.. Но превращает ли это его самого в нациста, подумал Киллгор. Но нет, они не дискриминировали субъектов по расе, религиозным убеждениям или полу. В их работу не вовлекалась политика. Ну, может быть, совсем чуть-чуть, в зависимости от того, как определять этот термин, уж совсем не так, как определял этот термин он. В конце концов, это была наука. Весь Проект основывался на науке и любви к природе. Членами Проекта были люди всех рас и категорий, хотя не так много в отношении к религии, если только не считать религией любовь к природе, которая сама являлась религией в определенном смысле, сказал себе доктор. Да, конечно, это религия!То, что они проделывали на экране, было естественным, или почти естественным — поскольку это было вызвано в значительной степени препаратами, снимающими моральные запреты, — но их поведение было, несомненно, естественно. Такими же были их инстинкты — его стремление как можно больше распространить свое семя и ее желание это семя получить. Киллгор продолжал размышлять — быть хищником и путем хищнического истребления решать, кто будет жить и кто — нет. Эти двое не будут жить, какими бы привлекательными оба ни были, подобно лабораторным крысам, с их забавными белыми волосиками, и забавными розовыми глазками, и забавно дергающимися белыми усиками. Ведь никто из них не проживет долго. Эстетически это беспокоило его, но существовал разумный взгляд на будущее, которого все они придерживались. Глава 22Контрмеры — Итак, ничего больше от нашего русского друга? — спросил Билл Тауни.— Ничего, — подтвердил Сирил Холт. — Видеозаписи Кириленко показывают, что он идет на работу каждый день по одному и тому же пути точно в одно и то же время, когда улицы переполнены, останавливается в своем любимом пабе, чтобы выпить пинту, четыре вечера из пяти, и сталкивается по дороге с самыми разными людьми.Но все, что требуется, для того чтобы обмануть нас при передаче, это небольшие усилия при маскировке и некоторый опыт, если только мы действительно не усилим нашу слежку, а тогда возникает большая опасность того, что Иван Петрович заметит нас и просто постарается принять меры, чтобы остаться незамеченным. Нам бы не хотелось рисковать.— Правильно, — был вынужден согласиться Билл Тауни, несмотря на свое разочарование. — Ничего из других источников?Под «другими источниками» подразумевался некто, кто мог работать в российском посольстве по заданию Секретной службы. Там почти несомненно находился кто-то, но Холт отказывался говорить на эту тему по телефону, является ли телефонный канал шифрованным или нет, потому что приоритетом всегда была личность источника. Раскрытие личности источника противником влекло за собой опасность, что его просто убьют.— Нет, Билл, ничего. Иван не говорил по телефону с Москвой по этому вопросу. Не пользовался он и факсом. У нас нет ни единого подтвержденного факта, ничего, кроме разговора Кириленко в пабе с этим парнем, а это может оказаться пустышкой. Три месяца назад я поручил одному из моих ребят завязать разговор с ним в этом пабе, и они говорили о футболе — Кириленко оказался серьезным болельщиком, хорошо знакомым с игрой, и он даже не открыл свою национальность. У него идеальный акцент. Так что этот парень на фотографии может вполне оказаться никем, всего лишь еще одно случайное совпадение. Кириленко — профессионал, Билл, он не делает ошибок. Какую бы информацию он ни получил, он, несомненно, записал ее и послал с курьером.— Таким образом у нас, вероятно, по-прежнему остается отставной офицер КГБ, который продолжает бродить по Лондону с информацией о нашем мистере Кларке, полученной из Москвы, и чем он занимается, нам неизвестно.— Совершенно верно, Билл, — согласился Холт. — Не могу сказать, что мне это тоже нравится, но такова ситуация.— Что тебе удалось узнать о контактах КГБ с ИРА?— У нас есть кое-что. Одна фотография кого-то, сделанная на встрече в Дублине восемь лет назад, и устные доклады о других контактах, с описанием внешности. Некоторые походят на нашего парня на фотографии, но письменное описание внешности соответствует трети мужской половины человечества, и мы не решаемся в настоящий момент показывать эти фотографии. — Тауни не требовалось объяснять причину. Было вполне вероятно, что некоторые осведомители Холта действительно являются двойниками, и демонстрация фотографии мужчины в пабе может привести только к тому, что встревожит объект расследования и поставит его в известность, что кто-то висит у него на хвосте и знает, кто он такой. Это заставит его проявить предельную осторожность, может быть, изменить внешность, и конечным результатом будет то, что ситуация ухудшится, вместо того чтобы стать лучше. Тауни напомнил себе — это самая сложная из игр. А что, если все это всего лишь любопытство со стороны русских, просто слежка за офицером-разведчиком, известным другой стороне? Черт возьми, все занимаются этим. Это всего лишь обычная часть их работы.Окончательным результатом было то, что они знают, что ничего не знают — нет, поправил себя Тауни. Они не знают даже этого. Они знают, что не знают что-то, но не знают даже, было ли это тем, что они хотели узнать. * * * — А это для чего? — с невинным выражением лица спросил Хенриксен.— Система охлаждения туманом. Мы получили ее от ваших парней, — сказал Окленд.— Да? Мне она не совсем понятна, — ответил американец.— Один из наших инженеров увидел ее, по-моему, в Аризоне. Она разбрызгивает тончайшие капельки воды, образующие туман. Крошечные капельки поглощают тепловую энергию и испаряются в атмосфере, действуя, подобно кондиционированию воздуха, но с ничтожной затратой энергии.— Ага, — сказал Хенриксен, изо всех сил стараясь выглядеть удивленным. — Насколько широко распространена эта система?— Мы установили ее в туннелях и залах. Архитектор намеревался установить ее над стадионом, но возникли протесты, говорили, что туман будет мешать работе камер и тому подобное, — ответил Окленд. — Слишком походит на настоящий туман.— О'кей, думаю, что мне нужно посмотреть на нее.— Почему?— Видите ли, сэр, это чертовски хороший способ распространения отравляющего химического вещества, не правда ли? — Вопрос застал полицейского врасплох.— Ну... я думаю, что это возможно.— Отлично. В моей компании работает парень, бывший офицер в Химическом корпусе США, эксперт в таких делах, получил степень доктора в Массачусетском технологическом институте. Я поручу ему проверить это как можно быстрее.— Да, это отличная идея, Билл. Спасибо, — сказал Окленд, мысленно ругая себя за то, что сам не подумал об этом. Ничего страшного, ведь он нанимает опытных специалистов. А этот янки, несомненно, кажется экспертом.— Здесь бывает жарко?— О да, очень. Мы ожидаем, что температура будет больше девяноста градусов — по Фаренгейту, разумеется. Нам полагается теперь измерять температуру в градусах Цельсия, но я так и не научился этому.— Да, я тоже, — заметил Хенриксен.— Как бы то ни было, архитектор сказал, что это недорогой способ уменьшить жару, зрителям это понравится, и установка такой системы — разумный способ решения проблемы. Она питается водой из пожарных спринклеров, да и расходует ее очень мало. Мы установили ее больше года назад и периодически испытываем. Занималась этим американская компания, я не помню названия. «Прохладный спрей», Феникс, Аризона, мысленно сказал себе Хенриксон. Планы такой системы лежали у него в сейфе кабинета. Это будет играть важную роль в планах Проекта. Задача очень даже упростилась. Система уже установлена этими остолопами, настоящая удача, ниспосланная небесами. Здесь было место. Скоро наступит время.— Получили какие-нибудь сообщения от британцев?— Мы послали запрос, но пока не получили ответа, — сказал Окленд. — По-видимому, это очень секретная организация.Хенриксен кивнул.— Как всегда, вмешивается политика.— Совершенно верно, — согласился Окленд. * * * Детектив лейтенант Марио д'Аллессандро включил компьютер и вывел на экран центральный файл нью-йоркского департамента полиции. Действительно, здесь были Мэри Баннистер и Анна Претлоу. Затем он выбрал «поиск», ограничил объем поиска полом «женщины», возрастом от восемнадцати до тридцати лет и установил мышкой иконку «действие». В результате на экране появился список из сорока шести имен, и он сохранил все сорок шесть в файле, созданном для этой цели. В систему не входили фотографии женщин, но у него для этого существует доступ к бумажным файлам. Лейтенант перевел в отдельный файл женщин из районов Квинса и Ричмонда, ограничив пока свой поиск исчезнувшими девушками из Манхэттена. Список сократился до двадцати одной. Далее он удалил из списка афроамериканок, потому что, если вы имеете дело с серийным убийцей, такие преступники обычно выбирают в качестве жертв один тип. Самым знаменитым таким преступником являлся Теодор Банди, который почти всегда выбирал жертв из числа женщин, расчесывающих волосы на пробор точно посредине. В новом деле также были заметны характерные черты предполагаемых жертв. Например, Баннистер и Претлоу были белыми, одинокими, достаточно привлекательными, возраст от двадцати пяти до двадцати шести лет, темноволосыми. Таким образом, возраст от восемнадцати до тридцати будет хорошей рамкой, решил лейтенант, и он далее удалил из списка имена, которые не соответствуют этой модели.Затем он открыл файл департамента на «Джейн Доу» и принялся искать найденные тела женщин, которые не были опознаны. Он уже был знаком со всеми подобными случаями по своей предыдущей работе. Две соответствовали параметрам поиска, но ни та, ни другая не были Баннистер или Претлоу. Так что пока поиски ни к чему не привели. Это было одновременно и хорошей новостью и плохой. Две исчезнувшие женщины не были определенно мертвыми, и это была хорошая новость. Но их тела могли быть хитроумно скрыты — поблизости находились болота Джерси, и этот район уже более ста лет считался самым удобным для того, кто хотел избавиться от тела.Далее он напечатал свой список исчезнувших женщин. Ему придется изучить все бумажные файлы, включая фотографии, вместе с двумя агентами ФБР. Обе — Баннистер и Претлоу — имели каштановые волосы примерно одинаковой длины, и это, может быть, было достаточной обшей чертой для серийного убийцы. Но нет, Баннистер жива, по крайней мере, если судить по письму, посланному по электронной почте... но у серийного убийцы могла быть болезненная привычка дразнить семьи погибших девушек, посылая им письмо якобы от их имени. Лейтенанту еще ни разу не попадались подобные случаи, но серийные убийцы — психически больные ублюдки, и никогда нельзя предсказать поступки, которые они могут совершить для собственной забавы. Если один из таких упырей действует сейчас в Нью-Йорке, то поисками его задницы будет заниматься не только ФБР. Хорошо, что в штате Нью-Йорк наконец-то принят закон о смертной казни... * * * — Да, я видел его, — сказал Попов своему боссу.— Неужели? — спросил Брайтлинг. — Как близко?— Примерно, как вас, — ответил русский. — Это не было намеренным, просто так случилось. Кларк — высокий мужчина мощного телосложения.Его жена работает медсестрой в местной больнице, а дочь — врач по профессии, замужем за одним из солдат его боевой группы, работает в той же больнице. Ее зовут доктор Патриция Чавез. Муж — Доминго Чавез, тоже офицер ЦРУ, сейчас проходит службу в этой команде «Радуга», по-видимому, командир боевой группы. Кларк и Чавез — оба офицеры-оперативники ЦРУ. Несколько лет назад Кларк провел операцию в России, вывез жену и дочь бывшего председателя КГБ с советской территории — история их спасения недавно появилась в газетах, вы, наверно, читали ее. Кларк и был тем офицером, который спас их. Он также принимал участие в операции в Японии, и организации устранения аятоллы Махмуда Хаджи Дарейи в Иране. Он и Чавез — исключительно способные оперативники. Будет очень опасно их недооценивать, — закончил Попов.— О'кей, и что из этого следует?— Из этого следует, что «Радуга» является тем, чем и казалась, — многонациональной антитеррористической организацией, чья деятельность охватывает всю Европу. Испания является членом НАТО, а Швейцария и Австрия — нет, если вы помните. Смогут ли они расширить свою деятельность и на другие страны? Несомненно, смогут. «Радуга» представляет очень серьезную угрозу для любой террористической операции. Она не та организация, против которой мне хотелось бы сражаться. Их подготовку и опыт ведения настоящего боя мы видели по телевидению. Кроме того, у них отличная техническая и разведывательная поддержка. Одно не может существовать без другого, — закончил Попов.— О'кей. Итак, мы знаем о них. Могут ли они знать о нас? — спросил Брайтлинг.— Это возможно, но маловероятно, — ответил Попов. — Если бы дело обстояло именно так, то у вас здесь уже появились бы агенты вашего ФБР, чтобы арестовать вас и меня по обвинению в преступном заговоре. За мной не следили, и никто меня не преследовал. То есть, я хочу сказать, не думаю, чтобы за мной следили. Я знаю, как распознать слежку, и почти уверен, что такого не было, но, должен признаться, что очень осторожная и опытная группа может, вероятно, следить за мной, и я не замечу этого. Это трудно, но теоретически возможно.Попов увидел, что это потрясло его хозяина. Он только что признался, что не идеален. Его бывшие начальники в КГБ знали бы об этом заранее... но этим людям никогда не приходилось беспокоиться о том, что их могут арестовать и они потеряют миллиарды долларов своего состояния.— Насколько велика опасность?— Если вы имеете в виду, какие методы могут быть использованы против вас? — Ответом был кивок. — Это означает, что ваши телефоны могут прослушиваться, и...— Мои телефоны обеспечивают шифрованную связь. Предполагается, что эта система гарантирована от прослушивания. Мои консультанты по вопросам связи говорят мне...Попов прервал его нетерпеливым жестом.— Сэр, вы действительно думаете, что ваше правительство допускает производство шифрованных систем, в которые оно само не может проникнуть? — спросил он, словно объясняя что-то ребенку. — В Агентстве Национальной Безопасности в Форте Мид работают самые талантливые математики мира, в их распоряжении находятся самые мощные в мире компьютеры, и, если вас когда-нибудь заинтересует вопрос, насколько напряженно они работают, стоит только посмотреть на место, где служащие АНБ паркуют свои автомобили.— Ха? Что вы хотите сказать этим?— Если парковки наполнены автомобилями в семь часов вечера, это означает, что они напряженно заняты чем-то. В вашей стране у каждого есть автомобиль, и места для их парковки обычно слишком велики, чтобы их можно было оградить и закрыть от постороннего наблюдения. Это простой способ для разведчика узнать, насколько активно работает одно из ваших правительственных агентств. А если вы действительно интересуетесь чем-то, то можете определить по типам автомобилей и их номерам имена и адреса работающих в АНБ. В свое время КГБ проследил главу отдела "Z" АНБ — это отдел, который занимается расшифровкой систем и кодов, и созданием новых. За ним ездили более десяти лет, а заново созданная ФСБ наверняка занимается тем же. — Попов покачал головой:— Нет, я бы не доверял шифрованной системе связи, которая, как и любая, доступна. У меня есть сомнения насчет систем, которыми пользуется российское правительство. Ваши специалисты очень ловко умеют раскалывать шифры и кодированные системы. Они занимаются этим более шестидесяти лет, начали еще до Второй мировой войны, а теперь объединились с британцами, у которых тоже существует традиция отличных достижений в этой области специальных знаний. Другие спецслужбы — израильская, французская, немецкая и так далее — тоже поднаторели в этом деле. Неужели никто не говорил вам? — удивленно спросил Попов.— Ну нет, понимаете, мне сказали, что эта система исключительно надежна, потому что она основана на 128-бит...— Ах да, конечно, стандартная STU-3. Этой системой пользовалось ваше правительство в течение примерно двадцати лет. Теперь ваши люди заменили ее системой STU-4. Вы думаете, что они сделали это только для того, чтобы потратить деньги, доктор Брайтлинг? Или у них была другая причина? Когда я служил в КГБ и занимался оперативной работой, мы пользовались исключительно одноразовыми блокнотами. Это шифровальная система, которой пользуются только один раз. Она состоит из беспорядочных транспозиций. Ее нельзя расшифровать, зато она трудна в использовании. Чтобы послать одно донесение, вам приходится потратить несколько часов на шифровку. К сожалению, использовать ее для голосовой связи почти невозможно. Ваше правительство имеет в своем распоряжении систему под название «Тэп-Данс», или «Чечетка», но нам так и не удалось расшифровать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116