– Тубероза, бергамот, немного душистой кананги, капелька жасмина и что-то такое еще, чего я не могу определить. Необходимо отдать на анализ. – Она принюхалась снова и глубоко вздохнула. – Да, – повторила она, – перед этими духами нашему «Тут ле Флер» делать нечего.
– Чувственные…
– Весьма и весьма… Они столько обещают… Очень умно.
– Она умная женщина. Это надо признать.
– Я тоже, – сказала Ева. – И победа будет за мной. Это борьба не на жизнь, а на смерть, мой дорогой Макс.
– То, что ты больше всего на свете любишь, – заметил он.
– Идти в бой лучше с оружием в руках. Первым делом необходимо провести анализ, выяснить, из каких компонентов состоят эти духи, после чего я создам другие, превосходящие эти. Но мне надо решить, для кого будут предназначаться духи. Оставь меня пока, Макс. Я хочу подумать. Отнеси пробу в лабораторию. Теперь мы будем действовать иначе.
– А как насчет «Тут ле Флер»?
– Пока отложим выпуск. До весны или чуть позже. Это легкий, приятный запах, но он – для юных девушек. Такой мощный удар не выдержит.
– Но вся подготовка, все затраты…
– Они окупятся потом… – И в ответ на его удивленный взгляд: – Или ты хочешь сказать, что мы не в состоянии это себе позволить?
– Да нет, конечно, мы это легко переживем, но все-таки в них вложено столько труда!
– Они появятся, когда придет момент. А теперь ступай. Мы не можем терять ни секунды. – Глаза Евы сверкали, как бывало прежде, когда она знала, куда двинуть свои «полки». – Я хочу, чтобы анализ провели как можно быстрее. Проследи сам.
Макс вышел, слегка задетый. «Как это похоже на нее, – думал он, шагая по коридору к себе. – Она даже не удосужилась спросить, каким образом мне удалось добыть флакончик с духами. Я сделал невозможное. Но для нее главное – что они оказались у нее в руках. И все».
В этот же день вечером, встретившись с Памелой в ресторане, он поцеловал ее в душистую щечку и оценивающе оглядел ее костюм:
– От «Армани»? – одобрительно спросил он. – А теперь расскажи, как тебе это удалось? Ты не представляешь, насколько я тебе обязан, Памела.
– Ничего особенного. Мне просто повезло: я оказалась в числе приглашенных к ней на уик-энд. И дальше все складывалось так же удачно.
– Да, я знаю насчет уик-энда. Но все же как ты думаешь, что она имела в виду, приглашая тебя? Ведь не только из дружеских чувств к тебе она это сделала?
– Разумеется. Все давно знали, что Ева меня терпеть не может, что она ставила нам с Крисом палки в колеса. И что мы с ней враждуем. Видимо, я представляла для нее интерес как источник сведений, которые она надеялась выудить из меня.
– Значит, у тебя нет угрызений совести?
– Никаких!
– Тогда расскажи обо всем в подробностях. Не представляю, как тебе это удалось.
– Народу было полно. Я дождалась, когда вечеринка разойдется вовсю, и потихоньку проскользнула в ее спальню наверху. На туалетном столике стоял флакон – без этикетки. Но я сразу узнала запах. Она уже несколько раз душилась ими и при этом заводила разговор о кошке и канарейке, имея в виду себя и Еву. Все, конечно, расспрашивали, что она задумала, но, естественно, безрезультатно. Ну так вот. Я достала пипетку, набрала капельку и перелила в тот пузырек, что ты мне дал. После чего сразу выскочила из спальни. Знаешь, я была в страшном нервном напряжении, но в то же время испытывала восторг! На все про все ушло, наверное, не больше нескольких минут, но мне ведь все время казалось, что она вот-вот войдет и схватит меня за руку.
– Блестящая работа. Суперкласс. Когда наши духи выйдут, я подарю тебе самый громадный флакон, какой только смогу найти, величиной с бутылку из-под шампанского.
Памела засмеялась:
– Теперь мне, наверное, духи нашей фирмы положено выдавать бесплатно как сотруднице. Кстати, и то, что мне удалось сделать, тоже, видимо, входит в мои обязанности.
– Когда ты выходишь на работу?
– Через неделю, если ничего не случится, – Памела оглянулась и увидела, как несколько человек быстро отвели глаза в сторону. – А ты был прав: мы уже успели привлечь внимание.
Макс нахмурился:
– Мне не хочется, чтобы у тебя возникли неприятности. Эта женщина – человек очень влиятельный, у нее большие связи, длинный язык, да и руки не короткие.
– А-а, впервой, что ли? Пока мы с Крисом были вместе, кто только нам не перемывал косточки!
– Просто хочу, чтобы ты поняла: ты теперь работаешь на арене, где все готовы друг другу перерезать глотку. Это рисковая работа, Памела.
– Буду прятаться за твою спину. Алекс говорила, что ты хорошо разделываешь мясо… – Памела улыбнулась.
Макс отпил еще немного «мартини»:
– Как она, кстати?
Памела рассказала о том разговоре, который состоялся у нее с Алекс.
– Слава Богу! – воскликнул Макс, молитвенно сложив ладони. – Я столько лет пытался внушить ей эту же самую мысль, но ничего не получалось.
– И вот, наконец, она поняла, что отношение матери не связано с ней лично, никак не связано с тем, какая она есть. Теперь пренебрежение матери не уязвляет Алекс.
Макс с облегчением вздохнул.
Памела внимательно посмотрела на него. Она знала его много лет, но Макс все еще был ей во многом непонятен. За природным обаянием, за легкостью, с которой он обращался с людьми, прятался человек, вызывавший в ней настороженность. И не потому, что он считался самым влиятельным человеком в корпорации. Он заслужил свое положение. Ева представляла компанию, но правой ее рукой все это время был Макс. И пока она стояла на залитой светом сцене, там, за кулисами, шла работа, которую делал именно Макс. Невидимая и незаметная, но без нее не мог состояться блестящий выход Евы на публику. Крис серьезно объяснил как-то Памеле: «Это его усилиями корпорация достигла тех высот, на которых она сейчас находится. Он рассчитал все на годы вперед. Ева предприимчива, Макс – прекрасный организатор. Ее работа видна, он остается в тени. Но именно в его руках все нити». И все-таки за обаятельной, неотразимой внешностью таилось нечто, недоступное взгляду посторонних.
– Мы отпраздновали ее освобождение, напившись в стельку.
– Алекс? В стельку? – задумчиво переспросил Макс.
«Подумай, подумай, – решила про себя Памела. – Голову даю на отсечение, что Алекс о тебе очень много думает».
Письмо наконец нашло Алекс: из Кембриджа его переслали сюда, в Швейцарию. Толстый, увесистый пакет. Со штампом женевской юридической конторы, о которой Алекс никогда и не слышала. Она распечатала его, прочитала извещение и нахмурилась. Перечитала послание еще раз, не веря своим глазам, и направилась к телефону.
Все выяснилось через час. Выйдя из здания конторы, она остановилась, глядя на мост через Рону. Даже сев за руль машины, она не сразу тронулась с места, а снова некоторое время смотрела перед собой невидящими глазами. Немного придя в себя, она включила зажигание, развернулась и поехала в сторону виллы.
Жак встретил ее в холле.
– Звонила мисс Бредли из Нью-Йорка. Просила перезвонить ей сразу, как только вы появитесь.
– Спасибо, Жак. Не могли бы вы приготовить мне чашечку кофе? Без сахара.
– С удовольствием.
Но телефон зазвонил раньше, чем она сама успела набрать номер.
– Алекс?
– Да, это я. Я только что вернулась из Женевы. Была в юридической конторе.
Наступила пауза, затем Памела произнесла:
– Я тоже получила вызов.
– Ты знала, что Крис настолько богат?
– Конечно. Он как-то назвал мне сумму, которую унаследовал.
– А он тебе ни разу не намекал, как собирается распорядиться наследством.
– Нет. Но, в отличие от тебя, меня все это не потрясает.
– Совершенно непонятно, – сухо проговорила Алекс.
– Но ты ведь рада?
– Не могу сказать. Скорее поражена. Я не ожидала ничего подобного.
– Крис всегда любил преподносить сюрпризы, ты ведь знаешь…
Они снова замолчали. А потом Памела решительно сказала:
– Нам с тобой надо все обсудить.
– Мы этим и занимаемся.
– Почему бы тебе не приехать сюда? Мы можем сесть и поговорить не спеша. Мне кажется, ты не очень довольна таким поворотом дел.
– Ты права.
– Я так и знала. Это в твоем духе.
– Что ты имеешь в виду? – что-то в ее голосе насторожило Алекс.
– Ты считаешь, что не заслужила этого, не так ли?
– А ты? Разве ты так не считаешь?
– Чем скорее ты приедешь сюда, тем лучше. Нам необходимо во всем разобраться, чтобы потом ни о чем не жалеть.
– Да. Может получиться так, что мы очень пожалеем о случившемся.
– Но никто в мире не жалеет, когда получает деньги!
– В этом мире есть нечто более важное, чем деньги.
– Вот поэтому я и прошу тебя приехать. Ты скажешь мне все, что думаешь.
– А ты не задавалась вопросом – почему Крис поступил именно так?
– А чего там догадываться, – ответила Памела. – Я и так знаю.
– Тогда скажи.
– С удовольствием – когда увидимся. Нельзя же такие вещи обсуждать по трансатлантическому кабелю. Садись на первый же самолет.
– А почему бы тебе не прилететь сюда?
– Ты забыла, что я теперь человек служивый. У меня сейчас нет такой возможности – взять и улететь, – как раньше. Я только-только вступила в должность.
– Но ведь, как ты знаешь, и я тоже работаю.
– Но ты можешь заниматься свои делом, независимо от того, где находишься. Ничего не случится, если ты вырвешься на несколько дней в Нью-Йорк. Остановишься у меня. Ни одна душа, кроме меня, не узнает о твоем приезде, если уж тебе хочется играть в такие игры.
– Это не игры! – вспыхнула Алекс.
– Если ты не желаешь узнать, почему Крис распорядился так, а не иначе, значит, не хочешь взглянуть правде в лицо. А теперь не спорь. Приезжай как можно скорее.
– Но у меня нет американской визы, – чувствовалось, что Алекс начинает уступать Памеле.
– Это очень легко устроить. Я скажу Максу…
– Нет! – Алекс понизила голос, словно он мог услышать ее. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о том, что я приезжаю, пока сама не решу, что делать.
– Как знаешь. У меня есть к кому обратиться, кроме него. Побудь у телефона. Я скоро перезвоню. – Памела положила трубку, Алекс осталась в состоянии недоумения и растерянности. Но, как и просила ее Памела, она продолжала сидеть у телефона, отпивая кофе и стараясь не смотреть на часы. «С чего это я должна нестись в Нью-Йорк? – убеждала она себя. – Что за спешка такая?» Алекс нашла массу доводов против поездки. Но когда Памела позвонила ей через полтора часа, все они рассыпались, как карточный домик от порыва ветра, влетевшего в комнату.
– Все устроено, – быстро проговорила Памела, переводя дух, и без всякого вступления. – Единственное, что тебе надо сделать, – это сейчас же отправиться в американское посольство в Женеве. С паспортом. Они ждут тебя в два часа. Как только получишь визу, поезжай в аэропорт. Самолет вылетает в Лондон без пяти четыре по местному времени. А в семь часов оттуда в Америку вылетает «Конкорд». Билет для тебя уже заказан и оплачен. Нужно его просто взять в агентстве. Я тебя встречу. Все поняла?
– Памела, я…
– Ты все запомнила?
– Да, но…
– Не спорь. Все выскажешь мне, когда прилетишь. Мы сможем разговаривать хоть всю ночь. Это необходимо, Алекс. Я уверена.
С того момента, как Алекс поехала в юридическую контору, ее не покидало ощущение, что события развиваются независимо от нее.
– Хорошо… – проговорила Алекс, думая о том, что за ликом мадонны у Памелы таится сильный и настойчивый характер.
Перед отъездом Алекс зашла в комнату, где лежал Ласло Ковач.
– Недавно он проснулся, поел бульона и снова заснул, – сказала медсестра. – Ему надо много времени, чтобы оправиться.
– Мне необходимо уехать на несколько дней, но я буду звонить каждый вечер.
– Да куда же он денется, – сказала медсестра. – Когда еще он начнет ходить.
В посольстве к ее приезду все было готово. Оставалось только заполнить нужные бумаги, ответить на положенные вопросы, после чего в паспорте поставили соответствующие печати и отметки. Алекс понятия не имела, к кому обратилась за помощью Памела, но, судя по тому, как с ней обращались, – это была очень высокопоставленная особа.
Алекс вполне успела к лондонской пересадке, и в Хитроу все прошло без сучка и задоринки. Кресла в «Конкорде» были удобны и просторны. Расположившись, Алекс достала книгу, которую захватила с собой, – критический разбор викторианской женской новеллы с точки зрения феминистского движения… Но книга так и осталась лежать у нее на коленях. Алекс смотрела в кобальтовую синеву неба, потягивала холодное шампанское и думала. От обеда она отказалась. Ее не покидало ощущение, что камень уже заправлен в катапульту. «Конкорд» стремительно уносил ее в неизвестную жизнь, и уже ничего нельзя было изменить. От этого возникало ощущение беспомощности. Но тут ей вдруг вспомнились слова Арнольда Беннета: «Что бы ни случилось, ведите себя так, словно ничего не случилось». «Что ж, – решила Алекс, – попытаюсь последовать его совету».
Памела ждала ее в аэропорту. Она бросилась к Алекс с объятиями и поцелуями.
– Ну как ты? – радостно спросила она. – Молодец, что решилась!
– После того как самолет приземлился, стало легче, – честно ответила Алекс. – Теперь уже ничего не поделаешь.
– Это только начало, – пообещала довольная победой Памела. – Машина ждет, идем.
Они быстро прошли через таможенный и эмиграционный контроль и вскоре уже мчались в Манхэттен по скоростному автодуту.
– Я отправила сегодня Консуэллу, чтобы мы могли побыть вдвоем. Телефон отключен, шампанское охлаждается. Я сходила в «Забар», накупила всевозможных деликатесов, – так что садись. Хочешь – забирайся в кресло с ногами, хочешь – на американский манер – задирай их на стол. Нам предстоит долгий разговор. Она прошла в свою уютную кухню, вынула из холодильника две бутылки шампанского, разложила на тарелки копченую лососину, перепелиные яйца, пять сортов оливок, маисовые лепешки с начинкой из мяса и лука, сыры нескольких сортов. Батон Памела поставила разогревать в микроволновую печь.
– Сейчас приступим, – торжественно провозгласила она, расставляя тарелки на столе. – А пока мы выпьем шампанского.
Памела предчувствовала, как трудно будет ей встретить тяжелый взгляд Алекс, как однажды сказал о ней Крис: «доктор Брент, подвергающая все и вся глубокому критическому разбору». Но Памела решила, что она сделает все – пусть даже придется из кожи вылезти, – но не позволит Алекс вернуться обратно в том же состоянии, в каком она прибыла сюда.
– Держи, – протянула она Алекс бокал с шампанским и налила себе. – А теперь выпьем за удачный перелет, и ты ответишь мне на вопрос, почему у тебя такой унылый вид, когда полагается радоваться от всей души.
– Ты считаешь, что Крис все продумал, когда писал это завещание?
– А ты, конечно, уже готова отказаться от своей доли?
– Если не пойму, что заставило его принять такое решение…
– Но почему, скажи ради Бога?
– Потому что я не могу забыть о том, что Крис оставил нам деньги Бингхэмов, клана его отца, к которому мы не имеем никакого отношения. Они перешли к нему только потому, что Ева обвела его отца вокруг пальца и надела на него обручальное кольцо. Это деньги Бингхэмов, они были накоплены в течение многих лет, и они принадлежали им, пока не появилась моя мать…
– Я так и знала! Твоя мамаша, как чертик из табакерки, всюду выскакивает и все выворачивает наизнанку. Ты на ней просто свихнулась, ты что, не понимаешь? Она на тебя действует, как на павловскую собаку свет зажженной лампочки, тут же выдаешь одну и ту же закрепленную реакцию.
– Нет. Неправда. Она меня больше не волнует. Все, что касается воли Криса, с ней не связано никак. Поскольку она не захочет, чтобы в газетах трепали ее имя в связи с этой историей, она не станет ничего опротестовывать. В этом у меня нет ни малейшего сомнения. Ева не пожелает выставлять себя в невыгодном свете. Ведь в представлении общества ее имя всегда связано с победами. Поражения ей не к лицу. Возмущаться тем, что ее обожаемый сын оставил половину денег своей никому не известной сводной сестре и женщине, которую любил, Ева не будет. Но принять деньги – означает стать ее соучастницей в деле, которое она затеяла давным-давно. Вот и все. Что тут непонятно?
– Ты хочешь сказать, что Крис не имел права наследовать деньги отца? – Памела была так потрясена, что голос ее дрогнул.
– Нет. Но я не считаю, что у меня есть на них какие-либо права.
– А как насчет меня?
– Крис любил тебя. И если бы он остался в живых, вы бы поженились. Да и без того – вы прожили вместе почти шесть лет, – на мой взгляд, это была настоящая семейная жизнь. И все деньги должна получить ты одна.
Памела онемела от удивления. Но молчание ее длилось недолго.
– Знаешь, – проговорила она, – большей чепухи я в своей жизни не слышала. Во-первых, какое мне дело до того, почему твоя мать вышла за Кристофера Бингхэма? Никого не касается, чем она руководствовалась. Но после его смерти все деньги перешли по наследству Крису.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50