– Да. И теперь один из них ожесточенно спорил с бородатым врачом, хорошо говорившим по-английски. Через некоторое время Белтран крикнул, что Петер-сон умер. И после этого лейтенант Тайсон отдал приказ стрелять в любого вражеского солдата, которого найдут в госпитале. – Брандт знал, что на этом месте нужно было остановиться.
Пирс выделил следующий вопрос, повысив голос:
– А вы слышали, как он приказывал сделать это?
– Да. Он стоял в пяти футах от меня.
– А не можете ли вы припомнить, в какой форме был дан приказ?
– Точно не помню. Скорее всего, это был ответ на рапорты нескольких солдат, занимавшихся поисками врагов в больничных палатах. Лейтенант Тайсон просто сказал что-то вроде «расстрелять их».
– Подразумевались солдаты северо-вьетнамской армии?
– Да. Речь шла о них.
– Кто-нибудь пошел выполнять приказ?
– Да. Несколько человек выбежали из операционной, и мы услышали пять или шесть выстрелов, а чуть позже – грохот гранатомета. Потом я оглянулся и увидел на полу истекающего кровью того бородача. Я не могу сказать, кто убил его и за что. Не успел я склониться над ним, как раздалось еще несколько выстрелов и на пол повалился врач, с которым у лейтенанта Тайсона вышел спор. Вскоре я услышал два громких одиночных выстрела и, обойдя операционную, обнаружил двух пациентов с прострелянными головами. Здесь я должен подчеркнуть, что мне было не очень хорошо видно, что происходит в операционной, потому что я хлопотал вокруг раненых, лежавших на полу. Сначала я понятия не имел, откуда стреляют, даже подумал, что это происки врага. Но через минуту я понял, что ошибался, потому что никто в комнате не отреагировал, не крикнул «в укрытие», не открыл ответный огонь. Еще через несколько минут кто-то стал выгонять из операционной весь медперсонал в соседнее помещение.
– Что делал в это время лейтенант Тайсон?
– Ничего. Он вертел в руке оружие, курил и разговаривал со своим радистом Келли. Должен отметить, что в здании творилось что-то необъяснимо страшное. Всюду стреляли. Слышались голоса вьетнамцев. Большая часть взвода хозяйничала на втором этаже. Были минуты, когда в операционной оставались только лейтенант Тайсон, Келли и я. Казалось, что командир не хотел двинуться с места, чтобы посмотреть, что происходит вокруг.
– Вы разговаривали с ним в это время?
– Да. Я сказал ему: «Они всех расстреливают».
– И что же он ответил?
– Сказал, что пойдет посмотрит. Он казался каким-то заторможенным... безразличным. Тайсон и Келли вышли, и я больше их не видел внутри здания.
– Давайте вернемся к тому времени, когда солдаты докладывали командиру о нахождении подозрительных раненых солдат, – предложил Пирс. – Сколько человек доложили ему?
– Двое или трое.
– Кто-нибудь из них предложил выход из положения или же они ждали дальнейших приказаний?
– Один из них, кажется сержант Садовски, сообщил Тайсону, что вражеские солдаты взяты под стражу. Он спросил, что с ними делать, на что лейтенант Тайсон ответил: «Расстреляйте их».
– Именно так он и сказал?
– Да. «Расстреляйте их».
Пирс вновь и вновь прокручивал все эпизоды в операционной комнате. Он пытался установить затраченное время, расстояния, последовательность действий, местоположение людей и их имена. Но Брандт не стал вдаваться в различные мелочи, и такое поведение было абсолютно правильным, подумал Тайсон, если учесть, что инцидент, произошедший восемнадцать лет назад, носил хаотичный характер. От него также не ускользнуло то, что показания Брандта не полностью совпадали с тем, о чем свидетельствовал Фарли. Если бы было не так, это могло бы вызвать подозрения. Тайсон подумал о своих пятерых свидетелях и их версиях, и его вдруг осенило, что эти люди не могут давать показания. Брандт и Фарли отклонялись от моментов истины только в тех случаях, когда стремились изобличить Тайсона. Но Белтран, Садовски, Калан, Уолкер и Скорелло вынуждены будут пересказывать вымышленный бой. Под неторопливый говорок Брандта Тайсон перекинулся парой слов с Корвой:
– У нас нет свидетелей запреты.
– У нас никогда их и не было, – невозмутимо ответил Корва. – Поговорим с вами об этом вечером.
В конце концов, полковник Пирс вытащил Брандта из госпиталя во двор, под проливной дождь. Казалось, что все в церкви облегченно вздохнули, выбравшись вместе с ним из горящего здания больницы, еще преследуемые стрельбой и ужасными криками.
– Значит, теперь вы все собрались вместе? – уточнил Пирс.
– Да. Потом Келли, радист лейтенанта Тайсона, увидел, что кто-то вылезает из окна госпиталя. Он выстрелил в женщину, и она упала. Тогда лейтенант приказал одному отделению развернуться вокруг госпиталя.
– Зачем?
– Он приказал стрелять в любого, кто попытается сбежать. Я оставался с ним и с Келли, а пулеметный расчет расположился во дворе госпиталя.
Тайсон демонстративно посмотрел на часы. Стрелки показывали четверть девятого. Он подумал, что Корва, должно быть, очень голоден. Судебное заседание явно заинтересовало зрителей, поэтому все места были заняты. Время от времени офицер военной полиции впускал в зал новых зевак на места ушедших. Казалось, что за дверьми скопились неистощимые людские резервы, алкавшие хоть краем глаза взглянуть на процесс века, и Тайсон нашел это весьма забавным.
Пирс заботливо предложил Брандту устроить перерыв, но речистый свидетель отклонил его. Чувствуя, что судья в любой момент может перенести слушание дела, Пирс буквально вымолил у него время, чтобы закончить допрос Брандта.
Судья уже ерзал на стуле:
– Хорошо. Вы можете продолжать допрос до двадцати двух часов.
Пирс, ободренный отпущенным ему временем, повернулся к Брандту, скосив глаза в вопросник:
– Вы сказали, что лейтенант Тайсон передал по радио командиру роты капитану Браудеру ложное сообщение.
– Совершенно верно. Он сообщил, что вступил в бой с противником на подступах к большому зданию, которое он представил капитану Браудеру как местный административный совет. Для большего эффекта он выдумал незначительные стычки с врагом и обещал прибыть в Хюэ вовремя.
Пирс, к всеобщему удивлению, быстро «зашагал» к бункеру. Он спросил Брандта:
– Каково было общее настроение у солдат, когда вы добрались до бункера?
– Какое-то подавленное. Ведь с нами было два трупа – Петерсона и Кейна. Кто-то из ребят закурил марихуану. Лейтенант Тайсон пустил по кругу бутылку виски. Маленькая группка солдат играла в карты. Лейтенант внушал им, что они должны пойти на сокрытие этого преступления. Он натаскивал каждого по отдельности, заставляя по нескольку раз повторять версию боевого контакта с противником. Потом поздравил ребят с удачно проведенной операцией и особенно отметил Скорелло, бросившего фосфорную гранату в госпиталь. Он заверил их в том, что не осталось ни одного вещественного доказательства, изобличающего кого-либо из них. Подводя итог событий дня, командир даже сделал примерный подсчет потерь в живой силе противника.
– Объяснил ли лейтенант Тайсон, почему он сознательно навлекает на себя беду, сочиняя то, чего не было? Почему он просто не доложил капитану Браудеру о снайпере и не покончил с этим?
– Да. Он объяснил, что прошло слишком много времени. Ему бы пришлось сообщить о причине двухразового невыхода взвода на связь. К тому же предполагалось, что на рассвете мы соединимся с капитаном Браудером. Но лейтенант Тайсон не хотел, чтобы его люди слились с остальной ротой в том настроении, в котором они тогда пребывали. Поэтому он сообщил капитану, что мы находимся все еще в деревне Ань Нинха и проведем ночь там. Он также заявил Келли – я подслушал, – что при двух мертвяках и одном раненом он должен доложить о больших потерях у врага. Он относился к тому типу людей, которые не любят краснеть перед начальством. Поэтому он сочинил историю, которая принесла бы ему славу. Его радист Келли представил письменное подтверждение о награждении Тайсона Серебряной звездой.
Полковник Пирс сконцентрировался на воспоминаниях Брандта о той ночи в бункере. Брандт же, чьи показания не отличались образными выражениями, теперь описывал атмосферу, царившую в укрытии, поэтическим языком. Тусклый свет свечного огарка, задушевный разговор уставших от войны солдат, дальние и близкие орудийные залпы и горящий под боком город-жемчужина Хюэ вносили элемент романтизма в рассказ свидетеля. Брандт с трепетом описывал мучения раненого Муди и общую подавленность остальных членов взвода, не забыв упомянуть о выполнении им своего профессионального долга в почти нечеловеческих условиях. Он остановился на том, как чуть забрезживший рассвет нового дня выманил солдат из бетонного бункера посмотреть на валивший из Хюэ дым, застилающий восходящее солнце.
Пирс придал лицу скорбное выражение и, чуть помедлив, спросил:
– Заметили ли вы, находясь в бункере, чтобы кто-нибудь из солдат раскаивался в содеянном?
– Некоторые были просто сломлены. Но мало-помалу, осмысливая происшествие, они пришли к выводу, что те люди в госпитале получили по заслугам. Эта мысль неоднократно подчеркивалась разными людьми.
Прокурор с помощью Брандта подвергнул психоанализу действия солдат первого взвода. В пять минут десятого Пирс поинтересовался:
– Рассчитывали ли вы когда-нибудь на возможность рассказать всю правду о случившемся в госпитале Мизерикорд?
– Да. Я никогда не терял надежды. Сначала у меня не было физической возможности связаться с кем-то, кому бы я мог об этом рассказать. Но потом нам позволили отдохнуть пару дней в тылу. По дороге на базу меня окружили шесть или семь парней из нашего взвода и пригрозили расправой, если я вымолвлю хоть слово. Но спустя какое-то время бесполезно было докладывать об инциденте, поскольку никто бы не поверил мне, даже если бы кто-то другой клятвенно заверил, что в госпитале совершено массовое убийство. В этом наши молодчики оказались правы. И так я жил почти двадцать лет, пока не представилась возможность помочь мистеру Пикару в сборе материала для его книги. Я подумал, что, может быть, художественное произведение как нельзя лучше раскроет миру преступление, совершенное много лет назад. Я рассудил, что если армия и правительство сочтут нужным преследовать преступников по закону, то я окажу посильную помощь в расследовании этого дела. Вот почему я здесь.
Пирс поблагодарил Брандта и со вздохом облегчения посмотрел на полковника Спроула.
Довольный судья взглянул на часы и объявил:
– Суд переносит слушание на десять часов утра.
Просидевший на стуле двенадцать часов без движения, Стивен Брандт с трудом поднялся и заплетающимися ногами поплелся к запасному выходу.
Глава 47
В среду в десять утра полковник Спроул провозгласил с кафедры, обозревая собравшуюся публику, в глазах которой читался неподдельный интерес к делу:
– Прошу всех встать. Суд продолжает слушание дела подсудимого Бенджамина Тайсона.
Полковник Пирс подтвердил присутствие всех участвующих в суде сторон и, после того как все заняли свои места, обратился к Корве с вопросом:
– Желает ли защита провести перекрестный допрос последнего свидетеля?
– Желает, – ответил Корва, не вставая с места.
Пирс проинструктировал стоявшего у входа сержанта, и через несколько минут на пороге появилась грузная фигура Стивена Брандта. Едва он успел сесть на стул, как прокурор строго напомнил ему о данной им присяге говорить только правду. Все эти формальности современного судопроизводства вызывали, как заметил Тайсон, не только у него, но даже и у Брандта легкое раздражение; свидетельством тому явился пренебрежительный взмах руки законопослушного свидетеля.
Тайсон закурил сигарету и облокотился на стол. Он внимательно изучал лицо Брандта, полное безмятежного покоя. Чего ему бояться, подумал Тайсон, ведь душа «праведника» не знает страха перед перекрестным допросом.
Корва медленно поднялся и, обойдя вокруг стола, пошел прямо на Брандта. Еще минута, и адвокат бы врезался в рыхлое тело свидетеля, но вовремя резко остановился всего лишь в нескольких футах от него. Порывистый Корва бросил Брандту:
– Расстреляйте их.
Сконфуженный Брандт откинулся назад, прижавшись к спинке стула.
– Расстреляйте их, – повторил Корва. – Так он сказал?
– Да.
– А кому он это сказал?
– Садовски.
– А Садовски что ответил?
– "Слушаюсь".
– А что сказал Садовски перед выполнением приказа?
– Он сказал: «Мы нашли раненых и больных ВНА».
– А лейтенант Тайсон что ответил?
Пирс вскочил с места.
– Протестую. Ваша честь, защитник дразнит свидетеля.
– Протест принят.
Корва, гримасничая, прохаживался перед Брандтом.
– И... сержант Садовски пошел и... расстрелял их.
– Да.
– А вы видели, как он их расстреливал?
– Нет.
– А откуда же вы знаете, что он расстрелял их?
– Я слышал выстрелы.
– И из этого вы сделали вывод, что сержант Садовски убил доблестных солдат северо-вьетнамской армии.
– Нет... Я после узнал, что он расстрелял их.
– Кто сказал вам об этом?
– Я не помню.
– Не Калан ли?
– Может быть.
– Не Уолкер?
– Нет, не Уолкер.
– Возражаю. – Взвинченный Пирс раскраснелся еще сильнее. – Защитник издевается над свидетелем.
– Принимаю, если вы не против, мистер Корва.
– Да, Ваша честь. – Он пронзил Брандта мстительным взглядом южанина. – Что вы сказали лейтенанту Тайсону, когда он отдал приказ Садовски?
– Ничего.
– Вы посчитали приказ Тайсона незаконным?
– Да.
– Значит, вы ничего не сказали?
– Я был только медиком.
– Только медиком.
– Да.
– Раз вы говорили лейтенанту Тайсону, что рана Петерсона смертельная, почему же он не прислушался к вам?
– Я не знаю.
– Вы предупредили его, что только санитарный вертолет может спасти жизнь Петерсону?
– Да.
– Тогда почему же вы сами не воспользовались одной из двух раций и не вызвали вертолет?
– Это... это не входило в мои обязанности.
– А вы знаете, как ею пользоваться?
– Нет.
– Вы не научились пользоваться рацией в Форт-Сэм-Хаустоне?
– Нет.
– Разве в Форт-Сэм-Хаустоне не проводили с вами трехчасовое занятие?
– Нет. Да.
– Так почему же вы не вызвали санитарный вертолет?
– Я не знал диапазона частот.
– Санитар взвода не знал, на какой частоте работает медслужба?
– Нет.
– А если бы вы попросили, вам бы дали координаты?
– Я не знаю.
А вы просили кого-нибудь из радистов вызвать вертолет?
– Да. Да, я просил.
– Кто убил австралийского врача?
Неожиданный вопрос застал Брандта врасплох, и он ответил наугад:
– Не знаю.
– Это был американец?
– Да.
– А вы сказали, что не знаете, – поймал его Корва.
– Я не видел, кто его убил.
– А кто застрелил французского врача?
– Я не знаю.
– Место захоронения находилось посередине рисового поля?
Брандт моментально среагировал на изменение темы.
– Да.
– Где же можно было провести обыск в интимных частях тела?
– Не знаю.
– Вокруг кладбища были ли какие-нибудь кусты или деревья?
– Думаю, что были.
– На вьетнамских кладбищах нет никакой растительности, не то что деревьев. Как бы вы тогда провели обыск?
– Не знаю. Я бы не стал это делать.
– Почему?
– Это было необязательно.
– Вы находились в двухстах метрах от места действия.
– Да.
– Лэрри Кейн умер сразу?
Брандт облизал пересохшие губы.
– Да. Пуля пробила сердце.
– Вы сказали, что его принесли в операционную. Мертвого?
– Да.
– Вы втащили его туда?
– Нет. Кто-то другой.
– А почему?
– Я... не знаю.
– Почему кто-то понес мертвое тело наверх?
– Не знаю, – отнекивался Брандт, почувствовав, что путается в вопросах.
– А кто убил Лэрри Кейна?
– Снайпер.
– Он умер не в госпитале? – продолжал бомбить Корна.
– Нет. На улице.
– А что же тогда он делал наверху? – доводил до абсурда такую серьезную вещь, как перекрестный допрос, адвокат. – Его наверху убили?
– Нет.
– Лейтенант Тайсон когда-нибудь бил вас?
– Нет.
– А до этого разве он не побил вас на глазах всего взвода?
Глаза Брандта забегали, он весь как-то напрягся.
– Нет... драки не было.
– Вам нравился лейтенант Тайсон? – подковырнул беднягу Брандта Корва.
– Да.
– А он благосклонно относился к вам?
Брандт затаил дыхание.
– Нет.
– Почему?
– Не знаю.
– А почему вы тогда любили его?
– Он был хорошим командиром, – как можно естественнее выдохнул Брандт.
– А 15 февраля 1968 года он хорошо командовал?
Брандт отрицательно покачал головой:
– Нет.
– А накануне? – не унимался Корва.
Пирс выпалил, заходясь от злости:
– Ваша честь, это уже слишком. Вопросы задаются с целью сбить свидетеля с толку.
Спроул не стал дослушивать обвинителя до конца:
– Протест отклоняется. Продолжайте.
Корва, заручившись поддержкой судьи, стал перескакивать с одного происшествия на другое. Брандту это пришлось совсем не по душе. Он начал противоречить сам себе, пока не перешел на простейшие ответы «не знаю», «не помню».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78