— Тут нужно мастерство. Нюхать можно и выучиться, но лучшие нюхальщики те, у кого природный дар к этому делу. Ближе к северному острову есть нюхальщик, за которым мы можем послать, если он еще жив, и я слышал рассказы о другом нюхальщике, живущем на юге, довольно близко к равнинам, из чего я заключаю, что он, должно быть, из клана Мак-Доннелла.— Мы не можем позволить приехать сюда чужаку, — запротестовал Колум. — Как только он обнаружит наше сокровище, он поскачет обратно и расскажет об этом своему лаэрду. И все макдоннелльцы примчатся сюда.Теперь Джоанна не обращала особого внимания на спор. Она была занята мыслями о своем новом и восхитительном состоянии. Сегодня ночью она расскажет Габриэлю о ребенке — когда они вместе лягут в постель. Но сначала она удостоверится, что свечи все еще горят, чтобы ока могла видеть его лицо, когда он все узнает. Ее рука двинулась по направлению к животу. Великий Боже, у нее будет ребенок!— Так это решено?Этот вопрос задал Габриэль. Все закричали «да!». А Джоанна вдруг заметила искаженное лицо отца Мак-Кечни. Он смотрел прямо на нее и, как только она обратила на него внимание, кивком головы указал ей на мужа.Она догадывалась, что нечто, сейчас здесь решенное, совсем не понравилось священнику.— И что это вы решили?— Разве вы сами этого не слышали?— Нет.— Мак-Бейн! — крикнул Колум. — Мы не можем отправить своего посланца за нюхальщиком. Его клан станет подозревать нас.— Да, они захотят узнать, зачем это нам нужен нюхальщик, и наверняка последуют за ним, — вставил Кит.— Тогда мы должны похитить его, — предложил Огги.— А как мы узнаем, которого следует взять? — спросил Линдзи.— Если мы отправимся за Неверсом, я пойду с вами и укажу его.— Неверс? Что это за имя? — спросил один из маклоринцев.— Габриэль, может быть, вы объясните мне, что это вы тут решили? — настаивала Джоанна.— Мы решаем вопрос, что делать с нюхальщиком, — ответил Колум за своего лаэрда, — после того как он выберет для нас лучшие бочонки.— Именно так, — прибавил Кит.— Так, значит, мы во всем согласились? — спросил Огги. — Мы похитим Неверса?Все начали выкрикивать свое мнение относительно плана Огги похитить нюхальщика, и Джоанна тут же забарабанила кончиками пальцев по столу.— Объясните, пожалуйста… — снова начала она.— А не перенести ли нам бочонки в залу? — спросил Брайан в одно время с нею.— И где же эта пещера? — пожелал узнать Кит. Джоанна больше не собиралась ждать ответа. Вид у отца Мак-Кечни был очень встревоженный, и она собиралась выяснить почему.— Одну минуту, пожалуйста! — крикнула она. — Кит, вы сказали, что вы уже решили, что делать с нюхальщиком…— Мы все решили, — поправил он.— И? — спросила она.— Что «и», миледи?— Что вы собираетесь сделать? Отправить его обратно домой, не так ли?— Великий Боже, конечно, нет, юная леди, — сказал Огги. Одно предположение об этом заставило его сморщиться.— Он не поедет домой, миледи.— Почему же нет? — требовательно спросила она.— Он расскажет своему лаэрду о наших бочонках, — пояснил Кит.— Мы не можем допустить, чтобы нюхальщик проболтался, — вставил Брайан.— А он наверняка проболтается, — согласился Нилл. — Я бы рассказал об этом своему лаэрду.Кит попытался переменить тему разговора Но Джоанна ему этого не позволила:— Вы все еще не ответили на мой вопрос, — настаивала она. — Что именно вы собираетесь сделать с этим человеком?— Джоанна, это не должно вас интересовать, — сказал Габриэль Почему бы вам не присесть у огня и не заняться немного шитьем?Он усиленно пытался отвлечь ее внимание. Ее подозрения усилились.— Я не в настроении шить, милорд, и не собираюсь никуда присаживаться, покуда кто-нибудь не ответит на мои вопросы.Габриель вздохнул:— Вы упрямая женщина, — заметил он.Все солдаты разом кивнули, они явно были согласны с оценкой своего лаэрда.Священник подумал, что его долг рассказать хозяйке о том, что было здесь решено. Никто другой, кажется, не был к этому склонен.— Они собираются убить его, дитя мое.Она не могла поверить своим ушам и попросила священника повторить сказанное. Сообразив же, в чем дело, она задохнулась от ужаса, вскочила на ноги и неистово замотала головой.— Как вам нравится это решение? — спросила она мужа.— Он наш лаэрд, миледи, — сказал Колум. — Он еще не выразил своего мнения.— Как видите, наш лаэрд ждет; и, когда мы выскажем наши предложения, он примет их или отвергнет.— Тогда он запретит вам этот грех, — заявила Джоанна.— Зачем же ему так делать, миледи? Это хороший план, — заспорил Майкл.У Габриэля было намерение отказать тем, кто был за убийство нюхальщика, поскольку он считал нечестным делом воспользоваться его помощью, а потом заплатить ему за это злом. Но Габриэль не хотел, чтобы жена поучала его. К тому же он старался найти приемлемое для всех решение.— Никто не должен убивать нюхальщика! Некоторые солдаты застонали, протестуя против ее диктата.— Но, миледи, правду сказать, это первый раз, когда все маклоринцы и все макбейнцы в чем-то согласились, — заметил Кит.Джоанна рассердилась. Она не сводила глаз со своего мужа.— Так я правильно поняла? Вы собираетесь воспользоваться мастерством нюхальщика, а после того, как он поможет вам, хотите убить его?— Кажется, так, — ответил Колум за своего лаэрда. И макбейновский солдат имел наглость улыбнуться, признавая задуманный ими грех.— Так это способ, каким мужчины расплачиваются за сделанное им добро?Никто не ответил на ее вопрос. Она внимательным взглядом обвела солдат и снова повернулась к мужу. Он кивнул. Значит, он соглашался с этим мерзким планом?..Джоанна решила попытаться использовать разумные доводы, чтобы убедить его:— Габриэль, если воровство — это грех, тогда что такое, по-вашему, убийство?— Необходимость, — ответил он.— Нет!..Она была готова выйти из себя, и он знал, что может успокоить ее, сказав, что он не собирается позволять кому-нибудь причинять вред нюхальщику. Но, Господи, до чего забавно было наблюдать, как она сердится. Как он мог когда-то считать ее робкой? Он вспомнил ее поведение в первый день, когда они встретились. Тогда она была робкой и сверх того — испуганной. Его маленькая, нежная невеста в короткий срок проделала большой путь. Все перемены были к добру, конечно, но ему хотелось думать, что произошло это во многом благодаря ему. Она не чувствовала себя в безопасности, когда впервые приехала в Нагорье. Но теперь все изменилось. Она доверяла ему. Она бы не могла поучать его и бушевать, если бы все еще его боялась.— Не могу поверить, что вы улыбаетесь, Габриэль. Или вы лишились рассудка?— Это вы заставили меня улыбнуться, Джоанна. Вы определенно изменились с того момента, когда вышли за меня замуж. Все черты вашего характера, конечно, были при вас, но вы скрывали их от меня под маской равнодушия. Истинный Бог, вы заставляете меня гордиться, когда перечите мне. Да, гордиться.Она не могла поверить собственным ушам: он рассыпается в похвалах в тот момент, когда они ведут жестокий спор, который она решилась выиграть. Значит, он прибегает к хитрости, подумала она. Да, вот что он делает. Хочет отвлечь ее внимание тем, что хвалит ее. Она не собиралась поддаваться на его уловку.— Вы тоже заставляете меня гордиться, — заметила Джоанна. — Но все же вы не должны убивать нюхальщика. Я буду стоять на этом до последнего, супруг мой, так что вам лучше уступить мне. Я не отступлюсь, пока вы не пообещаете мне это.Судя по ее виду, она уже сама была готова кого-нибудь убить, и ему подумалось, что он вполне бы мог стать ее мишенью.— Я решил согласиться с вашим предложением насчет обмена, чтобы угодить вам, но я собираюсь стоять до последнего относительно участи нюхальщика.Громкое одобрительное ворчание послышалось с нескольких сторон следом за заявлением лаэрда.— Мы не можем позволить этому человеку вернуться обратно домой. Он приведет за собой оттуда целую армию, чтобы украсть наши бочонки, — объяснил Кит, отвечая на возмущенный взгляд своей госпожи.— Вот именно! — крикнул другой маклоринец.— Она снова встает! — заорал Брайан.— Во имя…Мужчины что-то бормотали, поспешно поднимаясь с мест. Джоанна не стала обращать на них внимания.— Габриэль, ведь если нюхальщик не узнает, где находится пещера, и не увидит, как туда пройти, тогда он не сможет никого привести к этим бочонкам, не так ли? Следовательно…Она позволила мужу самому вывести заключение. Он, конечно, был варваром, да, но он был разумным варваром. Он вполне мог бы пораскинуть умом и сообразить, что она ему предлагает.Колум хлопнул рукой по столу:— Клянусь Богом, миледи предложила прекрасный план, милорд!— Немного бессердечный, — заметил Кит. — Я бы скорее предпочел быть убитым… Но если миледи настаивает, чтобы нюхальщик остался в живых, я готов согласиться, что это прекрасный выход.— Она и впрямь умна, — произнес Огги. Его голос был исполнен гордости.Джоанна не совсем понимала, о чем это толкуют мужчины. Ее взгляд был прикован к мужу. Он долго смотрел на нее, а затем сказал:— Значит, вы не позволите мне убить его, не так ли, девочка моя?Ей показалось, что в его голосе прозвучала безнадежность. Она дала ему почувствовать свое раздражение:— Разумеется.Его вздох был глубоким и горьким.— Черт возьми.Она истолковала это ругательство как знак того, что она выиграла.— Благодарю вас, — прошептала она. — Я знала, что вы можете быть разумным.Она почувствовала такое облегчение, что бессильно опустилась на стул. Все мужчины снова сели.— Мы последуем вашему совету, — заявил Габриэль.— Совет злой, но толковый, — сказал Кит таким тоном, словно расхваливал свою хозяйку.— Злой? — Она подумала, что в словах Кита нет никакого смысла. Искры, плясавшие в глазах Габриэля, тоже были абсолютно непонятны. Или он счастлив оттого, что спор закончен?Она подняла глаза, желая увидеть реакцию отца Мак-Кечни. Он должен радоваться победе. Однако она ошиблась. Он по-прежнему был встревожен.Она немедленно вновь насторожилась:— Кит, что же именно вы называете злым?— Это умный план, миледи, злой он или нет, — вмешался Колум.— Какой план?— Тот, который вы нам предложили. Разве вы не помните?— Миледи не обременяет себя воспоминаниями, — заметил Кит. — Кажется, она никак не может упомнить дни. Взгляните: она и сегодня надела не тот плед.— Может быть, кто-нибудь будет так любезен объяснить мне мой план?— Мы ослепим нюхальщика, вот и все.Об этом зверстве ей доложил Кит. За его словами последовало всеобщее ворчание.Джоанна снова вскочила на ноги. Все мужчины тут же последовали ее примеру.— У меня есть предложение: привязать миледи к ее стулу, — пробурчал Огги. — Я уже устал поминутно вскакивать и садиться.Джоанна ощущала стучащую в висках головную боль. Она теряла терпение и почти проревела приказание мужчинам сесть.Конечно, она понимала, что кричит, и постаралась успокоиться. «Разум, — повторяла она себе, — надо быть благоразумной с этими дикарями».— Господа, в дом можно входить не только с парадного входа… — начала Джоанна. Ее голос был хриплым из-за усилия сдержаться.— Миледи, — оборвал ее Кит, — нам было известно это и прежде. Разве вы все еще не уяснили себе этого? Мы пользуемся и задней дверью, и парадной, и…— Помолчите! — прокричала Джоанна новый приказ. Она запустила пальцы в волосы и продолжала уже более спокойным голосом: — Вы вынуждаете меня срываться на крик! Истинный Бог, вынуждаете!..— Вы опять кричите, миледи, — заметил Линдзи.Она перевела дыхание. Бог свидетель, она или заставит их прислушаться к голосу разума, или умрет от этих попыток. Наверняка некоторые из них понимают, как грешна их мысль об ослеплении нюхальщика. Ей нужно только убедить в том же остальных. Все они члены ее клана, в конце концов, а следовательно, она за них ответственна.— Помоги мне небо, — прошептала она.— Что она говорит? — спросил Линдзи.— Я не верю, что вы и впрямь думаете ослепить беднягу нюхальщика! — крикнула Джоанна.— Вы подали нам эту мысль, миледи.— Кит, если бы у меня в руках была чаша, клянусь, я бы…— Вы выводите миледи из себя, — предостерег Кита Огги.Она повернулась к мужу:— Никто не должен ослеплять нюхальщика. Я не хочу даже слышать об этом. Когда я сказала, что в дом можно входить не только с парадного входа, я просто привела вашим людям пословицу, и… Истинный Бог, Кит, если вы еще раз попытаетесь сообщить мне о количестве здешних дверей, клянусь, я чем-нибудь в вас брошу!.. Я хотела сказать, супруг мой… О Господи, я забыла, что я хотела сказать!— Вы пытались припомнить, через какие двери можно входить в дом, — подсказал ей Брайан.— Вот уж нет! — крикнула она. — Я привела вам пословицу, глупый вы человек. Видите ли, есть много способов чистить рыбу. И если вы не хотите, чтобы нюхальщик видел пещеру, то вам нужно просто завязать ему глаза, когда вы его туда поведете.— Да мы тут вообще не чистим рыбу, — возразил Линдзи. — Мы едим ее так.Ей захотелось убить солдата. Вместо этого она молча смерила его свирепым взглядом.— Вы только раздражаете ее! — крикнул Огги. — Ей и так нездоровится, а от этого ей будет совсем плохо. Лучше извинись, мальчик, — велел он.— Габриэль, я хочу, чтобы вы дали мне слово, что не причините никакого вреда нюхальщику! — потребовала Джоанна.Муж хмурился, глядя на нее. Линдзи, запинаясь, бормотал извинения, Кит нашел необходимым лишний раз пересчитать все входы-выходы из башни, а Колум громко удивлялся тому, что англичане чистят рыбу перед тем, как ее съесть. Он полагал их довольно невежественным народом, если они следуют подобной практике.— А не должна ли миледи сегодня носить наши цвета? — Майкл, самый молодой из маклоринских солдат, только сейчас заметил нарушение.Кит кивнул. Его голос звучал покорно и смиренно, когда он произнес:— Должна бы.— Огги, что за чертовщину вы имели в виду, когда говорили, что моей жене нездоровится? — спросил Габриэль, которого старый воин навел на эту тему.— Сегодня она потеряла сознание, милорд, — пояснил Огги. — Упала наземь, словно труп, вот так.Рев Габриэля эхом прокатился через зал. Все тут же замолчали.Два месяца тому назад подобное поведение заставило бы ее пуститься наутек. Да, это привело бы ее в ужас. Определенно, она проделала большой путь, подумала Джоанна про себя, ибо сейчас от ярости Габриэля в ней только поднялось раздражение.В ушах у нее просто звенело от его рева. Она заткнула их руками и посмотрела на мужа.— Разве так вы должны поступать? — спросила она. Он не обратил внимания на ее упрек.— Вы действительно потеряли сознание? На этот-то раз вы не притворялись?Джоанна не ответила.— И почему здесь каждый считает своим долгом все время кричать? Предупреждаю вас, господа, — добавила она, оглядывая присутствующих, — когда сюда приедет моя мама, никто не должен будет говорить иначе, как почтительным шепотом.Мужчины не сразу отреагировали согласием на ее требование.— Вы поняли меня?!! — Она тоже почти прорычала свой вопрос.Солдаты разом кивнули. Она испустила неподобающее леди довольное урчание. Затем перехватила улыбку отца Мак-Кечни. Она вся была захвачена происходящим, и ей понадобилось некоторое время, дабы попытаться понять, что такого забавного он нашел в этой ситуации.Но Габриэль не собирался допускать, чтобы его затирали:— Отвечайте же мне, черт возьми!Он решил вырвать у нее объяснение. Плечи у нее поникли. Мысленно она уже увидела себя прикованной к постели на ближайшие пять-шесть месяцев и поморщилась от такой картины.«Лучше постараться задобрить его», — решила Джоанна. В конце концов, он ее муж и, кажется, чрезвычайно расстроился из-за ее недомогания.— Это вовсе не то, что вы думаете, — сказала она. — Я не больна.— Вы падали или не падали в обморок?Стул отлетел к стене, когда Габриэль вскочил с него. Он возвышался над нею, словно ангел-мститель, каким она рисовала его в своих фантазиях, и, Господи, как он был величествен! Он наклонился так, что его лицо оказалось в нескольких дюймах от ее, и словно вознамерился пытать ее до тех пор, пока не добьется ответа.Она коснулась рукой его щеки:— Обещайте, что вы не причините вреда нюхальщику, и я объясню вам, что случилось.Прежде чем ответить, он схватил ее руку:— Я не в настроении вести с вами переговоры, жена. По какой такой причине вы разыграли обморок перед Огги?— Это не было притворством, милорд. Я знаю разницу. Я была бы рада обсудить это с вами наедине, — прошептала Джоанна.— Я повел ее к Глинис, чтобы та что-нибудь посоветовала, — произнес Огги.— Так милорд думает, что вчера вечером она притворялась? — спросил Брайан.— Она достаточно зла, чтобы постараться нас обмануть, — заметил Линдзи.Колум был совершенно согласен с маклоринцем:— Да, она достаточно коварна.Джоанна была ошеломлена оскорблением, которое нанесли ей мужчины, обсуждая ее характер. Она выдернула руку из ладони мужа и обернулась к солдатам:— Как вы можете называть меня злой и коварной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42