Рори сосредоточилась на изготовлении розовых лепестков. Очевидно, сдаваться она не собиралась, и поэтому сдался он:– Вы, должно быть, слышали о видеозаписи ее пробы?– Я ее видела. Блестящее исполнение. Вам она необходима.Брэм сымитировал холодный взгляд Джонни Деппа, но без сигареты получилось не слишком удачно, поэтому лучшее, что он смог сделать, – это прислониться к стойке и скрестить руки.– У моей жены небольшой приступ трусости. По-моему, она в последнюю минуту решила увильнуть.– И чем вызван этот приступ?Главе студии «Вортекс» по рангу не полагалось участвовать в кастинге, проводимом какой-то ничтожной «Сиракка», и Брэма уже тошнило от Рори, которая взяла на себя миссию защищать Джорджи.– За последние несколько лет ей пришлось многое пережить. Она попросту боится рисковать, – процедил Брэм. – Я намереваюсь сделать все, чтобы она изменила мнение. И буду очень благодарен, если все заинтересованные лица отцепятся от меня, пока я не придумаю, что делать.– В самом деле?Рори вскинула брови, давая понять, что не верит ни единому слову.– А мне кажется, что дело было вовсе не так. Лично я думаю, что это вы все испортили. В который раз.Депп и глазом бы не моргнул, Брэм последовал его примеру.– Ничего подобного.– Если верить всем, с кем я говорила, включая Чаз, Джорджи умирала от желания получить эту роль вплоть до последнего дня перед пробой.Рори отбросила кондитерский шприц.– Джорджи – профессионал, и я никогда не видела, чтобы она трусила. Следовательно, я прихожу к заключению, что она отказалась, потому что по какой-то причине не желает работать с вами.Брэм с трудом расцепил челюсти.– По-моему, это вам, а не Джорджи не нравится работать со мной.– Я стала бороться за вас, Брэм, не только потому, что мне нравится сценарий, и не только потому, что вы прекрасный актер. Я стала бороться, потому что Джорджи верит в вас. Или по крайней мере верила. – Она взяла кухонное полотенце и вытерла руки. – Не стоит обманываться: слишком многим хотелось бы, чтобы вы провалились, а история с Джорджи – именно то, чего они ждут. Если не хотите закончить карьеру ведущим игровых шоу, я настойчиво предлагаю вам решить проблемы с женой и дать ей роль, которую она заслуживает.– Это все?– Передайте Чаз, я с нетерпением жду второго урока, – бросила Рори и вышла черным ходом.Брэм закрыл глаза и стал катать холодный стакан между ладонями. Непрошеная гостья подкинула дров в костер угрызений совести, с которыми приходилось жить каждый день, хотя он солгал Джорджи для ее же собственного блага. Благодаря ей его мечта осуществится, и как только она справится с выдуманной ею самой драмой, скажет ему спасибо за то, что не позволил отвергнуть столь заманчивый шанс.Но ложь есть ложь, и он не мог признать собственную нечестность, как бы сильно этого ни хотел.Наутро он натянул шорты и футболку и отправился в Малибу. На этот раз за ним погнались только два мини-вэна. Несмотря на то что синоптики обещали грозу, дороги, даже в утро пятницы, были забиты, так что у него хватило времени подумать. Остановившись у дома Трева, он помахал папарацци, перед тем как они отъехали в поисках парковки. Сегодня им придется нелегко!Джорджи не ответила на звонок в дверь, поэтому Брэм вынул взятый у Трева ключ. В доме было тихо, но на веранде лежал забытый коврик для занятий йогой. Трев жил на одном из самых лучших пляжей Малибу, но надвигающаяся гроза загнала солнцепоклонников в дома. Брэм скинул туфли и пошел по песку. Звезда телевизионного полицейского сериала загорал рядом со своей третьей женой, пока его дети рыли канавку. На горизонте показалось грузовое судно, над которым кричали чайки.Джорджи стояла в одиночестве у самого края воды. Ветер развевал ее темные волосы. Фиолетовые трусики-бикини обтягивали круглую попку. Узкая белая футболка заканчивалась где-то под грудью. Когда Джорджи успела стать такой красивой?Она заметила его, но когда Брэм подошел ближе, броситься на шею не поспешила.– Ну как? – спросил Брэм. – Твое сердце бьется сильнее при виде меня или ты поумнела?– Так, слегка трепыхается. Ничего такого, с чем нельзя справиться.– Рад это слышать.Но он не радовался. Он хотел, чтобы она смеялась и целовала его.– Давай погуляем?Он схватил ее за руку, прежде чем она успела запротестовать.Здесь, на этом песчаном отрезке, знаменитых лиц было по тринадцать на дюжину, и почти никто не обращал на них внимания, а те, кто обращал, ограничивались кивками.Оставаясь наедине с Джорджи, Брэм никогда не чувствовал, что обязан искать тему для разговора, что было одной из самых приятных особенностей их отношений, но сегодня легкость общения исчезла.– Представляешь, кто учится у Чаз украшать торты?– Понятия не имею.Он рассказал ей о Рори, однако не упомянул истинной причины появления последней в его доме. Потянул время, побежав за фрисби Метательная игрушка в форме летающей тарелочки или диска.
, улетевшей от парочки ребятишек. Когда он вернулся, Джорджи сидела на песке, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками.Брэм устроился рядом и долго смотрел на увенчанные белыми шапками волны, грозно катившиеся к берегу.– Сейчас начнется шторм. Давай поедем в «Чарт-Хаус» на ленч?Джорджи еще сильнее прижала колени.– Вряд ли я вынесу уютный ленч вдвоем с человеком, который скормил меня волкам.Брэм вонзил пятки в песок.– Я принимаю как положительный знак тот факт, что ты поумнела и забыла о своем безумии.Джорджи принялась накручивать прядь волос на палец.– К сожалению, пословица не врет: от любви до ненависти один шаг.Что-то неприятно острое повернулось в желудке.– Ты вовсе не ненавидишь меня, Скут. Просто потеряла ту крупицу уважения, которая в тебе зародилась.Он оперся локтем о колено и стал изучать темные облака, плывшие по небу.– Вспомни, мы творили волшебство на маленьких экранах, когда ты меня не выносила. Нет никаких причин, по которым мы не могли бы перенести это волшебство на большие экраны.Джорджи повернула к нему голову. Огромные зеленые глаза были печальны.– Но все сроки прошли. Джейд получила роль Элен.Брэм поднял камешек и стал перекатывать его между пальцами.– Она ее не получила.– Вот как? И почему же?Больше он не мог оттягивать неизбежное.– Потому что никто ей ее не предлагал.Джорджи выпрямилась. Брэм швырнул камешек в воду.– Я тебе солгал.Она сжала кулаки. Брэм не мог заставить себя встретиться с ней взглядом.Ее губы горько скривились.– Знаешь, ты настоящий ублюдок.– Верно! Я же тебе говорил.Джорджи вскочила так стремительно, что разлетающиеся во все стороны песчинки обожгли его голые щиколотки. Брэм тоже вскочил и бросился за ней.– Подумай, Джорджи! Теперь, когда я показал себя в истинном свете, ничто не стоит у тебя на пути. Роль твоя, и после того, что я сделал, можешь принять ее, не волнуясь о всяком паршивом эмоциональном дерьме. Тебе бы следовало радоваться, что я солгал.Он говорил и не верил ни одному своему слову. И кажется, она тоже.– Я иду домой.Она ускорила шаг, но Брэм снова ее догнал.– Я… совершенно уверен, что вон тот парень нацелил на нас камеру. Нужно сначала немного пообжиматься.– Обжимайся с собой.Из-под ее каблуков летели фонтаны песка. Он обнял ее за плечи, вынуждая идти медленнее.С таким же успехом он мог бы обнимать кактус.Значит, придется снимать картину без нее. Они найдут другую актрису – может, не такую блестящую, но тоже неплохую. Беда в том, что всем нужна Джорджи. А в его обязанности продюсера входит делать невозможное возможным. Он не может позволить всем им: Рори, Хэнку, самому ничтожному члену съемочной бригады – увидеть, что не справляется со своей работой.Они добрались до дома как раз в тот момент, когда небо разрезал первый зигзаг молнии. Брэм схватил Джорджи за руку, не давая подняться на веранду.– Джорджи… – Воздух отчего-то не попадал в легкие. – Не знаю, стоит ли тебе это говорить…Ветер снова бросил прядь волос ей в лицо. Джорджи откинула ее и наклонила голову. Брэм отпустил ее.– Я… скучал по тебе все это время. Больше, чем мог представить.Кислота обжигала желудок, сердце больно колотилось в груди.Джорджи продолжала стоять, терпеливо выжидая.– Помоги мне выйти из этого положения.– Не понимаю, что ты пытаешься сказать.– Э… я не понимал, как сильно привык к тебе, пока ты не уехала. Мы… я думал, это всего лишь настоящая дружба, но… не знаю, как сказать.Тент громко хлопал на ветру.– Я… кажется… влюбился в тебя.Джорджи молча уставилась на него.– Смешно, правда? Как раз в тот момент, когда ты сумела справиться с собой. Теперь… я жалею, что это случилось.– Я тебе не верю.– Потому что я солгал насчет Джейд? Но ведь из-за отчаяния. Всего лишь из-за него. Просто я не хотел… признаваться в том, что чувствую на самом деле.– А что же ты чувствуешь на самом деле, Брэм? Тебе придется высказаться яснее. Потому что я не понимаю…– Ты знаешь, о чем я.Очевидно, Джорджи надоели его увертки, она отвернулась и шагнула к крыльцу.– Это началось именно здесь, – крикнул он вслед. – Не пятнадцать-шестнадцать лет назад, во время съемок «Скипа и Скутер», но прямо здесь, на веранде Трева, три месяца назад. Ты и я.Она остановилась на верхней ступеньке, повернулась и уставилась на него.– С тех пор как мы проснулись в лас-вегасской гостинице, все продолжается и продолжается поездка на безумном чертовом колесе.Порыв ветра поднял и понес по веранде газету.– Я продолжал считать, что ты мой лучший друг, однако теперь знаю: это больше, чем дружба.– Это секс.Брэм ощутил вспышку гнева.– Да, и секс тоже. Но это не все. Нам нет нужды притворяться друг перед другом. Мы… мы понимаем друг друга. – Он заспешил, вынуждая себя перейти к следующему пункту, хотя ненавидел себя за то, что собирался сказать: – Я даже подумывал… всего лишь подумывал. Твоя идея насчет… – гигантский кулак стиснул его грудь, – насчет ребенка.Она издала слабый, непонятный звук, но это его не остановило:– Конечно, я далек от того, чтобы сразу ее принять, просто говорю… что по крайней мере готов это обсудить.Она пожирала его глазами. Ему хотелось заорать на нее. Признаться, что он лжет. Крикнуть, чтобы она не смела быть такой чертовски доверчивой.Но вместо этого он постарался отбросить в сторону те жалкие лохмотья чести, которые сумел сохранить до сих пор, и перешел к большому гребаному финалу:– Я… кажется, начинаю влюбляться в тебя, Джорджи. По-настоящему.Она прижала кончики пальцев к губам. Раскат грома сотряс веранду.– По-настоящему? – прошептала она.Острые камешки дождевых капель жалили его лицо. Он кивнул.Она ничего не делала. Просто стояла и смотрела на него. А затем произнесла его имя.– Брэм…Распахнув объятия, она бросилась ему на шею, прижалась к груди.Ее нога скользнула между его ног.Ему хотелось завыть от тоски и ужаса. Что он наделал?!Но это длилось ровно до той минуты, пока она не вздернула колено и не врезала ему между ног.Сквозь мучительный вопль боли до него донеслось два слова:– Ты ублюдок!Рев ветра… топот босых ног по полу веранды… стук двери… исчезающая в доме Джорджи…И звуки его тяжелого дыхания.Брэм, схватившись за перила крыльца, изо всех сил старался не потерять сознание.Дверь открылась снова, и ключи от его машины, перелетев через всю веранду, утонули в песке.Гроза разразилась в полную силу.Джорджи прислонилась к запертой двери, судорожно сжимая живот, чтобы кипящие внутренности не прорвали кожу и не вывалились наружу. Дождь безжалостно бил по стеклам… бил по ней.Брэм не изменился. Он по-прежнему использует людей, манипулирует окружающими. Вот и сейчас ради того, чтобы добиться цели, готов сделать вид, будто согласен предложить Джорджи то, чего она жаждет больше всего на свете.Буря бушевала на улице, но куда более свирепая буря бушевала в душе.Фикции этого брака пришел конец. И не будет дружеского развода. Никаких Брюсов Уильямсов и Деми Мур. На этот раз публичное унижение будет вообще невыносимым. Но ей плевать! Больше она не желает угождать общественному мнению. И никогда ей не быть смелой девчонкой Скутер Браун, способной выпутаться из любой неприятности с улыбкой и очередной остротой. Она реальная женщина, которую предали.И на этот раз она сумеет отомстить.Обретя способность двигаться снова, Брэм потащился на пляж и бросился в воду. Не замечая злобных волн, набегавших на берег, он молился, чтобы вода смыла его грехи.Брэм нырнул под воду, выплыл и снова нырнул. Всю свою жизнь он суетился, изворачивался, интриговал, но никогда не совершал такой подлости, как в этот раз, когда пытался обвести вокруг пальца женщину, которая менее всего заслуживала чего-то подобного.Брэм увидел летевший на него огромный вал за мгновение до того, как вся громада воды обрушилась на него. Он ушел вниз, захлебнулся, снова показался на поверхности и снова нырнул. Песчинки оцарапали локоть. Что-то острое впилось в ногу. Он терял силы. Легкие горели. Течение подхватило его и понесло: вверх, вниз… Брэм сам не знал, куда его несет. Равнодушный поток, следующий назначенным курсом.Он вырвался на поверхность, увидел берег, но вода тянула на дно.Джорджи стала его совестью, любовницей, ангелом-хранителем, лучшим другом.Она стала его любовью…Его тело рванулось к свету, мерцающему сиянию, который видел лишь он. Брэм жадно хватал губами воздух, пока снова не ушел вниз, до самого дна.Он любит ее.Течение снова принялось швырять его во все стороны: бесполезную частичку человеческого мусора, чьей целью в жизни было ублажать себя одного.Но перед ним вдруг возникло лицо Джорджи. Ее образ и вытолкнул его на поверхность.Кровоточило все: его локоть, его нога, его сердце.Брэм выбрался на берег и рухнул на песок. Глава 26 Она заперла двери, чтобы он не вошел. С него словно содрали кожу, тот прекрасный фасад, за которым он скрывался до тех пор, пока беспощадные волны не открыли уродство под всей этой безупречной красотой.Брэм вернулся на берег, стащил промокшую футболку и прижал к разбитому локтю. Нашел в песке ключи от машины, но ключ от дома Трева висел на отдельном брелке и, видимо, бесследно пропал.Еще одна бесплодная попытка заставить Джорджи открыть дверь, и он сдался.Папарацци исчезли.Дрожа и истекая кровью, он добрался до машины и пустился в долгое путешествие домой. Сквозь бурю.Как же он теперь заставит ее понять, что сейчас произошло? Она никогда не поверит. Да и как поверить? Он даже поставил на карту ее желание иметь ребенка!Теперь Брэм полностью осознал, какое несчастье навлек на себя, и от этого дышать становилось все труднее. Что он наделал, черт возьми, и как теперь все исправить?! Только не очередным телефонным сообщением. Это уж точно!Но удержаться он не смог. Вернувшись домой, позвонил на ее голосовую почту и выложил все:– Джорджи, я люблю тебя. Не так, как уверял раньше. По-настоящему. Я знаю, со стороны все кажется фальшью, но теперь я понял то, чего не понимал еще сегодня утром.Он продолжал, путаясь в словах, мыслях, пытаясь объяснить и терпя неудачу за неудачей. Понимая, что окончательно все испортил. * * * Джорджи выслушала каждый слог сообщения. От начала до конца все было ложью. Слова впивались в ее плоть, оставляя кровавые следы. Ее ярость была безграничной. Она заставит его платить. Он отнял то, чего она хотела больше всего на свете. Теперь она сделает то же самое с ним.Вечером, после того как Брэм привел себя в порядок и обрел некое подобие рассудка, он опять поехал в Малибу. Папарацци, должно быть, посчитали, что он все еще на пляже, потому что у ворот не было припарковано ни одной машины. Брэм решил сломать дверь, если Джорджи не впустит его в дом, хотя сомнительно, что это смягчит ее сердце. По пути к дому он купил цветы, словно пара дюжин роз могла что-то изменить, и еще остановился выбрать манго, которые она любила, пушистого белого медведя, державшего в лапах красное сердце. Но выйдя на улицу, он сообразил, что такие подарки делают только мальчишки-подростки, и сунул медведя в мусорную урну.Оказалось, что в доме темно, а в гараже нет ее машины. Брэм немного побродил вокруг в надежде, что Джорджи вернется, и подозревая, что этого не будет.Позже он поехал в Санта-Монику. В машине по-прежнему лежали цветы и манго.Остановившись у дома Пола, он безуспешно искал глазами машину Джорджи. Последним человеком на земле, которого он хотел видеть, был его тесть… Брэм уже подумывал повернуть назад, однако как еще он мог найти Джорджи?Брэм не видел Пола с ночи вечеринки, и явная неприязнь, с которой тот его встретил, уничтожила всякую надежду на то, что тесть поможет ему найти выход.Пол, поджав губы, оглядел зятя:– Золотой мальчик выглядит немного потрепанным.– Что поделать, день был дождливым. И месяц тоже.Он ожидал, что дверь захлопнется перед его носом, и растерялся, когда Пол его впустил.– Хочешь выпить?Брэм слишком сильно хотел выпить: верный признак того, что рисковать не стоило.– Кофе у вас есть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
, улетевшей от парочки ребятишек. Когда он вернулся, Джорджи сидела на песке, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками.Брэм устроился рядом и долго смотрел на увенчанные белыми шапками волны, грозно катившиеся к берегу.– Сейчас начнется шторм. Давай поедем в «Чарт-Хаус» на ленч?Джорджи еще сильнее прижала колени.– Вряд ли я вынесу уютный ленч вдвоем с человеком, который скормил меня волкам.Брэм вонзил пятки в песок.– Я принимаю как положительный знак тот факт, что ты поумнела и забыла о своем безумии.Джорджи принялась накручивать прядь волос на палец.– К сожалению, пословица не врет: от любви до ненависти один шаг.Что-то неприятно острое повернулось в желудке.– Ты вовсе не ненавидишь меня, Скут. Просто потеряла ту крупицу уважения, которая в тебе зародилась.Он оперся локтем о колено и стал изучать темные облака, плывшие по небу.– Вспомни, мы творили волшебство на маленьких экранах, когда ты меня не выносила. Нет никаких причин, по которым мы не могли бы перенести это волшебство на большие экраны.Джорджи повернула к нему голову. Огромные зеленые глаза были печальны.– Но все сроки прошли. Джейд получила роль Элен.Брэм поднял камешек и стал перекатывать его между пальцами.– Она ее не получила.– Вот как? И почему же?Больше он не мог оттягивать неизбежное.– Потому что никто ей ее не предлагал.Джорджи выпрямилась. Брэм швырнул камешек в воду.– Я тебе солгал.Она сжала кулаки. Брэм не мог заставить себя встретиться с ней взглядом.Ее губы горько скривились.– Знаешь, ты настоящий ублюдок.– Верно! Я же тебе говорил.Джорджи вскочила так стремительно, что разлетающиеся во все стороны песчинки обожгли его голые щиколотки. Брэм тоже вскочил и бросился за ней.– Подумай, Джорджи! Теперь, когда я показал себя в истинном свете, ничто не стоит у тебя на пути. Роль твоя, и после того, что я сделал, можешь принять ее, не волнуясь о всяком паршивом эмоциональном дерьме. Тебе бы следовало радоваться, что я солгал.Он говорил и не верил ни одному своему слову. И кажется, она тоже.– Я иду домой.Она ускорила шаг, но Брэм снова ее догнал.– Я… совершенно уверен, что вон тот парень нацелил на нас камеру. Нужно сначала немного пообжиматься.– Обжимайся с собой.Из-под ее каблуков летели фонтаны песка. Он обнял ее за плечи, вынуждая идти медленнее.С таким же успехом он мог бы обнимать кактус.Значит, придется снимать картину без нее. Они найдут другую актрису – может, не такую блестящую, но тоже неплохую. Беда в том, что всем нужна Джорджи. А в его обязанности продюсера входит делать невозможное возможным. Он не может позволить всем им: Рори, Хэнку, самому ничтожному члену съемочной бригады – увидеть, что не справляется со своей работой.Они добрались до дома как раз в тот момент, когда небо разрезал первый зигзаг молнии. Брэм схватил Джорджи за руку, не давая подняться на веранду.– Джорджи… – Воздух отчего-то не попадал в легкие. – Не знаю, стоит ли тебе это говорить…Ветер снова бросил прядь волос ей в лицо. Джорджи откинула ее и наклонила голову. Брэм отпустил ее.– Я… скучал по тебе все это время. Больше, чем мог представить.Кислота обжигала желудок, сердце больно колотилось в груди.Джорджи продолжала стоять, терпеливо выжидая.– Помоги мне выйти из этого положения.– Не понимаю, что ты пытаешься сказать.– Э… я не понимал, как сильно привык к тебе, пока ты не уехала. Мы… я думал, это всего лишь настоящая дружба, но… не знаю, как сказать.Тент громко хлопал на ветру.– Я… кажется… влюбился в тебя.Джорджи молча уставилась на него.– Смешно, правда? Как раз в тот момент, когда ты сумела справиться с собой. Теперь… я жалею, что это случилось.– Я тебе не верю.– Потому что я солгал насчет Джейд? Но ведь из-за отчаяния. Всего лишь из-за него. Просто я не хотел… признаваться в том, что чувствую на самом деле.– А что же ты чувствуешь на самом деле, Брэм? Тебе придется высказаться яснее. Потому что я не понимаю…– Ты знаешь, о чем я.Очевидно, Джорджи надоели его увертки, она отвернулась и шагнула к крыльцу.– Это началось именно здесь, – крикнул он вслед. – Не пятнадцать-шестнадцать лет назад, во время съемок «Скипа и Скутер», но прямо здесь, на веранде Трева, три месяца назад. Ты и я.Она остановилась на верхней ступеньке, повернулась и уставилась на него.– С тех пор как мы проснулись в лас-вегасской гостинице, все продолжается и продолжается поездка на безумном чертовом колесе.Порыв ветра поднял и понес по веранде газету.– Я продолжал считать, что ты мой лучший друг, однако теперь знаю: это больше, чем дружба.– Это секс.Брэм ощутил вспышку гнева.– Да, и секс тоже. Но это не все. Нам нет нужды притворяться друг перед другом. Мы… мы понимаем друг друга. – Он заспешил, вынуждая себя перейти к следующему пункту, хотя ненавидел себя за то, что собирался сказать: – Я даже подумывал… всего лишь подумывал. Твоя идея насчет… – гигантский кулак стиснул его грудь, – насчет ребенка.Она издала слабый, непонятный звук, но это его не остановило:– Конечно, я далек от того, чтобы сразу ее принять, просто говорю… что по крайней мере готов это обсудить.Она пожирала его глазами. Ему хотелось заорать на нее. Признаться, что он лжет. Крикнуть, чтобы она не смела быть такой чертовски доверчивой.Но вместо этого он постарался отбросить в сторону те жалкие лохмотья чести, которые сумел сохранить до сих пор, и перешел к большому гребаному финалу:– Я… кажется, начинаю влюбляться в тебя, Джорджи. По-настоящему.Она прижала кончики пальцев к губам. Раскат грома сотряс веранду.– По-настоящему? – прошептала она.Острые камешки дождевых капель жалили его лицо. Он кивнул.Она ничего не делала. Просто стояла и смотрела на него. А затем произнесла его имя.– Брэм…Распахнув объятия, она бросилась ему на шею, прижалась к груди.Ее нога скользнула между его ног.Ему хотелось завыть от тоски и ужаса. Что он наделал?!Но это длилось ровно до той минуты, пока она не вздернула колено и не врезала ему между ног.Сквозь мучительный вопль боли до него донеслось два слова:– Ты ублюдок!Рев ветра… топот босых ног по полу веранды… стук двери… исчезающая в доме Джорджи…И звуки его тяжелого дыхания.Брэм, схватившись за перила крыльца, изо всех сил старался не потерять сознание.Дверь открылась снова, и ключи от его машины, перелетев через всю веранду, утонули в песке.Гроза разразилась в полную силу.Джорджи прислонилась к запертой двери, судорожно сжимая живот, чтобы кипящие внутренности не прорвали кожу и не вывалились наружу. Дождь безжалостно бил по стеклам… бил по ней.Брэм не изменился. Он по-прежнему использует людей, манипулирует окружающими. Вот и сейчас ради того, чтобы добиться цели, готов сделать вид, будто согласен предложить Джорджи то, чего она жаждет больше всего на свете.Буря бушевала на улице, но куда более свирепая буря бушевала в душе.Фикции этого брака пришел конец. И не будет дружеского развода. Никаких Брюсов Уильямсов и Деми Мур. На этот раз публичное унижение будет вообще невыносимым. Но ей плевать! Больше она не желает угождать общественному мнению. И никогда ей не быть смелой девчонкой Скутер Браун, способной выпутаться из любой неприятности с улыбкой и очередной остротой. Она реальная женщина, которую предали.И на этот раз она сумеет отомстить.Обретя способность двигаться снова, Брэм потащился на пляж и бросился в воду. Не замечая злобных волн, набегавших на берег, он молился, чтобы вода смыла его грехи.Брэм нырнул под воду, выплыл и снова нырнул. Всю свою жизнь он суетился, изворачивался, интриговал, но никогда не совершал такой подлости, как в этот раз, когда пытался обвести вокруг пальца женщину, которая менее всего заслуживала чего-то подобного.Брэм увидел летевший на него огромный вал за мгновение до того, как вся громада воды обрушилась на него. Он ушел вниз, захлебнулся, снова показался на поверхности и снова нырнул. Песчинки оцарапали локоть. Что-то острое впилось в ногу. Он терял силы. Легкие горели. Течение подхватило его и понесло: вверх, вниз… Брэм сам не знал, куда его несет. Равнодушный поток, следующий назначенным курсом.Он вырвался на поверхность, увидел берег, но вода тянула на дно.Джорджи стала его совестью, любовницей, ангелом-хранителем, лучшим другом.Она стала его любовью…Его тело рванулось к свету, мерцающему сиянию, который видел лишь он. Брэм жадно хватал губами воздух, пока снова не ушел вниз, до самого дна.Он любит ее.Течение снова принялось швырять его во все стороны: бесполезную частичку человеческого мусора, чьей целью в жизни было ублажать себя одного.Но перед ним вдруг возникло лицо Джорджи. Ее образ и вытолкнул его на поверхность.Кровоточило все: его локоть, его нога, его сердце.Брэм выбрался на берег и рухнул на песок. Глава 26 Она заперла двери, чтобы он не вошел. С него словно содрали кожу, тот прекрасный фасад, за которым он скрывался до тех пор, пока беспощадные волны не открыли уродство под всей этой безупречной красотой.Брэм вернулся на берег, стащил промокшую футболку и прижал к разбитому локтю. Нашел в песке ключи от машины, но ключ от дома Трева висел на отдельном брелке и, видимо, бесследно пропал.Еще одна бесплодная попытка заставить Джорджи открыть дверь, и он сдался.Папарацци исчезли.Дрожа и истекая кровью, он добрался до машины и пустился в долгое путешествие домой. Сквозь бурю.Как же он теперь заставит ее понять, что сейчас произошло? Она никогда не поверит. Да и как поверить? Он даже поставил на карту ее желание иметь ребенка!Теперь Брэм полностью осознал, какое несчастье навлек на себя, и от этого дышать становилось все труднее. Что он наделал, черт возьми, и как теперь все исправить?! Только не очередным телефонным сообщением. Это уж точно!Но удержаться он не смог. Вернувшись домой, позвонил на ее голосовую почту и выложил все:– Джорджи, я люблю тебя. Не так, как уверял раньше. По-настоящему. Я знаю, со стороны все кажется фальшью, но теперь я понял то, чего не понимал еще сегодня утром.Он продолжал, путаясь в словах, мыслях, пытаясь объяснить и терпя неудачу за неудачей. Понимая, что окончательно все испортил. * * * Джорджи выслушала каждый слог сообщения. От начала до конца все было ложью. Слова впивались в ее плоть, оставляя кровавые следы. Ее ярость была безграничной. Она заставит его платить. Он отнял то, чего она хотела больше всего на свете. Теперь она сделает то же самое с ним.Вечером, после того как Брэм привел себя в порядок и обрел некое подобие рассудка, он опять поехал в Малибу. Папарацци, должно быть, посчитали, что он все еще на пляже, потому что у ворот не было припарковано ни одной машины. Брэм решил сломать дверь, если Джорджи не впустит его в дом, хотя сомнительно, что это смягчит ее сердце. По пути к дому он купил цветы, словно пара дюжин роз могла что-то изменить, и еще остановился выбрать манго, которые она любила, пушистого белого медведя, державшего в лапах красное сердце. Но выйдя на улицу, он сообразил, что такие подарки делают только мальчишки-подростки, и сунул медведя в мусорную урну.Оказалось, что в доме темно, а в гараже нет ее машины. Брэм немного побродил вокруг в надежде, что Джорджи вернется, и подозревая, что этого не будет.Позже он поехал в Санта-Монику. В машине по-прежнему лежали цветы и манго.Остановившись у дома Пола, он безуспешно искал глазами машину Джорджи. Последним человеком на земле, которого он хотел видеть, был его тесть… Брэм уже подумывал повернуть назад, однако как еще он мог найти Джорджи?Брэм не видел Пола с ночи вечеринки, и явная неприязнь, с которой тот его встретил, уничтожила всякую надежду на то, что тесть поможет ему найти выход.Пол, поджав губы, оглядел зятя:– Золотой мальчик выглядит немного потрепанным.– Что поделать, день был дождливым. И месяц тоже.Он ожидал, что дверь захлопнется перед его носом, и растерялся, когда Пол его впустил.– Хочешь выпить?Брэм слишком сильно хотел выпить: верный признак того, что рисковать не стоило.– Кофе у вас есть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41