Но если бы они не стерли с лица земли госпиталь, набитый людьми, то не надо было бы делать никаких одолжений.
Тайсон не отрывал взгляда от Скорелло, который пока еще не выказывал никакого желания услужить ему.
Скорелло отвернулся и сказал:
– Давайте не будем здесь заниматься болтовней, потому что... потому что у нас есть работа, семьи и все такое прочее. Я работаю на городское правление. А с тех пор как разразился этот скандал, в связи с которым меня не раз упомянули, я встречаю на себе косые взгляды. Да... мы поможем лейтенанту. – Он прищурился. – У меня родился ребенок, когда меня послали во Вьетнам. Теперь я в разводе, но этот ребенок – сын, которому уже двадцать один год, – услышав эту мерзкую историю, теребит меня, не дает покоя... Теперь он хочет знать, что я делал 15 февраля.
– А у меня очень чувствительная жена, – сказал Садовски. – Она все время плачет, когда видит по телевизору то, что творилось там. Когда они говорят, что мы убили детей... – Садовски запнулся, а потом закашлялся. – Это за душу берет.
Белтран потер второй подбородок.
– Думаю, бесполезно говорить об этом. Нам всем известно, что мы должны делать. Может быть, вы это делаете, чтобы спасти свои репутации. В Майами по мне не станут палить из зенитной артиллерии, поэтому я делаю это только ради Бена Тайсона. – Резкий кивок головой подтвердил его окончательное решение.
Тайсон не мог не удивляться, что это был тот самый человек, который намеревался изрешетить его из своего пулемета тогда в госпитале. Да, растут люди!
Неожиданно Садовски сорвался:
– Я бы этого Дока задушил собственными руками, а потом и с Рыжим рассчитался.
Все в ожидании посмотрели на Тайсона, готовые по его команде приступить к действию. Тайсон хранил молчание.
– Я знаком с парнями из Чикаго, которые переложили бы им руки и ноги... но я хочу... чтобы они попались на наркотиках. – Садовски повернулся к Белтрану: – У тебя есть люди, способные провернуть это дельце с мерзавцами?
Белтран сидел, сложив руки на груди. Он подмигнул Садовски и слегка покачал головой.
Тайсон оглядывал каждого по очереди. Другие пятеро, не нюхавшие пороха сражений, были бы поражены затронутой темой разговора. Но эти не относились к подобной категории.
– Только Дока, – сказал Уолкер, – Рыжего не надо втягивать.
– Это должно случиться до трибунала, – выступил Скорелло.
Калан обратился к Белтрану:
– Я заплачу, а ты все устроишь.
Тайсон подумал, что должен сказать нечто вразумляющее этим людям.
– Не думаю, чтобы нам от этого стало легче.
Калан нагнулся к Тайсону.
– Мы дали слово, Бен. Мы поклялись жизнью. Мы никому не растрепали тогда и сейчас этого не сделаем. Этот гад Брандт тоже дал слово. Какого черта он нарушил его, если над ним ничего не капало?
Тайсон считал, что еще не время рассказывать всю правду, как настаивал Корва, в случае его осуждения.
– Послушай, Бен, – добавил Калан, перейдя на «ты», – я желал тебе смерти после расстрела в госпитале, но не потому, что я не любил тебя. Ты мне очень нравился. Но себя я любил больше. И если бы я прострелил себе рот, как это сделал Брандт, я бы тоже заслужил подсадки с наркотой.
Тайсон обвел взглядом сидящих. Он заговорил голосом, в котором, как он надеялся, остались былые командирские нотки:
– Я прикрыл вас однажды, не выполнив свой долг. Но больше я на это не пойду. Если что-то случится с Брандтом или Фарли, вы обязательно причислите меня к своему списку, потому что, видит Бог, вы на сей раз все попадете за решетку.
Они боялись смотреть Бену в глаза. Наконец Скорелло выдавил:
– Хватит об этом, ради Бога, хватит. Мы не убийцы. Казалось, никто не знает, как реагировать и отвечать на подобное замечание. Тайсон, невольно следя за струйками дыма, поднимавшимися вверх, обратил внимание на маленькие кружки из толстого стекла, напоминавшие сине-зеленые донышки бутылок. Они были умело вделаны в потолок.
~~
Тайсон не отрываясь смотрел на светящуюся точку в куполообразном потолке бункера, которая напоминала ему яркую звезду в ночном небе. Он видел такую звезду однажды в планетарии. Бен догадался, что это бронебойный снаряд, пущенный французскими колонизаторами, застрял в потолке дота в фут толщиной.
Кто-то зажег спичку и поднес фосфоресцирующий огонь к фитильку свечи. Отблески пламени осветили людей, притулившихся у стены, их фигуры отбрасывали вверх гигантские тени.
Тайсон закурил сигарету, щелкнув подаренной взводом зажигалкой.
– Да, - пробормотал он себе под нос, – хотя я прохожу круги ада, боюсь, что... нет человека, преступнее меня.
Бен прислонился к сырому бетону и согнул ноги в коленях. Он принюхивался к затхлому воздуху бункера, всякий раз настораживаясь при сильных хлопках мокрой маскировочной сети, натянутой вокруг него. Ее рвал порывистый ветер. В полумраке он разглядел всех своих: Келли справа от него, Брандт слева сидели, опершись о бетонную стену. Далее у стены пристроились Белтран, Скорелло, Садовски, Холзман, Бронтман. Селит, Уолкер, Симкокс, Калан, Сантос, Манелли и Детонк. Напротив него футах в пятнадцати на полу между двумя обвязанными накидками телами их товарищей расположился Ричард Фарли. Прямо перед ним и Брандтом тихо стонал раненый Муди. Тайсон наклонился к Брандту и шепнул ему:
– Он до утра оправится?
Брандт ответил тоже шепотом:
– Боюсь, как бы заражения крови не было, а в остальном он в порядке.
Тайсон нагнулся вперед и спросил Муди:
– Ну как ты, парень?
Находясь под действием инъекции морфия, Муди ответил не сразу.
– Он... лейтенант... мне и плохо и хорошо... отправьте меня домой...
– Хорошо, – ответил Тайсон. – Домой так домой.
– Подпишите приказ.
– Хорошо. Мы с Доком оба подпишем приказ.
– И Браудер тоже пусть подпишет.
– И Браудер.
– А не обманете?
– Нет. – Тайсон шепнул Брандту: – Домой его?
– Нет, – ответил Брандт. – Через несколько недель будет годен к строевой. Рана неглубокая. Просто есть опасения насчет заражения крови.
Тайсон устало откинулся назад к сырой стене и затянулся сигаретой. Четыре длинных пулеметных ствола, казалось, смотрели ему прямо в глаза. Потом Детонк развернул один пулемет в направлении Хюэ, Садовски – в противоположную сторону, к деревне Ань Нинха. Тайсону были видны вспышки и огненные росчерки в ночном небе отражавших воздушный налет зениток. Он подумал, что когда двое сержантов во взводе начинают одновременно командовать своими подчиненными, это до добра не доведет.
Скорелло тихо обратился к Брандту:
– Док?
– Да.
– Они начнут вонять?
– Конечно. Они же мертвые, – ответил Брандт.
– А мы не можем их вытащить наружу?
Сырой воздух прорезал голос Фарли:
– Нет! Звери съедят их.
Брандт невозмутимо инструктировал:
– Положите каждого в двойной мешок, потом обмотайте двумя накидками крест-накрест. Хотя даже и в этом случае гарантии нет.
Несколько человек подошли к трупам Кейна и Петерсона и сделали все, как приказал Брандт.
Тайсон загасил окурок и нащупал рукоятку пистолета в кобуре. Интересно, знают ли они, что Келли отдал ему пистолет. Он задумался над тем, стоит ли ему сейчас воспользоваться им или же подождать более удобного момента. Он слышал нарастающий гомон голосов, и у него возникло чувство, что он смог бы прекратить раздражающий его шепот одним выстрелом. Он незаметно вытащил из заднего кармана брюк полевой журнал, вытянув при этом ноги вперед, расстегнул ворот рубахи и засунул его за пазуху.
Казалось, ночь никогда не кончится. За это время все поменяли носки, просушив предварительно ноги и проветрив свои задохнувшиеся от сырости ботинки. На зажженном сухом спирте солдаты вскипятили воду в эмалированных кружках. Запах чая, кофе и какао, соединенный с ядовитым дымом таблеток и смрадным духом, шедшим от семнадцати человеческих тел, наполнил бункер.
Ребята затеяли было карточную игру, но быстро бросили. Несколько солдат сидели у пулеметов, другие вышли наружу помочиться или прочистить кишечник. Из включенного радио доносился хриплый голос диктора. Каждые полчаса радист Браудера вызывал взвод на связь.
Тайсон почуял едкий запах местной марихуаны, но посчитал, что его нынешнее положение не дает ему права ни на какие аресты. Наоборот, чем больше они курили, тем больше ему это нравилось. Он достал фляжку с виски из рюкзака, глотнул и передал ее Келли. Келли тоже немного выпил. Фляжка пошла по кругу и, дойдя до Брандта, оказалась уже пустой. Кто-то сказал: «Может быть, нас здесь и не накроют», а потом рассмеялся. Несколько человек подхватили, но Тайсон сразу понял, что смех притворный.
Из радио донеслись позывные:
– Мустанг первый, это шестой, – говорил радиооператор Браудера. – Позовите вашего шестого к моему шестому.
Келли колебался, затем передал радиотелефон Тайсону. В бункере все затаились, когда послышался голос командира роты:
– Первый, это шестой. Мне нужно сообщить Большому шестому подробности вашего боя.
Тайсон облизал запекшиеся губы и взял трубку.
– Роджер, можете подождать до утра? Мы здесь прячемся.
– Роджер, вас понял. Я извещу командира батальона. Как люди?
– Роджер, вокруг бункера большое движение. Если нам придется завязать бой, мы громко заявим о себе.
Во всяком случае, отсиживаться не станем, – продолжал Тайсон нетерпеливым голосом.
– Роджер, не теряйте головы. Светает.
– Хорошо. Конец связи, – не дослушав последние слова Браудера, Тайсон передал трубку Келли.
Келли отодвинул в сторону радиотелефон и изложил свою версию относительно случившегося в госпитале:
– Когда мы приблизились к больнице, нас встретил сильный огонь. Петерсона и Муди ранили. Мы нашли укрытие, и завязалась перестрелка. В здании находились значительные силы противника. Мы не знали, что это больница, да, лейтенант?
Голос Тайсона глухо отдавался в бетонных стенах бункера:
– Да, в здании скрывался многочисленный отряд противника. Я решил перейти в наступление. Короткими перебежками мы продвигались к объекту. Проникнув внутрь, мы стали выбивать врага из помещений госпиталя. Садовски, повтори.
– Проникнув внутрь, мы стали выбивать врага из помещений госпиталя. Детонк, теперь ты.
– Мы проникли внутрь и стали выбивать врага из помещений госпиталя. Белтран?
– Мы проникли в госпиталь и выбили врага из всех помещений. Калан, давай.
Весь взвод повторял одно и то же, а Тайсон внимательно слушал. И так строчка за строчкой проговаривалась каждым, пока в памяти солдат навсегда не отложились мельчайшие подробности мнимого боя.
Часы проходили то в полной тишине, то за детальным уточнением того, что происходило внутри госпиталя. Тайсон обратил внимание, что прорезиненные накидки, обмотанные вокруг трупов, от сильного ветра надувались, как воздушные шары. Он заметил также, что его люди погрузились в состояние, подобное летаргии, – естественный результат переутомления, марихуаны и постстрессового поведения. К тому же они казались весьма восприимчивыми к его словам. Время работало на Тайсона. Час за часом он возобновлял контроль не только за ситуацией, но и за действиями членов взвода.
Занялась ложная заря – одна из особенностей тропиков, – чуть осветив пулемет, установленный в восточном направлении, потом наступила кромешная тьма, самое непроглядное время суток.
– Здание полностью сгорело, – сказал Тайсон, – и не представлялось возможным найти человеческие останки или какое-либо оружие. Но я насчитал до пожара двенадцать убитых вражеских солдат.
Келли повернулся к Садовски:
– Как тебе кажется? Нормально?
Садовски, прежде чем ответить, надолго задумался.
– А ты посчитал тех двоих, которых взорвал гранатой Калан?
– Я уже об этих двух докладывал, ведь так, лейтенант? – вставил Калан.
– Да, – ответил Тайсон. – Я посчитал их. – Он закурил сигарету и отпил немного тепловатой воды из фляги. – Мы преследовали бежавшего врага до Хюэ, но потом потеряли их из виду.
– Верно, – подтвердил Детонк. – Я случайно наткнулся на этот наполовину заросший бункер, и мы решили обследовать его.
– Мы подошли к нему поближе, – продолжал Белтран. – Уолкер бросил в него гранату, и после взрыва мы вошли внутрь.
– Бункер оказался пустым, – развивал мысль Уолкер, – мы решили передохнуть в нем, потому что очень устали.
Тайсон следил за стволами пулеметов. Ночь сдала свои права занимавшемуся дню. Дождь прекратился, и повсюду стояла странная тишина, которая бывает обычно после предрассветного отхода противника.
Тайсон пристально смотрел на порхающий мотылек пламени оплывшей свечи, потом поднялся и подошел к центру бункера, где в консервную банку был впаян огарок. Келли и Садовски пошли следом, к ним присоединился Детонк, затем остальные члены взвода. Тайсон вытянул руку вперед, а Келли положил на нее свою. Тайсон наблюдал, как боец, входивший в круг, освещаемый мерцающим пламенем, клал свою руку на руку товарища. Тайсон заглядывал в лицо каждому, точно не зная, какие чувства он испытывал к этим людям, но то, что в большей мере превалировала жалость, он не сомневался. Бен заговорил размеренным голосом:
– Мы даем слово солдата, брата, товарища по оружию, мужчины, друга и, может быть, христианина. И мы знаем, что мы подразумеваем под данной клятвой, которую даем на всю жизнь. Келли?
– Клянусь. Док?
– Клянусь. Садовски?
– Клянусь. Белтран?
~~
– Любой из нас мог настучать полковнику и заложить других, – сказал Фернандо Белтран, – но в ту ночь мы дали слово. Его мы должны были держать до самой смерти. Я никому не сказал, даже священнику, поэтому на мне тяжкий грех... убийство монахинь... И я должен молиться каждый день, чтобы Господь простил меня, когда придет мой час встретиться с ним. Если же он не даст мне прощения, тогда я буду проклят во веки веков. Это я сделал для нас.
Тайсон слушал их исповеди, потом резко оборвал:
– Хватит. Мы обсудим Брандта в следующий раз. – Он перевел разговор в другое русло. – Вы где остановились?
– Начальство распорядилось предоставить нам домик для гостей, – ответил Садовски. – Мы прибыли прошлой ночью, но твой адвокат попросил нас сделать тебе сюрприз.
– Я хочу пригласить вас всех в кубинский ресторан под названием «Викторс», – добавил Белтран. – А потом мы поедем за кое-чем в другое местечко. – Он повернулся к Тайсону, но Тайсон, опередив его, подмигнул первый. Белтран захохотал. – Да! Ты согласен?
– Я под домашним арестом. Но я могу пригласить вас в офицерский клуб сегодня вечером.
– Они не пропустят рядовых, лейтенант, – улыбнулся Калан.
– Пропустят, если это означает рядовой гражданин, – махнул рукой Тайсон.
Кое-кто усмехнулся. Они еще побеседовали немного. Дверь распахнулась, и вошел Корва. Он внимательно осмотрел присутствующих, и его взгляд остановился на Тайсоне.
– Еще один вшивый офицеришка, верно, Винс? – выкрикнул Садовски.
Корва улыбнулся.
– Да, Ски. Я был старшим лейтенантом, пехотинец. Наша двадцать пятая дивизия называлась «Молния джунглей». Самое подходящее название для проклятущего Вьетнама.
Дружеский хохот, вопли одобрения огласили зал.
– Военно-воздушная дивизия считалась самой боевой, и это вы должны знать, если по-настоящему воевали во Вьетнаме, – сказал Белтран.
Калан добавил:
– Вьеты накладывали в штаны, когда видели приближение дивизии.
Корва указал на эмблему на рукаве Тайсона, на желтом фоне которой чернела голова лошади над идущей наискось полосой.
– Видите это? – Он пощелкал пальцами по голове лошади. – Это та лошадь, на которой вы никогда не ездили... – Корва провел пальцем по диагонали. – А эту линию вы не смогли удержать. А желтый цвет говорит сам за себя.
– Враки все это! – рявкнул Садовски.
– Чтоб тебя... – не стал продолжать Калан.
– Что за унижение? – не удержался Уолкер.
Корва потер руки.
– Это шутка. Старая армейская шутка. Все завидовали тем, кто служил в воздушно-десантной дивизии.
– Ты чертовски прав, – сказал Калан.
Корва взглянул на часы.
– Ну, пора. – Чуть наклонив голову, он обратился к пятерым ветеранам: – Я был бы вам очень признателен, если бы вы побыли здесь, хотя не уверен, что мне удастся заглянуть к вам.
Тайсон встал, то же самое сделали остальные. Белтран достал из кейса бутылку рома и щедро налил каждому в кофе.
– Краткий тост, джентльмены. – Он поднял хрупкую чашку мясистой рукой с видом человека, привыкшего к светским раутам: – Я пью за погибших, да простит меня Бог, но я не могу упомнить их всех по имени.
Они выпили.
– Удачи, лейтенант! – сказал Уолкер.
Корва поставил чашку на стол и ловко подхватил свой кейс.
– Ну, в долину смерти скачет первый полк.
Тайсон крепко пожал руку каждому и последовал за Корвой. В коридоре адвокат заметил:
– Приятно видеть такое спаянное подразделение.
– Это невероятно после почти двух десятилетий.
– Да, неужели? На суде это нам ничем не грозит. Вы были приятно удивлены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Тайсон не отрывал взгляда от Скорелло, который пока еще не выказывал никакого желания услужить ему.
Скорелло отвернулся и сказал:
– Давайте не будем здесь заниматься болтовней, потому что... потому что у нас есть работа, семьи и все такое прочее. Я работаю на городское правление. А с тех пор как разразился этот скандал, в связи с которым меня не раз упомянули, я встречаю на себе косые взгляды. Да... мы поможем лейтенанту. – Он прищурился. – У меня родился ребенок, когда меня послали во Вьетнам. Теперь я в разводе, но этот ребенок – сын, которому уже двадцать один год, – услышав эту мерзкую историю, теребит меня, не дает покоя... Теперь он хочет знать, что я делал 15 февраля.
– А у меня очень чувствительная жена, – сказал Садовски. – Она все время плачет, когда видит по телевизору то, что творилось там. Когда они говорят, что мы убили детей... – Садовски запнулся, а потом закашлялся. – Это за душу берет.
Белтран потер второй подбородок.
– Думаю, бесполезно говорить об этом. Нам всем известно, что мы должны делать. Может быть, вы это делаете, чтобы спасти свои репутации. В Майами по мне не станут палить из зенитной артиллерии, поэтому я делаю это только ради Бена Тайсона. – Резкий кивок головой подтвердил его окончательное решение.
Тайсон не мог не удивляться, что это был тот самый человек, который намеревался изрешетить его из своего пулемета тогда в госпитале. Да, растут люди!
Неожиданно Садовски сорвался:
– Я бы этого Дока задушил собственными руками, а потом и с Рыжим рассчитался.
Все в ожидании посмотрели на Тайсона, готовые по его команде приступить к действию. Тайсон хранил молчание.
– Я знаком с парнями из Чикаго, которые переложили бы им руки и ноги... но я хочу... чтобы они попались на наркотиках. – Садовски повернулся к Белтрану: – У тебя есть люди, способные провернуть это дельце с мерзавцами?
Белтран сидел, сложив руки на груди. Он подмигнул Садовски и слегка покачал головой.
Тайсон оглядывал каждого по очереди. Другие пятеро, не нюхавшие пороха сражений, были бы поражены затронутой темой разговора. Но эти не относились к подобной категории.
– Только Дока, – сказал Уолкер, – Рыжего не надо втягивать.
– Это должно случиться до трибунала, – выступил Скорелло.
Калан обратился к Белтрану:
– Я заплачу, а ты все устроишь.
Тайсон подумал, что должен сказать нечто вразумляющее этим людям.
– Не думаю, чтобы нам от этого стало легче.
Калан нагнулся к Тайсону.
– Мы дали слово, Бен. Мы поклялись жизнью. Мы никому не растрепали тогда и сейчас этого не сделаем. Этот гад Брандт тоже дал слово. Какого черта он нарушил его, если над ним ничего не капало?
Тайсон считал, что еще не время рассказывать всю правду, как настаивал Корва, в случае его осуждения.
– Послушай, Бен, – добавил Калан, перейдя на «ты», – я желал тебе смерти после расстрела в госпитале, но не потому, что я не любил тебя. Ты мне очень нравился. Но себя я любил больше. И если бы я прострелил себе рот, как это сделал Брандт, я бы тоже заслужил подсадки с наркотой.
Тайсон обвел взглядом сидящих. Он заговорил голосом, в котором, как он надеялся, остались былые командирские нотки:
– Я прикрыл вас однажды, не выполнив свой долг. Но больше я на это не пойду. Если что-то случится с Брандтом или Фарли, вы обязательно причислите меня к своему списку, потому что, видит Бог, вы на сей раз все попадете за решетку.
Они боялись смотреть Бену в глаза. Наконец Скорелло выдавил:
– Хватит об этом, ради Бога, хватит. Мы не убийцы. Казалось, никто не знает, как реагировать и отвечать на подобное замечание. Тайсон, невольно следя за струйками дыма, поднимавшимися вверх, обратил внимание на маленькие кружки из толстого стекла, напоминавшие сине-зеленые донышки бутылок. Они были умело вделаны в потолок.
~~
Тайсон не отрываясь смотрел на светящуюся точку в куполообразном потолке бункера, которая напоминала ему яркую звезду в ночном небе. Он видел такую звезду однажды в планетарии. Бен догадался, что это бронебойный снаряд, пущенный французскими колонизаторами, застрял в потолке дота в фут толщиной.
Кто-то зажег спичку и поднес фосфоресцирующий огонь к фитильку свечи. Отблески пламени осветили людей, притулившихся у стены, их фигуры отбрасывали вверх гигантские тени.
Тайсон закурил сигарету, щелкнув подаренной взводом зажигалкой.
– Да, - пробормотал он себе под нос, – хотя я прохожу круги ада, боюсь, что... нет человека, преступнее меня.
Бен прислонился к сырому бетону и согнул ноги в коленях. Он принюхивался к затхлому воздуху бункера, всякий раз настораживаясь при сильных хлопках мокрой маскировочной сети, натянутой вокруг него. Ее рвал порывистый ветер. В полумраке он разглядел всех своих: Келли справа от него, Брандт слева сидели, опершись о бетонную стену. Далее у стены пристроились Белтран, Скорелло, Садовски, Холзман, Бронтман. Селит, Уолкер, Симкокс, Калан, Сантос, Манелли и Детонк. Напротив него футах в пятнадцати на полу между двумя обвязанными накидками телами их товарищей расположился Ричард Фарли. Прямо перед ним и Брандтом тихо стонал раненый Муди. Тайсон наклонился к Брандту и шепнул ему:
– Он до утра оправится?
Брандт ответил тоже шепотом:
– Боюсь, как бы заражения крови не было, а в остальном он в порядке.
Тайсон нагнулся вперед и спросил Муди:
– Ну как ты, парень?
Находясь под действием инъекции морфия, Муди ответил не сразу.
– Он... лейтенант... мне и плохо и хорошо... отправьте меня домой...
– Хорошо, – ответил Тайсон. – Домой так домой.
– Подпишите приказ.
– Хорошо. Мы с Доком оба подпишем приказ.
– И Браудер тоже пусть подпишет.
– И Браудер.
– А не обманете?
– Нет. – Тайсон шепнул Брандту: – Домой его?
– Нет, – ответил Брандт. – Через несколько недель будет годен к строевой. Рана неглубокая. Просто есть опасения насчет заражения крови.
Тайсон устало откинулся назад к сырой стене и затянулся сигаретой. Четыре длинных пулеметных ствола, казалось, смотрели ему прямо в глаза. Потом Детонк развернул один пулемет в направлении Хюэ, Садовски – в противоположную сторону, к деревне Ань Нинха. Тайсону были видны вспышки и огненные росчерки в ночном небе отражавших воздушный налет зениток. Он подумал, что когда двое сержантов во взводе начинают одновременно командовать своими подчиненными, это до добра не доведет.
Скорелло тихо обратился к Брандту:
– Док?
– Да.
– Они начнут вонять?
– Конечно. Они же мертвые, – ответил Брандт.
– А мы не можем их вытащить наружу?
Сырой воздух прорезал голос Фарли:
– Нет! Звери съедят их.
Брандт невозмутимо инструктировал:
– Положите каждого в двойной мешок, потом обмотайте двумя накидками крест-накрест. Хотя даже и в этом случае гарантии нет.
Несколько человек подошли к трупам Кейна и Петерсона и сделали все, как приказал Брандт.
Тайсон загасил окурок и нащупал рукоятку пистолета в кобуре. Интересно, знают ли они, что Келли отдал ему пистолет. Он задумался над тем, стоит ли ему сейчас воспользоваться им или же подождать более удобного момента. Он слышал нарастающий гомон голосов, и у него возникло чувство, что он смог бы прекратить раздражающий его шепот одним выстрелом. Он незаметно вытащил из заднего кармана брюк полевой журнал, вытянув при этом ноги вперед, расстегнул ворот рубахи и засунул его за пазуху.
Казалось, ночь никогда не кончится. За это время все поменяли носки, просушив предварительно ноги и проветрив свои задохнувшиеся от сырости ботинки. На зажженном сухом спирте солдаты вскипятили воду в эмалированных кружках. Запах чая, кофе и какао, соединенный с ядовитым дымом таблеток и смрадным духом, шедшим от семнадцати человеческих тел, наполнил бункер.
Ребята затеяли было карточную игру, но быстро бросили. Несколько солдат сидели у пулеметов, другие вышли наружу помочиться или прочистить кишечник. Из включенного радио доносился хриплый голос диктора. Каждые полчаса радист Браудера вызывал взвод на связь.
Тайсон почуял едкий запах местной марихуаны, но посчитал, что его нынешнее положение не дает ему права ни на какие аресты. Наоборот, чем больше они курили, тем больше ему это нравилось. Он достал фляжку с виски из рюкзака, глотнул и передал ее Келли. Келли тоже немного выпил. Фляжка пошла по кругу и, дойдя до Брандта, оказалась уже пустой. Кто-то сказал: «Может быть, нас здесь и не накроют», а потом рассмеялся. Несколько человек подхватили, но Тайсон сразу понял, что смех притворный.
Из радио донеслись позывные:
– Мустанг первый, это шестой, – говорил радиооператор Браудера. – Позовите вашего шестого к моему шестому.
Келли колебался, затем передал радиотелефон Тайсону. В бункере все затаились, когда послышался голос командира роты:
– Первый, это шестой. Мне нужно сообщить Большому шестому подробности вашего боя.
Тайсон облизал запекшиеся губы и взял трубку.
– Роджер, можете подождать до утра? Мы здесь прячемся.
– Роджер, вас понял. Я извещу командира батальона. Как люди?
– Роджер, вокруг бункера большое движение. Если нам придется завязать бой, мы громко заявим о себе.
Во всяком случае, отсиживаться не станем, – продолжал Тайсон нетерпеливым голосом.
– Роджер, не теряйте головы. Светает.
– Хорошо. Конец связи, – не дослушав последние слова Браудера, Тайсон передал трубку Келли.
Келли отодвинул в сторону радиотелефон и изложил свою версию относительно случившегося в госпитале:
– Когда мы приблизились к больнице, нас встретил сильный огонь. Петерсона и Муди ранили. Мы нашли укрытие, и завязалась перестрелка. В здании находились значительные силы противника. Мы не знали, что это больница, да, лейтенант?
Голос Тайсона глухо отдавался в бетонных стенах бункера:
– Да, в здании скрывался многочисленный отряд противника. Я решил перейти в наступление. Короткими перебежками мы продвигались к объекту. Проникнув внутрь, мы стали выбивать врага из помещений госпиталя. Садовски, повтори.
– Проникнув внутрь, мы стали выбивать врага из помещений госпиталя. Детонк, теперь ты.
– Мы проникли внутрь и стали выбивать врага из помещений госпиталя. Белтран?
– Мы проникли в госпиталь и выбили врага из всех помещений. Калан, давай.
Весь взвод повторял одно и то же, а Тайсон внимательно слушал. И так строчка за строчкой проговаривалась каждым, пока в памяти солдат навсегда не отложились мельчайшие подробности мнимого боя.
Часы проходили то в полной тишине, то за детальным уточнением того, что происходило внутри госпиталя. Тайсон обратил внимание, что прорезиненные накидки, обмотанные вокруг трупов, от сильного ветра надувались, как воздушные шары. Он заметил также, что его люди погрузились в состояние, подобное летаргии, – естественный результат переутомления, марихуаны и постстрессового поведения. К тому же они казались весьма восприимчивыми к его словам. Время работало на Тайсона. Час за часом он возобновлял контроль не только за ситуацией, но и за действиями членов взвода.
Занялась ложная заря – одна из особенностей тропиков, – чуть осветив пулемет, установленный в восточном направлении, потом наступила кромешная тьма, самое непроглядное время суток.
– Здание полностью сгорело, – сказал Тайсон, – и не представлялось возможным найти человеческие останки или какое-либо оружие. Но я насчитал до пожара двенадцать убитых вражеских солдат.
Келли повернулся к Садовски:
– Как тебе кажется? Нормально?
Садовски, прежде чем ответить, надолго задумался.
– А ты посчитал тех двоих, которых взорвал гранатой Калан?
– Я уже об этих двух докладывал, ведь так, лейтенант? – вставил Калан.
– Да, – ответил Тайсон. – Я посчитал их. – Он закурил сигарету и отпил немного тепловатой воды из фляги. – Мы преследовали бежавшего врага до Хюэ, но потом потеряли их из виду.
– Верно, – подтвердил Детонк. – Я случайно наткнулся на этот наполовину заросший бункер, и мы решили обследовать его.
– Мы подошли к нему поближе, – продолжал Белтран. – Уолкер бросил в него гранату, и после взрыва мы вошли внутрь.
– Бункер оказался пустым, – развивал мысль Уолкер, – мы решили передохнуть в нем, потому что очень устали.
Тайсон следил за стволами пулеметов. Ночь сдала свои права занимавшемуся дню. Дождь прекратился, и повсюду стояла странная тишина, которая бывает обычно после предрассветного отхода противника.
Тайсон пристально смотрел на порхающий мотылек пламени оплывшей свечи, потом поднялся и подошел к центру бункера, где в консервную банку был впаян огарок. Келли и Садовски пошли следом, к ним присоединился Детонк, затем остальные члены взвода. Тайсон вытянул руку вперед, а Келли положил на нее свою. Тайсон наблюдал, как боец, входивший в круг, освещаемый мерцающим пламенем, клал свою руку на руку товарища. Тайсон заглядывал в лицо каждому, точно не зная, какие чувства он испытывал к этим людям, но то, что в большей мере превалировала жалость, он не сомневался. Бен заговорил размеренным голосом:
– Мы даем слово солдата, брата, товарища по оружию, мужчины, друга и, может быть, христианина. И мы знаем, что мы подразумеваем под данной клятвой, которую даем на всю жизнь. Келли?
– Клянусь. Док?
– Клянусь. Садовски?
– Клянусь. Белтран?
~~
– Любой из нас мог настучать полковнику и заложить других, – сказал Фернандо Белтран, – но в ту ночь мы дали слово. Его мы должны были держать до самой смерти. Я никому не сказал, даже священнику, поэтому на мне тяжкий грех... убийство монахинь... И я должен молиться каждый день, чтобы Господь простил меня, когда придет мой час встретиться с ним. Если же он не даст мне прощения, тогда я буду проклят во веки веков. Это я сделал для нас.
Тайсон слушал их исповеди, потом резко оборвал:
– Хватит. Мы обсудим Брандта в следующий раз. – Он перевел разговор в другое русло. – Вы где остановились?
– Начальство распорядилось предоставить нам домик для гостей, – ответил Садовски. – Мы прибыли прошлой ночью, но твой адвокат попросил нас сделать тебе сюрприз.
– Я хочу пригласить вас всех в кубинский ресторан под названием «Викторс», – добавил Белтран. – А потом мы поедем за кое-чем в другое местечко. – Он повернулся к Тайсону, но Тайсон, опередив его, подмигнул первый. Белтран захохотал. – Да! Ты согласен?
– Я под домашним арестом. Но я могу пригласить вас в офицерский клуб сегодня вечером.
– Они не пропустят рядовых, лейтенант, – улыбнулся Калан.
– Пропустят, если это означает рядовой гражданин, – махнул рукой Тайсон.
Кое-кто усмехнулся. Они еще побеседовали немного. Дверь распахнулась, и вошел Корва. Он внимательно осмотрел присутствующих, и его взгляд остановился на Тайсоне.
– Еще один вшивый офицеришка, верно, Винс? – выкрикнул Садовски.
Корва улыбнулся.
– Да, Ски. Я был старшим лейтенантом, пехотинец. Наша двадцать пятая дивизия называлась «Молния джунглей». Самое подходящее название для проклятущего Вьетнама.
Дружеский хохот, вопли одобрения огласили зал.
– Военно-воздушная дивизия считалась самой боевой, и это вы должны знать, если по-настоящему воевали во Вьетнаме, – сказал Белтран.
Калан добавил:
– Вьеты накладывали в штаны, когда видели приближение дивизии.
Корва указал на эмблему на рукаве Тайсона, на желтом фоне которой чернела голова лошади над идущей наискось полосой.
– Видите это? – Он пощелкал пальцами по голове лошади. – Это та лошадь, на которой вы никогда не ездили... – Корва провел пальцем по диагонали. – А эту линию вы не смогли удержать. А желтый цвет говорит сам за себя.
– Враки все это! – рявкнул Садовски.
– Чтоб тебя... – не стал продолжать Калан.
– Что за унижение? – не удержался Уолкер.
Корва потер руки.
– Это шутка. Старая армейская шутка. Все завидовали тем, кто служил в воздушно-десантной дивизии.
– Ты чертовски прав, – сказал Калан.
Корва взглянул на часы.
– Ну, пора. – Чуть наклонив голову, он обратился к пятерым ветеранам: – Я был бы вам очень признателен, если бы вы побыли здесь, хотя не уверен, что мне удастся заглянуть к вам.
Тайсон встал, то же самое сделали остальные. Белтран достал из кейса бутылку рома и щедро налил каждому в кофе.
– Краткий тост, джентльмены. – Он поднял хрупкую чашку мясистой рукой с видом человека, привыкшего к светским раутам: – Я пью за погибших, да простит меня Бог, но я не могу упомнить их всех по имени.
Они выпили.
– Удачи, лейтенант! – сказал Уолкер.
Корва поставил чашку на стол и ловко подхватил свой кейс.
– Ну, в долину смерти скачет первый полк.
Тайсон крепко пожал руку каждому и последовал за Корвой. В коридоре адвокат заметил:
– Приятно видеть такое спаянное подразделение.
– Это невероятно после почти двух десятилетий.
– Да, неужели? На суде это нам ничем не грозит. Вы были приятно удивлены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78