Однако есть и другие способы как-то помочь девочке, ей совсем не обязательно жить в Белмор-Холле. Спроси себя, готова ли ты пойти на такой риск?
— Здесь так много места, Мэттью, что она никого не стеснит, — ответила Джессика, стараясь вложить во взгляд мольбу. — Ты даже не заметишь, что она здесь. Обещаю! Девочка сможет играть с другими детьми, а присматривать за ней, я уверена, согласится Виола. Я сделаю все, чтобы Сара не попадалась тебе на глаза. Тебе никогда, никогда не придется пожалеть о том, что ты позволил мне оставить се!
Мэттью мысленно покачал головой, видя этот ищущий, умоляющий взгляд. Как будто он мог когда-нибудь пожалеть о подарке, сделанном жене! Главное, чтобы сама Джессика не пожалела…
Мэттью подумал это благодушно, но потом понял подтекст и нахмурился. Разве совсем недавно он не дал себе слово сближаться с женой ровно настолько, насколько этого требовала совместная жизнь? И вот теперь готов на все, чтобы сделать ее счастливой. Это положительно не нравилось ему.
Возможно, это и не пришло бы ему в голову, но воспоминания о недавних событиях заставляли оставаться настороже. Отец приложил немало усилий, устраивая его брак с Джессикой, мотивируя это тем, что она любит Белмор почти так же сильно, как и он, Мэттью. Уж не для того ли, чтобы однажды поместье перешло в ее собственность, Джесси Фокс поклялась себе стать настоящей леди? Стать леди, потом выйти замуж за наследника Белмора — и вот она уже хозяйка поместья!
Сам того не замечая, Мэттью стиснул зубы и заиграл желваками. События почти явно укладывались в некий план. Почему-то маркиз вдруг возжаждал, чтобы его сын женился именно на Джессике Фокс — и это свершилось (даже если признать, что его нездоровье привело к цепочке событий, завершившихся браком, в чем оставался элемент случайности.
И вот теперь Джессика снова выражала желание, и снова все складывалось к се вящему удовольствию. Ей заблагорассудилось заменить мать для отпрыска никчемного братца, и все тут же готовы ей в этом потакать.
Мэттью готов был признать, что Джессика дорога ему — дорога больше, чем ему хотелось бы. Из-за этого он готов пойти у нее на поводу, втравиться в новую опасную историю, потому что, конечно же, начнутся вопросы, возникнут подозрения, Да и как им не возникнуть, если раньше о девочке никто никогда не упоминал?
Как же поступить, снова и снова спрашивал он себя. Ведь ребенок ни в чем не виноват. В сущности, помимо Дэнни, у Джессики не осталось других родных.
Мэттью продолжительно прокашлялся.
— Ребенок может остаться, но твой братец пусть убирается подальше!
Он сказал это резче, чем собирался, прошел к двери и рванул ее на себя изо всех сил, едва не сорвав с петель.
В малой гостиной граф нашел на корточках перед маленькой Сарой теперь уже своего отца. Тот негромко приговаривал что-то утешительное, и Мэттью впервые пришло в голову, что старый маркиз, возможно, совсем не прочь оставить ребенка в Белмор-Холле. Едва глянув в их сторону, он устремил на Дэнни ледяной взгляд и смотрел долго, очень долго, пока брат Джессики не начал ежиться и переступать с ноги на ногу. У него явно поубавилось бравады.
— Твоя дочь останется, но при одном условии…
— Эй-эй, погодите-ка, не гоните лошадей! — перебил Дэнни, вскакивая и размахивая руками. — Я еще ни словечка не сказал об том, что хочу оставить в чужих людях мою Сарочку-беляночку! Я чего хотел-то? Чтоб мне, значит, маленько помогли и все такое…
Мэттью не мешал ему брызгать слюной, по-прежнему буравя тощую фигуру неприязненным взглядом. Он прекрасно знал, что Дэнни попросит денег. Этот плут рассчитывал сыграть на добросердечии сестры, на ее жалости. Зная, что Джессика непременно захочет оставить ребенка, братец надеялся выдоить из нее как можно большую сумму.
— Сколько? — прозвучал отрывистый вопрос.
— Тысячу фунтов! — взвизгнул Дэнни, и его желтоватые глаза сверкнули торжеством.
— Получишь пятьсот и ни фартингом больше. Как только этот вопрос будет решен, ты покинешь Белмор и никогда больше не появишься здесь.
— Э, нет, ваша милость граф! Так у нас с вами не пойдет дело. Чтобы Дэнни Фокс вот так, за здорово живешь, запродал свою плоть и кровь за какие-то пятьсот фунтов?
— Я не собираюсь торговаться с тобой, Фокс. Или ты уберешься отсюда с деньгами, или с девчонкой. — Мэттью услышал за спиной приглушенный возглас Джессики, но и не подумал повернуться. — Разумеется, что бы ты ни выбрал, ноги твоей больше не будет в Белмор-Холле. А теперь я дам тебе полминуты на размышление.
— Гоните денежки, ваша милость, — не раздумывая сказал Дэнни. — Само собой, я ночами глаз не сомкну, буду тосковать о своей Сарочке, ну да лишь бы ей было хорошо.
— Я знал, что ты сделаешь правильный выбор, — холодно заметил Мэттью и направился к двери, — Если хочешь, прощайся, да поскорее, а я буду ждать тебя в кабинете.
Он прошел мимо жены, не глянув в ее сторону. Через несколько минут был выписан чек. Как только тот оказался в руке Дэнни, Мэттью чуть не взашей выпроводил непрошеного гостя и с треском захлопнул за его спиной дверь.
Из окна кабинета он некоторое время следил за тощей фигурой, исчезающей в сгустившихся сумерках. Странное чувство владело им. Мэттью не мог его определить и сознавал только, что это не чувство облегчения.
Джессика сидела за учительским столом, глядя на шесть детских голов, прилежно склоненных над тетрадями. Седьмая головка, самая маленькая и белокурая, была напряженно вскинута. Час за часом Сара сидела неподвижно, глядя в пространство прямо перед собой.
Невозможно смотреть на это без боли в сердце. Ребенок выглядел неописуемо одиноким и напоминал надломленный стебелек. Убедившись, что остальные дети погружены в работу, Джессика подошла к девочке, взяла ее за маленькую ручонку, вяло лежащую на столе, и потянула вон из сарая, к солнечному свету и пению птиц. Ночь выдалась туманная, но утром выпала обильная роса, и день обещал быть теплым. И все-таки у Сары был такой вид, словно она непрерывно мерзнет. Девочка так крепко обнимала себя, словно боялась, что желтое муслиновое платьице могут в любой момент сорвать и унести.
— Здесь красиво, правда, Сара?
Девочка не ответила. Со дня появления в Белмор-Холле Сара произнесла лишь одно короткое слово — «мама» (оно прозвучало робким вопросом, словно девочка старалась понять, почему она и незнакомая молодая женщина так похожи друг на друга). Сразу после этого девочка снова погрузилась в апатию, словно сомкнулись створки раковины, в которой она пряталась от мира. Все последующие дни Сар] как будто не замечала, не хотела замечать окружающее.
Однако было заметно, что это не так.
Украдкой наблюдая, удавалось заметить, как время от времени в глазах девочки вспыхивает искорка живого интереса. Так бывало, когда она открывала для себя нечто новое и чудесное, так случилось, когда ей подарили желтое муслиновое платьице (до этого Сара носила одежду детей прислуги, чистую, но поношенную). Как ни странно, этот подарок сделал Мэттью. В близлежащем городке Ситон заказал с полдюжины нарядов для малышки, но все они еще находились в процессе шитья, а в лавке нашлось одно-единственное готовое платьице нужного размера.
Получив подарок, девочка не выразила открытой радости, но позже, когда, как ей казалось, никто не мог видеть, бесконечно гладила его, улыбаясь мимолетной улыбкой, ежесекундно готовой исчезнуть. Каковы бы ни были ее мысли и чувства, Сара не раскрывалась в присутствии посторонних.
— Я выполнил задание, — сообщил Саймон Стюарт, старший из учеников, выходя и останавливаясь рядом. — Так старался, что даже не заметил, куда вы делись! Как малышка, привыкает?
Дети продолжали обращаться к учительнице так, словно ее семейное положение не изменилось. Джессика не возражала, хотя и понимала, что Мэттью не одобрил бы этого.
— Это все еще слишком ново для нее… и потом, мне кажется, что она очень скучает по маме. Не думаю, чтобы девочка понимала, куда та вдруг исчезла.
— Тогда почему бы вам вес ей не объяснить? Взрослым часто только кажется, что дети не поймут.
— Я обязательно объясню ей, Саймон. Вопрос в том, поверит ли она, — ответила Джессика с грустной улыбкой.
Угловатый подросток опустился на корточки рядом с девочкой. За несколько прошедших дней дети успели привязаться к Саре — может быть, потому, что чувствовали за ее отчужденностью ранний и горький опыт.
— Знаешь, Сара, мисс Джесси никогда никого не обманывает. Она очень любит детей. Спроси любого, и тебе каждый скажет, что о такой маме можно только мечтать. Ты не знаешь, как тебе повезло.
— Спасибо, Саймон, — сказала Джессика, смутившись. Это было чудесно — знать, что она что-то значит для своих учеников. Джессика следила за тем, как мальчик уходит в «школьное здание», и заново удивлялась тому, сколь многого он успел добиться с момента открытия школы. Когда она снова посмотрела на Сару, оказалось, что и та провожает Саймона взглядом.
— Хороший мальчик, правда, Сара?
Та не отвела взгляда до тех пор, пока Саймон не скрылся в сарае, но, как всегда, ничего не ответила.
— Может быть, ты проголодалась? — снова попыталась Джессика и на этот раз заметила явную вспышку интереса в небесно-голубых глазах ребенка. — Нужно будет разжиться у поварихи чем-нибудь вкусным. Как только все дети справятся с заданием, мы сходим на кухню.
Молчание. Джессика наклонилась, взяла Сару на руки и посадила на бедро, как совсем маленького ребенка. Детская ручонка автоматически обняла ее за шею, в сотый раз заставив сердце стесниться. Мысленно Джессика пожелала сводному брату горсть в аду. Виола рассказала, какие жуткие отметины нашла на спине и попке девочки во время мытья: синяки, ссадины и застарелые рубцы. Неудивительно, что ее маленькое сердечко не доверяло никому.
Такой ход мысли не мог не пробудить беспокойства. При мысли о том, что станет с девочкой, если Дэнни снова до нее доберется, Джессика бессознательно прижала ее к себе и поклялась, что не позволит этому случиться, чего бы это ни стоило. Однако день, до этого солнечный и ясный, казалось, помрачнел.
Глава 16
Какой бы шумный ни разразился скандал, невозможно до бесконечности от него скрываться.
Так, во всяком случае, считал маркиз. В период между днем неудавшегося венчания и возвращением в Белмор он проделал большую работу, чтобы умилостивить разгневанного герцога Милтона. Все расходы на свадьбу были им возмещены, и сумма получилась немалая. Разумеется, был возвращен и обручальный перстень с гелиотропом. От имени Мэттью и в качестве компенсации за моральный ущерб маркиз преподнес экс-жениху черного как смоль чистокровного жеребца-трехлетка, которому на роду написано было стать чемпионом. Этот последний шаг наконец сломил недовольство герцога, и тот неохотно согласился отказаться от мысли о дуэли. Еще немного поразмыслив, герцог счел за лучшее окончательно сменить гнев на милость и пообещал, что не станет третировать супругов Стрикланд во время их первого после свадьбы выхода в свет.
— Остается только легко и безболезненно вернуться к прежнему положению вещей, — заключил маркиз свой рассказ. — Я думаю, лучше всего этому послужит званый вечер здесь, в Белмор-Холле, по поводу бракосочетания наследника.
Все трое сидели за столом в комнате для завтраков с видом на сад, где еще цвели поздние цветы. Джессика бросила из-под ресниц взгляд на мужа и заметила, что тот помрачнел. Это усилило тревогу, которую сама она испытала, услышав предложение маркиза.
— Папа Реджи, мне не очень нравится эта затея. Не лучше ли будет выждать подольше? Постепенно слухи затихнут, появятся новые поводы для светских сплетен, и уж тогда…
— Нонсенс! Чем дольше мы будем скрываться от общества, тем труднее будет снова в него влиться. Предлагаю устроить довольно простое торжество: небольшое гулянье на воздухе для народа, а для местного дворянства — обед и бал. Я уверен, что знакомые помещики, а также многие из аристократов охотно откликнутся на приглашение. Очень важно, чтобы прибыл лорд Лэнсдоун, поэтому им я займусь лично. Раз он явится, явится и Каролина, и в этом случае вся история будет похоронена.
Мэттью продолжал молчать, и лицо его еще больше потемнело, черты заострились. Джессике сделалось слегка дурно от этого зрелища.
— Уинстоны откажутся прийти, — тихо заметила она.
— О, они придут! — отмахнулся маркиз. — Как раз устроить это будет легче легкого… — Он покосился на. В У коале ним невинность раскрытое окно с иронической усмешкой, всегда напоминавшей ей усмешку Мэттью. — В моих руках закладная на Уинстон-Хаус. Граф на многое пойдет, чтобы эта маленькая деталь не выплыла наружу, иначе его репутация благополучного помещика погибнет. Уинстоны прибудут, можете не сомневаться.
Джессика повернулась к мужу, на этот раз в открытую. Она знала, что окончательное решение, как обычно, остается за ним. Некоторое время Мэттью смотрел только в чашку с крепким кофе, потом сделал глоток и со стуком поставил ее на блюдце.
— Не думаю, отец, чтобы все оказалось так просто, но ты прав в главном: нужно думать о будущем. Имя Белморов должно и впредь произноситься с уважением, а значит, придется вернуться в светские круги и замять остатки скандала.
Уже на следующий день начались приготовления к празднеству. Джессика нисколько не удивилась, когда в Белмор-Холл явилась леди Бейнбридж, якобы только для того, чтобы помочь с устройством торжества. Ее приезд, казалось, принес облегчение всем.
Маркиз, который и до этого держался неплохо, словно помолодел на несколько лет. Он встретил графиню в парадной гостиной в знак особого расположения, она же в ответ выразила искреннюю радость по поводу встречи с ним.
— Реджинальд, дорогой, ты, как всегда, прозорлив. Когда единственный сын и наследник аристократа женится, нет ничего более естественного, чем намерение созвать местное общество на бал по этому случаю. Увидишь, друзья и знакомые с радостью съедутся почтить столь трогательное событие, и новобрачные тем самым получат законный предлог для возобновления светской жизни.
Выслушав эту длинную тираду, маркиз просиял, но Мэттью только мрачно кивнул. В последнее время он почти не улыбался, и Джессика решила, что муж опять переживает по поводу случившегося. В конце концов, это был поступок, нимало не красивший образцового военного. Впрочем, причина могла быть и другой — например, предстоящая встреча е леди Каролиной. Возможно, Мэттью все еще питал к ней сердечную привязанность… или даже любил.
Как-то раз Мэттью заверил ее, что это вовсе не так, но почему же тогда он так упорно лелеял мечту жениться на Каролине? Теперь с этой мечтой было покончено навсегда. Не привело ли это к тому, что чувство, доселе неясное и смутное, вдруг разгорелось?
Размышляя над этим, Джессика снова и снова возносила молитву: Господи, сделай, чтобы это было не так! — и это единственное, что она могла предпринять. Мэттью нелегко обнаруживал свои чувства. За совместно прожитое время Джессика усвоила только то, что кое в чем муж остался чопорным педантом. Так, например, у них случился спор по поводу одежды, когда Мэттью топом, не терпящим возражений, потребовал, чтобы впредь декольте на ее платьях оставалось неглубоким.
— Я не желаю ничего слышать о «нынешней моде»! Еще немного — и ты станешь появляться на людях с совершенно обнаженной грудью, чтобы каждый повеса мог глазеть на нес, сколько ему заблагорассудится!
— Но это просто нелепо, Мэттью! Я буду выделяться среди других, как какая-нибудь провинциалка. Леди из высшего общества…
— Мне в высшей степени наплевать, как ведут себя леди из высшего общества! Меня касается только то, что делаешь ты. Поскольку я теперь хозяин в этом доме, то, значит, я и твой хозяин, твой господин, которому, черт возьми, ты обязана повиноваться!
Муж покинул спальню, с треском захлопнув дверь и оставив Джессику задыхаться от возмущения в одиночестве.
Весь этот день она отказывалась разговаривать с ним. За ужином она едва удостаивала его взглядом, но позже, поднявшись в свою комнату, обнаружила, что Мэттью уже там. Он молча мерил помещение шагами.
— Вижу, ты все еще злишься на меня, — сказал Ситон, оглядев ее напряженную фигуру. — Я могу это понять, но дневные споры не имеют никакого отношения к тому, что происходит между нами ночью.
Явно вознамерившись подтвердить это на деле, он бесцеремонно схватил ее в объятия. После первого же пылкого поцелуя Джессика и думать забыла о предмете спора. И ответила на поцелуй с еще большей пылкостью и ничуть не протестовала, когда граф опрокинул ее на постель.
После долгой и изощренной близости она свернулась клубочком рядом с мужем, думая о том, что совсем не обязательно быть всегда на пике моды. В конце концов, что такое декольте? Всего лишь незначительная деталь в туалете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Здесь так много места, Мэттью, что она никого не стеснит, — ответила Джессика, стараясь вложить во взгляд мольбу. — Ты даже не заметишь, что она здесь. Обещаю! Девочка сможет играть с другими детьми, а присматривать за ней, я уверена, согласится Виола. Я сделаю все, чтобы Сара не попадалась тебе на глаза. Тебе никогда, никогда не придется пожалеть о том, что ты позволил мне оставить се!
Мэттью мысленно покачал головой, видя этот ищущий, умоляющий взгляд. Как будто он мог когда-нибудь пожалеть о подарке, сделанном жене! Главное, чтобы сама Джессика не пожалела…
Мэттью подумал это благодушно, но потом понял подтекст и нахмурился. Разве совсем недавно он не дал себе слово сближаться с женой ровно настолько, насколько этого требовала совместная жизнь? И вот теперь готов на все, чтобы сделать ее счастливой. Это положительно не нравилось ему.
Возможно, это и не пришло бы ему в голову, но воспоминания о недавних событиях заставляли оставаться настороже. Отец приложил немало усилий, устраивая его брак с Джессикой, мотивируя это тем, что она любит Белмор почти так же сильно, как и он, Мэттью. Уж не для того ли, чтобы однажды поместье перешло в ее собственность, Джесси Фокс поклялась себе стать настоящей леди? Стать леди, потом выйти замуж за наследника Белмора — и вот она уже хозяйка поместья!
Сам того не замечая, Мэттью стиснул зубы и заиграл желваками. События почти явно укладывались в некий план. Почему-то маркиз вдруг возжаждал, чтобы его сын женился именно на Джессике Фокс — и это свершилось (даже если признать, что его нездоровье привело к цепочке событий, завершившихся браком, в чем оставался элемент случайности.
И вот теперь Джессика снова выражала желание, и снова все складывалось к се вящему удовольствию. Ей заблагорассудилось заменить мать для отпрыска никчемного братца, и все тут же готовы ей в этом потакать.
Мэттью готов был признать, что Джессика дорога ему — дорога больше, чем ему хотелось бы. Из-за этого он готов пойти у нее на поводу, втравиться в новую опасную историю, потому что, конечно же, начнутся вопросы, возникнут подозрения, Да и как им не возникнуть, если раньше о девочке никто никогда не упоминал?
Как же поступить, снова и снова спрашивал он себя. Ведь ребенок ни в чем не виноват. В сущности, помимо Дэнни, у Джессики не осталось других родных.
Мэттью продолжительно прокашлялся.
— Ребенок может остаться, но твой братец пусть убирается подальше!
Он сказал это резче, чем собирался, прошел к двери и рванул ее на себя изо всех сил, едва не сорвав с петель.
В малой гостиной граф нашел на корточках перед маленькой Сарой теперь уже своего отца. Тот негромко приговаривал что-то утешительное, и Мэттью впервые пришло в голову, что старый маркиз, возможно, совсем не прочь оставить ребенка в Белмор-Холле. Едва глянув в их сторону, он устремил на Дэнни ледяной взгляд и смотрел долго, очень долго, пока брат Джессики не начал ежиться и переступать с ноги на ногу. У него явно поубавилось бравады.
— Твоя дочь останется, но при одном условии…
— Эй-эй, погодите-ка, не гоните лошадей! — перебил Дэнни, вскакивая и размахивая руками. — Я еще ни словечка не сказал об том, что хочу оставить в чужих людях мою Сарочку-беляночку! Я чего хотел-то? Чтоб мне, значит, маленько помогли и все такое…
Мэттью не мешал ему брызгать слюной, по-прежнему буравя тощую фигуру неприязненным взглядом. Он прекрасно знал, что Дэнни попросит денег. Этот плут рассчитывал сыграть на добросердечии сестры, на ее жалости. Зная, что Джессика непременно захочет оставить ребенка, братец надеялся выдоить из нее как можно большую сумму.
— Сколько? — прозвучал отрывистый вопрос.
— Тысячу фунтов! — взвизгнул Дэнни, и его желтоватые глаза сверкнули торжеством.
— Получишь пятьсот и ни фартингом больше. Как только этот вопрос будет решен, ты покинешь Белмор и никогда больше не появишься здесь.
— Э, нет, ваша милость граф! Так у нас с вами не пойдет дело. Чтобы Дэнни Фокс вот так, за здорово живешь, запродал свою плоть и кровь за какие-то пятьсот фунтов?
— Я не собираюсь торговаться с тобой, Фокс. Или ты уберешься отсюда с деньгами, или с девчонкой. — Мэттью услышал за спиной приглушенный возглас Джессики, но и не подумал повернуться. — Разумеется, что бы ты ни выбрал, ноги твоей больше не будет в Белмор-Холле. А теперь я дам тебе полминуты на размышление.
— Гоните денежки, ваша милость, — не раздумывая сказал Дэнни. — Само собой, я ночами глаз не сомкну, буду тосковать о своей Сарочке, ну да лишь бы ей было хорошо.
— Я знал, что ты сделаешь правильный выбор, — холодно заметил Мэттью и направился к двери, — Если хочешь, прощайся, да поскорее, а я буду ждать тебя в кабинете.
Он прошел мимо жены, не глянув в ее сторону. Через несколько минут был выписан чек. Как только тот оказался в руке Дэнни, Мэттью чуть не взашей выпроводил непрошеного гостя и с треском захлопнул за его спиной дверь.
Из окна кабинета он некоторое время следил за тощей фигурой, исчезающей в сгустившихся сумерках. Странное чувство владело им. Мэттью не мог его определить и сознавал только, что это не чувство облегчения.
Джессика сидела за учительским столом, глядя на шесть детских голов, прилежно склоненных над тетрадями. Седьмая головка, самая маленькая и белокурая, была напряженно вскинута. Час за часом Сара сидела неподвижно, глядя в пространство прямо перед собой.
Невозможно смотреть на это без боли в сердце. Ребенок выглядел неописуемо одиноким и напоминал надломленный стебелек. Убедившись, что остальные дети погружены в работу, Джессика подошла к девочке, взяла ее за маленькую ручонку, вяло лежащую на столе, и потянула вон из сарая, к солнечному свету и пению птиц. Ночь выдалась туманная, но утром выпала обильная роса, и день обещал быть теплым. И все-таки у Сары был такой вид, словно она непрерывно мерзнет. Девочка так крепко обнимала себя, словно боялась, что желтое муслиновое платьице могут в любой момент сорвать и унести.
— Здесь красиво, правда, Сара?
Девочка не ответила. Со дня появления в Белмор-Холле Сара произнесла лишь одно короткое слово — «мама» (оно прозвучало робким вопросом, словно девочка старалась понять, почему она и незнакомая молодая женщина так похожи друг на друга). Сразу после этого девочка снова погрузилась в апатию, словно сомкнулись створки раковины, в которой она пряталась от мира. Все последующие дни Сар] как будто не замечала, не хотела замечать окружающее.
Однако было заметно, что это не так.
Украдкой наблюдая, удавалось заметить, как время от времени в глазах девочки вспыхивает искорка живого интереса. Так бывало, когда она открывала для себя нечто новое и чудесное, так случилось, когда ей подарили желтое муслиновое платьице (до этого Сара носила одежду детей прислуги, чистую, но поношенную). Как ни странно, этот подарок сделал Мэттью. В близлежащем городке Ситон заказал с полдюжины нарядов для малышки, но все они еще находились в процессе шитья, а в лавке нашлось одно-единственное готовое платьице нужного размера.
Получив подарок, девочка не выразила открытой радости, но позже, когда, как ей казалось, никто не мог видеть, бесконечно гладила его, улыбаясь мимолетной улыбкой, ежесекундно готовой исчезнуть. Каковы бы ни были ее мысли и чувства, Сара не раскрывалась в присутствии посторонних.
— Я выполнил задание, — сообщил Саймон Стюарт, старший из учеников, выходя и останавливаясь рядом. — Так старался, что даже не заметил, куда вы делись! Как малышка, привыкает?
Дети продолжали обращаться к учительнице так, словно ее семейное положение не изменилось. Джессика не возражала, хотя и понимала, что Мэттью не одобрил бы этого.
— Это все еще слишком ново для нее… и потом, мне кажется, что она очень скучает по маме. Не думаю, чтобы девочка понимала, куда та вдруг исчезла.
— Тогда почему бы вам вес ей не объяснить? Взрослым часто только кажется, что дети не поймут.
— Я обязательно объясню ей, Саймон. Вопрос в том, поверит ли она, — ответила Джессика с грустной улыбкой.
Угловатый подросток опустился на корточки рядом с девочкой. За несколько прошедших дней дети успели привязаться к Саре — может быть, потому, что чувствовали за ее отчужденностью ранний и горький опыт.
— Знаешь, Сара, мисс Джесси никогда никого не обманывает. Она очень любит детей. Спроси любого, и тебе каждый скажет, что о такой маме можно только мечтать. Ты не знаешь, как тебе повезло.
— Спасибо, Саймон, — сказала Джессика, смутившись. Это было чудесно — знать, что она что-то значит для своих учеников. Джессика следила за тем, как мальчик уходит в «школьное здание», и заново удивлялась тому, сколь многого он успел добиться с момента открытия школы. Когда она снова посмотрела на Сару, оказалось, что и та провожает Саймона взглядом.
— Хороший мальчик, правда, Сара?
Та не отвела взгляда до тех пор, пока Саймон не скрылся в сарае, но, как всегда, ничего не ответила.
— Может быть, ты проголодалась? — снова попыталась Джессика и на этот раз заметила явную вспышку интереса в небесно-голубых глазах ребенка. — Нужно будет разжиться у поварихи чем-нибудь вкусным. Как только все дети справятся с заданием, мы сходим на кухню.
Молчание. Джессика наклонилась, взяла Сару на руки и посадила на бедро, как совсем маленького ребенка. Детская ручонка автоматически обняла ее за шею, в сотый раз заставив сердце стесниться. Мысленно Джессика пожелала сводному брату горсть в аду. Виола рассказала, какие жуткие отметины нашла на спине и попке девочки во время мытья: синяки, ссадины и застарелые рубцы. Неудивительно, что ее маленькое сердечко не доверяло никому.
Такой ход мысли не мог не пробудить беспокойства. При мысли о том, что станет с девочкой, если Дэнни снова до нее доберется, Джессика бессознательно прижала ее к себе и поклялась, что не позволит этому случиться, чего бы это ни стоило. Однако день, до этого солнечный и ясный, казалось, помрачнел.
Глава 16
Какой бы шумный ни разразился скандал, невозможно до бесконечности от него скрываться.
Так, во всяком случае, считал маркиз. В период между днем неудавшегося венчания и возвращением в Белмор он проделал большую работу, чтобы умилостивить разгневанного герцога Милтона. Все расходы на свадьбу были им возмещены, и сумма получилась немалая. Разумеется, был возвращен и обручальный перстень с гелиотропом. От имени Мэттью и в качестве компенсации за моральный ущерб маркиз преподнес экс-жениху черного как смоль чистокровного жеребца-трехлетка, которому на роду написано было стать чемпионом. Этот последний шаг наконец сломил недовольство герцога, и тот неохотно согласился отказаться от мысли о дуэли. Еще немного поразмыслив, герцог счел за лучшее окончательно сменить гнев на милость и пообещал, что не станет третировать супругов Стрикланд во время их первого после свадьбы выхода в свет.
— Остается только легко и безболезненно вернуться к прежнему положению вещей, — заключил маркиз свой рассказ. — Я думаю, лучше всего этому послужит званый вечер здесь, в Белмор-Холле, по поводу бракосочетания наследника.
Все трое сидели за столом в комнате для завтраков с видом на сад, где еще цвели поздние цветы. Джессика бросила из-под ресниц взгляд на мужа и заметила, что тот помрачнел. Это усилило тревогу, которую сама она испытала, услышав предложение маркиза.
— Папа Реджи, мне не очень нравится эта затея. Не лучше ли будет выждать подольше? Постепенно слухи затихнут, появятся новые поводы для светских сплетен, и уж тогда…
— Нонсенс! Чем дольше мы будем скрываться от общества, тем труднее будет снова в него влиться. Предлагаю устроить довольно простое торжество: небольшое гулянье на воздухе для народа, а для местного дворянства — обед и бал. Я уверен, что знакомые помещики, а также многие из аристократов охотно откликнутся на приглашение. Очень важно, чтобы прибыл лорд Лэнсдоун, поэтому им я займусь лично. Раз он явится, явится и Каролина, и в этом случае вся история будет похоронена.
Мэттью продолжал молчать, и лицо его еще больше потемнело, черты заострились. Джессике сделалось слегка дурно от этого зрелища.
— Уинстоны откажутся прийти, — тихо заметила она.
— О, они придут! — отмахнулся маркиз. — Как раз устроить это будет легче легкого… — Он покосился на. В У коале ним невинность раскрытое окно с иронической усмешкой, всегда напоминавшей ей усмешку Мэттью. — В моих руках закладная на Уинстон-Хаус. Граф на многое пойдет, чтобы эта маленькая деталь не выплыла наружу, иначе его репутация благополучного помещика погибнет. Уинстоны прибудут, можете не сомневаться.
Джессика повернулась к мужу, на этот раз в открытую. Она знала, что окончательное решение, как обычно, остается за ним. Некоторое время Мэттью смотрел только в чашку с крепким кофе, потом сделал глоток и со стуком поставил ее на блюдце.
— Не думаю, отец, чтобы все оказалось так просто, но ты прав в главном: нужно думать о будущем. Имя Белморов должно и впредь произноситься с уважением, а значит, придется вернуться в светские круги и замять остатки скандала.
Уже на следующий день начались приготовления к празднеству. Джессика нисколько не удивилась, когда в Белмор-Холл явилась леди Бейнбридж, якобы только для того, чтобы помочь с устройством торжества. Ее приезд, казалось, принес облегчение всем.
Маркиз, который и до этого держался неплохо, словно помолодел на несколько лет. Он встретил графиню в парадной гостиной в знак особого расположения, она же в ответ выразила искреннюю радость по поводу встречи с ним.
— Реджинальд, дорогой, ты, как всегда, прозорлив. Когда единственный сын и наследник аристократа женится, нет ничего более естественного, чем намерение созвать местное общество на бал по этому случаю. Увидишь, друзья и знакомые с радостью съедутся почтить столь трогательное событие, и новобрачные тем самым получат законный предлог для возобновления светской жизни.
Выслушав эту длинную тираду, маркиз просиял, но Мэттью только мрачно кивнул. В последнее время он почти не улыбался, и Джессика решила, что муж опять переживает по поводу случившегося. В конце концов, это был поступок, нимало не красивший образцового военного. Впрочем, причина могла быть и другой — например, предстоящая встреча е леди Каролиной. Возможно, Мэттью все еще питал к ней сердечную привязанность… или даже любил.
Как-то раз Мэттью заверил ее, что это вовсе не так, но почему же тогда он так упорно лелеял мечту жениться на Каролине? Теперь с этой мечтой было покончено навсегда. Не привело ли это к тому, что чувство, доселе неясное и смутное, вдруг разгорелось?
Размышляя над этим, Джессика снова и снова возносила молитву: Господи, сделай, чтобы это было не так! — и это единственное, что она могла предпринять. Мэттью нелегко обнаруживал свои чувства. За совместно прожитое время Джессика усвоила только то, что кое в чем муж остался чопорным педантом. Так, например, у них случился спор по поводу одежды, когда Мэттью топом, не терпящим возражений, потребовал, чтобы впредь декольте на ее платьях оставалось неглубоким.
— Я не желаю ничего слышать о «нынешней моде»! Еще немного — и ты станешь появляться на людях с совершенно обнаженной грудью, чтобы каждый повеса мог глазеть на нес, сколько ему заблагорассудится!
— Но это просто нелепо, Мэттью! Я буду выделяться среди других, как какая-нибудь провинциалка. Леди из высшего общества…
— Мне в высшей степени наплевать, как ведут себя леди из высшего общества! Меня касается только то, что делаешь ты. Поскольку я теперь хозяин в этом доме, то, значит, я и твой хозяин, твой господин, которому, черт возьми, ты обязана повиноваться!
Муж покинул спальню, с треском захлопнув дверь и оставив Джессику задыхаться от возмущения в одиночестве.
Весь этот день она отказывалась разговаривать с ним. За ужином она едва удостаивала его взглядом, но позже, поднявшись в свою комнату, обнаружила, что Мэттью уже там. Он молча мерил помещение шагами.
— Вижу, ты все еще злишься на меня, — сказал Ситон, оглядев ее напряженную фигуру. — Я могу это понять, но дневные споры не имеют никакого отношения к тому, что происходит между нами ночью.
Явно вознамерившись подтвердить это на деле, он бесцеремонно схватил ее в объятия. После первого же пылкого поцелуя Джессика и думать забыла о предмете спора. И ответила на поцелуй с еще большей пылкостью и ничуть не протестовала, когда граф опрокинул ее на постель.
После долгой и изощренной близости она свернулась клубочком рядом с мужем, думая о том, что совсем не обязательно быть всегда на пике моды. В конце концов, что такое декольте? Всего лишь незначительная деталь в туалете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53