Ты знаешь, что мне нужно. Прошлый раз ты ловко одурачила меня своей Эльвирой, но теперь я знаю – ты и она одно целое. Или ты отдаешь мне Осколки, или...
– Но я...
Селены все еще с трудом осознавала происходящее. Это казалось каким-то дурным сном. Смерть Роланда, Ингельд...
– Я не знаю... – прошептала она. – Я не умею...
– Ну, это не проблема. Я что-нибудь придумаю. Главное – ты должна дать свое согласие.
– Я не знаю...
– Посмотри на своих друзей, Селена, – Ингельд обвел вокруг себя рукой. – Посмотри внимательно. Все они ждут твоего решения. Потому что их жизнь зависит только от тебя. Понимаешь меня?
Селена испуганно распахнула глаза. Капельки пота проступили на ее лице и поползли вниз, оставляя за собой блестящие полосы, словно Селена плакала. Но она не плакала. Она все еще не верила происходящему.
– Я знаю, ты не боишься смерти, ты уверена, что Господь защитит тебя, хотя сейчас тебя скорее защищает сам Сатана, – Ингельд рассмеялся. – Но как насчет твоих друзей? Готова ли ты пожертвовать ими?
Ингельд шагнул к неко и медленно провел рукой по спине Ири.
– Ты, наверное, знаешь, Селена, когда-то эти неко были со мной. Когда я был еще человеком. Они любили меня и я любил их, – рука Ингельда опустилась ниже и стала поглаживать ягодицы Ири. – Им нравилось, как я любил их.
Глаза Селены распахнулись до предела. Дурной сон продолжался. Всего этого не могло быть. Роланд не мог погибнуть. А этот Ингельд только иллюзия, ей нужно всего лишь проснуться...
– Я знаю, они и сейчас жаждут этого, но вот вопрос – понравится ли им любить бога? Любовь бога не знает человеческих ограничений. Любовь бога как океан, который может быть тихим и ласковым, но может превратиться в смерть.
– Я не понимаю... – прошептала Селена. – Я... Я...
– Если ты думаешь, что они умрут также легко как твой Роланд, ты ошибаешься.
– Я не могу больше... Я должна проснуться... Ты просто сон...
Улыбка исчезла с лица Ингельда, а глаза его как будто залило раскаленной добела сталью.
– Проклятие! – рявкнул он. – Ты спятила? Ты что, ничего не слышала из того, что я сказал?
– Это сон... – бормотала она. – Только сон...
Перекошенное яростью лицо Ингельда разгладилось, но в глазах по-прежнему сверкала сталь.
– Все нужно делать самому, – вздохнул он и поманил Селену пальцем. – Подойди ко мне, девочка, обещаю, мы покончим с этим делом довольно быстро.
Селена шагнула вперед, завороженно глядя в его горящие глаза. Особенно яркие на фоне его залитой кромешным мраком фигуры. Черный силуэт Ингельда будто закрыл собой полмира и Селене стало казаться, что ее затягивает в бездонную бездну. Бездну, из которой на нее пристально смотрели чьи-то обжигающе ледяные глаза.
А потом все кончилось также внезапно как и началось. Яркая вспышка заставила ее зажмуриться, а когда Селена открыла глаза, первое, что она увидела было изумленное лицо Ингельда. А чуть ниже – торчащее из его груди лезвие карнелийского меча, окутанное золотистой аурой.
А затем лезвие исчезло. Ингельд резко обернулся, захрипел и упал на колени. Тогда только Селена наконец поняла, откуда взялся этот меч.
Прямо напротив девушки стоял Роланд. Целый и невредимый. С мечом в руках. С самым заурядным карнелийским мечом. Уже безо всякого свечения.
Селена же словно превратилась в камень. Она не могла ни шевельнуться, ни вымолвить слова. Просто стояла и смотрела, боясь поверить собственным глазам.
Глава тридцать первая
1
В пещере трещал костерок, над которым весело булькал и пузырился котелок с каким-то густым варевом. Рядом, на небольшой деревянной колоде сидел Отшельник и с трудом ворочал в котелке ложкой.
Взгляд Ингельда с жадностью обежал всю пещеру, но, не обнаружив ничего примечательного, помимо сушеных трав, вернулся к Отшельнику.
Что-то мешало Ингельду начать разговор. Он так рвался сюда, он так страстно хотел оказаться здесь, чтобы разрешить все сомнения и наконец исполнить свое давнее желание, но... Он думал стоит попасть сюда и все выйдет само собой, но сейчас он не мог связать и двух слов. Как будто какая-то сила сдавила ему горло.
– Я ждал тебя, – тихо сказал Отшельник, не отрывая взгляда от варева.
Ингельд откашлялся и с трудом выдавил:
– Ждал? Меня?
– Тебя или кого-то еще, – Отешльник пожал плечами, по-прежнему не оглядываясь. – Кого-то, кому понадобится Осколок.
– Какой Осколок?
– Ты ведь пришел за этим, не так ли?
Покряхтывая, Отшельник поднялся, снял со стены какую-то вещь, обернутую в грязные тряпицы. Ингельд затаил дыхание. Все в Карнелии знали, что Отшельник хранит некую необычайно древнюю вещь, заключающую в себе могущественную магию. Но никто еще не мог похвастаться, что видел ее. И вот сейчас...
Отшельник долго разворачивал тряпицы и наконец на свет появился небольшой, с локоть, рог, сверкающий белоснежной чистотой. Ингельд испытал было легкое разочарование, но уже через миг ощутил как между ним и рогом что-то произошло. Что-то такое, что заставило его невольно податься вперед, пожирая его взглядом.
Наблюдавший за ним Отшельник хмыкнул, присел на свой чурбан, и воткнул рог в другую колоду. Ингельд следил за рогом как завороженный. От него словно исходила какая-то сила, и Ингельд впитывал ее с жадностью, взахлеб, словно дорвавшийся до воды путник после перехода через пустыню.
– Значит, время и впрямь пришло, – заметил Отшельник.
Ингельд с трудом оторвал от рога взгляд и перевел его на Отшельника.
– Какое время, старик? – севшим голосом спросил он. – О чем ты бормочешь?
– Ты знаешь о чем я говорю, – пожал плечами Отшельник.
Он зачерпнул ложкой варево, старательно подул на него, попробовал и удовлетворенно крякнул.
– В самый раз, – заметил он. – Надеюсь, мой юный друг, ты позволишь мне пообедать?
– Я не понимаю тебя, старик, – нахмурился Ингельд.
Отшельник голой рукой снял котелок с огня, поставил на землю перед собой и стал есть, косо поглядывая на Ингельда.
– Старик! – повысил голос Ингельд. – Ты не мог бы объяснить мне, что здесь происходит?
– Мог бы, а зачем?
Ингельд бросил взгляд на рог, затем на Отшельника.
– Так я могу забрать эту вещь? – он облизнул вдруг пересохшие губы.
– Безусловно. Только позволь мне доесть этот прекрасный суп. Хотелось бы, знаешь, перед смертью вкусить...
– Перед смертью? О чем ты?
– О тебе. Я буду первой твоей жертвой. Дети, те, которых ты привел на посвящение, будут следующими...
– Что ты несешь! Какие жертвы? – Ингельд ощутил гнев. – Ты спятил, старик, мне не нужны жертвы, я и так потерял слишком многих! Потому-то я сюда и пришел!
– Жертвы нужны ему, – Отшельник махнул ложкой в сторону Рога. – В таких случаях всегда нужны жертвы.
– В каких случаях?
Ингельд испытал острейшее желание разрубить Отшельника надвое. Его непонятная болтовня раздражала Ингельда.
– Этот Рог – Осколок Дьявола, надеюсь, ты слышал об этой истории? Слышал? Вот и хорошо, не люблю много говорить.
– Старик, ты хоть знаешь зачем мне этот Рог?
– Конечно, – старик кивнул. – Ты хочешь принести людям и Измененным мир, не так ли? Мир и счастье, так?
– Откуда ты... – потрясенно отозвался Ингельд.
– Не ты первый, не ты последний. Многие империи создавались с такой же целью.
– Я не думал об империи, но если нужно, – Ингельд пожал плечами. – Все, что я хочу – это прекратить эту бессмысленную войну. Знаешь, старик, я убил своего первого врага в десять лет. А днем раньше я потерял своего лучшего друга. И я до сих пор теряю друзей. Год за годом. День за днем.
Ингельд замолчал.
– Ты понимаешь меня, старик? Я воюю уже пятнадцать лет. И каждый год теряю своих близких. И я давно уже не могу понять, ради чего продолжается эта война? Почему Измененные и мы не можем жить в мире? Почему, старик? – Ингельд почти кричал.
– Если ты устал от войны, почему воюешь? – тихо спросил Отшельник. – Почему ты не ушел в Отшельники, как я? Источник и причина войны в наших душах, разве ты не знаешь этого? Пока нас переполняет ярость и гнев, война будет продолжаться...
– О чем ты говоришь, старик? Ты предлагаешь мне лечить мою собственную душу? В то время как мои соплеменники будут умирать от ран в Сумеречном лесу, ты предлагаешь мне отсиживаться в пещере?
Отшельник отставил опустевший котелок.
– Ты не услышал меня. Но я не удивлен. Рог твой. Но прежде ты должен узнать кое-что. Ты не первый, кто решил сорвать Святую Печать. Впервые это случилось почти пятьдесят лет назад. И все мы, Хранители Святых Печатей, почувствовали это. Хотя мы и жили в разных местах, мы могли общаться меж собой, и мы могли вместе противостоять Нечистому. Но когда была сорвана Первая Печать, мы стали каждый сам по себе. Нам пришлось тяжело. Многие не выдержали. А я... Я стал слабее. Жаль, что ты не пришел хотя бы лет двадцать назад.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Тот, кто сломал Первую Печать. Он начал все это. И он все это закончит. Рано или поздно все Осколки попадут к нему. Ты – только звено в цепи. Впрочем, это уже не имеет значения... Осталось лишь одно действительно важное – те дети, что ждут тебя внизу. Готов ли ты пожертвовать ими ради своих иллюзий?
Ингельд отшатнулся как от удара.
– Я не собираюсь приносить никого в жертву, старик! Хватит меня стращать! Отдай мне Рог и я уйду!
– Я уже сказал – Рог твой. Но если ты возьмешь его – ты обречешь детей на смерть.
Несколько минут Ингельд и Отшельник буравили друг друга тяжелыми взглядами. Наконец Ингельд отвернулся и шагнул к Рогу.
– Пусть так, старик, – глухо сказал он. – Но, прекратив войну, я спасу куда больше жизней.
Едва он приблизился к Рогу, тот задрожал, вырвался из колоды и ринулся к Ингельду. Тот, улыбнувшись, подставил ладонь, но Рог на огромной скорости обогнул протянутую руку и вонзился Ингельду в грудь. Карнелиец ощутил как что-то острое кольнуло в сердце, но, не успел он удивиться или испугаться, как боль исчезла, а затем Рог стал таять, тоненькой струйкой вливаясь в грудь.
А затем в глазах Ингельда вскипела сталь. Отшельник молча поднялся и преградил карнелийцу выход. Он знал – даже с многовековым воинским опытом ему не одолеть избранника Рога. Но он знал также, что иначе – нельзя.
2
Воспоминания схлынули и Ингельд очнулся. Он лежал на земле, придерживая рукой кровоточащую рану на груди. Боль была почти такая же как в тот памятный день, вот только на этот раз она не спешила исчезнуть.
Кто-то поднял ему голову, аккуратно уложил на колени. Ингельд с трудом разлепил веки и наткнулся на взгляд Роланда. Взгляд, в котором больше не было прежней ненависти, а было понимание и сочувствие. И еще Ингельд вдруг понял, что Роланд видел то же, что и он – тот день, и ту пещеру.
– Ты... Ты видел это?
– Да. Я видел, – еле слышно прошептал Роланд. – Я понимаю твою боль, брат. Но так нельзя было...
– Заткнись! – Ингельд скривился. – Это ведь Меч Господа, верно? Как я сразу... Из-за него я провалялся несколько лет. А ты... Ты даже ничего не понял.
– Ингельд...
– Помолчи! Дай мне руку!
Роланд стиснул протянутую руку Ингельда.
– Теперь это на тебе! Прощай...
По телу Роланда пробежала странная дрожь, мелькнула страшная догадка, и Роланд попытался отдернуться, но было уже поздно. Тело Ингельда распадалось, осыпаясь черным пеплом, но Роланд этого уже не видел.
В глазах вовсю полыхали разноцветные огни, тело трясло и бросало то в жар, то в холод, градом катился пот. Выронив меч и обхватив голову руками, Роланд с рычанием подскочил и побежал прочь от останков Ингельда. Ему показалось, что это может помочь, что та дрянь, что жила все эти годы в брате, не сможет завладеть им.
Шатаясь и мыча от боли, он прошел несколько шагов, но затем ноги подкосились и Роланд едва не ткнулся лицом в пепел. Уперся руками в землю, а затем его стало выворачивать наизнанку.
Когда тошнота и лихорадка отпустили, и Роланд наконец поднялся на ноги, вокруг него кольцом стояли все – Селена, Кира, Ральф, Мара, Зарель. И все они пялились на него как на ожившего покойника. Впрочем, подумалось ему, наверное, так оно и есть.
Взгляд Роланд скользнул в сторону. Там, на том самом месте, где только что лежал умирающий Ингельд, стояли на коленях двое – Инелия и Ирия. И по лицам их струились слезы. Вытирая глаза, неко вглядывались в пепел, словно надеялись угадать, что именно осталось от Ингельда, а что от сгоревших тварей...
На плечо Роланда вскочил Тирри и запищал что-то радостно невнятное.
– Все хорошо, Тирри, – Роланд погладил его. – Но вам, ребята, лучше не подходить ко мне. Ингельд передал мне... Передал мне часть этого...
Он не договорил. К нему на грудь с криком метнулась Кира, обливаясь слезами. Шагнувший было следом Ральф, увидев такое, махнул рукой и обнял Мару.
Взгляд же Роланда не отрывался от Селены. Девушка стояла на прежнем месте и выражение лица ее ничуть не изменилось. Роланд смущенно улыбнулся и тогда только Селена сорвалась с места.
Кира тотчас же хотела отстраниться, но Роланд не отпустил и вскоре на груди карнелийца ревели обе девушки.
– Никогда не понимал женщин, – проворчал Ральф. – Им бы следовало рыдать когда его убили.
– Хочешь совет, Ральф? – повернулся к нему Зарель, на его лице играла усмешка.
– Чего еще? – нахмурился Ральф.
– Ты бы присматривал за своей Марой, друг, – сказал Зарель. – Наш-то карнелиец парень не промах.
3
– Ничего особенного я не помню.
Роланд поворошил костер, который выплеснул в темнеющее небо сноп искр. Выбравшись за пределы огромного пепелища, оставшегося от орды монстров, они устроили привал и теперь все с нетерпением поглядывали на карнелийца.
Откровенно говоря, ему не хотелось ничего рассказывать. Все происшедшее с ним казалось настолько заурядным, что интерес друзей был ему непонятен.
– Ничего особенного, – повторил он. – Я почувствовал боль в сердце, а потом все исчезло в полной темноте. Как будто наступила ночь. Не знаю, сколько прошло времени, но затем я увидел свет вдалеке. Очень яркий и манящий. Ну, я и пошел к нему. А когда приблизился – увидел меч. Мой меч, только вокруг клинка полыхала легкая золотистая аура. Честно говоря, я не очень-то задумывался над происходящим. Можно сказать, все получилось само собой. Я увидел меч и взял его. Вот и все.
– И все? – изумилась Кира. – Все-все? Больше ничего не было?
Роланд виновато развел руками.
– Едва коснулся меча, очнулся там же где лежал. Живой и здоровый, даже здоровее прежнего – ничего не болит, не ноет, на теле ни одной раны. В руке мой меч, такой как там, в темноте – с аурой вокруг лезвия. Ну, а дальше вы знаете.
Рассказывать о том, что случилось в прошлом Ингельда, Роланд не стал. Это уже не имело никакого значения.
– Меч Господа, – задумчиво сказала Кира. – Никогда не думала, что он существует. Неужели он теперь всегда будет внутри тебя?
– Откуда мне знать? Признаться, меня куда больше беспокоит то, что передал мне Ингельд.
– Не думаю, что тебе следует тревожиться о мече, – тихо сказала Селена. – Если этот меч действительно Меч Господа, он способен защитить тебя.
– Хм, но тогда почему бы ему вовсе не уничтожить эту проклятую частичку дьявола?
– Потому что для этого ты должен захотеть это сделать.
– Но я хочу.
Он бросил взгляд на Селену, но девушка избегала смотреть ему в глаза. А ведь еще несколько минут назад казалось, что она стала другой, и Роланд подумал было, что у него все-таки есть шанс, но... Судя по всему, девушка уже стыдилась своих недавних слез.
Роланд вдруг ощутил, что равнодушие Селены больше его не ранит. Как будто он свыкся с этим. Примирился с ее потерей. Совсем как тогда, десять лет назад.
Воспоминание о Тие нахлынуло и тут же ушло, не оставив привычной горечи. Роланд нахмурился – что же с ним такое? Откуда эта апатия? Неужели смерть Ингельда так подействовала на него?..
– Все не так просто, – вмешалась Кира. – Твое желание должно исходить из сердца, а не из ума. Это очень сложно. Ты же видел, Роланд, во что превратились Хранители, а они ведь подбирались из числа святых, ну, или отличившихся аскезой монахов, так ведь, Селена?
– В Священном Писании сказано – «праведные мужи»...
– Вот-вот, – улыбнулась Кира. – Святые, кто же еще? Но ведь и они не устояли перед искушением.
– Вы меня успокоили, – усмехнулся Роланд. – А ведь я даже не знаю, что это за Осколок. Правда, он был похож на рог...
– Это и есть Рог, – уверенно сказала Селена.
– Откуда ты можешь это знать?
– Просто знаю, – Селена пожала плечами. – Думаю, потому что во мне их уже четыре.
– Один из Осколков был уничтожен Мечом Господа в Разломе, – задумчиво сказал Ральф, – получается, остался только один – Хвост или Сердце. Где же искать того, кто владеет этим последним Осколком?
– Кто бы и где бы он ни был, скоро мы с ним встретимся, – сказал Роланд. – Уверен, что Осколки притягиваются друг к другу.
– Не знаю насчет Осколков, но, как маг с большим опытом, – с улыбкой заметила Кира, – могу сказать, что этот последний сам будет искать нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Но я...
Селены все еще с трудом осознавала происходящее. Это казалось каким-то дурным сном. Смерть Роланда, Ингельд...
– Я не знаю... – прошептала она. – Я не умею...
– Ну, это не проблема. Я что-нибудь придумаю. Главное – ты должна дать свое согласие.
– Я не знаю...
– Посмотри на своих друзей, Селена, – Ингельд обвел вокруг себя рукой. – Посмотри внимательно. Все они ждут твоего решения. Потому что их жизнь зависит только от тебя. Понимаешь меня?
Селена испуганно распахнула глаза. Капельки пота проступили на ее лице и поползли вниз, оставляя за собой блестящие полосы, словно Селена плакала. Но она не плакала. Она все еще не верила происходящему.
– Я знаю, ты не боишься смерти, ты уверена, что Господь защитит тебя, хотя сейчас тебя скорее защищает сам Сатана, – Ингельд рассмеялся. – Но как насчет твоих друзей? Готова ли ты пожертвовать ими?
Ингельд шагнул к неко и медленно провел рукой по спине Ири.
– Ты, наверное, знаешь, Селена, когда-то эти неко были со мной. Когда я был еще человеком. Они любили меня и я любил их, – рука Ингельда опустилась ниже и стала поглаживать ягодицы Ири. – Им нравилось, как я любил их.
Глаза Селены распахнулись до предела. Дурной сон продолжался. Всего этого не могло быть. Роланд не мог погибнуть. А этот Ингельд только иллюзия, ей нужно всего лишь проснуться...
– Я знаю, они и сейчас жаждут этого, но вот вопрос – понравится ли им любить бога? Любовь бога не знает человеческих ограничений. Любовь бога как океан, который может быть тихим и ласковым, но может превратиться в смерть.
– Я не понимаю... – прошептала Селена. – Я... Я...
– Если ты думаешь, что они умрут также легко как твой Роланд, ты ошибаешься.
– Я не могу больше... Я должна проснуться... Ты просто сон...
Улыбка исчезла с лица Ингельда, а глаза его как будто залило раскаленной добела сталью.
– Проклятие! – рявкнул он. – Ты спятила? Ты что, ничего не слышала из того, что я сказал?
– Это сон... – бормотала она. – Только сон...
Перекошенное яростью лицо Ингельда разгладилось, но в глазах по-прежнему сверкала сталь.
– Все нужно делать самому, – вздохнул он и поманил Селену пальцем. – Подойди ко мне, девочка, обещаю, мы покончим с этим делом довольно быстро.
Селена шагнула вперед, завороженно глядя в его горящие глаза. Особенно яркие на фоне его залитой кромешным мраком фигуры. Черный силуэт Ингельда будто закрыл собой полмира и Селене стало казаться, что ее затягивает в бездонную бездну. Бездну, из которой на нее пристально смотрели чьи-то обжигающе ледяные глаза.
А потом все кончилось также внезапно как и началось. Яркая вспышка заставила ее зажмуриться, а когда Селена открыла глаза, первое, что она увидела было изумленное лицо Ингельда. А чуть ниже – торчащее из его груди лезвие карнелийского меча, окутанное золотистой аурой.
А затем лезвие исчезло. Ингельд резко обернулся, захрипел и упал на колени. Тогда только Селена наконец поняла, откуда взялся этот меч.
Прямо напротив девушки стоял Роланд. Целый и невредимый. С мечом в руках. С самым заурядным карнелийским мечом. Уже безо всякого свечения.
Селена же словно превратилась в камень. Она не могла ни шевельнуться, ни вымолвить слова. Просто стояла и смотрела, боясь поверить собственным глазам.
Глава тридцать первая
1
В пещере трещал костерок, над которым весело булькал и пузырился котелок с каким-то густым варевом. Рядом, на небольшой деревянной колоде сидел Отшельник и с трудом ворочал в котелке ложкой.
Взгляд Ингельда с жадностью обежал всю пещеру, но, не обнаружив ничего примечательного, помимо сушеных трав, вернулся к Отшельнику.
Что-то мешало Ингельду начать разговор. Он так рвался сюда, он так страстно хотел оказаться здесь, чтобы разрешить все сомнения и наконец исполнить свое давнее желание, но... Он думал стоит попасть сюда и все выйдет само собой, но сейчас он не мог связать и двух слов. Как будто какая-то сила сдавила ему горло.
– Я ждал тебя, – тихо сказал Отшельник, не отрывая взгляда от варева.
Ингельд откашлялся и с трудом выдавил:
– Ждал? Меня?
– Тебя или кого-то еще, – Отешльник пожал плечами, по-прежнему не оглядываясь. – Кого-то, кому понадобится Осколок.
– Какой Осколок?
– Ты ведь пришел за этим, не так ли?
Покряхтывая, Отшельник поднялся, снял со стены какую-то вещь, обернутую в грязные тряпицы. Ингельд затаил дыхание. Все в Карнелии знали, что Отшельник хранит некую необычайно древнюю вещь, заключающую в себе могущественную магию. Но никто еще не мог похвастаться, что видел ее. И вот сейчас...
Отшельник долго разворачивал тряпицы и наконец на свет появился небольшой, с локоть, рог, сверкающий белоснежной чистотой. Ингельд испытал было легкое разочарование, но уже через миг ощутил как между ним и рогом что-то произошло. Что-то такое, что заставило его невольно податься вперед, пожирая его взглядом.
Наблюдавший за ним Отшельник хмыкнул, присел на свой чурбан, и воткнул рог в другую колоду. Ингельд следил за рогом как завороженный. От него словно исходила какая-то сила, и Ингельд впитывал ее с жадностью, взахлеб, словно дорвавшийся до воды путник после перехода через пустыню.
– Значит, время и впрямь пришло, – заметил Отшельник.
Ингельд с трудом оторвал от рога взгляд и перевел его на Отшельника.
– Какое время, старик? – севшим голосом спросил он. – О чем ты бормочешь?
– Ты знаешь о чем я говорю, – пожал плечами Отшельник.
Он зачерпнул ложкой варево, старательно подул на него, попробовал и удовлетворенно крякнул.
– В самый раз, – заметил он. – Надеюсь, мой юный друг, ты позволишь мне пообедать?
– Я не понимаю тебя, старик, – нахмурился Ингельд.
Отшельник голой рукой снял котелок с огня, поставил на землю перед собой и стал есть, косо поглядывая на Ингельда.
– Старик! – повысил голос Ингельд. – Ты не мог бы объяснить мне, что здесь происходит?
– Мог бы, а зачем?
Ингельд бросил взгляд на рог, затем на Отшельника.
– Так я могу забрать эту вещь? – он облизнул вдруг пересохшие губы.
– Безусловно. Только позволь мне доесть этот прекрасный суп. Хотелось бы, знаешь, перед смертью вкусить...
– Перед смертью? О чем ты?
– О тебе. Я буду первой твоей жертвой. Дети, те, которых ты привел на посвящение, будут следующими...
– Что ты несешь! Какие жертвы? – Ингельд ощутил гнев. – Ты спятил, старик, мне не нужны жертвы, я и так потерял слишком многих! Потому-то я сюда и пришел!
– Жертвы нужны ему, – Отшельник махнул ложкой в сторону Рога. – В таких случаях всегда нужны жертвы.
– В каких случаях?
Ингельд испытал острейшее желание разрубить Отшельника надвое. Его непонятная болтовня раздражала Ингельда.
– Этот Рог – Осколок Дьявола, надеюсь, ты слышал об этой истории? Слышал? Вот и хорошо, не люблю много говорить.
– Старик, ты хоть знаешь зачем мне этот Рог?
– Конечно, – старик кивнул. – Ты хочешь принести людям и Измененным мир, не так ли? Мир и счастье, так?
– Откуда ты... – потрясенно отозвался Ингельд.
– Не ты первый, не ты последний. Многие империи создавались с такой же целью.
– Я не думал об империи, но если нужно, – Ингельд пожал плечами. – Все, что я хочу – это прекратить эту бессмысленную войну. Знаешь, старик, я убил своего первого врага в десять лет. А днем раньше я потерял своего лучшего друга. И я до сих пор теряю друзей. Год за годом. День за днем.
Ингельд замолчал.
– Ты понимаешь меня, старик? Я воюю уже пятнадцать лет. И каждый год теряю своих близких. И я давно уже не могу понять, ради чего продолжается эта война? Почему Измененные и мы не можем жить в мире? Почему, старик? – Ингельд почти кричал.
– Если ты устал от войны, почему воюешь? – тихо спросил Отшельник. – Почему ты не ушел в Отшельники, как я? Источник и причина войны в наших душах, разве ты не знаешь этого? Пока нас переполняет ярость и гнев, война будет продолжаться...
– О чем ты говоришь, старик? Ты предлагаешь мне лечить мою собственную душу? В то время как мои соплеменники будут умирать от ран в Сумеречном лесу, ты предлагаешь мне отсиживаться в пещере?
Отшельник отставил опустевший котелок.
– Ты не услышал меня. Но я не удивлен. Рог твой. Но прежде ты должен узнать кое-что. Ты не первый, кто решил сорвать Святую Печать. Впервые это случилось почти пятьдесят лет назад. И все мы, Хранители Святых Печатей, почувствовали это. Хотя мы и жили в разных местах, мы могли общаться меж собой, и мы могли вместе противостоять Нечистому. Но когда была сорвана Первая Печать, мы стали каждый сам по себе. Нам пришлось тяжело. Многие не выдержали. А я... Я стал слабее. Жаль, что ты не пришел хотя бы лет двадцать назад.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Тот, кто сломал Первую Печать. Он начал все это. И он все это закончит. Рано или поздно все Осколки попадут к нему. Ты – только звено в цепи. Впрочем, это уже не имеет значения... Осталось лишь одно действительно важное – те дети, что ждут тебя внизу. Готов ли ты пожертвовать ими ради своих иллюзий?
Ингельд отшатнулся как от удара.
– Я не собираюсь приносить никого в жертву, старик! Хватит меня стращать! Отдай мне Рог и я уйду!
– Я уже сказал – Рог твой. Но если ты возьмешь его – ты обречешь детей на смерть.
Несколько минут Ингельд и Отшельник буравили друг друга тяжелыми взглядами. Наконец Ингельд отвернулся и шагнул к Рогу.
– Пусть так, старик, – глухо сказал он. – Но, прекратив войну, я спасу куда больше жизней.
Едва он приблизился к Рогу, тот задрожал, вырвался из колоды и ринулся к Ингельду. Тот, улыбнувшись, подставил ладонь, но Рог на огромной скорости обогнул протянутую руку и вонзился Ингельду в грудь. Карнелиец ощутил как что-то острое кольнуло в сердце, но, не успел он удивиться или испугаться, как боль исчезла, а затем Рог стал таять, тоненькой струйкой вливаясь в грудь.
А затем в глазах Ингельда вскипела сталь. Отшельник молча поднялся и преградил карнелийцу выход. Он знал – даже с многовековым воинским опытом ему не одолеть избранника Рога. Но он знал также, что иначе – нельзя.
2
Воспоминания схлынули и Ингельд очнулся. Он лежал на земле, придерживая рукой кровоточащую рану на груди. Боль была почти такая же как в тот памятный день, вот только на этот раз она не спешила исчезнуть.
Кто-то поднял ему голову, аккуратно уложил на колени. Ингельд с трудом разлепил веки и наткнулся на взгляд Роланда. Взгляд, в котором больше не было прежней ненависти, а было понимание и сочувствие. И еще Ингельд вдруг понял, что Роланд видел то же, что и он – тот день, и ту пещеру.
– Ты... Ты видел это?
– Да. Я видел, – еле слышно прошептал Роланд. – Я понимаю твою боль, брат. Но так нельзя было...
– Заткнись! – Ингельд скривился. – Это ведь Меч Господа, верно? Как я сразу... Из-за него я провалялся несколько лет. А ты... Ты даже ничего не понял.
– Ингельд...
– Помолчи! Дай мне руку!
Роланд стиснул протянутую руку Ингельда.
– Теперь это на тебе! Прощай...
По телу Роланда пробежала странная дрожь, мелькнула страшная догадка, и Роланд попытался отдернуться, но было уже поздно. Тело Ингельда распадалось, осыпаясь черным пеплом, но Роланд этого уже не видел.
В глазах вовсю полыхали разноцветные огни, тело трясло и бросало то в жар, то в холод, градом катился пот. Выронив меч и обхватив голову руками, Роланд с рычанием подскочил и побежал прочь от останков Ингельда. Ему показалось, что это может помочь, что та дрянь, что жила все эти годы в брате, не сможет завладеть им.
Шатаясь и мыча от боли, он прошел несколько шагов, но затем ноги подкосились и Роланд едва не ткнулся лицом в пепел. Уперся руками в землю, а затем его стало выворачивать наизнанку.
Когда тошнота и лихорадка отпустили, и Роланд наконец поднялся на ноги, вокруг него кольцом стояли все – Селена, Кира, Ральф, Мара, Зарель. И все они пялились на него как на ожившего покойника. Впрочем, подумалось ему, наверное, так оно и есть.
Взгляд Роланд скользнул в сторону. Там, на том самом месте, где только что лежал умирающий Ингельд, стояли на коленях двое – Инелия и Ирия. И по лицам их струились слезы. Вытирая глаза, неко вглядывались в пепел, словно надеялись угадать, что именно осталось от Ингельда, а что от сгоревших тварей...
На плечо Роланда вскочил Тирри и запищал что-то радостно невнятное.
– Все хорошо, Тирри, – Роланд погладил его. – Но вам, ребята, лучше не подходить ко мне. Ингельд передал мне... Передал мне часть этого...
Он не договорил. К нему на грудь с криком метнулась Кира, обливаясь слезами. Шагнувший было следом Ральф, увидев такое, махнул рукой и обнял Мару.
Взгляд же Роланда не отрывался от Селены. Девушка стояла на прежнем месте и выражение лица ее ничуть не изменилось. Роланд смущенно улыбнулся и тогда только Селена сорвалась с места.
Кира тотчас же хотела отстраниться, но Роланд не отпустил и вскоре на груди карнелийца ревели обе девушки.
– Никогда не понимал женщин, – проворчал Ральф. – Им бы следовало рыдать когда его убили.
– Хочешь совет, Ральф? – повернулся к нему Зарель, на его лице играла усмешка.
– Чего еще? – нахмурился Ральф.
– Ты бы присматривал за своей Марой, друг, – сказал Зарель. – Наш-то карнелиец парень не промах.
3
– Ничего особенного я не помню.
Роланд поворошил костер, который выплеснул в темнеющее небо сноп искр. Выбравшись за пределы огромного пепелища, оставшегося от орды монстров, они устроили привал и теперь все с нетерпением поглядывали на карнелийца.
Откровенно говоря, ему не хотелось ничего рассказывать. Все происшедшее с ним казалось настолько заурядным, что интерес друзей был ему непонятен.
– Ничего особенного, – повторил он. – Я почувствовал боль в сердце, а потом все исчезло в полной темноте. Как будто наступила ночь. Не знаю, сколько прошло времени, но затем я увидел свет вдалеке. Очень яркий и манящий. Ну, я и пошел к нему. А когда приблизился – увидел меч. Мой меч, только вокруг клинка полыхала легкая золотистая аура. Честно говоря, я не очень-то задумывался над происходящим. Можно сказать, все получилось само собой. Я увидел меч и взял его. Вот и все.
– И все? – изумилась Кира. – Все-все? Больше ничего не было?
Роланд виновато развел руками.
– Едва коснулся меча, очнулся там же где лежал. Живой и здоровый, даже здоровее прежнего – ничего не болит, не ноет, на теле ни одной раны. В руке мой меч, такой как там, в темноте – с аурой вокруг лезвия. Ну, а дальше вы знаете.
Рассказывать о том, что случилось в прошлом Ингельда, Роланд не стал. Это уже не имело никакого значения.
– Меч Господа, – задумчиво сказала Кира. – Никогда не думала, что он существует. Неужели он теперь всегда будет внутри тебя?
– Откуда мне знать? Признаться, меня куда больше беспокоит то, что передал мне Ингельд.
– Не думаю, что тебе следует тревожиться о мече, – тихо сказала Селена. – Если этот меч действительно Меч Господа, он способен защитить тебя.
– Хм, но тогда почему бы ему вовсе не уничтожить эту проклятую частичку дьявола?
– Потому что для этого ты должен захотеть это сделать.
– Но я хочу.
Он бросил взгляд на Селену, но девушка избегала смотреть ему в глаза. А ведь еще несколько минут назад казалось, что она стала другой, и Роланд подумал было, что у него все-таки есть шанс, но... Судя по всему, девушка уже стыдилась своих недавних слез.
Роланд вдруг ощутил, что равнодушие Селены больше его не ранит. Как будто он свыкся с этим. Примирился с ее потерей. Совсем как тогда, десять лет назад.
Воспоминание о Тие нахлынуло и тут же ушло, не оставив привычной горечи. Роланд нахмурился – что же с ним такое? Откуда эта апатия? Неужели смерть Ингельда так подействовала на него?..
– Все не так просто, – вмешалась Кира. – Твое желание должно исходить из сердца, а не из ума. Это очень сложно. Ты же видел, Роланд, во что превратились Хранители, а они ведь подбирались из числа святых, ну, или отличившихся аскезой монахов, так ведь, Селена?
– В Священном Писании сказано – «праведные мужи»...
– Вот-вот, – улыбнулась Кира. – Святые, кто же еще? Но ведь и они не устояли перед искушением.
– Вы меня успокоили, – усмехнулся Роланд. – А ведь я даже не знаю, что это за Осколок. Правда, он был похож на рог...
– Это и есть Рог, – уверенно сказала Селена.
– Откуда ты можешь это знать?
– Просто знаю, – Селена пожала плечами. – Думаю, потому что во мне их уже четыре.
– Один из Осколков был уничтожен Мечом Господа в Разломе, – задумчиво сказал Ральф, – получается, остался только один – Хвост или Сердце. Где же искать того, кто владеет этим последним Осколком?
– Кто бы и где бы он ни был, скоро мы с ним встретимся, – сказал Роланд. – Уверен, что Осколки притягиваются друг к другу.
– Не знаю насчет Осколков, но, как маг с большим опытом, – с улыбкой заметила Кира, – могу сказать, что этот последний сам будет искать нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46