Открывая ловушку Брандту, Корва сказал:
– Расстреляйте их.
Брандт снова напрягся и в изнеможении водил языком за щекой.
– Таков был непосредственный приказ сержанту Полу Садовски?
– Да.
– Вы знали, что это был незаконный приказ?
– Знал, – вымученно простонал Брандт, нутром чувствуя какой-то подвох.
– И, зная это, как же вы могли спокойно смотреть на то, как сержант Садовски пошел выполнять его?
– Не знаю.
– Сержант Садовски выполнял приказ один?
– Нет.
– А сколько с ним было человек? Как их звали?
– Я не помню их имена, но, по-моему, их было двое или трое.
– Вы услышали шесть или семь выстрелов? – запутывал Корва свидетеля.
– Да, – пытался сосредоточиться Брандт.
– Вернулся ли сержант Садовски доложить, что приказ выполнен?
– Нет. Хотя, да... кто-то крикнул в операционной, что их отправили в расход.
– А кого посчитали отправленными в расход? – закручивал слова и предложения в каламбуры защитник.
– Шесть или семь раненых вражеских солдат.
– А кто открыл огонь в операционной?
– Не могу сказать, – осекся Брандт.
– Сколько вы еще прослужили во взводе после событий 15 февраля?
– Около месяца, а может, чуть больше.
– И вы так и не узнали, кто стал зачинщиком вооруженного конфликта в набитой до отказа операционной? – по-отечески пожурил Корва Брандта.
– Нет, – однозначно ответил покрывшийся испариной Брандт.
– В предыдущих показаниях называлось имя Симкокса.
– Очень может быть. Он был там.
– И лейтенант Тайсон не сделал ему никакого замечания? – изумленно развел руками Корва.
– Нет, – простодушно ответил свидетель.
– И вы думаете, что этому кто-нибудь поверит? – в запале выкрикнул адвокат.
– Протестую! – возопил красный как рак обвинитель. – Ваша честь...
– Возражения приняты. Мистер Корва, – пробасил судья, – делаю вам последнее предупреждение.
– Да, Ваша честь, – как ни в чем не бывало продолжал Корва. – Мистер Брандт, вы утверждали, что лейтенант Тайсон сочинил легенду о военной операции, чтобы скрыть это преступление?
– Да, – не раздумывая ответил Брандт.
– Вы утверждали, что тоже пошли на укрывательство, – изобличил его защитник.
– Нет, я ничего не скрывал, – отмахнулся Брандт.
– Тогда выходит, что вы доложили об этом преступлении.
– Нет.
– Почему? – допытывался Корва.
– Они бы убили меня.
– Кто?
– Ребята из взвода, – признался Брандт, трусливо озираясь по сторонам.
– Вы думаете, что ваши командиры вернули бы вас во взвод после того, как вы обвинили всех членов взвода в массовом убийстве?
– Я... не знаю... они бы... – запинаясь, пробормотал Брандт.
– Да неужели? Значит, вы предположили, что вас могут отправить назад во взвод после того, как вы поведаете начальству о массовом убийстве? – с иронией в голосе спросил Корва.
– Я подумал, что там, наверху, мне не поверят или попытаются замять дело.
– Да что вы говорите? – с хитрецой посмотрел на присяжных защитник, потом снова обратился к Брандту: – После возвращения в Штаты в мае 1968 года сообщили ли вы об этом инциденте армейскому командованию?
– Нет.
– А что же вам помешало это сделать? – не унимался Корва.
– Я... хотел забыть про это, – волновался Брандт.
– Так вы сказали, что это преследовало вас?
– Преследовало и преследует.
– Если брать за основу ваши наблюдения, то позвольте вас спросить: кто же на самом деле совершил убийство в том госпитале?
– Я не уверен. – Брандт вытер дрожащей рукой пот со лба.
– Можете назвать фамилии?
– Нет, кроме Белтрана. Я видел, как он стрелял в раненого, которого сначала стащил с операционного стола.
– А лейтенант Тайсон видел это?
– Да.
– Применил ли он какие-нибудь меры наказания к Белтрану?
– Нет.
– Мистер Брандт, я слушал ваши показания в течение вчерашнего дня, и если и есть хоть какое-то сходство с показаниями, данными на следствии, то оно касается только лейтенанта Тайсона. А то, что вы говорили на следствии о других участниках инцидента, не стыкуется с показаниями на суде. Выходит, что люди в одно и то же время находились в двух местах. Понимая, что с тех пор прошло немало времени, я не жду от вас или кого-нибудь другого точного воспроизведения действий девятнадцати человек и не вынуждаю вспоминать их имена. В своих показаниях вы зафиксировали положение лейтенанта Тайсона у операционного стола, что совпадает с предыдущими показаниями. Ваш командир, насколько я понял, оставался в указанном месте почти все время. Я правильно излагаю?
– Да. Он был в операционной.
– И почти ничего не говорил, – напомнил Брандту Корва.
– Нет. Только отдал несколько приказов, – с твердой уверенностью заявил Брандт.
– Каких же?
– Таких, как «расстреляйте их», – неутомимо продолжал повторять свидетель.
– Он не попытался остановить воображаемое кровопролитие?
– Нет.
– Он выстрелил хоть раз из своего оружия? – наседал на Брандта адвокат.
– Этого я не видел.
– Согласно вашим показаниям на следствии и в суде, лейтенант Тайсон находился большую часть времени вместе со своим радистом в операционной и курил, а вы были при них? Так?
– Да-да, – не уставал подтверждать свидетель.
– Вы боялись за свою жизнь? – спросил Корва, гипнотизируя свидетеля взглядом.
Брандт колебался. Внутренний голос подсказывал ему, что нужно быть осторожным.
– Да.
– Как вам показалось, боялся ли за свою жизнь лейтенант Тайсон? – закидывал свидетеля вопросами Корва.
– Не знаю, – скривился от досады Брандт.
– Вы сказали, что подчиненные лейтенанта Тайсона вышли за рамки приказа расстрелять только раненых врагов?
– Да. Они убили всех.
– А лейтенант Тайсон приказал им убить всех?
– Никогда не слышал, чтобы он отдавал такой приказ, – как бы оправдываясь, сказал Брандт. – Он отдал только первый приказ.
– А вы не удивились такому приказу?
– Нет, потому что он был очень рассержен.
– На кого же он сердился? – специально забирался в дебри Корва.
– На медперсонал. Видимо, поэтому и приказал расстрелять раненых врагов, – попытался сделать вывод прозорливый доктор.
– А больше никого? – ехидно спросил Корва.
– Я не слышал.
– А кто-нибудь угрожал лейтенанту Тайсону? Кто-нибудь наставлял на него оружие? Кто-нибудь ударил его?
– Нет.
– Что случилось с работниками госпиталя, когда их загнали в каптерку?
– Я уже говорил, что кто-то бросил туда ручную гранату. – Нетерпение сквозило в каждом слове Брандта. – Кажется, Белтран.
– А раньше вы говорили, что не помните, – удивился Корва так, чтобы все поняли, как нагло лжет свидетель.
– Разве? – Густые брови Брандта удивленно поползли вверх. – А сейчас я вспомнил. Белтран был пулеметчиком. Он выставил пулемет из окна и стал палить из него.
– Так-так, – крутился вокруг Брандта защитник. – А разве пулеметчики носят ручные гранаты?
– Откуда я знаю.
– Выходил ли лейтенант Тайсон из операционной во время предполагаемого массового убийства?
– Да. Ближе к концу. Мы встретились только на улице.
– А вы находились в операционной. Все время. Почему? – буравил взглядом Корва.
– Я не знал, куда идти, – пролепетал растерявшийся Брандт.
– А почему вы не вышли на улицу? – с издевкой спросил адвокат, словно речь шла о приятной вечерней прогулке.
– Думаю, мне следовало так сделать, – согласился Брандт.
– Лейтенант Тайсон, – тут Корва сделал широкий жест в его сторону, – пытался навязать свою волю медперсоналу?
Брандт помешкал немного, потом ответил:
– Не знаю.
– А он заботился о Петерсоне?
И вновь Брандт промычал:
– Не знаю.
– А вы, мистер Брандт? – со злобным прищуром потребовал ответ Корва.
– Конечно, – постучал себе по груди доктор Брандт, – это же мой долг.
– Сделали ли вы все возможное, что зависит от вас, чтобы помочь Петерсону? – строгим тоном спросил Корва.
– Уже ничего сделать было нельзя, – дернул плечом свидетель.
– Кроме как вызвать санитарный вертолет, так? – поддел Корва.
Пирс снова, как часовой, стоял у своего стола.
– Ваша честь, – твердым голосом проговорил он, – Стивен Брандт не подсудимый.
Корва с непонимающим видом посмотрел на обвинителя, медленно перевел взгляд на присяжных, а затем уже со смирением повернулся к судье Спроулу.
Спроул проговорил тягучим басом:
– Протест принят. Мистер Корва... ваша манера допроса просто оскорбительна для свидетеля.
– Ваша честь, все заданные мною вопросы относительно Артура Петерсона вытекают из неуместных замечаний, сделанных свидетелем во время показаний на следствии, – ловко парировал Корва.
– Может быть, – проскрипел старик Спроул, – однако думаю, что вы изложили свою точку зрения.
– Я тоже так думаю. Ваша честь.
– Возражения приняты. Продолжайте, мистер Корва, – напутственно прозвучали слова судьи.
Слушая, как Корва продолжает допрос Брандта, Тайсон подумал, что того коробит от желчного Корвы, бешеного темпа допроса и вопросов-утверждений. Адвокат по нескольку раз возвращался к одним и тем же вопросам, но всякий раз облекал их в новую форму и получал ответы, разнившиеся с предыдущими. Потом адвокат кратко повторил различные ответы на один и тот же вопрос. Брандт был в шоке и едва сохранял спокойствие. Паника, написанная у него на лице, и суетливое поведение во время допроса говорили о том, что он абсолютно сбит с толку.
После двухчасового диалога адвокат поинтересовался:
– Вы стреляли в кого-нибудь?
– Нет.
– Вы видели, как в кого-нибудь стрелял Ричард Фарли?
– Нет.
– А вы видели, чтобы в кого-нибудь стрелял Лэрри Кейн?
– Нет, – упавшим голосом ответил Брандт.
– Лэрри Кейн был уже мертв, мистер Брандт, – на высокой ноте закончил допрос Корва.
Не успел Пирс открыть рот, как Корва сказал судье, ловко поворачиваясь на каблуках:
– У меня больше нет вопросов, Ваша честь.
У полковника Спроула невольно вырвался вздох облегчения, и он поторопился объявить:
– Суд переносит заседание на тринадцать часов.
~~
Бен Тайсон смотрел из окна третьего этажа общежития на красно-желтые листья развесистого дерева, росшего прямо перед домом. Осень щедро наносила яркие краски на газоны и лужайки с купно растущим кустарником и время от времени баловала теплыми солнечными днями. Тайсон спросил как можно осторожнее:
– Что вы обо всем этом думаете?
Свернувшись на кушетке калачиком, Корва сказал, зевая:
– Я думаю, что у присяжных есть все основания сомневаться в том, что вы приказали расстрелять вражеских солдат.
Тайсону хорошо был виден офицерский клуб. У входа он заметил группку людей в военной форме и признал в них присяжных заседателей. Потом в поле зрения появился Брандт, а затем его взору предстал весь состав обвинения. Он завидовал им и их свободе перемещения. Перед входом на вымощенной булыжником площадке топтались люди, одетые в цивильное, которых он принял за журналистов. У музея припарковали свои фургоны телевизионщики. Двое мужчин стояли чуть поодаль, держа в руках видеокамеры.
– Поразительное зрелище!
– Что? – лениво потягиваясь, поинтересовался Корва.
– Я имею в виду широкое освещение событий. Люди стоят даже за воротами. Мне видны отсюда главные ворота. Газетные заголовки. Да. Серьезные вещи происходят с народом за ними.
– Не скромничайте, – вновь зевнул Корва.
Бен отвернулся от окна и спросил, сложив руки на груди:
– А как насчет второго заявления, будто я подстрекал своих солдат к совершению преступления и ничего не сделал, чтобы остановить кровопролитие?
– Это тоже вызывает сомнение. Я думаю, что присяжные понимают: взвод поднял мятеж и силой лишил вас полномочий. – Корва сел на край кушетки. – Но я не мог не воспользоваться помощью Брандта в этом вопросе. И если бы я был на месте присяжных, то у меня бы возникла куча вопросов, которые мы и услышим после ленча.
– Хорошо. Значит, мы вплотную подходим к укрывательству.
– Да. Подбираемся. Как бы я хотел придумать способ наиболее ловко преподнести все это.
– Мы могли бы сказать, что это преследовало меня, как и Брандта, и что меня не покидала мысль о том, что нужно сообщить об этом. Но то по одной, то по другой причине я откладывал свое решение.
Корва нехотя поднялся.
– Мы могли бы так сказать. Эй, откройте холодильник.
Тайсон дернул за ручку и вынул коричневый полиэтиленовый пакет и две банки пива.
– Что у нас на сегодня?
– Китайская кухня. – Корва выложил на обеденный стол содержимое пакета и причмокнул.
– Фу! Холодное все, Винс.
– Ну и что? – На дне пакета Корва нашел пластмассовые вилки. – У вас остались пакетики с чаем?
Тайсон думал о своем.
– Вы считаете, что присяжные вердиктом признают меня виновным только в укрывательстве?
Корва кивнул, аккуратно выкладывая еду на бумажную тарелку.
– Боюсь, что да. Угощайтесь.
Тайсон потягивал пиво.
– Последний раз я ел китайскую стряпню в тот вечер, когда приступил к чтению книги Пикара.
– Действительно?
– Это было так давно, – обреченно вздохнул Тайсон.
– Все почти что кончилось, Бен, – подбодрил его Корва. Он разрезал на кусочки яйцо фуянг.
– После Вьетнама я несколько лет не мог есть рис.
– И я тоже.
Пока Корва насыщался, Тайсон стоял у окна.
– Здорово вы Брандта обработали, – восхищенно заметил Тайсон.
– Спасибо на добром слове. Вот как надо расправляться со словоохотливыми свидетелями. Их просто надо обрывать на полуслове. Судебный секретарь хотел еще вчера его удавить.
Тайсон улыбнулся.
– Я и подумать не мог, что он начнет терять уверенность в себе.
Корва сделал глоток пива.
– Я бы не стал делать, подобное с Фарли, но Спроул предоставил мне свободу действия. Вот я и занялся нашим милым доктором.
– Думаю, вы посеяли в умах присяжных недоверие и еще много чего.
– Я тоже так думаю. Посмотрим, что будет, когда они сами раскусят его.
– Вы не хотели слишком углубляться в дело Лэрри Кейна.
– Нет. Он бы все отрицал. – Корва поднес ко рту вилку с рисом. – Ну так вы съедите что-нибудь?
– Да холодное все!
– Ладно. Итак, ваши мысли? Я имею в виду наших свидетелей.
Тайсон сел напротив Корвы.
– Они же не могут просто ввалиться и наболтать всякий вздор о штурме неизвестного здания, так?
– Я так не думаю, – пробормотал адвокат с набитым ртом.
– Такая сказка проходила на ура восемнадцать лет назад, когда мы врали Браудеру и командиру батальона. Но вряд ли это получится сейчас.
– Нет, наверное, не получится, – согласился Корва, – и нам не следует даже и пробовать. – Он опасливо посмотрел в глаза Тайсону. – У нас проблема с этим, вы знаете.
– Да знаю, знаю, – проворчал недовольно Тайсон. Раскуривая сигарету, он спросил: – Расскажут ли правду, придя на суд, Садовски, Скорелло, Уолкер, Калан и Белтран? Подтвердят ли они, что я не приказывал никого убивать, что я застрелил Кейна, пытаясь остановить кровопролитие, что взвод поднял мятеж и что, в конце концов, жизнь моя была в опасности? Да, и самое главное – что не я собирался скрывать содеянное?
Корва вытер рот бумажной салфеткой и проглотил остатки еды, запивая пивом.
– Вот над этим я как раз сейчас и думаю. Я поговорил с адвокатами каждого из этих пятерых, но они оказались не очень сговорчивыми. Теперь, когда процесс в разгаре, они уверены, что «один за всех и все за одного».
– Да что вы говорите? – искренне удивился Тайсон.
– Я говорил вам, Бен, что еще до того, как все это закончится, все так или иначе предадут вас.
Тайсон в угрюмом молчании пил пиво. Чуть позже он спросил:
– Значит, вы говорите, что они не будут свидетельствовать в мою пользу?
– Мы все еще ведем переговоры об этом. Видите ли, есть вопросы о лжесвидетельстве, о гарантированной неприкосновенности и пятой поправке к конституции. Но самое главное, Бен, что эти люди не хотят представать перед судом для того, чтобы Пирс их спрашивал, не стрелял ли он в младенцев и беременных женщин. Или они убили только врачей и медсестер? Кстати, кто убил детей?
– Скорелло. Он бросил фосфорную гранату.
Корва потупился и опустил голову, а Тайсон нервно барабанил пальцами по столу. Вдруг Корва резко вскинул голову:
– Что же тогда делал Брандт?
– То, что сказал. Ничего. Он окаменел – так боялся, что они убьют его тоже.
Корва подцепил на вилку еще немного поджаренного риса.
– Медики – подозрительный народ, да? Они никогда полностью не сходятся с остальными. Медики, разведчики, капелланы, помощники капелланов, артиллерийские наблюдатели... все они временщики, присоединяются к нам время от времени... и смотрят на нас с усмешкой, да? Считают нас сумасшедшими.
Тайсон допил пиво.
– Чутье не подвело взвод насчет Брандта, как выясняется. Им следовало бы отделаться от него.
Корва заметил нравоучительно:
– Вместо этого они истребили всех в госпитале. Они знали, что не могут расстрелять нескольких человек, как это делали в других деревнях, а потом смыться.
– Нет, не могли. Госпиталь был частью цивилизованного мира, поэтому они разрушили его, – подвел итог Тайсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Расстреляйте их.
Брандт снова напрягся и в изнеможении водил языком за щекой.
– Таков был непосредственный приказ сержанту Полу Садовски?
– Да.
– Вы знали, что это был незаконный приказ?
– Знал, – вымученно простонал Брандт, нутром чувствуя какой-то подвох.
– И, зная это, как же вы могли спокойно смотреть на то, как сержант Садовски пошел выполнять его?
– Не знаю.
– Сержант Садовски выполнял приказ один?
– Нет.
– А сколько с ним было человек? Как их звали?
– Я не помню их имена, но, по-моему, их было двое или трое.
– Вы услышали шесть или семь выстрелов? – запутывал Корва свидетеля.
– Да, – пытался сосредоточиться Брандт.
– Вернулся ли сержант Садовски доложить, что приказ выполнен?
– Нет. Хотя, да... кто-то крикнул в операционной, что их отправили в расход.
– А кого посчитали отправленными в расход? – закручивал слова и предложения в каламбуры защитник.
– Шесть или семь раненых вражеских солдат.
– А кто открыл огонь в операционной?
– Не могу сказать, – осекся Брандт.
– Сколько вы еще прослужили во взводе после событий 15 февраля?
– Около месяца, а может, чуть больше.
– И вы так и не узнали, кто стал зачинщиком вооруженного конфликта в набитой до отказа операционной? – по-отечески пожурил Корва Брандта.
– Нет, – однозначно ответил покрывшийся испариной Брандт.
– В предыдущих показаниях называлось имя Симкокса.
– Очень может быть. Он был там.
– И лейтенант Тайсон не сделал ему никакого замечания? – изумленно развел руками Корва.
– Нет, – простодушно ответил свидетель.
– И вы думаете, что этому кто-нибудь поверит? – в запале выкрикнул адвокат.
– Протестую! – возопил красный как рак обвинитель. – Ваша честь...
– Возражения приняты. Мистер Корва, – пробасил судья, – делаю вам последнее предупреждение.
– Да, Ваша честь, – как ни в чем не бывало продолжал Корва. – Мистер Брандт, вы утверждали, что лейтенант Тайсон сочинил легенду о военной операции, чтобы скрыть это преступление?
– Да, – не раздумывая ответил Брандт.
– Вы утверждали, что тоже пошли на укрывательство, – изобличил его защитник.
– Нет, я ничего не скрывал, – отмахнулся Брандт.
– Тогда выходит, что вы доложили об этом преступлении.
– Нет.
– Почему? – допытывался Корва.
– Они бы убили меня.
– Кто?
– Ребята из взвода, – признался Брандт, трусливо озираясь по сторонам.
– Вы думаете, что ваши командиры вернули бы вас во взвод после того, как вы обвинили всех членов взвода в массовом убийстве?
– Я... не знаю... они бы... – запинаясь, пробормотал Брандт.
– Да неужели? Значит, вы предположили, что вас могут отправить назад во взвод после того, как вы поведаете начальству о массовом убийстве? – с иронией в голосе спросил Корва.
– Я подумал, что там, наверху, мне не поверят или попытаются замять дело.
– Да что вы говорите? – с хитрецой посмотрел на присяжных защитник, потом снова обратился к Брандту: – После возвращения в Штаты в мае 1968 года сообщили ли вы об этом инциденте армейскому командованию?
– Нет.
– А что же вам помешало это сделать? – не унимался Корва.
– Я... хотел забыть про это, – волновался Брандт.
– Так вы сказали, что это преследовало вас?
– Преследовало и преследует.
– Если брать за основу ваши наблюдения, то позвольте вас спросить: кто же на самом деле совершил убийство в том госпитале?
– Я не уверен. – Брандт вытер дрожащей рукой пот со лба.
– Можете назвать фамилии?
– Нет, кроме Белтрана. Я видел, как он стрелял в раненого, которого сначала стащил с операционного стола.
– А лейтенант Тайсон видел это?
– Да.
– Применил ли он какие-нибудь меры наказания к Белтрану?
– Нет.
– Мистер Брандт, я слушал ваши показания в течение вчерашнего дня, и если и есть хоть какое-то сходство с показаниями, данными на следствии, то оно касается только лейтенанта Тайсона. А то, что вы говорили на следствии о других участниках инцидента, не стыкуется с показаниями на суде. Выходит, что люди в одно и то же время находились в двух местах. Понимая, что с тех пор прошло немало времени, я не жду от вас или кого-нибудь другого точного воспроизведения действий девятнадцати человек и не вынуждаю вспоминать их имена. В своих показаниях вы зафиксировали положение лейтенанта Тайсона у операционного стола, что совпадает с предыдущими показаниями. Ваш командир, насколько я понял, оставался в указанном месте почти все время. Я правильно излагаю?
– Да. Он был в операционной.
– И почти ничего не говорил, – напомнил Брандту Корва.
– Нет. Только отдал несколько приказов, – с твердой уверенностью заявил Брандт.
– Каких же?
– Таких, как «расстреляйте их», – неутомимо продолжал повторять свидетель.
– Он не попытался остановить воображаемое кровопролитие?
– Нет.
– Он выстрелил хоть раз из своего оружия? – наседал на Брандта адвокат.
– Этого я не видел.
– Согласно вашим показаниям на следствии и в суде, лейтенант Тайсон находился большую часть времени вместе со своим радистом в операционной и курил, а вы были при них? Так?
– Да-да, – не уставал подтверждать свидетель.
– Вы боялись за свою жизнь? – спросил Корва, гипнотизируя свидетеля взглядом.
Брандт колебался. Внутренний голос подсказывал ему, что нужно быть осторожным.
– Да.
– Как вам показалось, боялся ли за свою жизнь лейтенант Тайсон? – закидывал свидетеля вопросами Корва.
– Не знаю, – скривился от досады Брандт.
– Вы сказали, что подчиненные лейтенанта Тайсона вышли за рамки приказа расстрелять только раненых врагов?
– Да. Они убили всех.
– А лейтенант Тайсон приказал им убить всех?
– Никогда не слышал, чтобы он отдавал такой приказ, – как бы оправдываясь, сказал Брандт. – Он отдал только первый приказ.
– А вы не удивились такому приказу?
– Нет, потому что он был очень рассержен.
– На кого же он сердился? – специально забирался в дебри Корва.
– На медперсонал. Видимо, поэтому и приказал расстрелять раненых врагов, – попытался сделать вывод прозорливый доктор.
– А больше никого? – ехидно спросил Корва.
– Я не слышал.
– А кто-нибудь угрожал лейтенанту Тайсону? Кто-нибудь наставлял на него оружие? Кто-нибудь ударил его?
– Нет.
– Что случилось с работниками госпиталя, когда их загнали в каптерку?
– Я уже говорил, что кто-то бросил туда ручную гранату. – Нетерпение сквозило в каждом слове Брандта. – Кажется, Белтран.
– А раньше вы говорили, что не помните, – удивился Корва так, чтобы все поняли, как нагло лжет свидетель.
– Разве? – Густые брови Брандта удивленно поползли вверх. – А сейчас я вспомнил. Белтран был пулеметчиком. Он выставил пулемет из окна и стал палить из него.
– Так-так, – крутился вокруг Брандта защитник. – А разве пулеметчики носят ручные гранаты?
– Откуда я знаю.
– Выходил ли лейтенант Тайсон из операционной во время предполагаемого массового убийства?
– Да. Ближе к концу. Мы встретились только на улице.
– А вы находились в операционной. Все время. Почему? – буравил взглядом Корва.
– Я не знал, куда идти, – пролепетал растерявшийся Брандт.
– А почему вы не вышли на улицу? – с издевкой спросил адвокат, словно речь шла о приятной вечерней прогулке.
– Думаю, мне следовало так сделать, – согласился Брандт.
– Лейтенант Тайсон, – тут Корва сделал широкий жест в его сторону, – пытался навязать свою волю медперсоналу?
Брандт помешкал немного, потом ответил:
– Не знаю.
– А он заботился о Петерсоне?
И вновь Брандт промычал:
– Не знаю.
– А вы, мистер Брандт? – со злобным прищуром потребовал ответ Корва.
– Конечно, – постучал себе по груди доктор Брандт, – это же мой долг.
– Сделали ли вы все возможное, что зависит от вас, чтобы помочь Петерсону? – строгим тоном спросил Корва.
– Уже ничего сделать было нельзя, – дернул плечом свидетель.
– Кроме как вызвать санитарный вертолет, так? – поддел Корва.
Пирс снова, как часовой, стоял у своего стола.
– Ваша честь, – твердым голосом проговорил он, – Стивен Брандт не подсудимый.
Корва с непонимающим видом посмотрел на обвинителя, медленно перевел взгляд на присяжных, а затем уже со смирением повернулся к судье Спроулу.
Спроул проговорил тягучим басом:
– Протест принят. Мистер Корва... ваша манера допроса просто оскорбительна для свидетеля.
– Ваша честь, все заданные мною вопросы относительно Артура Петерсона вытекают из неуместных замечаний, сделанных свидетелем во время показаний на следствии, – ловко парировал Корва.
– Может быть, – проскрипел старик Спроул, – однако думаю, что вы изложили свою точку зрения.
– Я тоже так думаю. Ваша честь.
– Возражения приняты. Продолжайте, мистер Корва, – напутственно прозвучали слова судьи.
Слушая, как Корва продолжает допрос Брандта, Тайсон подумал, что того коробит от желчного Корвы, бешеного темпа допроса и вопросов-утверждений. Адвокат по нескольку раз возвращался к одним и тем же вопросам, но всякий раз облекал их в новую форму и получал ответы, разнившиеся с предыдущими. Потом адвокат кратко повторил различные ответы на один и тот же вопрос. Брандт был в шоке и едва сохранял спокойствие. Паника, написанная у него на лице, и суетливое поведение во время допроса говорили о том, что он абсолютно сбит с толку.
После двухчасового диалога адвокат поинтересовался:
– Вы стреляли в кого-нибудь?
– Нет.
– Вы видели, как в кого-нибудь стрелял Ричард Фарли?
– Нет.
– А вы видели, чтобы в кого-нибудь стрелял Лэрри Кейн?
– Нет, – упавшим голосом ответил Брандт.
– Лэрри Кейн был уже мертв, мистер Брандт, – на высокой ноте закончил допрос Корва.
Не успел Пирс открыть рот, как Корва сказал судье, ловко поворачиваясь на каблуках:
– У меня больше нет вопросов, Ваша честь.
У полковника Спроула невольно вырвался вздох облегчения, и он поторопился объявить:
– Суд переносит заседание на тринадцать часов.
~~
Бен Тайсон смотрел из окна третьего этажа общежития на красно-желтые листья развесистого дерева, росшего прямо перед домом. Осень щедро наносила яркие краски на газоны и лужайки с купно растущим кустарником и время от времени баловала теплыми солнечными днями. Тайсон спросил как можно осторожнее:
– Что вы обо всем этом думаете?
Свернувшись на кушетке калачиком, Корва сказал, зевая:
– Я думаю, что у присяжных есть все основания сомневаться в том, что вы приказали расстрелять вражеских солдат.
Тайсону хорошо был виден офицерский клуб. У входа он заметил группку людей в военной форме и признал в них присяжных заседателей. Потом в поле зрения появился Брандт, а затем его взору предстал весь состав обвинения. Он завидовал им и их свободе перемещения. Перед входом на вымощенной булыжником площадке топтались люди, одетые в цивильное, которых он принял за журналистов. У музея припарковали свои фургоны телевизионщики. Двое мужчин стояли чуть поодаль, держа в руках видеокамеры.
– Поразительное зрелище!
– Что? – лениво потягиваясь, поинтересовался Корва.
– Я имею в виду широкое освещение событий. Люди стоят даже за воротами. Мне видны отсюда главные ворота. Газетные заголовки. Да. Серьезные вещи происходят с народом за ними.
– Не скромничайте, – вновь зевнул Корва.
Бен отвернулся от окна и спросил, сложив руки на груди:
– А как насчет второго заявления, будто я подстрекал своих солдат к совершению преступления и ничего не сделал, чтобы остановить кровопролитие?
– Это тоже вызывает сомнение. Я думаю, что присяжные понимают: взвод поднял мятеж и силой лишил вас полномочий. – Корва сел на край кушетки. – Но я не мог не воспользоваться помощью Брандта в этом вопросе. И если бы я был на месте присяжных, то у меня бы возникла куча вопросов, которые мы и услышим после ленча.
– Хорошо. Значит, мы вплотную подходим к укрывательству.
– Да. Подбираемся. Как бы я хотел придумать способ наиболее ловко преподнести все это.
– Мы могли бы сказать, что это преследовало меня, как и Брандта, и что меня не покидала мысль о том, что нужно сообщить об этом. Но то по одной, то по другой причине я откладывал свое решение.
Корва нехотя поднялся.
– Мы могли бы так сказать. Эй, откройте холодильник.
Тайсон дернул за ручку и вынул коричневый полиэтиленовый пакет и две банки пива.
– Что у нас на сегодня?
– Китайская кухня. – Корва выложил на обеденный стол содержимое пакета и причмокнул.
– Фу! Холодное все, Винс.
– Ну и что? – На дне пакета Корва нашел пластмассовые вилки. – У вас остались пакетики с чаем?
Тайсон думал о своем.
– Вы считаете, что присяжные вердиктом признают меня виновным только в укрывательстве?
Корва кивнул, аккуратно выкладывая еду на бумажную тарелку.
– Боюсь, что да. Угощайтесь.
Тайсон потягивал пиво.
– Последний раз я ел китайскую стряпню в тот вечер, когда приступил к чтению книги Пикара.
– Действительно?
– Это было так давно, – обреченно вздохнул Тайсон.
– Все почти что кончилось, Бен, – подбодрил его Корва. Он разрезал на кусочки яйцо фуянг.
– После Вьетнама я несколько лет не мог есть рис.
– И я тоже.
Пока Корва насыщался, Тайсон стоял у окна.
– Здорово вы Брандта обработали, – восхищенно заметил Тайсон.
– Спасибо на добром слове. Вот как надо расправляться со словоохотливыми свидетелями. Их просто надо обрывать на полуслове. Судебный секретарь хотел еще вчера его удавить.
Тайсон улыбнулся.
– Я и подумать не мог, что он начнет терять уверенность в себе.
Корва сделал глоток пива.
– Я бы не стал делать, подобное с Фарли, но Спроул предоставил мне свободу действия. Вот я и занялся нашим милым доктором.
– Думаю, вы посеяли в умах присяжных недоверие и еще много чего.
– Я тоже так думаю. Посмотрим, что будет, когда они сами раскусят его.
– Вы не хотели слишком углубляться в дело Лэрри Кейна.
– Нет. Он бы все отрицал. – Корва поднес ко рту вилку с рисом. – Ну так вы съедите что-нибудь?
– Да холодное все!
– Ладно. Итак, ваши мысли? Я имею в виду наших свидетелей.
Тайсон сел напротив Корвы.
– Они же не могут просто ввалиться и наболтать всякий вздор о штурме неизвестного здания, так?
– Я так не думаю, – пробормотал адвокат с набитым ртом.
– Такая сказка проходила на ура восемнадцать лет назад, когда мы врали Браудеру и командиру батальона. Но вряд ли это получится сейчас.
– Нет, наверное, не получится, – согласился Корва, – и нам не следует даже и пробовать. – Он опасливо посмотрел в глаза Тайсону. – У нас проблема с этим, вы знаете.
– Да знаю, знаю, – проворчал недовольно Тайсон. Раскуривая сигарету, он спросил: – Расскажут ли правду, придя на суд, Садовски, Скорелло, Уолкер, Калан и Белтран? Подтвердят ли они, что я не приказывал никого убивать, что я застрелил Кейна, пытаясь остановить кровопролитие, что взвод поднял мятеж и что, в конце концов, жизнь моя была в опасности? Да, и самое главное – что не я собирался скрывать содеянное?
Корва вытер рот бумажной салфеткой и проглотил остатки еды, запивая пивом.
– Вот над этим я как раз сейчас и думаю. Я поговорил с адвокатами каждого из этих пятерых, но они оказались не очень сговорчивыми. Теперь, когда процесс в разгаре, они уверены, что «один за всех и все за одного».
– Да что вы говорите? – искренне удивился Тайсон.
– Я говорил вам, Бен, что еще до того, как все это закончится, все так или иначе предадут вас.
Тайсон в угрюмом молчании пил пиво. Чуть позже он спросил:
– Значит, вы говорите, что они не будут свидетельствовать в мою пользу?
– Мы все еще ведем переговоры об этом. Видите ли, есть вопросы о лжесвидетельстве, о гарантированной неприкосновенности и пятой поправке к конституции. Но самое главное, Бен, что эти люди не хотят представать перед судом для того, чтобы Пирс их спрашивал, не стрелял ли он в младенцев и беременных женщин. Или они убили только врачей и медсестер? Кстати, кто убил детей?
– Скорелло. Он бросил фосфорную гранату.
Корва потупился и опустил голову, а Тайсон нервно барабанил пальцами по столу. Вдруг Корва резко вскинул голову:
– Что же тогда делал Брандт?
– То, что сказал. Ничего. Он окаменел – так боялся, что они убьют его тоже.
Корва подцепил на вилку еще немного поджаренного риса.
– Медики – подозрительный народ, да? Они никогда полностью не сходятся с остальными. Медики, разведчики, капелланы, помощники капелланов, артиллерийские наблюдатели... все они временщики, присоединяются к нам время от времени... и смотрят на нас с усмешкой, да? Считают нас сумасшедшими.
Тайсон допил пиво.
– Чутье не подвело взвод насчет Брандта, как выясняется. Им следовало бы отделаться от него.
Корва заметил нравоучительно:
– Вместо этого они истребили всех в госпитале. Они знали, что не могут расстрелять нескольких человек, как это делали в других деревнях, а потом смыться.
– Нет, не могли. Госпиталь был частью цивилизованного мира, поэтому они разрушили его, – подвел итог Тайсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78