Какое стеснение после того, чему он б
ыл свидетелем? И тут же подняла голову, смущенная его молчанием.
В его глазах плескалась искренняя обида, как будто он слышал эти слова от
того мальчика, которым она была еще вчера. Словно прежним Доном она пришл
а к нему и стала говорить непотребные, кощунственные вещи.
Ц Непростым ты была мальчиком, Донна, Ц хрипло сказал он. Ц Но девочкой
получилась и вовсе странной. Зачем нужен был весь этот маскарад? Все-таки
объясни. Да после тех шакалов я бы тебе…
Ц Отдельное место в Веселом домике. Благодарствую. Мне кажется, я не дост
ойна такой чести.
Его черные брови сошлись у переносицы.
Ц А что ты вообще забыла в лесу, Донна? Я как-то не брал это в голову: мало ли
парней в лесу бродят? Одних Истина немилосердная из дома гонит, других бе
ды. Война все выправит… Но чтобы девочка по лесу одна бродила… Чего ты одн
а в лесу забыла, Донна?
Ц У меня тоже Истина, Ц выдохнула Доната, передернувшись от отвращения
. Если ему требовалось назвать черное черным, а белое белым, грех в этом от
казать.
Ц Иди ты! Ц не поверил он. Ц Кто ж это постарался, неужто мать родная?
Ц Не имеет значения. Я устала от болтовни, господин десятник.
Он опять дрогнул и уставился на нее, что-то разглядывая.
Ц Да, Ц его голос потерял выражение. Ц Теперь я понял, что и девчонкой т
ы мне нравишься. Оставайся, Донна. Чего ты забыла с графом? Я в обиду тебя не
дам. Обещаю, ни в каком Веселом домике жить не будешь. В этой комнате живи…
Ц С тобой? Ц вырвалось нечаянно.
Пауза.
Ц Со мной, Ц тяжкий выдох.
Она поворочалась на лавке, устраиваясь удобнее, чтобы ток крови оставил
в покое ее многострадальные бока.
Ц Я с графом поеду, в Славль.
Ц С графом? Думаешь, лучше тебе будет с графом? Ц он постепенно распалял
ся, и подходил ближе. Бритый череп блестел, отражая лучи Гелиона. Ц Думае
шь, где ты окажешься после того, как граф натешится с тобой? Там же окажешь
ся Ц только в Славле не домик, нет Ц бери выше, Веселый дом! Представляеш
ь себе? Здесь на пару сотен мужиков Ц десять девок! А там десять девок Ц н
а тысячу! Хоть на миг представь себе, скольких надо за ночь через себя прот
ащить! Так где лучше тебе будет?! Донна! Где лучше? Оставайся, последний раз
тебя прошу!
Ц Исидор, не трать силы. За вчерашнее спасибо.
И не поднимала глаз, пока не раздался хлопок двери, закрытой с чувством и в
отчаянии.
Потом откинулась на подушку, и боль тотчас овладела телом. Полноправной
хозяйкой стала вить гнездо где-то в животе, довольно ощутимо намекая на т
о, что не прочь бы заняться и левым боком. А не случись Исидору поинтересов
аться, что за шум в казарме по ночам, так и вовсе…
Впрочем, лучше об этом не думать. Лучше думать о том, что сейчас предстоит
последний и самый трудный рывок: превозмогая боль одеться, выйти во двор
и весь день провести в седле, сопровождая Берта в качестве его дамы.
Доната застонала. Так громко, что испугалась даже боль. Она на миг отступи
ла, и стало легче дышать. За стоном девушка не услышала, как открылась двер
ь. На пороге, внушительно поддерживая крутые бока руками, стояла Тереса. С
тояла и угрюмо рассматривала Донату.
Ц Чё встала? Ц вежливо осведомилась Доната. Ц Заходи, раз пришла.
Ц Мужиком обходительней была, Ц фыркнула Тереса. Ц А я-то тебе… я-то те
бе…
Она прыснула, смешно надувая щеки. Сдерживаемый смех душил ее. Она закрыл
а рот руками, тщетно пытаясь сдержаться. Но не смогла. Задирая подбородок
вверх, она хохотала, дважды порываясь остановиться. И всякий раз, бросая н
а Донату полный слез взгляд, начинала смеяться снова.
Отсмеявшись, она с трудом перевела дыхание, вытерла слезы рукавом и вдру
г совершенно серьезно спросила:
Ц Исидор уговаривал остаться?
Доната кивнула.
Ц Не соглашайся ни за что!
Доната глянула на нее, не скрывая удивления. Потом кивнула снова.
Ц Знаю я, что он тебе говорил. Не верь, Ц Тереса вздохнула и села на табур
ет, придвинув ближе к лавке, где лежала Доната. Ц Врет он все. Не сможет он
тебя защитить. Кто он такой? Десятник! Всегда найдется какой-нибудь сотни
к, который захочет тебя. А здесь Ц девки общие, будь ты хоть трижды раскра
савица. Сменишь десятника на сотника, а потом опять вернешься к солдатам.
И никто тебя не убережет.
Ц А граф убережет?
Ц Граф, Ц Тереса мечтательно закатила глаза. Ц Граф красавчик, не быдл
о какое-нибудь. Мне такие никогда не доставались. Езжай с ним, Ц она вдруг
подалась вперед, и Доната увидела, как в ее глазах заплясали огни. Ц Хоть
одна ночка, хоть две, хоть десять, а все твои будут. А ночью с мужиком, хоть г
раф он, хоть кто, такое можно вытворять, что прилипнет к тебе, не оторвать. А
уж у графа никто отнять не посмеет. Эх, жаль, ничему я тебя научить не успел
а, Дон… на, Ц она улыбнулась. Ц Да ничего, с таким красавчиком сердце телу
подскажет Ц слушайся больше… И про Веселый дом в Славле в голову не бери
, слышала я под дверью, чем тебя Исидор пугал. Славль Ц большой город, там д
омов этих, как собак нерезаных. Между нами: Влад знал, что ты девка?
Ц О чем ты?
Ц Значит, знал. Так я и думала. То-то я смотрю, я к нему и так, и этак, а он…
Ц Вот еще, Ц не сдержалась Доната, только чтобы не слушать. Но Тереса пон
яла ее по-своему.
Ц Хватит разговоры разговаривать. Пора и собираться. Сейчас человека и
з тебя делать буду.
Ц Какого еще человека? Ц недоброе предчувствие мелькнуло в душе.
Ц Какого Ц какого… Красивого! Времени, жаль, мало. Карета для тебя готов
а. Расстарался граф, знать в душу ты ему запала. Распорядился, чтобы в плат
ье тебя обрядили, не чучело же ему в Славль везти? Прическу тебе сделаю, ли
цо в порядок приведу.
Ц Я не хочу лицо, Ц отодвинулась Доната, и Тереса поймала ее красноречи
вый взгляд.
Ц Сильно мазать не буду. Чуть губы трону, я рябиновую помаду сама варю. И г
лаза чуть. А на меня не смотри. Краска Ц это как сладкое, знаешь? Сначала ку
сочек сахара сладким кажется, а после и целой сахарной головы мало. Вот см
отри теперь, у меня и зеркальце имеется. Все мужики, кто над тобой издевалс
я, локти кусать будут, Ц Тереса поставила перед ней зеркальце на подстав
ке.
Где она раздобыла это платье, осталось неясным. Благородный темно-красн
ый бархат, стянутый корсетным поясом до такой степени, что вдруг появила
сь вполне привлекательная грудь, которую едва скрывало тонкое кружево. П
о части прически Тереса тоже оказалась настоящей мастерицей: она умудри
лась собрать недлинные волосы и стянуть на макушке заколкой. Тонкая шея,
обнаженные смуглые плечи, оттененные светлым кружевом, слегка тронутые
чем-то зеленым под цвет глаз веки, да подчеркнутая линия упрямых губ.
Доната не узнала себя в зеркале. С той женщиной, которую она видела, невозм
ожно было договориться. Она не слушала оправданий, она не снисходила до п
росьб, ее не трогали мольбы. Она могла только одно Ц повелевать. В таких г
лазах не встретишь сочувствия, а такие губы не скажут «да». Им удобнее гов
орить «нет».
Доната не узнала себя, но это было именно то, что нужно, когда спустя некот
орое время, собрав волю в кулак, заставив боль затаиться, ступила она на кр
ыльцо. Платье было длинным и пришлось поддерживать его, чтобы не споткну
ться. Но ни на миг она не опустила голову, глядя прямо перед собой.
Она шла одна через площадь, заполненную народом. И дух ярости, который исх
одил от нее, заставлял всех держаться от нее подальше. Здесь был весь посе
лок. Доната не удивилась бы узнав, что даже вышки лишились своих караульн
ых. Враг мог запросто подступить вплотную к частоколу, никому не было до н
его дела.
Люди молчали, не спуская с нее жадных глаз. Доната и не знала, что у площади
бывает столько глаз. Голубых, карих, глубоко посаженных, на выкате, удивле
нных, пронзительных. Как Лесник состоял из одних ртов, так площадь состоя
ла из сотен глаз, которые ловили каждое ее движение. Как многоглазое чудо
вище, площадь шумно дышала, исторгая из темного чрева сопение, ахи, вздохи
, короткие возгласы. Но чудовище лежало у ее ног, поверженное, и все что ему
оставалось Ц жадно вдыхать ее запах.
Среди сотен пар устремленных на нее глаз, Доната поймала единственный, л
ишенный пары. Второй глаз был закрыт черной повязкой Ц чудовище навсегд
а сохранило память о прошедшей ночи. И острый шип, кольнувший в сердце Дон
аты, тотчас расцвел красным, как кровь, цветком.
Ц Ты была так прекрасна, Донатэ, что я впервые себя пожалел.
Берт старался казаться насмешливым, но она видела, как нелегко ему это да
ется.
Ц Берт, я…
Ц Молчи, Ц он обозначил жест, словно хотел закрыть ей рот. Ц Я не хочу сл
ышать ни одного слова. Я не хочу знать, какая сила гонит тебя прочь. Но я бла
годарен ей за то, что привела тебя в Гранд. Но, Донатэ, я хочу, чтобы ты знала:
когда, наконец, ты закончишь то, что задумала, тебе не обязательно остават
ься с Ладимиром. Ты вполне можешь поступить по-другому. Вернуться ко мне,
например.
Свет факела, который он держал в руке, прятался за близкими деревьями. Тро
па, по которой предстояло спуститься к реке, а потом пройти до настоящего
Леса, а там уже и до разрушенного Белого города Ц терялась в темноте. Лади
мир ушел вперед. Не хватило терпения дожидаться, пока они с Бертом попрощ
аются.
Берт не хотел ее отпускать. Яркий свет огня не терпел обмана и не терпел по
лутонов. И те нескромные желания, которые Берт умело скрывал под лучами д
алекого Гелиона, теперь отражались у него на лице. Он сжимал в руках факел
, но Доната видела: более всего он хотел его погасить.
Ц Перестань заглядывать мне в глаза, Донатэ, Ц с досадой сказал он. Ц Не
то я позову стражу, и вас вернут назад. Ладимира в казарму, а тебя Ц в мою п
остель.
Ц Ты действительно так этого хотел?
Ц Глупый вопрос, как, впрочем, и все твои поступки. Хватит меня мучить, жес
токая девчонка! Жалко было мне уступить? Сейчас бы прощались по-другому. Я
бы с легким сердцем проводил тебя в путь.
Ц А так?
Ц А так у меня складывается впечатление, что мои неудовлетворенные жел
ания так и останутся неудовлетворенными. Затянула ты прощанье, Донатэ. И
ди. А то я рискую получить стрелу в горло от твоего ревнивого кавалера.
Ц Берт…
Ц Да знаю, знаю. Он Ц смелый, благородный, красивый… Все, Донатэ, Ц он пор
ывисто схватил ее руку, перевернул и поцеловал в открытую ладонь. Ц Слав
а Свету, война начинается, не до тебя будет.
Он повернулся и пошел прочь. Она послала ему вопрос в спину, как посылают с
трелу.
Ц Почему ты помогаешь мне, Берт? Ты же знаешь, что была облава, и…
Он с готовностью развернулся и подошел к ней.
Ц Знал, что окликнешь. Я знаю, что ты не женщина-Кошка, о которой столько к
ричали, Ц он довольно улыбался и черные глаза сияли, удерживая свет факе
ла.
Ц Как это? Ц не сдержалась она.
Ц Люблю, когда все остается по-старому. Никакая ты не Кошка. Не знаю, кому
ты наступила на горло, и в связи с чем взбесился город. Я был с тобой в ночь п
олной Селии. Кошки могут… могли долго не обращаться, но в полную Селию при
рода брала свое. Ты можешь быть кем угодно, но ты не Кошка. Хотя знаешь, я нич
его не имел бы против того, чтобы полюбоваться на это зрелище… Ну, вот, опя
ть у меня одни любовные утехи на уме… Прощай.
На сей раз он вернулся сам.
Ц Да, Донатэ, ты Лесника не бойся. Он не пойдет за тобой.
Доната рот открыла от удивления. Берт не стал ждать от нее обычного «как э
то», предпочел ответить сразу.
Ц Он вернулся в город, требуя новых охотников. И как бы между прочим поин
тересовался: цела ли плата, обещанная ему за тебя. Если не знаешь, он колду
на за тебя просил. Есть, вернее, был у нас один такой. Слово за слово, губерна
тор собрал людей, чтобы Лесник убедился в том, что его не обманывают. Колду
на и правда нашли. Только несвежего уже, и вовсю попорченного червями. В об
щем, чтобы не пугать тебя кровавыми подробностями Ц а поверь мне, там был
о на что посмотреть, Лесник расстроился и под горячую руку сожрал и губер
натора и его людей… Вот мне их нисколько не жаль. А тебе?
Она только вздохнула в ответ.
9
Она трогала белые камни, заползала пальцами в трещины, пронизывающие сте
ны до самого основания. Она задирала голову, чтобы рассмотреть сохранивш
иеся до половины башни, теряющиеся в вышине. Ловила ртом затхлый воздух п
одземных гротов, затопленных вышедшей из берегов рекой.
И всюду ее встречало безмолвие. Бродила ли она по гулким мостовым, давно о
твыкшим от звука шагов. Входила ли в разрушенные залы, терпеливо обследу
я мраморные плиты. Поднималась ли по ступеням, еще хранившим память об ин
ых временах Ц всюду ее встречало одно и то же.
Безмолвие и запустение. Даже эхо, одно время таскавшееся за ней бродячей
собакой, отстало и заснуло, свернувшись калачиком на пропитанных теплом
Гелиона камнях.
Разрушенный город остался белым, свято оберегая то немногое, что осталос
ь от власти времен. Хотя осталась от былого величия едва ли половина, как п
режде слово Дон от имени Доната. Руки ажурных мостов, теперь протянутых в
никуда, треснувшие постаменты башен, на которых ничего не было, арочные п
ереходы, чьим сводом служило голубое небо. И тени, каждый раз ведущие нера
вный бой с белым цветом камней.
Только ночью Белый город становился прежним, когда воображение спешило
достроить башни, заделать дыры в стенах и дать звездный потолок залам, ра
сцвеченным безумным светом Селии.
Ц Никого? Ц Ладимир нашел ее у фонтана, заполненного первым снегом.
Доната очнулась и подняла на него утомленные глаза.
Ц Может, хотя бы намекнешь, кого мы ищем? Ц старый вопрос, под стать разру
шенному городу.
Отрицательно качнула головой и поднялась с камня, согревшегося под ней.
Ц Пошли тогда.
В сумерках еще угадывалась дорога.
Так они и шли Ц единственный жизненный ток на мертвых улицах. И только ве
тер, торопливо заметая следы, не мог дождаться, когда они укроются в одном
из уцелевших домов, чтобы в тот же миг обрести совершенную власть над обе
зглавленным городом.
В огромном зале, чуть согретом дыханием костра, Доната села на деревянны
е обломки, прежде бывшие частью чего-то значительного и прекрасного. Сун
ула руки в огонь и долго не чувствовала тепла.
Город просил смириться, город просил отступить. Она слышала это по ночам,
когда закрывала глаза. Но город молчал, стоило ей о чем-то его спросить. От
ветом на вопросы было эхо, возвращающее ее же слова.
Ц Долго ты собираешься здесь пробыть?
Доната взглянула на него и удивилась: и не устает он каждый раз спрашиват
ь одно и то же? Наверное, надеется, что проблуждав по городу, в один прекрас
ный день она придет и скажет «уходим».
Город молчал, и черная тварь молчала. Та Женщина, которая, если верить колд
уну, должна быть здесь, молчала тоже.
Промолчала и Доната.
Ц Ты вот тоже, как выяснилось, в темноте ничего не видишь. А когда спасал м
еня, видел не хуже Кошки.
Ц И это все, что тебя интересует? Ц остолбенел Ладимир, насаживая на вер
тел крупную земляную крысу.
Ц Интересует. Ты же не отвечаешь, когда я тебя спрашиваю.
Ц Хорошо. Если я отвечу, ты тоже мне ответишь?
Она кивнула головой, вовсе не собираясь держать слово.
Ц Наина дала мне капли Пустышника, когда узнала, что я хочу идти в ночь.
Ц А чего ради ты собрался идти в ночь?
Ц Не мог оставаться в деревне, Ц он пожал плечами. Ц Просто не хотел ник
ого видеть после того, как услышал Истину.
Ц Странно. Тогда Наина вполне могла догадаться, что ты освободил меня. За
чем же послала охотников в лес?
Ц Вряд ли. Такая мысль никогда бы не пришла ей в голову. Она просто не в сос
тоянии была соединить нас. Я ушел сам по себе. Никто во всей деревне, кроме
Наины, о моей Истине не знал. Отец сказал наедине. Кошки, знаешь, вполне спо
собны и сами освободиться…
Ц Твоя Наина никогда не считала меня Кошкой.
Ц Что? Ц он остановил руки у огня и не сразу заметил, как пламя жадно набр
осилось на беззащитную плоть. Ц Почему ты так думаешь?
Ц Она сама сказала.
Ц Подожди, я чего-то не понимаю: а для чего тогда готовился костер?
Ц Будешь проходить мимо своей деревни, не забудь ее об этом спросить. Тол
ько бойся первого снега…
Ц Понятно, Ц усмехнулся он. Ц На Лесника, не к ночи будет помянут, намек
аешь? Это уж вряд ли. Не такой я дурак.
Ночью, когда догорал костер и Ладимир засыпал, город наваливался на Дона
ту всей тяжестью, закрывал рот и шептал на ухо гадости. Вот и сейчас город
пустил в ход одну из своих изощренных пыток. В глубине зала, в углу, до кото
рого не мог дотянуться свет Селии, белым пятном маячило чье-то лицо. Донат
а зажмурилась, и лицо пропало.
Вот этого она и боялась. От уговоров город перешел к угрозам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
ыл свидетелем? И тут же подняла голову, смущенная его молчанием.
В его глазах плескалась искренняя обида, как будто он слышал эти слова от
того мальчика, которым она была еще вчера. Словно прежним Доном она пришл
а к нему и стала говорить непотребные, кощунственные вещи.
Ц Непростым ты была мальчиком, Донна, Ц хрипло сказал он. Ц Но девочкой
получилась и вовсе странной. Зачем нужен был весь этот маскарад? Все-таки
объясни. Да после тех шакалов я бы тебе…
Ц Отдельное место в Веселом домике. Благодарствую. Мне кажется, я не дост
ойна такой чести.
Его черные брови сошлись у переносицы.
Ц А что ты вообще забыла в лесу, Донна? Я как-то не брал это в голову: мало ли
парней в лесу бродят? Одних Истина немилосердная из дома гонит, других бе
ды. Война все выправит… Но чтобы девочка по лесу одна бродила… Чего ты одн
а в лесу забыла, Донна?
Ц У меня тоже Истина, Ц выдохнула Доната, передернувшись от отвращения
. Если ему требовалось назвать черное черным, а белое белым, грех в этом от
казать.
Ц Иди ты! Ц не поверил он. Ц Кто ж это постарался, неужто мать родная?
Ц Не имеет значения. Я устала от болтовни, господин десятник.
Он опять дрогнул и уставился на нее, что-то разглядывая.
Ц Да, Ц его голос потерял выражение. Ц Теперь я понял, что и девчонкой т
ы мне нравишься. Оставайся, Донна. Чего ты забыла с графом? Я в обиду тебя не
дам. Обещаю, ни в каком Веселом домике жить не будешь. В этой комнате живи…
Ц С тобой? Ц вырвалось нечаянно.
Пауза.
Ц Со мной, Ц тяжкий выдох.
Она поворочалась на лавке, устраиваясь удобнее, чтобы ток крови оставил
в покое ее многострадальные бока.
Ц Я с графом поеду, в Славль.
Ц С графом? Думаешь, лучше тебе будет с графом? Ц он постепенно распалял
ся, и подходил ближе. Бритый череп блестел, отражая лучи Гелиона. Ц Думае
шь, где ты окажешься после того, как граф натешится с тобой? Там же окажешь
ся Ц только в Славле не домик, нет Ц бери выше, Веселый дом! Представляеш
ь себе? Здесь на пару сотен мужиков Ц десять девок! А там десять девок Ц н
а тысячу! Хоть на миг представь себе, скольких надо за ночь через себя прот
ащить! Так где лучше тебе будет?! Донна! Где лучше? Оставайся, последний раз
тебя прошу!
Ц Исидор, не трать силы. За вчерашнее спасибо.
И не поднимала глаз, пока не раздался хлопок двери, закрытой с чувством и в
отчаянии.
Потом откинулась на подушку, и боль тотчас овладела телом. Полноправной
хозяйкой стала вить гнездо где-то в животе, довольно ощутимо намекая на т
о, что не прочь бы заняться и левым боком. А не случись Исидору поинтересов
аться, что за шум в казарме по ночам, так и вовсе…
Впрочем, лучше об этом не думать. Лучше думать о том, что сейчас предстоит
последний и самый трудный рывок: превозмогая боль одеться, выйти во двор
и весь день провести в седле, сопровождая Берта в качестве его дамы.
Доната застонала. Так громко, что испугалась даже боль. Она на миг отступи
ла, и стало легче дышать. За стоном девушка не услышала, как открылась двер
ь. На пороге, внушительно поддерживая крутые бока руками, стояла Тереса. С
тояла и угрюмо рассматривала Донату.
Ц Чё встала? Ц вежливо осведомилась Доната. Ц Заходи, раз пришла.
Ц Мужиком обходительней была, Ц фыркнула Тереса. Ц А я-то тебе… я-то те
бе…
Она прыснула, смешно надувая щеки. Сдерживаемый смех душил ее. Она закрыл
а рот руками, тщетно пытаясь сдержаться. Но не смогла. Задирая подбородок
вверх, она хохотала, дважды порываясь остановиться. И всякий раз, бросая н
а Донату полный слез взгляд, начинала смеяться снова.
Отсмеявшись, она с трудом перевела дыхание, вытерла слезы рукавом и вдру
г совершенно серьезно спросила:
Ц Исидор уговаривал остаться?
Доната кивнула.
Ц Не соглашайся ни за что!
Доната глянула на нее, не скрывая удивления. Потом кивнула снова.
Ц Знаю я, что он тебе говорил. Не верь, Ц Тереса вздохнула и села на табур
ет, придвинув ближе к лавке, где лежала Доната. Ц Врет он все. Не сможет он
тебя защитить. Кто он такой? Десятник! Всегда найдется какой-нибудь сотни
к, который захочет тебя. А здесь Ц девки общие, будь ты хоть трижды раскра
савица. Сменишь десятника на сотника, а потом опять вернешься к солдатам.
И никто тебя не убережет.
Ц А граф убережет?
Ц Граф, Ц Тереса мечтательно закатила глаза. Ц Граф красавчик, не быдл
о какое-нибудь. Мне такие никогда не доставались. Езжай с ним, Ц она вдруг
подалась вперед, и Доната увидела, как в ее глазах заплясали огни. Ц Хоть
одна ночка, хоть две, хоть десять, а все твои будут. А ночью с мужиком, хоть г
раф он, хоть кто, такое можно вытворять, что прилипнет к тебе, не оторвать. А
уж у графа никто отнять не посмеет. Эх, жаль, ничему я тебя научить не успел
а, Дон… на, Ц она улыбнулась. Ц Да ничего, с таким красавчиком сердце телу
подскажет Ц слушайся больше… И про Веселый дом в Славле в голову не бери
, слышала я под дверью, чем тебя Исидор пугал. Славль Ц большой город, там д
омов этих, как собак нерезаных. Между нами: Влад знал, что ты девка?
Ц О чем ты?
Ц Значит, знал. Так я и думала. То-то я смотрю, я к нему и так, и этак, а он…
Ц Вот еще, Ц не сдержалась Доната, только чтобы не слушать. Но Тереса пон
яла ее по-своему.
Ц Хватит разговоры разговаривать. Пора и собираться. Сейчас человека и
з тебя делать буду.
Ц Какого еще человека? Ц недоброе предчувствие мелькнуло в душе.
Ц Какого Ц какого… Красивого! Времени, жаль, мало. Карета для тебя готов
а. Расстарался граф, знать в душу ты ему запала. Распорядился, чтобы в плат
ье тебя обрядили, не чучело же ему в Славль везти? Прическу тебе сделаю, ли
цо в порядок приведу.
Ц Я не хочу лицо, Ц отодвинулась Доната, и Тереса поймала ее красноречи
вый взгляд.
Ц Сильно мазать не буду. Чуть губы трону, я рябиновую помаду сама варю. И г
лаза чуть. А на меня не смотри. Краска Ц это как сладкое, знаешь? Сначала ку
сочек сахара сладким кажется, а после и целой сахарной головы мало. Вот см
отри теперь, у меня и зеркальце имеется. Все мужики, кто над тобой издевалс
я, локти кусать будут, Ц Тереса поставила перед ней зеркальце на подстав
ке.
Где она раздобыла это платье, осталось неясным. Благородный темно-красн
ый бархат, стянутый корсетным поясом до такой степени, что вдруг появила
сь вполне привлекательная грудь, которую едва скрывало тонкое кружево. П
о части прически Тереса тоже оказалась настоящей мастерицей: она умудри
лась собрать недлинные волосы и стянуть на макушке заколкой. Тонкая шея,
обнаженные смуглые плечи, оттененные светлым кружевом, слегка тронутые
чем-то зеленым под цвет глаз веки, да подчеркнутая линия упрямых губ.
Доната не узнала себя в зеркале. С той женщиной, которую она видела, невозм
ожно было договориться. Она не слушала оправданий, она не снисходила до п
росьб, ее не трогали мольбы. Она могла только одно Ц повелевать. В таких г
лазах не встретишь сочувствия, а такие губы не скажут «да». Им удобнее гов
орить «нет».
Доната не узнала себя, но это было именно то, что нужно, когда спустя некот
орое время, собрав волю в кулак, заставив боль затаиться, ступила она на кр
ыльцо. Платье было длинным и пришлось поддерживать его, чтобы не споткну
ться. Но ни на миг она не опустила голову, глядя прямо перед собой.
Она шла одна через площадь, заполненную народом. И дух ярости, который исх
одил от нее, заставлял всех держаться от нее подальше. Здесь был весь посе
лок. Доната не удивилась бы узнав, что даже вышки лишились своих караульн
ых. Враг мог запросто подступить вплотную к частоколу, никому не было до н
его дела.
Люди молчали, не спуская с нее жадных глаз. Доната и не знала, что у площади
бывает столько глаз. Голубых, карих, глубоко посаженных, на выкате, удивле
нных, пронзительных. Как Лесник состоял из одних ртов, так площадь состоя
ла из сотен глаз, которые ловили каждое ее движение. Как многоглазое чудо
вище, площадь шумно дышала, исторгая из темного чрева сопение, ахи, вздохи
, короткие возгласы. Но чудовище лежало у ее ног, поверженное, и все что ему
оставалось Ц жадно вдыхать ее запах.
Среди сотен пар устремленных на нее глаз, Доната поймала единственный, л
ишенный пары. Второй глаз был закрыт черной повязкой Ц чудовище навсегд
а сохранило память о прошедшей ночи. И острый шип, кольнувший в сердце Дон
аты, тотчас расцвел красным, как кровь, цветком.
Ц Ты была так прекрасна, Донатэ, что я впервые себя пожалел.
Берт старался казаться насмешливым, но она видела, как нелегко ему это да
ется.
Ц Берт, я…
Ц Молчи, Ц он обозначил жест, словно хотел закрыть ей рот. Ц Я не хочу сл
ышать ни одного слова. Я не хочу знать, какая сила гонит тебя прочь. Но я бла
годарен ей за то, что привела тебя в Гранд. Но, Донатэ, я хочу, чтобы ты знала:
когда, наконец, ты закончишь то, что задумала, тебе не обязательно остават
ься с Ладимиром. Ты вполне можешь поступить по-другому. Вернуться ко мне,
например.
Свет факела, который он держал в руке, прятался за близкими деревьями. Тро
па, по которой предстояло спуститься к реке, а потом пройти до настоящего
Леса, а там уже и до разрушенного Белого города Ц терялась в темноте. Лади
мир ушел вперед. Не хватило терпения дожидаться, пока они с Бертом попрощ
аются.
Берт не хотел ее отпускать. Яркий свет огня не терпел обмана и не терпел по
лутонов. И те нескромные желания, которые Берт умело скрывал под лучами д
алекого Гелиона, теперь отражались у него на лице. Он сжимал в руках факел
, но Доната видела: более всего он хотел его погасить.
Ц Перестань заглядывать мне в глаза, Донатэ, Ц с досадой сказал он. Ц Не
то я позову стражу, и вас вернут назад. Ладимира в казарму, а тебя Ц в мою п
остель.
Ц Ты действительно так этого хотел?
Ц Глупый вопрос, как, впрочем, и все твои поступки. Хватит меня мучить, жес
токая девчонка! Жалко было мне уступить? Сейчас бы прощались по-другому. Я
бы с легким сердцем проводил тебя в путь.
Ц А так?
Ц А так у меня складывается впечатление, что мои неудовлетворенные жел
ания так и останутся неудовлетворенными. Затянула ты прощанье, Донатэ. И
ди. А то я рискую получить стрелу в горло от твоего ревнивого кавалера.
Ц Берт…
Ц Да знаю, знаю. Он Ц смелый, благородный, красивый… Все, Донатэ, Ц он пор
ывисто схватил ее руку, перевернул и поцеловал в открытую ладонь. Ц Слав
а Свету, война начинается, не до тебя будет.
Он повернулся и пошел прочь. Она послала ему вопрос в спину, как посылают с
трелу.
Ц Почему ты помогаешь мне, Берт? Ты же знаешь, что была облава, и…
Он с готовностью развернулся и подошел к ней.
Ц Знал, что окликнешь. Я знаю, что ты не женщина-Кошка, о которой столько к
ричали, Ц он довольно улыбался и черные глаза сияли, удерживая свет факе
ла.
Ц Как это? Ц не сдержалась она.
Ц Люблю, когда все остается по-старому. Никакая ты не Кошка. Не знаю, кому
ты наступила на горло, и в связи с чем взбесился город. Я был с тобой в ночь п
олной Селии. Кошки могут… могли долго не обращаться, но в полную Селию при
рода брала свое. Ты можешь быть кем угодно, но ты не Кошка. Хотя знаешь, я нич
его не имел бы против того, чтобы полюбоваться на это зрелище… Ну, вот, опя
ть у меня одни любовные утехи на уме… Прощай.
На сей раз он вернулся сам.
Ц Да, Донатэ, ты Лесника не бойся. Он не пойдет за тобой.
Доната рот открыла от удивления. Берт не стал ждать от нее обычного «как э
то», предпочел ответить сразу.
Ц Он вернулся в город, требуя новых охотников. И как бы между прочим поин
тересовался: цела ли плата, обещанная ему за тебя. Если не знаешь, он колду
на за тебя просил. Есть, вернее, был у нас один такой. Слово за слово, губерна
тор собрал людей, чтобы Лесник убедился в том, что его не обманывают. Колду
на и правда нашли. Только несвежего уже, и вовсю попорченного червями. В об
щем, чтобы не пугать тебя кровавыми подробностями Ц а поверь мне, там был
о на что посмотреть, Лесник расстроился и под горячую руку сожрал и губер
натора и его людей… Вот мне их нисколько не жаль. А тебе?
Она только вздохнула в ответ.
9
Она трогала белые камни, заползала пальцами в трещины, пронизывающие сте
ны до самого основания. Она задирала голову, чтобы рассмотреть сохранивш
иеся до половины башни, теряющиеся в вышине. Ловила ртом затхлый воздух п
одземных гротов, затопленных вышедшей из берегов рекой.
И всюду ее встречало безмолвие. Бродила ли она по гулким мостовым, давно о
твыкшим от звука шагов. Входила ли в разрушенные залы, терпеливо обследу
я мраморные плиты. Поднималась ли по ступеням, еще хранившим память об ин
ых временах Ц всюду ее встречало одно и то же.
Безмолвие и запустение. Даже эхо, одно время таскавшееся за ней бродячей
собакой, отстало и заснуло, свернувшись калачиком на пропитанных теплом
Гелиона камнях.
Разрушенный город остался белым, свято оберегая то немногое, что осталос
ь от власти времен. Хотя осталась от былого величия едва ли половина, как п
режде слово Дон от имени Доната. Руки ажурных мостов, теперь протянутых в
никуда, треснувшие постаменты башен, на которых ничего не было, арочные п
ереходы, чьим сводом служило голубое небо. И тени, каждый раз ведущие нера
вный бой с белым цветом камней.
Только ночью Белый город становился прежним, когда воображение спешило
достроить башни, заделать дыры в стенах и дать звездный потолок залам, ра
сцвеченным безумным светом Селии.
Ц Никого? Ц Ладимир нашел ее у фонтана, заполненного первым снегом.
Доната очнулась и подняла на него утомленные глаза.
Ц Может, хотя бы намекнешь, кого мы ищем? Ц старый вопрос, под стать разру
шенному городу.
Отрицательно качнула головой и поднялась с камня, согревшегося под ней.
Ц Пошли тогда.
В сумерках еще угадывалась дорога.
Так они и шли Ц единственный жизненный ток на мертвых улицах. И только ве
тер, торопливо заметая следы, не мог дождаться, когда они укроются в одном
из уцелевших домов, чтобы в тот же миг обрести совершенную власть над обе
зглавленным городом.
В огромном зале, чуть согретом дыханием костра, Доната села на деревянны
е обломки, прежде бывшие частью чего-то значительного и прекрасного. Сун
ула руки в огонь и долго не чувствовала тепла.
Город просил смириться, город просил отступить. Она слышала это по ночам,
когда закрывала глаза. Но город молчал, стоило ей о чем-то его спросить. От
ветом на вопросы было эхо, возвращающее ее же слова.
Ц Долго ты собираешься здесь пробыть?
Доната взглянула на него и удивилась: и не устает он каждый раз спрашиват
ь одно и то же? Наверное, надеется, что проблуждав по городу, в один прекрас
ный день она придет и скажет «уходим».
Город молчал, и черная тварь молчала. Та Женщина, которая, если верить колд
уну, должна быть здесь, молчала тоже.
Промолчала и Доната.
Ц Ты вот тоже, как выяснилось, в темноте ничего не видишь. А когда спасал м
еня, видел не хуже Кошки.
Ц И это все, что тебя интересует? Ц остолбенел Ладимир, насаживая на вер
тел крупную земляную крысу.
Ц Интересует. Ты же не отвечаешь, когда я тебя спрашиваю.
Ц Хорошо. Если я отвечу, ты тоже мне ответишь?
Она кивнула головой, вовсе не собираясь держать слово.
Ц Наина дала мне капли Пустышника, когда узнала, что я хочу идти в ночь.
Ц А чего ради ты собрался идти в ночь?
Ц Не мог оставаться в деревне, Ц он пожал плечами. Ц Просто не хотел ник
ого видеть после того, как услышал Истину.
Ц Странно. Тогда Наина вполне могла догадаться, что ты освободил меня. За
чем же послала охотников в лес?
Ц Вряд ли. Такая мысль никогда бы не пришла ей в голову. Она просто не в сос
тоянии была соединить нас. Я ушел сам по себе. Никто во всей деревне, кроме
Наины, о моей Истине не знал. Отец сказал наедине. Кошки, знаешь, вполне спо
собны и сами освободиться…
Ц Твоя Наина никогда не считала меня Кошкой.
Ц Что? Ц он остановил руки у огня и не сразу заметил, как пламя жадно набр
осилось на беззащитную плоть. Ц Почему ты так думаешь?
Ц Она сама сказала.
Ц Подожди, я чего-то не понимаю: а для чего тогда готовился костер?
Ц Будешь проходить мимо своей деревни, не забудь ее об этом спросить. Тол
ько бойся первого снега…
Ц Понятно, Ц усмехнулся он. Ц На Лесника, не к ночи будет помянут, намек
аешь? Это уж вряд ли. Не такой я дурак.
Ночью, когда догорал костер и Ладимир засыпал, город наваливался на Дона
ту всей тяжестью, закрывал рот и шептал на ухо гадости. Вот и сейчас город
пустил в ход одну из своих изощренных пыток. В глубине зала, в углу, до кото
рого не мог дотянуться свет Селии, белым пятном маячило чье-то лицо. Донат
а зажмурилась, и лицо пропало.
Вот этого она и боялась. От уговоров город перешел к угрозам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29