На этот раз она не стала связываться с накладными усиками. Матч должен состояться на открытом ринге в парке близ Ньюмаркета, известном как «Ханивилльская медвежатня», и освещение обещало быть не слишком ярким. Если в этот вечер Гвен суждена хоть какая-то удача, она должна была остаться незамеченной — просто один из сотен скучающих денди, похожих друг на друга своей безликостью.
Неожиданно ей пришло в голову, что на матче вполне можно столкнуться с Сен-Сиром. За недолгое время знакомства виконт успел не раз упомянуть о своем повышенном интересе к спортивным соревнованиям (разумеется, к тем из них, где заключались пари и где царил азарт, будь то боксерский матч, лисья тропа или бега).
Адам так и говорил: азарт помогает бороться со скукой.
Гвен вспомнила все это, и, как обычно, ее окатила горячая волна. Девушка думала о Сен-Сире каждый день и едва ли не каждый час с момента последней встречи, окончившейся не слишком удачно. Если он будет на матче, то узнает ее с первого взгляда, потому что видел в «Падшем ангеле» в той же самой одежде. Так думала Гвен, но это не только не пугало ее, а даже заставляло трепетать от предвкушения. С некоторым везением все могло обернуться не так уж плохо: Гвен могла заметить Сен-Сира раньше, чем он ее, и украдкой наблюдать за ним из толпы. Это предоставило бы ей драгоценный шанс изучить его, выявить слабости.
Однако что же делать, если виконт заметит и узнает ее первым? А если решит подойти и заговорить? От волнения Гвен затошнило, сердце забилось даже чаще прежнего и повлажнели ладони. Почему она с самого начала так глупо реагировала на него? Гвен пыталась убедить себя, что Сен-Сир — ловелас, который хочет от женщин только физического наслаждения, нимало не заботясь об их чувствах, что, дав ему от ворот поворот, она поступит здраво. Но все это не помогало откреститься от мысли, что ей хотелось видеть его, говорить с ним, позволять все новые вольности и однажды отдаться.
Сен-Сир будет там, не может не быть, думала Гвен, сжимая ладонями пылающие щеки, и если они встретятся… кто знает, чем закончится этот вечер?
Она направилась к двери с бессознательной улыбкой.
Адам Аркур заметил Гвендолин Локарт, стоило той появиться поблизости от ринга. Сначала он решил, что воображение, распаленное желанием, играет с ним шутки, и крепко зажмурился. Невозможно, думал виконт, чтобы так скоро после выхода в театр, едва не закончившегося для нее катастрофой, безрассудная девчонка решилась на такую выходку.
Но когда он снова открыл глаза, девушка по-прежнему была среди зрителей — все в той же не в меру облегающей одежде денди, в которой Адам видел ее в «Падшем ангеле».
Да девчонка совсем с ума сошла, думал Адам, вне себя от изумления. Неужели она думает, что сможет несколько часов дурачить здешнюю публику? Да один ее аппетитный зад, то и дело мелькающий в разрезе фрака, даже идиота натолкнет на мысль, что это переодетая женщина!
Сен-Сир вполголоса пробормотал многословное проклятие. Лучше бы он не замечал ее! Виконт не мог понять, чего хочет больше: свернуть хорошенькую шейку Гвен или увлечь се в укромное место и бесконечно долго, медленно и страстно заниматься с ней любовью. Что за чертовка! Аркур несколько дней подряд работал над собой, убеждая, что эту девушку нужно оставить в покос, что она всего лишь наивная девственница, достойная лучшей доли, чем пасть добычей прожженного негодяя вроде него. И убедил — только для того, чтобы сегодня Гвен вновь явилась его искушать!
. Что ж, значит, так тому и быть. Может, на этом свете и есть кто святой, только не он. Мало того что Адам думал о ней с утра до вечера, так она еще приходит к нему в сны с этим прекрасным лицом, с этим обольстительным телом. А что же он? Поклявшись соблазнить ее и тем самым покончить с наваждением, Сен-Сир до сих пор еще не тронул ее. Хватит, с этим покончено. Он желает ее до безумия и при этом бережет, как какой-нибудь болван с рыцарской душой. Но есть ли смысл в подобном благородстве? Гвендолин Локарт так упорно подвергает себя риску, что рано или поздно другой возьмет то, что не досталось ему.
Адам протолкался через шумную толпу, возбужденную жестоким зрелищем, но не настолько близко к Гвен, чтобы та могла ощутить его присутствие. Виконт остановился позади, отделенный от нее парой зрителей, и некоторое время просто наблюдал, спрашивая себя, как скоро девушка ощутит на себе пристальный взгляд.
Гвен не отрывала взгляда от ринга, где соперники без устали осыпали друг друга ударами. Пот стекал по их лицам даже не каплями, а струйками, полуобнаженные тела блестели, на руках и ногах при каждом движении вздымались и опадали громадные бугры мускулов. Надо признать, думала Гвен, во всем этом есть нечто возбуждающее… разумеется, возбуждающее самые глубокие и примитивные тайники человеческой души. Так или иначе, от этого зрелища кровь быстрее неслась по жилам. Когда претендент на чемпионский титул сделал ловкий выпад и расквасил чересчур самоуверенный нос Террела, Гвен против воли приветствовала это, подняв кулак и выкрикивая слова ободрения в унисон с толпой.
К ее удивлению, среди собравшихся были также и женщины, причем некоторые одеты модно и элегантно. Невольно приходил в голову вопрос, откуда эти самоуверенные красотки. Очевидно, это любовницы или содержанки кого-то из джентльменов-зрителей.
— Развлекаемся, миледи?
Этот голос, такой глубокий и звучный! Гвен повернулась всем телом.
— Мне пришла в голову одна забавная идея, — продолжал виконт. — Раз уж вам так нравится выдавать себя за мужчину, почему бы не пойти в этом еще дальше — например, не выступить против Террсла за чемпионское звание?
— Неужели так уж обязательно постоянно за мной шпионить? — прошипела Гвен, озираясь.
— Увы, такова моя планида. Звезды сказали мне, что я обречен снова и снова выручать вас из переделок.
— Пока я не вижу никакой опасности для себя… за исключением вас, разумеется.
— А вот в этом, миледи, вы абсолютно правы, — сказал Сен-Сир негромко, и глаза его сузились. — Только усилием воли я удерживаюсь от того, чтобы не взять вас за шиворот и как следует не встряхнуть. Вы — постоянная угроза для себя самой, Гвендолин Локарт. Надеюсь, под этими небесами существует хоть кто-нибудь, кто сумеет с вами справиться.
Гвен могла бы ощетиниться еще больше, но почему-то, к своему полнейшему удивлению, почувствовала желание плакать.
— Почему, ну почему потребность узнать побольше о жизни расценивается почти как преступление? Почему вы, например, имеете полное право находиться здесь, а мне запрещено?
Она посмотрела на виконта с укором, и суровое выражение его лица смягчилось. И как же волшебно изменилось это лицо! Оно стало мягче, человечнее, оно стало еще красивее.
— Возможно, вы в чем-то правы. Во всяком случае, я могу понять, что вам это кажется несправедливым. Однако жизнь несправедлива по своей сути.
— Но я всего лишь хочу испытать все то, что дано испытывать мужчинам. Если для этого мне придется подвергать себя риску, что ж, так тому и быть.
— Значит, все, чего вы желаете, — это учиться жизни во всех ее проявлениях? Может быть, вам лучше взять учителя… меня, например?
Гвен медленно покачала головой в знак отрицания, сама не понимая почему. С того самого момента, как девушка увидела виконта, она постоянно помнила о его предложении научить ее жизни, научить искусству любви. Гвен и сама жаждала этого — вот именно жаждала, и это было сладостное чувство сродни доверчивому тяготению.
Сен-Сир между тем взял ее под руку — и тотчас отпустил, сообразив, какое любопытство вызовут двое мужчин, прогуливающихся под руку друг с другом. Однако виконт все равно повлек се подальше от ринга, дружески слегка подталкивая в спину. Вскоре они оказались за пределами толпы, в задней части небольшого парка, сумрачной и спокойной.
— Вам нельзя здесь оставаться, — сказал Сен-Сир, как только они остались наедине. — Рано или поздно кто-нибудь из собравшихся поймет, что вы женщина и что вы одна, без сопровождающего. Знаете, чем это кончится? Вас сочтут легкой добычей.
— Я давно мечтала увидеть воочию боксерский поединок, — сказала Гвен, прилагая усилие, чтобы не отвести глаз. — Я полагала, что это будет необыкновенное зрелище, — и не ошиблась. Я уйду только тогда, когда оно закончится.
— Ваше безрассудство граничит с идиотизмом, — произнес Сен-Сир резко, но девушка уловила в его голосе что-то похожее на восхищение. — Однако раз уж вы так неизлечимо упрямы, это не оставляет мне другого выбора, кроме как предложить свое покровительство. Я останусь с вами до конца матча, но честно предупреждаю, что на этот раз вам придется заплатить мне за услуги.
Ну и пусть, подумала Гвен, махнув рукой на осторожность. Кто не рискует, тот не выигрывает! Она была слишком заворожена исходящей от Сен-Сира властной силой, чтобы внимать голосу рассудка.
— В таком случае нам лучше вернуться к зрителям, пока матч не закончился без нас, — прошептала она и заметила, что смуглое лицо на миг озарилось торжествующей улыбкой.
— Вот в этом я не могу не согласиться с вами. Идемте же! Нет-нет, только после вас, миледи.
С этого момента происходящее стало настоящим удовольствием, не омраченным страхом разоблачения. Гвен и представить себе не могла, что можно развлекаться так самозабвенно. Однажды согласившись с ее присутствием, виконт не делал уже больше замечаний на этот счет. Он держался непринужденно и часто улыбался открытой, белозубой, очень естественной улыбкой, с которой выглядел моложе. Адам без труда протолкался к самому рингу, увлекая Гвен за собой, и оттуда они приветствовали одобрительными возгласами славную победу шотландца Килпатрика. Когда страсти улеглись и публика ненадолго разбрелась по парку, виконт принес Гвен кружку эля и необидно посмеялся над усами из пены, оставшимися на ее верхней губе.
— Что-то они мне напоминают, — подтрунивал он. — По-моему, я уже видел вас с усиками.
Было совершенно ясно, что Адам схватил бы ее в объятия и поцеловал, если бы не ее мужской наряд.
После основного поединка последовало два других, и хотя Сен-Сир и Гвен не остались их досматривать, Бремя почти перевалило за полночь, когда они вышли за ворота «Ханивилльской медвежатни». Экипаж виконта, как обычно, дожидался хозяина неподалеку, и все шло тем же непринужденным образом до тех пор, пока Гвен не поднялась внутрь. Чисто дружеская манера Сен-Сира немедленно изменилась.
Осторожно, но решительно он снял с головы Гвен котелок. Густые темные локоны рассыпались по плечам, упали на лоб, и Адам отвел их кончиками пальцев.
— Как ты хороша… и как полна жизни… ты просто сама жизнь, Гвен! Мне не приходилось встречать женщины, даже отдаленно похожей на тебя.
Пока она подыскивала слова для ответа, Сен-Сир наклонился для поцелуя. Гвен ждала этого весь вечер, жаждала всем существом и теперь с готовностью отдалась сладостному моменту. Ей и в голову не пришло протестовать, когда рука виконта оказалась под фраком и жилеткой и начала ласкать грудь сквозь тончайшую батистовую рубашку.
— Вот и настало время, Гвен, — прошептал Аркур, ненадолго отрываясь от нее. — Разве я не сказал тебе, что на этот раз потребую плату за услуги? Настало время расплатиться.
— Что?.. Вы о чем?.. — пролепетала девушка, едва ли проникая затуманенным сознанием в смысл услышанного.
— О том, что настало время расплатиться за мое покровительство. На этот раз я все-таки отвезу тебя в Карлтон-Хаус. Не могу дождаться, когда мы займемся любовью. Ведь это именно то, чего хочет каждый из нас, и сегодня выбор за мной.
— Я… я не понимаю… — она все еще была немного не в себе, но дурман страсти начал проходить.
— Не нужно ничего понимать. Просто скажи наконец «да». Скажи, что позволишь мне научить тебя любить.
Гвен только медленно покачана головой, подыскивая слова.
— Нет… нет, Адам. Сегодня ничего не получится. Родители вернутся домой не позже полуночи, и времени почти не осталось. Представьте, что будет, если они не найдут меня дома.
— Черт возьми, тогда завтра! Обещай приехать в Карлтон-Хаус. — Сен-Сир вложил в слова и взгляд всю силу убеждения, но против воли усмехнулся, добавив: — Когда нужно, ты можешь ускользнуть из-под любого надзора.
— Карлтон-Хаус… — повторила Гвен едва слышно, чувствуя обычную настороженность и частично обиду. — Именно туда джентльмены привозят своих любовниц… даже не постоянных содержанок, а любовниц на одну или несколько ночей. Как раз вчера я слышала краем уха, как отчим распространялся насчет этого.
В глазах Сен-Сира скользнула какая-то тень, и тон его голоса изменился, став мягче, просительнее.
— В таком случае приезжай в мой городской дом. Сделаем вот как: экипаж будет ждать тебя ровно в девять на углу…
— Это будет всего лишь перемена места, — перебила Гвен.
Теперь она была вся настороженность, и рассудок снова одерживал верх над страстью. Девушка желала этого человека, желала физически и не боялась признаваться в этом. Однако она помнила о том, как дорого может обойтись подобная связь. При всей своей бесшабашности Гвен не была наивной дурочкой.
— Мне надоело это бесконечное ожидание! — процедил Сен-Сир сквозь зубы, и лицо его потемнело. Во взгляде, устремленном на Гвен, не было теперь ничего мягкого, зато явственно просматривался зарождающийся гнев. — Если экипаж вернется без вас, я пойду прямо к лорду Уорингу. Для начала поставлю его в известность о вашей сегодняшней эскападе, а затем и о том, что вы не впервые убегаете из дома в мужской одежде. Я расскажу ему о вашем визите в «Падший ангел»!
Некоторое время ищущий взгляд Гвен скользил по его лицу, и по мере этого девушка все сильнее бледнела.
— Вы на это не способны… вы не сможете так поступить!
— С чего это вы взяли? Вы так тщательно навели обо мне справки, что не могли не знать, с каким человеком связываетесь. Я привык получать то, чего хочу, и в данный момент я хочу вас. Если для того, чтобы добиться своего, мне придется прибегнуть к низким методам, то меня не остановят пресловутые соображения чести и совести. Будьте добры явиться завтра в мой городской дом — или лорд Уоринг узнает все о ваших авантюрах.
Болезненные тиски сжались в груди Гвен. Она страстно желала Адама Аркура… возможно, даже любила его. Но что самое ужасное, до этого момента она, бог знает почему, доверяла ему, как ни одному мужчине в мире. Как можно гак жестоко ошибаться?
— Значит, вы на это способны… — прошептала она. — Способны пойти к моему отчиму и все ему рассказать?
— Разумеется, способен, — твердо ответил Сен-Сир, принимая ее потрясение за слабость. — Все что угодно, только бы обладать вами! — Заметив, что девушка сильно прикусила дрожащую нижнюю губу, Адам несколько смягчился. — Доверьтесь мне, любовь моя. Вы ведь тоже хотите этого. Обещаю, вы не пожалеете!
Лунный свет проникал в экипаж сквозь приоткрытые занавески, касался угольно-черных волос виконта, омывал сиянием резкую линию его щеки. На секунду слезы заставили все это расплыться, но Гвен смигнула их и собралась с силами для улыбки.
— Да, я так и поступлю, милорд. Я буду завтра в вашем городском доме… в точности в назначенный вами час. Поскольку выбора у меня нет, то и говорить тут больше не о чем.
Голос ее звучал глуховато, но не дрожал, и виконт нахмурился, уловив в тоне и выражении ее лица что-то необычное. Но в следующую минуту экипаж остановился в переулке за домом Уорингов, и времени на расспросы не осталось, так как кучер почти сразу распахнул дверцу.
— Итак, до завтра, миледи, — сказал виконт, касаясь руки Гвен легким поцелуем.
— До завтра, — тихо откликнулась она.
Сен-Сир смотрел в этот момент с такой нежностью, что сердце ее сжалось от отчаянного стремления вернуть образ, который она наивно наделила всеми лучшими чертами. Почему, ну почему Адам не мог быть более терпеливым, почему не продолжал просить, вместо того чтобы приказывать? Если бы только виконт дал ей больше времени, уважая ее неопытность, ее невинность, тогда она сама, по своей воле пришла бы к нему! В обычном мужском нетерпении Сен-Сир помнил только о своих желаниях, полагая, что угрозами можно принудить женщину к чему угодно.
Адам был ничем не лучше остальных.
Скользя от тени к тени, чтобы не быть замеченной, Гвен горько улыбалась. Она без помех добралась до окна на задворках дома, благоразумно оставленного открытым, и вскоре была внутри.
Девушка думала о том, что, подобно остальным мужчинам, Сен-Сир уверен, что не оставил ей выбора. Наверное, кое-кому судьба уже открывала глаза. Теперь настала его очередь. Завтра, думала Гвен, Адам Аркур убедится, что выбор все-таки остался за ней.
Дорожная карста Белморов с грохотом катилась по булыжной мостовой Лондона. Так уже было однажды, но Джессика нашла, что первое очарование столицы для нее рассеялось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53