Она носит очки, и один из парней кончает на них, пригов
аривая: «Протрем-ка ветровое стекло…» Полагаю, вам ясно, какого пошиба эт
о кино!
Тем не менее, даже когда Жюдит задирает подол и произносит непристойност
и, она остается образчиком хорошего воспитания. Распущенность иной раз д
ается так же нелегко, как и воздержание. Она старается быть развратной, иб
о так подобает современной женщине. В настоящий момент, например, она пос
тигает содомский грех, прилежно, как хорошая ученица. Постепенно, вдумчи
во, внимательно прислушиваясь к реакциям своего тела в предвкушении бла
женства. Ей нравится, когда анальное отверстие раздирают, засаживая с ра
змаху, и она горда тем, что эти зоны у нее оказались чувствительными. Жюдит
уже подумывает о лесбосе: все ведь надо испробовать. Она открывает для се
бя извращения с дотошностью туриста, которому хочется посмотреть все по
очереди: Египет, Индию, Мексику. После любви Жюдит божественно, безумно хо
роша Ц это свойственно юным девушкам: утомленная, расслабленная, исполн
енная неги, она кажется недосягаемой, как астероид. Каждый день этой женщ
ине необходимо убеждаться в том, что ей уготована необыкновенная судьба
. Она хохочет по любому поводу, и смех ее, заливистый и звонкий, Ц это ее бе
зоговорочное «да» всему сущему. Есть лица мертвые, застывшие, как маски, з
акаменелые. Иное дело лицо Жюдит: оно одухотворено, оно живет, дышит. Жюдит
до такой степени уверена в своей уникальности и неповторимости, что зап
росто уродует себя, не сомневаясь, что и такой останется для всех светом в
окошке. В браке, который вряд ли долго протянет, она приучилась лгать, всег
да до мелочей продумывая, что скажет мужу. Скоро Жюдит станет лгать и любо
внику, когда интереса ради заведет еще одного; она живет несколькими жиз
нями одновременно, и необходимость скрывать свои похождения делает гре
х особенно сладким. Любопытно, что брать от жизни все советует ей мать, кот
орая, видимо, хочет таким образом прожить вторую молодость; она ходит с до
чкой по танцулькам, указывает ей привлекательных, на ее взгляд, парней. Я д
умаю, Жером, что у нас в руках одна из интереснейших находок за последние г
оды. Предлагаю именно ей предоставить пальму первенства.
Настала очередь третьего «экземпляра» Ц это была первостатейная стер
ва, изумительной красоты мулатка, дочь француженки и камерунца, по имени
Лейла. Всегда одетая в брючки, шелковые, льняные или атласные, в жилеты из
мягкой шерсти, она поражала раскрепощенностью и неистощимой энергией. Л
егкая ткань облегала великолепное тело, подчеркивая все его округлости.
Эту красотку мы выслеживали не одну неделю, мотались за ней по ночным каб
акам и загородным гостиницам, несколько раз теряли ее след, в общем, крепк
ий оказался орешек. Глаза у нее были такие лучезарные, что невольно хотел
ось опустить взгляд. Первые шаги на своем поприще Лейла сделала в стрипт
изе, еще когда жила у деда с бабкой в Бретани. Затем один дипломат из Восто
чной Европы сделал ее своей любовницей и неплохо обеспечил. Теперь она ж
ила одна в собственной квартирке и училась на историческом факультете, и
збрав специальностью колониализм.
Ц Всмотритесь хорошенько в эту девушку, Ц начала свою речь Франческа.
Ц Она не просто хороша Ц она необычна, в ней есть загадка. Бывают люди, ко
торые свой облик смолоду обустраивают, как новый дом, чтобы прожить в нем
до старости. А красота Лейлы Ц как мигающий огонь маяка, каждый час она др
угая, она может померкнуть мгновенно, чтобы вновь воссиять ослепительно
. У Лейлы кожа цвета черного дерева, серые миндалевидные глаза, пышные фор
мы; это настоящая владычица, но, я бы сказала, владычица тьмы. В пятнадцать
лет ее изнасиловал отчим, и с тех пор она мстит за это всему мужскому полу.
Внешность Ц ее оружие против мужчин, и оно разит без промаха. Лейла никог
да не заводит любовников моложе пятидесяти лет Ц этакая услада для стар
ичков. Сойдясь с мужчиной, она старается перезнакомиться со всеми его др
узьями. Любезничает с ними напропалую, давая понять каждому, что именно к
нему питает слабость. И запускается дьявольская карусель тайных свидан
ий. Она стравливает своих партнеров, играючи сталкивает их лбами. Лейла о
божает, простите за неаппетитную подробность, когда новый любовник сосе
т ее лоно, полное семени другого, еще не опомнившегося от наслаждения. Ее з
вездный час Ц признание: рано или поздно она объявляет избраннику своег
о сердца, что спала с его близким другом, что опять снова проведет с ним но
чь и что это ни для кого не секрет. Увидеть смятение, ужас в глазах любовни
ка Ц для нее верх блаженства. Каждая ее связь, все встречи Ц лишь прелюди
я к этой финальной сцене. Иногда она плетет свои сети месяцами. Лейла выби
рает по возможности людей с положением: ей доставляет особое удовольств
ие низвергать их с высот. Она разоряет фирмы, разбивает семьи, рвет неразр
ывные узы. Она, может быть, и не прочь жить с кем-то единственным в любви до
гроба, но потребность в измене сильнее: ей просто необходимо увлекать му
жчин за собою в грязь. Признаюсь, Жером, мне эта Лейла чем-то симпатична. Я б
ы даже, пожалуй, посвятила ее в наш замысел, рассказала бы ей все. Чует мое с
ердце, это наш человек. Она была бы идеальной приманкой для красавчиков. Ж
ером, сколько можно повторять, давно пора пополнить нашу коллекцию юноша
ми.
Об этом Франческа твердила то и дело, равенство полов в «Сухоцвете» было
у нее прямо-таки лейтмотивом. Ее возмущало, что «скверна» априори считае
тся пороком исключительно женским. Стейнер соглашался, кивал, обещал. От
крыто перечить супруге он не решался. Она была лидером группы, ее мозгом, и
он признавал ее главенство. Суд над тремя грациями привел хозяев в прево
сходное расположение духа. Под занавес они с умным видом сделали вывод: к
расота не приносит счастья и не доводит до добра. На третий день вечером м
ы все вместе выпили, и меня похвалили за успешную работу. Затем парочка от
правилась отмечать событие в ресторан, меня, однако, кутить не взяли. Оста
вили одного, заперев на ключ в комнате. Вернулись они ночью, часа в три, изр
ядно навеселе, натыкались на столы и стулья, давились от смеха. В десять ут
ра супруги отбыли на восток, сдав меня с рук на руки вернувшемуся в тот же
день слуге.
Сердце мне грело лишь воспоминание об одной-единственной прогулке по па
рку Монсо, где Стейнер, взяв меня под руку, завел речь о моих опусах.
Ц Вы подаете большие надежды, я уже говорил вам это по телефону. В вас ест
ь писательская жилка. Ваш плагиат Ц ребячество, чем скорее вы о нем забуд
ете, тем лучше. Но и Элен оказывает вам медвежью услугу тем, что пишет за ва
с. Вам никто не нужен, главное Ц работать, работать и работать. Знаете, Бен
жамен, я хотел бы иметь такого сына, как вы.
Я был горд и счастлив. Не так уж много он сказал, но эти слова с лихвой искуп
или все тяготы последних двух месяцев.
Насчет трех наших «виновных» я знал только, что лишь один приговор будет
приведен в исполнение в ближайшее время. Две других, сами того не подозре
вая, ждали своей очереди. Отсрочка составляла от полугода до двух лет. За э
то время осужденная могла растолстеть, подурнеть, заболеть или уехать за
границу. В таких случаях дело пересматривалось триумвиратом, и бывало, ч
то приговор отменяли. Выходит, что иные «несравненные» благодаря случай
ности или появившемуся изъяну оставались на свободе. Многого я так и не у
знал: например, каким образом Раймон похищал намеченную жертву, когда и г
де это должно было произойти. О Клео, Жюдит и Лейле больше не упоминалось н
и словом, запрещалось даже произносить их имена. Горько, конечно, было за э
тих девушек, обреченных на заклание; что ни говори, а они были дивно хороши
, века потребовались природе и цивилизации, чтобы создать такое совершен
ство. Но в конце концов, мне-то что до них, с какой стати я должен их жалеть? И
м суждено состариться до срока? Но ведь со мной это случилось еще в колыбе
ли. А меня-то никто не пожалел.
Так что я больше думал о том, что скоро буду свободен и кончится этот кошма
р. Ни тебе беготни по Парижу, ни бессонных ночей. Можно будет посидеть дома
, спокойно поработать над книгой. Для меня так и осталось загадкой, зачем я
понадобился Стейнеру. Раймон отлично справился бы и один. Но я решил не вн
икать Ц дело хозяйское. Несмотря на похвалы Стейнера, мой роман не клеил
ся: сочинять живых героев, правдоподобные ситуации я не умел, и все тут. Бы
ла у меня одна мечта: когда я заберу Элен, мы с ней переманим к себе Раймона.
Я понимал, что это из области фантазии; хозяева добровольно не расстанут
ся с таким ценным кадром. Раймон между тем готовился к отъезду. Упаковыва
л папки, фотографии, пленки, сжег множество снимков, вывез кое-какие вещи.
У него появились повадки заговорщика, по вечерам он ходил на цыпочках, тр
ебовал погасить в квартире свет, из-за задернутых штор выглядывал на ули
цу. Мне велел ходить только по черной лестнице, не пользоваться лифтом, по
возможности не попадаться на глаза рассыльным: на первом этаже нашего до
ма помещались какие-то конторы. День ото дня карлик усиливал бдительнос
ть. Он снял гараж, а в бардачке машины я нашел фонарик Ц такой включают та
ксисты, когда свободны. Очевидно, «доставка» должна была состояться вот-
вот. Впрочем, не мое дело: я всего лишь мелкая сошка, какой с меня спрос! Я и р
аботал-то на них не по своей воле, а по принуждению. Дальнейшее меня не кас
алось. Наконец установилась хорошая погода. Майское солнце вовсю сияло н
ад Парижем. Я думал о том, что скоро увижу мою милую и мы забудем всю эту ист
орию как страшный сон. И она поможет мне дописать роман.
И вот однажды вечером Раймон Ц он сидел, углубившись в тест в женском жур
нале (что-то вроде: «Кто вы: Красная Шапочка или Серый Волк?») и посасывая ле
денец «Чупа-чупс», Ц снял трубку зазвонившего телефона: это был Стейнер
, и он требовал меня. До жути елейным голосом хозяин поведал мне новость: Э
лен сбежала!
Совращение пигмея
Это дико, но я пришел в ужас. Улизнув от Стейнеров, Элен лишила меня долгож
данной победы, она все испортила. Это ведь я, я должен был, выполнив услови
я, освободить ее, по какому праву она со мной не считается? Я был почти зол н
а нее за то, что она перехватила у меня инициативу. Всю ночь я не сомкнул гл
аз, вздрагивал от малейшего шороха, ждал: вот сейчас грозный хозяин посту
чит в дверь. Я не строил иллюзий насчет доброго папочки: ясно, кому придетс
я отдуваться за беглянку, всыплет он мне по первое число, а то и похлеще чт
о-нибудь учинит. Я чуть не плакал, перебирая в уме самые мрачные перспекти
вы. Рано утром, в полвосьмого, зазвонил телефон: Элен нашли, догнали в лесу
в пяти километрах от «Сухоцвета». До моего приезда ее посадят в подземел
ье. Кассеты с посланиями отменяются. Я, наконец, заснул, моля Бога, чтобы ее
хоть не избили.
И еще один сбой дал наш отлаженный механизм, из-за чего отъезд пришлось от
срочить на несколько недель. Дело в том, что Раймон впервые оказался в Пар
иже один, без надзора хозяина или Франчески. Гномик исправно присматрива
л за мной, но за гномиком-то некому было присматривать. Он почуял свободу,
и кровь взыграла в нем, как в былые времена. Стояла весна, время, когда женщ
ины словно выходят из чистилища, открывая взорам роскошества, которые бы
ли спрятаны всю долгую зиму. Возобновлялся хоровод любви, разгул изобиль
ной и доступной плоти. Но не для Раймона. Длинноногие щеголихи, пышногруд
ые кокетки дефилировали мимо него, будто говоря: тебе не обломится. На люд
ях просто жаль его становилось, так он всем своим видом молил хотя бы взгл
яда. Да, слабоват был карлик по женской части, тут Стейнер оплошал: не след
овало посылать его одного в самый цветник. Это мне воздержание давалось
легко, а в нем бродили желания, и ему трудно было совладать с нерастраченн
ой мощью своего тела. Я убеждался в этом каждое утро: завтрак он подавал мн
е в пижаме, выставляя на обозрение внушительных размеров бугор. Сколько
раз я просил его надеть хотя бы брюки. А однажды ночью случайно обнаружил
кое-что почище: меня замучила бессонница, и, встав, чтобы попить молока Ц
Раймон говорил, что оно действует лучше всякого снотворного, Ц я увидел,
что в кухне почему-то горит свет и дверь приоткрыта. Оттуда доносились ст
ранные звуки, какое-то урчание; я подкрался на цыпочках и заглянул. Раймон
, в спущенных до щиколоток штанах, в белых перчатках, копошился, разложив п
еред собой на полу с десяток порнографических журналов. Всклокоченный, с
налитыми кровью глазами, он выплевывал ругательства, брызгая слюной на
страницы, с которых непотребные девки показывали ему все свои прелести с
переди и сзади. При виде меня он охнул, залился краской и торопливо подтян
ул штаны.
Я убежал к себе Ц меня чуть не стошнило. Наутро он явился ко мне с покаянн
ым видом, извинялся и просил ничего не говорить хозяевам. У него, мол, быва
ют «рецидивы», честное слово, больше никогда. Мне бы тогда сыграть на этом
, распалить в нем похоть, настроить его против Стейнера и Франчески, гляди
шь, и удалось бы вырваться на свободу. Случай был Ц лучше не придумаешь. Н
о я им не воспользовался. За молчание потребовал от моего гнома только од
ного: пусть принесет мне все журналы с клубничкой, которые прячет в шкафа
х. Я разжег огонь в камине и заставил его собственноручно сжечь всю эту ки
пу мерзостей до последней титьки и задницы. Для Раймона это был нож остры
й. Но я остался непреклонен: не хватало еще устраивать в этом доме Онаново
блудилище!
Думаете, мой страж образумился? Отнюдь; так бешеным кобелем и остался, тол
ько дежурный звонок Жерома каждый день ненадолго приводил его в чувство
. Просто невозможно стало на улицу выйти с этим миниатюрным гигантом. От п
ервых же стройных ножек, от любых блеснувших глазок он съезжал с катушек.
Хмель ударял ему в голову от такого изобилия девушек, стайками порхавших
вокруг, и всего того, что нетрудно было угадать под одежками. Мне приходил
ось быть бдительнее любой дуэньи, чтобы держать его в рамках. Он говорил: е
сть женщины такой дивной красоты, что я на них и смотреть не решаюсь, боюсь
рухнуть замертво. Да и вообще, при виде каждой понимаю, что мне не место в э
том мире. Они Ц совершенные творения, а я Ц ошибка природы.
Беда, как водится, подкралась незаметно. Однажды вечером Ц день был будн
ий Ц Раймон попросил меня куда-нибудь с ним сходить: ему было одиноко. Я с
огласился. Мы сперва пошли в кино, около полуночи поужинали, а затем отпра
вились по клубам. На ночную жизнь я теперь смотрел как будто издалека, уве
ренный, что мне это больше не грозит. Заведения были все на одно лицо, везд
е одна и та же публика, юные идиоты с пустыми глазами корчились среди адск
ого грохота, старательно изображая из себя буйно-помешанных. Я-то считал
, что это мне в таких местах тяжко, но только теперь понял, насколько круче
приходилось Раймону. С его росточком он едва доставал девицам до груди, а
иным и вовсе до пупка, в котором обычно красовалось колечко или серьга. Бе
дный гном терял голову от такой близости к тайнам наготы. Заплутав в чаще
бесконечно длинных ног и агрессивно торчащих бюстов, он звал на помощь. Т
от, кто не пользуется успехом у женщин, видит их лучше и познает глубже, че
м неотразимый соблазнитель. Раймону все было как нож в сердце Ц пахнуло
ли изо рта или из-под мышки, резанул ли слух язвительный смешок, задело ли
его покатое плечико или круглый животик. Когда он устремлялся в эту варв
арскую толпу, лавируя среди полуголых тел Ц видна была только его высок
о поднятая рука, точно перископ подводной лодки, Ц у меня щемило сердце.
В ту ночь, часов около четырех, когда я уже с ног валился и намекал, что пора
домой, он упросил меня зайти еще на одну танцульку возле площади Пигаль: м
ол, выпьем по последней. На улице Бланш какой-то громила с финкой, вынырну
в из темноты, хотел было заставить нас расстаться с деньгами. Раймон свал
ил его, боднув головой в живот, и после этого раунда немного приободрился.
Дискотека на втором этаже мигала, как огромный глаз циклопа на темной гл
ыбе здания; женщины, одетые только в узенькие трусики, приплясывали в сви
савших с потолка корзинах, несколько амбалов плавно покачивались, точно
канатоходцы на проволоке, перезрелые матроны дрыгали ногами. Был предут
ренний час, когда в ночных вертепах идет в ход залежалый товар и оказавши
еся без пары мужчины и женщины довольствуются тем, что осталось. Скучал т
ам какой-то скелетоподобный ходячий манекен с прозрачной кожей и неесте
ственно расширенными зрачками;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
аривая: «Протрем-ка ветровое стекло…» Полагаю, вам ясно, какого пошиба эт
о кино!
Тем не менее, даже когда Жюдит задирает подол и произносит непристойност
и, она остается образчиком хорошего воспитания. Распущенность иной раз д
ается так же нелегко, как и воздержание. Она старается быть развратной, иб
о так подобает современной женщине. В настоящий момент, например, она пос
тигает содомский грех, прилежно, как хорошая ученица. Постепенно, вдумчи
во, внимательно прислушиваясь к реакциям своего тела в предвкушении бла
женства. Ей нравится, когда анальное отверстие раздирают, засаживая с ра
змаху, и она горда тем, что эти зоны у нее оказались чувствительными. Жюдит
уже подумывает о лесбосе: все ведь надо испробовать. Она открывает для се
бя извращения с дотошностью туриста, которому хочется посмотреть все по
очереди: Египет, Индию, Мексику. После любви Жюдит божественно, безумно хо
роша Ц это свойственно юным девушкам: утомленная, расслабленная, исполн
енная неги, она кажется недосягаемой, как астероид. Каждый день этой женщ
ине необходимо убеждаться в том, что ей уготована необыкновенная судьба
. Она хохочет по любому поводу, и смех ее, заливистый и звонкий, Ц это ее бе
зоговорочное «да» всему сущему. Есть лица мертвые, застывшие, как маски, з
акаменелые. Иное дело лицо Жюдит: оно одухотворено, оно живет, дышит. Жюдит
до такой степени уверена в своей уникальности и неповторимости, что зап
росто уродует себя, не сомневаясь, что и такой останется для всех светом в
окошке. В браке, который вряд ли долго протянет, она приучилась лгать, всег
да до мелочей продумывая, что скажет мужу. Скоро Жюдит станет лгать и любо
внику, когда интереса ради заведет еще одного; она живет несколькими жиз
нями одновременно, и необходимость скрывать свои похождения делает гре
х особенно сладким. Любопытно, что брать от жизни все советует ей мать, кот
орая, видимо, хочет таким образом прожить вторую молодость; она ходит с до
чкой по танцулькам, указывает ей привлекательных, на ее взгляд, парней. Я д
умаю, Жером, что у нас в руках одна из интереснейших находок за последние г
оды. Предлагаю именно ей предоставить пальму первенства.
Настала очередь третьего «экземпляра» Ц это была первостатейная стер
ва, изумительной красоты мулатка, дочь француженки и камерунца, по имени
Лейла. Всегда одетая в брючки, шелковые, льняные или атласные, в жилеты из
мягкой шерсти, она поражала раскрепощенностью и неистощимой энергией. Л
егкая ткань облегала великолепное тело, подчеркивая все его округлости.
Эту красотку мы выслеживали не одну неделю, мотались за ней по ночным каб
акам и загородным гостиницам, несколько раз теряли ее след, в общем, крепк
ий оказался орешек. Глаза у нее были такие лучезарные, что невольно хотел
ось опустить взгляд. Первые шаги на своем поприще Лейла сделала в стрипт
изе, еще когда жила у деда с бабкой в Бретани. Затем один дипломат из Восто
чной Европы сделал ее своей любовницей и неплохо обеспечил. Теперь она ж
ила одна в собственной квартирке и училась на историческом факультете, и
збрав специальностью колониализм.
Ц Всмотритесь хорошенько в эту девушку, Ц начала свою речь Франческа.
Ц Она не просто хороша Ц она необычна, в ней есть загадка. Бывают люди, ко
торые свой облик смолоду обустраивают, как новый дом, чтобы прожить в нем
до старости. А красота Лейлы Ц как мигающий огонь маяка, каждый час она др
угая, она может померкнуть мгновенно, чтобы вновь воссиять ослепительно
. У Лейлы кожа цвета черного дерева, серые миндалевидные глаза, пышные фор
мы; это настоящая владычица, но, я бы сказала, владычица тьмы. В пятнадцать
лет ее изнасиловал отчим, и с тех пор она мстит за это всему мужскому полу.
Внешность Ц ее оружие против мужчин, и оно разит без промаха. Лейла никог
да не заводит любовников моложе пятидесяти лет Ц этакая услада для стар
ичков. Сойдясь с мужчиной, она старается перезнакомиться со всеми его др
узьями. Любезничает с ними напропалую, давая понять каждому, что именно к
нему питает слабость. И запускается дьявольская карусель тайных свидан
ий. Она стравливает своих партнеров, играючи сталкивает их лбами. Лейла о
божает, простите за неаппетитную подробность, когда новый любовник сосе
т ее лоно, полное семени другого, еще не опомнившегося от наслаждения. Ее з
вездный час Ц признание: рано или поздно она объявляет избраннику своег
о сердца, что спала с его близким другом, что опять снова проведет с ним но
чь и что это ни для кого не секрет. Увидеть смятение, ужас в глазах любовни
ка Ц для нее верх блаженства. Каждая ее связь, все встречи Ц лишь прелюди
я к этой финальной сцене. Иногда она плетет свои сети месяцами. Лейла выби
рает по возможности людей с положением: ей доставляет особое удовольств
ие низвергать их с высот. Она разоряет фирмы, разбивает семьи, рвет неразр
ывные узы. Она, может быть, и не прочь жить с кем-то единственным в любви до
гроба, но потребность в измене сильнее: ей просто необходимо увлекать му
жчин за собою в грязь. Признаюсь, Жером, мне эта Лейла чем-то симпатична. Я б
ы даже, пожалуй, посвятила ее в наш замысел, рассказала бы ей все. Чует мое с
ердце, это наш человек. Она была бы идеальной приманкой для красавчиков. Ж
ером, сколько можно повторять, давно пора пополнить нашу коллекцию юноша
ми.
Об этом Франческа твердила то и дело, равенство полов в «Сухоцвете» было
у нее прямо-таки лейтмотивом. Ее возмущало, что «скверна» априори считае
тся пороком исключительно женским. Стейнер соглашался, кивал, обещал. От
крыто перечить супруге он не решался. Она была лидером группы, ее мозгом, и
он признавал ее главенство. Суд над тремя грациями привел хозяев в прево
сходное расположение духа. Под занавес они с умным видом сделали вывод: к
расота не приносит счастья и не доводит до добра. На третий день вечером м
ы все вместе выпили, и меня похвалили за успешную работу. Затем парочка от
правилась отмечать событие в ресторан, меня, однако, кутить не взяли. Оста
вили одного, заперев на ключ в комнате. Вернулись они ночью, часа в три, изр
ядно навеселе, натыкались на столы и стулья, давились от смеха. В десять ут
ра супруги отбыли на восток, сдав меня с рук на руки вернувшемуся в тот же
день слуге.
Сердце мне грело лишь воспоминание об одной-единственной прогулке по па
рку Монсо, где Стейнер, взяв меня под руку, завел речь о моих опусах.
Ц Вы подаете большие надежды, я уже говорил вам это по телефону. В вас ест
ь писательская жилка. Ваш плагиат Ц ребячество, чем скорее вы о нем забуд
ете, тем лучше. Но и Элен оказывает вам медвежью услугу тем, что пишет за ва
с. Вам никто не нужен, главное Ц работать, работать и работать. Знаете, Бен
жамен, я хотел бы иметь такого сына, как вы.
Я был горд и счастлив. Не так уж много он сказал, но эти слова с лихвой искуп
или все тяготы последних двух месяцев.
Насчет трех наших «виновных» я знал только, что лишь один приговор будет
приведен в исполнение в ближайшее время. Две других, сами того не подозре
вая, ждали своей очереди. Отсрочка составляла от полугода до двух лет. За э
то время осужденная могла растолстеть, подурнеть, заболеть или уехать за
границу. В таких случаях дело пересматривалось триумвиратом, и бывало, ч
то приговор отменяли. Выходит, что иные «несравненные» благодаря случай
ности или появившемуся изъяну оставались на свободе. Многого я так и не у
знал: например, каким образом Раймон похищал намеченную жертву, когда и г
де это должно было произойти. О Клео, Жюдит и Лейле больше не упоминалось н
и словом, запрещалось даже произносить их имена. Горько, конечно, было за э
тих девушек, обреченных на заклание; что ни говори, а они были дивно хороши
, века потребовались природе и цивилизации, чтобы создать такое совершен
ство. Но в конце концов, мне-то что до них, с какой стати я должен их жалеть? И
м суждено состариться до срока? Но ведь со мной это случилось еще в колыбе
ли. А меня-то никто не пожалел.
Так что я больше думал о том, что скоро буду свободен и кончится этот кошма
р. Ни тебе беготни по Парижу, ни бессонных ночей. Можно будет посидеть дома
, спокойно поработать над книгой. Для меня так и осталось загадкой, зачем я
понадобился Стейнеру. Раймон отлично справился бы и один. Но я решил не вн
икать Ц дело хозяйское. Несмотря на похвалы Стейнера, мой роман не клеил
ся: сочинять живых героев, правдоподобные ситуации я не умел, и все тут. Бы
ла у меня одна мечта: когда я заберу Элен, мы с ней переманим к себе Раймона.
Я понимал, что это из области фантазии; хозяева добровольно не расстанут
ся с таким ценным кадром. Раймон между тем готовился к отъезду. Упаковыва
л папки, фотографии, пленки, сжег множество снимков, вывез кое-какие вещи.
У него появились повадки заговорщика, по вечерам он ходил на цыпочках, тр
ебовал погасить в квартире свет, из-за задернутых штор выглядывал на ули
цу. Мне велел ходить только по черной лестнице, не пользоваться лифтом, по
возможности не попадаться на глаза рассыльным: на первом этаже нашего до
ма помещались какие-то конторы. День ото дня карлик усиливал бдительнос
ть. Он снял гараж, а в бардачке машины я нашел фонарик Ц такой включают та
ксисты, когда свободны. Очевидно, «доставка» должна была состояться вот-
вот. Впрочем, не мое дело: я всего лишь мелкая сошка, какой с меня спрос! Я и р
аботал-то на них не по своей воле, а по принуждению. Дальнейшее меня не кас
алось. Наконец установилась хорошая погода. Майское солнце вовсю сияло н
ад Парижем. Я думал о том, что скоро увижу мою милую и мы забудем всю эту ист
орию как страшный сон. И она поможет мне дописать роман.
И вот однажды вечером Раймон Ц он сидел, углубившись в тест в женском жур
нале (что-то вроде: «Кто вы: Красная Шапочка или Серый Волк?») и посасывая ле
денец «Чупа-чупс», Ц снял трубку зазвонившего телефона: это был Стейнер
, и он требовал меня. До жути елейным голосом хозяин поведал мне новость: Э
лен сбежала!
Совращение пигмея
Это дико, но я пришел в ужас. Улизнув от Стейнеров, Элен лишила меня долгож
данной победы, она все испортила. Это ведь я, я должен был, выполнив услови
я, освободить ее, по какому праву она со мной не считается? Я был почти зол н
а нее за то, что она перехватила у меня инициативу. Всю ночь я не сомкнул гл
аз, вздрагивал от малейшего шороха, ждал: вот сейчас грозный хозяин посту
чит в дверь. Я не строил иллюзий насчет доброго папочки: ясно, кому придетс
я отдуваться за беглянку, всыплет он мне по первое число, а то и похлеще чт
о-нибудь учинит. Я чуть не плакал, перебирая в уме самые мрачные перспекти
вы. Рано утром, в полвосьмого, зазвонил телефон: Элен нашли, догнали в лесу
в пяти километрах от «Сухоцвета». До моего приезда ее посадят в подземел
ье. Кассеты с посланиями отменяются. Я, наконец, заснул, моля Бога, чтобы ее
хоть не избили.
И еще один сбой дал наш отлаженный механизм, из-за чего отъезд пришлось от
срочить на несколько недель. Дело в том, что Раймон впервые оказался в Пар
иже один, без надзора хозяина или Франчески. Гномик исправно присматрива
л за мной, но за гномиком-то некому было присматривать. Он почуял свободу,
и кровь взыграла в нем, как в былые времена. Стояла весна, время, когда женщ
ины словно выходят из чистилища, открывая взорам роскошества, которые бы
ли спрятаны всю долгую зиму. Возобновлялся хоровод любви, разгул изобиль
ной и доступной плоти. Но не для Раймона. Длинноногие щеголихи, пышногруд
ые кокетки дефилировали мимо него, будто говоря: тебе не обломится. На люд
ях просто жаль его становилось, так он всем своим видом молил хотя бы взгл
яда. Да, слабоват был карлик по женской части, тут Стейнер оплошал: не след
овало посылать его одного в самый цветник. Это мне воздержание давалось
легко, а в нем бродили желания, и ему трудно было совладать с нерастраченн
ой мощью своего тела. Я убеждался в этом каждое утро: завтрак он подавал мн
е в пижаме, выставляя на обозрение внушительных размеров бугор. Сколько
раз я просил его надеть хотя бы брюки. А однажды ночью случайно обнаружил
кое-что почище: меня замучила бессонница, и, встав, чтобы попить молока Ц
Раймон говорил, что оно действует лучше всякого снотворного, Ц я увидел,
что в кухне почему-то горит свет и дверь приоткрыта. Оттуда доносились ст
ранные звуки, какое-то урчание; я подкрался на цыпочках и заглянул. Раймон
, в спущенных до щиколоток штанах, в белых перчатках, копошился, разложив п
еред собой на полу с десяток порнографических журналов. Всклокоченный, с
налитыми кровью глазами, он выплевывал ругательства, брызгая слюной на
страницы, с которых непотребные девки показывали ему все свои прелести с
переди и сзади. При виде меня он охнул, залился краской и торопливо подтян
ул штаны.
Я убежал к себе Ц меня чуть не стошнило. Наутро он явился ко мне с покаянн
ым видом, извинялся и просил ничего не говорить хозяевам. У него, мол, быва
ют «рецидивы», честное слово, больше никогда. Мне бы тогда сыграть на этом
, распалить в нем похоть, настроить его против Стейнера и Франчески, гляди
шь, и удалось бы вырваться на свободу. Случай был Ц лучше не придумаешь. Н
о я им не воспользовался. За молчание потребовал от моего гнома только од
ного: пусть принесет мне все журналы с клубничкой, которые прячет в шкафа
х. Я разжег огонь в камине и заставил его собственноручно сжечь всю эту ки
пу мерзостей до последней титьки и задницы. Для Раймона это был нож остры
й. Но я остался непреклонен: не хватало еще устраивать в этом доме Онаново
блудилище!
Думаете, мой страж образумился? Отнюдь; так бешеным кобелем и остался, тол
ько дежурный звонок Жерома каждый день ненадолго приводил его в чувство
. Просто невозможно стало на улицу выйти с этим миниатюрным гигантом. От п
ервых же стройных ножек, от любых блеснувших глазок он съезжал с катушек.
Хмель ударял ему в голову от такого изобилия девушек, стайками порхавших
вокруг, и всего того, что нетрудно было угадать под одежками. Мне приходил
ось быть бдительнее любой дуэньи, чтобы держать его в рамках. Он говорил: е
сть женщины такой дивной красоты, что я на них и смотреть не решаюсь, боюсь
рухнуть замертво. Да и вообще, при виде каждой понимаю, что мне не место в э
том мире. Они Ц совершенные творения, а я Ц ошибка природы.
Беда, как водится, подкралась незаметно. Однажды вечером Ц день был будн
ий Ц Раймон попросил меня куда-нибудь с ним сходить: ему было одиноко. Я с
огласился. Мы сперва пошли в кино, около полуночи поужинали, а затем отпра
вились по клубам. На ночную жизнь я теперь смотрел как будто издалека, уве
ренный, что мне это больше не грозит. Заведения были все на одно лицо, везд
е одна и та же публика, юные идиоты с пустыми глазами корчились среди адск
ого грохота, старательно изображая из себя буйно-помешанных. Я-то считал
, что это мне в таких местах тяжко, но только теперь понял, насколько круче
приходилось Раймону. С его росточком он едва доставал девицам до груди, а
иным и вовсе до пупка, в котором обычно красовалось колечко или серьга. Бе
дный гном терял голову от такой близости к тайнам наготы. Заплутав в чаще
бесконечно длинных ног и агрессивно торчащих бюстов, он звал на помощь. Т
от, кто не пользуется успехом у женщин, видит их лучше и познает глубже, че
м неотразимый соблазнитель. Раймону все было как нож в сердце Ц пахнуло
ли изо рта или из-под мышки, резанул ли слух язвительный смешок, задело ли
его покатое плечико или круглый животик. Когда он устремлялся в эту варв
арскую толпу, лавируя среди полуголых тел Ц видна была только его высок
о поднятая рука, точно перископ подводной лодки, Ц у меня щемило сердце.
В ту ночь, часов около четырех, когда я уже с ног валился и намекал, что пора
домой, он упросил меня зайти еще на одну танцульку возле площади Пигаль: м
ол, выпьем по последней. На улице Бланш какой-то громила с финкой, вынырну
в из темноты, хотел было заставить нас расстаться с деньгами. Раймон свал
ил его, боднув головой в живот, и после этого раунда немного приободрился.
Дискотека на втором этаже мигала, как огромный глаз циклопа на темной гл
ыбе здания; женщины, одетые только в узенькие трусики, приплясывали в сви
савших с потолка корзинах, несколько амбалов плавно покачивались, точно
канатоходцы на проволоке, перезрелые матроны дрыгали ногами. Был предут
ренний час, когда в ночных вертепах идет в ход залежалый товар и оказавши
еся без пары мужчины и женщины довольствуются тем, что осталось. Скучал т
ам какой-то скелетоподобный ходячий манекен с прозрачной кожей и неесте
ственно расширенными зрачками;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26