— Сейчас ко мне домой. Пообедаем, — сказал военком, когда садились в машину. Сели оба на заднее сиденье. Шофёр вывел воинский «газик» на проезжую часть.
— Мне бы надо в гостиницу устроиться, — сказал Олег.
— Э, нет, — возразил Кабанов. — Никаких гостиниц. Ночевать будешь у меня. До завтрашнего вечера от меня ни на шаг.
Олег улыбнулся.
— Боитесь, напьюсь на радостях?
— Я другого боюсь, — ответил Кабанов. — У меня комплекс в голове. Так и кажется, что вот-вот улепетнешь на Сахалин года на три, не дождавшись завтрашнего вечера.
Олег рассмеялся.
— Я сейчас — никуда, — сказал он с улыбкой. — Буду жить в Зорино.
— Это хорошо, что остаёшься в районе. Поможешь мне наладить воспитательную работу среди допризывников. А то одни книги да журналы на патриотическую тему. А тут — живой человек. Встречи, беседы разные организуем. Не возражаешь?
— Да я пожалуйста, товарищ подполковник. С удовольствием.
— Ну вот и хорошо. — Военком дружески хлопнул Олега по плечу. — Сейчас пообедаем и обратно в ателье. На примерку.
— А как мне оплачивать все это? — спросил Олег. — Нельзя ли по частям? У меня сейчас…
— Ничего оплачивать не надо. Это тебе подарок. От тружеников района. Неужели не понял?
— Неудобно как-то.
— Почему неудобно? Некоторых депутатов верховных советов из глубинки тоже приходится одевать по последней моде таким вот манером. Не будут же они разгуливать по Москве и Большому Кремлёвскому дворцу в допотопных чёсанках. Пусть даже новых. Чем ты хуже депутата. По-моему так и лучше любого депутата.
Олег немного успокоился.
За обедом он сказал Григорию Степановичу (военком в домашней обстановке велел называть себя по имени и отчеству), что у него есть пистолет системы «браунинг». Подробно рассказал, как он ему достался от душмана во время операции, как стерёг с этим пистолетом главаря бандитов, как забыл впопыхах при дембеле сдать «браунинг».
— Теперь вожу везде с собой, — сказал Олег. — Надо бы сдать куда-нибудь. В милицию идти боюсь. Прискребутся ещё. Может быть вы примете? Пожалуйста, Григорий Степанович. Избавиться хочу.
— Не надо избавляться, — сказал Григорий Степанович. — Оставь себе на память. Оформим его как именной подарок от командира полка за блестяще проведённую операцию. Тем более, что он достался тебе именно в этой операции. Я договорюсь с начальником милиции. Он даст официальное разрешение на ношение личного оружия. Не переживай. Этот вопрос уладим.
Обед с чаепитием и беседой длился часа полтора. Олег подробно отвечал на все вопросы, рассказал о своей жизни в Зорино. Оказалось, что Кобанов тоже заядлый рыболов и охотник. Тут уж было о чём побеседовать! Олег пообещал познакомить военкома со своим другом Ромкой Тихоновым, который не возвращается домой без охотничьих трофеев.
После обеда ещё немного посидели на диване, покурили и стали собираться.
Когда приехали в ателье, атмосфера там была совершенно другая. Заведующая, тряся причёской, встретила обоих у порога. Куда-то сразу подевались её солидность и дородство. Суетливо пригласила в свой кабинет. В кабинет надо было идти через цех, и все работницы цеха, молодые и старые, даже привстали со своих рабочих мест, разглядывая во все глаза Осинцева, будто это был не парень из соседнего села, а какое-то необыкновенное чудо с другой планеты. Олегу стало не по себе. Первый раз пригрела славушка. Да так стало жарко, что спина взмокла.
Следом семенили закройщики с заготовками. Вошли в кабинет заведующей.
— Раздевайтесь, — сказала она. — Будем примерять. Начнём с костюма.
Сама подала Олегу пиджак (пока, правда, ещё без рукавов), сама стала одёргивать и разглаживать… Тут же суетился с кусочком мела закройщик. У закройщика выступили мелкие капельки пота на носу и над верхней губой.
— Хорошо, — одобрила заведующая. — Завтра в десять утра вторая примерка. — Давайте пальто.
Когда стали примерять пальто, Кабанов сказал:
— А драп вроде не тот, который мы заказывали.
— Верно, — согласилась заведующая. — Я должна извиниться перед вами. Но объясню в чём дело. У нас оставался небольшой кусок этого драпа. Я думала, его не хватит, и поэтому не показала вам. А когда прикинули, к счастью хватило.
Заведующая с улыбкой отошла на два шага назад, разглядывая отливающий блеском тёмно-коричневый драп самого высшего качества.
— Вот ещё бы шапку хорошую к этому пальто.
— Да, — согласился Кабанов. — Ни мешало бы.
— Я знаю где за безналичный расчёт можно приобрести новую ондатровую шапку, покрашенную в тёмно-коричневый цвет. Как раз под это пальто.
— Где? — спросил военком.
— В милиции. У них на складе есть такая шапка.
— Откуда?
— Оперативным работникам положена штатская одежда. Вот им по разнарядке и прислали. Прислали одну. А начальник милиции, чтобы других не обидеть, никому её не выдаёт. И себе взять стесняется.
— Да ведь у него льда зимой не выпросишь. Он же сам себя посадит за эту шапку.
— Ради такого случая, — заведующая обворожительно улыбнулась, — он не поскупится, я уверена.
— Попробовать позвонить что ли, — нерешительно произнёс подполковник.
— Звоните. Вот телефон.
Военком поднял трубку. Набрал номер.
— Иннокентий Архипович! Здравствуй, дорогой. Кабанов беспокоит. Говорят у тебя на складе есть ондатровая шапка… Ясно что не про мою честь. Я не для себя. Мы тут Осинцева наряжаем, чтобы он выглядел соответственно тем наградам, которые завтра будем ему вручать. Ой, спасибо! Добре, сейчас едем.
— Ну! — воскликнула заведующая. — А я что говорила?
— Не похоже на него, — ответил военком. — Наверно, волк в лесу сдох. А то и целая стая подохла.
… Начальник милиции майор Замковский встретил гостей радушно.
— Так вот ты какой, герой наш! — скаля зубы, воскликнул Замковский и крепко сжал руку Олегу. — Сибиряки в своё время сказали своё веское слово под Москвой и под Сталинградом. И пусть знают наших по всему миру. Всякая нечисть. Давай к нам на оперативную работу. Нам смелые люди во как нужны. — Замковский провёл пальцем по шее. — А что? Пошлём учиться, аттестуем в офицеры, и пойдёшь в гору…
— Мы к тебе не за этим пришли, — сказал Кабанов. — Начал, понимаешь, сразу агитировать. Лучше дай-ка ему официальное разрешение на личное оружие. Командир полка за успешную операцию подарил ему пистолет, а документы потерял где-то.
— Это пожалуйста. Оформим, — сказал Замковский. — Какой системы пистолет?
— Заграничный «браунинг».
— Трофейный?
— Так точно, товарищ майор.
— Оставь армейскую субординацию. Зови меня просто — Иннокентий Архипович. Будем вместе работать — будем друзьями.
— Опять за своё, — сказал Кабанов.
— Так ведь хорошее дело предлагаю. Интересную работу. Перспективы роста неограниченные. Квартиру дадим. В новом доме, со всеми удобствами. Соглашайся. Не раздумывай.
— Извините, Иннокентий Архипович — сказал Олег. — Предложение заманчивое, но я сейчас не могу ответить ничего определённого. Мне надо посоветоваться со своей будущей женой.
— Собрался жениться? Прекрасно. Вас двое будет или есть родственники?
— У меня дед, а у неё дочка от первого брака.
— Значит, четверо. Нужна трёхкомнатная. Хорошо, завтра пойду в исполком с заявкой на трёхкомнатную квартиру.
— Ну ты и мастак вербовать себе кадры, — сказал Кабанов.
— А что, скажешь плохое предложение? Нигде, ни в какой другой организации квартиру сразу не дадут. Только в милиции.
— Не темни, Иннокентий Архипович. Ему дадут везде. И в первую очередь.
— А работать где? Бухгалтером-ревизором в ОРС'е? Не там, а вот где, у нас настоящая мужская работа. — Хорошо, — согласился Олег. — Мы посоветуемся, и я скоро скажу вам ответ.
— Когда конкретно?
— На той неделе приеду регистрировать «браунинг», и, думаю, к тому времени будет уже ясно.
— Шапку давай, — сказал Кабанов.
— Какой размер носишь? — спросил Замковский, обратившись к Олегу.
— Пятьдесят семь, пятьдесят восемь.
— У моей как раз пятьдесят восьмой размер. — Замковский вынул из стола шапку, — Забирай.
— Сколько буду должен? — спросил Олег.
— Нисколько. Сактируем как премию лучшему бригадмильцу и дружиннику района за «смелость при задержании особо опасного преступника. На твоём счету есть хоть один задержанный душман?
— Есть, — ответил за Олега Кабанов. — Девяносто семь душманов взял в плен и обезоружил гвардии сержант Осинцев.
— Ой-ё-ей! — схватился за голову Замковский. — Только к нам! На работу только к нам в милицию!
Наконец выбрались из шумного кабинета. Поехали в райком партии. Олег держал в руках «премию за смелость». Не нравилась ему вся эта затянувшаяся процедура с одеванием. Но понимал: надо. Завтра ни что не должно омрачить праздничное настроение людей, которые соберутся в Доме культуры.
Олег напрасно всё время пытался спрятать под сиденье свои ноги. Кабанов давно заметил, что ботинки не соответствуют должному уровню, и теперь, когда ехали в райком партии, сказал:
— Сейчас в приёмной у Колосова возьмём сорочку с галстуком и поедем в военкомат. Я выпишу со склада новые офицерские туфли. Коричневые. У тебя какой размер обуви?..
V
После торжественного вечера Олег с орденами и золотой звездой на груди вернулся в Зорино поздно ночью. Он приехал на служебном автобусе вместе с односельчанами, которые были приглашены на вечер (Колосов не забыл про зоринцев — послал телефонограмму, и они приехали во главе с председателем поселкового совета). Автобус подвёз Олега к самому дому. Удивился, что в первом часу ночи во всех окнах свет. Оказывается, дома никто не спал. Ждали героя, чтобы посмотреть на награды.
Олег вошёл в дом с чемоданом, в котором была старая одежда. Поставил чемодан у дверей.
— Здравствуйте, Августа Петровна. Анечка, а ты чего не спишь? — Олег погладил её по головке. — Здорово, дед.
— Здорово, коль не шутишь. — Дед сидел на табуретке возле печки и вязал сеть. Отложил работу в сторону. — Ну, атаман, кажи грудь.
— Да я уж устал от этого, — сказал Олег, снимая новую шапку и пальто. — Всем покажи. Каждый пощупать хочет.
Августа Петровна, увидев Олега в новом шикарном костюме с наградами, сверкающими золотом и платиной, ахнула.
— Ну вот, дед, смотри. — Олег подошёл вплотную к старику.
Дед Илларион приподнялся с табуретки, внимательно стал разглядывать ордена. Взял в руки. Пощупал.
— Красивый, — сказал и пошамкал губами, шевеля при этом кудлатой сивой бородой.
Августа Петровна и её дочь, подойдя к Олегу, тоже с любопытством рассматривали награды.
— Это афганский? — спросила Августа Петровна, трогая руками.
— Да, это афганский орден, — ответил Олег. Девочка стала дёргать за подол Августу Петровну.
Однако мать словно не слышала. Увлеклась орденами и медалью «Золотая Звезда».
— Вот уж не думала, что смогу когда-нибудь подержать в руках эту штуку. — Августа Петровна щупала медаль. — В кино-то редко приходится видеть. А тут натуральная. Надо же.
— Мам, а мам! — Анечка дёргала мать за подол. — Я тоже хочу.
Олег взял девочку на руки.
— Ну посмотри, маленькая, посмотри. Потрогай, если хочешь.
Малышка схватила ордена обеими ручонками. Золотая медаль её почему-то не интересовала.
Дед, кряхтя, подошёл к буфету, вынул бутылку водки.
— Давай обмоем.
— Ты что, дедка! Поздно уже.
— Давай-давай! По стопке. На сон грядущий. Иначе не усну.
— Я водку терпеть не могу, — сказала Августа Петровна. — Но по такому поводу даже я, грешным делом, выпила бы.
— Ну, раз так, — сказал Олег.
На столе в миг появились давно приготовленные закуски.
— По обычаю или как? — спросил Олег. — Если по обычаю, то надо снимать их и на дно стакана.
— Ни в коем случае! — запротестовала Августа Петровна. — Портить такую красоту. Вы что!
Олег согласился и оставил награды на пиджаке. Выпили, закусили, поговорили и стали расходиться по своим местам.
Когда Августа Петровна и её дочь скрылись за дверью, Олег вынул из чемодана свои вещи и быстро переоделся. Все новое спрятал в шкаф.
— Я, дедка, пойду.
— Иди, если стосковался. А чего не при орденах?
— Завтра покажу.
… Антонина Леонтьевна на ночь запирала калитку ограды на засов, и Олег пробирался к её дому по проторённой дорожке огородами. Легонько постучал в окно. Тут же зажёгся ночной светильник. Олег бегом на крыльцо. Прямо в сенях обнял Антонину Леонтьевну и держал в объятьях до тех пор, пока она не задрожала от холода. Вместе с ней задрожал и он. В этот раз он долго не мог успокоиться. В спальне не смотря на просьбы Антонины Леонтьевны говорить о любви потише и не скрипеть кроватью, проявлял свои чувства особенно бурно. Наконец, удовлетворённый как никогда, блаженно улыбнулся, ещё разок поцеловал Антонину Леонтьевну в щёчку и притих под одеялом, готовясь ко сну. Антонина Леонтьевна ткнула его под бок.
— Что ж не при параде? — спросила она, глядя на брошенные как попало на спинку стула свитер и брюки.
— Ты уже в курсе?
— Как же я не буду в курсе, если все село только об этом и говорит.
— Хочешь посмотреть какой я при полном параде?
— Другие же видели. А я что хуже всех?
— Ты Тонечка, лучше всех. — Олег обнял её и ткнулся носом в чёрные, как смоль разбросанные по подушке волосы, запах которых дурманил его постоянно. — Завтра предстану перед тобой действительно в полном параде. Мне не хватало одной важной детали — гвардейского значка. Он где-то в тумбочке. Надо найти и привинтить.
— Интересно, , как ты представляешь себе дальнейшие наши отношения?
— Жениться хочу на тебе. Я об этом уже говорил.
— Ты ненормальный? На меня итак уже все смотрят как на волчицу, будто я задавила корову или лошадь. Представляю что будет, если поженимся.
— А мы уедем в Троицк — подальше от всех этих сплетен. Начальник милиции предложил мне работу и трёхкомнатную квартиру в новом доме. Поедем, Тонечка, в Троицк! Давай рискнём! Чего нам терять? Лесопилку да амбулаторию (Антонина Леонтьевна работала медсестрой в амбулатории). Решай, и я сразу звоню начальнику милиции, чтобы готовил квартиру.
— Начальник милиции — Замковский?
— Он самый. Иннокентий Архипович. Откуда знаешь его?
— Он приезжал арестовывать моего мужа. И допрашивал меня долго-долго.
Олег притих. Призадумался. Молвил нерешительно:
— Он многих допрашивает. Может тебя уже и забыл теперь.
— Как же! Забыл. Всё время смотрел на меня как кот. Все так и норовил заглянуть под подол юбки.
— Что это был за допрос? — возмутился Олег.
— А меня и следователь прокуратуры точно так же допрашивал.
— Представляю, какие были у них протоколы.
— В протоколах все нормально. Ничего лишнего.
— Как же нам быть насчёт милиции?
— Никак. На кой она тебе сдалась — милиция? Перед тобой теперь все двери открыты. Учиться надо. Карьеру делать.
— Нет, Тонечка. Никакая учёба, никакая карьера мне тебя не заменят. Где будешь ты, там буду всегда и я. Это для меня ясно как божий день. Поскольку милицейский вариант отпадает, будем жить здесь. Завтра я перееду к тебе насовсем. Не возражаешь? В конце-то концов, сколько мы будем прятаться? Все равно все знают.
— Ладно. Спи. Утро вечера мудрёнее. — Антонина Леонтьевна погасила светильник.
Утром как только Ленка ушла в школу, Олег отправился домой. Переоделся в новый костюм с наградами, привинтил гвардейский значок, набросал в чемодан все свои пожитки и сказал деду:
— Я, наверное, перееду, от тебя, дедка.
— Куда?
— На новое место жительства.
— Далёко?
— Недалечко. Всего два дома отсюда.
— А, вон оно что. К Тоньке. Ну, езжай, коли так приспичило. Прямо сейчас?
— Сейчас пока пойду окончательно договариваться. Олег надел новые туфли, новое пальто и шапку и пошёл свататься. Антонина Леонтьевна не проявила никаких восторгов ни по поводу обнов, ни по поводу наград. Лишь на золотую звезду Героя посмотрела пристально и как-то странно, как хищница, скрадывающая добычу. Состоялся короткий, но важный разговор.
— Чемодан я уже собрал, — сказал Олег. — Как говорится, голому собраться — только подпоясаться.
— — Господи. — Антонина Леонтьевна тяжко вздохнула и стала собирать на стол, чем богата.
— Мужик я крепкий, здоровый. Силёнка есть. В хозяйстве пригожусь. — Олег, перечислял свои достоинства, улыбался как дитё малое.
— Мужик, — хмыкнула Антонина Леонтьевна. — Был бы мужик, тогда бы и разговор совсем другой.
— Ничего, через год-другой возмужаю. — Ну так я иду за чемоданом.
— Садись чай пить.
— Сначала принесу чемодан. Я быстро.
— Неси, чёрт с тобой.
Олег взметнул кверху сжатые кулаки, тяжёлые как кувалды:
— Ура! — ликовал он. — Победа! Бросился бежать.
— Пальто одень! — крикнула Антонина Леонтьевна. — Дуралей.
Вечером, вернувшись с работы, Олег стал настаивать, чтобы Антонина Леонтьевна скорее оформила развод и зарегистрировала брак с ним.
— С этим подождём, — сказала она. — Спешить некуда.
Олегу такой ответ не понравился. Он во что бы то ни стало хотел полной победы и как можно скорее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49