Затем полковник включил тактическое радио. — Радуга, это Медведь, конец.— Медведь, это Радуга Шесть, слышу тебя хорошо, конец.— Медведь в воздухе, сэр, прибуду через семь минут.— Понял, прошу облететь район, пока мы не дадим других указаний.— Понял, сэр. Сообщу, когда начну облет. Конец. — Спешить было некуда. Мэллой опустил нос вертолета и направился в начинающуюся темноту. Солнце теперь почти село, и огни парка вдали начали зажигаться. * * * — Кто это? — спросил Чавез.— Франциско де ла Круз, — ответил мужчина. Его нога была забинтована, и он, по-видимому, чувствовал боль.— Да, мы видели вас на видеозаписи, — сказал Ковингтон. В углу он увидел щит и меч и повернулся к мужчине, чтобы выразить свое уважение сидящему человеку почтительным кивком. Питер поднял меч и прикинул его в руке. На близком расстоянии это было грозное оружие, не такое, конечно, как его «МР-10», но, по всей вероятности, достаточно грозное, несмотря ни на что.— Ребенок? Они убили ребенка? — спросил де ла Круз.Доктор Вейлер стоял у своего шкафа, где у него хранились истории болезней.— Анна Гроот, возраст десять с половиной лет, — сказал он, читая документы которые прибыли раньше маленькой девочки. — Остеосаркома с метастазами, неизлечимо больна ...ей оставалось жить, по мнению ее врача, шесть недель. Остео, это тяжелый случай. — У стены два испанских полицейских подняли тело из кресла и бережно положили его на операционный стол, затем покрыли простыней. Один едва сдерживал слезы, он сдерживался только благодаря холодной ярости, от которой у него дрожали руки.— Джон чувствует себя сейчас, должно быть, отвратительно, — сказал Чавез.— Он был вынужден пойти на это, Динг. Приступать к решительным действиям было слишком рано.— Я знаю это, Питер! Но как мы объясним это ей? — Наступило молчание. — Док, у вас есть где-нибудь кофе?— Вон там, — показал Вейлер.Чавез подошел к кофеварке и налил чашку кофе.— Сверху и снизу, сокрушим их между нашими группами?Ковингтон кивнул.— Да, я полагаю, это лучший вариант.Чавез допил кофе и бросил пластиковую чашку в урну.— О'кей, пора приниматься за дело. — Они вышли из офиса Вейлера без единого слова и в наступивших сумерках вернулись в подземный командный центр.— Винтовка Два-Один, что-нибудь происходит? — спрашивал Кларк, когда они спустились в подземное помещение.— Ничего, Шесть, ничего, кроме теней в окнах. Пока они не поставили часового на крыше. Это немного странно.«Они слишком уверены в своем телевизионном наблюдении», — подумал Нунэн. Перед ним лежали синьки плана замка.— О'кей, исходим из того, что все наши друзья находятся вот здесь... но в замке еще двенадцать комнат на трех уровнях.— Это Медведь, — донесся голос из динамика, установленного Нунэном. — Я начал облет. Что мне нужно знать? Конец.— Медведь, это Шесть, — ответил Кларк. — Все объекты находятся в замке. На втором этаже расположен командный и контрольный центр. По нашему мнению, все объекты сейчас собрались там. Кроме того, тебе следует знать, что они убили заложника — маленькую девочку, — прибавил Кларк.Внутри вертолета голова Мэллоя не шевельнулась при этих новостях.— Понял, о'кей, Шесть, мы продолжим облет и наблюдение. Имейте в виду, мы имеем с собой все необходимое снаряжение, конец.— Понял. Конец. — Кларк поднял палец с кнопки передачи.Все молчали, но Чавез заметил, что их взгляды полны ненависти. Они были профессионалами и не проявляли чувств — никто не крутил в руках личное оружие и вообще не вел себя в соответствии с голливудскими штампами, но их лица казались окаменевшими, только глаза осматривали планы или перебегали по телевизионным мониторам. Гомеру Джонстону было, должно быть, очень трудно, подумал Чавез. Ублюдок, который убил девочку, был у него на перекрестье прицела. У Гомера были дети, и он мог перенести террориста в другое измерение легким движением пальца, так же просто, как раздавить муху... Но нет, это было бы неправильно, а им платили за то, чтобы они делали все правильно. Солдаты не были готовы даже для импровизированного штурма, а все, что пахло импровизацией, только приведет к смерти детей. Операция заключалась не в этом. Затем зазвонил телефон. Беллоу поднял трубку, одновременно нажав на кнопку громкоговорителя.— Да? — сказал доктор.— Мы сожалеем об инциденте с ребенком, но она все равно скоро бы умерла. Итак, когда будут освобождены наши друзья?— Париж еще не связывался с нами, — ответил Беллоу.— Мне жаль, но тогда скоро произойдет еще один инцидент.— Послушайте, мистер Первый, я не могу заставить Париж принять решение. Мы ведем переговоры с правительственными чиновниками, а им требуется время, чтобы дать нам ответ. Правительства никогда не работают быстро, правда?— Тогда я помогу им. Передайте Парижу, что, если через час самолет с нашими друзьями не прибудет сюда, чтобы мы могли подняться на борт, мы убьем заложника и затем будем убивать по заложнику каждый час, пока не будут выполнены наши требования, — сказал голос, лишенный всяких эмоций.— Это неразумно. Послушайте меня: даже если они доставят всех указанных в вашем списке прямо сейчас, потребуется не меньше двух часов, чтобы долететь на авиалайнере сюда. Ваши желания не заставят самолет лететь быстрее, правда?Последовала задумчивая тишина.— Да, это верно. Очень хорошо, мы начнем убивать заложников через три часа... нет, я начну отсчет с наступающего часа. Это даст вам двенадцать дополнительных минут. Я буду щедрым. Вам это понятно?— Да, вы говорите, что убьете еще одного ребенка в двадцать два часа, а дальше по одному каждый час после этого.— Совершенно верно. Заставьте Париж понять это. — Линия замолкла.— Ну? — спросил Кларк.— Джон, я не нужен тебе для этого. Абсолютно, чертовски абсолютно ясно, что они сделают это. Они убили девочку, чтобы показать нам, кто здесь босс. Они намереваются добиться успеха, и им все равно, какой ценой. Уступка, которую он сделал, может оказаться последней, которую мы получим.— Что это? — спросил Эстебан. Он подошел к окну, чтобы посмотреть наружу. — Это вертолет!— Вот как? — Рене тоже подошел к окну. Окно было такое маленькое, что ему пришлось отодвинуть баска. — Да, я вижу, что у полиции есть вертолеты. И какой он большой, — он пожал плечами. — В этом нет ничего удивительного. Но... Хосе, поднимись на крышу с рацией и держи нас в курсе событий.Один из двух басков кивнул и направился к пожарной лестнице. Можно было воспользоваться лифтом, который работал прекрасно, но ему не хотелось попасть в сложное положение, если произойдет еще одно отключение электричества. * * * — Командир, это Винтовка Два-Один, — через минуту связался по радио Джонстон.— Винтовка Два-Один, это Шесть.— Я вижу парня на крыше замка, один человек, вооружен автоматом, похожим на «узи», и у него также рация. Только один, пока никто к нему не присоединился.— Принято, Винтовка Два-Один.— Это не тот мужчина, который убил ребенка, — добавил сержант.— О'кей, очень хорошо, спасибо.— Винтовка Три тоже видит его, только что подошел к моей стороне. Он ходит кругами... да, смотрит через край крыши, смотрит вниз.— Джон? — Это был майор Ковингтон.— Слушаю тебя, Питер?— Мы недостаточно показываемся им.— Что ты хочешь сказать?— Нужно дать им что-то, чтобы они смотрели. Полицейские, внутренний периметр. Если объекты не видят что-то, они начнут думать, что происходит что-то неладное.— Хорошая мысль, — сказал Нунэн.Кларку это тоже понравилось.— Полковник?— Понял, — ответил Нунсио. Он наклонился над столом. — Я предлагаю выдвинуть двух человек, вот здесь, еще двух — здесь... здесь... здесь.— Да, сэр, прошу вас сделать это прямо сейчас.— Рене, — позвал Андре от телевизионного монитора. Он показал: — Смотри.Там виднелись два полицейских. Они двигались медленно и пытались делать это незаметно, приближаясь по Strada Espana к месту в пятидесяти метрах от замка. Рене кивнул и поднял свое радио.— Третий!— Слушаю, Первый.— К замку приближается полиция. Не своди с них глаз.— Я сделаю это, Первый, — обещал Эстебан.— О'кей, они пользуются радио, — сказал Нунэн, глядя на свой сканер. — Уоки-токи, работают на обычной коммерческой волне, шестнадцатый канал. Проще некуда.— Не называют имен, только числа? — спросил Чавез.— Пока. Наш контакт называет себя Первым, а этот парень — Третий. О'кей, что это нам говорит?— Радиоигры, — сказал доктор Беллоу. — Взяты прямо из книги для детей. Они пытаются скрыть от нас свои личности, но это тоже из книги. Две фотографии из пропусков были давно посланы во Францию для опознания, но и полиция, и разведывательное управление не сумели обнаружить их у себя.— О'кей, французы будут помогать нам?Беллоу отрицательно покачал головой.— Не думаю. Когда я сказал министру о голландской девочке, он только хмыкнул и сказал, что Карлос останется в тюрьме, что бы ни случилось, — он ожидает, что мы успешно решим ситуацию, а если мы не способны на это, у французов есть своя команда, которую они готовы послать. Таким образом, у нас должен быть план и готовность его осуществить к двадцати двум часам.— Если только вы не хотите видеть, как они убьют еще одного заложника, — сказал Беллоу. — Они отрицают мою способность руководить их поведением. Они отлично знают, как играть в эту игру.— Профессионалы?Беллоу пожал плечами.— Вполне может быть. Они знают, что я попытаюсь сделать, а если им это известно раньше, тогда они понимают, как увернуться и уйти в сторону...— И нет никакого способа смягчить их поведение? — спросил Кларк, надеясь получить четкий ответ.— Я могу попытаться, но надежды мало. Идеологические террористы, те, у кого существует ясное представление о том, чего они хотят, — вот с ними рассуждать логически трудно. У них отсутствует этическая база, на которой можно построить игру, нет морали в обычном смысле, нет ничего, что бы я мог использовать против них. Главное, нет совести — так, как мы ее понимаем.— Да, мы видели это. О'кей, — Джон встал, выпрямился и повернулся, чтобы посмотреть на своих командиров групп. — У вас два часа на разработку плана и один на его подготовку. Начинаем операцию в двадцать два часа.— Нам нужно знать больше о том, что происходит внутри, — сказал Кларку Ковингтон.— Нунэн, ты можешь сделать что-нибудь?Агент ФБР посмотрел на синьки планов, затем перевел взгляд на телевизионные мониторы.— Мне нужно переодеться, — сказал он, направляясь к своему чемодану со снаряжением и вытаскивая оттуда зеленый на зеленом ночной комбинезон. Лучшее, что ему удалось увидеть до сих пор, это то, что окна замка изготовлены с двумя «слепыми точками». А еще лучше, что они могут контролировать лампы, которые отводят энергию в обе точки. Затем он подошел к инженеру парка.— Вы можете выключить эти лампы, идущие вдоль стены?— Конечно. Когда?— Когда парень на крыше смотрит в другую сторону. И мне понадобится кто-нибудь для помощи.— Я могу помочь вам, — сказал старший сержант Вега, делая шаг вперед. * * * Дети хныкали. Это началось пару часов назад и становилось все хуже. Они хотели есть, взрослые, наверно, не просили бы пищи, поскольку были слишком испуганы, чтобы есть, но у детей все по-другому. Они также часто хотели в туалет, но, к счастью, рядом с центром находились два туалета, и люди Рене не мешали пользоваться туалетами. В них не было окон или телефонов или еще чего-нибудь, чтобы сделать возможным бегство или телефонную связь. Альтернативой могли стать испачканные штанишки, и этого террористам совсем не хотелось. Дети не говорили прямо с его людьми, но плач был реальным и становился все громче. Хорошо воспитанные дети, иначе ситуация могла стать еще хуже, сказал себе Рене с иронической улыбкой.— Третий, это Первый.— Слушаю, Первый.— Что ты видишь?— Восемь полицейских, разбились на пары, следят за нами, но больше не делают ничего.— Хорошо. — И он положил радио. * * * — Запомним это, — сказал Нунэн. Он посмотрел на настенные часы. Прошло пятнадцать минут после последнего разговора по радио. Он был одет в свой ночной маскировочный костюм двух оттенков зеленого, которым пользовались в Вене. Его автоматический пистолет — «беретта» сорок пятого калибра с глушителем — покоился в специальной большой наплечной кобуре, надетой поверх кевларовой защиты. Через одно плечо перекинуты ремни ранца. — Вега, ты готов совершить небольшую прогулку?— Можешь не сомневаться, — ответил Осо, обрадованный тем, что может наконец принести какую-то пользу. Хотя ему нравилось нести ответственность за тяжелый пулемет группы, до сих пор ему не довелось пользоваться им и, думал он, никогда не доведется. Самый большой и сильный в группе, он любил поднимать тяжести, и его грудь была размером с пивной бочонок. Вега последовал за Нунэном, и они вышли наружу.— Приставная лестница? — спросил старший сержант.— Я уже спросил, где она находится, — в мастерской, где хранятся краски и инструменты. Это в пятидесяти ярдах от того места, куда мы направляемся. Там все, что нам нужно.— Отлично, — ответил Осо.Они шли быстрым шагом, увертываясь от нескольких открытых мест, видимых для установленных телевизионных камер. На мастерской, в которую они направлялись, не было никакой вывески. Нунэн проскользнул в дверь, удерживаемую только наружным засовом, и вошел внутрь. Как ни странно, но ни одна из дверей не была заперта.Вега снял выдвижную тридцатифутовую лестницу с кронштейнов на стене.— Этой должно хватить, — пробормотал он.— Да. — Они вышли из мастерской. Передвигаться теперь становилось труднее.— Нунэн командному центру.— Шесть слушает.— Начинайте работать с камерами.В командном центре Кларк подал знак инженеру парка. Они знали, что это будет опасно, но не слишком. Командный центр в замке, подобно подземному командному центру, имел только восемь телевизионных мониторов, подключенных к сорока камерам в парке. Можно было настроить компьютер так, что он будет просто включать и выключать их в автоматическом режиме или выбирать камеры для специального использования. Инженер кликнул мышкой, и одна камера отключилась. Если террористы пользовались автоматическим режимом — а это казалось вероятным — они, возможно, не заметят, что изображение с одной камеры отсутствует во время процедуры переключения. Нунэну и Веге было необходимо пробежать через визуальную зону, просматриваемую двумя камерами, и инженер был готов включать и выключать их по мере необходимости. В тот момент, когда в зоне видимости камеры 23 появилась рука, инженер выключил ее.— О'кей, двадцать третья выключена, Нунэн.— Мы пошли, — сказал Нунэн. Первый переход составлял двадцать метров, и они остановились позади киоска, торгующего попкорном. — О'кей, мы у киоска с жареной кукурузой.Инженер включил двадцать третью камеру и затем выключил двадцать первую.— Двадцать первая отключена, — сообщил Кларк. — Винтовка Два-Один, где находится парень на крыше?— На западной стороне, только что закурил сигарету, больше не смотрит через парапет. Пока стоит неподвижно, — доложил сержант Джонстон.— Нунэн, можете двигаться.— Мы пошли, — ответил агент ФБР. Вместе с Вегой они быстро побежали по каменной мостовой, их сапоги с резиновыми подошвами беззвучно ступали по каменным плитам.Вдоль стены замка протянулась земляная полоса двухметровой ширины и росло несколько самшитовых кустов. Нунэн и Вега осторожно подняли лестницу, поставив ее позади куста. Затем Вега потянул за веревку, выдвигающую верхнюю часть лестницы, остановив ее под самым подоконником. Далее он встал между лестницей и стеной здания, схватил ступеньки и прижал их к грубым каменным блокам.— Береги свою задницу, Тим, — прошептал Осо.— Обязательно. — Нунэн быстро поднялся на первые десять футов, затем замедлил подъем и пополз по почти вертикальной лестнице. Терпение, сказал себе Тим. У тебя масса времени, чтобы сделать это. Разумеется, это был обычный самообман. * * * — О'кей, — услышал Кларк. — Сейчас он поднимается по лестнице. Парень на крыше по-прежнему на противоположной стороне, жирный, глупый и счастливый.— Медведь, это Шесть, конец, — сказал Кларк, которому пришла в голову другая идея.— Медведь слушает, Шесть.— Покрутись немного на западной стороне, просто чтобы привлечь внимание, конец.— Понял, выполняю. * * * Мэллой прекратил свои бесконечные круги, выровнял вертолет и затем направил его к замку. «Ночной ястреб» — относительно тихий вертолет, но парень на крыше повернулся к нему и начал внимательно следить за маневрами, — полковник увидел это в своих очках ночного видения. Он прекратил приближение примерно в двух сотнях метров. Мэллой хотел только привлечь внимание, а не напугать их. Огонек сигареты часового ярко светился в очках пилота. Он поднялся к губам, опустился, затем снова вернулся к губам и остался там.— Скажи привет, миленький, — сказал Мэллой в интерком. — Господи, будь я сейчас в «Ночном Сталкере», я мог бы распылить твой зад в следующую временную зону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116