Пока шакал один, бояться нечего. Тявка
л себе и тявкал, побуждая к постоянной оглядке. Но стая из трех-четырех тв
арей Ц опасность, не всегда совместимая с жизнью. А убить одного, означал
о позвать его собратьев. Лесные твари чувствовали запах крови на значите
льном расстоянии, и мчались, как собаки по свистку. Сожрут убитого, а дальш
е по следу пойдут и до одинокого человека мигом доберутся. Пойди потом Ц
от стаи отбейся.
Береглась-береглась, да не убереглась. Утром, дождавшись пока обоз троне
тся, хотела спуститься на землю, а не тут-то было. Вместо одного шакала, к ко
торому успела притерпеться, ее терпеливо ожидали две пары горящих глаз.
Вот так. Имея за спиной парочку шакалов, и с оглядкой далеко не уйдешь. Тол
ько зазевайся Ц и на шее челюсти сомкнутся. В то время как другой будет рв
ать жилы на ноге… И камень с косым крестом на могиле ей не светит.
Делать было нечего. Стая когда еще собьется, а там, глядишь и обоз до места
доберется Ц не вечная же его дорога. Так и рассудила, осторожно спускаяс
ь с ветвей на землю. Шакалы оскалили пасти, но нападать не спешили. Выжидал
и, задирали морды и вынюхивали воздух. Доната лишила их возможности разо
браться. Спрыгнула на землю, сжимая в руке нож, и сразу пригнулась. Пусть о
смелеют твари, раз добыча ниже ростом.
Доната не стала дожидаться, когда шакалы нападут. Она метнула нож в самог
о настырного, как только тот угрожающе пригнул морду, готовясь к прыжку. Х
орошо рассчитанный удар принес свои плоды. И пока шакал крутился волчком
, не смиряясь с тем, что торчащий из горла нож не оставляет ему шансов, на До
нату, не издав ни звука, тут же прыгнул второй. Она встретила его во всеору
жии. Ножа, правда, бросать не стала: побоялась промазать или попасть в лоб,
уж больно стремительно он действовал.
Просто пригнулась еще ниже, уходя от оскаленной пасти и со всей злости, ко
торую внушало ей каждое потерянное в схватке мгновение, всадила нож в ша
калье горло. Так глубоко, что острие скрипнуло по кости. Шакал коротко всх
рапнул и умер, еще не долетев до земли.
Она вынула нож и занялась раненым. Рана была смертельной, но у Донаты не бы
ло времени дожидаться, пока он издохнет. Шакал прижался мордой к земле, не
сводя с нее горящих глаз. Она заставила его дважды крутануться, опережая
ее движения, прежде чем вонзила нож с другой стороны от торчащей рукояти.
На следующий день случилось то, чего она боялась. Неприятности покатилис
ь, как волны во время прилива. С каждым разом преодолевать их было все тяже
лее. Чахлый лес, и так заставлявший Донату хмурить брови, сменился редкол
есьем. Скрываться стало труднее, чем она могла себе представить. Но это ещ
е полбеды. Беда случилась ближе к вечеру, когда пришла пора устраиваться
на ночлег. Она искала подходящее дерево, досадуя на то, что и выбирать-то н
е из чего. Спать на земле Ц означало сразу подписать себе смертный приго
вор. Вокруг рыскали дикие звери, а она не имела возможности развести кост
ер.
Ее обложили со всех сторон, отрезав от дерева, единственного, что годилос
ь для того, чтобы залезть наверх, не рискуя согнуть ствол собственным вес
ом. Вожак был мощным, поджарым, с темными подпалинами на боках. И не спешил
подставлять себя под удар, предоставляя молодняку право доказать, кто на
что способен. Молодняк и бросился вперед.
Хорошо, что не с двух сторон. Скромное деревце вполне справилось со своей
задачей: прикрыть спину. Когда первый шакал получил нож в горло и закружи
лся на месте, его пронзительный визг заставил Донату взмолиться: сдохни,
да Тьма возьми, когда же ты сдохнешь! Но шакал не слушался и продолжал визж
ать.
К тому времени ее нож нашел себе новые ножны, погрузившись в шею настигну
той в прыжке твари. Остался последний нож, и сразу два шакала кинулись в сх
ватку. Нанося режущие удары направо и налево, она следила лишь за тем, чтоб
ы на ноге не сомкнулись челюсти: перегрызет тварь сухожилие, что тогда де
лать?
На ее счастье, инстинкт охотника отступил перед инстинктом самосохране
ния. Получив ранения, шакалы откатились. Но и она была ранена: как ни стара
лась уберечься, рука немела и по кисти, сжимавшей нож, струилась кровь. Шта
ны ниже колена были разорваны. Правая нога еще ничего, но левая, судя по вс
ему, серьезно повреждена. Она хотела отступить, потихоньку подбираясь к
намеченному для ночлега дереву, но оступилась и упала. Резкая боль в ноге
пронзила тело. И вот тут-то на нее бросился вожак.
Доната видела перед собой оскаленную пасть, сочащуюся слюной, клыки и оп
аленные ненавистью глаза. Подняться она уже не успевала. Рука, державшая
нож, слабела от потери крови. И те звери, которые еще не лишены способности
передвигаться, доберутся до ее ног, и будут рвать, рвать…
Все, что она успела: тяжело откатиться в сторону.
И вдруг вожак, пронзенный стрелой с трепещущим опереньем, рухнул к ее ног
ам, едва не придавив ее собственным телом.
Ц Ну вот, в нашем лагере прибыль, Ц перед ней стоял плохо различимый в су
мерках, но вполне угадываемый бритый мужчина. Ц Посвети, Натан.
Стало светлее. Черноусый Натан, в одной руке сжимающий обнаженный меч, в д
ругой факел, появился на поляне, полный решимости защищать жизнь команди
ра. Но его решимость не понадобилась. Отвергнув протянутую руку, Доната п
однялась без посторонней помощи. И тут же скривилась от боли.
Ц Боец, парень, Ц бритый широко улыбнулся в бороду, Ц вот такие мне и ну
жны. Страна нуждается в тебе, парень. Наши южные рубежи в опасности. Готов
послужить отечеству?
Теперь Донате стал понятен и синяк под глазом Ладимира, и рассеченная гу
ба, и связанные руки. Набор в армию, судя по всему, не всегда сопровождался
добровольным согласием. Но командир нуждался в определенном ритуале. И т
еперь все зависело от Донаты: пойдет ли она добровольно, или будет достав
лена к обозу со связанными руками.
Ц Я рад послужить отечеству! Ц вполне бодро ответила Доната, подражая г
рубоватому мужскому голосу.
Ц Вот это я понимаю! Ц бритый хлопнул ее по плечу. Несмотря на его старан
ия, ей удалось удержаться на ногах. Ц Называй меня «господин десятник». К
ак звать тебя?
Ц Дон, Ц не задумываясь, ответила Доната, просто горло перехватило посл
е первого слога.
Ц Отлично, Дон. Настоящий боец. Ты что делаешь в лесу, ночью?
Ц Иду в Гранд. Сестра у меня удрала туда с кавалером. Мать велела вернуть
ее. Вот и выполняю, Ц и чуть не добавила ненавистное «Истину». Но даже угр
оза смерти не заставит ее применить к себе это ужасное понятие. Видно, «бр
ат с сестрой» прочно засели у нее в голове.
Ц В Гранд, Ц присвистнул бритый, Ц далеко. Но не до Гранда теперь, сынок.
И не до сестер. Если хан перейдет наши южные рубежи Ц все мы лишимся и сес
тер, и братьев. Натан, определи бойца в обоз. Подлатай. Молодец, парень, Ц и
красноречиво посмотрел на трупы шакалов. В сумерках они выглядели внуши
тельно.
Припадая на левую ногу, хлюпая сапогом, тотчас пропитавшимся кровью, Дон
ата старалась не отставать от Натана. Ей не хотелось принимать от него по
мощь, пусть даже в виде руки, поддерживающей ее под локоть. Все оставшиеся
в ее распоряжении силы она тратила на то, чтобы отогнать видение, ожидающ
ие ее в лагере, расширенные от ужаса глаза Ладимира.
7
Военный поселок, с казармой, конюшней, хозяйственными пристройками, садо
м, огородами, полем для занятий Ц да всего и не перечислишь Ц был окружен
добротным частоколом, с вышками для караульных. Днем и ночью зоркие глаз
а всматривались вдаль, не скрывая своего интереса к тому, что творилось в
поселке. Во всяком случае, у Донаты складывалось такое впечатление. Уж бо
льно быстро любое происшествие, буде таковое случалось, становилось дос
тоянием господина десятника со звучным именем Исидор. Того самого, брито
го, которому Доната была обязана жизнью. Она и относилась к нему соответс
твующим образом. Без подобострастия, естественно.
Как раз об этом Ладимир и говорил ей, облокотившись о деревянный столб, по
ддерживающий крышу, выступающую вперед. От всей души отчитывал ее за ста
рание, с которым она выполняла приказы господина десятника. Конечно, не п
реминул снова коснуться того вопроса, что она самая распоследняя дура, р
аз решилась примерить на себя мужскую роль, с которой ей никогда не справ
иться.
Помнится, не так давно она не выдержала и сорвалась в ответ на очередную м
ораль.
Ц Хочешь, чтобы меня, как девку, переместили туда? Ц она кивнула головой,
благо Веселый домик был неподалеку.
Ладимир замолчал, глядя на нее округлившимися глазами. А возразить было
нечего. Со всеми девушками, подобранными на многочисленных дорогах, пост
упали соответствующим образом. Никого не интересовал вопрос, есть у них
родственники Ц не сегодня-завтра война все спишет. Их отправляли в Весе
лый домик, где они справлялись с возложенными на них обязанностями Ц уб
лажать мужчин. Не сразу и далеко не все. Кое кому рассказывали историю, как
затеявшая побег девка получила стрелу в спину.
«Самое страшное на войне Ц шпионы», Ц громогласно заявил господин сот
ник, и все с ним согласились. Кто с готовностью, кто с оглядкой.
Этой стрелой были убиты сразу два зайца: с одной стороны, еще один наглядн
ый урок для тех новобранцев, кто не осознал до конца, какая честь им выпала
. С другой стороны Ц внушительный довод для непокорных девушек, склонны
х к побегу. Нравится-не нравится, а уж лучше мужчин ублажать, чем лежать по
д могильным холмом. С той поры девичьих побегов не наблюдалось.
Военная наука давалась тяжело. Исидор гонял новобранцев с утра до вечера
. Даже у Ладимира порой сбивалось дыхание от долгих поединков на мечах, хо
тя Доната видела, что многих он запросто заткнет за пояс.
Доната пока наблюдала со стороны. На ее счастье Ц вот оказывается, как на
это можно посмотреть, ноге досталось от шакальих укусов больше, чем хоте
лось. В тот же вечер, как она, ведомая Исидором, вышла из лесу, лекарь зашил е
е, плотно стянув края рваной раны. Не услышав за время болезненной процед
уры ни звука, лекарь одобрительно крякнул, а Исидор, тоже наблюдавший за л
ечением, так дружески хлопнул ее по плечу, что у Донаты зазвенело в ушах. И
теперь звенело каждый раз, стоило столкнуться с Исидором. Самое интересн
ое заключалось в том, что он хлопал лишь ее одну. Что-то оживало в его глаза
х, как только он видел Донату. Быть может, она напоминала ему погибшего бра
та Ц имелся такой факт в биографии десятника.
Из чувства благодарности Доната терпела. Как известно, нет греха хуже, че
м неблагодарность. Но на задворках ее сознания наметилась чаша, грозя в е
диный момент выплеснуть то, что накопилось.
Так или иначе, но ее, хромающую на левую ногу, Исидор пока не трогал. Более т
ого, увидев, как она бросает метательные ножи, разволновался и пустился в
о все тяжкие, пытаясь поразить далекую мишень. Доната ревниво наблюдала
за тем, как он пользуется ее ножами. Но беспокоилась она зря: Исидор не поп
ал ни разу. Ему потребовалось время, чтобы осознать, что Донату ему не прев
зойти. Надо отдать ему должное Ц раз уяснив этот вопрос, он больше к нему
не возвращался. Наоборот, отдал ей в подчинение пяток способных к метани
ю новобранцев с тем, чтобы она обучила их простейшим приемам.
Ц Может, среди них и отыщется еще один такой ухарь, как ты, Дон, Ц сурово с
казал десятник, напоследок дружески хлопнув ее по плечу. Потом развернул
ся и пошел прочь. А она, исподтишка выравнивая дрогнувшее плечо, прислуши
валась к себе Ц не эта ли капля переполнила чашу терпенья?
Ц Эй, бастард! Ц на окрик Доната вскинула голову. И не хотела, а вскинула
Ц уж больно громко он раздался. Конечно, Вавила, кто же еще? Ц Иди, о мечах
позаботься, Исидор приказал.
Вот наградил лекарь прозвищем, не отвертишься. В ту же ночь, зашивая ей ран
у, он с усмешкой разглядывал ее ступню.
Ц Откуда ж ты такой взялся? Ц запрятал улыбку в бороду, столкнувшись с е
е, еще полным невысказанной боли взглядом. Ц Не деревенский ты парень, До
н. С такими-то ногами. У матери своей спроси, как пить дать, заезжий вельмож
а постарался. Ноги у тебя, как у графа, ступни маленькие. Не иначе, бастард т
ы, Дон.
Она ничего не ответила. Тогда сил на ответы не было. А кличка прицепилась.
Ц Я говорил тебе, Вавила, Ц стараясь сделать голос грубее, сказала Дона
та, Ц чтобы ты так меня не называл? Ц и для подтверждения слов повертела
в руках вытянутый из гнезда нож. Ц В следующий раз, когда тренироваться б
уду, ты мимо не ходи. Я от злости промазать могу. Вот, господин десятник зна
ет, что такое бывает.
Ц А чего я! Ц пожал плечами здоровяк Вавила. Его глаза, и так на выкате, чу
ть не выпали из глазниц. Ц Забыл я, бывает. Ладно, Дон. В следующий раз не за
буду.
Ц Ты уж постарайся, Ц и не сдержалась. Метнула нож так, чтобы свистнул он
у самого уха отшатнувшегося в испуге парня и воткнулся, дрожа от возбужд
ения в деревянный столб, что поддерживал крышу.
Ц Ты что, Ц побелел тот от страха, а больше оттого, что выдал свой страх.
Ц Смотри, за такие-то дела парни могут и темную устроить.
И ушел, заставив Донату кусать губы от ярости.
За это стремление отстаивать свое имя, пусть даже ту малую часть, что от не
го осталась, Ладимир тоже ее ругал.
Ц Не лезь на рожон! Ц шипел ей в ухо. Ц Привязалось прозвище, ножом не от
режешь. Каждому доказывать Ц себе дороже. Захотят парни тебя наказать, ч
то делать будешь? С такими настырными не церемонятся. И запомни Ц ты слаб
ее самого отъявленного хлюпика! Сиди тихо!
Но она не слушала, каждый раз занимаясь тем, что Ладимир называл «пересчи
тывать шакалу зубы».
Доната поднялась с лавки, опираясь на здоровую ногу. Надо привести в поря
док оружие, и лучше сделать это до ужина. Раненная нога давно не болела, но
привычка хромать оказалась Донате на руку. Исидор за ужином непременно и
нтересовался ее здоровьем, но на общие учения направлять не спешил.
Проходя мимо Веселого домика, Доната сознательно отвернулась в сторону.
Однако толку от этого не было: отворачивайся Ц не отворачивайся, если уг
ораздило влипнуть вчера в историю, от тебя ничего уже не зависит. Оставал
ось терпеливо пожинать плоды.
Ц Эй, Дон!
Вот и первый плод, в лице шикарной по меркам мужчин девицы. Тереса щурилас
ь под лучами закатного Гелиона. Темно-каштановые пряди на затылке стяну
ла заколка. Пухлые щеки, вздернутый нос, а уж то богатство, которое из отво
рота рубахи, расстегнутой чуть ли не до пояса, просилось на белый свет, не
оставляло равнодушным никого.
Ц Зайдешь вечерком? Дон, не смотри на меня, как на врага. Запомни, Тереса ум
еет быть благодарной. Видишь? Ц она крутанула головой, и на белой шее Дон
ата увидела укус Ц красные полукружья, почти слитые в овал. Ц Это Сазон.
Если бы не ты, вообще вчера бы загрыз, поганец.
А что такого Доната вчера сделала? Да почти ничего. Так же, как и сегодня шл
а себе в оружейную мимо Веселого домика. Правда, дело было уже после ужина
. Шла, стараясь не смотреть по сторонам. И не остановилась бы, если бы не раз
дался болезненный визг, тут же сменившийся полузадушенным стоном.
Ц Я сказал тебе, не ори, тварь, не убудет, Ц услышала Доната мужской голос
. И тут же, не отдавая себе отчета, пнула ногой в дверь, ведущую в сени Весело
го домика. Чутье не обмануло. Невысокий темноволосый парень прижимал дев
ицу. Добро бы просто прижимал, уж разобрались бы как-нибудь без ее помощи.
Но когда он обернулся на шум, зажимая рот девицы рукой, Донату передернул
о от отвращения. Его рот был испачкан в крови, а на шее девицы выступили кр
асные капли. Обругав себя за отличный слух, Доната ступила в сени.
Ц Отпусти ее, Ц тихо сказала она. Ц Видишь, она тебя не хочет.
Ц А кого она хочет? Ц огрызнулся парень. Ц Тебя что ли, сопляк? Вали отсю
да, дойдет и до тебя очередь.
Ц В каком смысле? Ц оторопела Доната. Кто их поймет, этих мужчин? Ц Ты на
что намекаешь, говнюк?
По всей видимости, озабоченная желанием подражать мужской манере в разг
оворе, она переборщила. Но слово, как известно, что птица Ц в руке не удерж
ишь.
Парень отшвырнул в сторону пискнувшую девицу. В отличие от Вавилы, он не м
ог похвастаться развитой мускулатурой Ц это Доната отметила с удоволь
ствием. Темноволосый не стал долго раздумывать. Воспользовавшись тем, чт
о их разделяла пара шагов, он ударил Донату ногой в живот. Однако настояще
го удара не получилось. Ей было грех, глядя в сузившиеся от ярости глаза, п
ропустить ожидаемый удар. А куда было бить такому злобному зверьку, если
на силу мускул он не полагался?
Доната цепко схватила его за щиколотку, как хваталась за ускользавшие из
рук ветви деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
л себе и тявкал, побуждая к постоянной оглядке. Но стая из трех-четырех тв
арей Ц опасность, не всегда совместимая с жизнью. А убить одного, означал
о позвать его собратьев. Лесные твари чувствовали запах крови на значите
льном расстоянии, и мчались, как собаки по свистку. Сожрут убитого, а дальш
е по следу пойдут и до одинокого человека мигом доберутся. Пойди потом Ц
от стаи отбейся.
Береглась-береглась, да не убереглась. Утром, дождавшись пока обоз троне
тся, хотела спуститься на землю, а не тут-то было. Вместо одного шакала, к ко
торому успела притерпеться, ее терпеливо ожидали две пары горящих глаз.
Вот так. Имея за спиной парочку шакалов, и с оглядкой далеко не уйдешь. Тол
ько зазевайся Ц и на шее челюсти сомкнутся. В то время как другой будет рв
ать жилы на ноге… И камень с косым крестом на могиле ей не светит.
Делать было нечего. Стая когда еще собьется, а там, глядишь и обоз до места
доберется Ц не вечная же его дорога. Так и рассудила, осторожно спускаяс
ь с ветвей на землю. Шакалы оскалили пасти, но нападать не спешили. Выжидал
и, задирали морды и вынюхивали воздух. Доната лишила их возможности разо
браться. Спрыгнула на землю, сжимая в руке нож, и сразу пригнулась. Пусть о
смелеют твари, раз добыча ниже ростом.
Доната не стала дожидаться, когда шакалы нападут. Она метнула нож в самог
о настырного, как только тот угрожающе пригнул морду, готовясь к прыжку. Х
орошо рассчитанный удар принес свои плоды. И пока шакал крутился волчком
, не смиряясь с тем, что торчащий из горла нож не оставляет ему шансов, на До
нату, не издав ни звука, тут же прыгнул второй. Она встретила его во всеору
жии. Ножа, правда, бросать не стала: побоялась промазать или попасть в лоб,
уж больно стремительно он действовал.
Просто пригнулась еще ниже, уходя от оскаленной пасти и со всей злости, ко
торую внушало ей каждое потерянное в схватке мгновение, всадила нож в ша
калье горло. Так глубоко, что острие скрипнуло по кости. Шакал коротко всх
рапнул и умер, еще не долетев до земли.
Она вынула нож и занялась раненым. Рана была смертельной, но у Донаты не бы
ло времени дожидаться, пока он издохнет. Шакал прижался мордой к земле, не
сводя с нее горящих глаз. Она заставила его дважды крутануться, опережая
ее движения, прежде чем вонзила нож с другой стороны от торчащей рукояти.
На следующий день случилось то, чего она боялась. Неприятности покатилис
ь, как волны во время прилива. С каждым разом преодолевать их было все тяже
лее. Чахлый лес, и так заставлявший Донату хмурить брови, сменился редкол
есьем. Скрываться стало труднее, чем она могла себе представить. Но это ещ
е полбеды. Беда случилась ближе к вечеру, когда пришла пора устраиваться
на ночлег. Она искала подходящее дерево, досадуя на то, что и выбирать-то н
е из чего. Спать на земле Ц означало сразу подписать себе смертный приго
вор. Вокруг рыскали дикие звери, а она не имела возможности развести кост
ер.
Ее обложили со всех сторон, отрезав от дерева, единственного, что годилос
ь для того, чтобы залезть наверх, не рискуя согнуть ствол собственным вес
ом. Вожак был мощным, поджарым, с темными подпалинами на боках. И не спешил
подставлять себя под удар, предоставляя молодняку право доказать, кто на
что способен. Молодняк и бросился вперед.
Хорошо, что не с двух сторон. Скромное деревце вполне справилось со своей
задачей: прикрыть спину. Когда первый шакал получил нож в горло и закружи
лся на месте, его пронзительный визг заставил Донату взмолиться: сдохни,
да Тьма возьми, когда же ты сдохнешь! Но шакал не слушался и продолжал визж
ать.
К тому времени ее нож нашел себе новые ножны, погрузившись в шею настигну
той в прыжке твари. Остался последний нож, и сразу два шакала кинулись в сх
ватку. Нанося режущие удары направо и налево, она следила лишь за тем, чтоб
ы на ноге не сомкнулись челюсти: перегрызет тварь сухожилие, что тогда де
лать?
На ее счастье, инстинкт охотника отступил перед инстинктом самосохране
ния. Получив ранения, шакалы откатились. Но и она была ранена: как ни стара
лась уберечься, рука немела и по кисти, сжимавшей нож, струилась кровь. Шта
ны ниже колена были разорваны. Правая нога еще ничего, но левая, судя по вс
ему, серьезно повреждена. Она хотела отступить, потихоньку подбираясь к
намеченному для ночлега дереву, но оступилась и упала. Резкая боль в ноге
пронзила тело. И вот тут-то на нее бросился вожак.
Доната видела перед собой оскаленную пасть, сочащуюся слюной, клыки и оп
аленные ненавистью глаза. Подняться она уже не успевала. Рука, державшая
нож, слабела от потери крови. И те звери, которые еще не лишены способности
передвигаться, доберутся до ее ног, и будут рвать, рвать…
Все, что она успела: тяжело откатиться в сторону.
И вдруг вожак, пронзенный стрелой с трепещущим опереньем, рухнул к ее ног
ам, едва не придавив ее собственным телом.
Ц Ну вот, в нашем лагере прибыль, Ц перед ней стоял плохо различимый в су
мерках, но вполне угадываемый бритый мужчина. Ц Посвети, Натан.
Стало светлее. Черноусый Натан, в одной руке сжимающий обнаженный меч, в д
ругой факел, появился на поляне, полный решимости защищать жизнь команди
ра. Но его решимость не понадобилась. Отвергнув протянутую руку, Доната п
однялась без посторонней помощи. И тут же скривилась от боли.
Ц Боец, парень, Ц бритый широко улыбнулся в бороду, Ц вот такие мне и ну
жны. Страна нуждается в тебе, парень. Наши южные рубежи в опасности. Готов
послужить отечеству?
Теперь Донате стал понятен и синяк под глазом Ладимира, и рассеченная гу
ба, и связанные руки. Набор в армию, судя по всему, не всегда сопровождался
добровольным согласием. Но командир нуждался в определенном ритуале. И т
еперь все зависело от Донаты: пойдет ли она добровольно, или будет достав
лена к обозу со связанными руками.
Ц Я рад послужить отечеству! Ц вполне бодро ответила Доната, подражая г
рубоватому мужскому голосу.
Ц Вот это я понимаю! Ц бритый хлопнул ее по плечу. Несмотря на его старан
ия, ей удалось удержаться на ногах. Ц Называй меня «господин десятник». К
ак звать тебя?
Ц Дон, Ц не задумываясь, ответила Доната, просто горло перехватило посл
е первого слога.
Ц Отлично, Дон. Настоящий боец. Ты что делаешь в лесу, ночью?
Ц Иду в Гранд. Сестра у меня удрала туда с кавалером. Мать велела вернуть
ее. Вот и выполняю, Ц и чуть не добавила ненавистное «Истину». Но даже угр
оза смерти не заставит ее применить к себе это ужасное понятие. Видно, «бр
ат с сестрой» прочно засели у нее в голове.
Ц В Гранд, Ц присвистнул бритый, Ц далеко. Но не до Гранда теперь, сынок.
И не до сестер. Если хан перейдет наши южные рубежи Ц все мы лишимся и сес
тер, и братьев. Натан, определи бойца в обоз. Подлатай. Молодец, парень, Ц и
красноречиво посмотрел на трупы шакалов. В сумерках они выглядели внуши
тельно.
Припадая на левую ногу, хлюпая сапогом, тотчас пропитавшимся кровью, Дон
ата старалась не отставать от Натана. Ей не хотелось принимать от него по
мощь, пусть даже в виде руки, поддерживающей ее под локоть. Все оставшиеся
в ее распоряжении силы она тратила на то, чтобы отогнать видение, ожидающ
ие ее в лагере, расширенные от ужаса глаза Ладимира.
7
Военный поселок, с казармой, конюшней, хозяйственными пристройками, садо
м, огородами, полем для занятий Ц да всего и не перечислишь Ц был окружен
добротным частоколом, с вышками для караульных. Днем и ночью зоркие глаз
а всматривались вдаль, не скрывая своего интереса к тому, что творилось в
поселке. Во всяком случае, у Донаты складывалось такое впечатление. Уж бо
льно быстро любое происшествие, буде таковое случалось, становилось дос
тоянием господина десятника со звучным именем Исидор. Того самого, брито
го, которому Доната была обязана жизнью. Она и относилась к нему соответс
твующим образом. Без подобострастия, естественно.
Как раз об этом Ладимир и говорил ей, облокотившись о деревянный столб, по
ддерживающий крышу, выступающую вперед. От всей души отчитывал ее за ста
рание, с которым она выполняла приказы господина десятника. Конечно, не п
реминул снова коснуться того вопроса, что она самая распоследняя дура, р
аз решилась примерить на себя мужскую роль, с которой ей никогда не справ
иться.
Помнится, не так давно она не выдержала и сорвалась в ответ на очередную м
ораль.
Ц Хочешь, чтобы меня, как девку, переместили туда? Ц она кивнула головой,
благо Веселый домик был неподалеку.
Ладимир замолчал, глядя на нее округлившимися глазами. А возразить было
нечего. Со всеми девушками, подобранными на многочисленных дорогах, пост
упали соответствующим образом. Никого не интересовал вопрос, есть у них
родственники Ц не сегодня-завтра война все спишет. Их отправляли в Весе
лый домик, где они справлялись с возложенными на них обязанностями Ц уб
лажать мужчин. Не сразу и далеко не все. Кое кому рассказывали историю, как
затеявшая побег девка получила стрелу в спину.
«Самое страшное на войне Ц шпионы», Ц громогласно заявил господин сот
ник, и все с ним согласились. Кто с готовностью, кто с оглядкой.
Этой стрелой были убиты сразу два зайца: с одной стороны, еще один наглядн
ый урок для тех новобранцев, кто не осознал до конца, какая честь им выпала
. С другой стороны Ц внушительный довод для непокорных девушек, склонны
х к побегу. Нравится-не нравится, а уж лучше мужчин ублажать, чем лежать по
д могильным холмом. С той поры девичьих побегов не наблюдалось.
Военная наука давалась тяжело. Исидор гонял новобранцев с утра до вечера
. Даже у Ладимира порой сбивалось дыхание от долгих поединков на мечах, хо
тя Доната видела, что многих он запросто заткнет за пояс.
Доната пока наблюдала со стороны. На ее счастье Ц вот оказывается, как на
это можно посмотреть, ноге досталось от шакальих укусов больше, чем хоте
лось. В тот же вечер, как она, ведомая Исидором, вышла из лесу, лекарь зашил е
е, плотно стянув края рваной раны. Не услышав за время болезненной процед
уры ни звука, лекарь одобрительно крякнул, а Исидор, тоже наблюдавший за л
ечением, так дружески хлопнул ее по плечу, что у Донаты зазвенело в ушах. И
теперь звенело каждый раз, стоило столкнуться с Исидором. Самое интересн
ое заключалось в том, что он хлопал лишь ее одну. Что-то оживало в его глаза
х, как только он видел Донату. Быть может, она напоминала ему погибшего бра
та Ц имелся такой факт в биографии десятника.
Из чувства благодарности Доната терпела. Как известно, нет греха хуже, че
м неблагодарность. Но на задворках ее сознания наметилась чаша, грозя в е
диный момент выплеснуть то, что накопилось.
Так или иначе, но ее, хромающую на левую ногу, Исидор пока не трогал. Более т
ого, увидев, как она бросает метательные ножи, разволновался и пустился в
о все тяжкие, пытаясь поразить далекую мишень. Доната ревниво наблюдала
за тем, как он пользуется ее ножами. Но беспокоилась она зря: Исидор не поп
ал ни разу. Ему потребовалось время, чтобы осознать, что Донату ему не прев
зойти. Надо отдать ему должное Ц раз уяснив этот вопрос, он больше к нему
не возвращался. Наоборот, отдал ей в подчинение пяток способных к метани
ю новобранцев с тем, чтобы она обучила их простейшим приемам.
Ц Может, среди них и отыщется еще один такой ухарь, как ты, Дон, Ц сурово с
казал десятник, напоследок дружески хлопнув ее по плечу. Потом развернул
ся и пошел прочь. А она, исподтишка выравнивая дрогнувшее плечо, прислуши
валась к себе Ц не эта ли капля переполнила чашу терпенья?
Ц Эй, бастард! Ц на окрик Доната вскинула голову. И не хотела, а вскинула
Ц уж больно громко он раздался. Конечно, Вавила, кто же еще? Ц Иди, о мечах
позаботься, Исидор приказал.
Вот наградил лекарь прозвищем, не отвертишься. В ту же ночь, зашивая ей ран
у, он с усмешкой разглядывал ее ступню.
Ц Откуда ж ты такой взялся? Ц запрятал улыбку в бороду, столкнувшись с е
е, еще полным невысказанной боли взглядом. Ц Не деревенский ты парень, До
н. С такими-то ногами. У матери своей спроси, как пить дать, заезжий вельмож
а постарался. Ноги у тебя, как у графа, ступни маленькие. Не иначе, бастард т
ы, Дон.
Она ничего не ответила. Тогда сил на ответы не было. А кличка прицепилась.
Ц Я говорил тебе, Вавила, Ц стараясь сделать голос грубее, сказала Дона
та, Ц чтобы ты так меня не называл? Ц и для подтверждения слов повертела
в руках вытянутый из гнезда нож. Ц В следующий раз, когда тренироваться б
уду, ты мимо не ходи. Я от злости промазать могу. Вот, господин десятник зна
ет, что такое бывает.
Ц А чего я! Ц пожал плечами здоровяк Вавила. Его глаза, и так на выкате, чу
ть не выпали из глазниц. Ц Забыл я, бывает. Ладно, Дон. В следующий раз не за
буду.
Ц Ты уж постарайся, Ц и не сдержалась. Метнула нож так, чтобы свистнул он
у самого уха отшатнувшегося в испуге парня и воткнулся, дрожа от возбужд
ения в деревянный столб, что поддерживал крышу.
Ц Ты что, Ц побелел тот от страха, а больше оттого, что выдал свой страх.
Ц Смотри, за такие-то дела парни могут и темную устроить.
И ушел, заставив Донату кусать губы от ярости.
За это стремление отстаивать свое имя, пусть даже ту малую часть, что от не
го осталась, Ладимир тоже ее ругал.
Ц Не лезь на рожон! Ц шипел ей в ухо. Ц Привязалось прозвище, ножом не от
режешь. Каждому доказывать Ц себе дороже. Захотят парни тебя наказать, ч
то делать будешь? С такими настырными не церемонятся. И запомни Ц ты слаб
ее самого отъявленного хлюпика! Сиди тихо!
Но она не слушала, каждый раз занимаясь тем, что Ладимир называл «пересчи
тывать шакалу зубы».
Доната поднялась с лавки, опираясь на здоровую ногу. Надо привести в поря
док оружие, и лучше сделать это до ужина. Раненная нога давно не болела, но
привычка хромать оказалась Донате на руку. Исидор за ужином непременно и
нтересовался ее здоровьем, но на общие учения направлять не спешил.
Проходя мимо Веселого домика, Доната сознательно отвернулась в сторону.
Однако толку от этого не было: отворачивайся Ц не отворачивайся, если уг
ораздило влипнуть вчера в историю, от тебя ничего уже не зависит. Оставал
ось терпеливо пожинать плоды.
Ц Эй, Дон!
Вот и первый плод, в лице шикарной по меркам мужчин девицы. Тереса щурилас
ь под лучами закатного Гелиона. Темно-каштановые пряди на затылке стяну
ла заколка. Пухлые щеки, вздернутый нос, а уж то богатство, которое из отво
рота рубахи, расстегнутой чуть ли не до пояса, просилось на белый свет, не
оставляло равнодушным никого.
Ц Зайдешь вечерком? Дон, не смотри на меня, как на врага. Запомни, Тереса ум
еет быть благодарной. Видишь? Ц она крутанула головой, и на белой шее Дон
ата увидела укус Ц красные полукружья, почти слитые в овал. Ц Это Сазон.
Если бы не ты, вообще вчера бы загрыз, поганец.
А что такого Доната вчера сделала? Да почти ничего. Так же, как и сегодня шл
а себе в оружейную мимо Веселого домика. Правда, дело было уже после ужина
. Шла, стараясь не смотреть по сторонам. И не остановилась бы, если бы не раз
дался болезненный визг, тут же сменившийся полузадушенным стоном.
Ц Я сказал тебе, не ори, тварь, не убудет, Ц услышала Доната мужской голос
. И тут же, не отдавая себе отчета, пнула ногой в дверь, ведущую в сени Весело
го домика. Чутье не обмануло. Невысокий темноволосый парень прижимал дев
ицу. Добро бы просто прижимал, уж разобрались бы как-нибудь без ее помощи.
Но когда он обернулся на шум, зажимая рот девицы рукой, Донату передернул
о от отвращения. Его рот был испачкан в крови, а на шее девицы выступили кр
асные капли. Обругав себя за отличный слух, Доната ступила в сени.
Ц Отпусти ее, Ц тихо сказала она. Ц Видишь, она тебя не хочет.
Ц А кого она хочет? Ц огрызнулся парень. Ц Тебя что ли, сопляк? Вали отсю
да, дойдет и до тебя очередь.
Ц В каком смысле? Ц оторопела Доната. Кто их поймет, этих мужчин? Ц Ты на
что намекаешь, говнюк?
По всей видимости, озабоченная желанием подражать мужской манере в разг
оворе, она переборщила. Но слово, как известно, что птица Ц в руке не удерж
ишь.
Парень отшвырнул в сторону пискнувшую девицу. В отличие от Вавилы, он не м
ог похвастаться развитой мускулатурой Ц это Доната отметила с удоволь
ствием. Темноволосый не стал долго раздумывать. Воспользовавшись тем, чт
о их разделяла пара шагов, он ударил Донату ногой в живот. Однако настояще
го удара не получилось. Ей было грех, глядя в сузившиеся от ярости глаза, п
ропустить ожидаемый удар. А куда было бить такому злобному зверьку, если
на силу мускул он не полагался?
Доната цепко схватила его за щиколотку, как хваталась за ускользавшие из
рук ветви деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29