Я обедала одно время с… – Джан поперхнулась, – с одной пожилой леди, моей подругой, но она умерла.
«Бедная, бедная Май. Как ее теперь недоставало!»
– Почему же ты не ешь вместе с Шарлин?
– Мы слишком заняты. Или мы обедаем в разное время, потому что снимаемся в разных эпизодах. Или у нее есть другая работа. Или у меня.
«А может быть, потому что я снобка, даже не представляющая себе, кто истинные друзья, а кто так себе».
– Тебе нравится твоя работа?
– Нет.
– Это плохо. Это очень плохо, если тебе не нравится твоя работа. Боюсь, что и Шарлин не нравится ее работа. Мне кажется, это тяжело.
– Что же, нам платят много денег, поэтому и работа тяжелая. Дин пожал плечами.
– Я думаю, что лучше не заниматься тем, что тебе не нравится, ведь это слишком тяжело для тебя. Наверное, поэтому ты и грустишь.
– Возможно, ты и прав, – согласилась Джан.
В первую же ночь в доме Шарлин Джан проснулась от страшного сна. Шарлин стояла рядом и мягко ее тормошила.
– Проснись, дорогая, это просто ночной кошмар, это не правда. Джан ловила ртом воздух. Что это было? Опять ножи? Или это был сон, когда она голая стоит перед съемочной группой и все вокруг смеются, смеются и смеются? Джан вдохнула и почувствовала, как сильно бьется сердце. Казалось, что оно сейчас вырвется из груди.
– Хорошо, дорогая, хорошо. Успокойся, – говорила Шарлин нараспев.
Джан с благодарностью погладила ее по руке.
– Извини меня, пожалуйста, – прошептала она. – Тебе тоже нужен сон. Извини, что я разбудила тебя.
– Принести воды? Или теплого молока? Когда Дину снятся плохие сны, я даю ему теплого молока.
– Не надо, просто посиди со мной.
Джан чувствовала, что постарела на пять лет. Она прильнула к Шарлин, ощутила ее тепло, и вдруг ей показалось, что без тепла подруги ей не выжить. Джан дрожала под одеялом. Она больше не могла вынести одиночества. Это слишком тяжелое бремя, когда никто тебя не понимает.
– Шарлин, – сказала Джан, – можно я что-то тебе расскажу? Шарлин села на край кровати и похлопала Джан по руке.
– Конечно, говори.
Джан рассказала ей все: о Сэме, о своей нью-йоркской жизни, о Брюстере и Пите, о Май и Майкле, о «Рождении звезды», обо всем. Иногда она начинала плакать, а иногда могла говорить лишь шепотом. Наконец Джан выговорилась.
Во время ее длинного рассказа Шарлин все время похлопывала ее по руке.
– Бедная девочка, ты даже еще более одинока, чем я. – Шарлин наклонилась к Джан и обняла ее. – Бедная девочка, – нашептывала она ей на ухо, потихоньку покачивая, пока Джан не заснула.
После этого разговора Джан почувствовала себя лучше. Все утро она провела в обществе Дина, а после обеда осталась одна в своей комнате, избегая солнечного света. Но хотя она и почувствовала себя лучше, все равно не могла не думать о своем. Джан не могла не возвращаться вновь и вновь к тем эпизодам, которые видела на экране. Она в который раз проигрывала всю историю ее отношений с Сэмом и вспоминала их первую весну в Нью-Йорке, когда он взял ее в труппу; вспоминала ту хмурую зиму, когда Сэм покинул ее, вспоминала то время, которое они провели вместе на последних съемках. Джан вспоминала все.
Женщина вспоминала всю свою жизнь и пришла к выводу, что она не имела никакого смысла. Джан была полна решимости понять, почему. Вроде бы она достигла того, чего желала: превратилась из никому не заметной женщины в женщину, которую невозможно не заметить и невозможно забыть. У нее было столько денег, сколько нужно. К тому же значительно больше известности, чем она того желала.
Но за последние три года, за редчайшим исключением, она не встречала людей, которых бы хотела знать. Май умерла, Рауль вернулся домой в Южную Америку, а доктор Мур жил своей собственной жизнью в Нью-Йорке. Джан была совершенно одинока, если не считать общества Шарлин и Дина. Она не доверяла никому, кроме них, никто не был добр к ней. И вот в течение нескольких дней или недель она приобретет сомнительную славу. Может быть, Шарлин и Дин не захотят иметь с ней ничего общего, когда этот чудовищный порнографический фильм выйдет на экраны. И даже Брюстер, которого вообще сложно чем-либо удивить, будет шокирован этим фильмом, как и сама Джан.
Ей стало легче, когда в конце дня Дин постучал в дверь ее комнаты. По вечерам они вдвоем готовили ужин и ждали Шарлин. Потом смотрели видео, или Дин смотрел один, а женщины тем временем болтали. Все было обычно, просто, тепло и однообразно. Джан наконец впервые за очень долгое время почувствовала, что может по-настоящему расслабиться. Это напоминало возвращение домой – в тот дом, которого у нее никогда не было.
Медленно, очень медленно Джан стала ощущать себя более человечной, ближе к жизни. Она почувствовала, что готова вернуться к своей жизни.
В четверг вечером Шарлин сказала ей:
– Наверное, тебе лучше вернуться к обычной жизни.
Слезы наполнили глаза Джан. Она вдруг почувствовала, что это место было единственным, где она живет в согласии с собой.
– Милая моя, не плачь, пожалуйста. Просто Марти беспокоится, что съемка задерживается. Он и так оказался достаточно добр и позволил тебе отдохнуть… Ты ведь знаешь Лайлу? Она не упускает возможности, чтобы не обвинить тебя или меня в любой неудаче. А Сай звонит мне по три-четыре раза в день.
Джан глубоко вздохнула.
– Извини, что я доставляю тебе столько хлопот.
– Ты не доставляешь мне никаких хлопот. Нам с Дином приятно твое общество. Ты как будто член нашей семьи. Может быть, тебе жить с нами и дальше? Мы можем вместе ездить на работу.
– В самом деле, Джан. Оставайся! Как хорошо, у меня будут две сестры! Даже если мы и не будем обедать вместе – все равно хорошо. Зато Шарлин сможет обедать с тобой.
– Можно? Хотя бы еще немного, когда выйдет в прокат «Рождение звезды». Чтобы я перенесла весь этот шторм в надежном укрытии.
– Конечно, можно, – сказала Шарлин. – Да и кто знает, может быть, все будет не так плохо, как ты думаешь? – Она улыбнулась. – В любом случае, ничего хуже уже не случится.
Зазвонил телефон охраны, и Шарлин подняла трубку. Джан и Дин играли с собаками в глубине двора.
– К вам посетитель, он не записан на прием. Можно ему пройти?
– Нет, я поговорю с ним по телефону.
– Будьте любезны, попросите Джан Мур, – сказал ей мужской голос.
– С кем я говорю? – спросила Шарлин.
– Это Сэм Шилдз.
– Не думаю, что она захочет с вами говорить.
– Кто вы?
– Подруга Джан. Настоящая подруга, – отвечала Шарлин.
– Слушайте, у меня нет настроения выслушивать моральные наставления или смотреть театральные сцены. Я слишком долго ее разыскивал. И хочу теперь видеть.
– Послушайте, вы. Я знаю, как вы обращались с Джан, и я знаю, что вы за человек. У меня самой были в жизни такие мужчины. Мне тогда было всего одиннадцать лет. Их интересовала лишь моя внешность и не волновало, кто я на самом деле. Вы недостойны такой девушки, как Джан.
– Пойдите и спросите ее! Увидите, Джан захочет поговорить со мной.
Шарлин неохотно положила трубку и вышла во двор. Джан бегала по двору, держа высоко в руке кость, а собаки гонялись за ней. Дин стоял и смеялся.
– Джан, – позвала Шарлин. – Джан! – Подруга взглянула на нее. – Кое-кто хочет с тобой поговорить.
Джан прикрыла глаза от солнца.
– Кто? – спросила она. – Сэм.
Джан остановилась. Шарлин внимательно поглядела на нее. Поддастся ли она соблазну? Попадет ли она вновь в ту же самую ловушку? Шарлин смотрела на Джан и ничего не говорила. Какую-то минуту они молча смотрели друг на друга. Первой заговорила Джан.
– Скажи, чтобы он убирался, – произнесла она.
Той же ночью Джан написала письмо доктору Муру.
«Я не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь ощущала такую зависимость, как теперь. Даже те долгие месяцы, проведенные в госпитале, я не была так зависима от Вас. Как Бланш Дюбуа, я завишу от доброты посторонних людей. Но боюсь, что и они, и Вы строго осудите меня за этот ужасный фильм, в котором я снялась.
Я понимаю, что прошу слишком о многом, но если бы у Вас нашлось время, могли бы Вы посетить меня в Лос-Анджелесе? У меня большие неприятности на студии.
Я пойму Ваш отказ, но буду признательна, если Вы найдете время для встречи».
Запечатав конверт, она вдруг вспомнила слова Дина, сказанные им вечером, когда мальчик обрадовался тому, что Джан останется жить в их доме. Дин сказал что-то о том, как хорошо иметь двух сестер.
Он сказал «сестры»? Джан выключила свет. Как странно. Потом она заснула.
5
«Оголи задницу – и достигнешь успеха.
Несмотря или по причине изысканных сексуальных сцен, «Рождение» бьет все рекорды кассовых сборов. Таким образом, полностью нарушено правило Голливуда «за грязь никто не заплатит» (вспомним хотя бы «Калигулу» Гуччионе). Переделанный фильм «Рождение звезды» с Майклом Маклейном и Джан Мур в главных ролях доставляет истинное наслаждение и вызывает наплыв зрителей в кинотеатры. Среди зрителей люди всех возрастов – кинороман, в котором нарушены все границы дозволенного, превзошел все ожидания…»
«Дейли Вэрайити»
Лайла скомкала газету и швырнула ее через всю комнату. Черт подери! Она взяла в руки «Лос-Анджелес Таймс».
«Самая сексуальная женщина в мире» – гласил заголовок, набранный крупным шрифтом на странице, посвященной кино. Статьи даже не сопровождались обычными интервью, которые актеры дают в подобных случаях. Только фотографии Джан Мур. Сука! Она даже не заботится о рекламе!
В мозгах Лайлы успех Джан в фильме «Рождение звезды» каким-то образом отрицал ее самое. Как будто Лайла вернулась на свои исходные позиции. Хотя этот фильм вышел на экраны как фильм для взрослых, но он уже побивал кассовые рекорды и, вероятнее всего, скоро станет фильмом номер один текущего сезона. Только в прошлое воскресенье кассы собрали тринадцать миллионов долларов. Хуже всего то, что все только и говорят об этом фильме. Из коммерческих соображений этот фильм нарушил все табу. Лайла сгорала от ревности. Когда она думала, что «Эмми» лежит уже в маленькой коробочке, перевязанной золотой ленточкой, то считала, что это бесчестие должно было случиться именно с ней! Это было нечестно! Что-то надо было делать!
Она взглянула на скомканные газеты. Там, на последней странице было напечатано объявление, которое надо было бы набрать крупным шрифтом на первой странице.
Режиссер и кинозвезда объявляют о скором браке. Боже мой, вопреки рассудку, лишь бы удержаться вровень с новой славой Джан, Лайла сказала «да» Марти и – вот она, ее реклама! Тетушка Робби говорил, что уверен – эта новость получит большой отклик в прессе. Но о каком отклике можно говорить, когда сообщение спрятано на двадцать четвертой странице «Лос-Анджелес Таймс» и ему посвящено несколько строк в «Майлстаун». Это оскорбление! В конце концов, она звезда Голливуда! Она дочь Керри Кайла! Она – дочь Терезы О'Доннел, которая, несмотря ни на что, тоже была звездой.
Зазвонил телефон; Лайла редко отвечала на звонки, возлагая эти заботы на прислугу. Но сейчас она ожидала звонка от Марти и ответила сама.
– Ты сошла с ума? – задребезжал голос в трубке. – Ты совершенно сошла с ума?
Лайла на мгновение заколебалась, – прервать разговор или нет, – но власть Терезы вновь оказалась сильнее.
– Замолкни, – рявкнула Лайла.
– Я только что прочитала «Таймс». То, что ты задумала, невозможно. Ты заходишь слишком далеко.
– Замолчи! Я могу делать все, что захочу. А когда мне понадобится твое мнение, я пошлю тебе записку.
– Лайла, этого ты не можешь сделать! Марти Ди Геннаро не кальвинист. Это погубит нас обеих.
– Замолчи, я дала тебе возможность участвовать в отличном шоу. Все остальное тебя не касается. Оставь меня в покое, иначе, клянусь, я уговорю Марти отменить программу.
Лайла чуть не разрыдалась от гнева. Она жалела, что не может убить Терезу.
– Лайла, послушай меня, ты можешь дурить всех подряд…
– Но я не могу обдурить свою мамочку? Так? Заткнись, мамочка. Проваливайте вы все – и ты, и тетушка Робби, и Кальвин, и Кенди, и Скинни, и Эстрелла – все вы! Ты ведь не беспокоилась об этом двадцать лет назад? Не тревожься и теперь. Предупреждаю, оставь меня в покое! – Она бросила трубку.
Но через секунду телефон зазвонил вновь. Лайла фыркнула и посмотрела в окно. В Малибу, кажется, становится холодно. Она встала, трясясь от злости. Сначала Марти уговаривает ее выйти за него замуж, потом фильм Джан становится событием сезона, а ее премьера омрачена, новость о ее помолвке не находит отклика в прессе – и вот еще одно!
Она должна выиграть «Эмми», доказав Терезе, что она, Лайла Кайл, не относится к людям, на которых можно безнаказанно плевать. Лайла стояла, тяжело дыша, от гнева у нее кружилась голова. Девушка обдумывала свои возможности. Пришло время для начала широкомасштабного наступления на них всех. Ей нужен только Марти. Она выйдет за него замуж. Да.
Лайла взглянула на свои руки – они дрожали. Девушка чувствовала, что сейчас непременно кого-нибудь убьет. Потом она вспомнила о коробке. О подарке, который ей сделал Робби. Она все еще стояла нераспечатанной на столе. Лайла мрачно улыбнулась и прошла в кухню. Она порылась в ящиках и достала очень острый нож. Очень острый!
Минос Пейдж был не слишком удивлен, когда ему вновь позвонила Лайла Кайл. Очень редко удивляющийся Минос Пейдж, в котором, безусловно, мало нуждаются рядовые обыватели города. Тем не менее, он весьма удивился тщательным инструкциям Лайлы. Хорошо, что его не застигли врасплох, в противном случае он не заработал бы той суммы, что зарабатывал всегда, – она превышала ровно в четыре раза то, что ему платила Лайла Кайл. Но эта работенка была так же дорога для Лайлы, как его истинная работа была дорога ему. В этом он был убежден.
Миносу не пришлось долго думать о том, как выполнить инструкции, полученные от Лайлы. У него все было четко разработано, он знал, кому позвонить и в каком порядке. Минос улыбнулся сам себе, набирая телефонный номер. В последний раз Лайла задала ему ту еще работенку – он обегал весь город и сумел завершить ее лишь к исходу второй недели. Это же поручение отнимет несколько минут, и его можно будет выполнять только по телефону. Судьба!
Когда я подняла трубку телефона в офисе, то услышала знакомый монотонный голос:
– Догадываешься, кто тебе звонит, чтобы сообщить хорошие новости? – игриво спросил голос.
– Мало кто из мужчин позволял себе говорить со мной, Лаурой Ричи, подобным образом.
– Это Кевин Костнер, у тебя ребенок от меня. Лаура, я хочу сообщить тебе что-то очень интересное. Клянусь, ты первый человек, которому я это рассказываю, и делаю это не ради денег. Я делаю это потому, что ты хорошо относилась ко мне в прошлом. Поэтому приготовь пару острых карандашей и большой лист бумаги. Все, что тебе надо делать, – слушать и записывать.
А затем трубку взял Минос Пейдж – и разговор не длился и пятнадцати минут. У меня есть его запись. Время от времени на пленке можно услышать мой голос, однажды я даже воскликнула: «Черт возьми!» – но кроме этой реплики все остальное – его рассказ. Я только повторяю вслед за ним. Когда Пейдж закончил, я задала единственный вопрос:
– Минос, у тебя есть какие-нибудь бумаги, подтверждающие это?
– Ты получишь их по факсу ровно через пять минут.
– Фотографии хирургической операции? Он засмеялся.
– Вот за это тебе еще придется заплатить.
– Сколько за эксклюзивность? – спросила я.
– Больше, чем вы с Китти Келли можете себе позволить. Никакой эксклюзивности. В течение последующих двадцати минут я звоню в «Инквайэрер», «Обсервер», «Энтетейнмент Уикли» и в «Тайм». Но ты – первая, кто услышал эту новость. Куй железо, пока горячо.
Перед тем как повесить трубку, он не мог не произнести коммерческой реплики.
– Запомни, Лаура, отныне – ты моя должница. И мое имя в публикации упоминать нельзя.
– Если у тебя есть документы, то мне неинтересно твое имя. Но если я не стану за это платить, то на кого мне ссылаться?
– На Джона Бересфорда Типтона, – рассмеялся Минос и повесил трубку.
6
Шарлин Смит – кровосмесительница!
Шокирующая история звезды, которая спит со своим братом. Читайте об этом на внутренних полосах «Нешнл Обсервер». Самая сексуальная женщина в мире? Кто она – подлинная Джан Мур?
Пластическая операция. Полная история Джан Мур и ее общей пластической операции на лице и на теле. Репортаж Лауры Ричи. В этом выпуске «Энтетейнмент Уорлд».
Телефон звонил, не переставая. Сэму казалось, что он покончит самоубийством, если услышит еще один звонок. Журналисты из каждой желтой газетенки хотели проинтервьюировать Сэма. Все хотели знать, каково спать с Джан Мур. Вчера во время обеда в «Ле Дом» они выкрикивали свои вопросы на автостоянке.
– До операции она приносила такое же наслаждение, как и после?
– Вы сделали это ради рекламы?
– Как, по-вашему, это повлияет на сборы фильма «Рождение звезды»?
Телефон в офисе продолжал звонить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
«Бедная, бедная Май. Как ее теперь недоставало!»
– Почему же ты не ешь вместе с Шарлин?
– Мы слишком заняты. Или мы обедаем в разное время, потому что снимаемся в разных эпизодах. Или у нее есть другая работа. Или у меня.
«А может быть, потому что я снобка, даже не представляющая себе, кто истинные друзья, а кто так себе».
– Тебе нравится твоя работа?
– Нет.
– Это плохо. Это очень плохо, если тебе не нравится твоя работа. Боюсь, что и Шарлин не нравится ее работа. Мне кажется, это тяжело.
– Что же, нам платят много денег, поэтому и работа тяжелая. Дин пожал плечами.
– Я думаю, что лучше не заниматься тем, что тебе не нравится, ведь это слишком тяжело для тебя. Наверное, поэтому ты и грустишь.
– Возможно, ты и прав, – согласилась Джан.
В первую же ночь в доме Шарлин Джан проснулась от страшного сна. Шарлин стояла рядом и мягко ее тормошила.
– Проснись, дорогая, это просто ночной кошмар, это не правда. Джан ловила ртом воздух. Что это было? Опять ножи? Или это был сон, когда она голая стоит перед съемочной группой и все вокруг смеются, смеются и смеются? Джан вдохнула и почувствовала, как сильно бьется сердце. Казалось, что оно сейчас вырвется из груди.
– Хорошо, дорогая, хорошо. Успокойся, – говорила Шарлин нараспев.
Джан с благодарностью погладила ее по руке.
– Извини меня, пожалуйста, – прошептала она. – Тебе тоже нужен сон. Извини, что я разбудила тебя.
– Принести воды? Или теплого молока? Когда Дину снятся плохие сны, я даю ему теплого молока.
– Не надо, просто посиди со мной.
Джан чувствовала, что постарела на пять лет. Она прильнула к Шарлин, ощутила ее тепло, и вдруг ей показалось, что без тепла подруги ей не выжить. Джан дрожала под одеялом. Она больше не могла вынести одиночества. Это слишком тяжелое бремя, когда никто тебя не понимает.
– Шарлин, – сказала Джан, – можно я что-то тебе расскажу? Шарлин села на край кровати и похлопала Джан по руке.
– Конечно, говори.
Джан рассказала ей все: о Сэме, о своей нью-йоркской жизни, о Брюстере и Пите, о Май и Майкле, о «Рождении звезды», обо всем. Иногда она начинала плакать, а иногда могла говорить лишь шепотом. Наконец Джан выговорилась.
Во время ее длинного рассказа Шарлин все время похлопывала ее по руке.
– Бедная девочка, ты даже еще более одинока, чем я. – Шарлин наклонилась к Джан и обняла ее. – Бедная девочка, – нашептывала она ей на ухо, потихоньку покачивая, пока Джан не заснула.
После этого разговора Джан почувствовала себя лучше. Все утро она провела в обществе Дина, а после обеда осталась одна в своей комнате, избегая солнечного света. Но хотя она и почувствовала себя лучше, все равно не могла не думать о своем. Джан не могла не возвращаться вновь и вновь к тем эпизодам, которые видела на экране. Она в который раз проигрывала всю историю ее отношений с Сэмом и вспоминала их первую весну в Нью-Йорке, когда он взял ее в труппу; вспоминала ту хмурую зиму, когда Сэм покинул ее, вспоминала то время, которое они провели вместе на последних съемках. Джан вспоминала все.
Женщина вспоминала всю свою жизнь и пришла к выводу, что она не имела никакого смысла. Джан была полна решимости понять, почему. Вроде бы она достигла того, чего желала: превратилась из никому не заметной женщины в женщину, которую невозможно не заметить и невозможно забыть. У нее было столько денег, сколько нужно. К тому же значительно больше известности, чем она того желала.
Но за последние три года, за редчайшим исключением, она не встречала людей, которых бы хотела знать. Май умерла, Рауль вернулся домой в Южную Америку, а доктор Мур жил своей собственной жизнью в Нью-Йорке. Джан была совершенно одинока, если не считать общества Шарлин и Дина. Она не доверяла никому, кроме них, никто не был добр к ней. И вот в течение нескольких дней или недель она приобретет сомнительную славу. Может быть, Шарлин и Дин не захотят иметь с ней ничего общего, когда этот чудовищный порнографический фильм выйдет на экраны. И даже Брюстер, которого вообще сложно чем-либо удивить, будет шокирован этим фильмом, как и сама Джан.
Ей стало легче, когда в конце дня Дин постучал в дверь ее комнаты. По вечерам они вдвоем готовили ужин и ждали Шарлин. Потом смотрели видео, или Дин смотрел один, а женщины тем временем болтали. Все было обычно, просто, тепло и однообразно. Джан наконец впервые за очень долгое время почувствовала, что может по-настоящему расслабиться. Это напоминало возвращение домой – в тот дом, которого у нее никогда не было.
Медленно, очень медленно Джан стала ощущать себя более человечной, ближе к жизни. Она почувствовала, что готова вернуться к своей жизни.
В четверг вечером Шарлин сказала ей:
– Наверное, тебе лучше вернуться к обычной жизни.
Слезы наполнили глаза Джан. Она вдруг почувствовала, что это место было единственным, где она живет в согласии с собой.
– Милая моя, не плачь, пожалуйста. Просто Марти беспокоится, что съемка задерживается. Он и так оказался достаточно добр и позволил тебе отдохнуть… Ты ведь знаешь Лайлу? Она не упускает возможности, чтобы не обвинить тебя или меня в любой неудаче. А Сай звонит мне по три-четыре раза в день.
Джан глубоко вздохнула.
– Извини, что я доставляю тебе столько хлопот.
– Ты не доставляешь мне никаких хлопот. Нам с Дином приятно твое общество. Ты как будто член нашей семьи. Может быть, тебе жить с нами и дальше? Мы можем вместе ездить на работу.
– В самом деле, Джан. Оставайся! Как хорошо, у меня будут две сестры! Даже если мы и не будем обедать вместе – все равно хорошо. Зато Шарлин сможет обедать с тобой.
– Можно? Хотя бы еще немного, когда выйдет в прокат «Рождение звезды». Чтобы я перенесла весь этот шторм в надежном укрытии.
– Конечно, можно, – сказала Шарлин. – Да и кто знает, может быть, все будет не так плохо, как ты думаешь? – Она улыбнулась. – В любом случае, ничего хуже уже не случится.
Зазвонил телефон охраны, и Шарлин подняла трубку. Джан и Дин играли с собаками в глубине двора.
– К вам посетитель, он не записан на прием. Можно ему пройти?
– Нет, я поговорю с ним по телефону.
– Будьте любезны, попросите Джан Мур, – сказал ей мужской голос.
– С кем я говорю? – спросила Шарлин.
– Это Сэм Шилдз.
– Не думаю, что она захочет с вами говорить.
– Кто вы?
– Подруга Джан. Настоящая подруга, – отвечала Шарлин.
– Слушайте, у меня нет настроения выслушивать моральные наставления или смотреть театральные сцены. Я слишком долго ее разыскивал. И хочу теперь видеть.
– Послушайте, вы. Я знаю, как вы обращались с Джан, и я знаю, что вы за человек. У меня самой были в жизни такие мужчины. Мне тогда было всего одиннадцать лет. Их интересовала лишь моя внешность и не волновало, кто я на самом деле. Вы недостойны такой девушки, как Джан.
– Пойдите и спросите ее! Увидите, Джан захочет поговорить со мной.
Шарлин неохотно положила трубку и вышла во двор. Джан бегала по двору, держа высоко в руке кость, а собаки гонялись за ней. Дин стоял и смеялся.
– Джан, – позвала Шарлин. – Джан! – Подруга взглянула на нее. – Кое-кто хочет с тобой поговорить.
Джан прикрыла глаза от солнца.
– Кто? – спросила она. – Сэм.
Джан остановилась. Шарлин внимательно поглядела на нее. Поддастся ли она соблазну? Попадет ли она вновь в ту же самую ловушку? Шарлин смотрела на Джан и ничего не говорила. Какую-то минуту они молча смотрели друг на друга. Первой заговорила Джан.
– Скажи, чтобы он убирался, – произнесла она.
Той же ночью Джан написала письмо доктору Муру.
«Я не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь ощущала такую зависимость, как теперь. Даже те долгие месяцы, проведенные в госпитале, я не была так зависима от Вас. Как Бланш Дюбуа, я завишу от доброты посторонних людей. Но боюсь, что и они, и Вы строго осудите меня за этот ужасный фильм, в котором я снялась.
Я понимаю, что прошу слишком о многом, но если бы у Вас нашлось время, могли бы Вы посетить меня в Лос-Анджелесе? У меня большие неприятности на студии.
Я пойму Ваш отказ, но буду признательна, если Вы найдете время для встречи».
Запечатав конверт, она вдруг вспомнила слова Дина, сказанные им вечером, когда мальчик обрадовался тому, что Джан останется жить в их доме. Дин сказал что-то о том, как хорошо иметь двух сестер.
Он сказал «сестры»? Джан выключила свет. Как странно. Потом она заснула.
5
«Оголи задницу – и достигнешь успеха.
Несмотря или по причине изысканных сексуальных сцен, «Рождение» бьет все рекорды кассовых сборов. Таким образом, полностью нарушено правило Голливуда «за грязь никто не заплатит» (вспомним хотя бы «Калигулу» Гуччионе). Переделанный фильм «Рождение звезды» с Майклом Маклейном и Джан Мур в главных ролях доставляет истинное наслаждение и вызывает наплыв зрителей в кинотеатры. Среди зрителей люди всех возрастов – кинороман, в котором нарушены все границы дозволенного, превзошел все ожидания…»
«Дейли Вэрайити»
Лайла скомкала газету и швырнула ее через всю комнату. Черт подери! Она взяла в руки «Лос-Анджелес Таймс».
«Самая сексуальная женщина в мире» – гласил заголовок, набранный крупным шрифтом на странице, посвященной кино. Статьи даже не сопровождались обычными интервью, которые актеры дают в подобных случаях. Только фотографии Джан Мур. Сука! Она даже не заботится о рекламе!
В мозгах Лайлы успех Джан в фильме «Рождение звезды» каким-то образом отрицал ее самое. Как будто Лайла вернулась на свои исходные позиции. Хотя этот фильм вышел на экраны как фильм для взрослых, но он уже побивал кассовые рекорды и, вероятнее всего, скоро станет фильмом номер один текущего сезона. Только в прошлое воскресенье кассы собрали тринадцать миллионов долларов. Хуже всего то, что все только и говорят об этом фильме. Из коммерческих соображений этот фильм нарушил все табу. Лайла сгорала от ревности. Когда она думала, что «Эмми» лежит уже в маленькой коробочке, перевязанной золотой ленточкой, то считала, что это бесчестие должно было случиться именно с ней! Это было нечестно! Что-то надо было делать!
Она взглянула на скомканные газеты. Там, на последней странице было напечатано объявление, которое надо было бы набрать крупным шрифтом на первой странице.
Режиссер и кинозвезда объявляют о скором браке. Боже мой, вопреки рассудку, лишь бы удержаться вровень с новой славой Джан, Лайла сказала «да» Марти и – вот она, ее реклама! Тетушка Робби говорил, что уверен – эта новость получит большой отклик в прессе. Но о каком отклике можно говорить, когда сообщение спрятано на двадцать четвертой странице «Лос-Анджелес Таймс» и ему посвящено несколько строк в «Майлстаун». Это оскорбление! В конце концов, она звезда Голливуда! Она дочь Керри Кайла! Она – дочь Терезы О'Доннел, которая, несмотря ни на что, тоже была звездой.
Зазвонил телефон; Лайла редко отвечала на звонки, возлагая эти заботы на прислугу. Но сейчас она ожидала звонка от Марти и ответила сама.
– Ты сошла с ума? – задребезжал голос в трубке. – Ты совершенно сошла с ума?
Лайла на мгновение заколебалась, – прервать разговор или нет, – но власть Терезы вновь оказалась сильнее.
– Замолкни, – рявкнула Лайла.
– Я только что прочитала «Таймс». То, что ты задумала, невозможно. Ты заходишь слишком далеко.
– Замолчи! Я могу делать все, что захочу. А когда мне понадобится твое мнение, я пошлю тебе записку.
– Лайла, этого ты не можешь сделать! Марти Ди Геннаро не кальвинист. Это погубит нас обеих.
– Замолчи, я дала тебе возможность участвовать в отличном шоу. Все остальное тебя не касается. Оставь меня в покое, иначе, клянусь, я уговорю Марти отменить программу.
Лайла чуть не разрыдалась от гнева. Она жалела, что не может убить Терезу.
– Лайла, послушай меня, ты можешь дурить всех подряд…
– Но я не могу обдурить свою мамочку? Так? Заткнись, мамочка. Проваливайте вы все – и ты, и тетушка Робби, и Кальвин, и Кенди, и Скинни, и Эстрелла – все вы! Ты ведь не беспокоилась об этом двадцать лет назад? Не тревожься и теперь. Предупреждаю, оставь меня в покое! – Она бросила трубку.
Но через секунду телефон зазвонил вновь. Лайла фыркнула и посмотрела в окно. В Малибу, кажется, становится холодно. Она встала, трясясь от злости. Сначала Марти уговаривает ее выйти за него замуж, потом фильм Джан становится событием сезона, а ее премьера омрачена, новость о ее помолвке не находит отклика в прессе – и вот еще одно!
Она должна выиграть «Эмми», доказав Терезе, что она, Лайла Кайл, не относится к людям, на которых можно безнаказанно плевать. Лайла стояла, тяжело дыша, от гнева у нее кружилась голова. Девушка обдумывала свои возможности. Пришло время для начала широкомасштабного наступления на них всех. Ей нужен только Марти. Она выйдет за него замуж. Да.
Лайла взглянула на свои руки – они дрожали. Девушка чувствовала, что сейчас непременно кого-нибудь убьет. Потом она вспомнила о коробке. О подарке, который ей сделал Робби. Она все еще стояла нераспечатанной на столе. Лайла мрачно улыбнулась и прошла в кухню. Она порылась в ящиках и достала очень острый нож. Очень острый!
Минос Пейдж был не слишком удивлен, когда ему вновь позвонила Лайла Кайл. Очень редко удивляющийся Минос Пейдж, в котором, безусловно, мало нуждаются рядовые обыватели города. Тем не менее, он весьма удивился тщательным инструкциям Лайлы. Хорошо, что его не застигли врасплох, в противном случае он не заработал бы той суммы, что зарабатывал всегда, – она превышала ровно в четыре раза то, что ему платила Лайла Кайл. Но эта работенка была так же дорога для Лайлы, как его истинная работа была дорога ему. В этом он был убежден.
Миносу не пришлось долго думать о том, как выполнить инструкции, полученные от Лайлы. У него все было четко разработано, он знал, кому позвонить и в каком порядке. Минос улыбнулся сам себе, набирая телефонный номер. В последний раз Лайла задала ему ту еще работенку – он обегал весь город и сумел завершить ее лишь к исходу второй недели. Это же поручение отнимет несколько минут, и его можно будет выполнять только по телефону. Судьба!
Когда я подняла трубку телефона в офисе, то услышала знакомый монотонный голос:
– Догадываешься, кто тебе звонит, чтобы сообщить хорошие новости? – игриво спросил голос.
– Мало кто из мужчин позволял себе говорить со мной, Лаурой Ричи, подобным образом.
– Это Кевин Костнер, у тебя ребенок от меня. Лаура, я хочу сообщить тебе что-то очень интересное. Клянусь, ты первый человек, которому я это рассказываю, и делаю это не ради денег. Я делаю это потому, что ты хорошо относилась ко мне в прошлом. Поэтому приготовь пару острых карандашей и большой лист бумаги. Все, что тебе надо делать, – слушать и записывать.
А затем трубку взял Минос Пейдж – и разговор не длился и пятнадцати минут. У меня есть его запись. Время от времени на пленке можно услышать мой голос, однажды я даже воскликнула: «Черт возьми!» – но кроме этой реплики все остальное – его рассказ. Я только повторяю вслед за ним. Когда Пейдж закончил, я задала единственный вопрос:
– Минос, у тебя есть какие-нибудь бумаги, подтверждающие это?
– Ты получишь их по факсу ровно через пять минут.
– Фотографии хирургической операции? Он засмеялся.
– Вот за это тебе еще придется заплатить.
– Сколько за эксклюзивность? – спросила я.
– Больше, чем вы с Китти Келли можете себе позволить. Никакой эксклюзивности. В течение последующих двадцати минут я звоню в «Инквайэрер», «Обсервер», «Энтетейнмент Уикли» и в «Тайм». Но ты – первая, кто услышал эту новость. Куй железо, пока горячо.
Перед тем как повесить трубку, он не мог не произнести коммерческой реплики.
– Запомни, Лаура, отныне – ты моя должница. И мое имя в публикации упоминать нельзя.
– Если у тебя есть документы, то мне неинтересно твое имя. Но если я не стану за это платить, то на кого мне ссылаться?
– На Джона Бересфорда Типтона, – рассмеялся Минос и повесил трубку.
6
Шарлин Смит – кровосмесительница!
Шокирующая история звезды, которая спит со своим братом. Читайте об этом на внутренних полосах «Нешнл Обсервер». Самая сексуальная женщина в мире? Кто она – подлинная Джан Мур?
Пластическая операция. Полная история Джан Мур и ее общей пластической операции на лице и на теле. Репортаж Лауры Ричи. В этом выпуске «Энтетейнмент Уорлд».
Телефон звонил, не переставая. Сэму казалось, что он покончит самоубийством, если услышит еще один звонок. Журналисты из каждой желтой газетенки хотели проинтервьюировать Сэма. Все хотели знать, каково спать с Джан Мур. Вчера во время обеда в «Ле Дом» они выкрикивали свои вопросы на автостоянке.
– До операции она приносила такое же наслаждение, как и после?
– Вы сделали это ради рекламы?
– Как, по-вашему, это повлияет на сборы фильма «Рождение звезды»?
Телефон в офисе продолжал звонить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99