Сейчас она, со своими длинными светлыми волосами, стянутыми в хвост, и длинными ногами, могла бы сойти за спортсменку. На самом же деле, даже в такой неформальной обстановке, она излучала холодную, почти устрашающую уверенность грозного директора студии.При виде Джорджи Рори отложила сценарий, который читала, и предложила гостье бокал шампанского. Теперь, когда на кону стояла не только карьера Брэма, Джорджи старалась скрыть, что сильно нервничает. Она молча взяла бокал и уселась на соседний стул. Разговор зашел об успехе последнего фильма Джека Блэка. Наконец Рори объяснила причину, по которой пригласила Джорджи.– Джорджи, мне немного неловко… – Судя по спокойному взгляду, неловко ей не было. – С того дня как появились эти ужасные фото, я уговариваю себя, что не стоит лезть в чужие дела, однако ничего не могу поделать. Если с тобой что-то случится, я никогда себе не прощу.Такого Джорджи не ожидала и, естественно, растерялась. Конечно, пик скандала уже миновал и сплетни постепенно затихали, но Рори, очевидно, не так легко убедить.– Не думайте об этом. У нас все в порядке. Лучше расскажите о доме. Я удивилась, узнав, что вы его снимаете.Рори выпила шампанского и поставила бокал на столик.– Снимаю, но у студии. Это наш вариант Белого дома. Здесь у меня своя половина. Отдельное крыло предназначено для специальных гостей: корпоративных вип-персон, продюсеров – словом, всех, кого необходимо обхаживать.Сейчас здесь гостят невероятно талантливые заграничные режиссеры – часть проекта, который я веду.– Уверена, что они польщены приглашением сюда.– О них заботится специально нанятый штат. Я вовсе не обязана никого развлекать, особенно если этого не желаю.Рори выпрямилась и вновь обратила на Джорджи всю силу своего ледяного взгляда.– Если когда-нибудь ты почувствуешь себя… не в своей тарелке… ну… скажем, возникнет необходимость быстро скрыться, можешь прийти сюда в любое время дня и ночи.Джорджи не знала, что ненавидит больше: тот факт, что Рори считает Брэма истязателем жены, или убежденность в том, что у Джорджи настолько низка самооценка, что она безропотно позволит издеваться над собой.– Рори, поверьте, эти снимки не то, чем кажутся с первого взгляда. Всякий, кому они попадаются на глаза, считает, что мы ссоримся, но этого вовсе не было. Даю слово. Брэм никогда не причинил бы мне зла. Да, своим упрямством он иногда доводит меня до безумия. Но физически? Он и пальцем меня не тронет.– Женщины не всегда способны мыслить здраво в тех случаях, когда речь идет о мужчинах вроде Брэма Шепарда, – возразила Рори. – А после того, что тебе пришлось пережить с Лансом…– Я тронута вашим участием. Искренне тронута. Однако это совершенно не обязательно, – робко начала Джорджи. – Вы… вы и раньше пытались заботиться обо мне. Я очень благодарна, но можно мне спросить почему? Чем я заслужила ваше расположение.– Ты не помнишь, что сделала для меня?– Неужели одолжила вам шикарные бриллиантовые серьги, которые вы собираетесь вернуть?Рори одарила ее улыбкой Снежной королевы.– Увы, тебе не повезло. – Она повертела бокал за ножку. – Когда я работала на съемках «Скипа и Скутер», ты прекрасно обращалась со съемочной бригадой.Джорджи никогда не понимала логики звезд, превращавших в ад жизнь людей, на которых лежала обязанность подавать этих самых звезд в наиболее выгодном свете. Кроме того, ее отец не потерпел бы подобных выходок. Все же вежливость по отношению к бригаде не настолько веская причина для поразительного дружелюбия Рори.– Люблю, когда успех выпадает на долю порядочных людей, – продолжала Рори, снова поднося бокал к губам.В данный момент Джорджи вовсе не чувствовала себя успешным человеком.– Вы были лучшим помощником режиссера, которого я когда-нибудь видела. Жаль, что работали всего один сезон.– На том шоу было очень сложно работать. Слишком много тестостерона.Джорджи вспомнила, как дразнила Брэма за то, что он постоянно изводил Рори. Но сейчас это уже не казалось забавным.– Брэм приставал к вам?– Каждый день. – Рори рассеянно дернула за бриллиантовую сережку. – Но настоящей проблемой были его дружки.– Эти ничтожества! Паразиты, жившие на его деньги. Счастлива сообщить, что он от них отделался.Он отделался от всего, что казалось немного странным для человека, постоянно окружавшего себя всякой шушерой.– Они подсовывали порноснимки в мой клипборд Планшет с прижимом.
, – призналась Рори. – Хватали за лифчик, когда я проходила мимо. Иногда было кое-что и похуже.– И Брэм их не останавливал?– Вряд ли он знал все. Но это были его друзья и это он настоял, чтобы их пускали на площадку. Когда я пыталась говорить с ним об этом, он просил меня расслабиться и не обращать внимания на всякие глупости. Потом, как-то днем, они загнали меня в угол.Джорджи неожиданно выпрямилась.– Теперь вспоминаю. Режиссер всех отпустил, но я оставила на площадке книгу и поэтому вернулась. Я видела, как они прижали вас к стене. Только я забыла, что это были вы.– Это была я. Ты стала орать на них и даже полезла в драку. И хотя была всего лишь подростком, все же обладала куда большей властью, чем жалкий помощник режиссера, и они отступили. Но ты так этого не оставила и обратилась к продюсерам. Негодяев выгнали с площадки, а Брэм ничего не смог поделать. – Рори едва заметно вскинула голову. – Я никогда не забывала, как ты заступилась за меня.– Уверена, что любой поступил бы так же.– Кто знает! Но дело в том, что я не забываю своих друзей.Джорджи вдруг подумала о Брэме.– Полагаю, вы и врагов не забываете.Рори подняла бровь.– Совершенно верно. Если только моя забывчивость не приносит студии кучу денег.Джорджи улыбнулась, однако тут же стала серьезной.– Если бы между вами и Брэмом не стояла та старая история, изменилось бы ваше мнение о постановке «Дома на дереве»?– Студия вкладывает в проект не только сценарий, как ты понимаешь. Много-много больше.– И в этом случае Брэм – самое главное лицо проекта.– У него нет опыта в подобных вещах. – Брэм с юности был в этом бизнесе. Не отсутствие опыта, а черты характера отталкивали Рори. И она не задумалась это подтвердить: – Он заслужил свою дурную репутацию, Джорджи, особенно когда подвел тех, кто был связан с сериалом.– Знаю. Но люди меняются. Никогда не видела его таким увлеченным.Рори ответила сдержанной голливудской улыбкой, означавшей, что она уже все решила. Имея такого отца, как Пол, Джорджи вовсе не требовалось давить на кого-то, но никто, кроме нее, не мог выиграть эту битву. Она отчаянно хотела сыграть Элен, и успех Брэма был ее пропуском в совершенно новый мир серьезного кино.– Думаю, увлеченность очень много значит, когда речь идет о великой картине. Весь опыт в мире не имеет значения, если режиссер не влюблен в проект.Искренняя страсть Брэма к «Дому на дереве» заставила ее осознать, как долго сама она не испытывала ничего подобного. Роль Элен вернет ей эту страсть.Рори подалась вперед и испытующе вгляделась в лицо Джорджи:– Если действительно хочешь помочь Брэму, убеди его отойти в сторону и позволить мне заняться проектом.– Это означает, что он не может быть продюсером… или главным героем.– Брэм хороший актер, а фильм нуждается в гениальном. Его же возможности ограниченны.Ограниченны. Как и возможности Джорджи…– Впрочем, довольно бесплодных разговоров. – Рори изложила собственное мнение и намеренно сменила тему. – Я слышала, что дочь Джейка и Флер вернулась в Лос-Анджелес.Джорджи поняла, что настаивать бесполезно, и заговорила о подругах.– Настоящая женская дружба требует времени, которого у меня никогда нет, – холодно заметила Рори. – Но все имеет свою цену, а я люблю свою работу. И поэтому не жалуюсь.Может, и нет, но Джорджи показалось, что в голосе Рори прозвучали нотки сожаления. Она жизни не представляла без поддержки подруг и перед уходом вдруг услышала собственный голос, приглашающий Рори на завтрашний ужин.К ее удивлению, Рори согласилась.Брэм ждал ее по другую сторону калитки.– Ну как все прошло?– Нормально.Пожалуй, лучше отложить на завтра сообщение о том, что она пригласила Рори. Если сказать сейчас, он выпишет из Франции шеф-повара и наймет оркестр. На ее деньги.– Насколько нормально?– Я сказала, что не буду чернить тебя. И сдержала слово.– Хочешь сказать, что все так и было?– Я объяснила, что ты повзрослел и воспылал истинной страстью к проекту.– Правда, объяснила? С совершенно серьезным лицом?– Абсолютно! Господи, мне поклясться, что ли?Он схватил ее в объятия и прильнул к губам чувственным поцелуем. И при этом его глаза восторженно блестели, как у добермана, которому неожиданно кинули здоровенную мясную кость. Джорджи немедленно начала таять. А почему нет? После всего, что ей пришлось пережить, она заслуживала безграничного, бездумного наслаждения.Он обнял ее за бедра.– Где Мег?– На концерте. Хочешь секса втроем?– Не сегодня.Он снова поцеловал ее. И снова. Они ласкали друг друга и не могли оторваться.Наконец он отпустил ее, да так резко, что она едва не упала, и бросился к веранде.– Чаз! Эрон! Немедленно сюда!Ему пришлось крикнуть еще раз, прежде чем они появились. Эрон работал сверхурочно, переделывая сайт Джорджи.У него на шее висели наушники. Чаз держала в руке смертоносный на вид мясницкий нож.Брэм вытащил из бумажника пару пятидесяток.– Вы оба свободны на сегодня. Это небольшой бонус за усердную работу. А теперь проваливайте. Увидимся утром.Эрон уставился на банкноты с таким видом, словно в жизни не имел дела с деньгами. Чаз злобно скривилась:– На случай если никто не заметил, я готовлю ужин.– И я знаю, что завтра он будет еще вкуснее.Он взял их за руки и повел к двери, выходившей в гараж. Все это время Чаз громко протестовала.– По крайней мере позволь мне хотя бы выключить гребаную плиту, прежде чем ты сожжешь дом!– Я все сделаю сам.После ухода парочки Брэм схватил Джорджи за руку, втащил в дом и запер двери. Они быстренько выключили плиту и направились в спальню. Его настойчивость будоражила ее, но она все же нахмурилась:– Не думаешь, что это слишком… поспешно?– Нет, – бросил Брэм, запирая дверь. – Раздевайся. Глава 15 – Не заставляй меня просить дважды, – предупредил Брэм, когда Джорджи среагировала недостаточно быстро. И голос при этом у него был такой хрипловато-чувственный, что ее охватила новая волна желания.Все настолько восхитительно несложно! Он хотел женщину, она хотела мужчину, только и всего. Наконец-то ее мучения позади и она может наслаждаться каждым моментом тайной любви.– Заметано.Джорджи стянула топ.– Сейчас я тебя нокаутирую.Брэм уставился на ее грудь, просвечивающуюся сквозь светло-желтое кружево бюстгальтера, и его взгляд наполнил ее наслаждением. Джорджи нравилось чувствовать себя желанной, и не важно, что она просто подвернулась ему под руку. Брэм сжал ее запястье.– На этот раз я хочу лежать в постели. Чтобы видеть каждый дюйм твоего тела.Она едва не растеклась, прямо здесь, посреди спальни. Глядя в его затуманенные лавандовые глаза, Джорджи напомнила себе, что он настолько ей безразличен, что не сможет причинить боль.Но тут Брэм поцеловал ее, и все мысли мигом вылетели из головы.На этот раз не было медленного стриптиза. Они разбросали одежду по всей комнате и набросились друг на друга. До вчерашнего дня Джорджи никогда не отдавалась мужчине без любви, но теперь совершенно потеряла голову. Не переставая ласкать ее, Брэм раздвинул ее ноги и положил себе на плечи. Джорджи изводила и дразнила его в ответ. Не для того, чтобы завести. Потому что так хотела сама, потому что они занимались любовью для ее удовольствия. Не для того, чтобы ублажить мужчину, который ее не любил.Он был земным. Грубоватым. Основательным. Ласкал ее пальцами. Губами. Своей плотью. Она испытывала блаженную, ослепительную свободу. Финальный взрыв был сокрушительным.Потом она, обмякшая, лежала под ним и чувствовала себя настолько вымотанной, что едва могла ворочать языком.– О… я… уверена… что в следующий раз… будет лучше…Брэм лег на спину, тяжело дыша, мокрый от пота. Губы его искривились в ленивой улыбке.– Давай будем честны: для такой женщины, как ты, одного мужчины недостаточно.Джорджи расплылась в улыбке.До сих пор Брэм был единственным мужчиной, которого Чаз приглашала в свою квартирку, но теперь на диване сидел Эрон. Он так и не снял наушники, у колена болтался джек. На нем были потертые джинсы и помятая зеленая футболка. Курчавые волосы дыбом стояли над круглым лицом. Очки на носу сидели криво.– Ты не можешь оставаться здесь, – бросила Чаз. – Уходи.– Я уже сказал. Ключи от машины остались в офисе Джорджи.– Возьми мою.Брэм купил ей сверкающую новенькую «хонду-одиссей», но Чаз покидала дом только в самых крайних случаях, поэтому ездила в машине лишь за покупками. Брэм позволил ей обставить квартиру по своему вкусу. Чаз выбрала современную мебель в шоколадных и светло-коричневых тонах, а также простой черный стеллаж, угловатый стул для чтения и пару простых черно-белых абстрактных гравюр. Идеальный порядок. Все чисто и мирно. Все, если не считать Эрона.Он рассеянно почесал грудь.– Водительские права в моем бумажнике, а бумажник тоже остался в офисе Джорджи.– И что? Я несколько лет водила машину без прав.Она научилась водить в тринадцать – это была вынужденная необходимость, поскольку сама она представляла гораздо меньшую опасность на дорогах, чем вечно пьяная мачеха.У нее и Эрона были ключи от дома, однако никто не спешил туда вернуться. По крайней мере квартирка над гаражом была в противоположной стороне от хозяйской спальни. Не хватало еще, чтоб ей пришлось подслушивать, как Брэм и Джорджи занимаются любовью. Она терпеть не могла Джорджи. Терпеть не могла, когда Брэм смеялся над очередной глупостью, высказанной женой. Терпеть не могла, когда они разговаривали о фильмах, которых сама она никогда не видела. Чаз хотела быть для него главной. Идиотизм, конечно…– Ты здесь ночевать не будешь, – предупредила она.– Я и не собирался. Я дам им еще немного времени, а потом вернусь в дом и заберу свои вещи.Эрон поднялся и подошел к книжному шкафу, где стояли телевизор, кулинарные руководства и другие книги, подаренные Брэмом, включая написанные известным кулинаром Рут Райхл, которая рассказывала о том, как она увлеклась стряпней, и все такое. Лучшие книги, которые доводилось читать Чаз.– Ты не должна вести себя с Джорджи как последняя стерва, – внезапно выпалил Эрон. Он взял с полки книгу и перевернул, чтобы прочитать аннотацию. – С таким же успехом ты могла бы повесить на шею табличку с признанием в любви Брэму.– Я не влюблена в него! – рявкнула Чаз и, выхватив у Эрона книгу, втиснула ее обратно на полку. – Он мне небезразличен. И мне не по душе то, как она с ним обращается.– Все потому, что она в отличие от тебя не лижет ему задницу.– Я не лижу ему задницу. Я всегда говорю то, что думаю.– Ну да. Ругаешь его, а сама крутишься с утра до вечера – готовишь еду, гладишь футболки. Вчера я видел, как ты вскочила и метнулась к стулу, чтобы смести крошки, перед тем как он сядет.– Я забочусь о нем, потому что это моя работа. Не потому, что я влюблена.– А мне кажется, это больше чем работа. В этом вся твоя жизнь.– Ерунда. Я просто… многим обязана ему, вот и все.– Чем?Всем…Чаз направилась в крохотную кухоньку. Эрон не в состоянии отличить любовь от влюбленности. А ведь это далеко не одно и то же. Чаз любила Брэма всем сердцем, однако к сексу это не имело никакого отношения. Он скорее был для нее лучшим во всей Вселенной братом. И она была готова на все ради него.Она порылась в холодильнике в поисках «Маунтин дью». Эрон говорил, что пристрастился к этому напитку, когда учился в колледже, но налила только один стакан. Себе.Когда-то Чаз хотела поступить не в колледж, а в кулинарную школу. После смерти мачехи она накопила достаточно денег на билет до Лос-Анджелеса, однако работу оказалось найти труднее, чем ожидала, особенно для девушки без диплома о среднем образовании. Ее планы заработать на учебу, трудясь официанткой в дорогом ресторане, скоро рухнули. Пришлось довольствоваться уборкой и подачей блюд в двух дешевых мексиканских закусочных, а жизнь в Лос-Анджелесе была очень дорогой. Даже работая по шестнадцать часов в день, Чаз была вынуждена тратить свои сбережения, чтобы хоть как-то прожить.Но вскоре все стало еще хуже. Однажды Чаз пришла с работы домой и обнаружила, что ее обокрали. Чаз приказала себе не паниковать. Пусть придется временами обходиться без обеда, подумала она, но все же, если работать сверхурочно, она сумеет заплатить за комнату, а с покупкой машины можно подождать.И у нее бы все получилось, но какой-то пьяный водитель сбил Чаз, когда та переходила улицу, торопясь в прачечную. К счастью, ей повезло: отделалась лишь треснувшими ребрами и сломанной рукой – но зато потеряла обе работы, потому что не могла мыть посуду с гипсом на запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
, – призналась Рори. – Хватали за лифчик, когда я проходила мимо. Иногда было кое-что и похуже.– И Брэм их не останавливал?– Вряд ли он знал все. Но это были его друзья и это он настоял, чтобы их пускали на площадку. Когда я пыталась говорить с ним об этом, он просил меня расслабиться и не обращать внимания на всякие глупости. Потом, как-то днем, они загнали меня в угол.Джорджи неожиданно выпрямилась.– Теперь вспоминаю. Режиссер всех отпустил, но я оставила на площадке книгу и поэтому вернулась. Я видела, как они прижали вас к стене. Только я забыла, что это были вы.– Это была я. Ты стала орать на них и даже полезла в драку. И хотя была всего лишь подростком, все же обладала куда большей властью, чем жалкий помощник режиссера, и они отступили. Но ты так этого не оставила и обратилась к продюсерам. Негодяев выгнали с площадки, а Брэм ничего не смог поделать. – Рори едва заметно вскинула голову. – Я никогда не забывала, как ты заступилась за меня.– Уверена, что любой поступил бы так же.– Кто знает! Но дело в том, что я не забываю своих друзей.Джорджи вдруг подумала о Брэме.– Полагаю, вы и врагов не забываете.Рори подняла бровь.– Совершенно верно. Если только моя забывчивость не приносит студии кучу денег.Джорджи улыбнулась, однако тут же стала серьезной.– Если бы между вами и Брэмом не стояла та старая история, изменилось бы ваше мнение о постановке «Дома на дереве»?– Студия вкладывает в проект не только сценарий, как ты понимаешь. Много-много больше.– И в этом случае Брэм – самое главное лицо проекта.– У него нет опыта в подобных вещах. – Брэм с юности был в этом бизнесе. Не отсутствие опыта, а черты характера отталкивали Рори. И она не задумалась это подтвердить: – Он заслужил свою дурную репутацию, Джорджи, особенно когда подвел тех, кто был связан с сериалом.– Знаю. Но люди меняются. Никогда не видела его таким увлеченным.Рори ответила сдержанной голливудской улыбкой, означавшей, что она уже все решила. Имея такого отца, как Пол, Джорджи вовсе не требовалось давить на кого-то, но никто, кроме нее, не мог выиграть эту битву. Она отчаянно хотела сыграть Элен, и успех Брэма был ее пропуском в совершенно новый мир серьезного кино.– Думаю, увлеченность очень много значит, когда речь идет о великой картине. Весь опыт в мире не имеет значения, если режиссер не влюблен в проект.Искренняя страсть Брэма к «Дому на дереве» заставила ее осознать, как долго сама она не испытывала ничего подобного. Роль Элен вернет ей эту страсть.Рори подалась вперед и испытующе вгляделась в лицо Джорджи:– Если действительно хочешь помочь Брэму, убеди его отойти в сторону и позволить мне заняться проектом.– Это означает, что он не может быть продюсером… или главным героем.– Брэм хороший актер, а фильм нуждается в гениальном. Его же возможности ограниченны.Ограниченны. Как и возможности Джорджи…– Впрочем, довольно бесплодных разговоров. – Рори изложила собственное мнение и намеренно сменила тему. – Я слышала, что дочь Джейка и Флер вернулась в Лос-Анджелес.Джорджи поняла, что настаивать бесполезно, и заговорила о подругах.– Настоящая женская дружба требует времени, которого у меня никогда нет, – холодно заметила Рори. – Но все имеет свою цену, а я люблю свою работу. И поэтому не жалуюсь.Может, и нет, но Джорджи показалось, что в голосе Рори прозвучали нотки сожаления. Она жизни не представляла без поддержки подруг и перед уходом вдруг услышала собственный голос, приглашающий Рори на завтрашний ужин.К ее удивлению, Рори согласилась.Брэм ждал ее по другую сторону калитки.– Ну как все прошло?– Нормально.Пожалуй, лучше отложить на завтра сообщение о том, что она пригласила Рори. Если сказать сейчас, он выпишет из Франции шеф-повара и наймет оркестр. На ее деньги.– Насколько нормально?– Я сказала, что не буду чернить тебя. И сдержала слово.– Хочешь сказать, что все так и было?– Я объяснила, что ты повзрослел и воспылал истинной страстью к проекту.– Правда, объяснила? С совершенно серьезным лицом?– Абсолютно! Господи, мне поклясться, что ли?Он схватил ее в объятия и прильнул к губам чувственным поцелуем. И при этом его глаза восторженно блестели, как у добермана, которому неожиданно кинули здоровенную мясную кость. Джорджи немедленно начала таять. А почему нет? После всего, что ей пришлось пережить, она заслуживала безграничного, бездумного наслаждения.Он обнял ее за бедра.– Где Мег?– На концерте. Хочешь секса втроем?– Не сегодня.Он снова поцеловал ее. И снова. Они ласкали друг друга и не могли оторваться.Наконец он отпустил ее, да так резко, что она едва не упала, и бросился к веранде.– Чаз! Эрон! Немедленно сюда!Ему пришлось крикнуть еще раз, прежде чем они появились. Эрон работал сверхурочно, переделывая сайт Джорджи.У него на шее висели наушники. Чаз держала в руке смертоносный на вид мясницкий нож.Брэм вытащил из бумажника пару пятидесяток.– Вы оба свободны на сегодня. Это небольшой бонус за усердную работу. А теперь проваливайте. Увидимся утром.Эрон уставился на банкноты с таким видом, словно в жизни не имел дела с деньгами. Чаз злобно скривилась:– На случай если никто не заметил, я готовлю ужин.– И я знаю, что завтра он будет еще вкуснее.Он взял их за руки и повел к двери, выходившей в гараж. Все это время Чаз громко протестовала.– По крайней мере позволь мне хотя бы выключить гребаную плиту, прежде чем ты сожжешь дом!– Я все сделаю сам.После ухода парочки Брэм схватил Джорджи за руку, втащил в дом и запер двери. Они быстренько выключили плиту и направились в спальню. Его настойчивость будоражила ее, но она все же нахмурилась:– Не думаешь, что это слишком… поспешно?– Нет, – бросил Брэм, запирая дверь. – Раздевайся. Глава 15 – Не заставляй меня просить дважды, – предупредил Брэм, когда Джорджи среагировала недостаточно быстро. И голос при этом у него был такой хрипловато-чувственный, что ее охватила новая волна желания.Все настолько восхитительно несложно! Он хотел женщину, она хотела мужчину, только и всего. Наконец-то ее мучения позади и она может наслаждаться каждым моментом тайной любви.– Заметано.Джорджи стянула топ.– Сейчас я тебя нокаутирую.Брэм уставился на ее грудь, просвечивающуюся сквозь светло-желтое кружево бюстгальтера, и его взгляд наполнил ее наслаждением. Джорджи нравилось чувствовать себя желанной, и не важно, что она просто подвернулась ему под руку. Брэм сжал ее запястье.– На этот раз я хочу лежать в постели. Чтобы видеть каждый дюйм твоего тела.Она едва не растеклась, прямо здесь, посреди спальни. Глядя в его затуманенные лавандовые глаза, Джорджи напомнила себе, что он настолько ей безразличен, что не сможет причинить боль.Но тут Брэм поцеловал ее, и все мысли мигом вылетели из головы.На этот раз не было медленного стриптиза. Они разбросали одежду по всей комнате и набросились друг на друга. До вчерашнего дня Джорджи никогда не отдавалась мужчине без любви, но теперь совершенно потеряла голову. Не переставая ласкать ее, Брэм раздвинул ее ноги и положил себе на плечи. Джорджи изводила и дразнила его в ответ. Не для того, чтобы завести. Потому что так хотела сама, потому что они занимались любовью для ее удовольствия. Не для того, чтобы ублажить мужчину, который ее не любил.Он был земным. Грубоватым. Основательным. Ласкал ее пальцами. Губами. Своей плотью. Она испытывала блаженную, ослепительную свободу. Финальный взрыв был сокрушительным.Потом она, обмякшая, лежала под ним и чувствовала себя настолько вымотанной, что едва могла ворочать языком.– О… я… уверена… что в следующий раз… будет лучше…Брэм лег на спину, тяжело дыша, мокрый от пота. Губы его искривились в ленивой улыбке.– Давай будем честны: для такой женщины, как ты, одного мужчины недостаточно.Джорджи расплылась в улыбке.До сих пор Брэм был единственным мужчиной, которого Чаз приглашала в свою квартирку, но теперь на диване сидел Эрон. Он так и не снял наушники, у колена болтался джек. На нем были потертые джинсы и помятая зеленая футболка. Курчавые волосы дыбом стояли над круглым лицом. Очки на носу сидели криво.– Ты не можешь оставаться здесь, – бросила Чаз. – Уходи.– Я уже сказал. Ключи от машины остались в офисе Джорджи.– Возьми мою.Брэм купил ей сверкающую новенькую «хонду-одиссей», но Чаз покидала дом только в самых крайних случаях, поэтому ездила в машине лишь за покупками. Брэм позволил ей обставить квартиру по своему вкусу. Чаз выбрала современную мебель в шоколадных и светло-коричневых тонах, а также простой черный стеллаж, угловатый стул для чтения и пару простых черно-белых абстрактных гравюр. Идеальный порядок. Все чисто и мирно. Все, если не считать Эрона.Он рассеянно почесал грудь.– Водительские права в моем бумажнике, а бумажник тоже остался в офисе Джорджи.– И что? Я несколько лет водила машину без прав.Она научилась водить в тринадцать – это была вынужденная необходимость, поскольку сама она представляла гораздо меньшую опасность на дорогах, чем вечно пьяная мачеха.У нее и Эрона были ключи от дома, однако никто не спешил туда вернуться. По крайней мере квартирка над гаражом была в противоположной стороне от хозяйской спальни. Не хватало еще, чтоб ей пришлось подслушивать, как Брэм и Джорджи занимаются любовью. Она терпеть не могла Джорджи. Терпеть не могла, когда Брэм смеялся над очередной глупостью, высказанной женой. Терпеть не могла, когда они разговаривали о фильмах, которых сама она никогда не видела. Чаз хотела быть для него главной. Идиотизм, конечно…– Ты здесь ночевать не будешь, – предупредила она.– Я и не собирался. Я дам им еще немного времени, а потом вернусь в дом и заберу свои вещи.Эрон поднялся и подошел к книжному шкафу, где стояли телевизор, кулинарные руководства и другие книги, подаренные Брэмом, включая написанные известным кулинаром Рут Райхл, которая рассказывала о том, как она увлеклась стряпней, и все такое. Лучшие книги, которые доводилось читать Чаз.– Ты не должна вести себя с Джорджи как последняя стерва, – внезапно выпалил Эрон. Он взял с полки книгу и перевернул, чтобы прочитать аннотацию. – С таким же успехом ты могла бы повесить на шею табличку с признанием в любви Брэму.– Я не влюблена в него! – рявкнула Чаз и, выхватив у Эрона книгу, втиснула ее обратно на полку. – Он мне небезразличен. И мне не по душе то, как она с ним обращается.– Все потому, что она в отличие от тебя не лижет ему задницу.– Я не лижу ему задницу. Я всегда говорю то, что думаю.– Ну да. Ругаешь его, а сама крутишься с утра до вечера – готовишь еду, гладишь футболки. Вчера я видел, как ты вскочила и метнулась к стулу, чтобы смести крошки, перед тем как он сядет.– Я забочусь о нем, потому что это моя работа. Не потому, что я влюблена.– А мне кажется, это больше чем работа. В этом вся твоя жизнь.– Ерунда. Я просто… многим обязана ему, вот и все.– Чем?Всем…Чаз направилась в крохотную кухоньку. Эрон не в состоянии отличить любовь от влюбленности. А ведь это далеко не одно и то же. Чаз любила Брэма всем сердцем, однако к сексу это не имело никакого отношения. Он скорее был для нее лучшим во всей Вселенной братом. И она была готова на все ради него.Она порылась в холодильнике в поисках «Маунтин дью». Эрон говорил, что пристрастился к этому напитку, когда учился в колледже, но налила только один стакан. Себе.Когда-то Чаз хотела поступить не в колледж, а в кулинарную школу. После смерти мачехи она накопила достаточно денег на билет до Лос-Анджелеса, однако работу оказалось найти труднее, чем ожидала, особенно для девушки без диплома о среднем образовании. Ее планы заработать на учебу, трудясь официанткой в дорогом ресторане, скоро рухнули. Пришлось довольствоваться уборкой и подачей блюд в двух дешевых мексиканских закусочных, а жизнь в Лос-Анджелесе была очень дорогой. Даже работая по шестнадцать часов в день, Чаз была вынуждена тратить свои сбережения, чтобы хоть как-то прожить.Но вскоре все стало еще хуже. Однажды Чаз пришла с работы домой и обнаружила, что ее обокрали. Чаз приказала себе не паниковать. Пусть придется временами обходиться без обеда, подумала она, но все же, если работать сверхурочно, она сумеет заплатить за комнату, а с покупкой машины можно подождать.И у нее бы все получилось, но какой-то пьяный водитель сбил Чаз, когда та переходила улицу, торопясь в прачечную. К счастью, ей повезло: отделалась лишь треснувшими ребрами и сломанной рукой – но зато потеряла обе работы, потому что не могла мыть посуду с гипсом на запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41