– Пиа, я уверена, что ты тоже пользуешься вниманием.
– Да нет, ты бы просто удивилась, когда бы увидела. Лорен заперла чемодан.
– А почему бы тебе с Розмари не остаться сегодня у нас пообедать?
– О, это было бы замечательно! Сейчас позвоню Хау-эрду, может, он тогда раньше кончит с делами и присоединится к нам.
За обедом Оливер был особенно оживлен. Он с нетерпением ждал отъезда и не скрывал этого.
В середине обеда позвонил Лоренцо.
– У меня неприятные новости, – сказал он расстроенно.
– Что такое, Лоренцо?
– Да случилось что-то в лаборатории, и негативы фотоснимков испорчены.
– Ты что, смеешься?
– Нет, конечно, но вот такое дело. Никогда такого небыло. Придется тебе остаться и сняться заново.
– Но я не могу, ты же знаешь, что завтра мы уезжаем.
– Придется Оливеру уехать без тебя. Через несколько дней нагонишь. Я организую все как можно скорее.
– Лоренцо, – сказала она в сердцах, – но это все очень неудобно.
Он рассыпался в извинениях:
– Я знаю, дорогая. Мне ведь тоже неприятно.
– Что случилось? – спросила Пиа, когда она повесила трубку.
– Фотографии для «Марчеллы» испорчены. Лоренцо хочет, чтобы я задержалась для пересъемки.
– Но ты же завтра уезжаешь.
– Именно это я ему и сказала.
– Не волнуйся, дорогая, – совершенно спокойно сказал Оливер, – я поеду без тебя.
– Но ты не можешь лететь в такой дальний путь один.
– Лорен, я ведь не инвалид, – сказал он обидчиво, – а у нашего агента в бюро путешествий прекрасный персонал по обе стороны Атлантики, меня встретят и позаботятся о багаже. Я устроюсь на месте, а ты прилетишь, как только сможешь. Нет проблем.
– Ты уверен?
– Да, абсолютно уверен.
Она пошла в спальню и позвонила Лоренцо:
– Если это одна из твоих безумных выходок, то смотри.
– Лорен, да уверяю тебя…
– О'кей. Я остаюсь. Скажи, когда мне завтра опять приехать на съемки?
– Дорогая, – сказал он обрадованно, – ты великодушна, как принцесса.
– А ты принц, и весьма дерьмовый.
– Ах, как я рад, что мы с каждым годом становимся с тобой все непосредственней и ближе.
На следующее утро она поднялась рано, чтобы помочь Оливеру уложить самое необходимое в дорогу.
– А ты не можешь отложить отъезд? Я бы тогда с тобой поехала.
– Но все уже устроено, дорогая. Ты слишком обо мне беспокоишься.
– Я поеду в аэропорт.
– Да не надо – такое движение на дорогах…
– В аэропорт я поеду.
Она уселась с ним в лимузин, проводила его и оставалась до самого вылета, чтобы убедиться, что все в порядке.
Затем она опять ехала в Нью-Йорк, но в одиночестве и задумчивости. Скоро и она оставит этот город. У нее начнется новая жизнь. Да, много воды утекло с тех пор, как она уехала из Босвелла, и она уже давно не та юная девушка.
Ник… Она все равно часто думала о нем. Интересно, как он живет, чем занимается? Ей его недоставало. Ей всегда его недоставало.
– Что ты хочешь получить на день рождения? – спросила Хани.
– Покой. Никаких отмечаний, – сурово сказал он.
– Но почему? Я всегда так веселюсь, когда у меня день рождения, – сказала она, поигрывая длинной прядью волос.
Он надеялся, что она ничего не планирует. Когда тебе двадцать один – можно любить дни рождения, это все просто, но он был не в том настроении.
– Говорю тебе, ничего не хочу. Никаких сюрпризов, – повторил он, надеясь, что до нее наконец дошло.
Она надулась:
– А я кое-что задумала.
– Ни в коем случае.
Может, не надо было привозить с собой Хани? Он не знал. Иногда хорошо ночью, когда рядом с тобой лежит кто-то теп-
лый, он ведь часто просыпается и думает тогда о Лорен. Он часто о ней думает. С годами он наконец примирился с тем фактом, что эти мысли – просто наваждение и от него не избавиться никогда. И только когда он напивался, тогда переставал о ней думать.
В Нью-Йорке его ждала стопка сценариев, которые надо было прочитать. Уже пошел слух, что следующий его фильм будет сниматься в Нью-Йорке, и казалось, что все продюсеры об этом знают. Была также пачка факсов, тонна писем и список звонков, на которые нужно было ответить.
– Тереза, займись всем этим дерьмом, – сказал он, вызвав секретаршу.
Вот уже год Тереза работает у него. И лучше секретаря у него еще не было. Он полагал, что она лесбиянка, потому что она никогда с ним не заигрывала, и это его очень устраивало. До нее у него было несколько секретарш, и все смотрели на него скорбными глазами и неизменно признавались в любви до гроба. А зачем ему это?
Тереза же вся была деловая. Чемпион-призер по каратэ, которая одновременно хорошо печатала, – превосходное сочетание.
– Беру неделю отпуска, – сообщил он ей. – Ничем меня не беспокой. И сама со всем справляйся, ладно?
Тереза кивнула. Она была мужеподобна. Интересно, у нее, наверное, есть подружка, но пока он никого не приметил.
Завтра ему исполнится тридцать пять лет. Это поворотный пункт. С тех самых пор, когда он только начал сниматься, он всегда был молодым Ником Эйнджелом. Он всегда играл бунтовщика, подростка, не имеющего цели в жизни. Теперь он переходил в другую возрастную группу. Теперь ему придется играть роли людей, обладающих чувством ответственности, а он не был уверен, что вполне к этому готов. В глубине души он все еще ощущал себя подростком, иногда очень беспутным или несчастным, но всегда молодым.
Он заперся в своей берлоге и поставил на стереосистему любимого Вана Моррисона. К нему пыталась подсесть Хани, но он махнул рукой, чтобы она уходила.
Закрыв глаза, он погрузился в звуки музыки.
Он был несчастлив, но не знал, что с этим делать.
84
Было нетрудно узнать, где живет Синдра. Рис купил у уличного продавца карту – указатель домов звезд – и про-
смотрел ее. Ну конечно, вот он, адрес Синдры, напечатан очень ясно, всем на посмотрение. Он хихикнул:
– Ах ты моя милая крошка Синдра! Моя милая двоемужница. Ну кто бы подумал, что она на это способна? – Он достал последний номер журнала «Пипл». Здесь была расписана вся история ее жизни, и он читал ее в шестой раз. Сидя в машине, взятой на прокат, он рассматривал фото. Синдра в своей причудливо отделанной ванной. Синдра возле своего умопомрачительного бассейна. И Синдра со своей хорошенькой дочкой Топаз, а сидит девочка на коленях у папочки. Синдра, значит, вышла замуж за негра. Так называемого продюсера. Марик Ли – конечно, не Билли Ди Уильямс. Но они двое вроде бы спелись и кое-чего добились, и никто из них не побеспокоился о Рисе Уэбстере.
Он целых одиннадцать лет провел за решеткой, а им было наплевать, сукины дети! Скоро они узнают, что он вернулся.
Он подъехал к киоску, где продавались «хот-догс», и купил себе порцию с большим количеством подливки и лука. Маленькие радости жизни, как же ему их недоставало в тюрьме!
Попозже он поехал по улице Мелроз, остановился у магазина, купил новую шляпу и остроносые кожаные сапоги. Всучил клерку неподлежащий оплате чек, но когда они это обнаружат, он будет далеко.
Он восхищенно оглядел себя в большом, до полу, зеркале. Все еще строен и красив. Никто не догадается, где он провел последние одиннадцать лет. Конечно, не помешало бы немного загара. Ну, ждать он не может, он не станет откладывать эту встречу. И так – просто стыд и срам.
В три часа пополудни он был готов приступить к действиям. Теперь он точно знал, где живет Синдра. Он поехал по верхней дороге, долго петляя по извилистым улочкам, и наконец оказался у охраняемых ворот ее дома. Он протянул из автомобиля руку и нажал кнопку. Мужской голос ответил:
– Да?
– Синдра?
– Ее нет дома. Кто это?
– Я приехал повидаться с Синдрой.
– Я только что ответил вам, мистер, что ее нет дома.
– Тогда я подожду.
– А кто вы такой?
Сказать этому зануде, что он ее муж, и тем испортить сюрприз?
Нет, лучше встретиться лицом к лицу.
– Я родственник, – сказал он, – когда она вернется?
– Я не вправе давать информацию. Оставьте записку в почтовом ящике, и я прослежу, чтобы она ее получила.
Это что еще за чепуховина? Не будет он оставлять никаких записок. Он отъехал назад на полквартала, завернул за угол и стал ждать.
Через некоторое время он увидел, как модный белый лимузин проехал по улице и повернул к воротам. Рис тоже тронулся, и в тот момент, как открылись ворота, он проследовал за лимузином за ограду и при этом подумал, какие глупые люди живут в Голливуде, если думают, что пара заковыристых ворот с украшениями может кого-то остановить.
Он ехал за лимузином по длинной подъездной дорожке и тоже затормозил у особняка внушительных размеров с красивым большим крыльцом.
Шофер выпрыгнул из машины, заметил машину Риса и подбежал к нему.
– Вам помочь? – спросил он.
Открылась задняя дверца лимузина, и вылез мужчина, в котором Рис признал так называемого мужа Синдры.
– Эй, Клайд, в чем дело? – спросил он.
– Да вот, проверяю, – ответил Клайд, смутившись оттого, что не заметил автомобиль Риса раньше.
Рис вылез из машины.
– Я приехал повидаться с Синдрой, – сказал он.
– Да, конечно, – ответил Клайд очень нелюбезно. – Очень многие хотели бы с ней повидаться. Если вам нужен автограф, то оставьте ваш адрес, и мы позаботимся, чтобы вы его получили.
– Вы меня не поняли, – сказал Рис, – я – родственник. Подошел Марик:
– Что тут происходит?
– Я желаю видеть Синдру, – сказал Рис.
– Но вы не имеете права следовать за людьми в их частные владения. Нам придется вызвать полицию.
– Не думаю, чтобы вы захотели это сделать.
– Послушай, приятель, – сказал терпеливо Марик, – я знаю, что ты поклонник и любишь ее. Очень многие любят Синдру, но нельзя же врываться к ней в дом. Понял? Теперь я тебе предлагаю сесть в машину и немедленно уехать, и мы забудем об этом инциденте.
– А вы меня не узнаете, нет?
– Нет, не узнаю.
– Подумайте хорошенько, – ответил Рис, – и можете, черт возьми, всплакнуть – я муж Синдры.
Синдра уже не раз в течение нескольких часов принималась плакать. В глубине души она всегда знала, что ее счастье недолго продлиться. Только час назад у нее было все, что ей хотелось, но вот явился Рис Уэбстер, как привидение прошлого, и все рухнуло
Сначала она пыталась отрицать, что знакома с ним. Выйдя из лимузина, она поглядела ему прямо в лицо и сказала:
– Я этого человека не знаю. И никогда не встречалась с ним прежде.
– Ах ты, стерва, – ответил Рис, – значит, мне надо сразу пойти в газеты? Я тебе любезность оказал, что сначала приехал сюда.
Они вошли в дом, и он начал рассказывать. Как он на ней женился и как он к ней относился. А затем речь зашла о Вегасе.
– Она человека там застрелила, – сказал Рис, – застрелила его совсем, насмерть.
– Это не я, это ты сделал, – обвинила она его.
Марик смотрел то на одного, то на другую и покачивал головой:
– Почему ты мне никогда об этом не рассказывала, беби? Ее мир лежал в развалинах.
– Потому что я думала, что он никогда не вернется.
– А я – вот он, – сказал Рис, – я бы пораньше приехал, но сидел в тюрьме по ложному обвинению, вот где я был.
– Что вы хотите? – спросил Марик.
– Ну, я думаю, это вполне очевидно, – ответил Рис, оглядывая роскошную обстановку, – я желаю получить обратно свою жену.
– Нет, давайте откровенно, – ответил угрюмо Марик, – чего вы хотите на самом деле?
– Ну, – сказал Рис и сдвинул шляпу набекрень, – если не могу обратно получить свою женушку, тогда, наверное, мне должны компенсировать эту потерю.
– Да, я понимаю, вы хотите денег. А Синдре нужна свобода. Мы за нее заплатим. Вы получите деньги в уплату за тихий, без огласки развод.
«Между прочим, этот парень Марик совсем не дурак».
– А сколько вы думаете мне заплатить?
Марик взглянул на Синдру. Она была расстроена и не смотрела ему в глаза.
– Нам надо это обсудить, – сказал он, – между собой. Я поговорю с моим адвокатом, и мы известим вас о нашем предложении.
– И пусть это будет веское предложение, – ответил Рис. – О, кстати, я полагаю, что мне следует нанести визит и Нику Эйнджелу.
– А какое Ник имеет ко всему этому отношение? – крикнула Синдра.
– Он помог тебе выкрутиться, разве не так, дорогуша? – сказал Рис вкрадчиво. – Я ведь видел, что произошло в ту ночь. Ты думала, что я сбежал, а я был там, я затаился и поехал за вами. Так что, понимаешь, мне точно известно, что было. Вы взяли тело того славного старикана, увезли в пустыню и там похоронили. Вы все завязаны в этом деле. Это преступление. Думаю, что Ник Эйнджел тоже пожелает способство-вать моему будущему благополучию, не правда ли?
– Не вмешивай его в это дело, Рис. Мы с тобой договоримся, но Ника оставь в покое.
– Ну, ну, не расстраивайся так сильно.
Губы Синдры угрожающе дрогнули. Если бы у нее сейчас был пистолет, она бы разнесла ему голову. Всю свою жизнь она была жертвой, а когда решила, что это позади, вернулся подонок Рис и шантажирует ее.
– Успокойся, Синдра, мы это уладим, – сказал Марик.
– Но речь идет не о грошах, – предупредил Рис.
– Я понимаю, – ответил Марик.
– Когда же вы со мной свяжитесь?
– Завтра. Где вы остановились?
– Сейчас вы дадите мне тысячу долларов, и я вам завтра сам позвоню.
– Но у меня нет при себе такой суммы наличными.
– А сколько есть?
– Пятьсот.
– Ладно, сойдет.
Когда Марик провожал его к выходу, выбежала из своей комнаты Топаз:
– Мамочка! Мамочка! Посмотри мое новое платьице! Правда красивое?
Рис остановился:
– Правда, моя прелесть, очень красивое. И ты просто вылитая мамочка.
Тут Синдра набросилась на него. Глаза ее потемнели от ярости:
– Не смей с ней разговаривать! Убирайся из моего дома. Прочь от моей семьи!
Он пожал плечами:
– Беда твоя, Синдра, в том, что ты неблагодарна. Кто платил за твои уроки пения, кто научил тебя одеваться и красиво причесываться? Ведь ты была ничтожество, когда моталась по Нью-Йорку. Теперь ты большая знаменитость. И я ожидаю большую компенсацию за все то, что для тебя сделал.
– Вы ее получите, я же сказал, – ответил Марик. Синдра бросилась к Топаз и схватила ее на руки:
– Иди ко мне, моя радость.
– До свидания, девчушка, – сказал Рис и махнул рукой, – еще увидимся.
Синдра, держа Топаз на руках, вбежала наверх и попыталась дозвониться Нику в Нью-Йорк. Его не было дома. Она просила Харланда передать ему, чтобы он ей перезвонил. Затем вошла в гардеробную и нащупала в глубине за одеждой потайной ящик, где она держала драгоценности. Здесь вместе с алмазным ожерельем и серьгами хранился маленький пистолет с перламутровой ручкой. Ей подарил его один из охранников и показал, как пользоваться.
– Женщине оружие никогда не помешает, особенно такой знаменитой, как вы.
Она никому и словом не обмолвилась о подарке, иначе охранника уволили бы. Но она очень дорожила этим подарком и чувствовала, что, возможно, очень скоро ей придется его применить.
85
Лорен позвонила Оливеру на юг Франции – удостовериться, что он благополучно добрался и устроился.
– Все в полном порядке, я чувствую себя превосходно, – сказал он, – а вчера вечером Пегги приглашала меня на обед.
Лорен смутно припомнила Пегги – титулованную английскую вдову, которая продала Оливеру ферму.
– Это хорошо. Я тоже скоро приеду.
– А ты не торопись, – ответил он. – Здесь так прекрасно, спокойно и тихо, что я очень всем доволен.
О Господи! Может, ей захватить с собой вязание? Оливер, по-видимому, совершенно удовлетворен такой спокойной жизнью, но она не уверена, что подобное существование подойдет и ей. Наверное, она все-таки делает ошибку. Она хотела бы набраться мужества и обо всем ему сказать. Не, это невозможно. Такова жизнь.
Лоренцо позвонил рано утром и радостно сообщил, что съемки состоятся на следующий день.
– И чтобы больше никаких дерьмовских штучек, Лоренцо, – ответила она сурово, – мне надо убираться отсюда.
Он обиделся:
– Лорен, пожалуйста, не говори со мной в таком оскорбительном тоне.
Она оделась и прошла через всю квартиру, которую любила. Теперь квартира была выставлена на продажу, и каждый день приходили ее смотреть. Ей очень не нравилось водить любопытных по комнатам, и она попыталась уклониться, передоверив эти экскурсии агенту по продаже недвижимости. Почти двенадцать лет здесь был ее дом, и она, конечно, будет скучать.
Она медленно пила утренний кофе, сидя на террасе с видом на Манхэттен. Стоял морозный декабрьский день, но было ясно. Ей нравилось смотреть на оживленный, деловой город, лежащий у ее ног.
Горничная принесла газеты. Она быстро просмотрела их. Один столбец в «США сегодня» остановил ее внимание. Она быстро пробежала его взглядом, затем прочла во второй раз, помедленнее:
«Сегодня миллионы поклонников во всем мире будут праздновать тридцать пятую годовщину со дня рождения всеобщего кумира, суперзвезды экрана Ника Эйнджела и презентацию его последнего фильма «Голубой убийца». Из сообщения «Пэнтер студиес» явствует, что Ник не будет присутствовать на премьере фильма в Лос-Анджелесе, как ожидалось ранее.
Пресс-атташе Эйнджела заявил, что актер проведет свой день рождения в Нью-Йорке».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62