— Мне кажется, ты должна знать ответ, Агнес, — просто произнес он, — зачем еще ждать?Его глаза в этот момент были очень ясными. Так бывало лишь иногда; в другие минуты взгляд Джека, выросшего в мире, где каждый вынужден всеми силами бороться за право выжить, существа отчасти бесприютного, воспитанного голодом, холодом — то есть самой жизнью, а не людьми, мог бы насторожить.— Да, я согласна, Джекки, — прошептала она. — А когда мы уедем?— Как только ты захочешь! Ты настоящее чудо, Агнес!Он приподнял ее и закружил, она заливалась смехом.— Куда же мы поедем?— Пока не знаю. Придумаем что-нибудь.— Мы станем работать?— Я буду работать, не ты.— Да, я мало что умею делать, — призналась она, — но постараюсь научиться. А ты станешь искать место на конном зводе?— Как получится… Я никакой работы не боюсь.— Терри говорит, что нам придется жить в бедности.— Нет, я думаю, мы сможем жить неплохо. Я, конечно, не сумею обеспечить тебя так, как человек состоятельный, но бедствовать мы не будем. Если у человека есть пара рук и голова, он не пропадет.Агнесса согласно кивнула.— Только я все же хочу подождать до приезда матери.Она сама не знала, зачем ей понадобилось ждать приезда Аманды: та интересовала ее меньше всего, да и вдобавок ее приезд повлек бы за собой дополнительные сложности. Скорее Агнессе необходимо было внутренне подготовиться к этому шагу: несмотря на всю решимость, ей — но в этом она не призналась бы никому — было все-таки страшновато. Она как будто все время оставляла для себя путь к отступлению.Джек возразил:— Зачем ждать? Это ничего не изменит. Она и слышать не захочет обо мне. Еще, чего доброго, подумает, что я покушаюсь на твое приданое!Агнесса улыбнулась.— Да, приданого мне не видать! А матери лучше дождаться, тем более что приедет она совсем скоро. Я не смогу сбежать, даже не повидавшись с ней, понимаешь, Джекки? — мягко произнесла она и добавила: — Все же это моя мать!— Хорошо, Агнесс, подождем еще несколько дней. — Он подумал, что за это время сумеет, пожалуй, достать лошадей.— Поедем сперва верхом, — сообщил он Агнессе, — может, нам и не придется далеко уезжать, мать не попытается вернуть тебя?— И пусть! — храбро заявила девушка. — Мы же будем обвенчаны! Конечно, благословения она мне не даст, но мы сумеем обвенчаться тайно. Достать разрешение на брак не так уж трудно. Я думаю…— Его не будет, — вдруг негромко произнес Джек. — Во всяком случае, до отъезда ничего не получится.— Чего не будет? — не поняла девушка. — Разрешения?— Да. И венчания.Агнесса резко остановилась, словно споткнувшись о камень, и застыла в молчании, пытаясь постичь смысл произнесенных им слов. Джек не смог вынести ее взгляда.— Прости, Агнес, — сказал он, — но…И объяснил ей, в чем дело.— Но как же так…— растерянно проговорила она.— Агнес! — воскликнул Джек, видя, как холодеет ее взгляд. — Ведь иначе нам придется расстаться — ты этого хочешь?! Знаю, ты чудесная девушка, и я сам бы хотел, чтобы все было по-хорошему, но… Ну, уедем, прошу тебя, сколько же можно ждать! Если мы любим друг друга, какая разница, будем обвенчаны или нет?! Ты так нужна мне! Неужели ты думаешь, я брошу тебя?! Ты мне не веришь?— Я верю, Джек, — сквозь подступившие слезы прошептала Агнесса, — но без венчания я не могу. Ты… ты! — предлагаешь мне такое!..— Этого я и боялся, — только и сказал он.Они уныло брели дальше, расцепив руки, каждый сам по себе. Агнесса чувствовала, как рассеиваются грезы… Все оказалось иначе, чем предполагала она. Она столько мечтала о белом наряде, о храме, алтаре и певчих и вдруг ничего этого, оказывается, не будет! Но ведь всякая связь вне священных уз брака — вершина грехопадения для женщины! Нет, все что угодно, но на бегство с мужчиной без венчания она не способна! Нет! Такой поступок нельзя оправдать ничем! Нет, нет, ни за что! Но тогда, как сказал Джек, разлука! Агнесса остановилась. И все же бесчестье она не выберет никогда!А Джек втайне надеялся, что она передумает.Путешествовать начали с утра, и к вечеру Агнесса сильно проголодалась. Джек предложил зайти в хорошо знакомый ему кабачок, разместившийся в нижнем этаже некрасивого каменного дома с подслеповатыми окнами и треугольной крышей, верхние помещения которого сдавались жильцам. Перед входом, над которым раскачивалась грубо намалеванная вывеска, часами простаивали продажные девицы, прохаживались разные подозрительные личности. Заведение это принадлежало Грейс Беренд, проститутке, ушедшей на покой несколько лет назад. В былые времена, когда иссиня-черный шелк ее волос туманил взоры незадачливых клиентов, Грейс сумела скопить денег и теперь держала кабачок. Она знала в лицо всех постоянных многочисленных посетителей, а половину из них звала просто по имени. С помощью двух служанок и парочки крепких ребят Грейс старалась поддерживать относительный порядок, но все же нередки были случаи бесшабашных пьянок, драк, иногда таких, что приходилось звать на помощь полицию, хотя Грейс, так же, как ее посетители, предпочитала не связываться с блюстителями закона.Еще не стемнело, и кабачок пустовал. Прямоугольное помещение, где рядами стояли грубо сколоченные столы, а один из углов отгораживала стойка, не было завешено стеной табачного дыма. Возле входа маячили только две «дежурные» девицы.Агнесса и Джек сели за столик у окна. Другие посетители два возчика, матрос и служанка — не обращали на них внимания.Занавески, отделявшие зал от выхода на лестницу, колыхнулись, и на пороге появилась Грейс, полная брюнетка с крупными, яркими чертами лица. На груди, пальцах, ушах ее сверкали дешевые украшения, а на лице застыло выражение, которое бывает у людей, знающих себе цену.Неторопливой походкой она подплыла к столу.— Привет, Джек!— Здравствуй, Грейс!— Давно тебя не видела, как дела?— Ничего, а у тебя?— Живем потихоньку! — Она обвела глазами свое заведение. — Что вам принести?— Все самое лучшее на твой вкус — мы страшно голодны!— Идет! А пить что будете?— Пить?.. Ну, принеси нам своего вина, того, которым ты так гордишься.— А-а! — Грейс благосклонно улыбнулась. — Сейчас! — И не спеша удалилась.Агнесса сидела, опустив голову. Ей стало неприятно оттого, что Джек так запросто разговаривает с этой женщиной, слишком яркой, шумной; несмотря на нарочитые старания Грейс подчеркнуть свое достоинство, Агнессе почудилось в ней что-то пугающе животное.— А как поживает твой друг? — спросила девушка.— Друг? Какой друг?— Который живет с тобой в одной комнате.— Орвил? Да он мне вовсе не друг, просто сосед. Хорошо поживает. А почему ты спрашиваешь?— Так… У него много книг, — вспомнила Агнесса.— Да, — подтвердил Джек, — он хочет учиться.— Почему вы не дружите по-настоящему?— Не знаю! У него свои дела, у меня свои, — пожал плечами Джек и добавил: — Нам вместе неинтересно.— А где он хочет учиться?— Я не знаю, Агнес. Он часто читает по ночам…— Почему ты не читаешь?— Когда?..— А он находит время.— Да, но я встречаюсь с тобой, потом работаю, а по ночам мне хочется спать.— Но неужели ты не стремишься узнать что-нибудь новое?Джек снова пожал плечами.— Почему же, стремлюсь! И не только стремлюсь, по и узнаю. От тебя, например, я многое узнал.— Ты должен сам читать. Разве тебе никогда этого не хотелось?— Хотелось, я же рассказывал тебе. Но таким ученым, как Орвил Лемб или ты, мне не стать никогда. И я не вижу, честно говоря, особой нужды в этом! Мое дело лошади… Да, милая Агнес!Он говорил резко и показался вдруг Агнессе чужим и далеким, но потом, глянув ему в глаза, она ощутила, как ее затягивает неведомый омут, та самая сила, что пленила ее душу в тот миг, когда она впервые встретилась взглядом с этим человеком.Вернулась Грейс. То ли от голода, то ли так оно и было, но Агнессе ее стряпня показалась очень даже вкусной. Вина она выпила совсем немного и все время мучительно размышляла над тем, что ждет ее дальше. Джек тоже думал — о чем, она не могла угадать, но предполагала, что о том же. Пару раз она украдкой взглянула па него: его сильно загорелое лицо казалось мужественным и серьезным. Как он был красив в этом умопомрачительном наряде из потертой кожи и замши, как прекрасны были непокорные волосы, сияющая улыбка и яркий блеск голубых глаз! Нет, этого человека Агнессе не хотелось бы потерять!Мимо их столика развязной походкой проследовала одна из девиц, высокая блондинка, носившая прозвище «Маркиза Шейла». Агнесса почувствовала исходящий от ее волос и одежды густой аромат. Плечи «маркизы» были полуобнажены, а из весьма откровенного выреза выглядывала грудь.Девица многозначительно улыбнулась Джеку, но тот сохранил невозмутимость.— Ты знаком с нею? — спросила Агнесса, внезапно вспыхнув.— Немного.— Кто она?— Одна из тех, кого называют продажными женщинами.— Продажными…— повторила Агнесса. — И какая же им цена?— Они не стоят и пылинки с твоей туфли, — отвечал Джек.С наступлением сумерек на улицах стало многолюдно, но фонари горели плохо, и, казалось, в каждом переулке шевелятся подозрительные тени. Возле стен домов, под фонарями, поодиночке или кучками стояли проститутки. Одеты они были по большей части бедно, безвкусно, но с откровенным бесстыдством; глядя на них, Агнесса думала, что такие вот женщины и помогли Аманде сколотить состояние… По темным улицам шлялись разные не вызывающие доверия личности, временами слышался громкий смех, а чаще — отборная ругань. Джек, спеша вывести девушку из этих мест, выбрал не самый безопасный, но зато кратчайший путь.Очень скоро он почувствовал, что их преследуют. Оглядываться не хотелось, и он лишь ускорил шаг. Рука Агнессы доверчиво лежала в его руке. При повороте в очередной проулок Джек получил возможность взглянуть на преследователей. Их было двое; он решил, что это кто-нибудь из местных головорезов, которые упорно не желали видеть в своем квартале чужаков, каковыми считали и людей с конного завода. Эти парни действовали, как псы, охраняющие негласно установленную территорию; непонятным чутьем они всегда угадывали противников. Гуляя с приятелями в порту, Джек охотно дрался с местными и никогда не упустил бы возможности сразиться, хотя бы и один против двоих, но сейчас рядом с ним шла Агнесса, и рисковать ее безопасностью он не мог.Преследователи, поняв, что чужак стремится улизнуть, также прибавили шагу, а Джек, услышав сзади топот, сообразил, что не сумеет вовремя вырваться на более спокойную и светлую улицу.— Агнес, девочка, слушай меня внимательно, — заговорил он, — беги сейчас вперед, после свернешь налево и потом до конца. Там найдешь дорогу. Беги скорее домой, слышишь?— А ты?..— Видишь, за нами идут. Теперь уж они не отстанут, придется с ними поговорить. Ничего не бойся, иди!— А ты?.. — повторила она.— Со мной ничего не случится, обо мне не беспокойся. Иди, Агнес, иди! Я сам потом тебя разыщу.Девушка оглянулась назад и тут же испуганно проговорила:— Я никуда без тебя не пойду!— Но, Агнес, пойми, с тобой мне будет сложнее!Они уже бежали, но то же делали и те, кто гнался за ними; за спинами Агнессы и Джека слышалось их тяжелое дыхание.— Эй! — раздался грубый окрик. — Стой!Кто-то рванул Джека за плечо, но он стерпел и продолжал бежать вперед.— Смотри-ка, какая девочка! — послышался голос второго. — Бьюсь об заклад, мне удастся с нею договориться! — Он схватил Агнессу за руку, но она вырвалась, а Джек, мгновенно повернувшись, прикрыл собой девушку.— Что вам надо, ребята? — спросил он, с трудом переводя дыхание.— Чтобы ты не мешал нам познакомиться с этой малышкой! — угрожающе проговорил один из парней.Агнесса стояла, дрожа от страха. Темнота мешала разглядеть лица преследователей, но девушка заметила их наглые улыбки и вызывающие позы: они были сильны и уверены в себе.— Оставьте нас в покое! — сказал Джек. — Я охотно побеседую с вами завтра, а сейчас мы спешим!Он прекрасно понимал бесполезность этих переговоров, но по возможности тянул время, пытаясь сообразить, что предпринять.— Беги, — шепнул он Агнессе, однако она изо всех сил вцепилась в его руку и ни за что не хотела уходить.— Нет, приятель, ты нам не нужен! — усмехнулся один, а второй прибавил:— Но если ты уж так хочешь с нами поговорить, сделаем это сегодня. — И, размахнувшись, ударил Джека.Агнесса громко вскрикнула. Джек, вырвав руку, бросился вперед, и вмиг три фигуры слились в темный движущийся клубок. Еще мгновение спустя клубок распался: Джек выхватил кинжал раньше своих противников, и, хотя такое оружие имелось и у них, на секунду они отступили. Стрелять Джек бы не стал, на стрельбу могло сбежаться полквартала местных, а его враги предпочли растянуть удовольствие схватки: просто пристрелить чужака было слишком неинтересно.Глаза Джека внимательно следили за действиями противников. Он резким выпадом предупредил удар — нападавший с криком повалился на землю, — но тут же почувствовал боль справа успели ранить с другой стороны. Опыт подобных сражений у него был, но тут силы оказались неравными, тем более что ему сильно мешало волнение за судьбу Агнессы.Противники Джека про Агнессу уже забыли. Не в обычае женщин было ввязываться в бой мужчин, женщина только наблюдала за схваткой, а после в виде добычи доставалась победителю.Сначала девушка хотела бежать за подмогой, но потом передумала: улицы эти не были ей знакомы, а люди не внушали доверия. Фонарей здесь не было, и она слышала лишь сдавленные крики дерущихся, а увидеть и понять ничего не могла: все опять смешалось в большой темный клубок.Ею овладел непередаваемо сильный страх, сравнимый разве что со страхом смерти, — страх за любимого человека.Агнесса подскочила ближе, задыхаясь от волнения, мучимая желанием хоть что-нибудь сделать: нападавшие сцепились с Джеком на земле: один был ранен, но другой полон сил и злобы, вдвоем они старались прижать Джека так, чтобы он не мог двигаться. Это им почти удалось: клинок скользнул по его ребрам, и, хотя такое ранение не могло считаться серьезным, каждое движение причиняло резкую боль. Но Агнесса в гневе и страхе, очень плохо соображая, что делает, с рыданиями набросилась на того, кто тянулся ножом к горлу ее возлюбленного, вцепилась ему в волосы, в глаза, и Джек, извернувшись, освободился; оттолкнув девушку, он несколькими ударами лишил противника возможности сопротивляться. Второй предпочел прекратить схватку, и Джек с Агнессой поспешили прочь.Они наконец выбрались из квартала; Агнесса вновь заплакала, заметив кровь на одежде своего спутника, а он повторял:— Не плачь, Агнес, не плачь, все обошлось. Ты просто умница, честное слово!Она еще долго всхлипывала и не могла выговорить ни слова; тело ее сотрясала дрожь. Вот это уже была настоящая жизнь, с настоящей злобой людскою и кровью. Ни с чем подобным Агнесса не соприкасалась еще никогда.Они остановились в полном бессилии; оба тяжело дышали, оба нуждались в поддержке. Но дом Агнессы так близко, а Джеку еще предстояло добираться до завода.— Ты ранен? — прошептала девушка.— Да, зацепили немного. Не волнуйся, заживет. Иди домой, Агнес.— Зайдем ко мне, Джекки! — позвала она. Он мотнул головой.— Нет… Пока я доберусь…Он шагнул в сторону, но девушка ласково удержала его.— Идем, пожалуйста! Я хоть перевяжу…Они побрели к дому.— Но меня может… увидеть кто-нибудь… Твоя Терри…Агнессе показалось, что в эту минуту он был настроен враждебно даже по отношению к ней, но он бы сказал, что это усталость: сил не осталось уже ни на что.— Мы пройдем незаметно. Я знаю, как это сделать. Вошли в заднюю калитку; Агнесса, усмирив собак, скользнула в парадное и минуты через три отперла изнутри боковой вход. Они поднялись по темной лестнице в комнату девушки; для верности Агнесса закрыла дверь на ключ.— Садись, — пригласила она.Джек присел в кресло, отдышался, привалившись к спинке, и, пока Агнесса искала материал для перерязки, затуманенным взглядом окинул ее жилье.Ковры, зеркало, темная резная мебель… Он никогда не бывал в такой обстановке; зная о том, кто его избранница, он все же не представлял себе, где она живет.Воображение не рисовало ему ничего подобного, до сей минуты он пребывал в неведении относительно того, какая же пропасть их разделяет на самом деле, он походил на слепого от рождения человека, не знающего, что значит «видеть». И ощутил вдруг глубокое уныние.Агнесса принесла полотняную длинную ленту; рана не была ни глубокой, ни опасной, но девушка пугалась крови, и Джек, как сумел, помог ей сделать перевязку.Постепенно они успокоились и почувствовали себя лучше, по крайней мере физически. Агнесса нежно погладила Джека по руке.«Как бездомную собаку, — подумал он, — чтобы, дав ей кусок хлеба, выставить за дверь».— Я пойду сварю кофе, Джекки.— Нет, не нужно.— Я быстро. Тебе необходимо восстановить силы. И потом, ты все-таки у меня в гостях!Она побежала вниз по лестнице, Джек остался один. Мало-помалу способность размышлять вернулась к нему;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44