Стремясь придать своим аргументам больший вес, антикоммунисты начали фальсифицировать даже слова одного из замечательных американцев — Авраама Линкольна: «Вы не можете сделать сильным слабого, ослабляя сильного»; «Вы не можете воспитывать братства менаду людьми, поощряя классовую борьбу»; «Вы не можете построить благополучие, не разрешая добиваться прибылей». Антикоммунисты утверждают, что эти цитаты взяты из выступлений и статей Линкольна. Но он не говорил этих слов, и их нет в его сочинениях. Ему принадлежат другие слова: «Капитал — это всего лишь плод работы, и он не смог бы существовать, если бы работа не существовала до него»; «Я противник рабства. Если рабство справедливо, то тогда вообще нет ничего справедливого на свете».
Линкольн не был коммунистом, но он был честным человеком и чувствовал пульс времени и событий. Вот почему и понадобилось антикоммунистам фальсифицировать его высказывания.
ИМПЕРИЯ ГРЯЗИ
Человека можно уничтожить, но его нельзя победить. Эрнест Хемингуэй
Обитатели пашей страны обладают тремя неописуемо драгоценными сокровищами: свободой слова, свободой совести и благоразумной осто-розкностью в пользовании ими. Марк Твен «Дайте мне три дня, и я подарю вам богатейший край»,— умолял Христофор Колумб экипаж «Санта Марии», который после двухмесячного плавания требовал повернуть назад. Моряки согласились, и Колумбу повезло: они увидели берег.
«Дайте мне три месяца, и я превращу американцев из индифферентных обывателей в самых горячих патриотов»,— говорил Херст, когда его «газетная империя» находилась в самом расцвете.
Херст сказал не то, что думал. А думал он примерно следующее: «Дайте мне три месяца, и я окончательно запутаю и утоплю своих соотечественников во лжи». Понятия «патриотизм» и «индифферентность» не менее туманны в устах Херста, чем библейские истины, поэтому он похож не на Колумба, а на того знаменитого знатока Библии, который умеет с помощью трех цитат доказать, что бога нет, а с помощью четырех - что святая дева была дочерью Христа.
И все же отрицать огромное влияние долларовой печати на формирование сознания американца и его настроений было бы так же безграмотно, как пытаться нарисовать панораму Нью-Йорка без небоскребов.
Однажды, разговаривая со студентом Колумбийского университета, я спросил, что, по его мнению, является гарантией так называемых американских свобод.
— Печать,— немедленно ответил он.
Слова «печать» и «свобода» буржуазная пропаганда пытается связать в единый неразрывный узел. В школьных учебниках ясно и недвусмысленно говорится, что американскую конституцию защищает Верховный суд США, а права, зафиксированные в конституции, гарантируются печатью.
— Мы можем писать в газете все, что мы пожелаем,— похвалялся один американский журналист.
— У нашей печати нет цензуры,— объяснил мне корреспондент «Нью-Йорк таймс», аккредитованный при ООН.
— Мы разрешаем людям читать все, что они только пожелают,— подчеркивал ответственный работник Информационного агентства в Нью-Йорке.
Предоставим слово фактам.
Живя в Нью-Йорке, я заказал несколько периодических изданий из Москвы и Вильнюса. Процедура доставки газет была следующая: сначала мне вручали повестку, в которой сообщали, что на мой адрес из Советского Союза прибыла коммунистическая литература; почтовое агентство осведомлялось, выражаю ли я желание, чтобы эта литература была мне доставлена. Повестку следовало заполнить и вернуть па почту, иначе издание не достигнет адресата. По действующим в США законам такой порядок существует не только для иностранных корреспондентов, но и для всех американцев. И без объяснений ясно, для какой цели выдумана вся затея с повестками. Объявить, что он желает получить коммунистическую литературу в Соединенных Штатах Америки может себе позволить либо лицо, экономически совершенно независимое, либо человек исключительного мужества и воли. Но как может американский служащий или рабочий не быть зависимым от капиталиста, на фабрике или в конторе которого он работает?
Один учащийся ричмондской средней школы спросил у меня, правда ли, что советского космонавта Юрия Гагарина привязывали в ракете к сиденью, чтобы он не смог убежать из Советского Союза.
— Кто выдумал такую чепуху? — опешил я.
— Я читал об этом в газетах и хочу, чтобы вы мне прямо ответили на мой вопрос, а не выкручивались,— совершенно серьезно повторил желторотый юнец.
Организм человека привыкает к яду, и, чтобы поддерживать его в том же состоянии, надо все время увеличивать дозу. И действительно, долго и обдуманно надо было отравлять сознание читателей «Дейли ныос», чтобы, без
риска скомпрометировать себя, напечатать статью, утверждающую, что на каждого советского гражданина с момента его рождения партийный комитет заводит личное дело, в которое заносятся все хорошие и плохие поступки ребенка.
Не вся американская печать прибегает к грубой лжи. «Нью-Йорк таймс» действует более обдуманно. В этой газете не встречается таких статей, которые печатаются, например, в «Дейли пыос», о том, что советские люди носят обувь только зимой, а все лето ходят босиком. На страницах «Нью-Йорк таймс» не пытаются категорически отрицать успехов социалистических стран. И тем не менее «Нью-Йорк тайме» не была бы буржуазной газетой, если бы она из фактов, явно неблагоприятных для капитализма, не сделала выводов, чернящих идею социализма.
Мне довелось встречать не одного американца, который искренне верит, что со свободами только в США действительно все о'кей. Однажды, незадолго до выборов мэра города Нью-Йорка, служащий гаража, в котором я держал свою редакционную машину, принялся хвастать:
— Американцы не равны между собой, но у всех граждан США одинаковые права. Вот, например, я могу выйти на улицу и кричать, что мэр нашего города болван и большой дурак. Такие же слова я могу сказать и о губернаторе, и даже о президенте. И так может поступить любой, кто захочет.
— Если вы так думаете о ваших государственных мужах, то вы, конечно, должны идти на улицу и кричать. Но я вам посоветую лучше сделать другое: зайдите в свою контору и тихонько, на ушко, скажите вашему боссу, что он идиот.
— А с какой стати я стану это делать? — удивился собеседник.— У меня есть жена, дети, и я не хочу терять работу. Да и вообще свобода нужна только в политике.
Спорить с ним не было смысла.
Погорланить в Америке действительно можно. Погорланить можно и против частной собственности. Но американский журналист, если он честен и не хочет подчиниться власти доллара, должен ступить на тернистый путь борьбы. На этом благородном пути он непременно рискует лишиться и свободы, и средств к существованию.
Однажды в комнату, отведенную в здании ООН для советских журналистов, вошла весьма самоуверенная девица. Она заявила, что является корреспонденткой «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд ринорт» и попросила нас ответить ей на кое-какие вопросы политического характера. Мы согласились, но, зная, что этот журнал несколько месяцев назад грубо и бесстыдно исказил ответы одного видного советского дипломата, поставили ей условие, чтобы перед опубликованием наши ответы были даны нам для проверки.
- О'кей,— согласилась девица.— Это будет сделано.
— Вы напрасно заранее обещаете,— заметил один из наших журналистов.— Лучше позвоните предварительно своему шефу и получите его согласие на это.
Не сомневаясь в согласии шефа, девица бросилась к телефону и набрала нужный номер. Уже через две минуты от ее энтузиазма не осталось и следа. Видимо, шеф отказал ей.Это только один из многих примеров «свободы» буржуазной печати.Когда в США еще не существовало радио и телевидения, газеты и журналы были единственными источниками информации в стране.
С 1920 года в борьбу за оперативность известий вступило радио. В 1941 году у печати появился еще один конкурент — телевидение. Любители бейсбола и скачек и те, кто внимательно следят за событиями, происходящими в мире, уже не должны были бежать в киоск и покупать газету. Радио и телевидение отняли у газет огромную часть дохода.
В газетном бизнесе происходят те же процессы, какие наблюдались в промышленности, на транспорте, в сельском хозяйстве: более сильные пожирают более слабых.В настоящее время тон в печати задают пять гигантских газетных концернов: Скриппс—Говарда, Маккор-мик — Паттерсона, Херста, Найта и Хыоза. По количеству контролируемых ими газет на первом месте стоит концерн Скриппс—Говарда. Бывший король желтой прессы Херст оказался на третьем месте.
Однако в США есть газеты, которые даже самые могучие боссы не могут ни задушить, ни купить.Не только американцам, но и всему миру известна издаваемая в США газета «Дейли уорлд», которая в тяжелейших условиях настойчиво борется за дело рабочего класса этой страны.
ют нового сотрудника или увольняют кого-нибудь, достаточно только показать его этому охраннику. Больше ничего не требуется. Нескольким тысячам служащих этого банка при входе на работу не надо предъявлять пропусков. Если в помещение попытается проникнуть кто-либо посторонний, феномен специальным сигналом сообщит об этом остальным охранникам, которых здесь вполне достаточно, только их никто не видит.
Мы шли по мрачным коридорам банка, спускались вниз, снова шли по каким-то коридорам и наконец через стальную дверь толщиной два с половиной метра проникли во «дворец Али-Бабы». За стальными решетками находилось несколько штабелей двух-, трехметровой высоты, сложенных из кирпичей... золота. Издали они были похожи на те, что каждый из нас видит на стройках.
— Перед нашими глазами,— торжественно, словно начиная проповедь, заговорил мой спутник,—- находится золото стоимостью во много миллионов долларов. Большая часть его принадлежит иностранным государствам, которые доверили его хранение нам. Для американского золота построено хранилище Форт-Нокс, в горах.
Золото, как и всякий металл, холодно, но у многих людей оно вызывает жестокую горячку, заставляет чаще вздыматься грудь, нарушает кровообращение, а иногда приводит и к разрыву сердца.
Два человека, которые охраняли горы золота здесь, внизу, отделенные от внешнего мира массивной дверью, а от золота — стальными решетками, не были вооружены. Вооружены только те, кто золота не видит. Лица людей, охраняющих федеральный банк, напоминали мне лица фанатиков в святилищах Бенареса в Индии. Высушенные солнцем и голодом, те люди были твердо убеждены, что у стен святилища они ближе к вечному блаженству. Думают ли эти сытые и рослые мужчины, проводящие большую часть дня под землей, что тускло поблескивающая рядом с ними гора золота — это божество? Может быть, они и не задают себе этого вопроса, но в современной Америке нет более могущественного бога и более злого дьявола, чем золото.
Монополистический капитал — это гидра, у которой не только множество голов, но и множество сердец. Сердце ее — это банк, а кровь — золото. Там, где этой крови скапливается больше,— там процветание, где нехватка — начинается анемия, атрофия.
Долгое время наиболее ритмично билось сердце той гидры, что расположилась на земле Америки. Ей удавалось в огромных количествах перекачивать к себе золото из других стран. Но за последние годы большое количество драгоценного металла покинуло землю дяди Сэма.
Требуются большие расходы на содержание военных баз США, расположенных по всему земному шару. А еще прибавьте средства на шпионаж, диверсии и черную пропаганду!
Ненормально разбухший военный бюджет породил дефицит, а его красивыми словами не прикроешь.Печать США пестрит всевозможными советами, каким образом правительство США должно исправить свои пошатнувшиеся финансовые дела, но, увы, еще Вольтер говорил, что о деньгах гораздо легче писать, чем добыть их.
Служитель, который водил меня по банку, был необыкновенно говорлив. Придерживая нервно дергающееся левое веко, он не умолкал ни на минуту.
— Большинство людей,— трещал он,— половину своей жизни убивают на то, чтобы достать денег взаймы, а вторую половину стараются увильнуть от необходимости вернуть долг. Ведь всем известно, что самый большой вакуум в мире — это карман: еще никому не удавалось набить его доверху.
— Довольны ли вы своей работой в этом «дворце золота»? — поинтересовался я.
— Деньги не делают человека счастливым, но успокаивают нервы,— ушел от прямого ответа мой провожатый и продолжал сыпать несвязными афоризмами на тему о золоте:— Если человек спит на деньгах — он скупец; если он сорит деньгами — он просто растяпа. Если не хочет денег—он лентяй, а если стремится только к деньгам — паразит; если после его смерти другие воспользуются его деньгами,— значит, он не умел жить...
Раскрылась очередная тяжелая дверь, и мы вошли в огромную комнату. На столах лежали груды долларов. Все доллары США одинаково зеленого цвета и, конечно, стандартного формата, но в кучках были доллары, почти не отличавшиеся от настоящих, однако не имевшие никакой ценности.
В Америке трудно найти такую область жизни, где бы не стремились подменить человеческие руки автоматом, и тем не менее деньги в банках считают только вручную. И фальшивые монеты и банкноты вытаскиваются из об-
щей кучи тоже вручную. Здесь трудятся превосходные специалисты этого тонкого дела. А работы им хватает. В течение года из обращения изымается приблизительно около 6 миллионов фальшивых долларов.
Американцы панически боятся фальшивых денег. В магазине, если вы подаете бумажку в 50 долларов, кассир обязательно попросит извинения и пойдет проверить ее к своему начальнику. В небольших лавчонках стодолларовые бумажки вообще не принимают, а если у вас и примут такую купюру, то просят подождать и бегут разменять в ближайший банк. Некоторые владельцы магазинов застрахованы от фальшивых денег, поэтому берут бумажки не проверяя. Но страхование стоит дорого, и таких владельцев немного.
Служащий банка проводил меня до двери и, не переставая говорить, подал на прощание кончики потных пальцев. «Если человек хочет, чтобы после смерти о нем вспомнили, он либо должен оставить в банке много денег, либо не оплатить своих долгов,— поучал он меня и вдруг переменил тему:—О, у вас много золота. Ваша страна коммунистическая и потому умная, но, владея большими количествами золота, вы не создали ни одного миллионера! Тут вы явно отстаете. А у нас в стране миллионером может стать каждый. Самый легкий путь для этого — биржа. Вон та самая биржа!» —И он указал рукой на стоящее по соседству с федеральным банком унылое, невзрачное здание.
Нью-йоркскую фондовую биржу я посетил только через несколько месяцев, в тот день, когда там разразился пожар. Горело не здание, не пачки зеленых банкнотов, а сбережения, мечты и чаяния нескольких миллионов людей, и сгорели они без дыма и пламени.
Для американцев биржа долгое время была почти тем, что для индусов Ганг. Верующий индус, отправившись к «святой» реке и совершив омовение в ее водах, уверен, что немедленно обретает вечное блаженство, разумеется, в мире ином. По утверждению апологетов «американского образа жизни», рядовой американец, придя на биржу и купив акции, обеспечивает себе не только моральное, но и материальное блаженство па этом свете. Он становится владельцем фабрик, земли, железных дорог и других богатств, а кто владеет богатствами, тот владеет и страной. Ну а теперь уж совсем нетрудно сделать вывод, что капиталистический строй в США при помощи акций превра-
тился в «народный капитализм». Акции, видите ли, уничтожили классы и классовую борьбу.«Американские миллиардеры,— писал В. И. Ленин в своем «Письме к американским рабочим», — были едва ли не всех богаче и находились в самом безопасном географическом положении. Они нажились больше всех. Они сделали своими данниками все, даже самые богатые, страны. Они награбили сотни миллиардов долларов. И на каждом долларе видны следы грязи... На каждом долларе следы крови...»
Миллионы легковерных американцев не раз имели возможность проверить на практике, что значит «народный капитализм». Проверить и понять. Но понимали они это уже после того, как бывали ограблены. Их грабили не злобные гангстеры в ночной тьме, а прекраснодушные изобретатели «народного капитализма» при дневном свете, на глазах у всех.
Попасть на фондовую биржу, когда там происходил «пожар», мне помогло удостоверение, выданное иностранным журналистам. Балкон, предназначенный для зрителей, переполнен. Взгляды всех прикованы к установленному в углу зала огромному светящемуся экрану, по которому пробегают сокращенные названия корпораций и за ними цифры, фиксирующие курс акций данной корпорации в настоящий момент. Когда курс начал катастрофически падать, я вдруг заметил женщину с поднятой рукой и услышал душераздирающую мольбу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34