью-Йорка, а Эшлин договорилась встретиться с Джой в шесть часов, поэтому идти домой смысла не было. К тому же надо было доделать базу данных для Лизы, а то из-за неожиданного праздника на рабочем месте она ничего не успела.– Бросьте, мисс Помогайка, – проворчал Джек. – Праздник же. Все равно вы пьяны, так что во вторник придется переделывать.– Вы правы, – согласилась Эшлин, которой хватило трезвости осознать, что она пьяна. – Надо прекращать, а то уже такого наваляла…– Идите домой, – велел он.Ладно, уже почти полседьмого… Эшлин нетвердой рукой взяла сумку, встала и вкрадчиво спросила:– У вас наверняка замечательные планы на долгие выходные, ДД?– ДД? – с любопытством переспросил Джек.– Ну, Джек Дивайн, – смутилась Эшлин. Зачем проговорилась? – Чем-нибудь приятным займетесь?– Не знаю, – сухо ответил Джек. – В воскресенье навещу родителей. Остальное зависит от погоды. Если не получится выйти в море, залягу дома и буду смотреть по видео «Звездный путь».– «Звездный путь»? Ну что ж, «живите и процветайте», – улыбнулась Эшлин, пытаясь вскинуть руку в космическом салюте.Джек бросил на нее недобрый взгляд:– Нелогично, капитан Чинить-Паять. В эти выходные мне процветать не придется.– Почему же?Джек неожиданно смутился:– От вас не могло укрыться, что моя подружка не в духе.Тут Эшлин не сдержалась. Слова вырвались, она не успела понять, что говорит:– Почему вы все время ссоритесь? Она ведь такая чудесная. Неужели не можете сделать над собой усилие? Она говорит, что мало видит вас, потому что все свободное время вы в море. Может, следовало бы пореже…Она понимала, что вышла за рамки дозволенного, и ждала бури, но вместо того, чтобы взбеситься, Джек рассмеялся, хоть и не очень искренне.Эшлин запоздало вспомнила, что в каждой истории две стороны.– Разве это не правда? Джек помолчал:– Не хватало мне еще злословить об отсутствующих, которые не могут оправдаться.– Так вы не уходите в море?– Ухожу.– Но… – Эшлин показалось, что теперь она понимает. – Она вас отпускает, а потом начинает злиться?Джек замялся, а потом неохотно кивнул:– Вроде того.– Понимаете, – пустилась в объяснения Эшлин, – даже если она вас отпускает, это не значит, что ей нравится отпускать вас. Вы поговорите с ней спокойно, ласково…У нее блестели глаза. Вот оно, решение.– Маленькая мисс Помогайка, – снисходительно качнул головой Джек, – зачем вам все для всех улаживать?– Но я только…– Маленькая мисс Помогайка, – с улыбкой повторил он, – я подумаю об этом. А вы что же – уезжаете на выходные?– Нет. – Как только внимание переключилось на нее саму, Эшлин оробела. – Просто встречусь с друзьями, и вообще…А может, и с Маркусом Валентайном, но об этом Джеку знать незачем.– Отдыхайте, – сказал он.Эшлин пошла к двери, но Джек вдруг снова окликнул ее:– Эй! Мисс Чинить-Паять! А вы смотрите «Звездный путь»?Она оглянулась через плечо, покачала головой:– Нет.– Так я и думал.– Но ничего против не имею.– Все так говорят, – пробормотал Джек. 29 В субботу вечером, без четверти семь, готовый к нелегкому труду няни, Тед на велосипеде привез Эшлин к дому Клоды и Дилана.– Это их собственный? – ахнул он, оглядывая особнячок из красного кирпича. – Здорово, правда?Эшлин взошла на крыльцо, позвонила в дверь.– А подгузники им менять не придется? – вдруг заволновался Тед.– Нет, для этого они уже большие. У нас другая задача – играть и развлекать.– Ну, это нетрудно. – Тед откашлялся, смущенно пригладил вихры. – Тед Маллинс, самый смешной человек в Дублине, к несению службы готов, сэр!– Наверно, для юмористических миниатюр они еще не доросли, – испуганно предупредила Эшлин. – Пожалуй, «Три поросенка» им больше по возрасту.– Это мы еще посмотрим, – возразил Тед. – Детский ум часто недооценивают. Может, позвонить в дверь еще раз?Им пришлось долго ждать, пока их впустят в дом. Наконец дверь открылась, и на пороге появился Дилан в мокрой, прилипшей к телу майке, с руками в мыльной пене.– Привет! – рассеянно бросил он. Только теперь до Эшлин и Теда донесся сверху отчаянный рев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Наутро, когда Эшлин пришла на работу, ее подозвала Лиза.– Угадай, кто звонил мне вчера вечером?Лицо у нее было воинственно-решительное, серые глаза горели торжеством.– Маркус Валентайн?– Совершенно верно, – подтвердила Лиза. – Маркус Валентайн.– Неужели? – переспросила Эшлин. – Он и мне звонил.От этих слов у Лизы открылся рот. Она-то считала победительницей себя.– Когда вы встречаетесь? – поинтересовалась Эшлин.– Как-нибудь на будущей неделе.– Да? А я в понедельник вечером… Это раньше, – добавила она. Вдруг Лиза не поняла сразу.И они обе, нахмурясь, уставились друг на дружку.– Так что я победила! – продолжала Эшлин, сама не зная, что на нее нашло.Обалдев, Лиза смотрела на Эшлин, на ее мягкое незапоминающееся лицо, на котором сейчас появилась некая определенность. Значит, ее обошли. К своему удивлению, ей стало весело, и она рассмеялась:– Молодец!Эшлин не сразу вникла в перемену настроения, но потом тоже начала хохотать. Какие же они обе дуры!– Господи, Лиза, нам ведь от него нужно совсем не одно и то же, – расхрабрившись, выдавила Эшлин. – Чего вы-то беспокоитесь?– Не знаю, – повела плечом Лиза. – Должно же быть у девушки какое-нибудь хобби. 28 В кабинетах «Рэндолф медиа» царило предотпускное настроение. Была пятница перед долгими, трехдневными выходными (праздник начала лета), вкупе с новостями о рекламе «Л'Ореаль», плюс отсутствие на рабочем месте Джека Дивайна, да еще кто-то вытащил из заначки ящик шампанского, предназначавшегося на призы для читательской викторины («Из какой области Франции происходит шампанское? Ответы отправляйте на открытках по адресу… Первый победитель получит дюжину лучшего…»).Лиза посмотрела на шампанское, потом на часы – без четверти четыре – и на подчиненных. Последние три недели они вкалывали как заведенные, и первый номер «Колин» мало-помалу обретал приличный вид. Как руководитель Лиза понимала, сколь важно поддерживать моральный дух коллектива, да и, если уж совсем честно, сегодня вечером сама была не прочь выпить. Она громко, театрально откашлялась:– Э-э-э… Не желает ли кто бокал шампанского?И многозначительно кивнула на ящик с бутылками. На что она намекает, коллеги просекли в мгновение ока.– Но как же читательский конкурс? – ойкнула Эшлин.– Заткнись, ради бога, – прошипела Трикс. – Вот это дело, Лиза, – командным голосом отчеканила она, обращаясь к начальству. – Можем же мы отпраздновать появление в нашем журнале дорогущей рекламы «Л'Ореаль».Второго приглашения не понадобилось. Слова: «Лиза сказала, мы можем распить призовое шампанское» – облетели редакцию подобно легкому ветерку. Работа замерла, все расслабились и повеселели. Даже Мерседес.– Но у нас нет бокалов, – вдруг заволновалась Эшлин.– Ерунда.Быстро, пока Лиза не передумала, Трикс оттащила в туалет полный поднос грязных чашек из-под кофе и впервые за полгода добровольно перемыла гору посуды.– Боюсь, оно не очень холодное, – трогательно извинилась Лиза, передавая щербатую кружку с надписью «Виндсерферы делают это стоя» и с шапкой пены в унизанные перстнями руки Келвина.– Да какая разница! – воскликнул тот, радуясь, что его взяли в долю, хоть он и не работает в «Колин».Крохотная редколлегия «Католического вестника» напряженно ждала в своем уголке, позовут ли их. Отовсюду послышались громкие вздохи облегчения, когда Лиза откупорила вторую бутылку и принялась наполнять кружки с надписями: «Поверить не могу, что это не масло», «Киа-Ора, я буду твоим парнем» и две «Действует именно так, как написано на банке».– Ваше здоровье, миссис Морли. – Лиза передала сверхзаботливой секретарше Джека кружку «Поверить не могу, что это не масло».– И ваше, – недоверчиво буркнула миссис Морли. Оделив каждого, Лиза подняла свою кружку и сказала:– За всех вас. Спасибо за самоотверженный трехнедельный труд.Эшлин и Мерседес недоверчиво переглянулись. Вслед за Лизой выпили все.Молчание нарушила Лиза.– Откроем еще одну? – невинно, будто эта мысль только что пришла ей в голову, спросила она.– Отчего же нет?! Можно! – с хорошо разыгранным равнодушием согласилась Трикс.– Конечно, конечно!Шампанское существенно смягчило нрав миссис Морли.Но, когда Лиза принялась раскручивать проволоку на горлышке очередной бутылки, входная дверь открылась, и все замерли. Черт!Джек вполне мог взбеситься, застукав их за распитием казенного шампанского в рабочее время.Но вместо Джека в редакции появилась Мэй. Каблуки у нее были высоченные, бедра невероятной стройности, талия – тонкая. От восхищения у Эшлин закружилась голова.Мэй, похоже, опешила от мертвой тишины в редакции и устремленных на нее взглядов.– Джек у себя? – спросила она сухо.Молчание.– Нет, – промямлила миссис Морли, украдкой вытирая губы. – Он поехал воспитывать этих, с телестудии.И победоносно скрестила руки на груди, всем своим видом говоря, что свою подружку Джеку тоже не мешало бы воспитать.– Ясно.Мэй разочарованно надула пухлые губки, пошла к двери. Волна роскошных шелковистых волос тяжело качнулась за ее спиной.– Если хотите, подождите его, – неожиданно для себя предложила Эшлин.Мэй резко обернулась:– А можно?– Конечно! И вообще, может, выпьете с нами?Не успев договорить, Эшлин приготовилась принять на себя Лизин гнев. Приглашать подружку начальника на корпоративную пьянку – дурной тон. Эшлин и сама уже поняла, что несколько переборщила.Но вместо того чтобы рассвирепеть, Лиза неожиданно легко согласилась:– Конечно, выпейте с нами.Дело в том, что Лизе было не меньше, чем прочим, любопытно поглядеть на Мэй. Вероятно, даже больше, учитывая обстоятельства.– Ваше здоровье!Мэй взяла у Лизы кружку. Эшлин радушно предложила:– Проходите к моему столу, берите себе стул.Трикс и Лиза тоже немедленно переместились к столу Эшлин, ведомые жадным интересом к экзотической Мэй.– Мне нравится ваша сумка, – сказала Лиза Мэй. – «Лулу Гиннесс»?Та неожиданно хрипло хохотнула:– «Даннз».– Сеть магазинов, – услужливо пояснила раскрасневшаяся Эшлин. – Как «Маркс и Спенсер».– Только дешевле, – снова хохотнув, уточнила Мэй. Несмотря на свое нежное, как цветок лотоса, личико, она вдруг показалась совсем обычной.А когда Лиза пошла собирать пустые кружки, лукаво заметила:– Замечательная у вас работа. И так каждый день? Ответом ей был взрыв слегка истерического смеха.– Каждый день? Да что вы! Что вы! Только по особым случаям, в праздник, например.– Вы ведь не скажете Джеку, правда? – спросила Трикс.Мэй презрительно сощурилась:– Еще чего!– А вы где работаете? Чем… занимаетесь? – отважилась Трикс.Мэй тряхнула тяжелыми волосами, блеснула раскосыми глазами и вдруг опять стала непроницаемой и таинственной восточной девушкой.– Я танцую экзотические танцы.Ее слова повергли всю редакцию в короткое изумленное молчание, зато потом все заговорили с удвоенным оживлением:– Это здорово!– Ну и ну!– А погода прямо как по заказу для этого! – как всегда, невпопад влез Зануда Бернард.– Молодчина, – с трудом выдавила Лиза. Наверняка Мэй и Джек предаются фантастическому сексу. Завидно до колик.– Что такое экзотические танцы? – шепотом спросила у Келвина миссис Морли.– Думаю, их танцуют… э-э-э… без одежды, – тактично шепнул тот в ответ, щадя чувства пожилой дамы.– А, стриптиз. У нее должно хорошо получаться.И миссис Морли посмотрела на Мэй с неожиданным уважением.– Да нет, ни фига я не танцую, – пренебрежительно уточнила Мэй, снова становясь обычной. – Пошутила я. Телефонами торгую мобильными, но из-за моей внешности все думают, будто я какая-нибудь сексуальная кошечка.– Какое безобразие! – вступил возмущенный хор. – Ужас! Как могут люди быть такими придурками!– Если я правильно поняла, она не танцует стриптиз? – осторожно уточнила миссис Морли у Келвина. Тот молча помотал пергидрольной шевелюрой. Трудно сказать, кто был разочарован больше.– Тереостипы – это ужасно! – воскликнула Эшлин и поняла, что она здорово опьянела.– Да уж, – подтвердила Мэй, распалясь после второй кружки шампанского. – Я родилась и выросла в Дублине, мой отец ирландец, но оттого, что мама из Азии, мужчины обращаются со мной, как будто я обучена этим особым восточным интимным штучкам. Ну, с мячиками от пинг-понга и все такое. Или орут мне вслед на улице: «Дрянь косоглазая!» – Она тяжело вздохнула. – Как это достает, знали бы вы!Она бросила быстрый взгляд на ловящих каждое ее движение Келвина и Джерри, устроилась поближе к Эшлин, Трикс и Лизе и доверительно заметила:– Не хочу сказать, что никогда не пробовала играть с мячиками для пинг-понга. Разумеется, тому, кто мне понравился, я показала бы что-нибудь особенное.То есть Джеку? Этот вопрос хотели задать все, но никто так и не решился. Даже Трикс. Но, по мере того как количество полных бутылок уменьшалось, а пустых – росло, языки развязывались.– Тебе сколько лет? – спросила Трикс.– Двадцать девять.– А давно вы с Джеком вместе?– Почти полгода.– Иногда он еще тот фрукт, – заметила Трикс.– Кому ты рассказываешь! С тех пор как началась эта история с «Колин», он совсем сдвинулся. Вкалывает по-черному, дергается из-за каждого пустяка, потом, чтобы выпустить пар, уходит в море на своей посудине, а я так его и не вижу. Это вы все виноваты, что у него настроение плохое!– Вот те на! – воскликнула Трикс. – А мы-то тебя виним.Мэй ничего не сказала, но начала ерзать на стуле.– Мы тебя смутили? Прости, мы больше не будем, – вмешалась Эшлин с некоторым разочарованием: ей было очень интересно.– Да нет, ничего, – не прекращая ерзать, улыбнулась Мэй. – Трусы в задницу врезались, неудобно до жути.Она была такая хорошенькая, молоденькая и бесстыжая, что Лиза проглотила все свои колкости. Да, Джек проявлял интерес к ней, сомнения нет, но теперь понятно, что он нашел в Мэй.Когда вернулся Джек, все уже надрались до такой степени, что даже не пытались это скрыть.– Развлекаетесь? – скупо бросил он.– День предпраздничный, – огрызнулась миссис Морли, которая, не имея привычки, за полтора часа последовательно прошла через настороженность, благодушие, счастье бытия, слезливые сожаления, а закончила, как положено, агрессивностью.– Конечно, – согласился Джек.– Привет, Джек, – хищно улыбнулась Мэй. – Я тут проходила мимо, дай, думаю, загляну поздороваться.Джек, видимо, смутился.Мэй прошла в кабинет следом за ним и очень плотно прикрыла дверь.Трикс приставила к двери кружку, прильнула к кружке ухом, чем всех рассмешила. Но никакой необходимости в прослушивающей аппаратуре не было. Голос Мэй, высокий и злой, долетал отчетливо:– Как ты смеешь игнорировать меня, когда я прихожу… Если ты думаешь, что я стану мириться с…Джека не было слышно совсем, хотя, судя по паузам между возмущенными выкриками Мэй, что-то говорил и он.– Освободите все выходы, – бесстрастным тоном бортпроводницы сказал Келвин.И несколько раньше, чем ожидалось, дверь кабинета распахнулась, выскочила Мэй, молнией пронеслась к выходу и исчезла, не попрощавшись ни с кем. В воздухе еще долго потрескивали электрические разряды.– Так, представление окончено, я пошел, – объявил Келвин, закидывая за спину оранжевый рюкзак. – Меня ждут семьдесят два часа без сна.– И я тоже, – засобиралась Трикс.– Я тоже тебя жду, – поддакнул Зануда Бернард, как всегда, невпопад.Все быстро собрались и отбыли. В редакции остались только Джек и Эшлин. Джек – потому что ждал звонка из Нью-Йорка, а Эшлин договорилась встретиться с Джой в шесть часов, поэтому идти домой смысла не было. К тому же надо было доделать базу данных для Лизы, а то из-за неожиданного праздника на рабочем месте она ничего не успела.– Бросьте, мисс Помогайка, – проворчал Джек. – Праздник же. Все равно вы пьяны, так что во вторник придется переделывать.– Вы правы, – согласилась Эшлин, которой хватило трезвости осознать, что она пьяна. – Надо прекращать, а то уже такого наваляла…– Идите домой, – велел он.Ладно, уже почти полседьмого… Эшлин нетвердой рукой взяла сумку, встала и вкрадчиво спросила:– У вас наверняка замечательные планы на долгие выходные, ДД?– ДД? – с любопытством переспросил Джек.– Ну, Джек Дивайн, – смутилась Эшлин. Зачем проговорилась? – Чем-нибудь приятным займетесь?– Не знаю, – сухо ответил Джек. – В воскресенье навещу родителей. Остальное зависит от погоды. Если не получится выйти в море, залягу дома и буду смотреть по видео «Звездный путь».– «Звездный путь»? Ну что ж, «живите и процветайте», – улыбнулась Эшлин, пытаясь вскинуть руку в космическом салюте.Джек бросил на нее недобрый взгляд:– Нелогично, капитан Чинить-Паять. В эти выходные мне процветать не придется.– Почему же?Джек неожиданно смутился:– От вас не могло укрыться, что моя подружка не в духе.Тут Эшлин не сдержалась. Слова вырвались, она не успела понять, что говорит:– Почему вы все время ссоритесь? Она ведь такая чудесная. Неужели не можете сделать над собой усилие? Она говорит, что мало видит вас, потому что все свободное время вы в море. Может, следовало бы пореже…Она понимала, что вышла за рамки дозволенного, и ждала бури, но вместо того, чтобы взбеситься, Джек рассмеялся, хоть и не очень искренне.Эшлин запоздало вспомнила, что в каждой истории две стороны.– Разве это не правда? Джек помолчал:– Не хватало мне еще злословить об отсутствующих, которые не могут оправдаться.– Так вы не уходите в море?– Ухожу.– Но… – Эшлин показалось, что теперь она понимает. – Она вас отпускает, а потом начинает злиться?Джек замялся, а потом неохотно кивнул:– Вроде того.– Понимаете, – пустилась в объяснения Эшлин, – даже если она вас отпускает, это не значит, что ей нравится отпускать вас. Вы поговорите с ней спокойно, ласково…У нее блестели глаза. Вот оно, решение.– Маленькая мисс Помогайка, – снисходительно качнул головой Джек, – зачем вам все для всех улаживать?– Но я только…– Маленькая мисс Помогайка, – с улыбкой повторил он, – я подумаю об этом. А вы что же – уезжаете на выходные?– Нет. – Как только внимание переключилось на нее саму, Эшлин оробела. – Просто встречусь с друзьями, и вообще…А может, и с Маркусом Валентайном, но об этом Джеку знать незачем.– Отдыхайте, – сказал он.Эшлин пошла к двери, но Джек вдруг снова окликнул ее:– Эй! Мисс Чинить-Паять! А вы смотрите «Звездный путь»?Она оглянулась через плечо, покачала головой:– Нет.– Так я и думал.– Но ничего против не имею.– Все так говорят, – пробормотал Джек. 29 В субботу вечером, без четверти семь, готовый к нелегкому труду няни, Тед на велосипеде привез Эшлин к дому Клоды и Дилана.– Это их собственный? – ахнул он, оглядывая особнячок из красного кирпича. – Здорово, правда?Эшлин взошла на крыльцо, позвонила в дверь.– А подгузники им менять не придется? – вдруг заволновался Тед.– Нет, для этого они уже большие. У нас другая задача – играть и развлекать.– Ну, это нетрудно. – Тед откашлялся, смущенно пригладил вихры. – Тед Маллинс, самый смешной человек в Дублине, к несению службы готов, сэр!– Наверно, для юмористических миниатюр они еще не доросли, – испуганно предупредила Эшлин. – Пожалуй, «Три поросенка» им больше по возрасту.– Это мы еще посмотрим, – возразил Тед. – Детский ум часто недооценивают. Может, позвонить в дверь еще раз?Им пришлось долго ждать, пока их впустят в дом. Наконец дверь открылась, и на пороге появился Дилан в мокрой, прилипшей к телу майке, с руками в мыльной пене.– Привет! – рассеянно бросил он. Только теперь до Эшлин и Теда донесся сверху отчаянный рев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47