Месяц назад я купил одно — «Шарпс». Настоящая базука. Бьет как сукин сын, — сообщил охотник.— Кое-кто из живущих в комплексе отнесется к этому неодобрительно, — сказал Попов, думая о веганах, явно самых крайних экстремистах из всех друидических элементов.— Понимаешь, если эти люди хотят жить в гармонии с природой без ружей, им надо почитать Льюиса и Кларка Гризли не знает о «друзьях природы». Ему известно одно — что он может убить и съесть и что не может. Иногда приходится напоминать ему, что он не может. То же самое относится и к волкам.— Оставь, Фостер, — сказал Киллгор, присаживаясь к столу. — Не было ни единого подтвержденного случая, чтобы волки убивали людей в Америке.Ханникатту это показалось особенно глупым.— Неужели? Действительно, трудно жаловаться на волков, когда твои пережевыванные куски вылезают из его задницы. Мертвые не говорят, док. А как относительно России, Дмитрий? У вас любят волков?— Крестьяне ненавидят их и всегда ненавидели, но государство посылает охотников на вертолетах расстреливать их. Такое поведение не очень честно, правда?— Не очень, — согласился Ханникатт. — Дикие звери заслуживают уважения. Это ведь их земля, а не твоя. И нужно играть по правилам. Вот тогда ты узнаешь, как они живут, о чем думают. Именно поэтому у нас действуют правила Буна и Крокетта при охоте на крупную дичь. Вот почему я еду на охоту верхом и доставляю убитую дичь на лошади. С дичью нужно обращаться справедливо. Но не с людьми, разумеется, — подмигнул он.— Наши друзья-веганы не одобряют охоту, — печально сообщил им Киллгор. — Полагаю, они думают, что достаточно питаться травой и фотографировать диких животных.— Это чепуха, — возмутился Ханникатт. — Смерть является частью жизненного цикла, а мы самые опасные хищники, и дикие звери знают это. К тому же нет ничего вкуснее, чем мясо оленя, поджаренное на открытом костре. Это вкус, который я никогда не забываю, и клянусь, никогда не откажусь от него. Если эти экстремисты хотят питаться кроличьей пищей — отлично, я не возражаю, но, если кто-нибудь скажет мне, что нельзя есть мясо, ну что ж, однажды я встречался с полицейским, который пытался говорить мне, когда мне можно охотиться и когда нельзя. — По лицу Ханникатта промелькнула жестокая улыбка. — Так вот, он больше никого не беспокоит. Клянусь господом, никто не может говорить мне, что можно и что нельзя. Он убил полицейского из-за этого? Попов не мог задать такой вопрос вслух. Невежественный варвар. С таким же успехом он мог купить мясо в супермаркете. Друид с ружьем — это необычайно опасный тип. Он закончил завтрак и вышел наружу. Скоро за ним последовали остальные. Ханникатт достал сигару из седельного вьюка, который нес с собой, и закурил по дороге к «Хаммеру» Киллгора.— Тебе обязательно нужно курить в автомобиле? — пожаловался доктор, как только он почувствовал сигарный дым.— Я буду выпускать дым из гребаного окошка, Джон. Боже мой, неужели ты тоже «нацист вторичного дыма»? — потребовал ответа охотник. Но затем он примирился с логикой и опустил стекло, держа сигару снаружи во время поездки к конюшне. К счастью, ехать пришлось недолго. Попов оседлал приветливую Баттермилк, угостил ее яблоком из кафетерия и вывел наружу. Там он вскочил в седло и оглянулся вокруг, восхищаясь зелено-янтарным морем, колышущимся вокруг. Ханникатт подъехал на лошади, которую Дмитрий никогда не видел, — аппалуский жеребец с белой полосой, который, по-видимому, принадлежал охотнику. Присмотревшись поближе, он заметил кобуру.— Это пистолет? — спросил Попов.— «Сингл экшен» армейский револьвер Кольта «М-1873», — ответил Фостер, доставая его из кобуры «Триперсонс». — Это револьвер, который помог нам завоевать Запад. Знаешь, Дмитрий, я никогда не еду верхом без друга, — добавил он с самодовольной улыбкой.— Сорок пятого калибра? — спросил русский. Он видел такие револьверы в кино, но не в жизни.— Нет, это 44 — 40. Калибр сорок четыре с сорока гранами черного пороха. Сто лет назад такой патрон использовался и в револьвере и в ружье, так было дешевле, — объяснил он. И такая пуля убьет всех, кого пожелаешь. Может быть, не бизона, — признался он, — но уж точно оленя.— Или человека?— Можешь не сомневаться. Это, пожалуй, самый смертоносный патрон, который когда-либо производился, Дмитрий. — Ханникатт опустил револьвер в кобуру. — Вот эта кобура вообще-то не совсем аутентичная. Ее назвали «Триперсонс», в честь Билли Триперсонса. Насколько я помню, он был шерифом в прежнее время — коренной американец и защищал закон. По крайней мере, такова легенда. Короче говоря, он изобрел такую кобуру во второй половине девятнадцатого столетия. Видишь, из нее можно быстрее достать револьвер. — Фостер продемонстрировал, как это делается.На Попова действия Фостера произвели впечатление — он много раз видел их в кинофильмах, но никогда в реальной жизни. Этот американский охотник даже носил на голове широкополую шляпу западного стиля. Он почувствовал расположение к нему, несмотря на напыщенную манеру Фостера говорить.— Вперед, Джеремия, — сказал Ханникатт, когда остальные въехали в корраль, и его конь послушно пошел вперед.— Твой конь? — спросил Попов.— Да, я купил его у индейского приятеля из племени Нез Перс. Ему восемь лет, как раз то, что надо для меня. — Фостер улыбнулся, они выехали из корраля, и Попов подумал о нем, как о человеке, ощущающем себя на природе, как дома.Маршрут прогулок начал повторяться. Даже на такой большой территории комплекса можно было ехать и изучать окрестности только в нескольких направлениях, хотя удовольствие от прогулок осталось неизменным. Этим утром четыре всадника поехали на север, медленно и осторожно проезжая через поселение луговых собачек, и приблизились к хайвэю с густым потоком грузовиков.— Где ближайший город? — спросил Попов.— В этом направлении, — показал Киллгор, — не такой уж это и город.— У него есть аэропорт?— Маленький, только для частных самолетов, — ответил доктор. — Если проедешь двадцать миль на восток, там еще один город с региональным аэропортом для коммерческих самолетов, совершающих короткие рейсы. Из него можно прилететь в Канзас-Сити, и уж оттуда можешь отправиться куда угодно.— Но мы будем пользоваться для «Гольфстримов» нашей взлетно-посадочной полосой, правда?— Конечно, — подтвердил Киллгор. — Новые «Гольфстримы» могут лететь отсюда до самого Йоханнесбурга.— Неужели? — удивился Ханникатт. — Ты хочешь сказать, мы можем отправиться на охоту в Африку, если пожелаем?— Да, Фостер, но будет тяжеловато уложить слона на спину лошади. — Эпидемиолог рассмеялся.— Ну тогда заберем одни бивни, — ответил охотник с широкой улыбкой. — Вообще-то я думал об охоте на льва и леопарда, Джон.— Африканцы убивают львов из-за их яичек. Их они поедают. Видишь ли, лев считается самым сексуальным животным, обладающим исключительной половой силой, — сказал им Киллгор.— Как это узнали?— Когда-то кинематографисты, ведущие съемку фильма о дикой природе, следили за двумя львами, обслуживающими львицу, у которой была течка. В среднем на каждый заход они тратили по десять минут, и случка продолжалась сутки с половиной без перерыва. Таким образом, каждый лев запрыгивал на львицу три раза в час на протяжении тридцати шести часов. Намного лучше, чем это когда-то удавалось мне. — На этот раз засмеялись все мужчины. — Как бы то ни было, некоторые африканские племена по-прежнему верят, что, когда вы съедите какую-нибудь часть животного, которого убили, к вам переходят все свойства этой части зверя. Вот поэтому-то они и любят есть львиные яички.— Это действует? — спросил Маклин.Киллгору понравился вопрос.— Если бы действовало, в мире осталось бы мало львов, Кирк.— Вот тут ты прав, Джон! — Снова приступ смеха.Попову не так нравилась обсуждаемая тема, как его компаньонам. Он посмотрел на шоссе и увидел автобус «Грейхаунд», проехавший мимо со скоростью семьдесят миль в час.Внезапно он сбавил скорость и остановился у странного маленького квадратного здания.— Что это? — спросил он.— Остановка для автобусов, — ответил Марк Уотерхаус. — Это единственное средство сообщения в таких отдаленных уголках штата. Сидишь и ждешь, затем, увидев автобус, машешь рукой, и он останавливается, наподобие старых остановок поездов, когда махали флагами.— Ага. — Дмитрий запомнил это, затем повернул свою кобылу на восток. Коршун, которого они видели раньше, живет, по-видимому, где-то поблизости. Он снова летел, разыскивая одного из вкусных грызунов, чтобы съесть на завтрак. Дмитрий наблюдал за ним, но коршун, вероятно, не заметил ни одного грызуна. Они ехали еще час, затем направились обратно. Попов подъехал к Ханникатту.— Ты давно ездишь здесь? — спросил тот.— Чуть больше недели, — ответил Дмитрий Аркадьевич.— У тебя получается совсем неплохо для новичка, — похвалил его Фостер дружеским голосом.— Мне хотелось бы ездить чаще, тогда я смогу ездить более быстрым темпом.— Если хочешь, мы можем покататься сегодня вечером, скажем, перед закатом.— Спасибо, Фостер, с удовольствием. Например, сразу после ужина?— Точно. Встретимся примерно в половине седьмого в коррале.— Спасибо. Я приду, — пообещал Попов. Вечерняя прогулка под звездным небом, да, это будет очень приятно. * * * — У меня возникла мысль, — сказал Чатэм, когда они вошли в здание Джавитса.— Что за мысль?— Этот русский парень, Серов. У нас ведь есть его фотография с паспорта, верно?— Да, — согласился Салливэн.— Давай снова попытаемся распространить постеры. Ведь его банк находится, вероятно, недалеко от его квартиры, как ты считаешь?— Ты думаешь? Мне это нравится, — ответил специальный агент Том Салливэн с энтузиазмом. * * * — Привет, Чак, — раздался голос в телефонной трубке.— Доброе утро — скорее, для тебя добрый день, Джон.— Да, я только что закончил ленч, — сказал Кларк. — Какие успехи с расследованием этого Серова?— Пока никаких, — ответил глава криминального отдела. — Такие вещи не случаются за одну ночь, понимаешь, но они все-таки случаются. Я поручил всему отделу в Нью-Йорке искать этого мерзавца. Если он в городе, мы найдем его, — пообещал Бейкер. — Возможно, потребуется время, но мы найдем твоего Серова.— Рано — это лучше, чем поздно, — напомнил Радуга Шесть.— Я знаю. Всегда лучше раскрыть дело побыстрее, но это не всегда возможно. — Бейкер знал, что сейчас его безжалостно пинают в зад, требуя, чтобы он не допустил перевода этого дела в категорию дел, не являющихся очень важными. Такое не случится, но Кларк работал в ЦРУ и не знает, что такое быть копом. — Мы найдем этого парня, Джон. Если он здесь, конечно. У тебя британские копы тоже ищут его?— Да, конечно. Проблема заключается в том, что мы не знаем, сколько у него личностей.— Будь ты на его месте, сколько бы тебе потребовалось?— Возможно, три или четыре, и они будут схожими, чтобы мне было легко запомнить их. Этот парень — опытный разведчик, так что у него может быть несколько подготовленных легенд, в которые он может войти с такой легкостью, словно меняет рубашки.— Я знаю, Джон. В прошлом мне довелось работать в отделе контрразведки. Они очень легко ускользают, но мы знаем, как нужно охотиться за ними. Тебе удается выжать еще что-то из террористов?— Они не хотят разговаривать, — ответил Джон. — Местные копы не могут допрашивать их достаточно эффективно. Ты подразумеваешь, что нам следует поджаривать их на медленном огне? Бейкер не сказал этого. ФБР действовало в соответствии с правилами, установленными конституцией США. Он полагал, что ЦРУ придерживается иной точки зрения, и, подобно большинству сотрудников ФБР, считал это отвратительным. Он не встречался с Кларком, но был знаком с его репутацией. Директор Мэррей уважал его, но с оговорками. Однажды он намекнул, что Кларк пытал пленников, а это для ФБР выходило за всякие границы, каким бы эффективным это ни было. Конституция категорически запрещала пытки, и Бюро руководствовалось этим положением конституции даже в отношении преступников, замешанных в киднепинге, хотя, по мнению каждого специального агента Федерального Бюро Расследований, к таким преступникам пытки можно было бы применить.— Доверься британским копам, Джон. Они чертовски хороши, и у них накоплен огромный опыт борьбы с ИРА. Они знают, как разговаривать с ирландскими террористами.— Ну если ты так считаешь, Чак, — ответил Кларк с сомнением в голосе. — О'кей, если нам что-нибудь станет известно, информация будет тут же передана тебе.— Хорошо. Поговорим с тобой позднее, если мы что-нибудь узнаем, Джон.— Ладно. До встречи.Бейкеру хотелось пойти в туалет и вымыть руки после этого разговора. Его проинформировали о «Радуге» и ее недавних операциях, и хотя он восхищался военным способом решения проблем, этот способ во многих важных аспектах отличался от методов работы ФБР. Например, в отношении соблюдения буквы закона. Этот Джон Кларк был крутым сукиным сыном, бывшим агентом ЦРУ, совершившим немало недобрых поступков, рассказал ему Дэн Мэррей, в его голосе звучало восхищение и неодобрение одновременно. Однако какого черта, в конце концов, они на одной стороне, а этот русский, возможно, дал толчок операции, в ходе которой собственная семья Кларка подвергалась смертельной опасности. Это придавало личный характер делу, и Бейкеру приходилось с этим считаться. * * * Чавез лег спать после еще одного длинного дня, во время которого он смотрел на бегущих, обливающихся потом атлетов. Это была интересная пара недель, и хотя ему недоставало Пэтси и Джей Си, которых он видел так мало, Динг не мог отрицать, что ему нравилось на Олимпийских играх. Но скоро они заканчиваются. Спортивные репортеры подводили счет завоеванным медалям — Америка выступила очень хорошо, да и австралийцы превосходно проявили себя, особенно в плавании. Еще три дня, и состоится марафон, традиционно последнее соревнование Олимпиады, за которым последует торжественное закрытие и будет погашен олимпийский огонь. Марафонцы уже ходили или ездили по маршруту предстоящего марафона, знакомясь с подъемами и поворотами дистанции. Им не хотелось случайно сбиться с проложенного маршрута, хотя это вряд ли будет возможно, поскольку вдоль всей марафонской дистанции выстроятся кричащие болельщики. Кроме того, они не забывали о тренировках, бегали на тренировочном стадионе в олимпийской деревне, стараясь не утомить себя. Чавез считал, что находится в хорошей форме, но ему никогда не приходилось пробегать расстояние, намного превышающее двадцать миль. Солдаты были знакомы с продолжительным бегом, но не настолько продолжительным, а марафон, проходящий по твердой мостовой, был настоящим убийством для ног и лодыжек бегунов, несмотря на мягкие подошвы современных беговых кроссовок. Да, эти парни должны быть в высочайшей форме, думал Динг, лежа в постели.Начиная с церемонии открытия Олимпиады в первый день, когда было зажжено олимпийское пламя, до сегодняшнего дня игры были прекрасно организованы и проходили удивительно гладко. Казалось, весь национальный дух и мощь Австралии были посвящены одной этой задаче, подобно тому, как Америка однажды твердо заявила, что будет первой на Луне. Все было превосходно организовано, и это являлось еще одним доказательством того, что присутствие Чавеза здесь было напрасной тратой времени. У службы безопасности не возникло ни единой проблемы. Австралийские копы были вежливыми, компетентными и, казалось, находились повсюду. Австралийская SAS, обеспечивающая поддержку, ничем, по-видимому, не уступала солдатам «Радуги». Ее отлично поддерживали советами люди из «Глобал Секьюрити», которые пользовались теми же тактическими радио, как и солдаты «Радуги». Эта компания представлялась Дингу хорошим посредником, и он думал, что следует, пожалуй, поговорить с Джоном об этом. Никогда не вредно иметь независимое мнение.Единственно, что не нравилось Чавезу, — это погода. На протяжении всей Олимпиады она была влажной и жаркой. Медики работали в своих палатках не покладая рук, занимаясь людьми, пострадавшими от теплового удара. Пока никто еще не умер, но около сотни людей попали в больницы, и в тридцать раз больше оказалось тех, кто нуждались в первой помощи и получали ее как от санитаров, входящих в подразделения пожарных, так и от медиков австралийской армии. И это еще не считая людей, которые сидели в тени на бордюре тротуара и пытались прийти в себя без обращения за медицинской помощью. Чавез не обращал внимания на жару — потеть было для него привычным делом, — но ему тоже приходилось нелегко и, подобно всем на олимпийском стадионе, он был благодарен за туманные системы, установленные в коридорах и переходах, ведущих к стадиону. Австралийское телевидение даже посвятило этому специальную передачу, что сослужило хорошую службу американской компании, которая спроектировала и установила их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116